Текст книги "Санта-Барбара 3"

Автор книги: Генри Крейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

Тэд наморщил лоб.

– Хейли, если тебя не устраивает, что эту квартиру предложила нам Роксана, давай откажемся от нее. Ведь еще не поздно и ты не будешь допекать меня своими расспросами. Я знаю о Роксане столько же, сколько и ты.

– Проклятая Роксана, – проговорила Хейли, – вечно она суется не во время, в самый неподходящий момент. Только я начинаю чувствовать, что ты по-настоящему меня любишь, случаешься, делаешь что-то для меня, как возникает она. И я начинаю быть обязанной ей. Тэд, ведь сколько я не буду жить в этой квартире, полгода, год, я буду помнить, что обязана ей Роксане. Хотя это и неплохо чувствовать себя кому-то обязанной. Ведь не мы просили Роксану звонить нам.

– Да не мы.

– А кто сам посылал в эфир сигнал "SOS"? Кто говорил, что ему негде сомкнуть глаз и он будет вынужден спать на лавке?

– Ну, конечно же, я, – рассмеялся Тэд, – но я заботился не только о себе. Вспомни, как ты визжала, когда обнаружила в своем спальном мешке краба. Хейли улыбнулась.

– Я думаю, Тэд, это была самая прекрасная ночь в нашей жизни. И этого краба я запомню надолго, он так забавно запутался в моих волосах. А я, глупая, подумала, что это скорпион.

– Да, Хейли, это я обманул тебя, а ты и поверила. Но они и в самом деле, эти маленькие крабы похожи на скорпионов. Я думаю, нам никогда больше не придется ночевать на пляже. Ведь у нас с тобой будет своя квартира.

– Если мы с тобой, Тэд, еще посидим в машине и ничего не будем делать, то нам ничего не останется как только ночевать на пляже. Ведь квартиру мы с тобой упустим, мебели не купим…

Дальше не перечисляй, – остановил ее Тэд.

– Неужели ты рассчитываешь, что и тут тебе поможет Роксана? – спросила Хейли.

– Да что ты заладила – Роксана, Роксана? В конце концов мы прекрасно могли бы обойтись и без нее. И может быть обойдемся? – Тэд пристально посмотрел на Хейли.

– А нет, не стоит слишком много думать о ней, – предложила Хейли, – квартира тебе нравится?

– Да.

– И все, едем вносить залоговую сумму.

Тэд запустил двигатель и они медленно поехали по улице. Вдалеке в океане медленно двигались белые треугольники парусов спортивных яхт. Временами среди них проносились моторные катера и Тэд провожал их завистливым взглядом.

– Ты хотела бы сейчас оказаться на пляже? – спросил он.

– Тэд! Тебе все время в голову приходят самые неподходящие мысли. То, не сделав дело, ты вспоминаешь о постели, то теперь предлагаешь свернуть на пляж.

– Да нет, Хейли, я просто хотел помечтать. Ведь всегда приятно в мыслях оказаться вдалеке от дел. Я, правда, хотел бы очутиться с тобой на пляже.

– С того момента, Тэд, прошло не так уж много времени. Я еще помню этого противного краба в волосах. Не понимаю только, как ты мог быть таким бессердечным и сказать, что это скорпион?

– По-моему, это ты сама сказала

– А по-моему – ты.

– Давай не будем спорить.

– Нет, все-таки ты, Тэд, обманул меня, назвав краба скорпионом.

– Я больше не буду так глупо шутить, я сразу подложу тебе в спальный мешок настоящего скорпиона и тогда тебе, Хейли, не будет меня в чем упрекнуть.

Девушка рассмеялась, положила голову на плечо Тэда и принялась мерно покачивать ею. Это нехитрое движение успокоило Тэда, он почувствовал себя увереннее.

Улица была пуста, солнце опускалось за горизонт.

– Хейли, посмотри, как красиво, – Тэд показал рукой в окно автомобиля, – как красиво садится солнце.

– По-моему, мы видим это каждый день, – сказала Хейли, – и каждый день это выглядит по-новому. На закат можно смотреть бесконечно, мне он нравится.

– Больше, чем я? – улыбнулся Тэд.

– Ну конечно, больше, чем ты. Ведь закат вечен, а ты нет.

– Я могу и обидеться, – Тэд повел плечом и голова Хейли соскользнула на спинку сиденья.

– По-моему, ты начинаешь мне хамить, – предположила Хейли.

– А я этого и не скрываю, – на лице Тэда появилась улыбка, – потому что впереди у нас еще долгая жизнь и нужно испробовать все, что только доступно. Не одни же удовольствия?

Хейли покорно кивнула.

Джулия Уэйнрайт сидела в «Ориент-Экспресс» за одним из столиков. Она уже двадцать минут ждала свою сестру. Джулия крутила в руках стакан, до половины наполненный апельсиновым соком. Ожидание угнетало ее и нервировало.

«Ну сколько, в конце концов, можно ждать? – думала она, – я сижу здесь как идиотка, на меня смотрят люди. Еще чего доброго подсядет какой-нибудь дурак и начнет спрашивать, свободна ли я. А вид у меня такой, словно я пришла познакомиться с мужчиной».

За спиной у Джулии раздались осторожные шаги. Она обернулась: за ней стоял высокий молодой мужчина с коротко стрижеными волосами – Ричард.

– Привет, Рич, – сказала Джулия, совсем не обрадовавшись этой встрече.

– Привет, Джулия, – Ричард не спрашивая разрешения отодвинул стул и присел за столик.

Он окинул взглядом пустой столик.

– Джулия, тебе что-нибудь заказать? Может ты хочешь поужинать?

– Нет, Рич, спасибо, мне ничего не нужно, – Джулия картинно принялась пить апельсиновый сок маленькими глотками. – Это все, что я заказала себе на ужин, больше мне и не надо.

Рич извинился, отошел к своему столику и принес стакан минеральной воды.

– Ну что ж, можно посидеть и поболтать.

– А кто тебе сказал, Рич, что я собираюсь с тобой болтать?

– Если не секрет, Джулия, что ты тут делаешь? Джулия прикрыла глаза.

– Я жду свою сестру.

Рич, явно не удовлетворенный таким коротким ответом, решил все-таки продолжить разговор.

– А как поживает самый известный адвокат от защиты? – он прищурившись посмотрел на Джулию.

– Спасибо за комплимент, но я никогда больше не собиралась выступать от защиты. Это, Рич, мое последнее дело. Было бы неправильно вторично совершать ту же самую ошибку. И если ты хочешь поговорить со мной, Рич, то лучше окажи мне одну услугу…

Рич не знал, о чем его сможет попросить Джулия. На всякий случай он ответил:

– Попробую.

– Ты можешь мне рассказать о клубе? Рич ушел от ответа:

– Я мечтаю, чтобы я сам смог совершить такую же ошибку, Джулия. Дело Лорана принесло тебе огромную славу и, может быть, ты за ужином поделишься секретами своего мастерства.

"Ну вот, – подумала Джулия, – так я и предполагала. Подсядет дурак и начнет выяснять, свободна ли я вечером. Мне уже предлагают ужин в обмен на беседу".

– Рич, по-моему, я не давала тебе повода. Интересная у меня репутация в городе, если меня собираются купить за жалкий ужин. Нет, мистер, я не продаюсь.

Рич досадливо щелкнул пальцами. После такого обмена любезностями продолжать разговор не имело смысла. Джулия с сожалением отставила свой недопитый стакан в сторону, поднялась из-за стола и, демонстративно игнорируя Рича, подошла к телефонному аппарату, стоящему на стойке бара. Но и тут ей не дали спокойно позвонить сестре. К ней подошел Мейсон Кэпвелл.

– Ты отличный адвокат, Джулия, мальчики отлетают от тебя как мячики. Почему ты такая злая?

– Мейсон, – расплылась в приторной улыбке Джулия, сделав вид, будто только сейчас его заметила, – ты открыл свои филиалы в каждом городском баре?

Она оперлась на стойку и пристально посмотрела в глаза Мейсону. Тот не выдержал ее приторной улыбки и насмешливого взгляда.

– Джулия, что с тобой? – изумился Мейсон, – ты выиграла знаменитый процесс, Дэвид молится на тебя как на икону, а ты ведешь себя по-глупому, словно ты школьная королева бала и обнаружила, что бриллианты в твоей короне – фальшивые.

– Мне не нравится твой снисходительный тон, – развязно сказала Джулия.

Мэйсон ей возразил.

– По-моему, это у тебя расшатались нервы. Я бы на твоем месте, Джулия, отложил все бракоразводные процессы, контракты и занялся тем делом, которое отвечает твоим наклонностям.

Джулия насторожилась: Мейсон явно готовился сказать какую-нибудь очередную гадость.

– Что ты имеешь в виду?

– Я хочу сказать, Джулия, что у тебя лучше всего получится открыть салон красоты.

Комплимент вполне удался – Джулия улыбнулась и ее настроение немного улучшилось. Но оставлять без ответа такую небезобидную шутку Джулии не хотелось. Она грозно посмотрела на Мейсона и молча отошла от стойки.

Рич развел руками и глянул на Мейсона. Тому ничего не оставалось делать как повторить тот же жест.

– Я просто пошутил, – сказал Мейсон, – а по-моему, Джулия восприняла это всерьез.

Уже был поздний вечер, даже скорее ночь, СиСи и София сидели на парапете прибрежного ресторана. На СиСи был строгий черный костюм и большая блестящая бабочка, София была в вечернем платье.

– Тебе приятно вспоминать прошлое? – спросила женщина.

– Нет, – покачал головой СиСи.

Они замолчали и в наступившей тишине было слышно как накатываются на пляж небольшие волны. Их тихий шелест согревал душу и не давал думать о плохом.

– СиСи, – наконец София нарушила молчание, – ты считаешь, что я притворялась?

София ждала. Но СиСи молча смотрел в сторону, туда, где под порывами легкого ветра раскачивались ветви белой акации.

– СиСи, так ты считаешь, что я притворялась? Ну почему ты молчишь?

– Я просто не хочу отвечать, – СиСи положил руку на плечо Софии.

– Ты считаешь, что мне, все-таки, нужно было выйти замуж? – спросила женщина. – Нет, СиСи, в моих чувствах, мыслях и словах не было фальши. Почему ты молчишь, СиСи? Ответь что-нибудь.

– Мне просто хорошо, – сказал СиСи, – и я хочу слышать. Мне не важно, о чем ты сейчас говоришь, я просто слушаю твой голос.

– Я была искренна, СиСи, ты мне не веришь? Мистер Кэпвелл покачал головой.

– Всю жизнь, София, я придерживался крайних взглядов. Даже не знаю почему, наверное, так легче жить. Сейчас ты, София, чиста и непорочна и мне не хочется вспоминать все придуманные мной эпитеты.

Мужчина и женщина сидели молча, слушая шум прибоя. Внезапно над их головами пролетела испуганная кем-то чайка. София, закинув голову, проводила ее взглядом. На фоне черного неба, прямо-таки горело белое оперение птицы, выхваченное из темноты фонарем.

– Знаешь, СиСи, кого я больше всего боялась в день нашей свадьбы?

СиСи настороженно посмотрел на свою бывшую жену.

– И кого же, интересно?

– Конечно же тебя, – улыбнулась София. – Я панически боялась тебя, боялась чувств, боялась любви.

– Почему ты боялась любви?

– Потому что это единственное, что невозможно контролировать. Когда любишь – совершаешь всякие глупости, а я не хотела выглядеть глупой.

СиСи рассмеялся, рассмеялась и София. Их смех уничтожил последнюю преграду, которая еще существовала между ними. София, блаженно улыбаясь, положила свою голову на плечо СиСи.

– Я тогда безумно любила тебя и поэтому боялась.

– Спасибо за признание, София.

– И тебе спасибо за этот вечер. СиСи покачал головой.

– Нет, София, вечер еще не закончился, благодарить рано.

– Я очень благодарна тебе, – сказала София, – несмотря ни на что. Мы вновь стали друзьями. Это очень много для меня значит. Спасибо, СиСи, это большой подарок для меня.

Мистер Кэпвелл покачал головой.

– София, я не хочу быть для тебя просто другом.

– Ты хочешь большего? – спросила София.

– А почему бы и нет?

– Но ведь у нас уже было большее и ничего не получилось. Может, лучше оставаться друзьями?

– Не знаю, – сказал СиСи, – может оно и лучше, но…

София не дала ему договорить.

– У друзей не может быть такого чудесного праздника как день свадьбы.

СиСи поднялся и взял Софию за руку. Женщина тоже встала. Она чувствовала торжественность момента. СиСи заглянул в ее широко раскрытые глаза.

– Сегодня, София, я хотел бы быть твоим мужем. Женщина ничего на это не ответила, лишь только

немного приоткрыла губы. И СиСи понял этот знак: он наклонился и поцеловал жену. Та крепко обхватила его за шею и прильнула к нему всем телом.

– Самое странное, – сказал мистер Кэпвелл, – я сейчас не допускаю мысли о том, что наша любовь может когда-нибудь иссякнуть.

София улыбнулась.

– По-моему, мы и в самом деле начинаем говорить друг другу глупости. Может, опомнишься, СиСи?

– Я не хочу совершать рациональные поступки. Мне нравится этот вечер, мне нравишься ты и почему я должен говорить не то, что думаю?

– А ты говори о чем думаешь.

– А ты, София, не обидишься?

– Но ведь ты же любишь меня и не скажешь ничего лишнего?

СиСи задумчиво глядел в темноту поверх головы Софии. Ее открытое вечернее платье горело в сумерках фосфорическим светом, совсем так же, как линия прибоя – так же бело и отчетливо.

Грант Кэпвелл поднялся по сходням на борт яхты Лайонела Локриджа. Лайонел поприветствовал Гранта, а Августа настороженно смотрела на вошедшего. Лайонел подошел к столу, полистал документы.

– Ты их уже просмотрел? – спросил Грант.

– Да, – кивнул Лайонел, – я достаточно внимательно все изучил, но меня кое-что беспокоит.

– И что, бумаги не в порядке? – спросил Грант, улыбнувшись в свои коротко остриженные усы.

– Нет, с юридической точки зрения бумаги выполнены безукоризненно, но мне, Грант, потребуются гарантии.

Грант улыбнулся.

– Я что-то не совсем понимаю тебя, Лайонел. Лайонел вновь полистал бумаги, как будто там

могло что-нибудь измениться.

– Мне нужны гарантии, Грант, ведь я должен вернуть свой дом, имущество…

– А-а, – наконец-то Грант понял Лайонела, – ты боишься, что предательство передается по наследству? Так вот, СиСи и я – это совсем разные люди.

Августа с недоверием смотрела на Гранта. Ей не хотелось сомневаться в его порядочности, но в то же время воспоминания о происшедшем с ней и ее мужем по вине СиСи, не давали Августе возможность поверить в честность Гранта.

– Грант, – начал Лайонел, – в случае чего я даже не смогу подать на тебя в суд.

– Да, Лайонел, я понимаю тебя, за годы общения с моим братом ты набил себе немало шишек. Но я же тебе сказал – предательство не передается по наследству.

Августа напряженно смотрела на Лайонела.

– Ну что, ты не передумал?

– Нет.

Лайонел нагнулся и подписал договор. Августа облегченно вздохнула.

– Может быть, все будет хорошо?

– А теперь – твоя подпись, – Лайонел протянул Гранту бумагу и ручку.

Но тот даже не пошевелил рукой. Лайонел так и остался стоять с листом бумаги и с ручкой в руках.

– В чем дело, Грант? Я свою подпись поставил, а ты почему не хочешь подписывать?

– Я это сделаю, – улыбнулся Грант, – но лишь после того, как узнаю одну вещь.

– Что ты еще от меня хочешь?

– Я должен знать, кто украл деньги моего отца.

Августа, которая только что успокоилась, вновь ощутила странную дрожь во всем теле. Она физически ощущала силу Гранта, его напористость и умение убеждать.

– Ну что ж, Грант, если ты считаешь, что так будет лучше – пожалуйста.

Лайонел порылся в бумагах, словно бы показывая – он что-то ищет, но на самом деле он давно подготовился и знал, что достанет. Резким движением он вынул официальный бланк декларации и подал Гранту. Тот недоуменно пробежал глазами лист с колонками цифр.

– Что это такое, Лайонел?

– Это банковская декларация за 1957 год.

– Чей это счет? – спросил Грант.

Августа напряженно вглядывалась то в лицо Лайонела, то в лицо Гранта.

Грант повертел лист бумаги в руках.

– Так чей это счет? А-а, мистер Ти Макдональд Локридж? Твой отец, Лайонел? СиСи знает об этом?

– Вряд ли, – твердо сказал Лайонел, – иначе бы СиСи съел меня с потрохами.

– Да, исторический момент, – сказала Августа, – Лайонел продал своих родителей за тридцать серебряников.

– Ты, Лайонел, не продешевил, случаем? Ты давно узнал об этом? – спросил Грант

– Да, достаточно давно, – не стал уточнять Лайонел Локридж.

– Грант, а ты сдержишь свое слово? – спросила у него Августа.

Ее лицо от волнения покрылось пятнами и она уже с трудом сдерживала себя.

– Строго говоря, – сказал Грант, – эти бумаги не являются доказательством. Ведь суммы вкладов могут не совпасть с суммой украденного.

– Это все, что у меня есть.

– Тут одной арифметикой не обойтись, Лайонел, мне нужно знать движение вкладов: откуда они пришли, куда потом делись деньги.

Лайонел пожал плечами.

– Вся отчетность хранится у СиСи Кэпвелла и мне до нее не добраться.

– Мне тоже, – сказал Грант, – но надо попробовать это сделать. Но как, как же это сделать?

– У меня есть предложение.

Грант пытливо посмотрел на Локриджа. Ему не нравился Лайонел, но делать было нечего, выбора у него не оставалось.

– Я мог бы посоветовать тебе одного человека, он сделает все это за просто так.

– Он тоже обижен СиСи? – спросил Грант.

– Да, и ты знаешь этого человека.

– Кто же он?

– Мейсон.

Августа, услышав это имя, вскрикнула, стакан, который она держала в руках, упал на пол и покатился по ковру. На лице Гранта засияла улыбка.

– По-моему, Лайонел, ты стоишь большего – ты чудесно разбираешься в людях.

– А мне нечего другого и не остается в этой жизни, – вздохнул Лайонел.

– Ну что ж, думаю, мы с тобой многое сможем сделать, и Мейсон не откажется нам помочь. Мне даже становится жалко СиСи, ведь все-таки Мейсон его сын, пусть и от брака с Памелой, – зло сказал Грант.

– Это ваши родственные разборки, – ответил Лайонел, – Августа, может ты все-таки поднимешь стакан? Еще кто-нибудь наступит и раздавит его.

Августа со злостью взглянула на Лайонела.

– По мне пусть он валяется здесь до скончания века.

Джулия Уэйнрайт все еще сидела за столиком в «Ориент-Экспресс», не теряя надежды дождаться сестру.

Она то барабанила пальцами по столу, то орала и отставляла стакан. Можно было, конечно, заказать ужин и спокойно провести время, но ожидание уже настолько изнурило Джулию, что она готова была бросаться на людей.

Взгляд Джулии упал на Мейсона, который прохаживался невдалеке от столика, явно собираясь о чем-то ее спросить.

– Мейсон, может все-таки ты оставишь меня в покое? Исчезнешь с моих глаз? Неужели не видишь, ты меня раздражаешь?

Мейсон только этого и ждал. Он улыбнулся и отодвинув стул, подсел к столику.

– Джулия, почему ты не сказала мне…

– Что, что я должна была тебе сказать, – оборвала его женщина, – о чем, вообще, нам с тобой разговаривать, Мейсон. Я сказала тебе, отойди, исчезни. Я страшно хочу побыть одна.

– А мне кажется, этого ты как раз и не хочешь. Тебе сегодня не повезло и ты злишься на весь мир.

– Это мне-то не повезло? – криво улыбнулась Джулия, – только что ты расточал мне чудовищные комплименты, называл меня гениальным адвокатом, а теперь говоришь, что мне не повезло.

– Джулия, мне в самом деле, нужно кое-что у тебя узнать. Ты меня не предупредила, не сказала, что Дэвид вместе с Шейлой уехали из города, а мне было важно знать это.

Джулия устало подперла голову руками.

– Мейсон, какое это имеет значение? Чем крупнее цель, тем интереснее в нее стрелять – труднее промахнуться. Ну что, Мейсон, чего ты молчишь? Назови меня дурой, обвини в непрофессионализме и тогда мы с тобой поссоримся. Неужели ты не видишь, что я прямо-таки горю желанием поссориться с тобой, а?

– Да, я многого наговорил в суде, но делал это все, чтобы выбить тебя из колеи. А теперь, наоборот, хочу успокоить.

– Да, Мейсон, ты никогда не мог похвастаться принципиальностью, хотя и я тоже. Но мне еще некоторые верят, а ты из всего хочешь извлечь пользу, иначе ты, Мейсон, просил бы милостыню. А так ты получил от моей сестры миллион, спишь с чужой женой…

– Джулия, пожалуйста, успокойся. Мне понятна твоя боль… если человек сорвался со скалы, то ничто не может остановить его падение.

Джулия пристально смотрела на Мейсона, не понимая, говорит он это о себе или имеет в виду ее.

– Джулия, мне очень трудно представить, что бы произошло, если бы я узнал, что Мэри лгала мне, а потом внезапно уехала из города.

– Мейсон, я желаю тебе узнать это. Реальность – она всегда страшнее воображаемого, – Джулия со злостью ударила ладонью по столу.

На громкий звук посетители с соседних столиков обернулись и Мейсон почувствовал себя неловко. Джулия резко поднялась и пошла к выходу.

Марк Маккормик расхаживал по своему номеру, засунув руки в карманы брюк. Мэри молча следила за его движением. С начала их встречи они успели обменяться лишь парой ничего не значащих фраз.

– Как прошел полет? – вновь спросила Мэри. Марк пожал плечами.

– По-моему, не это тебя волнует. Давай побыстрее все выясним, без лишних дежурных любезностей. Я хочу знать, зачем вы меня сюда вызвали. Вряд ли хотели просто посмотреть на меня.

Мэри глубоко вздохнула, собираясь с мыслями.

– Для аннулирования брака.

– О боже, – схватился за голову Марк, – как мне надоела эта тема! Сколько можно об этом говорить? Что это меняет? Зачем? Из-за этого я летел в такую даль?

Марк принялся вновь расхаживать по номеру.

– Мэри, я не могу тебя понять.

А Мэри стояла у стены, глядя себе под ноги. Она то сцепляла, то расцепляла пальцы рук.

– В конце концов, Мэри, мы же давно с тобой все обсудили и обо всем договорились. Я согласился на формулировку невыполнения супружеских обязательств. По-моему, тебя она вполне устроила, – Марк положил руку на плечо Мэри, чего делать не следовало бы.

Мэри зло ее сбросила и почти выкрикнула:

– А ты взял с меня обещание молчать об изнасиловании!

– Мэри, – взорвался Марк, – ты никогда не сможешь доказать, что это было изнасилование! По-моему, ты ни в чем не можешь упрекнуть меня – я уехал из города.

Мэри немного успокоилась.

– Нет, Марк, я не об этом. Я просто не знала, что для аннулирования брака потребуется твое присутствие.

– Так что от меня нужно? – спросил Марк.

– Тебе придется встретиться с епископом.

– Сколько это займет времени?

– Не знаю, – пожала плечами Мэри, – думаю, все пройдет довольно быстро. Может быть, неделя… две…

– Две недели! – воскликнул Марк, – ты представляешь, что это за срок? Ты представляешь, каких трудов мне стоило отпроситься с работы, чтобы приехать сюда на один день?

– Ну хорошо, как хочешь, – сказала Мэри, – я могу предложить тебе приехать через месяц.

– Интересно, а кто меня отпустит в следующий раз? Ладно, Мэри, я постараюсь прилететь в Штаты весной, раньше не получится.

– Нет, Марк! – закричала Мэри и сама испугалась звука своего голоса.

– Почему ты кричишь? – удивился Марк.

– Не знаю, просто вырвалось. Но тогда, Марк, будет слишком поздно.

– Почему?

– Мы с Мейсоном… – Мэри замялась, она никак не могла заставить себя произнести следующую фразу, – мы с Мейсоном должны пожениться.

Марк только хмыкнул. А Мэри, раздосадованная тем, что тот никак не может понять о чем идет речь, сказала:

– Я не могу жить с мужчиной без оформленного брака.

Марк вновь хмыкнул.

– По-моему, раньше, Мэри, ты не придавала этому такого большого значения. Во всяком случае, я такого за тобой не замечал.

– Ты не хочешь понять меня, Марк.

– А что я должен понимать? Почему я должен входить в твое положение, лететь черт знает откуда…

– Но, Марк, неужели ты не понимаешь, жить с мужчиной без брака – это грех.

– Грех? – переспросил Марк, – ты говоришь о грехе? Грех то, как ты обращаешься со мной.

Мэри изумленно посмотрела на Марка. Его губы дрожали.

– Я самый обыкновенный человек, – говорил Маккормик, – а ты не хочешь этого понять. У меня, в конце концов, могут сдать нервы. Вначале надо мной издевался Мейсон со своими идиотскими разговорами, а теперь вот ты. Рассуждать о грехе, о браке, что вы можете в этом понимать?

– Марк, зачем ты так?

– Я сейчас улетаю, потому что, Мэри, не могу смотреть на тебя спокойно, а в следующий раз у меня сердце не будет обливаться кровью.

– Нет! – закричала Мэри, – ты, Марк, слишком многим обязан мне и будешь делать так, как скажу я, так, как нужно мне.

– Это нужно не только тебе, – усмехнулся Марк, – ради тебя я готов был на многое, но не собираюсь потакать своим врагам.

– Марк, ты просто идиот! – закричала Мэри, – это нужно для меня и для моего ребенка.

Марк замер.

– Ты беременна? – не веря еще в услышанное, переспросил он, – ты, Мэри, беременна? Теперь я все понял, наконец-то, – сказал Марк. – Ты, Мэри, не узнаешь кто отец до тех пор, пока не сделают анализы, а их можно сделать только на поздней стадии беременности. Да, Мэри, теперь я, кажется, понял.

– Что? Что ты можешь понять в моей душе?

– Мне стало ясно, почему ты так торопишься с расторжением брака.

Мэри чувствовала себя виноватой. Она ощущала, что Марк подозревает ее в плохом и сейчас скажет ей это прямо в глаза. Она сама еще не решила как поступить.

– Так, – рассуждал Марк, – если церковь узнает, что ребенок мой, ты никогда не получишь согласия на развод.

– Марк, это все не то.

– Ты хочешь правду? А если бы я совсем исчез и меня невозможно было найти, то Мейсон и не догадался бы, что это не его ребенок.

– Я бы на твоем месте, Марк, не вмешивалась.

– Почему? – пожал плечами Марк.

– Потому что это вряд ли твой ребенок, вероятность слишком мала.

– Но она все же существует? – улыбнулся Марк. От этой улыбки Мэри сделалось не по себе. Она уже начинала жалеть, что во всем призналась Марку, ведь теперь она попадала в полную зависимость от него.

– Марк, – сказала она, – если ты будешь настаивать, то мне придется рассказать Мейсону все.

– Все? – усмехнулся Марк, – ты на это не пойдешь.

– Нет, Марк, я расскажу Мейсону, как ты меня изнасиловал.

В прибрежном ресторане все так же горели огни, хотя уже большинство подобных заведений было закрыто. На парапете сидели София и СиСи. Если бы кто-то увидел их в столь поздний час со спины, он бы подумал, что это пара молодых влюбленных, а не мужчина и женщина в возрасте.

– Я так долго этого ждала, – прошептала София. СиСи взял и погладил ее по волосам так, словно она была ребенком. София улыбнулась и прижала руку СиСи к своей щеке.

– У тебя такие горячие руки, – прошептала она.

– Конечно, ведь я рядом с тобой, – ответил СиСи.

– Но я так боялась…

– Кого? Меня? – улыбнулся мистер Кэпвелл.

И тут открылась дверь кухни и двое официантов вынесли небольшой круглый столик, застеленный белоснежной скатертью. На нем поблескивали приборы, несколько видов бокалов и бутылка шампанского. В блестящем подсвечнике горели маленькие огоньки свечей.

– Боже, какая прелесть! Откуда это? – воскликнула София.

– Это то, София, что я тебе обещал.

Официанты поднесли столик к СиСи и Софии, осторожно поставили его. Послышалось как легко зазвенел один из бокалов, качнувшись и задев другой.

– Какая прелесть! – вновь прошептала София, – спасибо тебе, ты такой заботливый.

СиСи помог жене сесть и только после этого склонился над ней и поцеловал в губы. На лице одного из официантов появилась легкая улыбка, он не сумел ее скрыть – такими забавными ему показались эти немолодые люди.

– Это все ты сделал специально для меня? СиСи не без гордости признался.

– Я хотел отметить годовщину нашей свадьбы как подобает.

– По-моему, это даже больше чем праздник, – сказала София.

– А что может быть больше чем праздник?

– По-моему – любовь, – сказала женщина. Мужчина прикрыл глаза.

– Может, ты и права, – прошептал он, – ты все еще боишься меня?

– Ну конечно же боюсь, ты такой непредсказуемый, – женщина положила свою ладонь на руку мужчине.

Они улыбнулись одновременно.

– И что же теперь мы будем делать? – спросила София.

– Мы будем праздновать день нашей свадьбы.

– Нет, ты немного неправ, это не день, а годовщина свадьбы, – поправила мужа София. – Если оставить твою фразу без изменения, то получится, что у нас свадьба сегодня.

– А может, я это и хотел сказать, – возразил СиСи.

– Но тогда скажи это прямо.

– Тебе этого хочется?

– Не знаю, – София задумалась, – слишком много прошло за эти годы, многое изменилось. Невозможно начать старую жизнь, нельзя прожить уже прожитое.

– А если постараться? – предложил СиСи, – неужели тебе этого бы не хотелось?

– Я не хочу сейчас думать о таких скучных вещах, – сказала София, – давай с тобой будем пить, есть, веселиться и не думать о будущем, о прошлом. Мы с тобой вдвоем и нам хорошо.

– Ну если ты этого хочешь… – прищурился СиСи, – но мне кажется, София, лучше все выяснить до конца.

– А мы с тобой сейчас ни о чем не договоримся, – возразила София, – самое большее – сможем поссориться. Давай помолчим.

Мужчина и женщина молча прислушивались к звукам ночи. Сюда, на террасу, долетали звуки не только волн, но было даже слышно как стучит по мачтам такелаж яхт, стоящих возле причала.

– СиСи, почему мы боялись раньше поговорить начистоту?

– Боялись? – удивился мистер Кэпвелл, – нет, просто нам этого не хотелось. У каждого накопилось достаточно обид, и мы все эти годы изживали из себя злость и вот, наверное, мы с тобой, наконец, пришли к моменту, когда можем примириться. А любовь… она, скорее всего, никогда не уходила от нас.

– Да, – вздохнула София, – боже, я сейчас вспоминаю как ненавидела тебя, я проклинала тебя, СиСи…

– Зачем сейчас об этом думать?

– Нет, но мне делается смешно, какая я была тогда злая.

– Да, София, нам с тобой некуда деться друг от друга. Я всегда успокаивал себя одной мыслью… – сказал СиСи.

– Какой же?

– Я всегда вспоминал, что ты мать моих детей. Независимо оттого, что между нами происходит, дети у нас оставались общими.

– Да, у тебя очень много детей, – вздохнула София.

– У тебя тоже, – кивнул СиСи.

– Давай не будем об этом, а то поссоримся.

– Хорошо, но вот видишь, София, стоит нам заговорить о серьезных вещах, как всплывают старые обиды и мы вновь рискуем расстаться.

– Да, СиСи, не будем говорить, будем просто слушать.

Они вновь замолчали. София смотрела на раскачивающиеся под легким ветром огоньки свечей. СиСи, улыбнувшись, поднес ладонь и остановил ее над одним из огоньков. София улыбнулась: она вспомнила как когда-то давно он так демонстрировал ей силу своей любви. СиСи немного кривил губы, наверное, огонь уже довольно сильно припек ладонь, но он не отводил руку. Наконец, София не выдержала: она схватила СиСи за руку и попыталась отвести от огня. Мужчина в шутку сопротивлялся.

– Ты же совсем сгоришь! – выкрикнула София.

– Ну и что?

– Скорее отведи руку!

– Ты просто недогадливая.

И тут София поняла: она дунула на свечу и та погасла.

– Вот видишь, какая ты недогадливая! Я бы мог сгореть целиком.

София смеялась.

– Покажи, покажи мне свою ладонь, наверное, ты жульничал и держал руку, слишком далеко от огня.

– Ну вот так всегда, – сказал СиСи, – вначале ты волнуешься за мою жизнь, а потом считаешь, что ничего страшного не произошло, что я просто обманывал тебя.

– СиСи, а ты не хочешь пройти сейчас по пляжу вдоль прибоя?

– Ты еще спроси, не хочу ли я искупаться ночью нагишом, – улыбнулся мужчина. – Нет, София, мы с тобой слишком солидные для этого люди.

– А что такое солидный человек? – спросила София.

– Ну, – задумался СиСи, – это тот, который не позволяет другим над собой смеяться.

– Все равно над нами будут смеяться, неужели ты не видишь как мы смешны? – София положила свою руку на ладонь мужа.

– Почему это мы смешны?

– Ты – солидный человек и я – солидный, – сказала София, – а ведем себя как самые что ни на есть неопытные молодые любовники. Старый человек, когда молодится, всегда выглядит смешным.