Текст книги "Ангелы над Москвой"
Автор книги: Геннадий Башунов
Жанры:
Боевая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)
Поиск
– Господа офицеры! – маршал вошел в кают-компанию, окинул взглядом примолкших и вытянувшихся вояк. – Прошу садиться!
Несколько секунд пришедшие рассаживались. Маршал смотрел на них внимательно. Всех их он знал лично, и кандидатуру каждого одобрил – с оглядкой на выводы экспертной комиссии. Преобладали среди присутствующих крепко сбитые амдиэльцы. Как равные среди равных сидели стройные и смуглые уроженцы Эльмада. Деликатно сложенные выходцы с Лидмаха, с пилотскими, по большей части, нашивками, присутствовали тоже.
Отдельной группкой устроились командиры десантных групп. Все как один – амдиэльцы. Все как на подбор – смельчаки и красавцы. С ними же и заместители: тут и диэльцы, и элямцы. В общем, все представители Содружества Миров. Их видом и настроением маршал остался доволен.
Он немного помолчал и начал.
– Итак. Искомая галактика перед нами. По уверениям наших ученых, нужная нам планета может находиться только на периферии звездного скопления. Мы знаем, что эта планета – третья от светила, обладает одним спутником, вращающимся по стабильной орбите. Ее поверхность укрыта не слишком толстой атмосферой. Кроме того, мы знаем – точнее, с большой степенью достоверности предполагаем – как должно выглядеть расположение звезд, если наблюдать его из окрестностей планеты. Таким образом, область поиска сужается до приемлемого. Чего мы не знаем? Нам ничего не известно об обитателях этой звездной системы. При этом мы априори приготовились к их упорному сопротивлению. Правда, мы не имеем абсолютно никакого понятия об их вооружении, тактических умениях и стратегических наработках. Воевать – мы будем. С кем и как – неизвестно. Задавайте вопросы.
– Господин маршал! – с места поднялся молодой лидмахский офицер. – Как велика вероятность того, что овладение планетой – вы не будете против, если я стану называть ее Землей, как в преданиях?..
Маршал кивнул.
– Спасибо, господин маршал. Так вот, возможно ли, что нашим вооруженным силам не придется вести масштабных операций?
– Ученые утверждают, что такая вероятность есть, майор. И даже приводят цифры… Но поверьте опыту старого служаки – не было еще в истории случая, чтобы не пришлось так либо иначе налаживать отношения с применением, или с угрозой применения силы. По причине неизбежной взаимной чужеродности нашим стратегам, да и мне лично, представляется наиболее прогрессивным осторожный диктат. Нас должны слушать. И слушать со вниманием! Команд, да и просто слов наших туземцы будут, хотят они того или нет, слушаться. Но для этого мы обязаны заявить о себе громко! Более вопросов нет? Тогда слушай боевой приказ!
Офицеры встали смирно.
– Командирам подразделений вскрыть пакеты инструкций и немедленно приступить к их выполнению. Жду ваших докладов. Можете идти!
Шпионы
Кают-компания опустела за секунды. Свет погас. Двери закрылись. И тогда во мраке замкнутого помещения проявились четыре фигуры.
– Нда-а… – протянул Дима. – Молодец, Хамдиэль. Серьезное войско. А что в пакетах?
– Хитрые хитрости и подлые подлости, – сказала Оля. – В каждом из пакетов один из отработанных вариантов, так что для командиров они новыми не будут. Десантники принимают готовность номер два, то есть ведут усиленную подготовку, отрабатывают слаженность в группах. Пилоты транспортных кораблей перестраиваются, переводя население Эльмада в арьергард…
– Эльмадцы что? И вправду все полетели в космос? – перебил Олю Ксор.
– Не до единого, но в общем – все, – ответил Хамдиэль.
– То есть, рано или поздно они Землю обнаружат? – спросил Дима.
– Куда раньше, чем через год, – заверил его Хамдиэль.
– И кто же из них представляет наибольшую опасность?
– Все, – ответил ему Хамдиэль. – Не забывай, эти расы выжили в жестокой борьбе. Одну ты еще не видел.
– Кого же?
– Существ водного мира планеты Миэль. Один в один земные акулы. Их сравнительно немного, они едут в огромных транспортах, наполненных водой. Их природная среда обитания по условиям совпадает с тропической зоной океанов Земли.
– То есть в холодные воды Арктики и Антарктики они не заплывут? – спросил Дима.
– В Арктике, как ты помнишь, уже не так холодно, – напомнила Оля.
– Да не надо им плыть в Антарктику, – заявил Хамдиэль. – Они умеют подчинять менее интеллектуальных существ. Нечто типа внушения… Только без слов.
– Дела-а… – протянул Дима. – А вот те смуглые и темноглазые – кто?
– Эти, – ответил Хамдиэль, – с Эляма. Июльская Сахара там слыла бы курортом.
– А белые, волосатые как мишки на севере? – не унимался Дима.
– Это ребята с Диэля. Говорят мало, общаются предпочтительно между собой. Внешняя медлительность вызвана постоянным полусном. Они как под наркозом все время… Но если вдруг решают проснуться – ускоряются.
– Вдвое?
– Почти каждый – вчетверо. Некоторые могут двигаться в пять раз быстрее людей… Понимаешь, кашу они не любят, а мясо нужно еще добыть.
– Понимаю. Они, значит, самые жестокие у тебя вышли, Хамдиэль…
– Что ты, Дима. Стройные ребята с Эляма – вот те не знают ни жалости, ни покоя.
– И совесть мы им не предусматривали, – добавил Ксор. – Хотя куда более бессовестными вышли эльмадцы. Их общественные отношения строятся на пренебрежении интересами друг друга. Точнее, враг врага… Только матери детей защищают, и то… до определенного возраста. В целом же воспитание идет подзатыльниками и затрещинами. В ходу у них принуждения и запреты. Как ты понимаешь, большей частью – нарочитые…
– Хорошие у тебя детки, Хамдиэль, – задумчиво проговорил Дима.
Тут открылась боковая дверка и в помещение ввалился оторопевший амдиэлец. Он обеспечивал запись бесед в кают-компании, и по служебной инструкции не имел права покидать рабочего места ранее, чем через десять минут после ухода последнего посетителя. Фигуры людей, сидящих в полной темноте, и, тем не менее, различимые без труда, его и удивили, и напугали.
– Иди себе, дружок, – рекомендовал ему Хамдиэль. – Ты нас не видел, и мы тебя не трогали.
– Я обязан сообщить руководству, – едва выдавливая из себя слова, прошептал военный.
Тогда Дима стек с кресла, принимая форму диковинного рогатого змея, и покачивая оскаленной головой, пополз к амдиэльцу. Глаза того расширись от ужаса, он посерел и приблизился к обмороку. Рогатый змей, не переставая ползти, разинул пасть. Оттуда высунулась рука и, удлиняясь с каждой секундой, потянулась к горлу застывшего человека.
– Беги, дружок, а то тебя сейчас за шею потрогают… – тем же голосом проговорил Хамдиэль. Солдат очнулся, бросился ко входу и с топотом исчез.
– Они у тебя спирт пьют? – поинтересовался Дима у Хамдиэля.
– А как же.
– Ну, комиссуют паренька по белой горячке, – сделал вывод Дима. – Это ж не считается моим вмешательством в ход военных действий?
– Не считается, – согласились все.
Земляне готовы
На Земле нападения Амдиэля ждали, и готовились к нему. Разумные животные постарались найти (или сделать) убежища, в чем им всяко помогали люди Ксора. Их внешности могли бы позавидовать далекие земные предки, выдумывавшие грифонов, химер, сфинксов и мантикор. То, что казалось древним землянам загадочным и сверхъестественным, люди Ксора легко воплотили в материи. Более того, каждый кентавр, минотавр либо любое иное существо, объединявшее в себе признаки и человека, и животного, обладало не одной, а двумя (человеческой и животной) душами, и как им вместе удавалось управлять телом – одному Ксору известно… Но удавалось!
Дима удивлялся тому, что звери и птицы, многие из которых с речью управлялись плохо, с охотой взялись за изучение амдиэльского языка.
– Вр-рага, – назидательно каркал Кроу, к огромному удовольствию своих потомков вернувшийся на континентальные территории, – нужно р-разить, пр-рименяя р-разум. Умение говор-рить с вр-рагом – пр-редоставляет нам р-ряд пр-реимуществ…
Он без устали летал над горами, лесами и долами Европы и Азии, добираясь до самой Америки, и путешествуя в ее небе от Аляски до Огненной земли. Стремительные гуси, для которых перемахнуть с экватора на полюс не составляло особого труда, носили Кроу в Австралию. По пути ворон наладил отношения с попугаями, справедливо признав их главенство и первенство в деле освоения речи.
Приземление первого вражеского корабля Кроу наблюдал с вершины горы, которую южноафриканцы когда-то звали Львиной Головой. Из него выгрузились люди, по виду – совершенно мирные и осторожные. Кроу с интересом смотрел, как маленькие человечки выводят из недр корабля какие-то механизмы, влезают в них, с шумом и грохотом укатывают обширную площадку. Местность, которую расчищали пришельцы, как будто вымерла, отметил про себя Кроу. Он-то знал, что такие места на побережьях всегда густо населены, но все животные и насекомые почли за благо ретироваться: кто знает, что за гости прибыли? И какую угрозу они принесли с собой?
Каждая минута выжидания, понял Кроу, дает пришельцам стать сильнее. Вон: освободив и выровняв длинную полосу, они взялись нагревать ее чем-то нестерпимо ярким, и грунт плавился, медленно застывая в прочную стеклянистую корку. Для чего-то же она им нужна, эта переплавленная полоса? А вон поодаль как грибы после дождя растут строения – целый город. Только окон в этих строениях нет, а двери открываются медленно и закрываются тяжело, не оставляя щелей. Вышки поставили – это хорошо, подумалось ворону. В ажурных конструкциях несложно затеряться и отсидеться, наблюдая и высматривая.
И он перелетел поближе, устроившись в переплетении металлических балок и труб и заняв еще более удобное место.
Пришельцы тем временем освоились. Они, в большинстве своем, избавились от защитных костюмов и щеголяли под ярким солнцем океанского побережья в легких одеждах. Те из них, кто был покрыт густой белой шерстью, на белый свет выбирались до рассвета или после заката и неспешно брели к берегу, где на удивление ловко перемещались по скалам, осторожно пробовали прибой, и вскоре стали с видимым удовольствием купаться.
Так прошла неделя. Прилетавшие издалека стрижи рассказывали Кроу, что таких поселений только по этому берегу строится не один десяток, правда, они различны по размерам. Бестелесные люди Ксора поделились сведениями, что только на ближних подступах к Земле сосредоточено несколько сот больших транспортных кораблей, и из каждого ведется планомерное десантирование сил Амдиэля.
Кроу удивился, услышав, что пришельцы взялись за обустройство колоний по всей планете, даже по берегам Антарктиды, которых Кроу никогда не видел и видеть не желал. Что может быть интересного в многокилометровой шапке льда, медленно расползающейся во все стороны? Но и там, по словам людей Ксора, строилось несколько городков. Некоторые – прямо во льду. Только большей частью в тех краях хозяйничали покрытые мехом создания, а те, кто здесь бегал почти голым, там носили объемные одежды.
– Что будем делать? – спрашивали Кроу птицы и бестелесные души.
– Пока ничего, – отвечал ворон. – Впрочем, попробовать на зуб пришельцев не мешает… Но только для того, чтобы знать, кто чего страшится. Те, что покрыты белым мехом, их не больно-то и укусишь… Ну, пусть жалящие насекомые их испытают. Но – лишь некоторых! Чтоб организованной защиты наши гости организовывать не вздумали! Кстати, сколько их высадилось?
– Не меньше миллиона… И еще несколько миллионов на очереди. Что-то непонятное они затевают с женщинами и детьми, их там много, но, похоже, к высадке их не готовят.
– Как это? – не понял ворон.
– Ну, – отвечали бесплотные, – сами женщины уверены, что вскоре после постройки жилищ их препроводят на Землю. И все мужчины на этих кораблях думают так же. А их главный начальник тем временем…
Хитрый план
Маршал тем временем обдумывал, как же ему быть с эльмадцами. Все мужчины и немалая часть женщин Эльмада занимали разные должности у него во флоте. Кроме того, практически все население Эльмада – а это несколько миллионов человек, (не так и много, если сравнивать с населением того же Эляма) – ждет, когда же для них на Земле будут построены жилища, чтоб уже высадиться из опостылевших железных коробок, и зажить в свое удовольствие…
Высадка – дело двоякое, думал маршал. С одной стороны, кто первый – тот и пан. Выберут себе лучшие места, захватят самые курортные зоны… Размножатся – ведь пока Амдиэль сподобится перебраться на Землю, пройдут годы и годы.
Между тем, разделять Землю, да еще и с людьми, традиции которых предусматривают самое непочтительное отношение к ближнему – это нонсенс. Земля должна принадлежать Амдиэлю, и только Амдиэлю! Всем остальным предоставляется право геройски погибнуть в боях за планету, либо тихо и бесследно влиться в амдиэльское общество, и раствориться в нем без остатка. Вот как Лидмах – подумал маршал, и на сердце у него потеплело. С некоторых пор весь Лидмах для него концентрировался в одной хрупкой, но стойкой женщине.
Отличная на первый взгляд мысль – собрать всех представителей Эльмада, да отправить куда подальше. Но! Это значит – ослабить как ученый корпус космического войска, так и пилотский отряд. Кроме того, зашлешь – вернутся. Не сегодня, так завтра. Скорее всего, окрепшими. И черт знает, какими они там, в ссылке, ресурсами разживутся? Научились же они жаркое излучение звезды превращать в фотонные зеркала для ракетных двигателей! Вдруг через пятьдесят лет они станут в разы сильнее нынешнего Амдиэля? Тогда Эльмад превратится в проблему, причем не для потомков, а именно для него, для маршала. Через пятьдесят лет сколько ему будет? Девяносто пять? Нормальный возраст. С него спросят, и так спросят, что мало не покажется…
И потом, можно ведь поступить хитрее. Земля себя еще никак не проявила. Никакой агрессии со стороны существ не было. Исключая несколько укусов насекомых; да поражение ядом медузы – диэлец умудрился нырнуть прямо носом в щупальца; да волки, мелкие степные плотоядные, решили закусить десантниками с Амдиэля. Звери были перестреляны все до единого, и более к лагерю не приближались. И все! Больше – никаких неприятностей, хотя вот уже третий месяц несколько сотен тысяч человек усиленно обустраивают земные просторы. Ну, пусть не просторы, пусть уголки…
Так вот. Что если до начала масштабной конфронтации, эльмадцев высадить в поселения? Пусть пытаются освоить разные климатические зоны, сажают растения, выращивают там… что или кого у них принято выращивать для еды. А когда дела их пойдут криво – что неизбежно, ибо отторжение инородного тела любым организмом еще никто не отменял – организовать спасательную операцию. Предварительно дав популяции уменьшиться до закритической отметки. То есть спасти столько эльмадцев, сколько для восстановления численности народа будет недостаточно. Ученые говорили, что в обществе ненависти и вынужденных браков этот порог довольно низок, и преодолеть его труда не составит.
Вот и прекрасно! Раз Эльмад стремится в пионеры – пусть станет героически погибшей нацией!
– Дежурный! – скомандовал маршал вахтовому офицеру, – соберите штаб!
Через полчаса маршал ступил на трибуну и без раскачки начал говорить:
– Господа офицеры! Руководство вооруженных сил Амдиэля не делает разницы между представителями различных рас и наций, – с наглостью, присущей всем власть предержащим, начал врать маршал. – Первыми территорию нашей прародины выказали желание заселить представители планеты Эльмад. Поступок смелый, поступок мужественный, честь и хвала эльмадцам! Содружество Миров многим обязано этому храброму народу. И потому почетное право первыми организовать гражданские поселения на Земле мы с чувством глубокого почтения предоставляем народу Эльмада! На протяжении двенадцати недель наши воины находятся на планете. За все это время имело место лишь считаное количество инцидентов, с большой натяжкой претендующих на звание условно опасных. Напомню, речь идет о единичных комариных укусах; о раздражении слизистых оболочек и кожных покровов ныряльщика, столкнувшегося с кишечнополостным; и о нападении стаи мелких хищников на группу строителей. Обошлось без единого укуса. Никаких разумных форм жизни нами не обнаружено. Из всего происшедшего мы делаем предварительный вывод: планету Земля можно считать условно безопасной и пригодной для заселения. Разумеется, в дальнейшем могут возникнуть самые разнообразные обстоятельства. Однако климатические условия экваториальных и средних широт, а также газовый состав атмосферы и микробиологический фон среды с большой степенью уверенности можно считать стабильно удовлетворительными. В связи с чем я и предлагаю офицерам штаба принять решение о возможности и сроках высадки народа Эльмада на поверхность планеты Земля. Говорить о том, что в случае возникновения необходимости корабли будут готовы для немедленной эвакуации эльмадцев, думаю, нужды нет. Вопросы?
– Господин маршал, – с места встал начальник отряда пилотов Эльмада, – должны ли мы понимать, что для заселения нам отводится некая ограниченная территория? Вы говорили об экваториальной зоне и прилегающих к ней широтах…
– Ни в коей мере, уважаемый господин полковник. Вы вольны выбрать любые территории. На мой взгляд, целесообразно селиться непосредственно в местах дислокации наших подразделений. Предпочтительно – внутри охраняемых периметров. С другой стороны, никто не станет вам препятствовать, если вы отстроите свои населенные пункты и создадите собственные системы охраны. Можете даже от них отказаться – но, по моему личному убеждению, это было бы неразумно. О чем еще не могу не напомнить вам, а в вашем лице – и всему народу Эльмада – так это о традиционно популярных приморских районах планеты. Через несколько лет, когда сюда прибудут остальные жители Содружества Миров, они будут перенаселены… Впрочем, в принятии решения вы целиком и полностью свободны. Прошу штаб подготовить и утвердить график транспортных операций. У меня все, господа офицеры.
И маршал покинул зал заседаний. В своем кабинете он открыл шкафчик, достал оттуда объемистую бутылку ароматного темного бальзама и налил себе в стакан. Завтра, подумал он, самое позднее – послезавтра Эльмад предложит равномерно разбросать поселения по поверхности Земли, включая ее пустынные и полярные области. Выгоду они увидят еще и в эксплуатации подземных месторождений – если отыщут, конечно, что-нибудь интересное. Ну, эльмадцы въедливые, эти отыщут. За успех начинания!
Напиток мягким жаром окатил желудок, приятным теплом устремился к рукам и ногам. Посветлело во взгляде. Звуки приобрели особую четкость.
«Черт возьми! – подумал маршал. – Не взять ли день отдыха? Не слетать ли на Землю?»
Маршал и Моргенштерн
Наконец-то Моргенштерн очутился в своей тарелке. Морочить головы пришельцам, восхищая их красотой и вызывая желание поймать и обуздать – это ему нравилось. Не хуже юной дебютантки он выхаживал, степенно тряся гривой, в поле зрения часовых. А то пробирала его игривость, и тогда он начинал носиться как заведенный, громким ржанием и гулким топотом оглашая окрестности. Порой он мчался на всем скаку к проволочному забору, выстроенному в полтора человеческих роста, и как будто собирался перемахнуть его, но потом передумывал, закладывал крутой поворот – такой, что копыта взрыхляли землю – и со свистом уносился прочь.
В такие минуты на него выходили полюбоваться все – и солдаты, и офицеры, и немногочисленные женщины-эльмадки, принявшие решение пожить в гарнизонах со своими мужьями. Жизнь в военном лагере текла скучно, без происшествий, и эльмадки отчаянно грызлись между собой, приводя в изумление своей нарочитой яростью и командиров-амдиэльцев, и солдат-элямцев, и собственных супругов, за время службы привыкших к почтительной вежливости в амдиэльских подразделениях.
Сверкающий на солнце конь скоро стал местной достопримечательностью. Его фотографии легли на стол маршалу, как образец местной травоядной фауны – и маршал, отметили адъютанты, был восхищен силой и изяществом зверя. Вот тогда-то гарнизон решил коня приручить и подарить маршалу. Солдаты поставили неподалеку от ворот кормушку и поилку, и попытались привлечь внимание животного то той, то этой едой.
Хитрый Моргенштерн капризничал: фыркал в раздробленное зерно, чем вызывал хохот эльмадской ребятни, увлеченно наблюдавшей за ним из-за забора; картинно морщился и тряс головой, попробовав слегка подсоленной воды, которую пили элямцы; а однажды, когда ему положили мясную пищу, перевернул кормушку и потоптался по ней всеми своими четырьмя ногами.
Людей к себе Моргенштерн не подпускал. Если кто-либо из амдиэльцев выходил, когда конь ел из кормушки, Моргенштерн убегал, как будто боясь. А вот маленького эльмадского мальчика, выбравшегося наружу через промежуток между проволоками, он просто не заметил. Эльмадский ребенок, по обыкновению своей планеты, решил угостить коня хворостиной. Моргенштерн удивленно обернулся, аккуратно вытащил из кулачка прут и со смаком сжевал его. После зубами подхватил ребенка за шиворот, поднес к воротам и поставил.
На следующий день матери сами вывели своих малышей, когда пришел конь. Они брали детей на руки и подносили их к конской морде, и Моргенштерн позволял себя гладить. Для воспитываемых окриками и подзатыльниками ребятишек это было новое ощущение. Примолкли и служаки, предлагавшие поймать коня петлей или сетью. Через неделю Моргенштерн катал на себе детей, и матери не боялись, что конь взбрыкнет или понесет. А еще через неделю инспектировать гарнизон приехал маршал, и Моргенштерн позволил ему, единственному из взрослых мужчин, прикоснуться к себе.
Наверное, этот конь и был главной причиной того, что маршал в качестве своей резиденции избрал именно этот гарнизон. Все видели желание главнокомандующего подружиться с великолепным животным. Но никто не знал, зачем ему это нужно.
А маршал не говорил. Ему уже несколько месяцев снились странные картины, где он и другие мужчины, усевшись верхом на таких же коней, проводили и принимали парады войск. Маршал даже подробно рассмотрел, запомнил и зарисовал упряжь, необходимую для удобного восседания на животном. Во сне, конечно, не особенно присмотришься, но логику всех ремней и постромков маршал усвоил.
Ему, правда, не слишком хотелось принимать парады: на Амдиэле не больно ими увлекались, но его новая и далекая жена, принцесса Лидмаха, толк в военных церемониях знала. И уж оценить всадника сумела бы. А маршалу до боли сердечной хотелось быть оцененным – причем именно ею, только ею, и более никем на свете.
Моргенштерн кокетничал с высокопоставленным военачальником и одновременно прикидывал: не пора ли выходить в маршальские любимцы? Или потянуть еще немного? Чтоб уж наверняка?