Текст книги "Ангелы над Москвой"
Автор книги: Геннадий Башунов
Жанры:
Боевая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)
У Камышина – новый помощник
Камышин все утро вводил в курс дела своих подчиненных и раздавал задания. Поработать в тишине не удалось. Дверь распахнулась, и в кабинет вошли два человека. Первому было за сорок. Невысокий, похожий на Винни-Пуха, только в форме полковника милиции. Ивашов пожаловал, собственной персоной! Камышин встал в присутствии ненавистного начальства. Второй был ему незнаком. Примерно метр девяносто шесть, широкоплечий, подтянутый, волосы темные, кудрявые, подстрижены коротко. Явно спортсмен, но строгий темный костюм носит умело. Лицо волевое, скуластое, даже симпатичное. Абсолютно черное, губастое широконосое лицо…
– Присаживайся, капитан, – произнес Ивашов.
Камышин сел за стол. Чернокожий франт, спутник полковника, расстегнул пуговицу пиджака и уселся напротив.
– Пришел представить тебе гражданина суверенного иностранного государства, уполномоченного в сборе информации и расследованию по делу о психосетях. Особо его интересуют всевозможные хакеры.
– Студенты не подойдут случайно? У нас в хакерах все больше они…
– Вячеслав Васильевич, введите товарища… э-э-э… господина в курс дела, и вообще держите его в курсе всего. Отчитываться теперь будете ежедневно. Лично передо мной.
У полковника зазвонил мобильник. Пробормотав «иксьюзьми», Ивашов вышел в коридор и уже там раздраженно произнес свое вечное «да».
Когда за начальством закрылась дверь, Вячеслав начал «есть глазами» посетителя.
– По-английски я говорю на уровне высшей школы милиции, и в отсутствие переводчика не стану напрягать вас, коллега, своими лингвистическими пробелами, – капитан не улыбался, но в тоне его голоса отсутствовали нотки начальственности или заносчивости. – Чисто же по работе имею сказать следующее: не собираюсь вам мешать. Хотя и помощи особой обещать не стану: на что оно мне? Вы можете рассчитывать на поддержку техникой и людьми, только если обратитесь непосредственно к полковнику Ивашову. Андэстэнд ми? Колонель Ивашов – ауэ майти босс.
Гость продолжал молчать, внимательно разглядывая капитана. Вячеслав понял, что молчанка продлится столько, сколько потребуется Ивашову, чтобы добыть и прикомандировать переводчика. То есть – дня два. Ну, до вечера – уж точно…
Камышин понимал, что может даже читать вслух прогноз погоды, главное – интонация сказанного. Она должна вызывать у собеседника безотчетное доверие. После, когда доверие оформится в дружескую улыбку, хорошо бы слегка принять за воротник, знакомства ради… Когда психологический комфорт будет создан, можно браться за конструирование информационного пространства. Ведь дело не напрасно шьют! А перед этим кроят… Пусть оно будет неладно скроено – лишь бы крепко было сшито.
Улыбнувшись столь уместной народной мудрости, Камышин продолжил.
– Вы можете спросить у меня о чем угодно. Можете даже поинтересоваться: есть ли жизнь на Марсе? Нет! И никогда не было, – сказал он жестко и без тени улыбки. – Еще что-то? Могу сказать, что миров, заселенных людьми, больше нет, а потому стремиться в космос в поисках братьев по разуму бессмысленно.
Тон капитана ни в коем случае не выдавал его желания немного поюродствовать.
– Правда, лично мне не очень понятно: почему столько внимания этому делу? Неужели байки о психосетях способны навредить государственной безопасности? Пожалуй, – задумчиво произнес он, встав и направив неспешные шаги к окну, – нет. Байки – не способны. А вот некоторые фигуранты, буде мы таковых обнаружим, очень даже могут.
Капитан примолк. Это дело вместо отпуска – горело бы оно огнем, черт его подери! Какие-то сети, какие-то психи… Хороший псих, капитан это знал по опыту работы, наружу выйдет. Замочит кого, набедокурит непотребно. Тут ему и лапти сплести, да впаять по полной. За то, не за то… какая разница! Главное – изолировать от общества. Нет, ну ждал он всякой мерзости от руководства, но чтобы она материализовалась в таком размере и цвете – это однозначный сюрприз.
Вошел Ивашов. Снова извинился, и снова по-английски. Гость кивнул в ответ.
– Итак. Чтобы ты, наконец, понял, насколько важное дело тебе поручено, представлю нашего коллегу. Занимается расследованием похожего дела. Имеющаяся в нашем распоряжении информация чрезвычайно заинтересовала… дружественное государство. Причин секретничать руководители наших служб не нашли.
«Ого!» – подумал Камышин. – «Наверное, действительно что-то важное…»
– Наше руководство, – продолжал Ивашов, – договорилось объединить усилия и дальше вести расследование совместно с полицией иностранного государства. Так что работайте…
И полковник вышел. Оторвавшись от созерцания гостя, Камышин открыл рот и даже привстал, чтобы сказать, что иностранными языками не владеет, и давайте по-быстрому шлите переводчика, оно и на троих соображать веселее как-то, но начальство уже бодренько прикрыло за собой дверь.
Камышин устало плюхнулся в кресло, посмотрел на туземного коллегу и, глядя ему в глаза, с вежливой улыбкой произнес:
– Ну, и что мне с тобой, исчадие ада, делать?
И, не ожидая ответа, подошел к шкафчику, где стояла чашка с давно остывшим кофе. Конечно, сейчас бы лучше принять стопку коньяку, и стресс моментально растает, но в шкафчике спиртного уже давно не водилось. Не хватало еще подать такой повод Ивашову… Сразу влепит выговор. Надо идти на улицу, там в ближайшем кафе у Камышина открыт неограниченный кредит. То есть от получки до получки только, но терпят молча…
– Да, вы, коллега, не переживайте. Я русскому языку обучен, так что проблем с общением не будет.
Хорошо, что капитан только поднес чашку к губам, а то бы еще одним неловким моментом стало больше. Он еле справился со смущением, повернулся к гостю и хотел было выдавить из себя слова извинений, но гость перебил.
– За «исчадие ада» не беспокойтесь. Я не считаю обидным данное мне прозвище, даже предлагаю использовать его дальше в качестве оперативного псевдонима. А насчет Марса я с вами полностью согласен. То есть микробы там кое-какие имели место – в свое время, да, но разве микробы – это жизнь?
– Болезни одни, – согласился Камышин.
– То-то и оно, – очень по-русски подытожил негр, вздохнул, косо и быстро глянул на дверь и достал из-за пазухи плоскую бутылочку дагестанского коньяка.
– За знакомство, – объяснил он. – А то удачи не будет…
Говоря это, коллега Камышина даже не улыбнулся, да и в голосе не чувствовалось шутливых ноток. Капитан подошел поближе и протянул руку, назвал себя по имени-отчеству. Гость тоже встал и, пожав руку, представился. Звали его Хамид-Малах, но он просил называть его просто Хамид.
– А откуда такое знание языка? – не удержался Сергей от вопроса после первой. Уж больно не вязалась внешность Хамида с его изысканно безупречным русским!
– От бабушки. Еще до революции родители вывезли ее в Палестину. Там она вышла замуж за чернокожего еврея. Есть такие, есть… Родом из Эфиопии. Потом семья переехала в Америку.
Они выпили еще понемножку.
– Скажите, Хамид, а почему ваша служба так плотно занимается этим делом? Чем так опасна психоинформатика? Неужели в этой теории есть что-то от реальности? – Вячеслав решил перейти к делу.
– Сама теория вполне безобидна, – охотно ответил Хамид. – Но вы знаете, все больше людей увлекаются психоинформатикой, и она может стать прикрытием для различного рода криминальной деятельности. И этот процесс уже начался… Стихийные течения адептов психоинформатики стали попадать под контроль преступных группировок. Между тем мир уже стал так зависим от Глобальной сети и компьютеров, что с их помощью можно контролировать важнейшие элементы мировой инфраструктуры. К примеру, в холодный период перекрывать подачу газа в Европу, вырубать электроэнергию в крупнейших городах, корректировать работу ведущих бирж и так далее. А уж лет через пять-десять… Сложно даже представить, что именно не будет компьютеризовано! Нам в отдел, Слава – можно, я вас так звать буду?..
Камышин кивнул.
– …купили чайник, обычный электрочайник – так и тот с дисплеем. Шесть режимов закипания, возможность поддержания температуры воды на любой требуемой отметке. Можно с вечера запрограммировать его на утреннее включение. Пока тебя начальник на пятиминутке жарит, чайник тебе кофе греет!
– Здорово, – мечтательно сказал Вячеслав. – Кофе с коньяком поутру – моя мечта…
– Вот видите… – произнес Хамид. – А теперь представьте, что гадкий хакер получил доступ к этому суперчайнику. Весь отдел ходит без чая. Бренди лакают от досады прямо из горла, работа стоит, мордобой назревает. Так ладно если в одном отделе такая беда! А если одновременно – и во всем управлении? Или во всей американской полиции? Катастрофа!
Вячеслав усмехнулся. Да уж! Это наша милиция тут же кипятильниками обзаведется, а они без суперчайников пропадут.
– В общем, надо звонить в Голливуд. Без него нам тут никак, – досмеиваясь, выдавил из себя Вячеслав. – Не то что я вам не верю, однако рассказанная история напоминает кино.
– Ну, – усмехнулся Хамид, – сюжеты наших фильмов нередко имеют жизненную подоплеку. Но это не важно. Дело в другом. Во время спецоперации мы ликвидировали только часть криминальной группировки. Два активных ее члена находятся сейчас здесь, в Москве. Только вы недооцениваете их значимость и степень опасности для мирового сообщества.
Хамид говорил спокойно и серьезно, и Камышин вдруг понял, что этот негр, при всей его веселости, – профессионал. А уж что человек он хороший, с которым и последнюю рубаху разделить не жалко – так за это и мамой поклясться готов. И вот щас они встанут, запрут дверь и проследуют в то кафе на улице за углом, чтобы закрепить знакомство. Но завтра с утра – как штык, без дураков…
И Камышину вдруг самому стало интересно: что ж за дело это такое про психосети? И что за злодеи смеют вольничать в родной его Москве, не последнем, между прочим, городе на планете?
Познакомимся еще раз…
– Только ради Бога, ведите машину без остановок. А я вам все сейчас постараюсь объяснить.
Дима ошеломленно обернулся назад. На заднем сиденье «бентли» удобно устроилась та самая девушка, что в униформе официантки так понравилась ему.
– Кто вы? – встревоженно спросил Дима. – И как сюда попали? Вас не было, когда мы садились в машину!
– Именно так, не было… – усмехнулась девица. – Пришлось грузиться на ходу. Понимаете, в одном из вариантов прошлого… нет, так нельзя. Вы не поймете… Скажем иначе: в основном варианте прошлого вы с Олей нормально заехали во двор, заперли машину, поднялись наверх. Ты, Дима, набросился на девушку. Она – умница и красавица – отослала тебя в ванную. Вы пили вино, курили тоненькие сладкие сигары…
– Я не курю! – громко сказала Оля.
Сзади пожали плечами.
– Говорю же: курили оба. Понюхайте каждый правую руку и убедитесь…
Дима и Оля, как по команде, одновременно поднесли к лицам руки, переглянулись ошеломленно и кивнули.
Оля включила правый поворот, прижала машину к бордюру и остановила ее. Руки ее дрожали. На лице читался испуг.
– Я больше так не могу, – прошептала она, близкая к обмороку.
– Ой-ой-ой, – запричитала девушка сзади, – зря вы остановились… Так нас моментом зажопят. Позвольте-ка!
И она, обхватив Олю по-мужски сильными руками, в одно движение переместила ее на заднее сиденье. Тут же перелезла вперед, завела двигатель и сорвалась с места. Впрочем, девушку новый водитель «Бентли» напоминал уже очень условно. Это был, вдруг понял Дима, тот самый крепкий высокий мужчина, который еще в детстве… И в недавнем прошлом, возле Книги Судеб… Ангел?
– Вы, главное, успокойтесь, – мягким тоном говорил Ксор, лавируя в потоке транспорта, сгустившемся возле светофора. – Просто если мы остановимся, вас убьют.
– Но мы же едем? – с надеждой поинтересовался Дима.
– Пока что… – улыбнулся ему ангел. – Ты, я вижу, вспомнил меня?
– Обоих вас вспомнил, – кивнул Дима.
– Тогда дай девушке водички, – Ксор передал Диме бутылку минералки, – и слушайте. Потому как без вашей помощи мне не справиться… А вам – без моей. Ваша судьба решилась. Вас, как водится у духовных сущностей, было решено умертвить. Высвободившиеся души ваши, как обычно – отправить в колонии по принадлежности к Борэа и Орэс.
– А что, были сомнения? – тихо поинтересовался Дима.
– Еще какие, – ответил Ксор. – Обычно все, кто всякими неправдами попадает в места Силы – а именно там хранятся региональные Книги Судеб – меняют личные судьбы на более счастливые. Иные банально просят денег. Другие жаждут знаний… Никто, однако, не учитывает причинно-следственных деформаций, сопутствующих изменению судьбы и коверкающих господние планы. Поэтому мы таким смельчакам обычно жизненный путь укорачиваем – во избежание подобных осложнений… Но из-за вас у нас вышел спор. Куда ехать: направо и налево?
– Это кольцевая, все равно, – подала голос Оля. – А в чем заключались разногласия на наш счет?
– Видите ли… – поднял брови Ксор, выворачивая налево, – лично у вас не было корыстного мотива. То есть вы старались как будто бы для себя, пытались вернуть молодость своему избраннику. Однако очень отчетливо понимали: как только он помолодеет, вашему роману – крышка.
Дорога стала свободной, и Ксор придавил. «Бентли» мчался, радостно шурша шинами и с готовностью отзываясь на каждое движение руля.
– Да-а… – почти прошептала Оля. – Я чувствовала, что не ровня ему… Но все равно…
– И я о чем, – перебил Ксор. – А с тобой, Дима, дела обстоят куда запутанней. Я, понимаешь ли, ангелом служу довольно давно. Но не было еще случая, чтоб одному человеку уделялось столько внимания. Помнишь, как ты собрался сверзиться с подоконника головой в пол?
– Помню…
– Думаешь, часто ангелы ловят неловких?
– Не знаю.
– Вообще не ловят. А тебя и поймали, и годика через три из Истринского водохранилища вытащили – а ведь утонуть тебе всерьез светило, – и после тоже… Ты ведь, не при даме будь сказано, ни разу триппером не заразился? Хотя и мог, и даже должен был…
– Дело прошлое, – смутился Дима.
– Конечно, – согласился ангел. – Только я давно понял, что участь твоя не напрасно на виду у Всевышнего. Скорее всего, чего-то от тебя ждут… Поэтому дать тебе сгинуть я не мог. Но ведь до сих пор ты ничего еще не сделал? Значит, что-то есть впереди…
Впереди, в свете фар, замаячили две фигуры инспекторов ГИБДД, закрутился полосатый жезл.
– Оп-па, – огорчился Ксор. – Не мытьем, так катаньем. Остановимся – Хамдиэль тут же сообразит наше местоположение и примчится, не остановимся – будет погоня. Исход один. Ну, ладно… Подчинимся…
Он остановил машину, опустил стекло и высунулся почти наполовину. Тут же подскочил милиционер:
– Ваши документы!
– У вас, лейтенант Ветров, видеокамера есть? – не здороваясь, и как будто даже с раздражением проговорил Ксор. – Будьте любезны, прикажите прапорщику Вербицкому взять ее в машине, включить, и зафиксировать процесс нашей беседы.
Лейтенант пожал плечами и кивнул прапорщику. Тот вернулся почти сразу, и наставил объектив на машину.
– Снимаю! – объявил милиционер.
– Н-да? – с показным недоверием отозвался Ксор. – Тогда так: скорость я превысил сознательно, выполняя крайне важную государственную задачу. Документов я вам не предоставлю, и далее следовать намерен еще быстрее. Запись эту передадите полковнику милиции Ивашову, для капитана Камышина и его коллеги Хамид-Малаха. Поняли, лейтенант Ветров?
– Так точно! – вытянулся в струнку милиционер.
– Выполняйте… – Ксор нажал кнопку стеклоподъемника, включил передачу, и «Бентли» помчался, свистя резиной.
– В общем, диспозиция сил такова, – продолжил он повествование, когда закрытое окно оградило пассажиров от шума дороги. – Хамдиэль – это другой, черный ангел – жаждет ваши души извлечь из ваших тел. Что для человека является смертью… Я ему препятствую в этом. Почему и зачем – точно не знаю. Вы мне сами должны подсказать, чем вы так ценны для Создателя и что за роль он вам поручил, кроме как служить источником энергонов.
– Извините, уважаемый ангел, – подала голос Оля. – Вы тут столько наговорили… И все впустую. Я вам не верю.
– Напрасно, – отозвался Ксор, сворачивая с кольцевой в сторону лесистых пригородов. – Но я вам докажу. Первое – я вас выхватил из уже свершившегося будущего и поместил в прошлое. Воспоминаний о будущем, у вас, естественно, нет. Но прислушайтесь к себе, милая: вам ли не знать интимности этих ощущений? Догадались, о чем я? И второе: на вас, Ольга, нет нижнего белья. Вы его постирали после душа. Оно сохнет на балконе в Диминой квартире. А тебе, Дима, тоже нужны доказательства?
– Нет. Я верю.
– Да можешь и не верить… С тобой проблема покруче: твой бумажник остался дома, в тех самых брюках, в которых ты был в кафе. Теперь, как ты можешь убедиться, на тебе старые джинсы…
– Действительно, джинсы… И что с брюками? – поинтересовался Дима.
– А то, что карточка, полученная тобой из моих рук, осталась в бумажнике.
– Зачем она?
– Она представляет собой код доступа к любому месту Силы на Земле. Без нее мы не сможем добраться до Книги Судеб. А потому поменять надпись, сделанную в Книге Хамдиэлем, тоже не сможем.
– Что он там написал? – встревожилась Оля.
– Да что… – пожал плечами Ксор. – Все как положено… Проставил даты ваших смертей.
– Когда наш срок? – спросил Дима.
Ксор бросил взгляд на часы.
– Прошел тридцать семь минут назад.
Хамдиэль и Камышин
Хамид оказался дотошным и въедливым. Целый день он изучал папки с делом, задавал массу вопросов и не раз ставил Камышина в тупик. Он исписал толстый блокнот, попросил сделать кучу запросов. Рабочий день уже закончился, но гость явно был настроен действовать до победного конца.
С утра в кабинет несколько раз заглядывали подчиненные Камышина и добавляли работы. Столы и пол укрылись бумагами. На стенах тоже висели фотографии, карта Москвы ощетинилась цветными булавками. Хамид был совершенно невозмутим. Пиджак и галстук он давно снял, за ухом у него торчал карандаш.
Вячеслав начинал медленно звереть. Ему даже поесть не дали по-человечески. Сержант притащил пиццу и кефир, но чернокожий коллега не взглянул на кулинарные изыски. Слава попытался перекусить, но когда тебя постоянно достают вопросами, на которые «да» или «нет» не ответишь, кусок в горло не идет.
Когда стемнело, чернокожий гость выпрямился и глубоко вздохнул. Камышин потянулся к куртке, в надежде, что рабочий день наконец-то закончен, и сегодня Ольга будет приятно удивлена неожиданному появлению мужа в родных пенатах.
– Ну что? С этим мы закончили. Сейчас перекусим, и наступит моя очередь поделиться с вами своими козырями, – Хамид снял со спинки стула пиджак и ловко облачился в привычную форму одежды.
Вячеслав не нашелся, что ответить. Сердце у него упало. Неужели впереди всенощное бдение с кучей бумаг? Как будто прочитав его мысли, Хамид улыбнулся и успокоил:
– Это займет меньше времени, если ваш компьютер подключен к Интернету.
Тут Камышин испытал легкую обиду за отчизну и ее внутренние органы. Канал работал, и очень даже прилично. Все-таки отдел-то профильный, занимается преступлениями в сфере цифровой информации. Какого хрена издевается?
– Прошу, – сказал Камышин и жестом пригласил Хамида за свой стол. – У меня хороший канал связи с сетью.
В действительности информации по расследуемому делу у американца накопилось даже больше, чем у Камышина, но времени на просмотр четко систематизированных материалов было потрачено немного. Тем более что читать на английском Камышин не мог, а Хамид в ознакомительной речи не стремился к деталям.
Удивляло обилие фотографий и видео. Фигурантов по делу черт-те сколько, и в некоторых нюансах материалы сотрудничающих сторон перекликались и дополняли друг друга. Особый интерес у Камышина вызвала видеозапись беседы бесстрастного дознавателя с неким Сергеем Школьником, профессором археологии одного из американских университетов, аккредитованным в Израиле и уже несколько лет ведущим раскопки в Иерусалиме.
– Внимание полиции привлек ряд малообъяснимых событий, в которых прямо или косвенно был задействован профессор Школьник, – рассказывал Хамид. Он прокрутил видеозапись до нужного места и стал переводить.
– …Итак, вы утверждаете, – спокойно и даже по-доброму увещевала седоватого мужчину, который только подходил к шестидесяти годам, молодая черноволосая израильтянка, – что каждого из этих двоих вы не видели ни разу в жизни?
На экране возникли две хорошо сделанные фотографии. Эти же люди, вне всякого капитанского сомнения, фигурировали в деле о психосетях. Досье на одного составлено если не полно, то вполне репрезентативно. Второй, выглядевший убедительнее и отзывавшийся на кличку Ксор, – Камышин это твердо понимал – явно приезжий: ни в одной из силовых структур о нем не имелось ни байта сведений.
Профессор Школьник давал путаные объяснения касательно происходивших в последние дни событий. Он честно сознавался, что может заблуждаться и выдавать желаемое за действительное, так как по старинному русскому обычаю (вместе с не названными приятелями) хорошенько обмыл свое археологическое открытие.
На экране профессор Школьник тем временем что-то рассказывал черноволосой внимательной диве, с неподдельным интересом рассматривавшей осколок какой-то то ли глиняной, то ли каменной плашки с остатками линий на обеих своих поверхностях.
– Профессор говорит, – продолжал Хамид, – что этот камешек добыт им в раскопе, и что это – не что иное, как осколок скрижали, данной Моисею Господом. По утверждению профессора, осколок указывает на близость места сокрытия Ковчега Завета…
– Смотри, какой охмуряла! – возмутился Камышин. – Ковчег, говорит… А на самом деле что?
– А на самом деле, – вздохнул Хамид, – профессор вплотную подобрался к месту, которое в иерусалимских подземельях запретно для смертных. Вы понимаете меня?
– Надеюсь, что да, – кивнул капитан, ничего на самом деле не понимая. – Но ведь не проник? А может, и не понимает, куда лезет?
– И даже скорее всего – не понимает, – согласился Хамид.
– По-ня-ат-но… – протянул Камышин.
– Вряд ли вам может быть понятно все и полностью, – улыбнулся иностранец. – Местоположение, назначение и внутреннее устройство этих объектов, аналогичных друг другу во всем мире, без учета политической принадлежности государств, держится в строгой тайне. Специалистов по ним немного. Один из них – я.
– Кстати, Хамид, а вы знаете, что по моей догадке Сергей Школьник и Дмитрий Школьник – это отец и сын? – Вячеславу очень хотелось выглядеть компетентным и не ударить в грязь лицом перед заграничным коллегой. – В досье Дмитрия значится, что его отец, тогда кандидат исторических наук Сергей Школьник, который внезапно вспомнил о своих еврейских корнях, бросил жену и сына и переметнулся на Запад. Нет ли между родственниками не только обычной для отцов и детей взаимосвязи, но и прямого сговора?
– Вы просто молодец, Слава! – воскликнул Хамид. – Несомненно, сговор есть. Кроме того, есть основания полагать, что преступникам удалось овладеть самыми секретными экспериментальными разработками ученых. И – поставить эти изобретения на службу своим преступным устремлениям.
– Это тоже секрет, или вы можете мне рассказать? – удивленно спросил Камышин.
– Посмотрите видеозапись, – ответил Хамид. – Мы поставили профессора Школьника в особые условия… Ну, вы понимаете, да? Так вот, досточтимый профессор Школьник, как от него и ожидалось, и именно в тот момент, когда этого потребовало развитие событий в камере – то есть совершенно управляемо, по своей воле – поднялся в воздух. То есть взлетел! Причем ровно настолько, чтобы избежать опасности, грозившей ему снизу – не стану уточнять ее сущности, но и не так высоко, чтобы оказаться в опасной близости от высоковольтных проводов, находившихся в нескольких метрах над ним…
– Невероятно… – вздохнул Камышин. – Допросили?
– А как же! – вдохновенно врал Хамдиэль. Ему кровь из носу было необходимо, чтобы этот капитан верил, подчинялся, а главное, активно работал сам и подчиненным не давал лениться. Самостоятельно он, ангел Борэа, инспектор галактического уровня по созданию и развитию разумной жизни, не имел ни сил, ни ресурсов, чтобы справиться с Ксором! И то сказать: Ксор, хоть и ниже по ангельской должности, куда более опытный ангел; он – от рождения ангел. А Хамдиэль совсем недавно бегал босоногим пацаном под палящим африканским солнцем. Эх, чудны дела твои, Господи…
– Но толку мало, – продолжал говорить Хамид, – профессор утверждает, что подобное свойство присуще каждому человеку, а неконтролируемая тяга к полетам чревата выносом тела на высоты, где жизнедеятельность организма прекращается мгновенно…
– И все?
– Нет, конечно… Еще он говорит, что подобным образом ежегодно в мире пропадает немалое число людей. Не знаю, откуда ему известны цифры, но называет он их верно. А ведь это закрытые сведения…
– Значит, – предположил капитан Камышин, – у преступников есть высокопоставленный осведомитель.
– Или несколько осведомителей, – уточнил Хамид. – А возможно, и организаторов…
Беседа, уже совершенно профессиональная и деловая, потекла по новому руслу. В голове у капитана вырисовывался новый взгляд на проблему. Постоянно звучали знакомые имена. Увидев одно фото, Камышин постарался сохранить на лице невозмутимость. «А вот агентуру свою я тебе выдавать не планировал», – подумал он, глядя на неуловимого (не без помощи самого капитана неуловимого) хакера.
Вячеслав слушал Хамида и понимал, что вляпался с этим делом основательно. Закрыть его, находясь в удобном кресле теплого кабинета, теперь не выйдет. Дай Бог, обойдется все без стрельбы и военных действий. Открывать все свои карты перед партнером по делу он спешить не стал, а для начала решил встретиться с агентом, который имел оперативный псевдоним Апостол, и дать ему инструкции о возможных контактах с разыскиваемыми международными преступниками.
Тем более что по верным сведениям Дмитрий Школьник не так давно входил в контакт – чисто по работе – с одним из подчиненных Апостола. И даже чувствует себя несколько зависимым от предложений, поступивших от этого самого подчиненного. Который верит и подчиняется Апостолу. Который, в свою очередь, нехотя помогает Камышину. Который пытается – с недавних пор – дотянуться до Дмитрия Школьника. Которому на всю кибермилицию вообще и на Камышина в частности, судя по всему, плевать… Как все запутано!
Наконец чернокожий лектор исчерпал свое красноречие и откинулся в кресле.
– Какие будут соображения по сотрудничеству? – задал вопрос Хамид, не глядя на Вячеслава.
– Пока никаких. Нужно подумать над всем этим. Завтра у нас будет информация о личных контактах и деятельности Дмитрия. Постараемся взять его на дому… Уже сегодня мои люди займутся вторым фигурантом – этой девушкой. Скорее всего, они обязательно проявят себя в ближайшее время. А завтра совместно распланируем мероприятия по делу, – Камышин специально сыпал шаблонными фразами. Сейчас главное отделаться от ставленника Ивашова и связаться с Апостолом. Все равно домой уже вовремя не попадет, ну хотя бы снова не пропасть суток на двое.