Текст книги "Кровь фюрера"

Автор книги: Глен Мид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 37 страниц)

В вестибюле играла тихая музыка, но Эрнандес выбрал идеальный наблюдательный пункт: если напрячь слух, можно было понять все, что говорилось за стойкой.

Неподалеку сидели две роскошного вида девушки в сногсшибательных шмотках: юбки с разрезами, высокие каблуки, идеальный макияж. Эрнандес знал, что это были профессионалки, совершающие привычный рейд по городским гостиницам. Одна из девушек улыбнулась ему. Он проигнорировал ее улыбку – с трудом – и открыл газету, притворяясь, что читает. На самом деле он наблюдал за входом в вестибюль с улицы.

Через десять минут Эрнандес их увидел. Он услышал, что кто-то входит в фойе, и машинально посмотрел на дверь. Четверо мужчин, все в деловых костюмах, у всех европейская внешность. Эрнандеса сразу охватило сомнение: у них не было с собой багажа, и только у двоих были «дипломаты». Конечно, они могли просто возвращаться с деловой встречи в городе, но интуиция подсказывала ему иное.

Один из мужчин явно был телохранителем, настоящий гигант; он неуютно чувствовал себя в светлом льняном костюме. Он шел впереди всей группы, широкоплечий, с аккуратно зачесанными назад светлыми волосами. У него была медленная, неуклюжая походка, и казалось, что он сделан из цельного куска гранита. «На такого человека можно нападать, только если за плечами у тебя армия», – подумалось Эрнандесу.

Второй мужчина был крупного телосложения, с набриолиненными темными волосами. Ему было за тридцать, и со своим «дипломатом» он походил на исполнительного директора компании. Третий мужчина был толстым, низкого роста и средних лет. На нем был синий мятый деловой костюм. Свой «дипломат» он держал под мышкой и выглядел усталым: его мясистое лицо осунулось, словно он долго пил или только что совершил продолжительное путешествие. На их фоне особо выделялся четвертый мужчина. Высокий, стройный, красивый, с зачесанными назад серебристыми волосами.

Брюнет подошел к стойке администратора, а остальные ждали его неподалеку. Эрнандес прислушался, пытаясь расслышать сквозь тихую музыку голоса, но мужчина говорил тихо, очень тихо.

– Si, сеньор, – ответил администратор, а потом произнес еще что-то на испанском.

Музыка внезапно зазвучала громче, почти заглушая голоса. «Черт! Говори громче, амиго! Громче!»

– Для вас все готово, сеньор…

Далее голоса опять стали неразборчивыми. «Вот проклятье!» Эрнандес так и не услышал, какой у них номер. Он хотел встать, подойти ближе, но увидел, что один из мужчин – в мятом синем костюме, тот, который выглядел усталым, – взглянул на сидящих рядом девочек, а потом на Эрнандеса. Тот поерзал в кресле, отвел взгляд, делая вид, что смотрит на часы. Он не хотел, чтобы мужчина разглядел его лицо. Он разворачивал газету, когда услышал тихие голоса. Говорили на немецком, на языке его матери, языке его детства. Они проходили мимо Эрнандеса, направляясь к лифту, и мужчина в синем костюме мягко спросил брюнета:

– Welche Nummer?

– Einhundertzwanzig.

Какой номер? Сто двадцать. Эрнандес почувствовал дрожь возбуждения, а потом чудовищный приступ страха.

«Это они».

Они прошли к лифту. Самый старший из мужчин – тот, у которого были серебристые волосы, – стоял в центре группы. Он что-то сказал, а остальные заулыбались и засмеялись. Но Эрнандес не расслышал сказанного – мужчины стояли слишком далеко от него.

Дверь лифта открылась, и мужчины вошли внутрь. Встав, Эрнандес увидел, что на табло над лифтом зажглась цифра «2».

Он выждал минуту, прежде чем подойти ко второму лифту. Эрнандес нажал кнопку второго этажа, чувствуя, как от страха сжимается желудок.

Когда они вышли на втором этаже, Шмидт повел их к номеру, вставил карточку с кодом в щель замка и вошел первым, почти коснувшись светловолосой головой притолоки. Он зажег свет, проверил номер, задернул шторы. Его огромное мускулистое тело казалось неуклюжим, но двигался он быстро.

Следующим вошел Крюгер, а за ним остальные. Когда Майер закрывал за собой дверь, Крюгер уже взял в руки свой «дипломат». Он вытащил прямоугольный электронный детектор, поднял его на высоту груди и обернулся вокруг своей оси, глядя на маленький красный огонек индикатора на краю прибора, прислушиваясь, не раздастся ли сигнал тревоги, но тот так и не прозвучал. Сигнал тревоги никогда не включался, но лучше было перестраховаться.

Крюгер спрятал прибор в «дипломат» и сказал:

– Все чисто.

Шмидт занял позицию в кресле возле запертой двери – он сел и сложил руки на животе. По обе стороны его широкой груди были заметны выпуклости – Майер знал, что там он прячет кобуру с пистолетом и большой обоюдоострый нож. Этот человек владел всеми видами оружия и вселял страх своим постоянным молчанием. Но благодаря его присутствию на этих встречах Майер всегда чувствовал себя уверенно. Никто не сможет выжить, столкнувшись со Шмидтом. Чтобы понять это, достаточно было взглянуть на эту чудовищную тушу.

Трое мужчин сели за стол в углу комнаты. Слышалось тихое жужжание кондиционера, но в комнате еще было жарко и душно.

Майер отер лоб и, раскрыв «дипломат», вытащил бумаги, а потом аккуратно сложил их на столе перед собой и посмотрел на двоих мужчин, которые молча ждали его доклада.

– Сначала будет отчет о Бранденбурге, я полагаю, – сказал Майер.

Седовласый красавец поднял руку с тонкими холеными пальцами, его светлые глаза блеснули, и он кивнул.

– Если тебя это не затруднит, Иоганн. Я знаю, что ты устал, так что давай перейдем к делу как можно быстрее.

Майер кивнул и снова вытер лоб. Потом взглянул на документы и начал говорить.

Глава 7

АСУНСЬОН

Стоя перед зеркалом в ванной, Эрнандес смотрел на свое покрытое капельками пота лицо. Он снял деловой костюм и темные очки, а белую рубашку оставил, но на этот раз надел черный галстук. Вместо костюма на нем теперь был белый пиджак официанта, черные брюки и черные туфли, которые он купил вчера в маленьком магазинчике на Калле-Пальма. Он еще больше набриолинил волосы, и без очков явно смотрелся по-другому, совершенно по-другому. Руди коснулся шрама на правой щеке. С ним-то ничего нельзя было поделать.

Он знал, что его план не идеален. Идеальных планов почти не бывает, а этот он обдумывал не долго, но другого у него не было. Это все, что он смог придумать.

Если эти люди профессионалы, а Эрнандес предполагал, что они профессионалы, то они позаботятся о проверке номера на прослушивающие устройства. Поэтому он хотел дать им немного времени. Если план сработает, он, конечно, не сможет записать весь их разговор, но они пробудут в номере достаточно долго, так что большую часть разговора он услышит.

Если план сработает.

Он вышел из ванной и взял с письменного стола лист бумаги с гостиничным штемпелем, проверяя, что там написано. «Шампанское и бутерброды. Номер 120».

Подойдя к тележке, он приподнял за край белую свисавшую скатерть и, увидев крошечный микрофон с записывающим устройством, проверил, все ли в порядке.

Удовлетворившись осмотром, он опустил скатерть и занялся другим оборудованием, лежащим на кровати. Это был японский приемник с записывающим устройством, по размеру не больше книги. Он уже проверил микрофон-передатчик, тот работал нормально, как и говорил Торрес.

Приемник работал на батарейках. Эрнандес вставил одну из двух крошечных кассет, которые он купил. Все было готово. На кровати лежала кассета, рассчитанная на два часа записи, – на тот случай, если встреча затянется. Встав, он взглянул на часы. 6:40. Они были там уже пятнадцать минут. Эрнандес надеялся, что этого достаточно.

Он чувствовал, как пот стекает у него по спине, по груди, по шее, по лбу. Он взял белое полотенце официанта – «идеальное прикосновение» – и промокнул лоб, а потом перекинул полотенце через левую руку.

Он был готов.

Эрнандес замер на пару секунд, думая о Родригесе, о чудовищно изувеченном трупе старика, и по его телу прошел спазм холодного страха.

Резко подойдя к двери, он отогнал воспоминания и выглянул в коридор.

Пусто.

Он вытащил тележку, проверил, спрятана ли карточка от номера в кармане брюк, а потом закрыл дверь.

Он прислушался, не идет ли кто по коридору.

Ничего не было слышно.

Ничего.

Эрнандес глубоко вздохнул и быстро выдохнул, а потом стал толкать тележку к комнате с номером 120.

Майеру потребовалось двадцать минут, чтобы прочитать отчет. Он обратил внимание присутствующих на основные моменты, стараясь осветить свои достижения, отметить личный вклад, свой тяжкий труд, подчеркнуть детали, которыми он гордился. После доклада должны были последовать вопросы.

Когда он закончил, то заметил на столе перед собой капельки пота: он сильно потел. Вынув носовой платок из нагрудного кармана, он промокнул лоб, а потом поверхность стола. Он так сосредоточился на деталях доставки, для него настолько важна была эта часть плана, что он практически вошел в транс. Майер понял это, только когда закончил. Лишь тогда он поднял голову.

На красивом лице седовласого мужчины, сидевшего напротив, играла улыбка, он удовлетворенно кивал.

Все услышали тихий стук в дверь и резко повернули головы. Майер увидел, что Шмидт уже вытащил пистолет и прижал его к боку. Стук раздался еще раз, на этот раз громче, и Крюгер, быстро встав из-за стола, подошел к двери. Шмидт спросил на испанском:

– Кто там?

Крюгер отодвинул гиганта в сторону и приложил ухо к двери. Все в комнате услышали ответ:

– Обслуживание номеров, сеньор.

Шмидт отошел от двери, держа пистолет наготове, после того как Крюгер кивнул ему.

Крюгер слегка приоткрыл дверь, крепко удерживая ее плечом. Он увидел официанта с глупой улыбкой на лице.

– Мы ничего не заказывали, – вежливо сказал Крюгер. – Должно быть, вы ошиблись номером.

– Правда, сеньор? М-м-м… Приношу свои извинения…

Официант посмотрел на лист бумаги в руке, потом на номер комнаты, и сказал:

– Нет, сеньор… Номер 120. Шампанское и закуски. В знак признательности от администрации гостиницы.

Крюгер открыл дверь. Он увидел шампанское в серебряном ведерке с колотым льдом, аккуратно разложенные закуски, а потом опять удивленно посмотрел на официанта.

Официант показал ему заказ на гостиничном бланке.

– Видите, сеньор… тут так написано. Комната 120. Шампанское и бутерброды.

Крюгер взял листок бумаги, внимательно его изучил, а потом отдал официанту. Тот пожал плечами.

– Если вы отказываетесь это принять, сеньор, я могу все увезти. Это не проблема. – Он вежливо улыбнулся. – Это новая бесплатная услуга для наших гостей.

Крюгер посмотрел на тележку с едой. Ему хотелось пить, он устал, а в комнате было так жарко! Холодное шампанское и закуски выглядели очень соблазнительно.

– Очень хорошо. Заходите.

Крюгер отошел в сторону, а официант медленно вкатил тележку и расположил ее в центре комнаты, поближе к столу, где сидели остальные мужчины.

Когда он взял бутылку шампанского, чтобы откупорить ее, темноволосый человек сказал:

– Оставьте. Мы сами обо всем позаботимся.

Официант кивнул, на его лице читалась благодарность.

– Как пожелаете, сеньор. Я могу вам еще чем-нибудь помочь, сеньор?

– Нет, спасибо.

Официант поправил льняную скатерть, переставил два стакана, тихонько кашлянул.

Крюгер понял намек, поспешно достал бумажник и вручил официанту банкноту.

– Muchas gracias^[6].

Крюгер внимательно к нему присмотрелся и заметил шрам на щеке молодого человека.

– Как тебя зовут?

– Рикардес, сеньор. Марио Рикардес.

– Позаботься о том, чтобы нас больше не беспокоили, Марио.

– Да, сеньор. Конечно, сеньор. Если вам еще что-нибудь понадобится, сразу же звоните администратору.

Крюгер нетерпеливо кивнул. Эрнандес повернулся лицом к двери, спиной к седовласому мужчине, и увидел, что громадина блондин прячет руку за спиной. Когда Эрнандес проходил мимо блондина, стоявшего у открытой двери, у него перехватило дыхание. Он почувствовал, как страх сжал его горло.

Отгоняя страх, Эрнандес обернулся, еще раз окинул взглядом номер, стараясь, чтобы этого не заметили, и улыбнулся.

– Buenas tardes, сеньоры.

Взявшись за дверную ручку, он слегка поклонился, глядя на мужчин у стола: усталый мужчина в синем помятом костюме, седовласый мужчина… Он закрыл за собой дверь, сделал три-четыре шага, а потом глубоко вздохнул. Эрнандес чувствовал капельки пота на спине, на шее, на лбу.

«Господи Иисусе…»

Он быстро пошел в свой номер.

Мужчины снова сели к столу. Майер почувствовал облегчение. Появление официанта дало ему желанную паузу. Горло уже пересохло от разговоров в душной комнате, и он все еще ощущал последствия обезвоживания после долгого перелета. Ледяное шампанское выглядело очень соблазнительно, но с этим придется подождать. Майер облизнул сухие губы. Теперь нужно было ответить на все вопросы.

Седовласый мужчина наклонился вперед, глядя прямо на него.

– Что с кораблем? – деловым тоном спросил он.

– Груз заберут из Генуи, как мы и договаривались. – Майер кивнул.

– А итальянец?

– Его нужно будет устранить, но я хочу удостовериться, что груз не вызовет никаких подозрений. Лучше подождать, пока Бранденбург заработает. А потом мы разберемся с ним, как и с другими.

Седовласый мужчина согласно кивнул, а потом внимательно посмотрел на Майера.

– Те, кто говорит о своей лояльности… Мы должны быть в них уверены.

– У меня есть подтверждение их надежности. К тому же их родословные безупречны.

Крюгер беспокойно заерзал в кресле и посмотрел на Майера.

– А турок?

– Тут я проблем не вижу.

Крюгер спросил:

– А эта девушка… вы абсолютно уверены, что мы можем на нее положиться?

– Она нас не подведет, я вас уверяю. – Майер взглянул на пожилого мужчину. – Изменений в списке имен нет?

Мужчина уверенно помотал головой.

– Их всех нужно убить.

– А ваше путешествие, – продолжал Майер, – все уже организовано?

– Мы уезжаем из Парагвая шестого.

Майер поочередно посмотрел на мужчин.

– Распорядок… может быть, нужно еще раз все проверить?

Оба кивнули.

Майер провел кончиком пальца по краю воротника. Даже с кондиционером жара была невыносимой. Уровень влажности составлял, по меньшей мере, девяносто процентов. Майер страдал от духоты и хотел, чтобы встреча поскорее закончилась. Осталось не более десяти минут, он был в этом уверен. Крюгер захочет еще раз все повторить. Он снова облизнул сухие губы и взглянул на тележку с едой, привезенную официантом, на горлышко бутылки шампанского, выглядывающее из ведерка со льдом. Ему хотелось выпить бокал пенистого прохладного напитка, чтобы утолить жажду. Он повернулся к Крюгеру.

– Тут очень жарко. Пожалуй, я выпью воды.

Крюгер кивнул.

Майер встал и подошел к боковому столику, где стояли графин с водой и несколько стаканов на серебряном подносе. Он налил себе стакан тепловатой воды и выпил ее, глядя на ледяное шампанское на тележке. О Боже, как же ему хотелось шампанского! И закуска выглядела соблазнительно. В самолете он почти не ел. Эта проклятая тележка начала его отвлекать. Майер допил воду и налил себе еще стакан. Ему хотелось убрать тележку подальше, убрать за пределы видимости, его отвлекал и волновал сам вид этой вкуснейшей, соблазнительнейшей еды и прохладного шампанского в ведерке со льдом.

Он наклонился и слегка толкнул тележку, удивился, что она так легко катится. Он увидел, как она быстро покатилась по ковру и ударилась о письменный стол в углу, зацепив по пути лампу, чуть не сбив ее.

Обернувшись, Майер увидел, что Крюгер поднял глаза от своих бумаг. Вернувшись на свое место, Майер подумал, что, если бы встреча закончилась поскорее, было бы просто здорово.

Все было в порядке, пока Эрнандес не услышал треск в наушниках. Он нервничал, сидя на кровати, курил сигарету. Японский приемник лежал перед ним, кассета все еще медленно вращалась. Мужчины говорили на немецком, языке его матери, Эрнандес слышал голоса очень отчетливо, и запись разговоров, ведущихся в номере 120, продолжалась.

В детстве мать говорила с ним как на испанском, так и на немецком, иногда и на гуарани, этой странной, выразительной смеси языков испанцев и индейцев, на которой предпочитали говорить простые парагвайцы. Однако немецкий язык он считал родным, а его отец парагваец ненавидел этот язык, но мать настаивала, чтобы они говорили на нем.

Он понимал, о чем говорили в номере 120, но время от времени ему приходилось задумываться, чтобы связать слова, извлечь из памяти устойчивые выражения. Как бы то ни было, у него будет кассета, он сможет прокрутить ее еще раз, точнее перевести слова. Да, у него теперь была кассета.

И тут он услышал треск в наушниках.

Голоса стали звучать глуше, как бы издалека, а потом исчезли совсем, было слышно только жужжание.

Эрнандес выругался вслух. Он быстро включил звук громче, прижал наушники к ушам. Ничего. Ничего, только тихое жужжание. Торрес сказал, что оборудование исправно, оно хрупкое, но качественное, а микрофон мог уловить жужжание комара в радиусе десяти метров. Ну что ж, может сейчас он и улавливал жужжание комара, но скорее всего микрофон работал вхолостую или был поврежден…

«Или они нашли его».

«Господи Иисусе!» Эрнандес продолжал потеть, не зная, пришло ли время уйти, просто уйти отсюда. Нет, лучше остаться, ведь они не знают, в какой он комнате, не знают, где находится записывающее устройство. А отсюда он всегда мог позвонить в полицию.

Эрнандес потел, кривя лицо и прижимая наушники к ушам. Он слышал тихие голоса мужчин. Он чувствовал, как пот стекает по позвоночнику, пропитывая рубашку. Ткань липла к спине.

«Господи, пожалуйста, пусть они не найдут микрофон!»

Эрнандес просидел на кровати еще минут пятнадцать и выкурил две сигареты, слушая жужжание в наушниках. От этого звука у него начала болеть голова. А потом он вдруг услышал это. Громкий хлопок, словно пистолетный выстрел. Сердце Эрнандеса замерло. От страха у него кровь застыла в жилах. Через несколько секунд в наушниках послышался смех, звон бокалов, тихие голоса.

– Prost!

– Prost.

– Prost.

Целый хор – prost – ваше здоровье!

Эрнандес громко вздохнул, начиная расслабляться, начиная понимать. Шампанское… Они пили шампанское. «Слава Богу, они не нашли микрофон!»

Трое мужчин снова подняли бокалы, на этот раз в тишине. Встреча была завершена. Майер взглянул на седовласого мужчину, который как раз пил шампанское. Он выглядел довольным, очень довольным. Это было очевидно для Майера. Встреча прошла успешно.

Наконец Крюгер поднял бокал и сказал Майеру:

– Теперь нам придется вас покинуть. Нам еще долго ехать на север. Водитель отвезет вас в безопасное место.

Майер кивнул. Седовласый мужчина поставил бокал на тележку и крепко сжал руку Майера двумя руками. Он этого теплого рукопожатия Майер почувствовал гордость, почувствовал, как внутри нарастает удовлетворенность.

Крюгер кивнул здоровяку Шмидту, тот открыл дверь и вышел в коридор, взглянув сначала налево, потом направо. Он обернулся, кивнул остальным. Все чисто.

Майер и Крюгер взяли «дипломаты». Седовласый мужчина вышел за Шмидтом, за ним Майер. Последним выходил Крюгер, он еще раз осмотрел комнату, чтобы удостовериться – они ничего не забыли.

Он закрыл дверь, и Шмидт повел всех к лифту.

Эрнандес сумел расслышать последние слова, произнесенные в номере 120, а потом повисла тишина. «Проклятый Торрес и его проклятое оборудование!»

Но, по крайней мере, у него что-то было на пленке. Знать бы только, о чем говорили мужчины потом.

Он внутренне вздрогнул, вспомнив еще раз одну фразу на немецком. «Sie werden alle umgebracht». Их всех нужно убить. Кого же они собираются убить? Дрожь прошла по телу Эрнандеса, как от электрического тока. Кто же эти люди? Скорее всего, наркодилеры, крупные наркодилеры из Европы. Такие приезжали раз или два в год, чтобы продлить контракты на поставку наркотиков, чтобы обсудить цены. Но во всем этом было что-то странное, что-то непонятное. У Эрнандеса возникло интуитивное ощущение, от которого он не мог отделаться. Двое мужчин говорили на немецком с иммигрантским акцентом, как у испанцев. Только один из них говорил на чистом немецком языке, гортанном баварском диалекте.

Эрнандес смущенно покачал головой.

«Водитель отвезет вас в безопасное место», сказал тот мужчина. Вот только где же это безопасное место? Правда, сейчас это не имело значения, – сейчас он хотел как можно скорее убраться из гостиницы. Но сначала он должен был забрать оборудование Торреса из номера 120. Если у него будет время, он сможет последовать за мужчиной к месту, о котором они говорили. Но он в этом сомневался. Разве что ему удастся сработать очень быстро. Подняв трубку, Эрнандес набрал номер.

– Обслуживание, – послышался голос.

– М-м-м… обслуживание? У моих коллег из номера 120, очевидно, какие-то сложности со связью, они не могут вам дозвониться. Они просят, чтобы тележку с едой забрали из их комнаты. Прямо сейчас.

– Конечно, сеньор. Pronto. Номер 120.

Эрнандес положил трубку, быстро снял пиджак официанта, черные брюки и галстук и поспешно переоделся в свой синий костюм и повязал голубой шелковый галстук. Он решил, что нужды в темных очках больше нет. За две минуты он все сложил в чемодан и приготовился уходить, сжав карточку от двери номера в кармане.

Заметив чистую кассету на кровати, Руди положил ее в карман пиджака. Он был готов. Приоткрыв дверь из номера, он прислушался, ожидая, пока придет официант.

Выйдя из лифта в вестибюль, Крюгер подошел к стойке администратора. Толстячок поднял голову и улыбнулся – улыбка у него была белоснежной.

– Сеньор?

– Комната 120, – сказал Крюгер. – Мы уже уходим. Насколько я понимаю, счет уже оплачен?

Толстячок посмотрел что-то в компьютере.

– Да, именно так, сеньор. Оплачен наличными, когда комнату заказывали. Вас все устраивает?

– Да, спасибо. Хотелось бы выразить благодарность руководству гостиницы. Шампанское и бутерброды были великолепны. Buenas tardes. – Крюгер уже собрался уйти, но заметил странное выражение лица толстенького администратора.

Тот быстро взглянул на экран компьютера, и Крюгер начал что-то подозревать.

Администратор опять поднял голову, и его лицо выражало удивление.

– Шампанское? Бутерброды? У нас этот заказ не отмечен, сеньор.

Крюгер сглотнул.

– Прошу прощения?

Толстячок мягко сказал:

– Этот заказ не отмечен у нас в компьютере. – Он улыбнулся. – Очевидно, это какая-то ошибка.

– К нам в номер принесли бутылку шампанского и бутерброды… Вы хотите сказать, что это было не за счет гостиницы?

Толстячок широко дружелюбно улыбнулся, думая, что Крюгер шутит.

– Нет, сеньор. Конечно же нет. Но я могу проверить, чтобы не было сомнений. Возможно, этот заказ принесли вам в номер по ошибке. Однако я так не думаю.

Крюгер сильно побледнел. Администратор потянулся к телефонной трубке и набрал номер. Он стал что-то быстро говорить в трубку, но Крюгер не прислушивался к разговору. Он начал потеть от волнения. Он был осторожным человеком и никогда не пропускал мельчайших деталей, всегда проверял и перепроверял факты перед тем, как сделать какой-то вывод. Но теперь он был озадачен…

Толстячок положил трубку и взглянул на Крюгера.

– У официантов не отмечен такой заказ для номера 120, сеньор. Это очень странно.

Крюгер чувствовал, как у него вспотели ладони. Он посмотрел на остальных, те стояли и ждали его.

– Официант… по-моему, его звали Рикардес… – поспешно сказал Крюгер.

Толстячок опять улыбнулся.

– Именно с ним я только что говорил.

– Это был высокий молодой человек. На правой щеке шрам.

Администратор почесал в затылке.

– Да нет. Рикардес совсем не высокий. И шрам? Нет, у него нет шрама. Я не понимаю, что происходит, сеньор.

Но Крюгер как раз все понял. Внезапно он осознал, что сделал ужасную оплошность, мысли понеслись бешеным галопом. Рука сама потянулась в карман пиджака. Он достал бумажник, щедро отсчитал несколько банкнот, пытаясь сдерживать страх и холодную ярость. С трудом заставив себя отстраненно улыбнуться, он протянул деньги толстячку за стойкой.

– Очевидно, это недоразумение. Это вам сверх счета. Простите, но, по-моему, я кое-что оставил в номере.

Толстячок улыбнулся.

– Конечно, сеньор. Gracias.

Обернувшись, Крюгер поспешно подошел к Шмидту, седовласому и Майеру. Все они не сводили с Крюгера глаз, чувствуя его обеспокоенность, заметив его застывший взгляд. У Крюгера бешено билось сердце, кровь интенсивно пульсировала в венах – что-то было не так, и это представляло опасность. Побледнев еще больше, он взглянул на троих мужчин.

– По-моему, – сказал Крюгер, и его голос был ледяным, смертельно ледяным, – по-моему, у нас проблемы.

Эрнандес услышал, как мимо двери прошел официант, увидел его белый пиджак и успел бросить взгляд на его лицо. Это был другой официант. Подождав, пока он несколько раз постучит и, не услышав ответа, вытащит пластиковую карточку из кармана и вставит в дверь, Эрнандес вышел из номера, закрыл дверь и быстро пошел по коридору.

Он зашел в номер за официантом, и тот удивленно оглянулся.

– Да, сеньор?

Эрнандес сделал вид, что ощупывает карманы, и улыбнулся.

– Я как раз собирался уходить, но, кажется, забыл очки в ванной. Не могли бы вы мне их принести? Будьте так любезны.

Официант улыбнулся.

– Да, конечно.

Подойдя к двери ванной, он включил свет и зашел внутрь.

Эрнандес нагнулся над тележкой и вытащил микрофон.

В вестибюле Крюгер не терял времени даром. Он действовал четко. В таких делах вся ответственность лежала на нем, и он пользовался своими полномочиями. Схватив Майера за рукав, он быстро и уверенно заговорил, останавливаясь лишь для того, чтобы набрать воздуха в легкие.

– Бери шефа и иди в машину. Скажи Карлу, чтобы он отвез вас к Францу. Сидите там и ждите от меня известий. Скажи Иоганну, чтобы он сидел во втором «мерседесе» и ждал у выхода из гостиницы. Пусть Вернер идет на задний двор гостиницы. Если там есть пожарный выход, пусть за ним наблюдает. Дай Ротману и Вернеру описание официанта, который заходил в нашу комнату. Это высокий брюнет, молодой, около тридцати. На правой щеке шрам. Если они его увидят, он мне нужен. Живой или мертвый. Так им и скажи, Майер: живой или мертвый.

Крюгер увидел, что седовласый с мрачным видом смотрит на него. В его голосе зазвучала нехарактерная для него ярость.

– Я хочу, чтобы вы нашли его, Ганс. – Его голос дрогнул. – Я хочу, чтобы вы нашли его, чего бы вам это ни стоило.

Крюгер кивнул. Седовласый мужчина и Майер быстро пошли к выходу. Крюгер подал знак Шмидту, и они оба поспешно двинулись к лифту.

– Простите, сеньор, я не могу найти ваших очков. Вы уверены, что оставили их в ванной?

Официант вышел из ванной, а Эрнандес выпрямился, улыбаясь. В руке он держал очки, а микрофон уже спрятал в карман.

– Как глупо. Должно быть, я их обронил… Вот они. Но спасибо за помощь.

Официант улыбнулся.

– Ничего страшного, сеньор.

Эрнандес пропустил официанта с тележкой.

– Я только проверю, не забыл ли я еще что-нибудь.

– Конечно, сеньор. – Официант ушел, закрыв за собой дверь.

Эрнандес быстро осмотрел номер. Эти люди были профессионалами. Они наверняка позаботились о том, чтобы здесь ничего не осталось. Однако на всякий случай Эрнандес все проверил. Ничего не найдя, он вышел из номера и закрыл дверь.

Он прошел по коридору и зашел в свой номер. Через минуту он вышел с чемоданом. Закрыв дверь, он увидел, как открывается дверь лифта.

Оттуда вышли двое мужчин, и Эрнандес замер на месте. За долю секунды они узнали друг друга, и за долю секунды Эрнандес почувствовал, как его сердце остановилось. Двое мужчин, словно в чем-то сомневаясь, уставились на него. Это были брюнет и громадина блондин-охранник из номера 120. И тут Эрнандес увидел, как блондин сунул руку в карман пиджака и схватился за рукоятку пистолета.

«Господи Иисусе!»

Развернувшись, Эрнандес побежал по коридору к пожарному выходу.

– Halt! – послышался крик на немецком, а затем топот ног.

Добежав до аварийного выхода, Эрнандес толкнул дверь и помчался вниз по пожарной лестнице. Тяжелый чемодан бился о стены, замедляя бег, и Эрнандес проклинал все на свете. Он все время слышал топот ног за собой на лестнице.

– Alto! Alto! – теперь кричали уже по-испански, но Эрнандес не останавливался, игнорируя крики, пытаясь добежать до машины.

Он перепрыгивал через две-три ступеньки за раз, проклиная тяжесть чемодана. Быстро сбежав по лестнице, он через десять секунд добежал до пожарного выхода. Легкие горели огнем, у него перехватывало дыхание. Толкнув дверь аварийного выхода, он бросился в темноту, не зная, что его там ждет.

«Господи Иисусе!»

Он слышал, как мужчины бежали за ним по лестнице. Если их не остановить, он не успеет добежать до машины. В панике оглянувшись, он увидел несколько металлических мусорных баков неподалеку. Выбросив свободную руку, он схватил одну из металлических крышек. На ходу повернувшись, он бросил крышку на пол и пнул ее, загоняя крышку между металлической дверью и цементным полом, тем самым блокируя дверь, а потом помчался к машине не оглядываясь.

Добежав до «бьюика», он услышал дикий стук кулаков в дверь и вопли отчаянной злости.

– Sind Sie da, Werner? WERNER!^[7]

Кулаки стучали по металлу, как адские барабаны, но крышка выдержала. Забросив чемодан в машину, Эрнандес плюхнулся на сиденье, слыша отчаянный вопль за дверью:

– WERNER! SCHNELL!

Эрнандес дрожащей рукой вставил в замок зажигания ключ и повернул его.

Мотор крякнул и замолк.

Эрнандесу показалось, что кровь застыла в его жилах.

«Нет! Пожалуйста! Только не сейчас! Заводись! Ну пожалуйста, заводись!»

Он снова повернул ключ, нажимая на педаль газа. Все его тело горело огнем, пот лился ручьями. Он обернулся как раз в тот момент, когда услышал оглушительный треск, скрежет металла по бетону – крышка мусорного бака поддалась, звук эхом облетел всю парковку, словно раскат грома, и из аварийных дверей выскочили двое.

«Господи Иисусе!»

Внезапно «бьюик» завелся. Эрнандес еще сильнее нажал на газ, и машина резко рванула с места. Выехав с парковки, он увидел, как кто-то бежит к нему из темноты.

Мужчина. До него было метров тридцать. Эрнандес увидел, как тот сунул руку в карман, вытаскивая что-то.

Вернер… Наверное, это Вернер…

Эрнандес вжал педаль газа в самый пол. «Бьюик» рванул вперед, и Руди включил фары, а затем аварийный сигнал. Увидел, что мужчина от неожиданности закрыл лицо руками, зажав в правой руке пистолет. Все это происходило в течение секунды. Мужчина отскочил влево, чтобы его не сбили, и ударился о бампер стоявшей там машины. В свете фар Эрнандес успел заметить выражение страха на его лице.

Выехав между двумя припаркованными машинами, Эрнандес на большой скорости помчался к Калле-Чили.

Через две минуты Крюгер и его люди добежали до центрального входа в гостиницу, где их ждал второй «мерседес». Водитель уже заводил мотор.

– Что происходит? – спросил он.