Текст книги "Санта-Барбара 3"

Автор книги: Генри Крейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)

– Похоже, Тэд переезжает, – сказал Грант. СиСи ничего не ответил на реплику брата.

– Когда человек покидает отчий дом, это всегда немного грустно, – задумчиво произнес Грант.

– Ну, это тебе виднее, – СиСи смотрел на Гранта с нескрываемым неудовольствием, – зачем ты приехал в Санта-Барбару?

– Как обычно, по делам, – спокойно ответил Грант.

– Я слышал, что ты снюхался с Лайонелом Локриджем, не так ли?

– Ты, СиСи, позаботился о том, чтобы разорить Лайонела, ты разорил и меня. Но теперь мои финансовые дела понемногу наладились.

– Грант, твое банкротство было следствием твоей же жадности, – сказал СиСи.

Грант поджал губы.

– Знаешь, СиСи, я симпатизирую Лайонелу, он лишился денег, дома, но с честью выпутался из этого испытания. Он с честью его выдержал, – улыбка победителя искривила губы Гранта, – а вот тебя, СиСи, еще ожидает подобная участь. Но ты останешься один.

СиСи, слушая речь брата, старался казаться невозмутимым, но это давалось ему с трудом.

– Маловероятно, Грант, такое почти невозможно. Скажи, а когда ты в последний раз посылал Памеле деньги?

СиСи вздрогнул.

– Убирайся к черту!

На это Грант зло сказал:

– Интересно, твой сын знает подоплеку этой романтической истории? – Грант внимательно смотрел на брата.

Но ни один мускул на лице СиСи не дрогнул.

– Знаешь, Грант, – СиСи сделал два шага к своему брату, – ты уже почти старик, а ума у тебя – как у младенца.

– А Тэд вовремя решил выпорхнуть из гнезда, – сказал Грант, широко улыбаясь. – Я ухожу. И дай бог, нам с тобой больше никогда не увидеться.

Грант вышел из гостиной.

СиСи несколько минут молча стоял посреди большой комнаты, обдумывая все то, что услышал от брата, от сына и от Софии. Ему было немного не по себе, и он спешно искал выход из создавшегося положения.

Августа Локридж держала в руках пакет с печеньем, на котором была изображена в венке Джина, вторая жена СиСи Кэпвелла. Открылась дверь, и в каюту яхты вошел Лайонел Локридж.

– Добро пожаловать, Лайонел! – приторно улыбаясь, произнесла Августа.

– О, извини, я совсем забыл, – Лайонел замешкался в двери, но потом смело переступил порог.

– Тебе звонили, я здесь все записала, – Августа брезгливо двумя пальцами подняла листок бумаги.

– Я поехал в банк, чтобы получить по чеку.

– Твой партнер?

Лайонел взял листок и осмотрелся.

– Боже мой, какой беспорядок на моей яхте! – воскликнул он, – полнейший беспорядок!

Августа не обратила внимания на это восклицание своего бывшего мужа.

– Что, Лайонел, ты приводишь в исполнение план мщения СиСи Кэпвеллу? Долгое ожидание, потом ты подсовываешь этот пакет с нагловато улыбающейся Джиной Кэпвеллу и у него случается апоплексический удар, не так ли, Лайонел? Ведь ты задумал такой план? Послушай, я никак не могу понять, зачем ты связался с Джиной, – непонимающе глядя на бывшего мужа, спросила Августа.

– Да я с ней не связывался. Я просто помог ей с пекарней.

– О, Лайонел, я тебя понимаю. Всегда твое сердце льнуло к предприимчивым женщинам, а я опоздала. Вы с Грантом решили выпекать печенье? – смеялась Августа, – вы решили, что мгновенно окупите все свои расходы.

– Августа, но ведь Грант не знает об этом.

– Счастливый! – иронично произнесла женщина. Несколько мгновений Лайонел и Августа молчали, затем женщина, не выдержав тишины, спросила:

– Я надеюсь, Джина не выманила у тебя те пять тысяч, которые я дала.

– Августа, да что ты, я не мог упустить такой шанс, – Лайонел улыбнулся и попытался обнять Августу, но она резко отстранилась.

– СиСи просто побелеет от злости, когда увидит эту рекламу Джины, – Лайонел схватил со стола пакет с печеньем, встряхнул его и показал Августе, – "Хочешь быть здоров и весел – ешь печенье миссис Кэпвелл", – дурашливым голосом прочел он рекламную надпись на пакете.

– Он не переживет этого, – засмеялась Августа.

– Знаешь, дорогая, ты скоро получишь назад все свои деньги, – сказал Лайонел и швырнул на стол пакет.

– Это означает, по-моему, только то, что ты вступаешь в альянс с Грантом? – Августа пристально смотрела на Лайонела. – Послушай, Лайонел, а я по-прежнему принадлежу к роду Локриджей?

– Конечно, Августа, – не понимая куда клонит женщина, ответил он.

– Значит, у меня еще есть право голоса и я хочу узнать: это ты, Лайонел, облапошил Эмонта Кэпвелла?

Лайонел отступил на шаг назад, не спуская глаз с Августы.

– Дорогая, ты лучше спросишь об этом у Гранта Кэпвелла – ему виднее.

Августа вся подобралась. Большие жемчужные серьги в ее ушах качнулись.

А в доме Кэпвеллов события развивались своим чередом. Тэд вышел из своей комнаты и спустился вниз с огромным картонным ящиком в руках. Вместе С ним сошла в гостиную и его мать София.

– Ну что, попрощаемся? – громко сказал Тэд, обращаясь к отцу.

– Нет, Тэд, мне кажется, что это крайне необдуманный поступок, – назидательно произнес СиСи Кэпвелл.

– Отец, ведь я имею право…

Но СиСи не хотел слушать, что говорит сын.

– Понимаешь, у тебя прекрасный дом, – СиСи огляделся вокруг, – прислуга готова исполнить любую твою прихоть, а я не нарушу свое обещание.

Тэд отошел от стола и вопросительно посмотрел на мать, потом на отца.

– Правда, я не нарушу свое обещание, – повторил СиСи Кэпвелл.

Но Тэд только улыбался – он явно не верил отцу.

– Отец, это тебе только так кажется. Ведь ты давал такие обещания много раз и много раз их нарушал.

– СиСи, – вступила в разговор мужчин София, – если Тэд уже собрал вещи и решил уехать из дому, то давай пожелаем ему удачи.

София попыталась улыбнуться, чтобы смягчить напряженность ситуации.

– Я не понимаю, к чему такая спешка? – выкрикнул СиСи.

– Я не спешу…

Отец кивнул на картонную коробку.

– Но я хочу понять, что плохого сделал?..

Тэд замялся – он явно не хотел продолжать разговор. Но и оставить без ответа вопрос отца он тоже не мог.

– Отец, я люблю тебя, я люблю этот дом, но сейчас мне очень важно пожить одному. У нас с тобой были разногласия, но давай забудем о них.

Тэд взял в руки коробку.

– Может, ты хоть оставишь нам свой адрес? – попросила София.

– Нет, мама. Пока не могу, мы еще не подыскали себе квартиру.

– Не понял, – грозно сказал СиСи, – кто это мы?

– Мы с Хейли.

– Что? Ты связался с Хейли? – громко выкрикнул СиСи Кэпвелл.

– Спокойно, отец, спокойно, – Тэд поднял указательный палец, – давай обойдемся без комментариев. Я поступаю так, как считаю нужным.

– Это что, у тебя теперь такие принципы – жить с прислугой? Ты хочешь опозорить отца? – нервно закричал СиСи.

– Погоди, погоди, СиСи! Успокойся! – попыталась урезонить мужа София, – ведь ты же сам всегда ненавидел снобизм.

Но Тэд уже выходил из дому, держа в руках ящик.

– Погоди, Тэд, погоди! – попытался остановить сына СиСи.

Тот остановился.

– Я не буду сейчас спорить с тобой, – сказал Тэд, – мама тоже считает, что мне рано начинать семейную жизнь, но тем не менее, она согласилась с моими доводами.

СиСи задумался.

– София, ты уже успела благословить влюбленных?

– Отец, не заводись, – попросил Тэд.

– Сынок, я не могу приказывать тебе, я просто прошу тебя обо всем хорошенько подумать, – сказал СиСи, – социальный дисбаланс у тебя с Хейли настолько велик, что не может быть никакого разговора о гармонии.

СиСи положил ладонь на коробку, как бы пытаясь этим удержать сына.

– Общество порицает подобные связи, и двери приличных домов будут закрыты для тебя.

София недовольно отошла в сторону. Ей никогда не нравились рассуждения СиСи о том, как надо другим устраивать свою жизнь.

– Вскоре, Тэд, тебе надоест убогое существование и нищета. Представляешь, ты будешь бедным человеком, у тебя ничего не будет. И тогда, Тэд, ты вспомнишь о нашем разговоре, о разговоре в гостиной твоего дома И вспомнишь мои слова.

– Но пока, отец, я не нуждаюсь в твоих советах Не желая продолжать бессмысленный спор, Тэд снова повернулся к двери. На пороге он остановился, посмотрел на СиСи, Софию, кивнул головой.

– Гуд бай, мама, гуд бай, отец.

– Тэд! Постой, не уходи! – почти приказывая, выкрикнул СиСи.

Но Тэд больше не останавливался, он вышел за дверь. СиСи бросился к двери, думая вернуть сына, но потом замер.

Он медленно закрыл высокую дверь своего дома. На его лице было разочарование, но он быстро справился с собой.

– Да, наверное, я вел себя не лучшим образом, – сам себе сказал он.

– Действительно, ты вел себя далеко не лучшим образом, – спокойно сказала София, – молодежь пренебрегает советами старших.

СиСи хотел разразиться длинной тирадой, но София не дала ему этого сделать. Она зло засмеялась и сказала:

– Ты сам никогда не учился на чужих ошибках. Пускай и Тэд учится на своих. СиСи, ты хоть это понимаешь, ведь ты сам никого не слушал, а поступал так, как тебе заблагорассудится.

СиСи от удивления даже прикрыл глаза, он явно не ожидал услышать такое от Софии.

– А зачем тогда нужны родители? – глядя на Софию, спросил СиСи.

– Зачем нужны родители? И это спрашиваешь ты, СиСи?

– Да, это спрашиваю я.

– Мне кажется, родители нужны для того, чтобы дети были лучше их, чтобы сын стал лучше отца, а дочь – лучше матери. СиСи, ты не поверил собственному сыну, – нервно расхаживая по гостиной, начала София, – ты не поверил Тэду. Это ужасно, но я нисколько не удивлена. Ведь ты, СиСи, не доверяешь никому, абсолютно никому.

СиСи даже отвернулся. Он молча пересек всю гостиную по диагонали, потом резко обернулся.

– Какой сегодня день? – со злостью спросил он.

– Четверг, – уже спокойно ответила София.

– Четверг… – СиСи напряженно задумался и еще раз повторил, – четверг.

– Да, сегодня четверг, СиСи.

– А тебе известно, почему я пригласил тебя именно сегодня?

– Я думаю, ты хотел, чтобы я помогла тебе воздействовать на сына.

– А вот и нет, – СиСи с ехидцей улыбнулся.

– Тогда не знаю.

– В борьбе с детьми мне не нужна твоя помощь.

– Я знаю, какой сегодня день, – вспомнила София.

– Тогда не будем ссориться в день годовщины нашей свадьбы, – сказал СиСи.

– Но ведь мы разведены, – вопросительно глянув на СиСи, сказала София.

– Ну и что? – пожал плечами мистер Кэпвелл, – мы все равно можем отметить это событие. Ты свободна сегодня вечером? – почти выкрикнул он.

– Ты приглашаешь меня на свидание?

– Да нет, – СиСи замахал руками. – Я жду от тебя, София, простого ответа, самого простого – ты свободна сегодня вечером? Да или нет?

СиСи, засунув руки в карманы брюк, прошелся по гостиной, остановился возле Софии и посмотрел на нее.

Она едва сдерживала улыбку, раздумывая, что ответить СиСи, но никак не могла найти подходящих слов. А мужчина, нервно сжимая кулаки, ждал ее ответа, боясь, что она сегодня вечером занята, что у нее назначена какая-нибудь важная встреча и она не сможет вместе с ним отметить годовщину их свадьбы.

София молчала, выдерживала паузу, она решила немножко позлить СиСи. И это ей удалось. На лбу у СиСи от напряжения даже выступило несколько капелек пота.

Он достал белоснежный носовой платок, вытер руки, промокнул лоб.

– Ну, я жду, да или нет? – уже тихо спросил он, заглядывая в глаза своей бывшей жене.

– Думаю…

– Так ты согласна, София? – не выдержав, спросил СиСи.

София вместо ответа вышла из гостиной в другую комнату. СиСи пошел за ней следом.

– Так ты согласна?

– Почему я должна соглашаться?

– Мне кажется, ты уже приняла решение, – сказал СиСи Кэпвелл.

– Ты в этом уверен?

– Да, – сказал СиСи.

– А вот я – нет, я не уверена пока еще ни в чем, – ответила София, глядя прямо в глаза СиСи.

– Но почему?

– Знаешь, СиСи, твое приглашение напоминает приказ. Ты говоришь со мной таким тоном, как будто я служу в твоей компании. Мне даже не известно как ты сейчас ко мне относишься и вообще, за всю нашу совместную жизнь мы еще ни разу с тобой не отмечали годовщину нашей свадьбы, – София раздосадовано потрясла сжатым кулачком и отвернулась от бывшего мужа.

Через несколько мгновений она обернулась и уже другим тоном спросила:

– СиСи, что с тобой, собственно, произошло? Ты случайно не заболел? – она пытливо смотрела на улыбающегося СиСи.

– Как же мне уговорить тебя, София? – сказал СиСи.

– Не знаю, – она пожала плечами.

– Может, мы все-таки присядем? – предложил СиСи.

– Это очень в твоем стиле, – ответила София, – ты хочешь усадить меня и тогда тебе будет легче говорить. А я не хочу, мне куда легче говорить стоя.

– Ну как хочешь, – мужчина раздосадовано махнул рукой, – я предложил тебе отметить годовщину свадьбы, а не вступать в брак снова. И вообще, София, ты удивительная женщина, тебе единственной удается загнать меня в угол.

– Да, СиСи, и тогда ты все-таки превращаешься из робота в человека. Только я могу тебя вернуть к настоящей жизни.

– Если тебе, София, нужен более конкретный ответ, то я скажу проще: этот вечер я хочу провести с тобой. Тут дверь в гостиную отворилась и вошла служанка. Мистер Кэпвелл, – негромко сказала она.

– Что такое? Неужели ты не поняла, меня нет дома. Если нет, то запиши это на большом листе и повесь у входной двери: "Меня нет дома".

– Но это не к вам, сэр, это к мэм.

– Ее тоже нет дома, – зло выкрикнул СиСи. София удивленно посмотрела на своего бывшего мужа. Но тут в гостиную вошла Мэри. СиСи немного смягчился.

– Мэри, проходи.

– Я не знала, что у вас здесь что-то происходит, – призналась Мэри, собираясь уже выйти из гостиной.

– Нет-нет, Мэри, проходи, ты нам не помешала. – Но ты же, СиСи, сказал, что Софии нет дома? –

Мэри виновато улыбнулась.

– Да нет, это ты извини меня, Мэри, я немного разволновался, София тут.

Женщины посмотрели друг на друга. Мэри понимающе кивнула.

– Все в порядке, Мэри, – София вздохнула.

СиСи немного постоял, но увидев, что женщины при нем не хотят начинать разговор, откланялся.

– Всего хорошего, извините, у меня много дел, так что прощайте, дамы.

Он кивнул Мэри, потом Софии и двинулся к лестнице. Сперва он шел очень быстро, но потом его шаги замедлились. СиСи остановился на ступеньках, держась рукой за перила.

София окликнула его:

– СиСи!

Тот не повернулся.

– СиСи, в котором часу?

Мистер Кэпвелл самодовольно улыбнулся, но выждал паузу и лишь после этого ответил:

– В семь тридцать.

На этот раз промолчала София. СиСи пришлось вернуться на несколько шагов.

– Удобное время? – спросил он у своей бывшей жены.

Та молча кивнула головой. Мистер Кэпвелл для приличия еще немного подождал, но поняв, что разговор с ним окончен, поднялся на второй этаж. София проводила его немного грустным взглядом.

– Вы повздорили? – спросила Мэри.

– Это сложно назвать ссорой, – ответила София, – скорее, мы кое о чем договорились.

– Но мне показалось, что СиСи расстроен.

– Неужели его в этой жизни может что-либо расстроить? – пожала плечами София.

– Во всяком случае, мне так показалось.

В «Ориент-Экспресс», за угловым столиком сидел Марк Маккормик. Он то и дело поглядывал на часы, пожимал плечами. Тот, кого он ждал, явно опаздывал. От нечего делать Марк стал прислушиваться к чужим разговорам. За соседним столиком говорили о всякой ерунде, но эти разговоры ему быстро наскучили.

До него донесся довольно громкий голос Джулии Уэйнрайт. Марк бросил на нее короткий взгляд. Та стояла рядом с метрдотелем и втолковывала ему:

– Если ты увидишь мою сестру, передай ей, что я ушла. Я не могу ее больше ждать, у меня нет времени.

Метрдотель услужливо кивнул головой:

– Что-нибудь еще передать?

– Передай, что мы увидимся вечером.

Но тут сзади к Джулии подошел Мейсон. Он ехидно улыбался, Джулия так и не услышала его шагов. Мейсон положил ей руку на плечо, женщина вздрогнула и обернулась.

– Советник, – растягивая слова проговорил Мейсон, – кто это вас так напугал?

Джулия ничего не ответила. Она лишь смерила мужчину презрительным взглядом. Метрдотель безучастно смотрел на разговаривающих.

– Кто же так постарался? Маньяк или неудачный любовник? – лицо Мейсона расплылось в неприятной улыбке.

– Отвали, Мейсон, – зло бросила Джулия, засунула Руки в карманы брюк и вальяжной походкой двинулась к выходу.

Улыбнулся и Мейсон.

– Не очень-то прилично ведут себя здешние посетители.

– Не всегда, – метрдотель развел руками.

– Ничего, ничего, – успокоил его Мэйсон и оглядел зал.

Тут он увидел Марка Маккормика и, широко улыбнувшись, двинулся к его столу.

– О! Какие люди здесь ждут кое-кого!

Мэйсон, не спрашивая разрешения, отодвинул стул, удобно устроился напротив Марка.

– Ты что, по-прежнему работаешь в ЦРУ? – усмехнулся он.

Марк ни приглашал, ни возражал. Пауза затянулась. Наконец, не выдержав, мистер Маккормик спросил:

– Мейсон, где Мэри? Ты поднял меня из постели телефонным звонком, а где она, ты можешь сказать?

По лицу Мейсона было видно как неприятно начинать ему разговор. Но ничего не оставалось делать, как только говорить о деле.

– Марк, мы подали прошение о разводе. На днях мы встречаемся со святым отцом. Он, кстати, тоже хотел бы тебя видеть.

Марк отвел глаза в сторону. Он сцепил пальцы рук и еле заставил себя сказать.

– Мейсон, почему такая спешка?

– Нам просто не терпится пожениться.

– Это не ответ. Почему вы молчали до моего отъезда?

Мейсон немного помолчал, а потом уже другим тоном, более спокойно, предложил:

– Марк, наверное ты устал с дороги, тебе стоит отдохнуть и только потом мы сможем поговорить всерьез, иначе тебя все будет раздражать, да и меня тоже.

– Мейсон, но ведь не я тебе позвонил, а ты мне. Значит, ты сумел уломать Мэри, а, Мейсон?

На этот раз взгляд пришлось отвести Мейсону. А Марк, почувствовав его нерешительность, тут же подался вперед.

– Так ты все-таки уломал Мэри? Да?

Наконец, Мейсон нашел в себе силы, чтобы ответить.

– Дело не во мне, Марк, просто Мэри боится встречаться с тобой.

Марк задумался: ему не хотелось верить в слова Мейсона. Но в глубине души он понимал, что на самом деле все так и есть. Ведь он страшно виноват перед своей женой. Он почувствовал как нервно дергается уголок его губ и тут же прикрыл рот рукой.

Он постарался напустить на себя безразличный вид, тряхнул головой, откинул со лба длинную прядь волос.

– Ясно, – проговорил он, – а зачем, если не секрет, вам понадобился столь быстрый развод? Я что-то не понимаю, какой в этом смысл? Если можешь – объясни.

Мейсон напрягся: ну как он мог объяснить другому человеку то, в чем не был уверен сам? Но Мэри рядом не было и отвечать приходилось самому и брать на себя всю ответственность.

– У нас немного изменились планы, – расплывчато ответил Мейсон, – да-да, Марк, изменились планы.

– Да, значит, я напрасно прилетел в Штаты, – кивнул Марк.

Его начала забавлять нерешительность Мейсона. Он понял, что тот сам многого не знает и почувствовал себя увереннее. Он вновь сложил перед собой руки на столе и в упор посмотрел в глаза своему противнику.

Некоторое время они так и смотрели в глаза друг другу, ожидая кто первым не выдержит и отведет взгляд. Но никто не хотел сдаваться первым.

– Она живет у тебя? – быстро спросил Марк.

– Она не хочет видеть тебя, – уклонился от ответа Мейсон.

– Если это все, что ты хотел мне сказать, Мейсон, то я могу… Нет, я даже это сделаю – пошлю вас ко всем чертям. Я, Мейсон, даже пальцем не пошевелю, даже мизинцем, ради вашего семейного счастья, – Марк резко поднялся и вышел из-за стола.

Мейсон нервно покрутил бокал с минеральной водой в руках. Он испугался, что вся эта встреча будет напрасной и окликнул удаляющегося Марка.

– Ты надолго здесь?

– Улетаю вечерним рейсом.

– Марк, подожди!

– Счастливо оставаться.

– Нет, Марк, ты все-таки должен остаться, я тогда все расскажу.

Марк в нерешительности остановился – он не знал, что ему делать. Гордость подсказывала – уйти, здравый рассудок – остаться. Он облокотился о стену и пытливо посмотрел на Мейсона, ожидая продолжения разговора.

– Да, Марк, я расскажу тебе всю правду – ту, которую знаю.

Тэд сидел в дикторской студии радиостанции. У него на голове были надеты массивные наушники, предо ртом покачивался блестящий микрофон. Тэд всегда чувствовал себя уверенно за дикторским пультом. Все тумблеры и переключатели были под руками. В любой момент он мог послать в эфир то, что хотел. Музыка постепенно стихала и Тэд готовился вновь включить свой микрофон.

– А теперь, – сказал он, проверяя свой голос перед выключенным микрофоном, – песня, посвященная матерям.

Его рука потянулась к переключателю, он дождался когда музыка совсем смолкнет и включил микрофон.

– А теперь песня, которая посвящается матерям. А что может волновать мать? Только ее дети, а особенно сыновья. Они больше всех доставляют матерям хлопот: ведь рано или поздно они покидают родительский дом.

В это время в студию тихонько приоткрылась дверь и вошла Хейли. Она двигалась на цыпочках, чтобы не шуметь.

Тэд погрозил ей пальцем. Он еще собирался многое сказать в этот блестящий микрофон, застывший перед его губами, но передумал. Он оставил при себе все что думал и о своем отце, и о своей матери, и о себе самом.

– Так что слушайте песню, посвященную матерям и пусть каждый вспомнит о своей.

Он вновь отключил микрофон. Из динамика полилась грустная мелодия блюза.

Тэд устало стянул с головы наушники.

– Привет, Тэд, – бросила Хейли.

– Извини, – он поднялся из-за стола, – я спешил, боялся опоздать с выходом в эфир.

– Рассказывай.

– О чем? – пожал плечами Тэд.

Хейли упрямо смотрела ему в глаза, не отводя взгляда.

– Да в общем-то нормально, – начал Тэд, – я поругался с родителями, заказал фургон, перевез оттуда все вещи. Ведь ты этого хотела, правда?

Тэд осмотрелся по сторонам. Он всегда уверенней чувствовал себя, находясь в студии. Ведь его работа была, наверное, большей частью его жизни.

– Тэд, ты сказал, что поругался с родителями, ты говорил о нас с отцом?

Хейли ждала ответа, а Тэду очень не хотелось рассказать ей правду.

– Хейли, это не повод для беспокойства. Как-нибудь в другой раз я все ему скажу.

– Нет, так не пойдет, – настаивала Хейли, – ты же мне обещал.

– Для всего надо выбирать подходящее время, оно еще не пришло.

– Ты просто стесняешься меня, – зло бросила Хейли.

– Успокойся, дорогая, ну как я могу тебя стесняться, зачем?

– Да нет, – немного смягчилась Хейли, – я не говорю, что ты стесняешься меня вообще. Ты боишься говорить обо мне со своим отцом. Я же знаю, он презирает меня и если ты скажешь ему, что мы с тобой решили пожениться, он начнет презирать и тебя, а я, Тэд, этого не хочу.

– Перестань говорить глупости, Хейли, – Тэду сделалось невыносимо тяжело стоять рядом с девушкой, и он вновь вернулся за свой дикторский стол.

И хоть до конца песни оставалось еще много времени, он без надобности принялся двигать ручки регуляторов отключенного пульта, зачем-то поправил микрофон и вновь надел наушники, как бы стараясь отгородиться от ее слов, показать, что он весь поглощен работой и не может сейчас думать о каких-то мелочах.

Хейли походила по студии, потом вернулась к столу, за которым сидел Тэд. Она ласково погладила его по голове, сняла наушники и, наклонившись к самому уху, прошептала:

– Тэд…

– Что?

– Тэд, если бы случилось чудо и мой отец воскрес, он бы никому не позволил поссорить нас с тобой.

– Хейли, если ты уже заговорила об отцах, то должна понять и меня. Мой отец очень строг и предъявляет явно завышенные требования ко мне. Но это, в конце концов, нормально. Каждому родителю хочется видеть своего сына великим человеком и поэтому, может быть, он немного несправедлив ко мне, впрочем, как и я к нему.

Он придирается ко мне во всем, он считает, что я не в силах контролировать свои поступки.

– Ты хочешь, Тэд, чтобы я тебя пожалела?

– Да нет, Хейли, я говорю совершенно о другом, я хочу, чтобы ты поняла меня, осознала как мне непросто. Ведь не могу же я из-за тебя поссориться с отцом на всю жизнь? Тут все решает несколько дней: скажу я днем раньше или днем позже… От этого, Хейли, ничего не изменится.

– Для тебя. А для него изменится многое. Тэд, ты просто меня не любишь. Если стесняешься меня – значит не любишь.

– Хейли, успокойся, не надо так, зачем ты мне хочешь сделать больно? Я очень люблю своего отца и не могу разорваться между тобой и им.

– Нет, Тэд, ты все-таки хочешь, чтобы я тебя пожалела, – улыбнулась Хейли.

– Да нет, ты все выворачиваешь наизнанку. Я не хочу поссориться с ним насмерть. У нас и раньше были с ним размолвки…

– Конечно, размолвки, – ехидно повторила Хейли.

– Да, размолвки, – не унимался Тэд, – но это было не настолько серьезно, и я не могу вот так сразу начать грандиозный скандал, я хочу его подготовить постепенно…

– Как к смерти, – вновь съязвила Хейли.

– Это больше для него чем смерть. Думаю, он спокойнее бы отнесся, если бы узнал, что я умер. Тогда бы он хотя бы знал, что должен делать, а тут он и в самом деле не представляет, что я выкину на следующий день.

Хейли прикрыла глаза и заткнула пальцами уши.

– Тэд, я не хочу слышать ни о чем, я не хочу с тобой расставаться.

Тэд взял девушку за руки и опустил их, прижав к своему сердцу.

– Я тоже, Хейли, ни за что не соглашусь с тобой расстаться.

– Если ты, Тэд, думаешь, что и я ни в чем не сомневаюсь, то ошибаешься.

– А я не сомневаюсь? – переспросил Тэд.

– Ты совсем уже потерял голову, я сказала "ошибаешься".

– Ах да, ошибаешься, – повторил Тэд, – так вот, по-моему, мы с тобой выбрали не самый удачный момент для начала совместной жизни, ты так не считаешь?

Тэд еще никак не мог понять, к чему клонит Хейли, а та продолжала:

– Если причина раздора будет устранена, то вы с отцом непременно помиритесь, вам вновь будет хорошо, ведь правда, Тэд?

Наконец, до Тэда дошло.

– Неплохой ход, – протяжно проговорил он и присел, чтобы получше рассмотреть лицо Хейли.

Та отвернулась.

– Нет-нет, ты не прячь лицо, смотри мне прямо в глаза. И запомни, Хейли, ты никогда не можешь стать причиной моих конфликтов с отцом. Вся причина – во мне, – Тэд ткнул себя пальцем в грудь, – только во мне, ясно?

– Что-то ты больно смелый, – заметила Хейли.

– Да нет, – махнул рукой Тэд, – это я в самом деле только сейчас храбрюсь, а так я по натуре не бунтарь и даже немного зануда.

– Да, – коротко сказала Хейли. Тэд погладил ее по волосам.

– Так ты отказываешься жить со мной? Правильно я тебя понял?

– Нет, – улыбнулась Хейли, – ты никогда не можешь понять меня правильно, хоть я и люблю тебя. Я хочу, чтобы мы всегда были вместе.

– И я тоже, я всегда тебе говорю об этом.

– Но у меня есть сомнения и это, по-моему, естественно.

– А мне твои сомнения, Хейли, не нравятся, что я могу с собой поделать?

– Тэд, они у меня есть и все.

– А я хочу, чтобы их у тебя не было. Запомни, Хейли, наш союз будет союзом двух любящих людей и ничто не должно стоять между нами: ни мой отец, ни я сам, ни ты со своими сомнениями. Мы должны быть только вдвоем.

Негромко звучала музыка. Хейли и Тэд стояли обнявшись посреди студии. Дверь неслышно отворилась и в приоткрывшуюся щель заглянула Джейн Вилсон.

Конечно, Хейли, ты вольна поступать как считаешь нужным, как подсказывает тебе сердце.

Хейли кивнула.

– Да, Тэд, ты можешь поступать как считаешь нужным, ты всегда можешь отказаться от данных мне обещаний.

– Но знай, я поступаю так не для того, чтобы отомстить отцу: я тебя люблю.

Джейн все шире и шире открывала дверь. Ей хотелось вмешаться, крикнуть, но она не могла вымолвить ни слова, и не могла оторвать взгляда от обнявшихся парня и девушки.

– Я люблю тебя, – повторил Тэд.

– И я тоже, – прошептала Хейли.

Глаза Джейн налились злостью, очки грозно сверкали.

Хейли припала к груди Тэда, а тот ее крепко обнял. Что-то почувствовав, Хейли выглянула из-за плеча парня и встретилась взглядом с Джейн. Она вздрогнула, секунду стояла не двигаясь, а потом резко освободилась из объятий Тэда. Джейн, так же неслышно как открыла, захлопнула дверь.

– Тэд, – сказала Хейли.

– Что? Почему ты вдруг так отпрянула от меня?

– Я вспомнила, что должна срочно просмотреть объявления.

– Объявления? – изумился Тэд.

– Ну конечно, я просто забыла.

– По-моему, ты их уже просматривала.

– Да нет, это другие объявления.

Тэд так и не понял, в чем дело. Но песня уже кончалась, и ему нужно было идти к микрофону.

– Хорошо, тогда иди.

Девушка приоткрыла дверь студии и выскользнула в коридор. Прямо перед дверью стояла Джейн Вилсон. Она зло чертила ручкой на листе бумаги, под который был подложен пластик. Сверху эту конструкцию сжимал блестящий металлический зажим с острыми зубьями. Взгляд Хейли почему-то остановился именно на этом зажиме. Он, словно бы символизировал в этот момент настроение Джейн – такая же скрытая энергия, которая может освободиться в любой момент, как в сжатой пружине.

Хейли ждала, что скажет ей Джейн. Но та все так же молча чертила ручкой на листе бумаги. Острие стержня продирало бумагу до дыр. Хейли осторожно прикрыла дверь студии и хотела уже было пройти мимо Джейн, но та остановила ее резким окриком:

– Обниматься в студии запрещено!

Хейли пришлось остановиться, но она решила ничего не предпринимать.

– Ну что? – спросила Джейн.

Хейли сперва не поняла смысла вопроса, правда, прозвучал он уже более сердечно, более по-человечески.

– Ты о чем, Джейн?

– Ну как, вы съезжаете?

– Да, – кивнула Хейли, – мы обсуждали условия.

Тэд обещал пылесосить квартиру, готовить еду, стирать белье.

Джейн от удивления даже открыла рот, но потом поняла, что Хейли над ней просто издевается. Она злобно тряхнула головой, стекла очков сверкнули:

– Это напоминает брачный контракт, – она еще раз презрительным взглядом смерила Хейли и отвернулась.

Но тут даже из-за плотно прикрытых дверей студии донесся голос Тэда.

– Внимание! Диск-жокей объявляет SOS! Ребята, вы должны мне помочь.

Хейли устало опустилась на стул возле пишущей машинки. Джейн, которая уже собиралась уйти, замерла в ожидании. Обе они ждали, что же скажет Тэд в микрофон.

– Ребята, я подключаю все контактные телефоны. Найдите мне квартиру, иначе мне придется спать на улице, на скамейке в парке.

– Он сошел с ума! – прошептала Джейн Вилсон. А Хейли старалась не смотреть в ее сторону. Она не хотела, чтобы та заметила слезы радости в ее глазах.

Мэри Дюваль Маккормик нервно ходила по гостиной дома Кэпвеллов. София не торопила, она понимала, что ей нужно выговориться. Она не пробовала возражать, а только слушала.

– Ну зачем, зачем Мейсон так поспешил? – возмущалась Мэри, – прошло бы недели две и я сама разобралась бы с Марком и все бы ему объяснила. Хотя я понимаю Мейсона, ведь он думает, что это его ребенок, – в голосе Мэри послышалась дрожь, и София поняла, что сейчас самое время вступить в разговор, и она спросила о том, о чем и сама догадывалась раньше.

– Мэри, ты боишься, что это его ребенок?

– Да, я боюсь. Но вероятность очень мала, скорее всего, ребенок от Мейсона.

– Да, Мэри, теперь мне понятны твои опасения, ведь Марк может обратиться в суд с просьбой об опекунстве над ребенком.

Мэри кивнула головой.