Текст книги "Пути. Дороги. Встречи"
Автор книги: Георгий Сидоров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 49 страниц)
– Как майский жук…
– Какое странное у тебя сравнение? Я наверное на самом деле похож на жука. Только не на майского, а на навозного!
– Как так? – растерялся я.
– Такой же толстый и неуклюжий, и копаюсь всё время в социальном дерьме! – продолжал подшучивать над собой историк. – А весёлый я от того, что мне пришло в голову подарить тебе все три свои папки. И никаких возражений! Тебе они нужнее…
– Я чувствую себя каким-то грабителем, – сказал я. – Как же ты?
– У меня остались и черновики, и другие распечатки, так что я не ущемлён. А ты, добравшись до дому, всё подробно изучишь. Потом этот материал для тебя станет ценнее золота. Представь, никому из простых смертных не приходит в голову, что самостоятельного государства Соединённых Штатов Америки на Земле нет, – разливая по кружкам чай, сказал учёный.
– А что же тогда есть? – открыл я от его утверждения рот.
– Корпорация, огромная военно-промышленная корпорация. Которая была создана Западом в противовес Российской Империи. И подчиняется она через колумбийских недолюдков Лондонскому Сити. Заметь, ни один американец, будь он даже президентом, не имеет право на дворянский титул. Не кажется тебе это странным?
Я задумался: то, что историк говорит правду, сомнения не вызывало.
– Так выходит, что Америка проиграла освободительную войну Британской Империи?
– На бумаге Соединённые Штаты победили, но фактически всё наоборот, Гера. Масоны, отцы североамериканского государства и его конституции, обманули свой народ. Соединённые Штаты так и остались под пятой английской короны. Ты, я думаю, догадался, для чего был создан на Земле институт Британских коронованных особ? Получил подсказку от египетского символа власти – пчёл? Так? – посмотрел на меня учёный.
Я кивнул.
– Английская корона олицетворяет собой пчелиную матку, – продолжил свои объяснения дядя Ёша. – Всему миру внушается, что она не имеет власти. Дескать, занимает трон как дань традиции. Но это далеко не так. Да, британская королева сама не правит, но она делегирует власть. Королева стоит над властью. Вручает высшую власть достойным.
– Почти богиня? – спросил я.
– Догадка правильная. Британская королева и есть богиня Западного мира. Для жрецов, понятно, бутафорная, но не для банкиров, владельцев промышленных предприятий и лордов. Королева по конституции имеет право отправить в отставку премьер-министра и любого чиновника империи.
– Из твоих слов получается, что Британская империя всё ещё существует? – не переставал удивляться я.
– Империя рухнула только на бумаге, юноша. Для обывателей, но не для посвящённых. Представь, 44 страны Британского содружества приносят присягу не просто Лондону, но, прежде всего, самой королеве! Не народу, а пчелиной матке… В их числе находятся и США. И потом, что более всего впечатляет: все земли сотрудничества принадлежат не нациям и народам, а королеве Британии.
– Ничего себе! – искренне изумился я. – И это по конституции входящих в него государств?
– По конституциям стран составляющих сотрудничество земля принадлежит народам. Но дело в том, что законы государств Британского союза подчинены конституции метрополии. Английские же законы утверждают, что всей землёй в империи распоряжается королева. Видишь, как ловко? И ещё одна интересная деталь: налоги из США, Канады, Австралии и из других стран содружества поступают не в государственный Британский банк, который, кстати, контролируется главным «визирем» королевы – Ротшильдом, а самой британской королеве. И она передаёт их своему министру финансов – тому самому «визирю». Королева Британии может больше, чем любой президент, Гера. Только от простого народа это «за семью печатями». Людям внушают совсем другое… Например, королева может дать дворянский титул, но имеет право его и отнять. Может потребовать установления того или иного закона.
– А парламент тогда зачем? – спросил я.
– Для камуфляжа. Что-то вроде фигового листа – для прикрытия их лживой демократии… Только всегда надо помнить, что британская королева лицо управляемое. Она обладает властью в пределах дозволенного.
– Что-то вроде Хазарского кагана?
– Не совсем, – пододвинул ко мне тарелку с пирожным хлебосольный хозяин. – Хазарскими каганатами управляли беки или цари. Королевой же манипулируют те, кто её создал. Влияют на неё так, что она это всегда ощущает. В свою очередь, Елизавета II является признанным лидером чёрной европейской аристократии.
– Кто это ещё такие? – насторожился я.
– Мы о них с тобой уже говорили. Те самые, которые ещё с XII века стали смешивать свои арийские гены с семитскими. И теперь, важные как индюки, доказывают всему миру, что они являются потомками самого патриарха Авраама!
– Как ты говорил – вшивого и вонючего извращенца.
– Вшивого я не говорил, – засмеялся историк. – Насчёт вонючести было! Кочевники-скотоводы редко моются. Тем более, бань они не знают. Хочешь назову тебе фамилии чёрной аристократии Европы?
– Конечно хочу! – чуть не подавился я пирожным.
– Тогда слушай, – отодвинул от себя чашку выпитого чая искатель истины. – В Германии это Гоноверы, в Австрии – Габсбурги, в Нидерландах – Оранги, в Британии – Гвенсы. О более мелких «родственниках патриарха» ты найдёшь в моей папке. Запомни, самое главное, все вышеназванные господа не масоны, нет – все они, как и еврейские банкиры из Сити или Колумбии – иллюминаты. Королева Британии возглавляет 300 подобных семейств! Фактически это её евро-американское аристократическое окружение. Вся вышеназванная сатанинская гвардия составляет несколько групп влияния. Первую ты хорошо знаешь, это всем известный ООН. На каббалистическом языке – организация одной нации. Так как во главе её стоят в основном богоизбранные. Вторая мощная влиятельная группировка называется «Бильдербергским клубом». Она возникла в 1954 году, когда был взят окончательный курс на разрушение Варшавского блока. Третье сборище иллюминатов называется «Комитетом по международным отношениям». Четвёртое их банковское формирование – «Римским клубом». В Британии существует ещё и «Королевский исследовательский институт по международным отношениям». И завершает иллюминатские ложи так называемая «Трёхсторонняя комиссия». Заметь – шесть организаций. Ни больше, ни меньше. Сатанинское число. Я вижу, от моих слов у тебя пропал аппетит? А я ведь тебе почти ничего и не рассказал? Что же с тобой будет, когда начнёшь подробно изучать мои записи? Совсем есть откажешься? – пошутил историк, показывая на сыр и нарезанную колбасу.
– Извини, дядя Ёша, я немного задумался. Сейчас наверстаю.
– Как говорят – война войной, а еда едой. Одно другому мешать не должно, – продолжил он, подливая в мой стакан чаю.
– Мне действительно от твоих слов стало немного не по себе, – сказал я. – Неужели все эти ополоумевшие властолюбцы и паразиты загонят человечество в тупик?
– Они уже его загнали, Гера. Посмотри, что делается на Западе! Духовные ценности ни во что не ставятся, признаётся всё только материальное. А каким стало западное общество в результате знаменитой сексуальной революции? Стая беспорядочно совокупляющихся между собой человекообразных обезьян. А западная массовая культура? Это же ужас! Полное отсутствие всякой культуры… Ещё немного и весь этот кошмар подобно цунами хлынет на нас. Выдержит ли природная русская духовность этот удар, вот о чём я думаю. Хочется верить, что выдержит. Но потери будут огромные, Гера.
– Что же нам тогда делать? – задал я свой любимый вопрос.
Несколько секунд учёный, наслаждаясь горячим чаем, молчал. Он
смотрел перед собой и о чём-то думал. Потом, поставив подстаканник на стол, сказал:
– Для начала давай подытожим, какие вопросы мы с тобой разобрали, юноша. А потом вместе решим, что делать? Со второй половины XX века Запад взял курс на уничтожение на планете белой расы. Фактически, против потомков ариев ведётся генетическая война. В Европе и Америке пропагандируются межрасовые браки. У нас, в Советском Союзе, межнациональные. Этот вопрос мы подробно с тобой разобрали. Более того, коснулись отношения с Китаем. Рассмотрели «Поднебесную» как придаток Запада. Более того, разобрались с подлинной её историей. И на примере хронологических событий пришли к выводу, что китайский этнос тысячи лет черпает энергию, которая поступает к нему из эгрегориальной системы Амона. Перед нами стал вопрос, зачем Китай так нужен тёмным? И без особого труда выяснили, что из китайцев получаются лучшие в мире рабы. Ими в будущем тёмные и намерены заменить русских. Причём на нашей же земле. Путём мирного переселения и генетического смешения. Чтобы процесс пошёл побыстрее, русским девчонкам относительно китайцев будет проводиться тотальная промывка мозгов. Дескать, китайские мужики не пьют, они более трудолюбивые и сексуальны. Русские же мужчины все пьяницы и лентяи. На эту тему на нашем Дальнем Востоке разговоры уже ведутся. Дела, как видишь, идут.
– Положим, такие подробности мы с тобой не разбирали, – покосился я на историка.
– Ну и что? Мы их подразумевали. Потому что все свои действия тёмные творят посредством управления сознанием. Это их главное оружие, – оборвал меня дядя Ёша. – Ты лучше не перебивай, а вспоминай наши занятия. О чём мы с тобой ещё говорили?
– О Сатане! Как он устроен и каким образом взаимодействуют между собой его ветви.
– То, что эгрегор Амона и Дьявол одна и та же полевая структура заметил ещё Иисус, знал бы он, что к иудейскому стволу пристроят ветвь с его именем?! – задумчиво сказал эзотерик. – Хорошо! Думаю, с искусственно созданной, постоянно требующей человеческих жертв полевой энергоцентралью, тебе всё ясно.
– Дальше мы коснулись накопления «избранным народом» своих несметных капиталов. Разобрали торговлю китайским шёлком и рабами. Потом занимались русской хронологией. Ты подробно рассказал мне о гибели Русского каганата. Кто такой был Гостомысл и зачем он пригласил на Русь братьев лютичей, сыновей своей дочери. Но больше всего мне понравилось, как ты разобрался с правлением равноапостольной Ольги. Кто она была на самом деле и кому служила, – стал перечислять я разобранные нами темы.
– А что скажешь о Светославе? – спросил историк.
– Насчёт Светослава Игоревича – полностью с тобой согласен. Он являлся великой личностью! Жаль, что о нём, каким он был на самом деле, почти никто ничего не знает.
– Светослав, Светослав! Где ты, Светослав? Как ты нужен сейчас своему народу! – подымаясь из-за стола, вздохнул учёный. – С тобой всё ясно: ты усвоил материал не хуже меня. Пойдём, я тебе что-то покажу.
Мы вместе вошли в кабинет к историку и дядя Ёша, кивнув мне на кресло, вытащил из-за шкафа какой-то свёрток. Когда он его развернул, я увидел перед собой длинноствольное новенькое курковое ружьё.
– Это бельгийской фирмы «Пипер-Баярд», калибр 20 – оно теперь твоё! – протянул мне стальную вороненую игрушку учёный.
– Ты что делаешь, дядя Ёша?! Такой подарок я не имею права взять! – растерялся я. – Тем более оно на тебя записано…
– Ружьё на мне не записано. В милиции числится давным-давно утопленным. Так что забирай, не стесняйся! С ним я немало походил по Кольским тундрам. Ружьё только с виду новое… На самом деле лет этой двадцатке как и мне. Главное, ты береги его! Дарю ружьё тебе на память. Чтобы ты не забыл меня…
Я не знал что делать. Дядя Ёша протягивал мне своё драгоценное ружьё, и я понимал, что отказываться от такого подарка нельзя. Но и взять его я тоже не мог. Передо мной было оружие, которому не было цены! Такие подарки не дарят…
– Тебе оно нужнее, чем мне, Гера. Ты же сибиряк. И путешествовать тебе по этой первозданной земле придётся ещё долго.
– Но у меня есть ружья…
– Такого, наверняка, нет! – улыбнулся историк. – Оно лёгкое и посмотри, какие стволы! Хоть и двадцатка, а бьёт не хуже двенадцатого калибра.
Что было делать? Я взял из рук историка бельгийку и в знак благодарности обнял его.
– Спасибо тебе за подарок, дядя Ёша, но мне право так неудобно… Хоть и не хочу, а граблю тебя!
– Совсем не грабишь, просто ружьё приобретёт новую осмысленную жизнь. Перестанет быть металлоломом, – обрадовано сказал учёный.
– У меня к тебе просьба, дядя Ёша, – перевёл я разговор на другую тему.
– Всегда к твоим услугам, – посмотрел он на меня.
– Что-то мне не хочется уезжать завтра из Колы. Разреши побыть ещё пару деньков? Я бы хотел познакомиться с твоими книгами «Антибиблии». О трёх папках ты мне кое-что поведал, но что у тебя собрано в двух последних книгах не знаю?
– Честно говоря, я и сам тебе хотел предложить остаться, – обрадованно сверкнул своими чёрными глазами учёный. – Потому и намекал, что тебе надо многое прочесть. Прекрасно! Тогда жаренные цыплята в маце со специями у нас будут на ужин! Будем обмывать подарок и решение продолжать работу.
Поздно вечером, после царской трапезы и долгих разговоров о жизни, дядя Ёша, обратившись ко мне, сказал:
– У меня, Гера, к тебе немаловажная просьба. Когда познакомишься с моими работами, немного подожди. Не торопись с поездкой по другому адресу. Я чувствую, что тебе захочется ещё куда-нибудь махнуть. Дай своему сознанию привыкнуть к тому, что от меня услышал и ещё узнаешь. Так будет лучше и тебе, и тем, к кому ты собрался. К тому же, в стране вскоре грянут такие перемены, что станет какое-то время не до путешествий… Подожди хотя бы года два-три. Я согласно кивнул учёному.
Часть вторая. Эхо Сибирской Руси
Глава 18. Ярослав
Неожиданный бой часов вернул меня к действительности. Улетучившиеся воспоминания оставили в глубине души след чего-то навсегда утраченного и в то же время необыкновенно дорогого и близкого. Я взглянул на стенные куранты и не поверил своим глазам: прошло не многим более получаса! За такое короткое время я вспомнил буквально всё, чем жил тогда в Коле. О чём мы с дядей Ёшей говорили, и что я прочёл в его книгах и рукописях…
«Интересно, чем он сейчас занят, этот еврей-отступник? Наверное, продолжает работать со своей «Антиторой». Хотя вряд ли: той фактологии, которую ему удалось собрать и обобщить, и так вполне достаточно, чтобы свести с ума любого традиционалиста!» – невольно улыбнулся я, вспоминая свои впечатления и эмоции во время работы с материалами историка. Чтобы описать то, что я у него нашёл, потребуется целая жизнь! Удивляло то, что антрополог почему-то не собирался публиковать свои открытия. На мой вопрос он коротко сказал:
– Рано, Гера! Лет эдак через 50 может кто-нибудь и опубликует, а сейчас рано. Обыватели к тому, – он указал пальцем на «Антибиблию», – что здесь написано, ещё не готовы, а про учёных мужей и говорить нечего. Узнай ортодоксы, чем я занимаюсь, они закопают меня заживо!
«Дядя Ёша был прав. Фактология, собранная учёным, рушила все привычные стереотипы! И я был очень благодарен ему, что он позволил мне прикоснуться к своему самому сокровенному».
С этими мыслями я поднялся из-за стола и вышел на крыльцо дома.
Всё также крупными хлопьями валил снег. На противоположной стороне реки горели огни ночного города. Было удивительно темно и тихо.
«Вот какая первая ночь зимнего солнцестояния двухтысячного?! Сказка да и только!» – думал я, подставляя разгоряченное лицо падающим снежинкам.
Снежинки падали, таяли на щеках и каплями воды катились за ворот рубахи. Но мне было почему-то приятно.
«Ночь воспоминаний прожитого семнадцатилетия! Семнадцатилетия дорог и странствий! Но какие они сегодня яркие, мои воспоминания! Странно, почему? Наверное, что-то в природе всё-таки меняется. И душа это почувствовала. Поэтому и воссоздает такие яркие образы прошлого. Своего рода итог оставленного позади, – думал я. – А всё-таки хитрюга историк: на мой вопрос: «Что же делать?» так и не ответил. Как он мне сказал тогда на прощание: «Этот вопрос задаёте, как правило, вы, русичи, но не мы, русские евреи, татары или армяне, поэтому ответить тебе я на него не могу. Ответ ты должен найти сам! Только тогда ты поверишь в будущее». Конечно же, дядя Ёша был прав. Ну что он мне мог посоветовать? Только пойти повеситься или удавиться?»
Подышав свежим воздухом, я снова вернулся в дом и, подойдя к открытому сейфу, вынул из него подарок учёного. Вот уже как семнадцать лет бельгийка Пипера служит мне верой и правдой! Чудо– ружие и лёгкое, и мощное! Самое то, для экспедиций и дальних походов. Бывший хозяин двустволки мне тогда сказал:
– Чтобы я его, русского еврея, не забыл. Да разве можно забыть тебя, дядя Ёша? Таких как ты не забывают!
На столе всё также горели свечи. И я поднеся двадцатку к свету, стал рассматривать её вороненую сталь. Как я её ни берёг бельгийку, но следы от наших общих дорог на ней всё-таки остались. Заметно побелели курки, и на ореховой ложе появились новые царапины. Я помнил на оружии каждую потертость и ссадину. Вот эта появилась на Большом Югане, когда в районе юрт Ярцемовых я добывал на зиму глухарей. Тогда неаккуратно прислонённая к стене бельгийка упала на пол и задела рядом стоящую кастрюлю. Вот эта царапина появилась на её ложе в вершине Таза – в районе посёлка Ратта. А эта уже на Колыме, когда течением перевернуло лодку и ружьё утонуло. Я его нашёл тогда на гальке, среди донных валунов и острых камней.
– Ты ведь не стояло у меня в шкафу, – обратился я к оружию. – Так что извини! А потом шрамы воина только украшают, – положил я На место подарок историка.
«Вспоминать так вспоминать, – подумал я про себя. – Таков сегодня день, вернее ночь. В новое тысячелетие я должен забрать из предыдущего всё позитивное и нужное, негативное же постараюсь забыть».
Налив себе бокал гранатового сока и поудобнее усевшись в кресло, я снова погрузился в прошлое.
«Что же там было ещё замечательного, на Мурмане? – стал перебирать я в памяти. – Пожалуй, после прощания с дядей Ёшей ничего… Хотя нет, кое-что было! Удивил один странный пассажир. Студент-третьекурсник, ехавший из Мурманска в Ленинград на учёбу».
Мальчишка, сидя напротив, с увлечением дочитывал «Порт-Артур» Степанова. По его лицу было видно, что юноша искренне переживает гибель любимых героев и сдачу крепости японцам. Докончив последнюю страницу, он закрыл книгу и, увидев, что я с интересом за ним наблюдаю, спросил:
– Вы читали Степанова?
– Читал, – кивнул я.
– Тогда объясните мне, пожалуйста, если, конечно, можете, зачем некоторые русские офицеры, такие, как, например Фок, Сахаров и другие, желали поражения России в войне с Японией?
Вопрос был не в бровь, а в глаз. Прямой и по существу.
– Как тебя звать? – спросил я студента.
– Ярославом, – почему-то покраснел юноша.
– Подходящее имя! – улыбнулся я. – Тут вот какое дело, Ярослав. Все эти офицеры, скорее всего, были потомками русского дворянства, – начал я свои объяснения. – Потомками бывших помещиков-крепостников, которых из поколения в поколение учили ненавидеть свой же народ. Это с одной стороны. С другой, все они, как и их предки, пресмыкались перед Западом и вообще перед иностранщиной. Страдали чужебесием! Есть такая у нас болезнь, у русских… И, в-третьих, они люто ненавидели царскую фамилию. Ведь это она, в лице Александра П, отняла у них крепостных… Заставила из паразитов превратиться в социально активных, фактически в тружеников. Все эти факторы и толкнули потомков дворян в масонские ложи. Масоны же служат не Родине, а ордену, а на кого работает орден, ты, я думаю, догадываешься.
– Смутно, но догадываюсь, – сказал Ярослав. – На того, кто его создал и финансирует…
Последние слова юноши меня удивили. Парень, как я понял, был не промах. Тут либо интуиция, либо откуда-то полученное знание.
– Теперь я понимаю, почему к русской интеллигенции у большевиков было такое презрительное отношение… Почему Менделеев, Попов, Бутлеров, Егор Клаееен и даже Лев Гумилёв себя к ней не относили.
Упоминание имени Егора Классена меня искренне удивило.
– Неужели ты читал Классена? – спросил я Ярослава.
– Кое-что из того, что нашла для меня мама, – сказал он просто.
– А кто она у тебя? – не замедлил я с новым вопросом.
– Учитель истории в одной из школ Мурманска. Кстати, она хорошо знает того дяденьку, который вас провожал, – заулыбался студент.
«Так вот оно что? – отметил я про себя. – Теперь понятно, откуда у твоей мамы, Ярославушка, появился Егор Классен! Дядя Ёша, как всегда, в своём репертуаре! Подсунул кому нужно работы русского антинорманиста…»
– А папа твой кто? – снова спросил я интересного парня.
– Папа у меня работает на Кольской Сверхглубокой, – с гордостью в голосе сказал Ярослав. – Он иногда такие интересные вещи рассказывает, что аж не верится…
– А кто он у тебя?
– Учёный, геолог! Таких, как он, там много. На Сверхглубокой работает целый институт. Но у моего «Па» своя тема, и она серьёзная!
– Расскажи, если не секрет, – попросил я разговорчивого попутчика.
– Секретов никаких нет. Раньше, правда, дела на Сверхглубокой были «за семью печатями», – начал повествование о работе своего отца юноша. – Но после смерти Андропова всё резко изменилось. В наши дни можно говорить о многом. Вы должны знать, что на Кольском полуострове слой осадочных пород не толстый. Потому на нём и была запущена Сверхглубокая.
– По образованию я ещё и геолог, поэтому то, о чём ты сейчас сказал, мне известно, – кивнул я.
– Но вы наверняка не знаете, что с глубины полтора километра здесь на Мурмане были подняты породы, идентичные лунным! Вы представляете, какое это открытие?!
– Представляю, Ярослав, хорошо это представляю, – к явному огорчению студента, спокойно сказал я. – Скажу тебе больше, что по всей видимости, Луна – наш естественный спутник – рукотворна!
– Надо же! – открыл от удивления рот Ярослав. – Мой папа утверждает то же самое.
– Какое же у твоего папы задание? – спросил я, уверенный, что оно ему спущено сверху, к тому же противоречит убеждениям инженера-геолога.
– А как вы догадались о задании? – посмотрел на меня со страхом студент.
– Догадался из твоих слов, – улыбнулся я.
– Доказать, что лунный грунт и образцы, поднятые буровой с глубины полутора километров, абсолютно разные. А мой папа хочет сделать всё наоборот – сказать людям правду…
– Твой папа – герой! Так ему и передай, – сказал я юноше. – И ещё расскажи ему то, что сейчас от меня узнаешь.
В купе мы были двое. И я, понимая, что студент-мальчишка одарённый и умный, поведал ему удивительное предание о строительстве Луны. Для чего Луна была создана, и какую роль она выполняет. Юноша, не перебивая, внимательно выслушал меня, а потом задумчиво сказал:
– Теперь я понимаю, почему базальты Луны и Земли должны быть разными. Чтобы скрыть подлинную историю человечества. Доказать недоказуемое, что мы все произошли от обезьяны…
Интересно, что студент не спросил, откуда у меня поразившее его знание… Он смотрел мне в глаза как человек, который всё понял, и теперь он просто радуется встрече. Единственный вопрос, который юноша мне задал, так это относительно своего отца. Что ему в такой ситуации делать?
– Проще всего внезапно заболеть и перевестись на другую работу, – посоветовал я студенту. – Уговори, чтобы он это сделал. Своим научно-гражданским подвигом твой па ничего и никому не докажет. «Они» найдут других. Продажных и запуганных, которые сделают то, что «они» сейчас ждут от твоего отца. Плетью обух не перешибить! Во всяком случае на официальном уровне. Пусть проведёт свои исследования и опубликует их в среде молодёжи и студентов. Подпольно, самиздатом. Лучше под псевдонимом, – посмотрел я на озадаченное лицо юноши.
– Я ему всё это передам, – грустно сказал он. – Но захочет ли па идти этим путём? Вот вопрос!
– Если он умный, то захочет, – попытался я его успокоить.
– Что же, как говаривал когда-то Сталин: «попытка не пытка», – улыбнулся глазами Ярослав. – Попробую его уговорить….
– Надо это сделать. Иначе коллеги твоего па подымут на смех, а то, чего доброго, попытаются спровадить и в «жёлтый дом».
От последних моих слов студент вздрогнул.
– Неужели «они» могут пойти и на такое? – тихо спросил он.
– Эти бесы от политики и науки могут всё. Относительно них иллюзий не надо… Лучше от прямого столкновения уклониться. Делать своё дело с умом, никого специально не раздражая.
– Но ведь «в мешке шила всё равно не утаишь»: когда-нибудь всё потаённое становится явным, – грустно заметил умный мальчик.
– Это так, – согласился я. – Но когда ты всё сказал и тебе больше сказать уже нечего, пусть беснуются! Дело-то сделано!
– Вы правы, – согласился Ярослав. – Если уж идти на рожон, то с пользой для дела!
Глядя на попутчика, я понял, что надо срочно поменять тему. Иначе парень может соскочить на ближайшей станции и отправиться назад в Мурманск.
– Ты вот что, – сказал я ему. – Пока не пори горячку. Будет окно в учёбе, приедешь и всё отцу объяснишь. А ещё лучше возьми и позови его к себе в Ленинград.
– Правильно! – обрадовался Ярослав. – Я так и сделаю. Отец ко мне часто приезжает… А вы кто будете? – задал он мне наконец свой вопрос. – Вроде не похожи на профессора, но владеете серьёзным знанием.
Пришлось юноше рассказать немного о себе. О том, что я из Сибири и направляюсь снова туда. В Мурманске же был в командировке. И с приятелем его матери познакомился случайно. Когда я коснулся еврея-отступника, в глазах Ярослава мелькнула усмешка. Я понял, что всему тому, что я ему рассказал, юноша не поверил.
«Почему? – невольно мелькнуло в сознании. – Наверное, что-то мальчишка об историке знает? Ну что же – тем лучше! Думаю, он меня понял. И, конечно же, не осудит».
Остальную часть пути до Ленинграда мы говорили с Ярославом о нашей современной науке и об искусстве, коснулись даже восточных единоборств. В основном он задавал вопросы, а я старался на них обстоятельно ответить. Перед тем как расстаться, Ярослав, посмотрев на меня, вдруг сказал:
– Знаешь, Георгий (мы к этому времени перешли на «ты»), я бы хотел найти тебя в Сибири. Ты можешь дать мне свои примерные координаты? Мне осталось доучиться всего два года. Постараюсь получить свободный диплом и приехать…
– Зачем? – чуть не выпалил я, растерявшись. – Тебе что, делать больше нечего как удовлетворять посредством моей персоны инстинкт своего любопытства?
– Не подумай обо мне плохо, – опустив глаза, сказал Ярослав. – Если я и приеду, то ненадолго. И мешать я не буду. Наоборот, постараюсь помогать. Если бы ты знал, Георгий, насколько в жизни я одинок. Чужой даже в своей семье. Почему-то вижу всё не так! И делаю тоже! Так уж получилось, что обывателем я не родился. Знаешь, как мне с тобою было легко! И потом, я тебя один раз во сне видел. Какие-то горы, озеро, ты и ещё кто-то…
Взглянув в глаза Ярославу, я понял, что парень не врёт. Он говорит правду. И, решившись, я дал ему томский адрес своего друга.
– Знаешь, студент, – сказал я ему. – Точно, где я буду через два года, даже Богу неизвестно. Но этот человек нас с тобой свяжет. Не потеряй, – протянул я ему бумажку.
– Нет, не потеряю, – пожал он мне руку, спрыгивая на перрон.
– Сообщи, как пойдут дела у твоего отца, – махнул я ему рукой на прощание.
