Текст книги "Голливудский мустанг"
Автор книги: Генри Денкер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 30 страниц)
– Он в проекционном трейлере. Смотрит дубли.
Джо ничего не ответил; он лишь выбил пепел из трубки, постучав ею о край глубокой пепельницы. Потом снова начал набивать трубку табаком.
– Он сам все увидит. Как бы мы не снимали, нельзя скрыть, что это Риан. Мы должны что-то сделать!
– Что вы намерены предпринять? – спросил Джо.
Он отделил себя от Джока, употребив местоимение «вы», а не «мы». Оператор начал раскуривать трубку.
– Не знаю, – сказал Джок, ожидая каких-то предложений.
Но Джо молча возился с трубкой.
– Вы наверняка попадали в подобные ситуации, – сказал Джок. Как поступали тогда?
Джо задумался, пососал трубку, медленно выпустил изо рта дым.
– Однажды мы были в Южной Америке. На берегу Амазонки. Там, где очень быстрое течение. Река резко поворачивает, и неожиданно начинаются пороги. Мы долго ломали голову над тем, как нам снимать. Наконец режиссер решил использовать дублера. Даже дублер пошел на это весьма неохотно. Но директор настойчиво заявил: «Нам нужны эти кадры!»
Мы приготовились к съемке. Я расположился на высоком берегу, возле поворота, собираясь снимать, как дублер появится из-за поворота, пройдет пороги, начнет удаляться. Он плыл в маленьком каноэ местного производства, вроде каяка. Мы решили, что если нам повезет, то обойдемся одним дублем. В крайнем случае двумя. Получили сигнал по рации. Включили камеру. Из-за поворота появилась маленькая лодка, вокруг которой кипела белая вода. Загримированный дублер был очень похож на актера; мы сняли, как он приближался к нам, как попал на пороги. Внезапно лодку качнуло в одну сторону, в другую… Потом она вовсе перевернулась. Дублер исчез из виду. Пропал!
Тело обнаружили через четыре дня. Индейцы из местного племени нашли его в двадцати милях от места съемки.
Джо замолчал, словно собираясь снова зажечь трубку. Вместо этого он медленно, выделяя голосом каждое слово, произнес:
– Мы не пытались повторить этот дубль. А когда занялись монтажом, то выяснилось, что надо сокращать материал. И весь эпизод на реке оказался «в корзину». Весь. Фильм удался, он получил хорошие отзывы, сделал деньги.
Если когда-нибудь в будущем вам смогут пригодиться восемьсот футов цветной семидесятимиллиметровой пленки, на которой запечатлена гибель человека, обратитесь ко мне. Я храню ее в сейфе на студии «Парамаунт».
Джо внезапно перевел взгляд с пламени зажигалки на мрачное, сердитое лицо Джока Финли.
Дверь трейлера беззвучно открылась. Это был Престон Карр. Он явно удивился, застав здесь Джока. Но Карр все равно произнес то, что собирался произнести:
– Джо, я хочу, чтобы вы пошли со мной! Хочу, чтобы вы увидели этот материал.
– Хорошо, Прес.
Голденберг снял со спинки стула свой старый вельветовый пиджак. Прес и Джо ушли, не пригласив Джока в проекционный трейлер. Они зашагали по лагерю. Джок посмотрел им вслед. Два человека шагали сквозь облако из песка и пыли. Они исчезли в проекционном трейлере.
Через час Престон Карр нашел Джока Финли в его трейлере. Он пришел один, без Джо Голденберга.
– Мы все посмотрели, изучили, обсудили. Обман не проходит. Даже если бы вы хотели сделать это. Но вы не хотите.
Затем Карр добавил обвиняющим тоном:
– Поэтому вы сняли Риана. Чтобы доказать это. – Карр помолчал. – И чтобы устыдить меня. С помощью человека, который моложе меня на тридцать лёт. О'кей! Вы добились своего. Я сделаю это. Но на моих условиях. Только два дубля в день. Один – утром, один – днем. Два дубля! Это все! Пусть съемки растянутся на неделю, две, три – мне безразлично! Я хочу, чтобы сюда прилетел мой врач. И Аксель Стинстоуп, мой тренер и массажист. Он должен находиться здесь с завтрашнего дня до конца съемок. Я буду готов к первому дублю через пять дней.
Джок после каждого требования Карра кивал в знак согласия. Престон повернулся и ушел. Из всего сказанного Карром для Джока имело значение только одно – он сделает это!
Пойти на такую уступку Карра заставила гордость. Джок поздравил себя с тем, как превосходно он изучил актеров.
Никто, даже Дейзи Доннелл, не знал, что делал на протяжении пяти дней Карр с врачом в своем трейлере. Джо Голденберга не посвящали в итоги обследования и дискуссий. Но все были в курсе того, чем Карр занимался со своим тренером и массажистом Акселем Стинстоупом. Два раза в день Карр и Аксель пробегали по несколько миль вокруг лагеря. Они тренировались, ежедневно увеличивая скорость и нагрузку на ноги. Они останавливались, лишь когда Акселю казалось, что дыхание Короля становилось слишком тяжелым.
Для человека, находящегося в очень хорошей форме, этот режим не был слишком утомительным. Он помогал подготовить тренированное тело Карра, главным образом его ноги, к длительным дублям. Кульминация его борьбы с животным, необходимость противостоять мустангу предъявляли требования в первую очередь к ногам актера.
Он также выполнял упражнения для мышц живота, которые работали с большой отдачей, когда Карр манипулировал веревкой – дергал, натягивал ее. Аксель придумал упражнения для рук, груди, спины. Он соорудил особый тренажер, использовав для этого кран, установленный на грузовике. Он закрепил аркан на том уровне, на котором находится голова вставшего на дыбы коня. Это позволяло приучать мышцы Карра к усилиям, прилагаемым под определенным углом.
Мэннинг ликовал. Он делал уникальные снимки звезды, интенсивно тренирующейся ради одного эпизода. Фотограф работал не меньше, чем Карр. Его интерес к материалу не иссякал. Джоку показалось, что Мэннинг влюбляется в Карра, в его мощное, зрелое тело, которое благодаря тренировкам становилось еще более сильным и выносливым. Постоянное воздействие солнечных лучей придавало его коже бронзовый оттенок.
В конце каждой тренировки, утром и днем, Дейзи подавала Карру полотенце и хлопчатобумажный спортивный свитер. Аксель отводил актера в его трейлер, где постоянно поддерживалась двадцатиградусная температура. Протирал Карра спиртом и алболином. Большие, сильные руки тренера разминали напряженные или уставшие мышцы. Пальцы Акселя касались спины, груди, плечей, бицепсов Карра. Тренер постоянно повторял: «Дышите глубже, Прес, еще глубже!» Сам Аксель, казалось, задыхался.
Днем Карр и его врач на четверть часа уединялись в трейлере актера. Выходя оттуда, доктор ни с кем не разговаривал, но выглядел оптимистично. Когда Дейзи спрашивала Карра о его состоянии, он ободрял ее, улыбаясь: «Не беспокойся, милая. Он говорит, что все в порядке». Иногда Карр добавлял: «Я поколочу этого сукина сына. Поколочу его!»
В эти дни Джок Финли занимался своими делами. Следил за тем, как Джо снимал отдельные короткие сцены. Беседовал с Мэннингом. Консультировался по радиотелефону с Марти Уайтом и Нью-Йорком насчет планов, сроков, рекламы, сбыта. Все это время он с нетерпением ждал съемок большой сцены. Успех Риана лишь усилил его желание сделать все с Карром. Решимость актера, его стремление превзойти Риана радовали Джека.
На пятый день тренировок, когда Аксель массировал спину Карра, Джок постучал в дверь трейлера. Дейзи открыла дверь и сообщила Карру о приходе Джока. После затянувшейся паузы Карр предложил режиссеру зайти.
Финли посмотрел на мощную, загорелую спину Карра, на его упругие мускулы и улыбнулся:
– Теперь вы можете сразиться с Кассиусом Клеем.
– С Джо Луисом, – поправил его Карр.
Это была шутка. И уточнение.
– Я захотел узнать, как идут дела, – сказал Джок.
Его голубые глаза выражали уважительное смущение. Карр молчал.
– Я… я бы хотел спланировать работу. Когда, по-вашему, вы будете готовы, Прес?
Теперь, когда Джок задал конкретный вопрос, Карр ответил:
– Аксель считает, что через два дня. Верно?
Не прерывая массажа, Аксель кивнул.
– К пятнице? – вычислил Джок. – Может быть, тогда уж к понедельнику? Вы отдохнете день-два во время уик-энда.
– Понедельник? – спросил Акселя Карр.
– Конечно, – ответил Аксель.
Джок кивнул, улыбнулся.
– Что говорит доктор? – спросил он.
– Все в порядке, – сказал Карр.
– Отлично! – радостно произнес Джок и добавил: – Знаете, я скучаю по нашим встречам в конце рабочего дня за бокалом спиртного. Мой трейлер забит вашим любимым виски. Когда вы начнете снова пить?
Карр не ответил ему; улыбнувшись, он повернул голову в другую сторону, поскольку Аксель принялся массировать его шею. Джок понять что он отчасти потерял этого человека. То ли его дружбу, то ли уважение.
Он покинул трейлер с натянутой улыбкой. Ступив на землю, увидел Дейзи, которая принесла бутылку спиртного из запасов Акселя. Она ничего не сказала. Но ее глаза обвиняли Джока.
– Привет, – с большой теплотой произнес он.
– Привет, – бесстрастно отозвалась она.
– Я бы хотел поговорить с тобой, когда все это кончится, – произнес он.
– Зачем? Что ты хочешь сказать?
Она была способна на наивную прямоту, всегда удивлявшую собеседника. Люди, слышавшие из уст Дейзи сочиненные кем-то слова, с трудом привыкали к ее собственной простоте и непосредственности.
– Ты действительно хочешь знать? О'кей! Ни один мужчина не проник в твою душу. Ни один. Ты это знаешь? – спросил он. – Конечно, знаешь. Тебе, несомненно, уже говорили это.
Она пожала плечами. Ушла от ответа, задав вопрос:
– Прес сказал, когда будет готов?
– В понедельник. Мы начинаем в понедельник.
Дейзи задумчиво кивнула. Оба помолчали. Казалось, что она сейчас о чем-то спросит. Джок ждал ее вопроса. Но она вспомнила о бутылке, о поручении, и направилась к трейлеру.
Джок посмотрел ей вслед. Какая пытка, сказал он себе, неделями видеть эту девушку в своем трейлере и не заниматься с ней любовью. Тем более для такого сексуального человека, как Престон Карр.
Джок Финли зашагал по лагерю и внезапно остановился. Посмотрел на трейлер Карра. С чувством сожаления и одиночества осознал: что бы он ни думал о ней, ее странностях, болезни, связях с сотнями режиссеров, актеров, агентов, психоаналитиков и Бог знает с кем еще – может быть, даже с заправщиками на бензоколонках, – он по-своему любил ее. Скучал по ней. И если бы ему представился шанс… возможно, он еще представится… кому известно, как долго продлятся ее отношения с Карром… он, Джок, вернулся бы к ней. Выяснил бы причину. Потому что он тешил себя тщеславной надеждой на то, что, если бы Дейзи не считала себя обязанной идеально выглядеть, учить слова, играть, нести ответственность за многомиллионные вложения, если бы она сбросила со своих плеч это бремя, она смогла бы стать женщиной. Для одного мужчины.
Да, он должен это выяснить. Когда-нибудь.
Некоторые женщины выходят замуж за алкоголиков, чтобы помочь им. Некоторые мужчины женятся на красивых, но психически больных женщинах, чтобы вылечить их. Это всегда было благородным заблуждением, в основе которого лежит своя патология.
В понедельник утром погода стояла почти идеальная: небо было ясным, голубым, редкие облака, висевшие над вершинами гор, быстро исчезали, когда солнце поднялось. Пустыня была сухой, воздух – прозрачным.
Джо Голденберг собирался работать с фильтрами Ф-10.
В лагере царила благоприятная атмосфера. Все происходило четко, по плану – подача завтрака в шесть, загрузка машин, формирование каравана, прибытие на натуру.
Джок несколько раз слетал из лагеря на место съемки и обратно. Если все были возбуждены, то Джок пребывал в состоянии лихорадки. Творческий человек может почти безошибочно почувствовать приближение великого момента. Писатель ощущает это кончиками пальцев. Примерно то же самое происходит с актером. Художником. Режиссером.
Иногда говорят о творческих случайностях, о людях, думавших, что их ждет неудача, и внезапно обнаруживших, что создали хит. Но подлинно великие созидатели знают заранее. Они предвкушают успех и приветствуют вызов.
В таком состоянии находился сегодня Джок Финли. Подобное чувство он испытывал, добиваясь девушки, пробуждавшей в нем чрезвычайно сильное желание. Когда ехал на свидание с ней, уже зная, что овладеет ею. То же самое происходило с ним, когда он готовился отснять потрясающую сцену.
А эта сцена станет его лучшей.
Мэннинг тоже это чувствовал. То ли возбуждение само зародилось в нем, то ли он заразился им от Джока. Он ощущал это, снимая Престона Карра в гримерной палатке. Он снимал мощное тело актера, отражавшееся в зеркале, использовал ракурсы, подчеркивающие рельефность его мускулатуры, фиксировал на пленке тонкий, благородный профиль. Гример тем временем наносил на грудь и спину Карра коричневый грим. Находившаяся рядом Дейзи держала в руках халат Престона. Аксель Стинстоуп, тренер Карра, молча наблюдал за происходящим.
Мэннинг запечатлел их всех. Он снимал быстро, профессионально. Он работал с фотоаппаратом так же уверенно, как Джо Голденберг обращался с «Митчеллом». Если бы кто-то разложил снимки Мэннинга один за другим, в них можно было бы обнаружить связь и движение, присущие кинокадрам. Мэннинг обладал не только профессионализмом, но и инстинктом. Он жил в мире, где ничего не повторяется дважды, где надо ловить момент.
Когда гример кончил работать, Карр встал. Дейзи накинула ему на плечи шелковый халат. Мэннинг вспомнил, как он снимал Эль Кордобеса. Тогда этого знаменитого матадора готовили к ответственной мадридской корриде. Сейчас Карр испытывал те же чувства, что и матадор. Мэннинг выскользнул из палатки, едва не столкнувшись с Джоком, который зашел узнать, готов ли Карр.
Мэннинг посмотрел режиссеру в глаза и прошептал:
– Надеюсь, у вас все получится. Эта сцена будет потрясающей. Желаю удачи.
Он с нежностью пожал режиссеру руку.
– Спасибо, – сказал Джок и тут же подумал: «Чертов гомик, в следующий раз ты поцелуешь меня. При всех».
Финли не успел зайти в палатку. Карр вышел из нее в сопровождении Дейзи и Акселя. Врача Карра не было видно. Дейзи и Аксель как бы составляли свиту Короля. Джок присоединился к ним, и они направились в сторону камеры.
По дороге Джок завел честный, профессиональный разговор. Карр сам выберет животное. Когда он будет готов, состоится репетиция. Если Карра и Джо все устроит, они снимут сцену. Только один дубль за утро. Времени достаточно, не надо торопиться. Карр может делать все, руководствуясь свои чутьем. Если по ходу сцены мустанг ему не понравится, он вправе прервать дубль.
Мэннинг снимал все происходящее крупным планом – телеобъектив позволял ему находиться поодаль. Он фотографировал Джока. Карра. Дейзи. Карра вместе с Джоком. Когда фотографии отпечатают, окажется, что они льстят Джоку. Мэннинг поймет, что он выдал себя. Но это не будет иметь значения. Он создал великолепные портреты двух мужчин, каждый из которых был лучшим в своем деле; они серьезно, увлеченно обсуждали свою работу. Позже портрет Карра выставят в нью-йоркском музее современного искусства.
Возле камеры свита уменьшилась. Дейзи и Аксель отошли в сторону. Джок и Карр в сопровождении Мэннинга направились к месту, где конюхи готовили мустангов.
Неспокойные, нервные животные словно ощущали важность этой сцены. Все мустанги были пойманы в течение последних двадцати четырех часов. Свежие, сильные они еще не успели привыкнуть к неволе, людям, веревкам, загону. Джоку нужны были их необузданность, дикость. Карру придется применить всю свою силу и ловкость.
Престон, опытный лошадник, переходил от одного животного к другому; он трогал мустангов, похлопывал по бокам, разглядывал их морды. В его глазах было восхищение. Если аппалузы в результате селекции и работы с ними обладали сейчас достоинствами чемпионов, то эти дикие животные были более крупными и сильными; дух свободы делал их достойными противниками Карра. Актер сам искал мустанга, который вступит с ним в яростную схватку.
Остановив свой выбор на одном животном, Карр взял веревку из рук конюха. Актер вывел мустанга из табуна; для этого Карру пришлось применить всю свою силу. Удерживая веревку, он заставил животное описать почти замкнутый круг. Мустанг дергал веревку, мотал головой, но Карр вынуждал его двигаться по кругу. Наконец Карр убедился в том, что мустанг подходит ему. Внезапно актер взялся за самый конец веревки. Животное, обретя мнимую свободу, бросилось в сторону, но в последний момент Карр резко остановил его.
Все это Престон делал, ничего не говоря Джоку. Наконец актер повернулся к главному конюху и сказал ему:
– Я беру этого, Текс. Сделайте ему укол.
Это означало следующее: дайте коню легкое успокоительное, чтобы он стал более покладистым во время съемки.
Джок попросил своего ассистента расставить всех по местам и вышел на середину поля брани. Он обратился к съемочной группе, используя рупор.
– Сейчас нам предстоит снять самую важную сцену всей картины. Эта сцена мистера Карра. Я хочу, чтобы он получил все, что ему нужно. И чтобы все помогали ему! Я не могу допустить, чтобы он сыграл потрясающую сцену и затем обнаружил, что чья-то небрежность все погубила. Каждый человек, каждое устройство должны находится строго на своих местах. Мне требуется полная тишина! Никто не двигается без нужды и не издает звуков! Великий человек играет потрясающую сцену! Может быть, важнейшую в его карьере! Я хочу, чтобы вы отнеслись к этому с уважением. Сработали на пределе своих возможностей.
Джок подошел к Карру. С искренностью в глазах произнес:
– Когда я скомандую «мотор!», все окажется в ваших руках, Прес. Проявите величие! То, что присуще только вам! Покажите, что вы – настоящий Король!
Карр ничего не сказал; он лишь жестко взглянул на режиссера; Джок повернулся и зашагал к камере. Не перегнул ли он палку? Нельзя давить на Карра. Может быть, на самом деле следует предоставить ему полную свободу действий.
Карр направился к мустангу. Он посмотрел на него, пощупал веревку, вернулся на то место, откуда ему предстояло подойти к животному. Потом Карр поглядел на горы, снова перевел взгляд на мустанга и внезапно сказал:
– Все готово, Джо?
– Да, Прес!
– Мотор! – крикнул Джок.
Камера заработала. Престон Карр подошел к столбу, отвязал веревку. Щелкнул ею о землю. Животное отреагировало на резкий звук, попытавшись встать на дыбы. Карр начал двигаться по кругу налево, удаляясь от мустанга и кинокамеры. Животное натягивало веревку, пока она не врезалась в его гордую, сильную шею. Внезапно мустанг изменил тактику и бросился к Карру; актер с ловкостью и изяществом матадора шагнул в сторону, укоротив аркан.
Человек и животное сблизились; Престон Карр старался оставаться сбоку от мустанга, на безопасном расстоянии как от его задних копыт, так и от его зубов.
Ассистент Джо постоянно менял фокусировку объектива; камера медленно, плавно ехала вперед по рельсам, которые проложили рабочие. «Митчелл» приближался к злой, гордой, испуганной морде коня и напряженному, мрачному, загорелому лицу Карра. Камера отслеживала постепенное приближение человека и животного к пандусу и грузовику.
Джок, наблюдая за съемкой, говорил себе: «Хорошо, хорошо, хорошо». Взгляд Карра был хитрым, проницательным, упорным, Таким же, как взгляд дикого мустанга. Глаза Карра умели без единого слова сообщать зрителям мысли актера. Эта способность сейчас проявлялась в полной мере. Джок почувствовал, что он может обойтись без крупных планов. Он снимет их на всякий случай, но, вероятно, не воспользуется ими. Стоя за спиной у Джо и глядя на то, что видела камера, Джок потел так же сильно, как и Карр. Он вместе с Карром напрягал свои мышцы и вдруг почувствовал, что перестал дышать. Ощутил боль в груди. Когда Финли глубоко вздохнул, Джо обернулся и бросил на него удивленный взгляд. Затем Джо снова занялся камерой.
Карр, демонстрируя свои загорелые плечи, спину, грудь, постепенно приближался к мустангу. Сейчас он уже мог ударить его шляпой по морде. Еще несколько мгновений, и человек окажется на расстоянии трех футов от животного. Тогда Карр попробует подчинить себе мустанга, подвести его к пандусу и затащить в кузов. Мустанг станет пленником!
Натягивая веревку, животное пыталось встать на дыбы и воспользоваться передними копытами как оружием. Карр умело направлял мустанга к пандусу. Когда они оба оказались возле него, конь поднял передние копыта в воздух не более чем на дюжину дюймов. Карр вынудил его поставить одно копыто на пандус. Неожиданно Престон потерял равновесие, и веревка выскользнула из его руки.
Мустанг тотчас отреагировал на внезапно обретенную свободу. Он встал на дыбы; Карр увернулся от копыт, испортив дубль. Однако он все же схватил веревку левой рукой, чтобы помешать мустангу растоптать его или кого-то другого.
– Конюхи! – крикнул Джок.
Текс и четверо его людей бросились на помощь актеру. Текс быстро приблизился к Карру, схватил веревку и начал укорачивать ее. Один из конюхов бросил лассо, но промахнулся. Однако другому конюху удалось накинуть лассо на животное. Теперь, когда на мустанге было уже два лассо, удерживать его стало безопаснее, проще. Мужчины отвели коня в загон.
Задыхающийся Карр прислонился к грузовику. Он жадно ловил воздух открытым ртом. Каждый выдох давался с таким же трудом, как и вдох. К тому моменту, когда Джок, Дейзи и Аксель приблизились к актеру, его дыхание начало выравниваться.
– Кислород! – крикнул Джок.
Трое мужчин выкатили баллон с кислородом. Но Карр отказался от протянутой ему маски. Постояв несколько секунд возле грузовика в окружении Дейзи, Джока, Акселя и рабочих, Карр смог самостоятельно направиться к палатке.
Когда Карр немного расслабился на походном стуле и начал потягивать чай с виски, Джок подошел к актеру и произнес:
– Я только что говорил с Джо. Он сказал, что это наилучший дубль из всех, какие ему доводилось видеть! Пока мустанг не оступился. Если бы не это, мы сняли бы все за один раз.
Карр молча потягивал чай.
– Может быть, – сказал Джок, – днем все получится, как надо. Отдохните. Вам принесут ленч.
– Вы можете сделать две вещи?
– Конечно, Прес, вы только скажите!
– Во-первых, пусть плотники взглянут на пандус. Может быть, они смогут опустить его в землю на дюйм или два.
– Хорошая идея! – согласился Джок.
Сейчас он готов был согласиться с любым предложением.
– И еще – пусть Текс увеличит дозу успокоительного на двадцать пять процентов, – добавил Карр.
Быстро отойдя от Карра, Джок едва не столкнулся с врачом. Доктор молча сделал актеру два укола. Он ввел Карру витамин В-12 и кальций, чтобы снять мышечное напряжение. Двигая стетоскоп по телу Карра, врач тихо произнес:
– Я наблюдал за сценой. Почему вы не можете продолжить ее с того момента, когда животное оступилось на пандусе? По-моему, это легко сделать.
– Возникнут проблемы при монтаже, – пояснил Карр.
– Не говорите, пока я слушаю вашу грудь, – сказал доктор. – Я думаю, можно снять так, что куски удастся смонтировать.
– Другое животное, другой ракурс; будет казаться, что пропущено несколько кадров.
– Я сказал: не говорите!
– О'кей.
Доктор попросил Карра повернуться. Начал внимательно слушать спину актера.
– В любом случае я не рекомендую повторять это сегодня больше одного раза. Максимум – двух.
– Хорошо, я постараюсь.
Дейзи вернулась, и разговор закончился. Перед уходом доктор сказал:
– Вам не помешает немного подышать кислородом. Перед съемкой и после нее.
– Хорошо, – обещал Карр, не собираясь это делать.
Во время второго дубля все шло более гладко. Животное получило увеличенную долю успокоительного. Карру потребовалось меньше времени, чтобы подготовиться к съемке. Джо тоже настроил аппаратуру быстрее, чем в первый раз. Джок испытал облегчение, крикнув:
– Мотор!
Этот дубль будет удачным, все получится, сказал он себе.
По мере того, как Карр подтягивал к себе животное, напрягая сильные ловкие руки, приближаясь к мустангу, подводя его к пандусу, в душе Джока нарастала тревога. Наконец Карр откинул борт кузова, ударил животное по крупу, и мустанг стал пленником. Джок крикнул:
– Стоп!
Аксель и Дейзи бросились к Карру; к актеру подкатили тележку с кислородом. Но Карр отказался от помощи. Сейчас он с большей легкостью, чем утром, добрался до палатки. Джок наблюдал за ним. На коже Карра блестел обильный пот. Дыхание актера было глубоким, но он не задыхался так сильно, как утром.
Прежде чем войти в палатку, Джок дождался момента, когда Джо остался один. Только тогда режиссер спросил:
– Ну, Джо, что вы скажете?
– Все хорошо! У меня никаких проблем.
– Что вы думаете об этом дубле?
– Он получился.
– Он лучше утреннего?
– Карр просто великолепно завел животное по пандусу. Это мог сделать лишь человек, имеющий большой опыт обращения с животными. Настоящий профессионал!
– Этот дубль лучше утреннего? – повторил Джок.
– Ну… – медленно, задумчиво произнес Джо, – в утреннем дубле было больше борьбы.
– Мне тоже это показалось, – отозвался Джок.
Финли направился от Джо к Карру, который пил чай в тени; дыхание его еще было тяжелым. Дейзи вытирала полотенцем пот с лица актера. Он улыбался ей, как бы говоря, что она зря волнуется.
Джок обменялся любезностями с Престоном, поздравил актера с удачным дублем и понял, что Карр нуждается в словах одобрения. Актер испытывал беспокойство; ему казалось, что сцене чего-то недостает.
– У нас есть один хороший дубль! – успокоил его Джок. – Это уже кое-что!
К ним присоединился Джо. Карр повернулся к оператору.
– Что думаете вы, Джо?
Оператор кивнул, давая понять, что дубль получился вполне приемлемый, без технических накладок.
– Значит, мы почти у финиша, – сказал Карр и заулыбался с большим энтузиазмом – главным образом для того, чтобы ободрить Дейзи.
Она поцеловала его в щеку, оставив на ней следы помады.
– Мы посмотрим, как выглядит проявленный материал, – голос Джока прозвучал радостно, обезоруживающе. – Может быть, утром сделаем еще один дубль для надежности. Тогда нам остается снять только крупные планы – они понадобятся для расстановки акцентов и удобства монтажа. Если мы решим использовать начало первого дубля, нам пригодится пара крупных планов.
– Правильно! – согласился Карр.
Джок хлопнул его по плечу и зашагал по пустыне к своему красному «феррари». Под рев мощного мотора Джок помчался в лагерь.
Подъехав к связному трейлеру, он позвонил на студию Мэри, которая, как всегда, напряженно работала. Джек избавился от радиста, попросив его принести сценарий, якобы потребовавшийся ему для разговора с монтажницей. Когда радист удалился, Джок заговорил тихо и быстро.
– Мэри, слушай меня. Я могу сказать это только один раз. Посмотри сегодняшний материал, когда он выйдет из лаборатории. Если второй дубль покажется слишком вялым и легким по сравнению с первым, уничтожь оба дубля! Придумай что-нибудь! Сожги негатив! Брось в кислоту! Разрежь на кусочки! Избавься от него! Ты поняла?
