Текст книги "Ангелы над Москвой"

Автор книги: Геннадий Башунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

Трое

Шикарный «Бентли» мчался по дороге.

– Почему мы все время едем? – спросила Оля. – Мне нужно ненадолго выйти. В машине скоро кончится бензин.

– Сумеете потерпеть немного? – участливо спросил Ксор. – Мне нужно примерно полчаса еще, чтоб окончательно перестроить распределение ваших энергонов.

– Выдержу, – ответила Оля. – Только объясните ради Бога, о каких таких энергонах вы толкуете?

– Как вы думаете, – поинтересовался Ксор, – для чего существует человечество? Почему Вселенная расширяется? Каков из себя Бог?

– О-о-о, – всплеснул руками Дима. – Лекционного материала этой тематики лет на пятьсот непрерывного изложения накоплено. Только ответов нет…

– Есть ответы, – улыбнулся Ксор. – Все просто. Люди, по большому счету, и даром никому не нужны. Вселенная расширяется потому, что есть чем прирастать. У Бога нет внешности. Это вкратце… Теперь подробнее, и ближе к причине нашего безостановочного движения. Так вот: один из ваших умников сделал вывод, что материя – есть сгущенная энергия. Не слишком задерживаясь, другой умник пришел к иному выводу: само пространство – суть есть еще более концентрированная энергия. Третий умник, в отдаленном будущем, если оно для человечества наступит, сообразит – а после и кучу подтверждений нароет – закон сохранения энергии действует лишь при рассмотрении частных случаев. На деле же конгломерации типа «материя-энергия», к каковым относитесь и вы, к примеру, способны производить на свет элементы типа «пространство-энергия». А само пространство дает возможность существования материи…

– Типа как рука руку моет, да? – попытался упростить услышанное Дима. – А Бог – это и есть тот кусочек мыла, который создает пену?

– Нет, – улыбнулся Ксор, и в неверном отсвете фар, в оранжевых сполохах приборной доски его лицо озарилось вселенской мудростью. – Бог – это локальное объединение двух противоположно направленных сил, которые и есть Вселенная. Я, к вашему сведению, – и ты, Дима, тоже – отношусь к Орэс, силе разрушения. Вы же, Оля, а равно и чернокожий ангел по имени Хамдиэль, относитесь к Борэа, силе созидания. При этом люди Орэс частенько работают строителями, а люди Борэа – взрывниками…

– Вы нарочно нас путаете? К чему все эти бредни? – возмутилась Оля. – Долго вы еще нас возить будете?

– Пожалуй, уже можно и остановиться… – согласился Ксор.

Машина встала на обочине дороги, окруженной смешанным лесом.

Пронзительный запах свежести, разбавленный грибной прелью, вливался в раскрытые окна. Верховой ветер шумел верхушками деревьев, жухлые листья слетали, кружились, сталкивались, и наконец вырывались из чащобы на простор лесной дороги, где, уже плавно, неспешно и без помех ложились на серое полотно асфальта.

Голубоватый свет фар заставлял искриться и переливаться всеми цветами радуги немалый отрезок шоссе, но дальше, поворачивая, дорога уходила в сырую и неприветливую тьму. Дима смотрел, как рубинами горят яблочки рябин, подросших на опушке, и как бриллиантово сверкает роса на ветке, ближней к машине, но темнота, укрывавшая большую часть окружающего пространства, немножко – совсем как в детстве – пугала его.

Ксор разъяснял.

– Энергоны – это элементы пространства-энергии, непрерывно излучаемые всеми материальными объектами. Особенно велики потоки энергонов при возникновении в структуре материальных тел любых изменений.

– Тогда, – поторопился вставить Дима, – живые организмы, как постоянно изменяющиеся, должны на единицу массы давать больший выход энергонов?

– Мало того, – кивнул Ксор, – мыслящие живые организмы, то есть люди, дают выход энергонов в сотни и тысячи раз больший, чем просто живущие. Вот по этим-то энергонным потокам Хамдиэль вас и способен обнаружить. Пока мы передвигаемся, происходит рассеяние. А вот когда стоим…

– А что теперь изменилось? – спросила Оля, вернувшись в машину. – Мы как будто стоим? Но нам вроде ничего не угрожает?

– За этот час, что мы вместе, – Ксор обернулся к девушке, – я перенаправил ваши энергоны на себя. Теперь я – главный потребитель производимой вами энергии пространства. Поэтому Хамдиэлю вас не видно.

– Значит, поездку можно прекратить? – резонно заключила Оля.

– Можно. Только по домам вам возвращаться не стоит. Вашу маму, Оля, сейчас развлекает наряд оперативников, в количестве двух человек. А у тебя, Дима, дома аж три человека: ты Камышину, в помощники к которому под видом иностранного специалиста затесался Хамдиэль, кажешься опасным преступником. Понятно, что и по гостиницам ориентировочки разосланы…

– Оля! – Дима обернулся к девушке. – Когда мы садились в машину, ты телефон куда положила? Мой, если мы были дома, должен лежать где-то ближе к спальне…

– Точно! – встрепенулась Оля. – Телефон здесь. Открой вон там… Ага!

Дима набрал номер.

– Чейз? Привет, это я, Школьник… Что за шум у тебя? Гуляешь? Это ж который там час? Ладно, ладно, молчу… Ты это… Не в силах ли помочь? Менты на хвост сели, щемят по-черному, того и гляди лапти сплетут. На дно бы упасть… Отлежаться на матрасике с недельку. Не, на лыжи встать не могу. Ну, долго рассказывать… Есть у тебя рекомендации по Москве? Давай…

Дима нажал красную кнопку и положил трубку на сиденье.

– Сказал, щас перезвонит. Уверен – позвонит из автомата!

– Если вообще позвонит, – усомнилась Оля. – Это тот самый, легендарный?

– Он, – кивнул Дима, и все замолчали. Звонка пришлось ждать минут пять. Наконец трубка завибрировала.

– Да? – ответил Дима. – Так, диктуй, пишу… Спасибо. И за «Мангуста» тебе – отдельное мерси. Действенная штука… Деньги? Придумаем что-нибудь. Давай. Пока!

Дима сложил телефон, а записку поместил в карман.

– Что ждешь, извозчик? – лукаво взглянул он на Ксора. – Трогай!

Ангел снова обернулся к девушке.

– Давайте и мы с вами перейдем на ты?

– Как хотите, – холодно ответила Оля. – Езжайте уже… А ты, который Дима, переползай сюда. А то мне одной холодно и неуютно.

В гостях

Дима, Оля и Ксор стояли у подъезда московской девятиэтажки, расположенной по адресу, записанному со слов Чейза. Здание построено давненько, еще при Брежневе, и райончик так себе…

Дима уже два раза позвонил в квартиру номер тридцать два, но ответа не было. Он хотел это сделать снова, но вдруг в кармане завибрировал мобильный телефон. Дима посмотрел пришедшее сообщение и набрал четыре цифры кода. Дверь пискнула и открылась. Высоко подниматься не пришлось. На площадке четвертого этажа у мощной дубовой двери лежал потертый коврик. Нажали кнопку звонка…

Дверь ответила мягким щелчком, но никто не спешил ее распахивать. Ксор потянул за дверную ручку, и она подалась навстречу. Было видно, что для этого действия крепкому мужчине пришлось приложить усилие.

– Бункер. Тут броня минимум сантиметра четыре, а то все пять. Однако какой смысл ставить такую дверь, если стенка – в полкирпича, и проще пробить перегородку, чем ломиться сквозь сталь? – резонно заключил Ксор и первым шагнул в квартиру.

Коридор ярко освещен, но в нем – никого…

– Проходите, проходите! Дверь захлопните, а то сквозит, – голос, донесшийся из глубины квартиры, показался Дмитрию незнакомым. У отозвавшегося в квартире человека был мягкий густой бас.

Замки закрылись почти беззвучно, и Дима ощутил, что они в ловушке. На двери не просматривалось никаких внешних признаков запоров, просто ровная деревянная поверхность и ручка. Ксор взял под руку Олю, уверенно двинулся на голос и вошел в комнату. Окно закрыто плотными наружными жалюзи, горят настенные светильники. Интерьер совершенно домашний. Диван с пледом, два глубоких кресла в чехлах, мягкий, толстый и явно недешевый ковер на полу. Одна стена заставлена шкафами. Из невидимых динамиков льется мягкая музыка.

На диване под мягким светом торшера сидел хозяин.

– Гость в дом – радость в дом! – прогудел он, вставая. – Проходите, присаживайтесь.

Увидев смущение гостей, он заулыбался.

– Ну простите, девушка, простите, юноша. Извините меня и вы! – хозяин отвесил церемонный поклон в сторону Ксора. – В нашем деле безопасность – главное. Но сейчас вы мои гости. Через минуту я угощу вас на славу.

– Ваша любезность удивительно своевременна! – заметил Ксор. – Как ни странно, но за время странствий я лично успел проголодаться. Да и спутники мои, размявшись горсточкой риса, пахнущего рыбой, наверняка не прочь подкрепиться поосновательнее.

– Вот еще! – заявила Оля. – То есть спасибо вам, конечно, уважаемый хозяин. Просто наш провожатый очень уж распоряжается…

– Никто силой потчевать и не собирается, но традицию соблюсти надо. Тем более что гости у меня – нечастое явление, – улыбнулся хозяин и неспешно прошагал туда, где, наверное, располагалась кухня. – Могу я вас, дорогая, просить немножко помочь мне? Ах да! Я же не представился. Игорь Николаевич.

И он добродушно улыбнулся.

Столовая была просторной и светлой. Пейзажа за окном не видно, но здесь мешали не жалюзи, а прозрачная рисовая бумага – своеобразные шторки в восточном стиле. В центре стоял круглый стол с приборами, среди которых виднелись тарелки и блюдца с маленькими огурчиками, грибами, соусами, тонко нарезанными блестящими ломтиками рыбы, мраморного сыра, сыра с плесенью голубой, сыра с плесенью зеленой. В центре красовалась емкая керамическая супница, а рядом с нею возвышался заиндевелый графин с водкой. Оля, в роскошном льняном фартуке, внесла нарезанный крупными ломтями хлеб. От острых запахов в ноздрях у Димы защекотало. Все уселись за стол. Прозвучал тост за знакомство.

– А теперь главное блюдо, моя гордость! Уха из осетрины и семги, жир снят. Если вы скажете, что это плохо, – вы мои враги навеки, – сказав это, Игорь Николаевич хохотнул и наполнил до краев тарелки гостей горячим пряным варевом.

Вкусна была уха чрезвычайно. Да и хозяин ел так, что заражал азартом. После пришло время для серьезного разговора.

– Как я понял, господа, вы во что-то вляпались, – начал хозяин.

Ксор особо не распинался, однако не произнес и слова правды. Дима старался сохранить невозмутимое выражение лица, но способность ангела столь безбожно врать его шокировала. Короче всех высказалась Оля.

– Я знаю один счет в Швейцарии, владелица которого не прикасается к деньгам. За ним не очень-то следят. Можно снять с него немного… Скажем, миллион. Этого нам хватит, чтобы спрятаться.

Игорь с минуту помолчал, после достал сигару, понюхал и положил ее в пепельницу.

– Три года уже не курю. И что вы от меня хотите?

– Помощи, – ответил Дима.

– Непростое дело вы затеяли, – серьезно произнес хозяин. – Вы же понимаете, что если история всплывет, не только вам понадобится глубокое дно. Знаю я эти швейцарские банки… С невостребованными вкладами они обращаются бережно! Никто не хочет расставаться с инструментом, дающим ежегодную прибыль. Знаете ли, друзья мои, на чем так поднялись швейцарские банки в прошлом веке? На еврейских вкладах! Которые немецкие евреи спешно делали, польстившись на невиданные условия. А можете представить, сколько из этих вкладов осталось невостребованными? То-то и оно…

Игорь улыбнулся и хлопнул широкими ладонями по коленкам.

– Ладно! Вы отдыхайте, а я пока проконсультируюсь.

Ксор идет на дело

Ксор сидел на крыше Диминого дома и ждал. Светало. Холодный ветер пронизывал легкую одежду ангела, но это ему не мешало. Он старался почувствовать, когда оперативникам, всю ночь не выходившем из квартиры, станет невмоготу.

Наверняка они уже триста раз проверили содержимое Диминого холодильника и накурили так, что и самим тошно. Ксор чувствовал, что вот-вот один из них подойдет к окну кухни, отдернет шторку, растворит форточку настежь, вздохнет поглубже и отвернется от окна, чтобы прикурить. Вот тогда он, Ксор, и появится…

Хамдиэль, чувствовал Ксор, где-то рядом. Но вовсе не следит за каждым шагом беглого ангела. Странно, думалось Ксору. Но Хамдиэль – Ксор это чувствовал так же верно, как и холод кровельного железа – мало того что был чем-то увлеченно занят, так еще и не имел особого желания ревностно ловить своего друга, с которым рука об руку – или крыло об крыло – они провели столько времени и сотворили столько дел.

Ксор знал, что будь поручено именно ему кого-либо изловить и уничтожить, в секунды решилось бы дело. Что изловить: стоило только коллегии архангелов хмыкнуть о бесперспективности Содомитских и Гоморрических развлечений, как уже струились во Вселенную потоки энергонов, производимые горящими в пламени небесном гражданами этих распутных городов.

Не оставить и тени жизни в любом заданном объеме пространства, камня на камне, атома возле атома – это Ксор умел сделать виртуозно, так ведь Орэс все-таки! Хамдиэль – он Борэа, по его ведомству проходит созидание, и очень может быть, что сейчас руками Хамдиэля вновь что-то сотворяется, а он, Ксор, и иже с ним Дима с Олей – так, жалкая компания муравьишек, не знающих, куда они бегут.

Скрипнула форточка в кухне Диминой квартиры. Пора подниматься… Влететь в кухню неслышно не получилось. Тесный оконный проем попытался задержать стремительное наступление Ксора, да где там… Оперативник только и успел, что повернуться на треск рамы и звон стекла, но Ксор уже обхватил его затылок и сдавил гортань, вместе со всеми прилегающими венами и артериями. Способность к сопротивлению покинула оперативника быстро. Аккуратно уложив его на пол, Ксор двинулся в спальню. Еще в коридоре он услышал щелчок пистолетного затвора. Не медля ни полсекунды, Ксор вернулся в кухню…

Мягко шагая и держа ПМ наизготовку, полноватый сержант прошел по коридору и остановился возле кухонной двери. Прислушался к тишине. Абсолютно тихо… Медлить было нельзя. Ударом ноги он распахнул дверь, впрыгнул в помещение, больно получил по левому локтю дверью, отскочившей от стены, но обнаружил только своего напарника, без чувств валяющегося на полу. Форточка висела на одной петле, рама была сломана, оконное стекло треснуло. Сержант сунул пистолет за пояс и наклонился к товарищу.

Где-то по соседству, совсем близко, буквально рядом, будто и не в соседней квартире, а в соседней комнате, раздались удары молотка. Было даже слышно, как звенят с натугой входящие в древесину гвозди. Сержант приложил руку к шее товарища. Пульс был ровный, но мелкий и частый. Под подбородком багровели отпечатки сильных рук.

Бесшумно поднявшись с пола, сержант ступил к окну. Двор пуст. Никто из старушек не провожает взглядом никакого прохожего. Молоток в соседней квартире не умолкал. Вот, наконец, отстучал последний, пятый гвоздь, и на пол упало что-то тяжелое.

Волна ледяного ужаса омыла внутренности сержанта: он вдруг осознал, что звуки исходили вовсе не из соседней квартиры, а действительно из соседней комнаты. Шепотом чертыхаясь, сержант бросился в спальню, стараясь не топать и держа пистолет как в кино, двумя руками. Толкнул дверь. Она не поддалась. Сильнее! Еще сильнее!

– Головой попробуй, – с улыбкой прозвучало из-за приколоченной к косяку двери.

– Открыть дверь! – заорал сержант. – Приказываю немедленно открыть дверь! Иначе открываю огонь!

– Огонь? Ну поджигай! – рассмеялись за дверью.

* * *

Ксор склонился у черной «Волги» с частными номерами и непроглядной тонировкой и постучал в водительское стекло. Окно на сантиметр приоткрылось…

– Простите, – сказал Ксор, – но там на третьем этаже стреляют, и кровь из-под двери течет…

– Костюк! – закричал оперативник, выскакивая из-за руля, – задержи гражданина! – И бросился к подъезду.

– Да-да, конечно, – кротко проговорил Ксор, проводив бегущего взглядом и поворачиваясь к подходившему Костюку. – Я никуда, я подожду…

Костюк протянул руку открыть заднюю дверь, и Ксор молниеносно треснул его головой о кузов машины. После сел за руль, завел мягко зафырчавшую «Волгу» и поехал куда глаза глядят. К девятиэтажке в спальном районе он добрался только через час.

* * *

Дима отворил балконную дверь и впустил Ксора. Ничего не говоря, ангел вручил ему бумажник.

– Вот она, эта карточка! – радостно воскликнул Дима, отыскав в кожаных закоулках белый твердый прямоугольник.

– Отлично, – сказал Ксор.

– Быстро нашел?

– Да, но стреляли, – Ксор кивнул и одновременно пренебрежительно махнул рукой и спросил:

– За что у вас «Волгу» не любят? Такая машина! Ведешь ее…

– …будто плечом толкаешь, – закончил фразу Дима. – Ты что, «Волгу» угнал?

– У милиции, – кивнул Ксор. – Чисто из хулиганских побуждений. И вовсе не плечом толкаешь: летит ласточкой!

– У этих двигатели несерийные, мощность повыше, чем обычно. А машину ты где оставил?

– А там где-то, – Ксор неопределенно показал рукой в сторону. – Прогулялся немного… Хорошо быть человеком!

За деньгами

Утром того же дня Игорь Николаевич ушел, ничего не сказав. Вернулся в обед, ничуть не усталый, принес здоровенную бутыль граппы с грушей на веточке внутри.

– Ну-с, друзья, все согласовано. Вас, – тут Игорь Николаевич слегка поклонился в сторону Димы, – мой клиент знает только с хорошей стороны. Поэтому договоренность была достигнута мгновенно. Времени потребовала организация канала связи, но трудности носили сугубо технический характер. Наше участие…

– Интересно, интересно… – перебил Дима.

– … в совокупности обойдется вам в половину суммы. Ну а как иначе? Я рискую непосредственно, так сказать, головой. Чейз тоже нуждается во вспомоществовании. Кроме того, есть «крыша» – всесильная и могучая. А вы как думали? Ей тоже надо отстегнуть…

Ксор искренне расхохотался.

– Всесильная, говорите? И могучая? Небось недавний прыщавый подросток, который носит подмышкой пистолетик, возомнил себя властелином судеб?

– Напрасно иронизируете, молодой человек… Если бы не благосклонность «крыши», вам никто и ничем не смог бы помочь, даже если б какой-нибудь сумасшедший и захотел этого. В общем, пятьдесят процентов от снимаемой суммы вы перечисляете вот на эти три счета, – тут Игорь положил перед Димой и Ксором листок с надписью: «Двести мне, двести Чейзу, сто – «крыше». Такой процент – это норма…»

Оля склонилась над столиком, читая слова, написанные на листочке.

– У меня встречное предложение, – спокойно произнесла она. – Вы получаете требуемую сумму, мы тоже получаем все, чего хотим. То есть со счета снимаем не миллион, а полтора миллиона. В этом случае как будто снижается ваш процент, однако, согласитесь, реальные деньги куда важнее условных цифр.

– Этого мало, – сказал Игорь Николаевич, помолчав. – Вдруг дело не выгорит? Вы должны внести залог наличными… Двадцать тысяч меня устроит. Лучше в евро, чем в долларах.

Пораженный Дима умолк, Оля развела руками, а Ксор взял в руку хрустальный стакан для виски, поставил его на ладонь и сказал:

– Смотри сюда, Игорек.

Игорь Николаевич уставился на тяжелый стакан, сверкающий полированными гранями в свете торшера. Ксор накрыл стакан другой ладонью, с видимым усилием сжал. Тут же стакан звякнул и с хрустом превратился в стеклянную крошку, которую Ксор горкой высыпал на журнальный столик.

– Так вот, Игорь Николаевич. Если вы продолжаете давить на нас, мы – то есть лично я – надавим на вашу голову. Эффект стакана обеспечен, это я ручаюсь.

– Вы не выйдете без меня! – торопливо прокричал Игорь, испуганный грозящей перспективой. – Дверь из броневой стали!

– Хорошая дверь, – согласился Ксор. – Зато перегородка с соседями – в полкирпича. Я такую легко пробиваю.

– Договорились, – нехотя произнес Игорь. – Работаем без залога. Когда приступаем?

– Прямо сейчас. Пока в Швейцарии рабочий день не окончился, – ответил Дима.

* * *

– С чего начнем? – скребущий душу голос вырывался из динамиков и заставлял морщиться.

– С инструкций, – Дима все же собрал волю в кулак и старался не обращать внимания на искореженный специальными цифровыми фильтрами голос бывшего приятеля.

– Насколько велик риск того, что наше проникновение будет замечено? – в очередной раз поинтересовался Игорь.

– Он присутствует: мы входим в банковскую сеть нелегально. Наша задача состоит в том, чтобы перевести деньги с банковского счета на наши собственные депозиты и – в случае надобности – дестабилизировать работу штатной системы хотя бы на короткий период. От второго пункта зависит, какую фору во времени мы получим. В любом случае нам придется удирать со сверхзвуковой скоростью, – Дима снова стал серьезным, как тогда, когда он тестировал систему безопасности «Кобра». – Препятствием является собственная парольная система банка. Необходимо сгенерировать согласие системы на допуск к управлению счетом, а для этого нужно преодолеть запрет, наложенный руководством банка.

– Как и оговорено, вся информация с моих мониторов поступит на ваш компьютер. Вы можете в режиме онлайн контролировать и корректировать процесс. Некоторые нюансы могут возникнуть неожиданно и пройти незамеченными, поэтому прошу немедленно меня о них информировать, – спокойно произнес Чейз.

Дима повернулся, чтобы убедиться, что Ксор все слышал. Ангел вальяжно полулежал в кресле. В его руке покоился стакан с граппой. Дима сокрушенно покачал головой и отрапортовал:

– Да, мы все поняли. – Он старался говорить так, чтобы в его голосе звучало как можно меньше эмоций. Не хотелось бы, чтобы, заметив излишнее волнение в голосе, осторожный хакер отключился и исчез. Игорь честно предупредил, что Чейз прекратит с ними сотрудничество при первых признаках опасности. А то Дима сам не знал этого неуловимого смельчака!

Картинка на экране Диминого монитора изменилась: на нем всплыло сообщение о запросе удаленного доступа, потом замелькали сообщения о настройке подключения. Через полминуты изображение дрогнуло и исчезло, а потом на экране стали появляться новые окна. Курсором Дима не управлял, но тот двигался. В командной строке возникали символы, одни окна закрывались, открывались другие, всплывали отчеты об исполнении алгоритмов и отдельных команд.

– Начинаем, – синтезированный голос оставался беспристрастным, а вот Дима, хотя и сидел в одной футболке, сразу взмок от волнения. В адресной строке браузера побежали буквы доменного имени, и в окне возникла форма с надписью: Enter Password.

– Программный ввод пароля, – и тут в голосе хакера ни капли азарта и волнения. Дима почувствовал, что за спиной стоит Ксор.

– А если автозаполнение не прокатит?

– Риск минимален, – отреагировал далекий Чейз. – Стопроцентная эмуляция клавиатурного ввода. Совершенно никакой разницы. Для естественности установлены диапазоны допустимой временной погрешности нажатия клавишей.

Ксор выслушал тираду, повертел головой и попытался отхлебнуть из уже пустого стакана. Он оглянулся, с радостью обнаружил ароматную (хотя и горлодерную) граппу на месте, налил и вернулся к столику.

В форме ввода пароля одна за другой стали возникать черные точки. Дима следил за астерисками с замиранием сердца. Как узнать, прозвучал сигнал тревоги или нет? Может, их заметят, но все равно впустят в святая святых, чтобы не спугнуть. Они тут начнут миллионы загребать, а над их головами уже вознесется карающий меч. Если сейчас всплывет отказ в доступе, все рухнет.

– Мы вошли. Приступаем ко второй фазе операции. Загрузка модулей слежения и сканирования, поиск банковских серверов.

Дима посмотрел на часы в уголке экрана компьютера. Напряжение сказывалось. Прошло всего около двух минут, а он уже чувствовал невообразимую усталость. До чего же много этих модулей! Вереница бегущих строк казалась бесконечной. Наконец, она оборвалась.

– Инициализация программного комплекса, – сообщил Чейз.

Момент истины! Если сейчас все программы не заработают, то вероятность успеха устремится к нулю. Появилась строка прогресса, замелькали проценты. Дима ладонью вытер лоб. Этот Чейз настоящий гений. Он справится. Эх, про этот его подвиг никто не узнает! Хотя про большую часть его разбойничьих набегов никто не знает. Ну разве что пострадавшие. Дима улыбнулся своим мыслям.

Вдруг зазвонил телефон. Игорь Николаевич, тихонько сидевший в уголке дивана, поднял трубку.

– Апостол, ты? – прозвучал знакомый голос. – Где был вчера? Я звоню, а тебя нигде…

– Отдыхал, – коротко ответил Игорь.

– Хо-хо!.. Молодец! На море? Ракушку привез?

– Едет еще, – усмехнулся Игорь. – Дольче вита, а не ракушка.

– Понятно, – ничего не понял собеседник. – Ты давай подтягивайся, Апостол. Тайная вечеря сегодня… Часикам к восьми удобно тебе?

– Разумеется, – сказал Игорь и повесил трубку.

С каждым новым процентом сердце Дмитрия билось сильнее. Не дай Бог сработает закон подлости. Уже близко те самые 99 %. Так! 97! 98! 99! Где же эти сто процентов?! Вот и они. И пауза. Сколько времени может обходиться без воздуха человек? Если бы тайм-аут затянулся дольше, Дима, наверно, грохнулся бы в обморок… «Инициализация выполнена успешно. Самотестирование системы», – на экране возникло новое сообщение, и снова всплыла строка прогресса.

Дима повернулся на кресле и в два шага оказался рядом с Ксором. Тот только что наполнил приземистый стакан граппой и потянулся к нему губами. Но ему не удалось ощутить резковатый вкус итальянского самогона. Дима выхватил емкость из его рук и залпом выпил, а потом так же быстро вернулся на место.

Выждав минуту, необходимую для усвоения сладковатой отравы, Дима с удовлетворением отметил, что тесты программы прошли четко и без сбоев.

– Поиск серверов. Подключение. Идентификация.

Последовал двадцатисекундный перерыв.

– Повторная идентификация не требуется. Доступ открыт. Поиск депозита. Всего найдено пять депозитов с общей суммой вклада в пять миллионов евро, – голос из динамиков сыпал словами, дублируя отчеты, которые всплывали на экране монитора. – Выполнение транзакций на новые счета. Получено подтверждение согласия на перевод денег.

Даже сейчас, когда Чейз получил вполне пристойную по меркам успешного хакера сумму, он никоим образом не показал эмоций:

– Прошу разрешения на выполнение заключительной фазы.

Голос Чейза проскрипел в тишине квартиры и привел Диму в чувство. Он глянул на Олю. И тут громкий зуммер разрезал спокойствие и умиротворение. На экране засветилась надпись «готово», но ее перекрывала другая, мигающая красным!

– Вторжение обнаружено. Попытка противодействия. Активизация вируса. Активизация произведена успешно, – сухо прокомментировал свои действия Чейз.

– Операция успешно завершена, – произнес в очередной раз Чейз штампованную фразу, и экран монитора погас.

– Блин! Ни тебе спасибо, ни мне до свидания, – попытался пошутить Дима и направился к балконной двери.

– И чем все дело кончилось? – стоя рядом с ним, поинтересовалась Оля.

– А пес его, этого Чейза, знает! Если нас – то есть Игоря Николаевича – в течение часа за одно место не возьмут, то благополучно. Деньги-то уже на счетах. А там – поминай как нас звали.

– Помянуть – все время поминают, – сказал Ксор и внимательно посмотрел в небо.