Текст книги "Ангелы над Москвой"
Автор книги: Геннадий Башунов
Жанры:
Боевая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)
Личный состав убывает
Сержант осторожно вышел к берегу бухты. Причал, лодка, корабль – все на месте. На песке – следы не поймешь чьи…
– Один со мной в лодку. Один на берегу, – скомандовал он, перелезая через борт. – Заводи! Пока я буду на корабле, оставайся в лодке. Мотор не глуши.
– Понял вас.
Они подплыли к кораблю, сержант влез по веревочному трапу. Застучал подошвами армейских ботинок по палубе. Стихло… Через минуту вернулся, мигом спустился в лодку.
– Все спокойно?
– Вроде да…
– У причала! Все спокойно?
– Так точно.
– Мы возвращаемся…
Без всяких помех они пришвартовали лодку, вылезли. «И чего только понавыдумывали?» – рассердился сержант. «Двое загуляли, дед под нож механической лопаты влез по дряхлости ума. Недоумок влез на дерево и прихватил себя ремнем так, что, наверное, уже задохнулся. Мы как последние придурки тягаемся с полной выкладкой, а теперь еще и дерево пили, снимай этого труса. Эх, жизнь солдатская!» – подумал он, а вслух сказал:
– Автоматы на плечо, бегом – марш!
И сухощавый, стройный, высокий, побежал первым. Солдаты припустили за ним.
Сержант бежал легко. Так бегалось ему на родном Эляме, где хочешь – не хочешь, а поспешать нужно: земля так нагревается под жарким солнцем, что стоять – да и просто шагать по ней – совершенно невозможно.
Они и за девушками так ухаживали – на бегу. Однако хочешь жениться – нужно обзавестись собственной пещерой. Кто богатый – может и построить. Только очень много энергии нужно, чтоб постройку охлаждать. Дорого это страшно. Хотя он, если прослужит в армии Амдиэля лет десять, на такой дом, пожалуй, заработает. Да зачем ему искусственно построенный дом: пещера и родней, и лучше.
А еще лучше махнуть на Лидмах: там девушки очень самостоятельны и ночного одиночества не переносят… На Лидмахе – зачем жениться? Можно и так жить! Пока приходят, конечно… А перестанут – вот тогда можно и жену заводить. Хорошо бы, чтоб тоже с Лидмаха была: самые красивые они в Содружестве Миров… Так, вон и то самое дерево. Висит болезный, собственным ремнем пристегнутый? Висит… Часовые на месте? На месте…
– Шагом! – сержант обернулся, ожидая увидеть приотставших солдат. Но увидел только одного, хотя все время слушал, как они бегут, и готов был поклясться, что за ним все время бежали двое. Однако стоял, тяжело дыша, согнувшись и упершись руками в колени, всего один. Второго не было.
Сержант сорвал с плеча автомат, в три прыжка обежал солдата, упал на колено, и внимательно вглядываясь в экран прицела, обвел пространство впереди себя. Никого! Все датчики молчат. Тогда он вскочил, сделал еще три скачка вперед и влево. Прибежали они немножко не оттуда, но зато с тактической точки зрения это направление – самое удобное для нападения. И снова никого! Дальше углубляться в лес не стоило.
Сержант медленно встал, и, весь превратившись во внимание, пошел назад. Шесть прыжков превратились в две дюжины шагов. Вот место, до которого он добежал. Вон дерево с висящим на нем болваном, а вон часовые под этим деревом. А где же тот, который бежал непосредственно за ним? И который стоял, не в силах отдышаться?
Сержант резко обернулся. Никого… Внимательно всмотрелся в траву и листья на кустах. Ну, вот порванный листок, и вот, и еще вот… Кто их порвал? Не он ли сам? Это охотник может разобраться, а он с Эляма, где лесов нет и в помине… И который, если так и будет идти дальше, может не дождаться его самого.
Дерево спилили быстро и положили аккуратно. Привязанному только ногу сломали – а так ничего, мог бы и пожестче лечь…
Сержант включил интерком.
– Командир? С дерева мы страдальца сняли. У него – перелом ноги. Он без сознания, пульс частый и слабый. Потери – два человека, оба пропали без вести по пути с корабля…
Сержант ждал порицаний, на которые был горазд командир, но услышал только приказ:
– Живого несите в лодку. Мы следуем за вами, догоняем. У нас тоже один раненый.
– Кто? – спросил сержант.
– Пулеметчик. Он ослеп. Поэтому мы передвигаемся медленней, чем могли бы.
Теперь сержант шел сзади, чутко прислушиваясь ко всему происходящему вокруг. Но нигде не хрустнула веточка, не зашелестели листья. И хорошо – потому что тогда бы сержант, не глядя, кто да что, открыл бы самый что ни на есть ураганный огонь – с двух рук, из двух автоматов.
До корабля добрались без приключений. Сержант помог поднять на борт раненого и погнал лодку к причалу.
Чудовища
Командир отпер рубку и уселся в капитанское кресло. И трех суток они не провели на этом мирном с виду островке. А из восемнадцати человек четверо пропали без вести, двое погибли, двое утратили боеспособность. И главное – враг толком не обнаружен! Двадцать три застреленных грызуна – это же курам на смех!
Офицер снял руку с детектора личности. Замигала сигнализация поочередного включения систем управления судном. Главный двигатель… Генераторы… Готовность вспомогательных устройств…
– Поднять якорь, – негромко произнес человек.
– Есть поднять якорь, – отозвался динамик металлическим голосом, и текст сказанного высветился на дисплее.
Что за черное чудовище, о котором толковал солдатик? Кто у сержанта увел двух бойцов из-под носа? Не обнаружив себя? Где теперь эти пропавшие? Ну, если поискать, уверял себя командир, то найти их можно. Хотя живыми, конечно, они вряд ли отыщутся… Вот только где искать? И какими силами? Десяток солдат растяни цепью – так по одному все пропадут. Тут целой роты может быть мало…
– Якорь поднят, – прозвучало из динамика.
– Машине малый вперед. Автопилоту – курс в открытое море.
Вой турбины поднялся на полтона. Задрожал корпус – вращение, преобразованное редукторами, передалось на вал привода винта.
Командир, он же, по совместительству, капитан судна, бросил взгляд на датчик скорости. Цифры лихорадочно суетились во втором знаке после запятой. Ноль же как был нулем, так нулем и оставался.
Капитан включил громкую.
– Механик! Срочно в машинное отделение, немедленно доложить результаты визуального осмотра!
Послышался лязг створок люка. Потянулось ожидание… Вскоре заговорила внутренняя связь:
– Работа главного двигателя – в норме. Отклонений в работе редукционного механизма нет. Демпферная муфта исправна. Вал привода винта вращается штатно!
Что за чертовщина? Отчего тогда корабль стоит? Что с винтом?
– Механик! – почти прокричал капитан. – Бегом поднимайтесь в рубку!
Командир выскочил из помещения и бросился на корму. Перегнулся через леер. Винт, судя по бурлению за кормой, вращается. Но струя воды не отбрасывается…
– Механик! Вы на месте?
– В рубке, командир!
– Переключитесь на ручное управление.
– Готово.
– Покачайте рулем.
– Амплитуда?
– Девяносто градусов.
– Выполняю.
Капитан всматривался в воду. Движения руля видны. Все в норме…
– Механик, дайте полный вперед.
– Есть полный вперед.
– Дайте самый полный!
– Есть самый полный!
Турбина выла как оглашенная. Мощная струя горячей воды вырывалась из бокового отверстия и вспарывала поверхность тихой бухточки.
– Двигатель – на холостые. Отключить вращение винта. Отдать якорь.
Громыхнув, размоталась еще мокрая якорная цепь. Стих шум турбины, перейдя из надсадного завывания в глухой рокот.
– Сержант, ко мне!
– Я здесь, господин командир.
– Сержант, возьмите маску. Нырнете с кормы судна, осмотрите винт.
– Я с Эляма, господин командир, плаваю… не очень.
– А плавать вам и не придется. Мы обвяжем вас фалом, сержант, вы опуститесь в воду, посмотрите, что с винтом, и мы вас поднимем. Вам даже не придется как-либо сигнализировать нам: мы продержим вас под водой… Сколько вы в сержантской школе выдерживали?
– Три минуты почти…
– Мы продержим вас под водой сорок пять секунд, меньше минуты. И вытащим, даже если вы будете сопротивляться.
– Не буду сопротивляться, – улыбнулся сержант.
– Идите за маской, – улыбаясь ему в ответ, проговорил командир. – Мне кроме вас и послать-то некого…
Сержант исчез, чтобы через минуту вернуться с водолазной маской в руках. Обвязку делали по науке, и поэтому человеку, опускаемому в море, висеть было почти удобно. Коснувшись воды, он намочил маску, надел ее, и знаком показал: готов!
Командир нажал кнопку секундомера и ослабил фал. Веревка скользнула вниз. Под водой рокот турбины слышался куда отчетливее, чем наверху. Сержант медленно опускался вниз, и ему казалось, что бездонная глубина всасывает его неспешно и неотвратимо. Он поднял голову. В метре, ну, может быть, в полутора метрах над головой виднелись пузырьки пены, оставшиеся на поверхности после его погружения. «Да чего я боюсь!» – рассердился на себя сержант и стал грести руками, стараясь погрузиться пониже.
Вот и винт. Точнее, огромный веревочный узел вместо винта. Откуда только взялась столь массивная намотка? Конечно, такой чекалдой как ни крути, с места не сдвинешься. Нужны два человека с острыми ножами. Сколько ж у них уйдет времени на резку? Час? Два часа? Не меньше! Но и не больше.
Все ясно. Пора подниматься. Чего они тянут? Точнее, почему не тянут? Наверное, сорок пять секунд еще не вышли. Хотя по личным ощущениям он уже минут пять разглядывает подводное царство.
Сержант снова поднял голову, желая увидеть поверхность с пузырьками близко-близко. Однако сверху на него пялилось странное, но вполне симпатичное существо с округлым длинным носом. Существо медленно опустило голову, разинуло пасть, усеянную мелкими зубами, и аккуратно сняло с сержанта маску.
Все вокруг стало туманным и расплывчатым. Земной мир с его четкостью перспектив и осязаемостью форм пропал, уступив место мутной ирреальности. Утратив всего лишь маску, человек мгновенно почувствовал себя беззащитным. Слава богу, веревка начала натягиваться – его наконец-то поднимали!
Существо немного отплыло назад, взмахнуло хвостом и торпедой врезалось в грудь сержанта. Страшная боль пронзила все существо человека. Он не мог сдержаться, страдание вынуждало его кричать, и он заорал, зная, что это бесполезно и даже смертельно опасно: для крика нужно вздохнуть, но под водой вдохнуть можно только воду…
Тысячи раскаленных игл впились в человеческие легкие. Режущий спазм перехватил глотку. Хотелось воздуха, кислорода, дыхания – хотя бы совсем чуть-чуть, хотя бы один глоток! Все отдать за этот глоток! Честь, совесть, маму, весь Элям, всю будущую жизнь – за один вдох воздуха!..
Внезапно сержант понял, что умрет не когда-нибудь в недостижимо далеком будущем, а скоро, совсем скоро. Мысль эта не испугала его: он уже хотел умереть побыстрее, чтоб не чувствовать кошмара этой адской боли, красно-зелеными кругами расплывающейся в глазах; и чтобы не видеть размытого силуэта этого зверя, разгоняющегося для нового удара.
Сержанта уже подняли почти до поверхности, когда новый удар отбросил его тело. С легкими, полными воды, с сознанием, работающим на последних каплях кислорода, человек ощутил, что внутри у него что-то разорвалось и растеклось горячим и страшным. Человек понял, что ощущение внутреннего жара – последнее, что он чувствует в этой жизни. Ему хотелось удивиться, и вытребовать себе – только у кого? – законное право увидеть весь свой недлинный путь, мысленно попрощаться с близкими, и уж тогда… Но даже пожелать продления последних мгновений он уже не мог. Красно-зеленая боль чернела и уходила в сторону, оставляя после себя полную пустоту, не имеющую ни вида, ни цвета, ни температуры…
Командир разрезал веревки, державшие бледное до зелени тело сержанта, расстегнул форменную куртку. Два страшных удара – вот что погубило паренька. Первый разорвал ему печень. Второй проломил грудь. Или наоборот.
Что же он увидел под водой? Да что бы ни увидел, там есть кто-то, кто эту тайну стережет. Поэтому повторные попытки осмотра корабельного винта так же обречены на провал, как и первая. Что уж говорить о ремонте… Если он вообще возможен вне дока.
Ситуация усугубилась. Что делать? Вернуться на остров нельзя: пулемет настроен на режим уничтожения всего живого, и в зоне поражения весь их брошенный лагерь, начатая стройка, склад. В лесу, отделяющем стройплощадку от моря, хозяйничает некто, ворующий людей и пугающий солдат до немоты. Корабль обездвижен. На нем они в относительной безопасности. Но безопасность эта, скорее всего, кажущаяся: винт в негодность приведен? Кто помешает тем же пакостникам привести в негодность и корпус корабля? Стало быть, вопрос расправы с ними, если они останутся на корабле – это всего лишь вопрос времени.
Скорее всего, своим прибытием и пребыванием на острове они разбудили некие силы, справиться с которыми им, амдиэльцам, не по плечу. Во всяком случае, его подразделению.
Если предпринять попытку удалиться из зоны активности этих сил, есть надежда, что напасти кончатся: живет же вся планета тихо – мирно, и никто ни от чего не страдает, ни от тайного, ни от явного. Мало ли что на этом островке, столь удаленном от материков и других островов, могло вырасти? Проще об этом клочке суши забыть, а эффективней всего – взорвать к чертовой матери! Но сейчас им нужно отсюда уйти. Не выпрашивая у судьбы новых бед и не тратя времени даром.
– Механик! – позвал командир. – Глушите двигатели. Готовьте спасательный плот к спуску на воду.
Раненых, одного бойца и некоторое количество припасов поместили в крытый спасательный плот. Оружие, средства связи и остальной личный состав прекрасно разместились в надувной лодке.
Командир обесточил все системы корабля, запер рулевую рубку и по веревочному трапу спустился в лодку.
– Давай помалу… – махнул он механику.
Лодка тронулась. Буксирный конец натянулся, увлекая за суденышком ярко-желтый плот.
«Отойдем мили на две или три, – думал командир. – Как раз за это время либо подготовят авиагруппу, либо вышлют десантный корабль. Часа через два-три нас снимут…»
– Командир, смотрите! На причале!
Командир поднял взгляд. На утлом мостике причала, в том самом месте, где они привязывали свою лодку, сидели два существа. Один – хорошо известный пестренький зверек, так понравившийся диэльцам, да и остальным солдатам. Другой – черный головатый громила с ведерной красной пастью, из которой свешивался длиннющий язык, и пронзительным взглядом сверкающих глаз. Оба наблюдали, как из бухточки уходит их скорбный караван. Потом черное чудовище село, подняло передние лапы и помахало, как махали им на прощание жены и дочери Амдиэля.
– Автомат мне! – крикнул командир и требовательно протянул руку.
– Не нужно, командир, – проговорил механик. – Для них стрельба наверняка не опасна, иначе бы они не вылезли, а чем она кончится для нас – еще вопрос. Выпускают нас отсюда – уже хорошо.
– Вы правы, механик… Черт с ними. Никуда они отсюда не денутся, в конце концов. Нас прислали строить, а не воевать. А вот после нас приедут те, кто строить не умеет… Зато умеет убивать и разрушать. И я, механик, буду настаивать, чтобы меня включили в группу зачистки этого острова!
– Воля ваша, командир. Лично я – солдат только в самую последнюю очередь. Мое дело – строить, собирать, запускать. Следить, чтоб работало.
– Мне всегда было легко с вами. Свое дело вы знаете отлично, а выполняете лучше, чем я могу даже предположить. Так что не прибедняйтесь – солдат вы хороший. Я буду ходатайствовать о вашем поощрении. Правьте, пожалуйста, строго на запад. Нас будут искать западнее от острова.
– Есть строго на запад. Спасибо на добром слове, командир.
Спасение
Несколько минут прошло в полном молчании. Каждый думал о своем: строители – о том, что накрылась клевая работа с возможностью получения неплохих премиальных; солдаты – о том, что наконец выбрались из этой ловушки; а командир уже мысленно составлял рапорт, подсчитывая потери и анализируя положение дел.
Вскоре механик сверился с навигатором и выключил двигатель: координаты точки встречи достигнуты. Все приготовились к томительному ожиданию. Кое-кто даже уснул…
С шумом и плеском из воды выпрыгнуло большое животное, видом напоминающее рыбу, только с горизонтально расположенным хвостовым плавником. Солдаты вскинулись, лодка ощетинилась автоматами. Однако более ничего не происходило. Оружие снова встало на предохранители и улеглось на днище лодки. Тут из воды высунулась голова с длинным округлым рылом, раздалось чириканье и свист. Командир выхватил пистолет, но не успел он прицелиться, как голова исчезла.
Через минуту шум вздоха и плеск воды послышался из-за спасательного плота.
– Прощайте! – проговорил тонкий голос по-амдиэльски, с акцентом, но вполне понятно. – К вам плывут акулы. Прощайте!
«Это еще что за новости? – подумал командир. – Какие такие акулы? Откуда им известна амдиэльская речь?»
Но времени на изумление оставалось мало. Со всех сторон и лодку, и причаливший к ней плот окружало несколько десятков черных и серых треугольных плавников, и они до боли напоминали такие же плавники, имеющиеся у жестоких обитателей Миэля.
«Неужели маршал принял решение выпустить в океан Земли миэлян? – с ужасом и злостью подумал командир. – Эти существа будут только рады заполучить возможность безнаказанно расправиться с амдиэльцами. Безнаказанно? Ну, уж нет!»
– К оружию! – громко сказал командир, но в командах нужды не было. Жуткий нрав и беспощадность миэлян был притчей во языцех на Амдиэле. Все способные держать оружие заняли оборонные позиции, и лодка ощерилась стволами.
– Огонь по моей команде! – прокричал командир. – Целиться с упреждением!
– Чего? – не понял простоватый парняга, виртуозный мастер облицовки строений природным камнем.
– Не в плавник стреляй, а ниже, – разъяснил его сосед, специалист по микроклиматическим установкам. – И в голову старайся попасть, она в метре от плавника.
– В метре – влево и вправо? – поинтересовался облицовщик.
– Стреляй под плавник, – тоном, не терпящим возражений, произнес командир. – Внимание! Огонь!
Очереди пуль вспороли гладь моря. Командир заметил только, как один из плавников – видимо, тот, в который целил строитель – украсился дырой. Раскаленные гильзы еще не отшипели, падая в воду, а хищных рыб уже не было видно.
«Ушли на глубину» – понял командир.
– Приготовить гранаты! На счет ноль – бросаем их в воду!
Солдаты сорвали предохранители, замахнулись, вглядываясь в глубину, и застыли.
– Рискованно, командир, – проговорил механик, – осколки…
– Отставить разговоры! Пять! Четыре! Три! Два! Один! Ноль!
Десяток одновременных всплесков. Три секунды ожидания. И мощная серия почти одномоментных взрывов.
На поверхность поднялись огромные дымные пузыри. Запахло химической гарью. Командир приложил ухо к борту и прислушался: шипения воздуха не слышно. Значит, пронесло с осколками.
Где эти хищники, как их там назвал зверь – разумный, что ли? Или просто говорить надрессирован? Вот еще новость! – акулы? Сбежали, наверное, кто жив остался. Или по миэлянскому обыкновению рвут своих раненых на части, чтоб не мучиться милосердием?
Тревожное ожидание длилось минут пять, и уже стало превращаться в ненадежное спокойствие, когда лодку потряс удар в днище. Внезапный, сильный, мощный, он чуть не заставил людей повылетать наружу.
– Держаться за борта! – прокричал командир. Но как держаться за надувное бревно из твердой резины почти метрового диаметра? И чего, главное, ждать от водных хищников?
Однако долго ждать не пришлось. Терпение акулам неведомо… Новый удар снизу прорвал пластиковое днище лодки. В пролом соскользнул автомат. Солдаты кое-как затолкали в дыру брезент. «Нужно бы растянуть ткань под днищем, – думал командир, – а края поднять и закрепить на бортах. До прилета помощи продержимся».
Хотя сколько времени оставалось до появления помощи, он не мог даже предположить. Час? Полтора? А счет, если хищники не уймутся, идет на минуты.
Униматься хищники не собирались. Они поднялись с глубины, куда их загнали взрывы гранат, и плавали кругами, время от времени переворачиваясь кверху белыми брюхами. Командир выстрелил из пистолета, однако короткая пуля большого калибра ушла в сторону, не причинив никакого вреда акуле. Гранаты взрывались на глубине, определенной тремя секундами погружения, и акулы просто держались ниже.
– Доложить остаток гранат! – скомандовал командир, и бойцы, по часовой стрелке, слева направо, стали по очереди выкрикивать:
– Две!
– Четыре!
– Одна!
– Нет гранат!
– Две!
В суматохе никто и не заметил, что спасательный плот, в котором находились двое раненых и один здоровый солдат, а также все продуктовые запасы, удаляется от лодки. Причем удаляется быстрее, чем если бы это происходило самопроизвольно. Наверняка хищники умудрились перекусить конец и теперь утаскивали плот подальше от гранатных взрывов.
– Механик! – скомандовал командир. – Заводите мотор, нужно догнать плот!
– Есть завести мотор! – отозвался механик. – Но с такой дырой в днище мы мигом наполним лодку до краев.
– Догоняем, механик. Мы не можем бросить людей.
Но пока завелся мотор, да пока разворачивалась лодка, акулы сделали свое дело. Одна из них, толкнув снизу борт плотика – командир самолично видел размеры этого чудовищного хищника – перевернула круглую, сплошь надувную конструкцию вверх дном. Акулы помельче набросились отовсюду. Со стороны было видно, как трепещет и мечется раздираемый изнутри плотик. Когда лодка наконец подплыла – полная воды, и потому едва возвышающаяся над поверхностью – было поздно. Бурые от крови волны, лохмотья ярко-желтой прорезиненной ткани, да непотопляемый нож, плававший как поплавок, ручкой вверх, – вот все, что осталось от троих человек.
Командир осмотрелся. Солдаты забрались верхом на понтон лодки. Их лица посерели. Отверстие в днище расширилось, протянувшись от борта до борта.
– Механик! Вы можете отсоединить двигатель?
– Да, командир. Его держат всего четыре гайки.
– Весь балласт за борт! Лишнее снаряжение – тоже, – приказал командир и, спустившись на дно лодки, самолично поднял и швырнул за борт все средства связи, бронежилет, каску, и два гранатомета.
– Оставляем только стрелковое и холодное оружие!
Команда незамедлительно последовала примеру. Механик открутил, наконец, четыре крепежных винта и сбросил в море двигатель, герметично закрытый аккумулятор и объемистый топливный бак. Лодка заметно приподнялась над водой.
Направив автоматы вниз, люди сосредоточенно следили за акулами, неутомимо наматывающими круги на небольшом расстоянии от лодки. Поглядывая на часы, вместе с ними разглядывал хищных рыб и их командир. Он был единственным, чье сердце билось ровно, а руки не дрожали. Боялся ли он смерти? Разумеется, нет. Его страшила – немножко – неизбежная перспектива умирания в зубах безжалостного зверя, но свой нож он передвинул поближе к руке, зная, что хищнику этот обед запомнится надолго.
Высоко над лодкой парили четыре ангела. Им как на ладони была видна черная лодочка, облепленная маленькими человечками, стремительные силуэты акул, все ближе подбирающихся к людям, и маленький – потому что очень издалека – экранолет, будоражащий океанскую гладь в поисках потерявшегося подразделения.
– А они герои, твои солдаты, – сказала Оля, глянув на мрачного Хамдиэля.
– По образу и подобию создателя, – улыбнулся Ксор.
– Самолет не успеет их отыскать, акулы справятся раньше, – Дима поднял взгляд на Хамдиэля. – Давай их спасем?
– Давай, – коротко согласился Хамдиэль, и стало ясно, что этого предложения он ждет уже давно.
Ксор глянул в сторону самолета, и тот пропал, влетев в туманное облачко, невесть откуда появившееся над водой. Через три секунды он вылетел из облака, однако из другого – того, что вдруг заклубилось прямо над терпящими бедствие солдатами.
Экранолет круто накренился влево, снизился и сел на воду, по инерции приближаясь к лодочке.
– Ас, – восхищенно перешептывались солдаты, а пилот удивленно смотрел на показания навигатора: еще минуту назад он летел не здесь, совсем не здесь…
Времени на погрузку ушло немного. Командир, влезая на откидной трап последним, обернулся, выхватил пистолет и выпустил несколько пуль в надутый понтон лодки. И не успел экраноплан улететь за горизонт, как на сцене недавней трагедии, так и не сыгранной до конца, лишь желтели обрывки плотика, ставшего из спасательного похоронным, да плавал непотопляемый ножик со светящейся зеленым рукояткой.