Текст книги "Ангелы над Москвой"

Автор книги: Геннадий Башунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

Промежуточный финиш

Обустройство не отняло много времени и сил. С наступлением утра Дима и Оля оказались в банке, где девушка быстро вошла в роль распорядителя немалых денег, переведенных из Швейцарии, а Дима проявил себя квалифицированным покупателем гаджетов.

В гостиничном номере все было готово к контакту с психосетями. Ксор объяснял Диме, Оля внимательно слушала:

– Войти в психосеть и получить виртуальный доступ к Книге Судеб мы можем и без трансмиттерного проникновения в Место Силы. Для этого нам достаточно обычного канала…

– Но там, – возражал Дима, – есть тупиковый парольный вход, и что ни вводи, толку нет…

– Ошибаешься. Та карточка, которую ты получил от меня в кафе, и есть пропуск. Если ты физически вошел в Место, приложи ее к терминалу – облачная стена и отодвинется. Если ты решил вторгнуться в предначертанное виртуально, в качестве пароля введи скан этой бумажки. Ларчик, опять-таки, и откроется…

– Что тут сканировать, Ксор? – спросила Оля. – Карточка чиста, только рельеф да Димкины каракули…

– Э-э, Оля, – усмехнулся ангел. – Не все так просто! Помести эту бумажку в сканер, и световой луч обежит все ее волокна. Их взаимное расположение – и есть неповторимый, неподбираемый код. Ангел, конечно, в состоянии и на память воспроизвести всю структуру листка. Но проще воспользоваться пропуском.

Дима просканировал карточку и создал файл. Вошел в сеть. Набрал в поисковике адрес сервера, обслуживающего, среди прочих, психосети. И… ничего не произошло! Компьютер завис. Дима старался, как мог. Он перезагружал машину, переустанавливал системы – результат был одним и тем же.

– Что-то тут не так, Ксор, – наконец сдался он.

– Сам вижу, – отозвался ангел. – Давайте-ка перестанем суетиться, попьем чайку, пораскинем мозгами…

Девушка набрала воды в гостиничный чайник и нажала кнопку выключателя. Потом достала из посудного шкафчика три чашки, насыпала в каждую по щепотке заварки.

– Готовь на четверых, – предложил Ксор.

– Почему на четверых? – спросил удивленный Дима.

– Невежливо пить чай втроем, когда нас четверо… – Ксор сделал несколько шагов к выходу, открыл дверь и сказал:

– Входи.

И посторонился.

Высокий негр в отлично сидящем костюме вошел без приветствий и без улыбки, словно к себе домой. Сел на диван. Вскипел чай. Сделав два маленьких глоточка ароматного настоя, Хамдиэль спросил Ксора на арамейском:

– Давно ты понял?

– Еще там, на Луне, – ответил Ксор. – Ты молод, тебе невдомек… Потом дай, думаю, шутки ради не в дверь войду, а в форточку влезу, – и он кивнул на Диму, – это когда в его квартиру. А когда ты и туда не явился, я уж совсем распоясался – поехал на милицейской «Волге» по Москве кататься… Вот тогда-то стало окончательно ясно, что не мы действуем, а нами действуют.

Ангелы дружно рассмеялись, а Дима и Оля остались сидеть в недоумении.

– Объясни им, – сказал Хамдиэль.

– Мне не все в точности известно, – произнес Ксор уже по-русски, – но вам, Дима и Оля, похоже, срок жизни вовсе не укорочен. Нам не было нужды добывать деньги, прятаться, лететь в Сингапур. Записи в московской Книге Судеб, сделанные Хамдиэлем, не были утверждены.

Дима и Оля ошеломленно молчали.

– Иными словами, – подхватил мысль Хамдиэль, – в полночь, в момент смены дат, когда вы по Подмосковью ошивались, моя запись о прекращении ваших жизней стерлась. Сама собой. Найти же вас, чтобы сообщить об этом чрезвычайно важном событии, даже с помощью доблестной московской милиции, мне не удавалось. Пока тот замерзающий на десятикилометровой высоте идиот не взмолился об избавлении.

– Представляю, как он орал… Но что же теперь там написано? – хрипло спросил Дима.

– Ничего, – просто ответил Ксор. – В таких случаях обычно остается пустое место вместо слов и дат.

– То есть исчезает, – уточнил Хамдиэль, – только дата смерти. Дата рождения, начатки жизненного пути – есть, а смерти – нет.

– Последний раз, – Ксор отставил чайную чашку, – такое было много лет назад. Вот с ним. Только его перевели в ангелы. А куда переведут вас – неизвестно…

Ксор кивнул на Хамдиэля.

– Допивайте чай, – проговорил черный ангел, – нас ждут там.

И он указал наверх.

Дорога и ожидание

– Что с нашими телами? – спросил Дима, когда четыре души – две ангельских и две человеческих – покинули Землю и отправились в полет.

– Ваши тела, а также вещи, деньги, и драгоценная карточка остались в номере и в скором времени будут утилизованы по законам государства Сингапур.

– Утилизованы… Где ты таких слов набрался, Хамдиэль? – поинтересовалась Оля. – Если у меня было тело, я б содрогнулась… Кроме того, пока мы летим невесть куда, не соблаговолят ли господа ангелы кое-что разъяснить человеческим душам?

– Соблаговолят, – ответил Хамдиэль. – Но разъяснять особо нечего… Вы с Димой нагло вторглись в святая святых – в психосети, предназначенные для скрытого управления человечеством. За это вас будут судить.

– А потом – казнят? – в голосе Оли прорезалась тревога.

– Не торопись, – беспечно посоветовал Ксор. – Все решится. Но рукоплесканий не ждите…

Ангелы умолкли. Молчали и человеческие души. Вселенная, безмолвная в пустотах, разделяющих редкие – пусть и циклопические – сгустки материи, бесстрастно сопровождала их полет.

Времени не ощущалось. Дима, даже если бы и захотел, не смог бы сказать, как долго они летели. Он не удивлялся ни быстроте перемещения, ни унылому спокойствию в глубине собственной души. Что-то они делали не так, пока жили на Земле. Не все ли равно? Теперь? Когда все позади?

И только маленький осколочек былой страсти, хранивший в себе все, что было свойственно Дмитрию Сергеевичу Школьнику, не давал душе утонуть в безразличии.

«Не все позади! – убеждало его это что-то, – и не все проиграно! Возможно, ты жил неправильно. Возможно, от тебя ждали несбыточного. Возможно, плохого ты сделал больше, чем хорошего. Возможно, ты кругом не прав! Все равно не сдавайся!»

«А может, – возражалось в душе, – эта непокорность и стремление «не сдаваться» любой ценой – и есть главная беда? Стоит ли тогда перечить?»

– Остановитесь, души! – вдруг прозвучало везде и нигде. – Хватит бороздить просторы Вселенной. Сейчас сюда слетятся архангелы, и ваша участь будет решена.

– Малахиэль! – радостно и одновременно почтительно воскликнули Ксор и Хамдиэль.

– Я, – подтвердил архангел. – Не позабыли старика?

Суд

– Освоились? – спросил Малахиэль. И не дожидаясь ответа, объявил:

– Предлагаю начать суд!

Он немного помолчал, обводя взглядом архангелов, собравшихся со всех концов Вселенной, и продолжил:

– Как куратор проекта «Разумная Земля» позволю себе вступительное слово. Основу нашей Вселенной составляют две противоборствующие силы, Борэа и Орэс. Сумма этих начал дала нам Господа. Господь, отделив части духа своего, дал жизнь нам, ангелам, и всем остальным душам. Я говорю об этом затем, чтобы напомнить архангелам, с высоты положения которых заботы маленьких людских душ могут показаться ничтожными. Каждая живая душа – великая ценность, потому что она – часть Бога. Для чего великие силы Борэа и Орэс пошли на соединение своих сущностей в лице Господа? Зачем Вседержителю было отделять от себя части, давая жизнь нам? Необходимость в нас проста: мы обеспечиваем выполнение законов Вселенной, а они, в свою очередь, направлены на преодоление энергетического дефицита. Пространство, для того, чтобы существовать в развернутом виде, нуждается в постоянном расходе энергии. Время, для того чтобы течь более или менее равномерно, тратит энергии еще больше. Все первоначальные запасы энергии истрачены Господом на создание Вселенной. Дальнейшее ее существование возможно только при активном восполнении энергетических расходов. То есть, при производстве материальными объектами энергонов – элементов мироздания, пригодных и для расширения пространства, и для движения времени. Материя синтезирует и выделяет энергоны – вот основа жизнеспособности Вселенной. Неживая материя энергоногенна в меньшей степени, живая – в большей, а разумные существа превосходят всякий иной вид материи в этом синтезе. Всех нас – в свое время – впечатлили первые итоги вразумления живущих: энергонная отдача возросла настолько, что нет теперь галактики, в которой бы не культивировалась та или иная форма разумной жизни. Колонии душ, в равной мере принадлежащие и Борэа, силе созидания, и Орэс, силе разрушения, наполняют окрестности обитаемых миров. Известной автономности существования разумных сообществ, как известно, удается добиться путем применения системы планетных канцелярий: технических, по сути, учреждений, работающих в автоматическом режиме. Земная канцелярия, позволю себе уточнить для тех архангелов, кто далек от Солнечной системы, представляет собой плотную сеть Мест Силы, расположенных в различных областях, и содержащих в себе Книги Судеб.

Эти Книги представляют собой устройства, осуществляющие постоянную связь с каждым из живущих при помощи действующих психосетей, и задающие каждому человеку более или менее определенные параметры существования. Человек, тем не менее, не утрачивает ни свободы выбора, ни свободы действий. Управляется Канцелярия парой ангелов, по одному от Борэа и Орэс; причем полномочия Борэа, как правило, выше… Это понятно. Создание системы психосетей, напомню, произошло не вдруг, и их применение – залог сдерживания человечества от наименее разумных решений. Ведь, как известно, люди Земли, в порядке эксперимента созданные по образу и подобию божьему, что значит – наделенные способностями к созиданию и разрушению, не раз и не два задавали нам задачи, которым мы не находили решений… И тогда мы брали на себя смелость осуществления «перезагрузки» планеты: человечество уничтожалось. В живых оставлялись достойнейшие, с расчетом на то, что наследники достойных получатся удачными. Присутствующие здесь Дима и Оля – представители последнего поколения людей. К моменту рождения каждого из них психосети исправно функционировали уже несколько десятилетий, благодаря чему человечество стабильно прирастало численностью, умеренно страдало в катаклизмах собственного развития, и в целом обеспечивало весьма ощутимый прирост поступления энергонов во Вселенную. Для нашей Вселенной, созданной в условиях дефицита ресурсов, крайне важно постоянно получать энергонную подпитку, дающую возможность расширять пространство, продлевать время и образовывать материю. Снизь мы усилия по продуцированию энергонов, и пространство, а вместе с ним и Вселенная, перестанет расширяться, баланс сил нарушится, и в скором времени (которое, кстати, тоже не останется неизменным) наше существование прекратится. Я для того это так подробно проговариваю, чтобы всем присутствующим было ясно: что именно в нашем мире важно, а что – второстепенно.

– Из твоих слов, Малахиэль, можно сделать один вывод, – произнес Дима, – энергоны – это наше все. А люди, наиболее эффективные производители этих самых энергонов, продуцирующие их в процессе собственных переживаний – в том числе и смертных мук – это так, всего лишь элементы питания. Батарейки. Кончился заряд – выбросили. Вся партия вышла неказистой – под пресс ее. Энергия бьет через край – потоп на их головы. Не туда тыкаться стали, как слепые котята – горящей серой их залить! Так?

– И хотя, Дима, ты несколько утрируешь, положение дел, несомненно, именно таково, – улыбнувшись, ответил Малахиэль. – Никто не ставил и не ставит во главу угла ценность человечества как созидающего начала. Да и сомнений в способности человека сделать ну хоть что-нибудь стоящее – хоть отбавляй… А вот насчет батарейки – это ты прав. Хороший образ, верный. Но ты, похоже, не согласен с такой ролью?

– Категорически! – воскликнул Дима. – Уж если вы создали нас богоравными, будьте добры, и относитесь соответственно!

По рядам архангелов прокатился смешок.

– Да ведь мы, Дима, – улыбнулся архангел, – так и пытались. Долго… Но потом один из нас догадался повнимательнее присмотреться к человеческой истории, и нам стало страшно.

– Что именно напугало почтенных архангелов? – Дима старался говорить доброжелательно и открыто, понимая, что отношение к нему – это отношение ко всему человечеству.

– Никаких открытий и изобретений люди не делают по одному разу, – посетовал Малахиэль. – И если уж одни нашли способ беспрепятственного проникновения в психосети, то следом за ними пойдут и вторые, и третьи, и тридцать третьи. А потом они явятся сюда и заявят: Вселенная наша, мы в ней живем. Обычно они делают так…

– Люди действительно столь непоследовательны и предсказуемы в поступках? – поинтересовался один из архангелов. – Или это только данные человеки таковы?

– Данные человеки, – возразил Малахиэль, – чуть ли не образец для подражания. Чаще встречаются куда более экстремальные личности… Приняв самую миролюбивую религию, они развязывали самые кровопролитные войны. Потом накопили знаний, стали умнее и утонченнее. И войны, и преступления усовершенствовались. Продолжается этот процесс и теперь: разработав отличную правовую систему, человечество придумывает все более эффективные способы пренебрежения законами.

– Иначе говоря, – уточнил спрашивавший архангел, – прогресс человечества компенсируется его же регрессом?

– Нет, – ответил Малахиэль. – Прогресс человечества идет все ускоряющимися темпами. И синхронно с ним развивается духовный регресс среднестатистического человека. В недалеком будущем, с уверенностью можно утверждать, человек станет еще более разумным, но перестанет быть духовной личностью.

– Нечего тут и рассуждать, – резюмировал архангел. – К общему знаменателю их, и дело с концом. А высвободившиеся души направим на развитие полевых форм жизни: у них и сроки существования покороче, и плодовитость на уровне, и управляемость на высоте.

– То есть как так – к общему знаменателю? – возмутился Дима. – Что же это получается? Создали нас, как я понимаю, впервые за время существования Вселенной, именно такими, как угодно Всевышнему, чуть что не так – жгли да топили, а теперь, когда мы головы едва приподняли от вашего гнета, – к общему знаменателю?

– Обратите внимание, – повернулся к присутствующим архангел, ратовавший за полевые формы жизни, – вместо того, чтоб склониться и смиренно принять волю старшего, этот, с позволенья сказать, образец для подражания, дерзит…

– И правильно дерзит! – крикнула Оля. – Вселенная нуждается в энергонах? Остро! А не люди ли обеспечивают максимальный выход этих энергонов? Люди! И вот, вместо того, чтоб справиться с болезнями роста человеческой цивилизации, вы ее – раз уже жгли и топили – что? Эпидемиями заморите? А вместо людей разведете послушные, но малопродуктивные кристаллики да доли секунды живущие молнии?

– А все ради чего? – подхватил Дима.

– Действительно, Дима, открой нам – ради чего? – подбодрил его Малахиэль.

– Того ради только, чтоб ваше старческое болото богоподобных ангелоидов никто не потревожил. Сколько лет большинству из вас? Почти как Вселенной, так ведь?

Архангелы переглянулись. Новичков младше десяти миллиардов лет среди них действительно не было…

– А эта ваша мода на старое, на крепкое человеческое тело? Пижонство… Потому вы от людей хотите избавиться, что они потеснят вас на троне распорядителей всего сущего! А перед этим взболтают ваше замшелое болото. Вы о покое своем заботитесь, а не о Вселенной!

– Остыньте, молодой человек, – махнул рукой любознательный архангел. – Ваши слова переполнены ехидством отчаявшегося труса. Что из того, что последние три тысячи лет архангелы носят именно этот фасон внешности? Вы, похоже, банально страшитесь смерти… Которая суть есть простое высвобождение души из телесных оков. В общем, ваши возражения мы не находим конструктивными, и по-прежнему считаем, человечество – продукт неудачного эксперимента. Энергонные потоки от вас – явление, скорее всего, временное: когда вы себя уничтожите, а произойдет это, несомненно, скоро, ни о каком поступлении энергонов во Вселенную и говорить не придется. Так чего ждать? Если вы обречены – зачем испытывать судьбу? Вдруг вы отыщете способ вторгнуться еще куда-либо, кроме психосетей? Предлагаю поручить Ксору – а Хамдиэля обязать проконтролировать – полное уничтожение людей Земли.

– Тогда вместе с людьми распорядитесь уничтожить самих себя! – вспылил Дима. – Вы ведь тоже созданы по образу и подобию? Вам ведь тоже замену подыскать нетрудно?

Сдержанный одобрительный гул прозвучал над архангельскими головами. Все они сочувственно улыбались и Диме, и Оле, и при этом соглашались с непримиримостью выступавшего архангела. В самом деле: развивалась же Вселенная пятнадцать миллиардов лет безо всяких экспериментов, ну и дальше дело пойдет ни шатко, ни валко… От людей же мороки больше, чем отдачи.

– Предлагаю проголосовать! – громко сказал Малахиэль. – Кто за прекращение эксперимента «Разумная Земля» путем полного уничтожения человечества, вместе со всеми перспективами и опасностями его развития?

Никто из архангелов не поднял руки и не шевельнулся каким-либо иным образом. Однако лики их неуловимо посветлели, фигуры обрели непостижимую стать, и по всему сделалось видно: все «за»! Кроме самого Малахиэля.

– Подождите секундочку, – попросил Малахиэль архангелов. – Пока вы голосовали, Господь дал мне понять: возможно, Дима с Олей правы. Возможно, людям действительно суждено подвинуть, если не подопнуть, архангелов, и принять на себя их функции. С большим, естественно, успехом. В общем, Господь повелевает дать этим двоим безотлагательную возможность проявить себя.

– Вы оба, – продолжил Малахиэль, обращаясь к Диме и Оле, – переводитесь из людей в ангелы, и направляетесь на обучение к Хамдиэлю и Ксору. По завершении обучения вы оба будете направлены на родную вам Землю. На Земле вам вменяется в обязанность создание разумного общества на базе современного вам животного мира.

– Димка! – шепнула на ухо Оля. – У нас опять будут тела! Понимаешь?

– То есть вы нас отправляете в прошлое? – удивился Дима.

– Ну, да, – подтвердил Малахиэль. – В вашем распоряжении будет планета, люди с которой исчезли – перешли в будущее, а животные – остались.

– Вот это да-а… – протянул Дима. – Что ж мы с ними делать будем?

– Разберетесь как-нибудь, – улыбнулся Малахиэль. – Тем более что вас ждет большое осложнение: Ксору и Хамдиэлю мы поручаем создать несколько агрессивных миров в другой галактике и взять приступом планету. Отстоите – молодцы. Не получится – что ж…

Часть вторая: ЭКСПЕРИМЕНТ

Школа ангелов

– Да, Дима. Борэа и Орэс – противоборствующие силы. И мирятся они между собой вынужденно. Их слияние без смешения дало возможность появления Бога. А Бог дал начало и нам… Каждая душа, как ты помнишь – это часть Бога. Чуть большая или чуть меньшая… Конечно, чем мельче душа, тем сильнее в ней проявляется действие того либо иного начала. И тем жестче эти проявления, чем однороднее душа. Потому-то мы и вынуждены держать человеческие души в колониях, а помещая их в тела, стараемся управлять их намерениями. Так что явление Земной Канцелярии – необходимо. Взаимодействие ангелов с Книгами Судеб – непременное условие подчинения людей. Так что ты даже не надейся, что явишься смертным в полыхании молний верхом на облаке, они и поклонятся…

– А что, не поклонятся? – недоверчиво спросил Дима.

– Один раз, – ответил Ксор. – После привыкнут, и даже замечать не будут. Отдохнул? А то я уже говорить устал… Тогда пробуй снова.

Зияющая бездна влекла и тянула. Человек потоптался на месте, словно собирался допрыгнуть до полосы прибоя, плескавшегося так далеко впереди и внизу, что волны казались почти неподвижными. Он зябко поежился, примерился неизвестно к чему, сжался, легонько присел, и резко распрямившись, прыгнул. Стройное человеческое тело вытянулось в струнку. Руки раскинулись как крылья. Со стороны могло показаться, что это большая красивая птица отправилась в полет. Но птиц небо этой планеты еще не видело, а падение полетом назвать трудно. Стремительно прочертив отвесную линию на фоне черного утеса, человеческое тело врезалось в галечный пляж. Округлые камни разлетелись брызгами, и два или три из них достигли воды. Серо-черная твердь окрасилась алой кровью, совершенно чуждой для мира, в котором органика пока что присутствовала лишь в виде разрозненных молекул. Эхо удара отразилось от скал раз, и другой, и третий – и все смолкло. Только безразличный и безымянный пока океан глухо шипел, смачивая берег слабыми волнами не слишком соленой воды.

Возле тела, углубившегося в гальку, вдруг материализовался мужчина. Он с сожалением взглянул на неудачливого прыгуна, постоял секунду, а после откинулся, будто уселся в кресло, и сощурился на солнце, висевшее в легкой дымке жаркого марева. Он покоился неподвижно и расслабленно, как будто под ним стоял роскошный и удобный шезлонг. Но ни шезлонга, ни гамака, ни даже мифического ковра-самолета под человеком не было. Он висел – или лежал – просто в пустоте. На некоторой высоте над галечным берегом.

Тишина продлилась недолго. Вскоре тот, который так неловко прилетел со скалы, шевельнулся, шумно и с натугой вздохнул, приподнялся, оттолкнувшись от камней руками, и встал. Даже не встал, а вскочил. Легко и свободно, будто не было десятисекундного падения с огромной высоты, будто не было удара, раздробившего кости, превратившего в полужидкий кисель все тело, и заставившего добрую половину всей крови выплеснуться на горячие голыши. Крови на камнях тоже не осталось. О неловком приземлении напоминало лишь неровное углубление, по которому угадывалась форма человеческого тела с раскинутыми руками. Вставший критически осмотрел яму, досадливо сморщился, потер затылок и плюхнулся на невидимую лежанку рядом с другим. Так прошло несколько минут. Первым молчание нарушил прыгун.

– Не понимаю, что не так… Все, как ты велел, делаю. Строго по очереди: прыгнул, подкорректировал траекторию, вышел из тела…

– Ага… Продолжай, продолжай… Дальше…

– Дальше не успеваю… Как можно одновременно и тело придерживать, чтоб не расшиблось, и перенаправлять его полет, и кварциты твои чертовы пересчитывать?

– Кстати, сколько ты насчитал выходов кварца?

– Да нисколько! Не знаю, сколько…

– Но хоть видел их, пока летел?

– Ну, да… Сплошной полосой блестели…

– Вот теперь вспомни, все что видел, просто увидь заново, только помедленнее, чем при падении. И пересчитай.

Прыгун умолк и сосредоточился. Он обхватил руками голову, свел брови и словно вгляделся внутрь себя.

– Ну? – поторопил его другой, высокий атлетически сложенный блондин. – Сколько?

– Сейчас, – пробормотал брюнет. – Значит, так. Начиная от вершины – четыре обнажения на поверхности скалы, суммарной площадью тридцать семь квадратных метров, после единичные тусклые на вид включения…

– Это кальциты, – перебил его блондин, – у них блеск другой и прозрачности нет. Присмотрись получше.

– Ага, ну, тогда проще, – облегченно вздохнул черноволосый. – Тогда остались только кварцы в россыпях. Общим числом, – тут он замялся, но не от незнания, а от усердного счета, – две тысячи семьсот девяносто восемь фрагментов. Что составляет почти половину процента от всех видимых камней осыпи.

– Допустим, – сказал блондин. – И когда можно здесь селить людей?

– Не раньше, чем через миллиард лет, – сказал брюнет. – Как раз, океан отступит, скала выветрится, кварцевые жилы обнажатся, а базальтовая основа останется прежней. Ну, и живность в водах появится. Если мы с тобой напустим…

– Напустим, Дима, напустим. Все верно ты подсчитал и рассчитал. Но технологию сбора сведений, сам понимаешь, нужно совершенствовать. Никуда не годится тратить столько ресурсов на выполнение мизерной задачи. Так что поднимайся наверх, и все с начала. Расскажи мне, что и как станешь предпринимать…

– Еще раз рассказывать?

– Еще раз.

– В общем так… Я прыгаю. Пока лечу, считаю камешки. Смотрю не глазами, а внутренним взором. Душой то есть… Перед землей выхожу из тела, торможу его падение, одновременно фиксирую в памяти определенное место над поверхностью моря, не слишком далеко от берега. Тело направляю к этой точке. Это и будет пункт моего выхода из воды. Сам же погружаюсь в почву до глубины в двадцать примерно метров и плавно направляюсь в сторону моря. Попадаю в воду, перемещаюсь горизонтально сколько сочту нужным, а после выныриваю в той точке, к которой тем временем подлетает тело. Снова вхожу в тело и вплавь направляюсь к берегу.

– Причем не просто вплавь, а с максимальной скоростью.

– Ксор, ну, куда спешить-то… Что изменят эти секунды?

– Ничего. Но тело, Дима, будет таким образом тренироваться, получая природные нагрузки. Ты мне лучше вот что скажи… Говоришь ты все правильно. Чувствуется, твердо усвоил. Отчего тогда мы с тобой уже пять раз повторили все словами, и все верно, но ты все-таки уже четырежды убился? Что тебе мешает?

– Ксор, я не знаю… Все стараюсь делать последовательно, но мне, похоже, не хватает времени…

– Времени? Ты ж падаешь без малого десять секунд? А реально на все про все нужно секунды полторы – это я по себе сужу, Хамдиэль бы справился быстрее.

– Не знаю, Ксор. Я очень стараюсь. Понимаешь – очень!

– Понимаю. Тогда вот что… Больше не старайся. Просто прыгнул – и лети, лови кайф, не думай, что плашмя об камни – это больно…

– Очень больно, не передать словами, как больно!

– Я и говорю. Не думай об этом. Ни о чем не думай. Просто наблюдай вполглаза. На утес поглядывай. А как земля приблизится, ты тело – как метатель копье – отправь в море. В смысле, над морем. Со скоростью, о которой подумай точно. Почувствуй ее. Представь. И направление ощути. Вот, а после спокойно уходи под землю. И дальше по программе… Смотри на все внимательно, но ничего не считай, ничего не представляй и ничего не анализируй. Твоя задача – только увидеть, осознание оставь на потом. Все подсчеты проведешь позже, пока будешь назад плыть. А выводы сами напросятся, не зря ж мы столько знаний в тебя вколотили.

– Внедрили…

– Хорошо, Дима, внедрили. Лети наверх, прыгай снова, а я пойду к кромке прибоя. На сей раз меня интересуют данные об интенсивности выделения сероводорода на всем пути твоего следования. Времени тебе – две минуты вместе с плаванием. Честно скажу, реально нужно секунд тридцать. Старайся, – сказал Ксор и, хрустя галькой, направился к океану.

Дима глянул на удаляющуюся спину друга, поднял брови, вздохнул, вытянул руку со сжатым кулаком, как делал Супермен в бесконечно, как казалось, далеком и давнем земном кинематографе, и полетел на вершину громадной скалы.