Текст книги "Стеклянные книги пожирателей снов"

Автор книги: Гордон Далквист

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 56 страниц)

– Мисс Темпл? – спросил Граббе. – Может, вы предпочтете что-то другое?

– Я бы предпочла, чтобы вы перешли к делу. Если мистер Ксонк желает нас убить – пусть попробует.

– Какое нетерпение. – Граббе улыбнулся елейной заговорщицкой улыбкой. – Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы удовлетворить вас. Но сначала я представляю вам всем принца Макленбургского и его невесту.

Он поднял свой стакан и одним глотком выпил его содержимое, остальные последовали его примеру, бормоча: «За принца!», «За Лидию!». Принц сердечно улыбался, Лидия ухмылялась, ее маленькие белые зубы приложились к стеклу стакана – она пригубила бренди и тут же разразилась приступом кашля, который вполне мог посоперничать с кашлем Чаня. Она хватала ртом воздух, а принц похлопывал ее по плечу, живот ее теперь неприятно вздымался от напряжения. Роджер подошел к ней и предложил носовой платок; молодая женщина вырвала его из руки Роджера, поднесла ко рту и сплюнула в него. Приступ наконец стал стихать, и Лидия, запыхавшаяся и с бледным лицом, вернула платок Роджеру, пытаясь изобразить улыбку. Роджер, прежде чем вернуть платок в карман, быстро сложил его, но мисс Темпл все же успела заметить свежее пятно, отливающее синевой.

– С вами все в порядке, моя дорогая? – спросил принц. Прежде чем Лидия успела что-либо ответить, Чань опрокинул стакан себе в рот, громко прополоскал горло, а потом проглотил бренди. Доктор Свенсон вылил содержимое своего стакана на пол. Граббе, окинув их взглядом, печально вздохнул.

– Ну, что ж… на всех не угодишь. Каролина? – Миссис Стерн собрала стаканы. Граббе откашлялся и обвел рукой комнату. – Итак, мы начинаем.

* * *

– Вследствие ваших решительных действий мы более не в силах определить, что вам известно о наших планах или с кем вы поделились своими знаниями. Миссис Марчмур теперь далеко на пути к городу, а Анжелики и бедняжки Элспет больше нет. – Он поднял руку. – Я хочу, чтобы вы знали: с вами говорю я, поскольку лучше других могу сдерживать свой гнев… Если бы с вами говорил кто-нибудь из моих коллег, то одно перечисление этих фактов привело бы к вашей немедленной смерти. Мы могли бы подвергнуть вас Процессу или перенести ваши воспоминания в книгу, но оба эти мероприятия требуют времени, которого у нас нет, к тому же на дирижабле отсутствует необходимая для этого аппаратура. Мы могли бы сделать все это по прибытии в Макленбург, но мы не можем ждать – нам необходима информация. Мы должны знать, есть ли… в наших рядах… предатель.

Он протянул свой стакан Роджеру, чтобы тот снова наполнил его бренди, а тем временем продолжал говорить:

– Эта стычка на крыше… никчемная и позорная для всех нас, уверен в этом, – только укрепляет нас в прежней нашей мысли: наилучшим образом использовать вас можно было, поставив с помощью Процесса ваши способности нам на службу. Спасибо, Роджер. – Граббе выпил. – Не трудитесь возражать – с учетом тех неприятностей, что вы нам причинили, мы бы теперь не пошли на это. Ситуация – проще некуда. Миссис Дуджонг находится в наших руках. Вы отвечаете на наши вопросы, или она умрет… Я уверен, вы можете себе представить, о какой смерти я говорю и как печальны будут долгие крики в таком тесном закрытом пространстве. А когда она все же отойдет в мир иной, то мы займемся кем-нибудь из вас… Может быть, мисс Темпл… и так далее. Это так же неизбежно, как грядущий рассвет. Так же как вы открыли эту дверь, чтобы избежать ее взлома, я предлагаю вам шанс избежать взлома тел ваших товарищей… и если уж на то пошло, то и их душ.

* * *

Мисс Темпл посмотрела на лица напротив нее – самодовольная ухмылка Граббе, рассеянное презрение принца, голодное лисье выражение лица Лидии, озабоченное хмурое лицо Роджера, язвительный взгляд Ксонка, ненавидящий взор графа, ледяная улыбка графини, печальное терпеливое выражение Каролины… но ни в ком она не увидела ничего, что опровергало бы слова министра. Тем не менее она чувствовала, что они разделены на фракции, и понимала, что по-настоящему их интересует уже не то, что удалось открыть ей и ее союзникам, а только как эти открытия помогут выявить предателя среди кружка заговорщиков.

– Поверить вам, сэр, было бы проще, – сказала она, – если бы вы не лгали так беззастенчиво. Вы просите нас рассказать то, что нам известно, чтобы избежать мучений, но что будет, если мы поделимся с вами хотя бы крохами наших выводов, которые указывают на одного из вас. Вы полагаете, это лицо безропотно согласится с нашими словами? Конечно нет… Тот, на кого падут подозрения, все равно потребует, чтобы вы прибегли к пыткам, дабы подтвердить или опровергнуть наши обвинения!

Заместитель министра покачал головой и, усмехнувшись, подмигнул ей, потом сделал еще глоток бренди.

– Боже мой… Роджер, я уверен, она гораздо умнее, чем вы думали… Мисс Темпл, вы поймали меня. Дела и в самом деле именно так и обстоят… Ну что ж… тогда вы все четверо будете убиты мучительным и долгим способом. Если кому-то из вас есть что сказать, тем лучше… Если нет – мы избавимся от вас навсегда.

Ксонк вышел вперед, угрожающе помахивая саблей. Мисс Темпл отступила, но, сделав шаг назад, сразу же уперлась в стену. Доктор еще раз сжал ее руку, а потом выкрикнул самым искренним голосом, на какой был способен:

– Отлично, министр… Возможно, мистер Ксонк убьет нас до того, как мы начнем говорить… Вас это устроит еще больше?

Граббе встал, нетерпеливый и рассерженный:

– Ну вот оно – началось. Жалкие попытки посеять раздор в наших рядах… Франсис…

– Не стесняйтесь, Франсис… убейте нас побыстрее! Послужите своему хозяину, как вы это всегда делали, например когда утопили Траппинга в реке!

Ксонк замер. Острие его сабли остановилось на расстоянии выпада от груди Свенсона.

– У меня нет хозяина!

Свенсон посмотрел на острие сабли и фыркнул, хотя мисс Темпл и чувствовала дрожь его руки.

– Конечно… Простите покорно мой вопрос – что случилось с герром Флауссом?

* * *

На несколько мгновений воцарилось молчание, Граббе сверлил Ксонка взглядом, побуждая его к действию, но тут громко, тщательно подбирая слова, заговорила графиня:

– Как выяснилось, герр Флаусс оказался… предателем.

– Тот выстрел! – воскликнула мисс Темпл. – Так это его вы застрелили!

– Это было необходимо, – сказал Граббе.

– Как он мог быть предателем? – прохрипел Чань. – Вы же создали его своими руками!

– А почему это вас интересует? – многозначительно спросила графиня у доктора.

– Действительно, почему это вас заботит? – прошипел ей Граббе из-за спины Ксонка. – Франсис, прошу вас…

– Я просто подумал, не может ли это как-то быть связано с пропавшей книгой лорда Вандаариффа, – сказал Свенсон. – Та книга, в которую была… как это вы называете?.. Перекачана его память?

Последовала пауза. У мисс Темпл сердце ушло в пятки, но через секунду она поняла, что их уничтожение откладывается.

– Книга была разбита, – отрывисто произнес граф. – Кардиналом Чанем в башне… От нее погиб майор Блах….

– Так сказано в его журнале? – Свенсон презрительно кивнул на Роджера. – Тогда, я думаю, у вас будет недостача двух книг одна со списком памяти леди Мелантес и миссис Марчмур, а другая…

– Чего вы ждете, Франсис?! – воскликнул Граббе. – Убейте его!

– Впрочем, – прокричал Свенсон, – скорее всего, второй книги вообще не было! Потому что перекачать память Роберта Вандаариффа – память, которая хранит ключи от будущего всего континента – в книгу означало бы открыть доступ ко всем этим богатствам тому, кто завладел бы книгой, имея ключ! Но тот, кто получил это задание, сделал иное – он не стал создавать книгу… Так что вы правы: одна книга была разбита, а другая – так никогда и не создана!

Графиня твердым голосом обратилась к Ксонку («Франсис, не спускайте с них глаз!»), а потом повернулась к Граббе:

– Гаральд, что вы скажете на это?

– Скажу? Скажу на что? Скажу этим… негодяям… этим… Министр еще продолжал брызгать слюной, когда снова заговорил Чань, бросая вызов Роджеру:

– Я видел это своими глазами в кабинете Вандаариффа – он записывал все это на бумагу! Если бы я не разбил эту книгу, им пришлось бы сделать это самим – чтобы убедить вас всех, будто воспоминания Вандаариффа погибли, тогда как на самом деле у них осталась единственная рукописная копия!

– Та самая копия, которую я взял у самого министра, – воскликнул Свенсон, – в кожаном портфеле – в портфеле, что забрал у меня Баскомб в бальном зале. Я уверен, этот портфель до сих пор у него… или… Может, именно это заметил Флаусс, когда присоединился к вам в кабинете лорда Вандаариффа… и поэтому ему пришлось умереть?

* * *

Наступила тишина, и мисс Темпл поняла, что сдерживает дыхание. Обмен репликами происходил так быстро, а между ними стоял Франсис Ксонк, глаза его внимательно перебегали с одного на другого, клинок его сабли был в опасной близости от всех. Она ощущала, как напряжены нервы Свенсона, знала, что Чань, как взведенная пружина, готов с отчаянием смертника броситься на Ксонка, но еще она ощущала изменившуюся атмосферу в помещении, где министр и Роджер пытались найти доводы, чтобы опровергнуть пленников.

– Аспич взял портфель у Свенсона в бальном зале, – заявил Ксонк, не поворачиваясь к остальным. – И Баскомб забрал у него этот портфель, но я его не видел, когда мы встретились в кабинете.

– Его упаковали, – раздался из угла тихий голос Каролины Стерн. – Когда все готовилось к путешествию…

– Этот портфель здесь или нет? – резко выкрикнул Ксонк.

Содержимое этого портфеля со мной, – ровным голосом сказал Роджер. – Как говорит Каролина, надежно упаковано. Доктор Свенсон ошибается. Это проекты лорда Вандаариффа – заметки для памяти по каждому из этапов нашего предприятия. Я не знаю, откуда взялась эта мысль о книге леди Мелантес… Две книги… Ни одной…

– Доктор Лоренц идентифицировал пропавшую книгу как книгу леди Мелантес, – выкрикнул Свенсон.

– Доктор Лоренц ошибается. Книга леди Мелантес – в которой также хранятся миссис Марчмур и лорд Актон – упакована и в полной безопасности. Единственная отсутствующая книга – та, что разбилась в башне, – это книга лорда Вандаариффа. Можете проверить по моему журналу, но если кто хочет заглянуть в сами книги – бога ради.

Эта речь произвела должное впечатление, в ней было и точно выверенное негодование – что, мол, за абсурдный навет – и не менее эффективный налет профессионального высокомерия – специальность Баскомба. Но по тому, как беспокойно подрагивал палец Роджера у его бедра, мисс Темпл знала, что ее бывший жених лжет.

Она рассмеялась, глядя на него.

Он принялся яростно сверлить ее взглядом, пытаясь заставить умолкнуть.

– Ах, Роджер…

Она усмехнулась и покачала головой.

– Помолчите, Селеста! – зашипел он. – Вас никто не спрашивает!

– Вы наверняка всех убедили, – сказала она. – Но вы забыли, как хорошо я вас знаю. Несмотря на это, вы могли бы и меня убедить – такая превосходная речь. Это вы застрелили герра Флаусса, сначала убедив всех в его предательстве? Вы таким образом хотели заткнуть ему рот? Роджер… разве нет?

* * *

После ее слов в кабине повисла тишина, если не считать низкого гудения винтов снаружи. Сабля Ксонка не шелохнулась, губы его растянулись, а глаза еще быстрее метались с одного на другого. Встала графиня.

– Розамонда, – начал Граббе, – это смешно… они пытаются рассорить нас – это их единственная надежда…

Но графиня проигнорировала его и медленно подошла к Роджеру. Он отпрянул от нее, сначала ударившись о стену, а потом, словно сжавшись внутренне, встретил ее взгляд, но не выдержал его, потому что в ее глазах не было ни малейшего чувства.

– Розамонда, – проскрипел граф. – Если мы допросим его вдвоем…

Но в этот момент графиня метнулась вперед, внезапно, как атакующая кобра, и прошептала что-то в ухо Роджера. Мисс Темпл уловила только одно слово, но, услышав его (это было слово «синий»), сразу же поняла, что графиня произносит контрольную фразу и, опережая в этом действии других, ставит его в положение, когда он должен будет отвечать только на ее вопросы. Графиня отошла от него, и Роджер опустился на пол – на его лице застыло отсутствующее выражение, глаза помутнели.

– Розамонда… – попытался было опять вмешаться Граббе, но графиня снова проигнорировала его, решительно обратившись к Роджеру, чья голова была теперь на уровне ее бедер:

– Роджер… правда ли то, что говорит нам доктор Свенсон?

– Да.

Прежде чем Граббе успел сказать что-нибудь, графиня снова обратилась к Роджеру:

– Была ли память лорда Роберта перекачана в книгу?

– Нет.

– Она была записана на бумагу?

– Да.

– И эти бумаги на борту дирижабля?

– Да. Я уложил их в сумку принца, чтобы спрятать там. Флаусс заглянул в сумку принца и понял, что там лежит.

– И вы застрелили его.

– Да.

– И, совершая все это, Роджер… кому вы служили? Кто отдавал вам приказы?

– Заместитель министра Граббе.

* * *

Граббе ничего не сказал, рот его был приоткрыт, на лице, побелевшем как мел, застыл ужас. Он беспомощно посмотрел на графа, на Ксонка, но не смог вымолвить ни слова. Графиня, продолжая смотреть на Роджера, сказала Каролине у нее за спиной:

– Каролина, будьте добры, спросите доктора Лоренца, в какой именно точке нашего маршрута мы находимся.

Каролина, не сводившая взгляда с безвольно замершего Роджера Баскомба, подняла удивленный взор, немедленно встала и вышла из кабины.

– Послушайте, – обиженным голосом проговорил принц, – он что, положил эти бумаги в мою сумку? И из-за этого пристрелил моего человека? Черт бы вас побрал, Граббе! Черт бы побрал вашу наглость!

Лидия Вандаарифф похлопала своего жениха по коленке.

– Ваше высочество, – взволнованно сказал Граббе, – Баскомб говорит неправду… Я не знаю почему… На моем месте мог бы оказаться любой из вас! Ему мог приказать каждый, кому известна его контрольная фраза. Любой мог бы приказать ему отвечать на вопросы… чтобы очернить меня…

– И как же этот человек должен был догадаться, какие нужно задавать вопросы? – прорычала графиня, а потом указала на пленников. – По крайней мере, один из них был подсказан доктором Свенсоном!

– Насколько всем нам известно, тот, кто манипулировал мозгами Баскомба, вполне мог быть союзником этих троих! – воскликнул Граббе. – Этим-то и объясняется тот факт, что они, как это ни парадоксально, все еще живы!

Глаза графини широко раскрылись при этих словах заместителя министра.

– Мозгами Баскомба! Ну конечно… конечно, ах вы подлая змея! Вы приостановили тестирование в бальном зале не ради лорда Роберта или герцога – вы сделали это потому, что Роджеру неожиданно пришлось сопровождать Вандаариффа! Потому что иначе граф прочитал бы, что у него в мозгах… Выведал бы все ваши козни против нас! – Она повернулась к графу, указывая на Баскомба. – Можете не верить мне, Оскар… Бога ради, задайте свои собственные вопросы… Вопросы, до которых я сама не додумалась! Или вы, Франсис, – добро пожаловать! Что касается меня, то мне все ясно, но вы – продолжайте! Роджер, вы должны будете отвечать на все вопросы, что будут вам заданы!

По лицу графа невозможно было догадаться о его эмоциях, но мисс Темпл знала, что он уже начал подозревать графиню, а потому, вероятно, вообще впал в сомнения, не будучи уверен, который из его союзников предал его.

– Франсис! – проскрежетал он.

– Слушаю. – Ксонк улыбнулся, даже не шевельнув глазами. Граф д'Орканц подался вперед:

– Мистер Баскомб… вам известно, имеет ли заместитель министра Граббе какое-нибудь отношение к убийству полковника Артура Траппинга?

Графиня повернулась к графу, на лице ее появилось подозрительное выражение, ее фиолетовые глаза смотрели пронзительно и устрашающе.

– Оскар, почему?

– Нет, – сказал Роджер.

* * *

Следующий вопрос граф не успел задать – в дверях появилась Каролина Стерн в сопровождении доктора Лоренца.

– Графиня… – прошептала она.

– Спасибо, Каролина… будьте так добры, принесите сумку принца.

Каролина оценила напряженную атмосферу в кабине, лицо ее побледнело, она наклонила голову и поспешно вышла. Графиня повернулась к Лоренцу:

– Доктор, как мило, что вы пришли… Я надеюсь, хоть кто-то остался у штурвала?

– Не беспокойтесь, мадам… у меня на борту два хороших парня, – ответил он, улыбаясь.

Улыбка сошла с лица доктора, когда он увидел, что в качестве допрашиваемого на полу находится Баскомб, а не кто-то из пленников.

– Где мы находимся? – жестко спросила графиня.

– Над морем, – ответил Лоренц. – Как вам известно, отсюда мы можем двигаться несколькими маршрутами – над открытой водой, где опасность, что нас заметят, меньше, или же двигаться вдоль берега. В таком тумане это не имеет особого значения…

– А сколько нам еще до Макленбурга? – спросила графиня.

– Не меньше десяти часов. При встречном ветре – больше, а мы имеем дело именно с таким случаем… – Лоренц облизнул тонкие губы. – Позвольте узнать, что происходит?

– Некоторые разногласия среди союзников, – бросил через плечо Ксонк.

– А позвольте узнать, почему эти все еще живы?

Графиня повернулась, глаза ее остановились на мисс Темпл. Выражение их было недобрым.

– Мы ждали вас, доктор. Я не хочу, чтобы на земле были найдены мертвые тела. Их поглотит пучина, а если кого из них и прибьет к берегу, то перед этим тело несколько дней пробудет в воде. К этому времени даже хорошенькая мисс Темпл превратится в скисший молочный пудинг.

* * *

Каролина появилась снова, с сумкой в одной руке и кипой листов бумаги в другой.

– Мадам…

– Превосходно, Каролина, – сказала графиня. – Можете их прочитать?

– Да, мадам. Это почерк лорда Вандаариффа. Я узнаю его руку.

– И о чем же он пишет?

– Не знаю, с чего начать… Отчет такой подробный…

– Так и должно быть.

– Мадам, может, будет лучше…

– Спасибо, Каролина.

Каролина наклонила голову и осталась в дверях с Лоренцом – оба они нервно во все глаза следили за происходящим в кабине. Граф смотрел мрачнее тучи, на лбу Ксонка выступили капли пота, а лицо Граббе так побелело, что казалось бескровным. Улыбалась только графиня, но ее улыбка испугала мисс Темпл больше, чем мрачность всех остальных, потому что над алым ртом и острыми белыми зубами сверкали фиолетовые глаза женщины, похожие на два острия. Она поняла: графиня довольна и ждет того, что случится, с нетерпением и страстью матери, обнимающей собственного ребенка.

Графиня подошла к Ксонку, приблизила свое лицо к его.

– Что скажете, Франсис? – прошептала она.

– Скажу, что мне хочется всунуть эту саблю в ножны. – Он рассмеялся. – Или в чьи-нибудь кишки.

Глаза его остановились на Чане. Графиня нежно приклонила голову к голове Ксонка.

– Прекрасная мысль. Только вот хватит ли вам места, чтобы хорошенько размахнуться.

– Да, не помешало бы.

– Давайте посмотрим, что могу сделать я, Франсис. Сделав грациозное, словно па в танце, движение, графиня по вернулась к заместителю министра Граббе, лента с острым как бритва зубцом была у нее на руке, и она вонзила его в череп Граббе сбоку перед самым ухом. Глаза заместителя министра широко распахнулись, тело дернулось от удара, а потом – по прошествии четырех долгих секунд, которые потребовались жизни, чтобы покинуть его, – замерло. Он рухнул на колени принца Карла-Хорста. Принц с криком подпрыгнул, и заместитель министра с гулким ударом свалился на пол кабины.

– И никакой крови не нужно убирать. – Графиня улыбнулась. – Доктор Лоренц, будьте добры, откройте передний люк. Ваше высочество! Не поможете ли Каролине справиться с покойным министром?

Она стояла, с улыбкой глядя, как они склонились над поверженным дипломатом, чьи глаза были широко раскрыты, словно он так и не поверил в то, что с ним случилось. Принц с Каролиной старались изо всех сил – тащили тело туда, где Лоренц стоял на коленях на полу кабины. Лидия с дивана, постанывая, смотрела, как тащат тело, живот ее снова спазматически напрягся, она разразилась приступом кашля, закрывая рот руками. Графиня, с отвращением вздохнув, бросила девушке маленький шелковый платок. Лидия благодарно подхватила его и размазала матовую синеву в уголках губ.

– Графиня… – начала она слабым дрожащим голосом.

Но внимание графини привлек щелчок задвижки – доктор Лоренц поднял металлическую крышку люка в полу. В кабину ворвался шквал морозного воздуха. Мисс Темпл посмотрела на открытый люк и поняла – что-то здесь не так… облака снаружи… бледный свет, отражающийся от них. На круглых окнах кабины были зеленые занавески… она не заметила, как наступил рассвет.

– Похоже, наша доля увеличилась, – заметила графиня. – Равные трети, джентльмены?

– Равные трети, – прошептал граф.

– Я согласен, – не без напряжения в голосе сказал Ксонк.

– Значит, решено, – заявила графиня и, положив руку на плечо Ксонка, чуть пожала его. – Кончайте их.

* * *

Кинжал оказался в руке Чаня, который, метнувшись к Ксонку, принял удар сабли на рукоять своего кинжала и, отбросив оружие Ксонка в сторону, ринулся вперед. Однако Ксонк развернулся на каблуках и, обхватив забинтованной рукой Чаня за шею, сбил его на пол; оба они закричали от боли при столкновении. Доктор Свенсон бросился на Ксонка, но опоздал на полшага – Ксонк успел подхватить саблю и ткнул ее рукоятью в живот Свенсона, который, хватая ртом воздух, упал на колени. Ксонк отступил на шаг и повернулся к мисс Темпл, острие его сабли снова оказалось перед ее лицом. Мисс Темпл замерла, она смотрела на Ксонка, грудь которого тяжело вздымалась, лицо перекосилось от боли в руке… он медлил.

– Франсис? – сказала графиня, в голосе ее послышалось недоумение.

– Что? – прошипел он.

– Вы чего-то ждете?

– Я подумал, может, вы хотите сами с ней разобраться?

– Очень мило с вашей стороны, но я вполне удовольствуюсь зрелищем.

– Я только хотел спросить.

– Уверяю, что оценила вашу предусмотрительность, как оценила и ваше возможное желание сохранить мисс Темпл для последующего интимного знакомства, но я бы предпочла, чтобы вы закончили начатое и закололи ее, как того и заслуживает эта злобная маленькая свинка.

Пальцы Ксонка шевельнулись на рукояти сабли, надежнее ухватывая ее. Мисс Темпл увидела, что жестокое острие остановилось всего в двух футах от ее груди, клинок, подрагивавший в такт дыханию Ксонка, отливал серебристым сиянием. Ксонк усмехнулся, глядя на нее. Она поняла, что от смерти ее отделяют мгновения.

– Сначала министр подгонял, чтобы закончить начатое… Теперь это делает графиня, – сказала она. – Конечно же, у нее есть на то свои причины…

– Так что – мне сделать это самой? – спросила графиня.

– Не подгоняйте меня, Розамонда, – отрезал Ксонк.

– Но граф так и не закончил своего допроса! – воскликнула мисс Темпл.

Ксонк не двигался. Мисс Темпл закричала снова. Голос ее срывался на визг:

– Он спросил, не убил ли полковника Траппинга министр! Но не спросил, кто еще мог его убить! Не убил ли его Роджер! Или не убила ли его сама графиня!

– Что-что? – спросил Ксонк.

– Франсис! – воскликнула графиня.

Она, пылая гневом и подняв свой смертоносный зубец, направилась мимо Ксонка, чтобы самой навсегда заткнуть рот мисс Темпл. Мисс Темпл, не в состоянии совершить никаких других движений, только вздрогнула при мысли о том, что сейчас ей то ли вспорют горло, то ли пробьют череп.

Но прежде чем случилось одно или другое, Ксонк развернулся и забинтованной рукой обнял графиню за талию, а потом бросил протестующе вскрикнувшую женщину на ближайшее сиденье – на то самое место, где только что умер Гаральд Граббе.

Во взгляде графини была такая ненависть, какой мисс Темпл в жизни не видела, – ярость, которая могла гнуть металл.

– Розамонда… – начал было Ксонк, и, опять с опозданием, мисс Темпл метнулась к упавшему кинжалу Чаня.

Ксонк плашмя ударил ее саблей по голове, и она упала на застонавшего доктора Свенсона.

Она потрясла головой – вся правая часть ее тела горела. Графиня по-прежнему оставалась на месте рядом с принцем и Лидией, вид у нее был несчастный, как у ребенка, присутствующего при ссоре родителей.

– Розамонда, – снова сказал Ксонк, – о чем она говорит?

– Да ни о чем! – крикнула графиня. – Полковник Траппинг больше не имеет значения. Предателем оказался Граббе!

– Графу все об этом известно, – смогла выдавить из себя внезапно осипшим голосом мисс Темпл.

– Все о чем? – спросил Ксонк, впервые направляя саблю в сторону графа д'Орканца, сидевшего против графини.

– Он не скажет, – прошептала мисс Темпл, – потому что он теперь не знает, кому можно доверять. Вам нужно спросить Роджера.

Граф встал.

– Сядьте, Оскар, – сказал Ксонк.

– Это зашло слишком далеко, – ответил граф.

– Сядьте – или я снесу вам ко всем чертям голову! – закричал Ксонк.

Граф уступил, демонстрируя искреннее удивление, и сел, лицо его теперь было столь же мрачным, сколь мертвенно-бледным было лицо графини.

– Я не позволю делать из себя дурака, – прошипел Ксонк. – Траппинг был моим человеком… Распоряжаться им мог только я! Тот, кто убил его… Даже если бы я предпочел не верить… Получается, что он мой враг…

– Роджер Баскомб! – прокричала мисс Темпл. – Вы знаете, кто убил полковника Траппинга?

Зарычав и ухватив тремя железными пальцами правой руки за шиворот мисс Темпл, Ксонк приподнял ее, поставил на колени, а потом, разочарованно крякнув, швырнул ее вдоль всей кабины через дверь, где она с криком приземлилась у ног Каролины Стерн. Дыхание у нее перехватило, и она замерла, мигая от боли, смутно понимая, что ей почему-то стало прохладнее. Она подняла глаза и увидела обрывки своих одежд в руке Ксонка. Он встретил ее взгляд, и мисс Темпл громко всхлипнула, убежденная, что вот сейчас он подойдет к ней и встанет ей ногой на шею, как он сделал это с драгуном… Но тут в тишине, наполненной лишь звуками тяжелого дыхания, Роджер Баскомб ответил на ее вопрос.

* * *

– Да, – просто ответил он. – Знаю.

Ксонк остановился и вперил взгляд в Роджера.

– Это сделала графиня?

– Нет.

– Постойте… сначала ответьте, – вмешался граф. – Почему он был убит?

– Он служил Вандаариффу, а не нам? – спросил Ксонк.

– Да, – сказал Роджер. – Но убили его не из-за этого. Графиня уже знала о том, кому на самом деле служил полковник Траппинг.

Ксонк и граф повернулись к ней. Графиня иронически улыбнулась их доверчивости.

– Конечно, я знала, – ухмыльнулась она, глядя на Ксонка. – Вы настолько высокомерны, Франсис, – полагаете, будто всем нравится то, что вы делаете… Могущество вашего брата… и в особенности Траппинг. Вы прячете свое коварство за маской либертета, но у Траппинга не было такой глубины… Он был счастлив сообщать все тайны вашего брата тому, кто лучше удовлетворял его аппетиты!

– Тогда зачем же его убили? – спросил Ксонк. – Чтобы сохранить проект графа, его Благовещение?

– Нет, – сказал Роджер. – Траппинг еще не договорился о цене спасения Лидии. Он только намекнул кое на что Вандаариффу.

– Значит, это был Граббе? Наверное, Траппинг узнал о его планах перекачать воспоминания Вандаариффа…

– Нет, – повторил Роджер. – Заместитель министра наверняка убил бы его, будь у него время и возможность.

Ксонк повернулся к графине:

– Значит, его убили вы?

Графиня опять нетерпеливо фыркнула.

– Вы хоть слушаете, что я говорю, Франсис? Вы помните, что Элспет Пул – эта глупая, наглая и вряд ли достойная сожаления девица – демонстрировала нам в бальном зале? Ее видения?

– Там были Элспет и миссис Стерн, – сказал Ксонк, глядя сквозь дверной проем на Каролину.

– С Траппингом, – сказал граф. – В ночь обручения.

– Нас послали к нему, – возразила Каролина. – Графиня приказала нам… нам…

– Именно, – сказала графиня. – Я делала все, что в моих силах, чтобы угодить ему и чтобы не вмешались другие гости!

– Поскольку знали, что ему нельзя доверять, – сказал граф.

– Но его можно было отвлечь, чтобы дать нам время самим разобраться с Вандаариффом, – заметила графиня. – Что мы тогда и сделали!

– Если бы полковник Траппинг предупредил Вандаариффа, все наше предприятие было бы поставлено под угрозу! – воскликнула Каролина.

– Мы все это знали! – отрезала графиня.

– Тогда я не понимаю, – сказал Ксонк. – Кто убил Траппинга? Вандаарифф?

– Вандаарифф не стал бы убивать собственного агента, – раздался хриплый голос из-за спины Ксонка, и мисс Темпл узнала Свенсона, который с трудом приподнялся на колени.

– Но ключ Траппинга был у Бленхейма!

– Бленхейм перенес тело, – сказал Свенсон, – по приказу Вандаариффа. Тогда он еще контролировал ситуацию в собственном Доме.

– Тогда кто? – прорычал граф. – И зачем? И если это было сделано не ради Лидии, или наследства Вандаариффа, и не для того, чтобы контролировать финансы Ксонка, то каким образом убийство этого третьестепенного шута могло внести раздор в наши ряды?

Графиня заерзала на своем сиденье и свирепо посмотрела на Роджера – по едва заметному дрожанию его губ было видно, что он тщетно пытается сохранить молчание.

– Скажите нам, Роджер, – проговорила графиня. – Скажите нам немедленно.

* * *

Мисс Темпл смотрела на лицо своего прежнего возлюбленного, и ей казалось, что она видит лицо марионетки, но при этом на удивление живое, однако неискренность на нем была до боли очевидна. Дело было не в его пассивном состоянии, и даже не в тоне его голоса, и не в тусклом взгляде, потому что это объяснялось необычными обстоятельствами – как если бы он кричал или скрежетал зубами. Нет, это было всего лишь содержание его слов, тем более странное, что мисс Темпл всегда слушала не его слова, а то, как они говорились, – как он брал ее за руку, или наклонялся к ней через стол, или даже какие чувства эти слова зажигали в ее сердце. Но теперь, когда она выслушала то, что он сказал, ей стало совершенно ясно, насколько жизнь Роджера отличается от ее жизни. Она считала, что после их обручения (и не важно, куда уводила их ежедневная суета) они были связаны, но теперь, подобно рассвету, занимающемуся за крышкой люка, у нее крепло ощущение, что их единство оставалось живо только в ее памяти. Она уже больше не знала, кто он такой, и не надеялась никогда узнать. Но знала ли прежде? На этот вопрос у нее не было ответа. Печаль, которую она испытывала, не имела больше отношения ни к нему, – потому что он был глупец, ни к ней самой, потому что она больше ни о чем не жалела. Но, почему-то слыша слова Роджера в морозном воздухе, мисс Темпл в своем скорбном сердце оплакивала этот мир или ту его часть, которая прежде умещалась в ее отважной душе. Она впервые увидела, что на самом деле замок ее мечты был построен на песке и обречен на исчезновение.

* * *

– В ночь перед тем, как пройти Процесс, – начал Роджер, в отеле «Сент-Ройял» я познакомился с женщиной, к которой воспылал страстью. Вообще-то я тогда еще вовсе не решил, что пройду Процесс, и в то время даже думал, что должен сообщить обо всем властям. Но тут я встретил эту женщину… Мы оба были в масках, я не знал ее имени, но она тоже пребывала в нерешительности перед таким же поворотом судьбы, какой ждал и меня. Я стоял перед выбором – получить ли служебное продвижение, предав огласке странное поведение заместителя министра, или рискнуть всем, последовав за ним. Увидев, что она всю свою жизнь поставила на карту, ухватившись за представившийся ей шанс, я склонялся к тому, чтобы принять его предложение. Я понимал, что, пройдя Процесс, должен буду оставить все мои прежние планы, связанные с супружеством, но эта женщина каким-то образом за один вечер потрясла меня до глубины души, и моя нерешительность была пересилена нежностью, которая возникла между нами в одно мгновение. На следующий день я изменился, и любые мысли, которые когда-либо были у меня о любви, тоже изменились, приобрели направленность к великой цели, в которой для нее не было места, но тем не менее три дня спустя я снова встретился с ней, и снова мы были в масках и одеяниях неофитов Процесса… Я узнал ее по запаху духов… По ее волосам – меня ведь послали за ней, чтобы я привел ее в анатомический театр, где она должна была претерпеть безвозвратные изменения. Я нашел ее с другой женщиной и с мужчиной, о котором знал, что он предатель. Вместо того чтобы привести ее, я отослал мужчину и снял с себя маску, потому что верил: наши темпераменты таковы, что взаимопонимание между нами может сохраниться. Никем не обнаруженные, мы могли заключить союз, делиться сведениями о вас, графиня, о министре Граббе, мистере Ксонке, графе, лорде Роберте, чтобы послужить как цели, которой мы принесли присягу, так и нашим собственным общим устремлениям. И мы и в самом деле заключили союз, который теперь коренился уже не в любви, а в благоразумной целесообразности. И вместе мы служили всем вам, нашим хозяевам, и терпеливо смотрели, как один за другим те люди, которые стояли над нами, погибали, а мы сами поднимались до вершин власти, пока не оказались в положении, когда могли унаследовать все, поскольку все вы готовы уничтожить… как это происходит даже сейчас. Мы лишены вашей жадности, вашей похоти, ваших аппетитов. Мы молча стояли рядом с каждым планом, каждым секретом, так как Процесс сделал нас сильнее, чем вы можете себе представить. И только позднее я обнаружил, что мужчина вовсе не ушел, как я думал. Он видел нас вместе, подслушал наш разговор и пожелал отступного…