Текст книги "Квартира 302"
Автор книги: Георгий Старков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 35 страниц)
Глава 2
Синтия
1
На третьем этаже по-прежнему было невыносимо душно. Прайс даже расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, наплевав на цивильность, но это не помогло. То ли сам воздух был застоявшимся, то ли ему нездоровилось – ощущение сдавленности не исчезало. В детективе постепенно закипало желание поскорее закруглиться и выметаться из этого кривого домишка. Но это было бы непростительно, особенно сейчас, когда убийца почти в руках – и если коты не будут зевать, скоро мышь забьётся в ловушке.
Массируя гудящий висок, Прайс подошёл к единственной квартире, которая осталась непроверенной. Вообще-то, соседние квартиры они должны были посетить в первую очередь, но почему-то 302-я осталась не затронутой до последнего момента. Прайс был уверен, что была какая-то веская причина, по которой лакомый кусочек остался напоследок. Но, хоть убей, он не мог вспомнить. Подобные провали в памяти были недопустимы. Раньше он вроде не жаловался… Неужто стареет, теряет хватку? А ведь ещё и до начальника отдела не дослужился…
Рядом с квартирой Прайс почувствовал себя совсем худо. Трахея словно смялась, не желая впускать воздух в лёгкие. Детектив закрыл глаза и один раз глубоко вдохнул, отгоняя недомогание. Не болеть. Силы ему ещё понадобятся. Он нажал на звонок. Глухая трель с той стороны. Прайс выпрямился и ждал, когда раздадутся звуки шагов, приближающихся к двери, и сонный голос спросит: «Кто там?». Время стояло позднее, почти полдесятого.
Но дверь молчала. Прайс позвонил ещё раз со сдерживаемым раздражением. Он хотел побыстрее перекинуться с хозяином дежурными фразами и уйти вниз, где нет этого тяжёлого воздуха и света, который сочится невидимой чернотой, выдавливая глазные яблоки. Пока этот недоумок дрыхнет на постели, стоять ему столбом в коридоре.
Снова тишина. В мозгу что-то шевельнулось, выдало щелчок, с которым воссоединяются части мозаики. Прайс внимательно посмотрел на чёрное стекло глазка, будто пытаясь увидеть насквозь внутреннее убранство квартиры. В какой-то мере это ему удалось… по крайней мере, он понял то, что нужно.
Квартира 302 была пуста.
Прайс сделал шаг назад. Головной боли как не бывало; всё заблестело красками, заиграло огнём надвигающейся разгадки. Нужно быстро спуститься, захватить с собой Рейнольдса с парой человек, и пусть они взломают дверь. Прайс был уверен, что внутри они найдут некоторые интересности.
Он уже почти ушёл, когда дверь негромко скрипнула, открываясь. Прайс на мгновение застыл, потом расслабился. Сонливость навалилась с новой силой, только он понял, что ничего ещё не кончено и эта долгая резина продолжает тянуться.
– Здравствуйте, сэр, – говорит он, обращаясь к хозяину квартиры, который не виден в сумраке прихожей; глаза детектива стекленеют, фокусируясь на бесконечность. Он слушает, что ему отвечают, и губы беззвучно повторяют слова собеседника. Прайс медленно, зачарованно кивает и делает шаг вперёд, ближе к темноте. Он называет своё имя и профессию и интересуется, не может ли владелец квартиры 302 быть так любезен ответить на несколько вопросов. В прихожей не раздаётся ни звука, лишь синеет проём окна далеко на противоположной стене; Прайс, тем не менее, снова кивает головой и спрашивает, не слышал ли собеседник странных звуков сегодня днём около половины третьего дня. Он стоит у открытой двери ещё десять минут; в какой-то момент вытаскивает из кармана пиджака блокнот и делает там заметки. Рука не дрожит, почерк остаётся таким же, как прежде, скорым и рваным – но глаза остаются пустыми и по-прежнему взирают на что-то, находящееся в недосягаемой дали. В заключение Прайс благодарит квартиранта за помощь следствии и извиняется за беспокойство. Тишина. Дверь квартиры закрывается с тем же лёгким поскрипыванием. Стук косяка выводит Прайса из оцепенения. Он резко вздрагивает, взгляд становится осмысленным.
Прайс нахмурился, разглядывая торопливые записи на жёлтых страницах блокнота. Всё верно, он только что проверил последнюю квартиру крыла, но его не оставляло ощущение, что он сделал что-то не так. Пренеприятное чувство – если вовремя не дать отпор, оно вполне способно вызвать очередную бессонницу. Так что Прайс предпочитал разобраться с сумбурными сомнениями сразу. Не сходя с места, он скрупулёзно, до деталей восстановил в памяти диалог, который протекал между ним и владельцем квартиры. Вспоминалось почему-то с запинками, словно цепляясь за края. Но он помнил, и это главное. Прайс удовлетворённо кивнул самому себе. Всё в порядке. Конечно, надежда найти в квартире 302 логово маньяка обрушилась карточным домиком, но придётся стерпеть. Нужно продолжать раскапывать эту гнилую нору, разворошить до самого дна. Ну и ещё убраться из этого этажа, пока не задохнулся.
Прайс спрятал блокнот в карман и пошёл к лестнице.
2
– Куда мы идём?
Генри ждал этого вопроса. С тех пор, как они вышли из палаты, он успел спросить себя о том же самом трижды. С каждым разом уверенность в том, что он знает, что делать, безнадёжно терялась.
– Нам нужно найти дверь с изображением какого-то символа, – сказал он. – Так написал Джозеф.
– Но почему именно эти двери? – удивилась Айлин. – Может, лучше просто выйти из госпиталя на улицу? Должен же там быть хоть кто-то…
– Боюсь, что нет, – мрачно ответил Генри, замедляя шаг: Айлин опять начинала отставать. Он привык ходить споро, не ограничивая себя в скорости, и приходилось то и дело одёргивать себя, чтобы дать Айлин догнать себя. Впрочем, она тоже шла неплохо. Сломанная рука, похоже, доставляла ей куда больше неудобств, чем нога: то и дело Айлин поглаживала застывший гипс и нетерпеливо постукивала по нему пальцами. Генри знал, что срастающиеся кости вызывают зуд, от которого иные могли сойти с ума. Его мутило от одного только представления о том, каково сейчас приходится спутнице.
– Что ты имеешь в виду?
– Дверь на улицу не открывается, – сказал Генри. – И здесь нет окон, ни одного. Мне кажется, это место специально создано, чтобы отсюда нельзя было выбраться. Глупо, конечно, но…
– Господи, – прошептала Айлин, и он заткнулся. Остаток коридора они прошли молча. Только когда Генри открывал дверь на лестницу, она спросила:
– А где они, эти двери? Ты видел их?
– Увы, – Генри чувствовал горечь из-за того, что ему остаётся только разводить руками на её вопросы. Если бы он сам хоть что-то знал…
Выйдя на лестничную площадку, он оглянулся:
– Помочь?
– Думаю, смогу как-нибудь сама доковылять, – усмехнулась она, нервно сжимая перила. У Генри оставались сомнения, но он послушно пошёл вниз. Айлин спустилась на одну ступеньку, на другую, сосредоточенно целясь здоровой ногой на ровный участок. На следующем шаге она оступилась; если бы не перила, в которые она вцепилась мёртвой хваткой, и Генри, который ждал подобного исхода, она бы упала навзничь. Айлин слабо вскрикнула. Генри осторожно поставил её на место и взял за ладонь:
– Всё-таки, давай помогу.
– Да, пожалуй, – она разочарованно вздохнула. Они продолжили спуск. Добрались до подножия лестницы без приключений, и здесь Генри резко остановился – так, что спутница едва не врезалась ему лицом меж лопаток.
– Что случилось?
Генри повернулся к ней. Зрелище, которое ждало за дверью, было не для слабонервных, а он забыл её предупредить. Хорошо, что вовремя вспомнил… иначе могло бы быть хуже. Чёрт возьми, при мысли о мёртвой женщине с дырой в животе у него самого желудок сворачивался змейкой.
– Айлин, тебе может не понравиться то, что ты увидишь в холле.
– Там что-то есть? – взгляд Айлин метнулся поверх его плеч.
– Да. Чем бы это ни было, оно теперь мертво, но выглядит… не очень. Я просто хочу, чтобы ты была готова.
– Всё в порядке, – она улыбнулась, но как-то натянуто. – Если имеешь в виду кровь и всё такое, то мне не впервой. Всё же когда-то училась в медицинском институте. Правда, так и не доучилась.
– Это хорошо, – кивнул Генри. В голову пришёл совершенно неуместный вопрос: а кем работает Айлин сейчас? Интерес пробудился внезапно и был до того нелепым, что Генри едва не фыркнул. Он открыл дверь и вышел в холл. Айлин последовала за ним.
На грязном линолеуме под ногами расплылась лужа крови с вкраплениями серых комков. Угадывались контуры исполинского тела, которое раньше лежало здесь: кровью обведены следы рук и ног, а там, где серой массы больше, находилась голова. Но самого тела не было. Мёртвая женщина исчезла, багровые потёки размазались по полу в длинный след.
След исчезал в шахте лифта, где скопилась резиновая тьма.
– Генри? – спросила Айлин. – Где…
– Айлин, зайди мне за спину, – очень тихо перебил Генри, не оборачиваясь, не выпуская проём лифта из поля зрения. Темнота там шевелилась, ползла из угла в угол вязкими сгустками. Генри это видел. Рука сама собой опустилась в карман, вытащила давешний нож. Он отрегулировал длину лезвия, выпустив ещё несколько дюймов взамен отломанных.
– Оно… там? – Айлин тоже говорила тихо, положив ладонь ему на спину. Генри не чувствовал её тепла. Всё тело словно превратилось в негнущуюся тупую древесину. Лишь на горле ещё горел след от острых ногтей чудовища.
Нужно было убить её в тот раз. Нужно было долбить, пока она не сдохла окончательно…
– Да, – сказал он, дюйм за дюймом пятясь назад. Далеко уйти они не успели; словно почуяв, что они уходят, из шахты показалась рука, кожа на которой шла лохмотьями. За ним последовала вторая. Мёртвая женщина наклонилась вперёд, к свету, и улыбнулась Генри. Лезвие ножа торчало из переносицы, отбрасывая тусклые блики.
– Боже, – выдохнула Айлин; трясущаяся ладонь врезалась в лопатку. – Боже мой, Генри, что это…
Она судорожно сглотнула и замолчала. Генри не ответил. Ему было нечего сказать – по крайней мере, сейчас, когда ходячий труп неуклюже вылезал из шахты.
Генри рванулся вперёд, к шахте лифта, где мёртвая женщина почти вылезла из проёма. Она мгновенно вскинула голову; в остановившихся зрачках нельзя было ничего увидеть, но он почувствовал её страх. Женщина протянула руку, стараясь ухватить его за одежду, свалить на пол; Генри на ходу вильнул в сторону и сделал выпад ножом. Он чувствовал себя уверенно, паники не было, казалось – вот-вот чудовище будет повержено в очередной раз, уже окончательно… но тут холодная кисть защёлкнулась на его голени и увлекла вниз, в гудящую темноту шахты.
3
Айлин видела, как сгнившее создание собирается схватить Генри за ногу. Она что-то закричала, предупреждая его, но было поздно: Генри беспомощно взмахнул руками, а в следующее мгновение уже исчез внизу, и она перестала его видеть. Генри вскрикнул: Айлин услышала какой-то влажный рвущийся звук из шахты. Она многое бы отдала, чтобы не слышать.
Опять звук. Тяжёлые удары, нарушаемые сиплым, прерывистым дыханием. Это Генри? Или чудовище?.. Айлин отшатнулась. Неужели это конец? Нет, не может быть. Она спит. Наверное, задремала, когда слизывала сахар с ногтей. Всё, что произошло потом – только сон: и сосед с 303-й, и мёртвое существо с отслаивающейся кожей, и человек в синем плаще, которому она открыла дверь…
Звуки в шахте затихли. Айлин осмелилась открыть глаза. Сон или нет, но это продолжалось.
– Генри? – окликнула она. В провале кто-то зашевелился, встал на ноги. Айлин едва различала силуэт, и уж конечно не могла увидеть, кто это – Генри или… не Генри.
– Это ты?
Из темноты снова выскользнула рука. Рваная кожа, фиолетовые трупные пятна, чёрные струи вен. Оно шло за ней…
Оно!..
Нет, не гнилая, а совершенно обычная, обрамлённая голубым рукавом. Всё остальное, которое появилось вслед за рукой, тоже было вполне живым. На щеке Генри осела длинная красная ссадина. Глаза Таунсенда лихорадочно блестели; в первую секунду Айлин засомневалась, не сошёл ли сосед с ума.
– С тобой всё в порядке? – она шагнула к нему, всё ещё опасаясь подвоха. Генри схватился за края проёма и выпрыгнул вверх:
– Вроде бы да. Чёрт, я было решил, что мне конец…
– Господи, как я испугалась! – убедившись, что её спутник в целости и сохранности, она бросилась к нему. – Генри, у тебя рана. Наверное, в госпитале есть перекись…
– Забудь, – он махнул рукой. – Даже если есть, я из этого местечка ничем живиться не стану.
– Давай, покажи, – она подошла к Генри, рассмотрела лицо. Слава Богу, ничего страшного, просто порез. Айлин испытала облегчение и одновременно безотчётный ужас перед будущим. Всего пять минут, как они вышли из палаты, и вот первая кровь. Что дальше?..
– Что это была за тварь?
– Не знаю, – Генри пожал плечами; когда воротник рубашки врезался в шею, Айлин впервые обратила внимание на уродливые фиолетовые полосы на его горле. – Но явно не живая. Я увидел её там, в операционной…
Он замолчал и выпрямился. Айлин хотела спросить, в чём дело, но взглянула на окаменевшее лицо Генри и решила оставить это. Видно было, что воспоминания не представляют ничего приятного. В конце концов, какое ей дело? Тварь была, теперь её нет. Если она не хочет сойти с ума в ближайшее время, нужно научиться смотреть на вещи проще.
– В любом случае, – сказал Генри, – я, похоже, что-то нашёл.
– Где? – Айлин испуганно покосилась на шахту. Кривой прямоугольник напоминал лаз в горную пещеру.
– Там, – Генри указал рукой. – Помнишь, я говорил о записке Джозефа? Там было написано, что нам нужно искать двери с символом культа…
– Какого культа? – Айлин осознавала, что своими вопросами раздражает собеседника, но она правда ничего не понимала – словно бежишь за убегающим поездом, но он непреклонно увеличивает разрыв, оставляя тебя позади.
– Ах да, ты же не знаешь… – Генри замялся. – Неважно. Кажется, я нашёл нечто похожее на то, о чём писал Джозеф.
– В шахте лифта?
– Увы, – сказал Генри. – Нам придётся туда спуститься. Или, может, я пойду проверю, открывается ли дверь, а ты подождёшь здесь?
– Нет-нет, – Айлин решительно замотала головой, только представила, как это будет выглядеть.
Генри пристально взглянул на её лицо и кивнул:
– Хорошо, спустимся вместе. Только тебе нужно осторожно, там вместо пола шестерёнки…
– Понятно, – Айлин мысленно чертыхнулась, но отнекиваться не стала. Холл госпиталя был слишком пуст, слишком страшен, чтобы снова оставаться одной.
Они подошли к проёму. Изнутри веяло тёплым воздухом с запахом плесени и машинного масла. Айлин подошла к краю и охнула, увидев над собой громаду лифта, готовую раздавить её.
– Не бойся, – Генри уже спустился, и теперь казался до смешного низким – его голова доходила ей только до живота. – Лифт на решетке безопасности. Не упадёт.
Ну а если?.. Игнорируя навязчивый вопрос, Айлин присела на краю проёма и свесила ноги. Генри почему-то смутился, натянуто кашлянул. Она до жжения в глазницах всматривалась вглубь, но не увидела никакой двери. Наверное, нужно подойти ближе.
– Генри, помоги…
Он подал ей руку, и она крепко сжала её, прижав гипс к груди.
– Раз, два… три, – отсчитал Генри. Айлин почувствовала, как срывается с места, мгновение висит в воздухе, потом увлекается вниз, на подрагивающую конструкцию, которая заменяет пол. Она вся сжалась, ожидая боли, когда долетит до опоры, но Генри поставил её очень бережно, и она почти не почувствовала, как ступни соприкоснулись с твёрдой поверхностью. И всё?.. Открыв глаза, Айлин убедилась – да, всё. Она стояла в шахте лифта, утопленная во мрак, вдыхающая тяжёлый аромат масла. И в руке по-прежнему была ладонь Генри.
– Сюда. Осторожно, здесь лежит труп.
Сказал он, конечно, удачно – она тут же воззрилась себе под ноги и увидела растянутое на шестерёнках тело. Темнота не позволяла увидеть лишние детали, но Айлин всё-таки заметила, что из странно скошенной шеи твари торчит что-то длинное и прямое. Нож. Она вспомнила, как Генри вынул нож для резки бумаг из кармана перед тем, как накинуться на чудовище. Каким-то образом он сумел всадить его в шею твари. Айлин поморщилась. Заживающая рука зачесалась сильнее. С этим дальше будет только хуже, подумала она.
– Вот, – сказал Генри не без толики гордости. – Видишь, на ней какой-то рисунок?
Рисунок на двери и вправду был, но его видно было из рук вон плохо. Айлин разобрала большой круг, напичканный непонятными символами. Ни с чем подобным она раньше не встречалась. Что там сказал Генри… культ?
– Сможешь открыть? – она нервно следила краешком глаз за тварью. Вроде не подаёт признаков жизни, но один раз чудовище восставало из мёртвых. У Айлин не было причин верить, что эта смерть окончательная.
– Попробую, – Генри пошарил рукой по двери, стараясь нащупать ручку. Она услышала, как он пробормотал севшим голосом:
– Чёрт, тут нет ручки.
Он растерянно оглянулся. Айлин отмолчалась. Генри попробовал протолкнуть дверь рукой. Бесполезно – она сидела как влитая, и границы, разделяющей своды шахты от двери, было не различить.
– Может быть, здесь несколько таких дверей? – вслух предположил Генри. В голосе катастрофически не хватало уверенности. Айлин опустила глаза. Ей показалось, что тело сместилось с прежнего места, стало неуловимо ближе. Конечно, это не так. Поскорее бы выбраться из темноты, которая делает страхи слишком реальными…
Генри в сердцах хлопнул ладонью по глухой и немой двери. Он не мог успокоиться, признать своё поражение. Записка Джозефа стала для него путеводителем, звездой Вифлеема, которая вспыхнула огнём надежды в тёмном небе. Ему не хотелось верить, что эти благословенные строки – лишь чьи-то очередные заблуждения. Вот дверь, вот она, и нанесённый на ней знак сочится странным чёрным светом. Что он делает не так?
– Выйдем, – глухо предложила Айлин, не отрывая глаз от мёртвой женщины. Почему-то ей овладела уверенность: стоит отвернуться, и тварь распахнёт неживые глаза, протягивая к ней руки, покрытые пятнами.
Прежде чем Генри что-то ответил, чудовище действительно открыло глаза. Айлин не могла видеть чётко, темнота играла на руку этим тварям, но она это заметила – две крохотные бесцветные искорки, проскочившие во мгле. И кисть, безвольно лежавшая на шестерёнках, дёрнулась, сомкнулась в кулак. На этот раз – точно.
– Генри! – Айлин в панике схватилась за плечо Генри, который всё ещё разглядывал дверь. – Генри, она жи…
И закричала, не договорив, когда склизлые, чешуйчатые пальцы схватили её за лодыжку и потянули к себе. Чудовище поняло, что его разоблачили. Генри тоже закричал, отчаянно пытаясь разминуться с Айлин в тёмном пространстве. Женщина приподняла голову. Нож, всаженный в шею, свесился вниз. Она испустила низкий горловой рык.
Только не упасть, только бы не упасть… Айлин старалась вырвать ногу из цепкого захвата твари, но в её положении, балансируя на больной ноге посреди нагромождения шестерёнок, это было почти невозможно. Генри оказался зажат в углу; единственное, чем он мог помочь в этот момент – поддерживать Айлин за плечо, не давая упасть. Но она чувствовала, как выскальзывает, и ногти женщины больно впивались в голень. Она дёрнула ногой вверх и из последних усилий подалась вперёд, вглубь шахты, где была заветная дверь. Вырваться она не вырвалась, зато Генри наконец смог проскочить в образовавшийся проём и с победным кличем наступить ботинком на руку женщины. С хрипящим рычанием тварь разжала пальцы; ногти напоследок попытались зацепиться за туфли, но соскользнули вниз. Айлин буквально упала на странный символ, задыхаясь, вся дрожа. Перед глазами плясали разноцветные огни. Когда дверь вдруг с удивительной податливостью ушла назад под её весом, Айлин оказалась к этому не готова и упала на колени. Голень дзинькнула вспышкой боли, но сейчас было не до того.
– Ген… – она закашлялась; горло пересохло. – Генри, сюда! Закрой дверь!
Таунсенд как раз заносил ногу для очередного пинка по ползающей твари. Услышав её голос, он уставился на открытую дверь со смешанным чувством удивления и досады.
– Что…
– Генри, скорее, ради Бога! – она готова была заплакать. Хрюкая и испуская звуки, очень похожие на рыганье, чудовище протягивало руки вверх, к Генри, чтобы поймать его, заключить в смертельные объятия. Айлин неистово затошнило.
Вот теперь он послушался. Сорвался с места, заскочил в проём. Бессмертная тварь, уже ничем не напоминающая ни женщину, ни человека, поднялась на колени, утробно хрюкая, и с ненавистью посмотрела на Айлин единственным уцелевшим глазом. Не дожидаясь, что она предпримет на сей раз, Генри плечом навалился на дверь, вталкивая её обратно на место. Только сейчас, да и то боковым зрением, он заметил, что знак, начертанный на двери, светится необычным алым огнём, который быстро угасал по мере того, как сужалась щель. Дверь встала в проём идеально, превратившись в часть единого монолита. Не было ни ключей, ни замков, но оба – и Генри, и Айлин – поняли, что дверь больше никогда не откроется.
