Текст книги "Стеклянные книги пожирателей снов"

Автор книги: Гордон Далквист

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 56 страниц)

Герцог Сталмерский начал говорить, голос его прерывался и хрипел, словно во рту он держал горсть холодной золы.

– Завтра я возглавлю Тайный совет королевы… Нация пребывает в кризисе, королева нездорова, у кронпринца нет ни наследника, ни ума, а потому этим вечером он получил дар, о котором мечтал, дар, который поработит его слабую душу, – стеклянную книгу чудес, в которой он и утонет.

Мисс Темпл нахмурилась. Что-то это было не похоже на речь герцога. Она осторожно повернула голову и увидела, что внимание стеклянной женщины сосредоточено на герцоге, а за ней, чуть двигая бородатыми губами в такт с каждым словом, произносимым герцогом Сталмерским, стоит граф д'Орканц.

– Тайный совет будет править миром везде, где есть наши союзники… Я даю это обещание… перед всеми вами.

После этого герцог повернулся к человеку за ним и холодно кивнул.

– Милорд…

Голос Роберта Вандаариффа был явно таким же замогильным, как и герцога, и кровь у мисс Темпл еще сильнее застыла в жилах, потому что, прежде чем произнести первое слово, он повернулся к Роджеру и взял у него сложенный лист бумаги, переданный ему со всей чиновной почтительностью. Но лорд повернулся только после того, как Роджер сжал его локоть. Вандаарифф развернул лист и, когда Роджер еще раз сжал его локоть (она внимательно следила за происходящим), начал читать энергичным голосом, который показался мисс Темпл гулким, как шаги в пустой комнате:

– Не в моих привычках выступать с речами, а потому я приношу извинения, что держу перед собой эту бумагу, но сегодня я отправляю мое единственное дитя, мою принцессу Лидию, туда, где она выйдет замуж за человека, которого я в сердце своем уже принял как сына.

При третьем легком пожатии локтя Роджером (она видела, что тот стоит, вперившись взглядом в пол) лорд Роберт кивнул стоящим на возвышении принцу и своей дочери. Какие чувства, спрашивала себя мисс Темпл, остались под маской девушки по отношению к ее отцу? Насколько Процесс ослабил ее неутолимую жажду и гнев, вызванный тем, что о ней все забыли, и какой эффект могут иметь эти пустые, формальные слова? Лидия присела в поклоне, а потом растянула губы в улыбке. Знает ли она, что ее отец стал марионеткой Роджера Баскомба? Не поэтому ли она улыбается?

Лорд Роберт снова повернулся к собравшимся гостям и нашел глазами место на листе, с которого нужно было читать дальше.

– Завтра все должно быть так, словно этой ночи и не было. Никто из вас не вернется в Харшморт. Никто из вас не признает, что был здесь, как никто не признает друг друга или не скажет, что известия из герцогства Макленбург достойны внимания больше, чем досужие кухонные сплетни. Усилия, предпринятые здесь моим другом герцогом, отразятся на этой земле, от этого народа перейдут к народам другим. Некоторые из вас станут моими агентами, отправятся в путь туда, куда будет приказано, но прежде, чем вы оставите сегодня этот дом, все получат инструкции в форме печатной шифрованной книги… Вам выдаст ее мой верный слуга мистер Бленхейм.

Вандаарифф поднял глаза, получив в этот момент знак найти Бленхейма в толпе, но того здесь не было. Долгая пауза грозила перейти в смятение, взгляды устремлялись туда-сюда, лица на возвышении хмурились, кто-то недовольно косился на полковника Аспича, который отвечал надменным пожатием плеч. Ловко (а потому, на взгляд мисс Темпл, в равной мере неприятно и внушительно) демонстрируя инициативность, Роджер Баскомб откашлялся и выступил вперед.

– В отсутствие мистера Бленхейма вы сможете получить книги с инструкциями от меня в кабинете мажордома сразу же после завершения этой встречи.

Он мельком кинул взгляд на возвышение, а потом шепнул что-то на ухо лорду Роберту и вернулся на свое место. Лорд Роберт возобновил свою речь.

– Мне выпала честь способствовать этому предприятию, и я благодарен тем, кто не сомневался в его успехе. Прошу вас всех воспользоваться гостеприимством моего дома.

Роджер осторожно вытащил бумагу из рук лорда. Толпа взорвалась аплодисментами, приветствуя двух великих людей, которые смотрели на них с полным безразличием, словно аплодисменты были дождем, а они – бесчувственными статуями.

Мисс Темпл поразилась – никакого противостояния между Вандаариффом и графом. Лорд Роберт был в полном подчинении. Траппинг не успел сообщить ему важной новости, и судьба Лидии (какие бы жуткие замыслы ни осуществлялись в отношении нее) была для него тайной за семью печатями. Не имело значения, содержался ли Оскар Файляндт пленником в доме, как больше не имело значения, кто убил Траппинга… Но тут мисс Темпл нахмурилась. Если Вандаарифф – креатура заговорщиков, почему Граббе приостановил проверку? Если сами заговорщики не знают, кто убил Траппинга, можно ли было на этом поставить точку? Может быть, судьба Лидии – камень преткновения между ее врагами? И единственный ли?

И в то же время мисс Темпл спрашивала себя, кого был призван провести этот спектакль с участием герцога и лорда Роберта. Ей доводилось слышать и более убедительные, но ничего не значащие слова от плутоватых рыбных торговцев в порту ее родного острова. По знаку Каролины Стерн она наклонила голову, когда по залу прошли две эти знаменитости в сопровождении своих помощников (или кукловодов?). Она подняла глаза, когда они проходили мимо нее, и встретилась взглядом с Роджером Баскомбом, который с типичной для него сдержанностью, но не без любопытства нахмурился, глядя на шрамы на ее лице. Когда они дошли до другой стороны зала, она с недоумением увидела, как граф передал поводок миссис Марчмур Роджеру, а поводок мисс Пул – второму невысокому человеку с острыми чертами лица. Когда драгуны открыли двери (а она лишь с трудом заставила себя оторвать взгляд от Роджера), она увидела, как ее бывший жених подошел к полковнику Аспичу и выхватил (более мягкого слова для этого было и не подобрать) кожаный портфель из его рук. Портфель, который, как она поняла, был принесен сюда доктором Свенсоном… За ее спиной, опережая Ксонка или Граббе, к гостям обратилась графиня, хотя двое мужчин уже подготовились выступить с речью, и на их лицах отразилась досада, правда, вскоре они начали согласно кивать ее словам.

– Леди и джентльмены, вы слышали, что сказал наш хозяин. Вы знаете, что вам нужно делать. Как только вы исполните свои обязанности – вы свободны. Удовольствия Харшморта на сегодня к вашим услугам, а после этого… каждую ночь… удовольствия всего мира. Я дарю вам всем прекрасную ночь… Я дарю вам всем нашу победу.

Графиня шагнула вперед и, во весь рот улыбаясь своим слушателям, начала аплодировать. К ней присоединились все стоявшие на возвышении, а потом – и все гости, каждый из них горел желанием засвидетельствовать свою благодарность за милости графини и, поднявшись на эту новую ступень, продемонстрировать свое одобрение друг другу. Мисс Темпл хлопала в ладоши, чувствуя себя как дрессированная обезьянка и наблюдая за графиней, которая спокойно разговаривала с Ксонком и Граббе. По какому-то безмолвному соглашению заговорщики сошли с возвышения и направились к двери. Прежде чем мисс Темпл успела прореагировать, рядом с ее ухом раздался шепот Каролины:

– Мы должны идти за ними. Что-то не сложилось.

* * *

Они направились к открытым дверям, привлекая к себе недоуменные взгляды гостей, которые с веселым видом двигались в противоположном направлении – следом за Вандаариффом и герцогом. Мисс Темпл почувствовала, что сзади за ней идет еще кто-то, кроме Каролины. Хотя оглянуться она и не посмела (любопытство такого рода после Процесса заменялось на сдержанную уверенность), но по звуку шагов догадалась, что это граф и последняя из трех стеклянных граций – неизвестная ей женщина. В этом она находила для себя хоть какое-то утешение. Новая противница была лучше подмигиваний и бесконечной подозрительности, которых можно было ожидать от Марчмур и Пул, но в глубине души она понимала, что, кто бы из них ни заглянул в ее мозги, результат будет один – ее разоблачение. Единственная ее надежда была на то, что те же соображения, которые заставили Граббе не допустить проверки герцога или лорда Вандаариффа, и тут сыграют свою роль, – он не допустит, чтобы эта женщина демонстрировала свои способности в тесном помещении, потому что остальные заговорщики наверняка не захотят раскрыть свои потаенные мысли перед графом… По крайней мере, те из них, кто плетет заговор внутри заговора…

Она вошла в открытый холл, где недавно стояла вместе с капитаном Смитом, который отошел на несколько шагов, чтобы не мешать размышлениям хозяев, а хозяева, в свою очередь, стояли, нетерпеливо дожидаясь остальных, и когда те наконец вышли, все двери захлопнулись, отсекая их речи от навостренных ушей какого-нибудь случайно оказавшегося поблизости гостя. Мисс Темпл думала об Элоизе, о Чане и Свенсоне – живы ли они, но ее мысли смешались, когда появилась фигура графини ди Лакер-Сфорца со сверкающим черным мундштуком во рту. Графиня закурила сигарету, затянулась три раза подряд и только после этого заговорила, словно каждая последовательная затяжка разогревала ее ярость. Еще более настораживало то, что ни один из могущественных мужчин вокруг нее не отважился прервать этот откровенно угрожающий ритуал.

* * *

– Что это такое было? – прорычала она наконец, вперившись взглядом в Гаральда Граббе.

– О чем вы, графиня…

– Почему вы прервали проверку? Вы сами видели – мы выявили как минимум пятерых незваных гостей. Любой из них мог нарушить наши планы в Макленбурге. Вы это знаете. Вы знаете, что наша работа не завершена.

– Моя дорогая, если вы были против…

– Я ничего не сказала, потому что мистер Ксонк достаточно ясно выразился, но вы тут же – перед всеми – стали гнуть свое. Если бы мы и дальше продолжали эти препирательства, то тем самым продемонстрировали бы, что среди нас нет единства, которого мы – с таким огромным трудом – сумели достичь.

– Понимаю.

– А я думаю, не понимаете.

Она выпустила изо рта еще клуб дыма, сверля Граббе гипнотизирующим взглядом, но тот, пытаясь сохранять хладнокровие, откашлялся, чтобы ответить, однако, прежде чем он успел произнести хоть слово, опять заговорила графиня:

– Мы не так глупы, Гаральд. Вы остановили проверку, чтобы некоторые люди не были разоблачены перед графом.

Граббе показал было на мисс Темпл, но опять те слова, что он собирался произнести, были оборваны снисходительной издевкой графини:

– Не недооценивайте меня… Мисс Темпл мы еще займемся, когда придет время. Я теперь говорю о герцоге и лорде Вандаариффе. Ни тот ни другой не вызвали бы никаких затруднений, если только, конечно, нас не ввели в заблуждение относительно их истинного статуса. Многие из нас видели тело герцога, и я хочу сказать, что доктор Лоренц славно потрудился… и работу свою в силу необходимости он делал вместе с графом. А это означает, что остается лорд Роберт, ответственность за преображение которого, насколько мне известно, лежала на вас.

– Он целиком и полностью под нашим контролем, – возразил Граббе. – Вы сами видели…

– Я не видела никаких доказательств! Все, что я видела, вполне могло быть притворством!

– Спросите Баскомба…

– Отлично… Значит, мы, по-вашему, должны полагаться на слово вашего преданного помощника… Теперь-то уж я буду спать спокойно!

– Не полагайтесь ни на чьи слова, – отрезал Граббе, в голосе которого тоже послышался гнев. – Вызовите снова лорда Роберта… или сами сходите к нему – делайте, что хотите, но он так или иначе наш раб! Все как планировалось!

– Тогда почему… – сказал Франсис Ксонк угрожающим голосом, – вы прервали проверку?

Граббе запнулся, сделал неопределенный жест.

– Не совсем по той причине, которую я тогда назвал… признаю… но чтобы не компрометировать герцога и лорда Роберта перед гостями, подвергая их публичной проверке! Многое ведь основывается на том, что мы остаемся невидимыми за этими главенствующими фигурами, а если бы мы подвергли их проверке, то тем самым раскрыли бы их истинную сущность, всем стало бы ясно, что они – наши слуги! Уже и без того тут много всякой неразберихи… Начать с того, что Бленхейм должен был сопровождать своего хозяина, чтобы сохранять видимость… Если бы Роджер не сообразил и не выступил со своей инициативой…

– А где Бленхейм? – спросила графиня.

– Он, похоже, исчез, мадам, – ответила Каролина. – Я спрашивала гостей, как вы приказывали, но его никто не видел.

Графиня фыркнула и посмотрела мимо мисс Темпл на дверь, где стоял полковник Аспич, появившийся последним.

– Не знаю, – сказал он. – Мои люди обыскали дом…

– Любопытно, поскольку Бленхейм, видимо, сохраняет преданность лорду Роберту, – заметил Ксонк.

– Мы контролируем лорда Роберта! – гнул свое Граббе.

– Точнее, его контролирует ваш Баскомб, – сказал Ксонк. – А что это за бумаги?

Этот вопрос был обращен к Аспичу, но тот его не понял.

– Портфель с бумагами! – воскликнул Ксонк. – Вы взяли его у доктора Свенсона! А Баскомб взял у вас!

– Понятия не имею, – сказал полковник.

– Вы ничуть не лучше Блаха! – презрительно сказал Ксонк. – А кстати, где он?

Граф д'Орканц тяжело вздохнул.

– Майор Блах мертв.

Ксонк, услышав это, закатил глаза, потом пожал плечами и повернулся к полковнику Аспичу:

– А где теперь Баскомб?

– С лордом Робертом, – сказала Каролина. – После того как Бленхейм…

– Где ему еще быть? – воскликнул Граббе с возрастающим раздражением. – Где еще? Раздает книги с инструкциями… кто-то ведь должен это делать, если Бленхейм пропал!

– Он очень к месту вмешался, – холодно сказала графиня.

– С ним миссис Марчмур… Вы ведь доверяете ей не меньше, чем я доверяю Баскомбу! – выкрикнул Граббе. – Они оба доказали свою преданность всем нам, в этом нет сомнений!

Графиня повернулась к Смиту:

– Капитан, пошлите двух своих людей за Баскомбом – пусть явится сюда, как только закончит раздавать инструкции. И вместе с лордом Робертом, если это необходимо.

Смит немедленно подал знак своим людям, и драгуны, застучав сапогами, бросились исполнять приказание.

– А где Лидия? – спросил Ксонк.

– С принцем, – ответила Каролина. – Прощается с гостями.

– Спасибо, Каролина, – сказала графиня. – По крайней мере, хоть кто-то что-то знает. – Она снова обратилась к Смиту: – Пусть ваши люди и их приведут.

– Доставьте их ко мне, – прохрипел граф д'Орканц. – Их участие в нашем деле еще не закончено.

Слова графа зловеще повисли в воздухе, но остальные промолчали, словно, начав говорить, боялись разрушить хрупкое согласие. Капитан отправил еще двух драгун исполнять приказание графа и, вернувшись на свое место у дальней стены, уставился на свои сапоги так, будто не мог слышать оттуда ни слова.

* * *

– Все это легко уладить, – заявил заместитель министра, поворачиваясь к графу д'Орканцу, – если мы сверимся с книгой, в которую были занесены мысли лорда Роберта. Из этой книги будет абсолютно ясно, что я сделал именно то, о чем мы договаривались. Там должен содержаться детальный отчет об участии лорда во всем этом предприятии – факты, известные только ему одному.

– Но как минимум одна книга была уничтожена, – прохрипел граф.

– Как уничтожена? – спросила графиня.

– Чанем.

– Черт бы его побрал! – прорычала она. – Это уже предел всего. Вы знаете, что это была за книга?

– Я буду это знать, когда сверю те, что остались, с журналом, – сказал граф.

– Тогда давайте сверим, – желчно сказал Граббе. – Я хочу, чтобы с меня как можно скорее сняли всякие подозрения.

– Книги доставляют на крышу, – сказал граф. – А что касается журнала, то, как вам хорошо известно, он остается в руках вашего помощника.

– Господи боже мой! – воскликнул Ксонк. – Похоже, Баскомб стал очень влиятельной фигурой!

– Он принесет журнал, – возразил Граббе. – Все будет улажено. Это только глупая трата нашего времени… Мы рассредоточили наши усилия и опасно задержались, тогда как наиболее вероятное объяснение всех этих неприятностей стоит здесь перед нами. – Он повернул голову к мисс Темпл. – Она со своими приятелями учинила черт знает что! Кто может знать, что не они убили Бленхейма?

– Точно так же, как Кардинал убил мистера Грея… – тихо заметил Ксонк, обращая взгляд к графине.

Граббе, осознав его слова, моргнул, а потом, воодушевленный тем, что перестал быть объектом допроса, согласно кивнул.

– Ну конечно же! Я совсем забыл – у меня как память отшибло! Графиня?

– Что? Поскольку Чань – убийца и мистер Грей пропал, у меня нет сомнений, что он убит. Я не знаю, где его нашла смерть, но мой приказ мистеру Грею был оказать помощь доктору Лоренцу в работе с герцогом.

– А Чань говорит, они встретились внизу – около труб! – воскликнул Граббе.

– Я этого не слышал… – прохрипел граф д'Орканц.

* * *

Графиня посмотрела на него и, вытащив тлеющий остаток сигареты из мундштука, бросила его на пол и загасила каблуком, одновременно засовывая в мундштук новую.

– Вы были заняты с вашими дамами, – ответила она. Мисс Темпл увидела, как тень недовольства легла на лицо графини, когда та остановила взгляд на невысокой стеклянной женщине, стоящей недвижно, словно ручной леопард, не обращая внимания на их перебранку. Ее сверкающая синева была тем поразительнее, что контрастировала с темной шубой стоящего рядом с ней графа.

– Чань заявил, что мистер Грей злонамеренно пытался помешать вам… по моему распоряжению. Самым очевидным подтверждением этого были бы какие-нибудь сбои в вашей работе, однако, как я вижу, вы осуществили три успешных преображения. Поскольку я ничего не понимаю в этом процессе, в чем, не таясь, признаюсь, я смотрю на плоды ваших трудов как на свидетельство того, что Кардинал Чань – лжец.

– Если только он не убил Грея до того, как тот успел навредить, – сказал Граббе.

– Это беспочвенные домыслы, – прорычала графиня.

– Но это не означает, что они ложные…

Графиня повернулась к заместителю министра, и на ее руке (которой она вроде бы укладывала в сумочку портсигар) вдруг оказалась сверкающая лента. Острый блестящий зубец уперся Граббе в горло, прижав заметно пульсирующую вену. Граббе застыл на месте.

– Розамонда… – начал было граф.

– Попробуйте повторить это еще раз, вы, мерзавец, прошипела графиня, – и я вас раскрою, как плохо сшитый рукав.

Граббе не шевелился.

– Розамонда… – снова сказал граф.

Она не отвела глаз от Граббе.

– Да?

– Не хотите заняться нашей молодой гостьей?

Графиня сделала два быстрых шага от Граббе – на расстояние, достаточное, чтобы быть в безопасности, если у того есть свое оружие, – и направилась к мисс Темпл. Лицо женщины раскраснелось (казалось, от удовольствия), и глаза загорелись от возбуждения. Мисс Темпл подумала, что ей еще никогда не грозила такая опасность.

– Вы прошли Процесс в анатомическом театре? – Графиня улыбнулась. – Верно? Сразу после Лидии Вандаарифф? Мисс Темпл быстро кивнула.

– Как жаль, что мисс Пул не может это подтвердить. Но мы можем и сами разобраться… Дайте-ка я подумаю… Оранжевый для Харшморта, шлюха сопровождения, отель, я полагаю… и, конечно, обреченность. – Графиня наклонилась и прошептала в ухо мисс Темпл: – Магдалина с оранжадом, лед растает – так и надо…

Графиня взяла мисс Темпл за подбородок и повернула ее голову, так что женщины оказались лицом к лицу. С холодной нарочитой ухмылкой графиня высунула язык и лизнула кожу мисс Темпл вокруг глаз. Мисс Темпл взвизгнула, когда графиня снова провела языком по ее переносице и щеке, коснувшись взмахом ресниц. С торжествующей ухмылкой графиня толкнула споткнувшуюся мисс Темпл в руки полковника Аспича.

Мисс Темпл оглянулась и увидела, как элегантная дама отерла губы тыльной стороной ладони.

– Кажется, «Порто» тридцать седьмого года… Отличное вино… Жаль, что оно было потрачено на такую дрянь. Уберите ее отсюда.

* * *

Ее без всяких церемоний протащили по прилегающему коридору и бросили (самое подходящее слово), как мешок с тряпьем, в тускло освещенную комнату, у дверей которой стояла охрана – два макленбургских солдата в черных мундирах. Она упала на колени, развернулась в сторону открытой двери и, хотя волосы упали ей на глаза, еще успела увидеть Аспича, который тут же захлопнул дверь. Мгновение спустя щелкнул замок, а еще через несколько секунд замер и звук шагов. Мисс Темпл вздохнула. Она вытерла лицо, все еще липкое от слюны и портвейна, рукавом и оглянулась.

Как мисс Темпл и предполагала, она оказалась точно в такой же неубранной и заброшенной комнате, в какой встретила Спрагга и Фаркуара, и сразу же испустила крик, увидев, что она здесь не одна. Она вскочила на ноги и бросилась к двум телам, распростертым на полу лицом вниз. Они были теплые – оба, и она вскрикнула от радости: они дышали! Наконец-то она воссоединилась со своими товарищами! Ей пришлось напрячь все силы, чтобы перевернуть их на спины.

Лицо мисс Темпл было мокро от слез, но она улыбнулась, когда доктор Свенсон зашелся в приступе жестокого кашля, а она постаралась подсунуть колени ему под плечи и помочь ему сесть. В сумеречном свете она не могла видеть, есть на нем кровь или нет, но чувствовала едкий запах синей глины, которой были пропитаны его волосы и одежда. Она напряглась еще, и ей удалось усадить его, оперев на ближайшее канапе. Он снова закашлялся, но уже пришел в себя настолько, что прикрыл рот рукой. Мисс Темпл откинула волосы с его глаз.

– Доктор Свенсон… – прошептала она.

– Моя дорогая Селеста… мы что – мертвы?

– Нет, доктор, живы…

– Отлично… а Чань?

– Он тоже жив, доктор… он здесь…

– Мы все еще в Харшморте?

– Да, и мы под замком.

– А ваш разум все еще подчиняется вам?

– О, да.

– Великолепно… Я сейчас… Прошу прощения…

Он отвернулся от нее и сплюнул, глубоко вздохнул, застонал и, с трудом приподнявшись, принял сидячее положение. Глаза его были крепко зажмурены.

– Господи… – пробормотал он.

– Я только что видела наших врагов! – сказала она. – Абсолютно все у них идет по плану.

– Я так и думал… Простите, бога ради, мою минутную слабость…

Мисс Темпл перебралась на другую сторону Кардинала Чаня, изо всех сил старясь не заплакать, глядя на него. О том, что дела его плохи, говорило зловоние, засохшие корки крови вокруг носа и рта и на шее, а еще смертельная бледность. Она принялась вытирать его лицо своей одеждой, придерживая другой рукой его голову, и тут поняла, что, пока она переворачивала Чаня, дымчатые очки слетели с его лица. Она разглядывала ужасные шрамы на его глазах и прикусила губу, поняв, как мучается бедняга. С каждым вздохом из груди Чаня вырывались жуткие звуки, словно трясли короб с гвоздями. Неужели он умирает? Мисс Темпл прижала его голову к своей груди и, чуть покачивая ее, прошептала:

– Кардинал Чань… вы должны вернуться к нам… это Селеста… Я здесь с доктором… Нам без вас не справиться…

Свенсон с трудом перебрался к Чаню и взял его запястье, а другую руку положил ему на голову. Минуту спустя его пальцы ощупывали шею Чаня, потом Свенсон приложил ухо к его груди, чтобы выслушать его рваное дыхание. Подняв голову, он вздохнул, отодвинул немного мисс Темпл и неторопливыми пальцами принялся ощупывать голову Чаня в том месте, куда пришелся удар дубинки полковника.

Она беспомощно смотрела на его ищущие белые пальцы, пробирающиеся сквозь черные волосы Чаня.

– Я думал, вы прошли Процесс, – тихо заметил он.

– Нет, мне удалось подделать шрамы, – сказала она. – Извините, если… Я не хотела разочаровывать вас…

– Ничего. Похоже, вы придумали отличный план.

– И тем не менее графиня разоблачила меня.

– Ну, ее трудно провести… Однако я рад, что вы целы и невредимы. Позвольте узнать… Я даже боюсь спрашивать…

– Мы с Элоизой разошлись – так случилось. У нее на лице такие же поддельные шрамы… Не думаю, что ее схватили, но вот только не знаю, где она. Я, конечно, даже не знаю, кто она.

Доктор, глядя на нее, улыбнулся какой-то потерянной и робкой улыбкой, глаза его были до боли ясны.

– Самое странное, что… и я толком не знаю. – Он многозначительно посмотрел на мисс Темпл все тем же своим открытым взглядом. – Что мы вообще знаем друг о друге?

Он оторвал от нее взгляд и откашлялся.

– Да уж, – сказала мисс Темпл. Ей неожиданно удалось заглянуть в сердце доктора – это ее тронуло. – Мне ужасно жалко, что я ее потеряла.

– Мы все сделали, что могли… Чудо еще, что мы живы.

Она кивнула, хотела сказать что-то еще, но промолчала, не зная, что могут значить его слова. Доктор вздохнул, задумавшись, а потом резким движением зажал Чаню нос одной рукой, а другой закрыл ему рот. Мисс Темпл ахнула:

– Что вы.

– Минуточку…

Больше и не потребовалось. Словно вернувшись к жизни, Чань распахнул глаза, плечи его напряглись, рука ухватилась за Свенсона, и скрежет в его легких резко усилился. Доктор развел руки в стороны, и теперь уже Кардинал зашелся в приступе кашля, выплевывая мокроту и кровь. Свенсон и мисс Темпл взяли Кардинала за руки и приподняли на колени.

Чань отер рот ладонью, вытер пальцы о пол – вытирать их о пальто или брюки было бессмысленно. Потом Чань повернулся к ним, моргнул и потрогал себя за лицо. Мисс Темпл с улыбкой протянула ему очки.

– Как я рада видеть вас обоих, – прошептала она.

* * *

Некоторое время они сидели молча, давая друг другу время прийти в себя и собраться с мыслями, а в случае с мисс Темпл – и вытереть слезы и взять себя в руки, чтобы не дрожал голос. Ей столько всего нужно было рассказать им и столько всего сделать… Она усмехнулась, презирая собственную слабость, правда, презрение это было не очень искренним.

– У вас, Селеста, преимущество, – хрипловато пробормотал Чань. – Судя по крови в волосах доктора, я делаю вывод, что мы с ним не знаем ни где мы, ни кто нас охраняет… Даже который час, черт побери.

– Сколько времени прошло, как нас схватили? – спросил Свенсон.

– Совсем немного. Но много чего случилось, после того как мы расстались, после того как я убежала от вас… Простите меня за глупый, детский поступок.

Свенсон отмахнулся.

– Селеста, у нас на это нет времени… И потом, это не имеет значения…

– Имеет – для меня.

– Селеста, – раздался голос пытающегося встать Чаня.

– Помолчите, пожалуйста, оба, – сказала она и встала. Теперь она смотрела на них сверху вниз. – Я должна извиниться за то, что убежала от вас на Плам-Корт. Это был очень глупый поступок, и он чуть не привел к моей гибели… и к вашей тоже. – Она подняла руку, предупреждая доктора Свенсона, который хотел было ей возразить. – С той стороны двери стоят два макленбургских солдата, а дальше по коридору не менее десяти драгун с их офицером и полковником. Дверь заперта, и – как вы оба видите – в этой комнате нет окон. Полагаю, ни у кого из нас нет оружия.

Чань и Свенсон рассеянно похлопали себя по карманам, но ничего не нашли.

– Но это не важно, мы его найдем, – быстро, чтобы подбодрить их, сказала она.

– Если нам удастся выйти за дверь, – сказал Свенсон.

– Да, конечно… самое для нас главное – помешать плану наших врагов.

– А что это за план? – спросил Чань.

– Это до конца не ясно – я знаю только его часть. Но думаю, каждый из вас что-то видел.

Держа свое обещание быть краткой, мисс Темпл на одном дыхании поведала им свою историю: «Сент-Ройял», питье мисс Вандаарифф, картина в комнате графини, ее сражение с книгой, ее сражение (усеченный вариант) с графом и графиней в экипаже, поездка на поезде в Харшморт и путь к залу анатомического театра. Чань и Свенсон пытались было открывать рты, чтобы добавить кой-какие подробности, но она, не давая им произнести ни слова, продолжала: потайная комната, графиня и принц, убийство Бленхейма, открытие, сделанное Элоизой на синей карточке, Траппинг, Вандаарифф, Лидия, Файляндт, бальный зал и наконец ожесточенные распри между графиней и ее союзниками всего десять минут назад. На весь рассказ ушло, вероятно, не больше двух минут быстрого шепота.

Закончив, мисс Темпл перевела дыхание, надеясь, что не упустила ничего важного – просто произошло слишком много всего.

– Значит… – Доктор приподнялся с пола и сел на канапе. – Они с помощью герцога – а он, готов в этом поклясться, был убит – захватили контроль над правительством здесь и собираются сделать то же самое в Макленбурге?

– Если вас, доктор, это не обидит, – сказала мисс Темпл, – что вообще за суматоха вокруг одного из немецких княжеств?

– Герцогств… Но вы правы, вся эта суета из-за того, что там в горах больше синей глины, чем в сотне таких имений, как Тарр-Манор. Они уже несколько лет покупают там землю… – Голос у него перехватило, и он снова покачал головой. – В любом случае… если они сегодня отправятся в Макленбург…

– Нам еще придется попутешествовать… – пробормотал Чань. Его слова сопровождались кашлем, но он старался не обращать на это внимания, роясь в карманах своего пальто. – Я их давно ношу, дожидаясь вот этого самого момента…

Мисс Темпл пискнула от радостного удивления и заморгала от слез, которые снова запросились ей в глаза. Зеленые сапожки! Она, не колеблясь и не стесняясь, уселась на пол и, схватив сапожки, весело натянула свои потерянные сокровища на ноги, потом взглянула на улыбающегося (хотя и не прекращающего кашлять) Чаня и принялась завязывать шнурки.

– Не могу вам передать, что они для меня значат, – сказала она. – Вы будете смеяться… Вы уже смеетесь, и я знаю, что это всего лишь сапожки, а у меня много всяких сапожек, и, откровенно говоря, четыре дня назад я бы и глазом не моргнула, потеряв их, но сейчас я бы не отдала их за все сокровища мира.

– Конечно же, – тихо сказал Свенсон.

– Ой! – сказала мисс Темпл. – Там же были ваши вещи – из вашей шинели, которую мы потеряли, но у нас осталась карточка, а еще там был серебряный портсигар для ваших сигарет. Но сейчас у меня его нет… Он у Элоизы, но, как только мы ее найдем, вы его получите назад.

– Спасибо… это здорово…

– Он, наверно, дорог вам.

Доктор кивнул, но потом отвернулся, нахмурившись, словно не хотел больше говорить об этом. Чань снова закашлялся, из груди его доносились громкие хрипы.

– Мы должны что-нибудь сделать с вами, – сказал доктор, но Чань только покачал головой:

– Это мои легкие…

– Толченое стекло, – сказала мисс Темпл. – Графиня рассказывала, как убивала вас.

– Очень жаль, что пришлось так разочаровать даму… – Он улыбнулся.

Свенсон посмотрел на Чаня и откровенно сказал:

– Одно только стекло было бы вредно для ваших легких, а оно к тому же обладает токсичными свойствами. Остается только удивляться, что вас не одолевают гипнотические видения.

– Уверяю вас, я бы предпочел их этому кашлю.

– А можно как-нибудь вывести это стекло? – спросила мисс Темпл.

Доктор нахмурился, задумавшись. Кардинал снова сплюнул и начал говорить:

– Моя история проста. Мы не знали, куда вы отправились, а потому разделились: доктор в Тарр-Манор, я – в министерство, и никто из нас не угадал. Я встретил Баскомба и графиню, видел Процесс в действии, дрался с Ксонком, чуть не умер, потом обнаружил ваши следы – слишком поздно – в «Сент-Ройяле», там-то я и нашел ваши сапожки. А потом сел на поезд в Харшморт. Оказавшись здесь, я видел могущественных людей, обращенных в рабство, их мозги высосаны этими книгами, видел Роберта Вандаариффа, превращенного в обезьяну, он заполнял страницу за страницей, излагая свои тайны. Мне не удалось предотвратить трансмутацию трех женщин… – Чань помолчал несколько мгновений (мисс Темпл все отчетливее понимала, насколько каждый из этих двух превзошел не только свои физические возможности, но и душевные силы, и ее собственная душа теперь принадлежала им безусловно), потом откашлялся. – Но я все же убил майора Блаха. Правда, все остальное – плен и поражение… Вот разве что мне еще удалось убить этого прихвостня графини, мистера Грея…