Текст книги "Ангелы над Москвой"

Автор книги: Геннадий Башунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

Безбедная оккупация

Полгода длилась оккупация Земли. Шесть месяцев войска изнывали от скуки и маялись бездельем. Патрули натоптали тропы, но ни разу им никто не воспрепятствовал совершать обходы. Строители возводили здания без единой помехи со стороны возможного противника, и в ход уже вовсю шли проекты совершенно гражданского характера: никак не укрепленные, ничем не защищенные. Семьи эльмадцев благоденствовали, и элямцы, глядя на них, завидовали: что стоило и им настоять на первоочередном переселении своих родных сюда?

Земля, прародина, судя по всему, была тем раем, откуда их некогда непонятным образом и неизвестно за что выселили.

Недоумевали только ученые-зоологи. По их мнению, планета просто обязана была давать приют множеству самых разнообразных животных. Их и было немало, но все отчего-то проявляли удивительную робость, старательно (и весьма изобретательно!) избегая контактов с людьми. Впрочем, половина ученых считала, что такова особенность местного психотипа всех живых существ, и предлагала считать такое поведение нормой. Другая половина готова была согласиться с этим постулатом, но так уж заведено в ученом мире: кто-то должен быть «за», кто-то – «против».

Разведанные за полгода местные ресурсы позволяли уже сегодня начинать возведение городов и селений. Оно, собственно, и было начато – надо же чем-то занять солдат, призванных для ведения военных действий, но войны не нашедших.

Нежданно-негаданно возникла новая проблема: разумные водные хищники Миэля. Они по-прежнему плескались в бассейнах транспортных кораблей, и им разъясняли, что земной океан очень обширен, обследование его должно быть проведено детально и тщательно. А то подхватят миэляне какую-нибудь заразу – и поминай, как их звали. Жалко же! Ведь везли их на прародину, а не на кладбище! Миэляне верили и ждали, хотя с равным успехом могли не верить и попытаться действовать. Головами о стенки транспортов постучать, к примеру… На самом деле микробиологи Амдиэля старательно искали болезнетворных микробов, способных быстро и безболезненно (для всего остального мира) уничтожить хищных миэлян, которых опасались даже жители Диэля.

Проще всего, конечно, было бы открыть танки, да и выпустить все содержимое гидроперевозочных транспортов в космос, поближе к местной звезде или к ее газовым гигантам. А всем сказать, что жители Миэля благополучно околели в глубинах земного океана. Никто бы не огорчился – за это маршал готов был поручиться!

Но все-таки еще оставалась маленькая вероятность, что зловредные хищники Миэля пригодятся. Пока что в глубинах не было обнаружено никого угрожающего: только рыбки плавали разные, моллюски ползали, да обнаруживали себя огромные медлительные создания, на удивление резво нырявшие в глубину при появлении Амдиэльских кораблей.

В океанах Земли насчитывалось к тому же несколько тысяч островов и островков, и маршал, как опытный завоеватель, знал, что флора и фауна некоторых их них может разительно отличаться от растительности и животного мира континентов. Эти острова требовали исследований и проверки.

К тому же один из них – расположенный в умеренном поясе – приглянулся маршалу. Этот клочок суши, полагал главнокомандующий, и будет тем недвижимым вознаграждением, которое стоит потребовать у президента. Принцессе остров непременно понравится – думал маршал, и прикидывал: не послать ли туда строителей для возведения достойного жилища. А уже постфактум получить высочайшее соизволение…

Хорошая мысль! Только строители плохие, военные. Дворцы строить не обучены. Наляпают вкривь и вкось… Нужно бы здесь, на континенте создать несколько подразделений мастеров, выучить их тонкой работе, и уж тогда. Да и проект составить – не день нужен…

На острове остаются…

– За старшего остается Плюх! – говорил Дима всем разумным зверям острова. Дельфины повысовывали из воды головы и прислушивались к его словам. – Нам четверым придется исчезнуть. Дело в том, что наш с вами остров облюбован военачальником пришельцев. Он решил построить собственную резиденцию в Теплом Стане.

– Губа не дура, – проворчал Ондатр и нервно поскреб лапой бок.

– Не дура, – отозвался Дима. – Но мы самолично не имеем права ни препятствовать, ни потворствовать захватчикам. Как с ними быть – решайте сами. Можете им попытаться понравиться, и тогда у вас просто сменятся хозяева.

Услышав эти слова, Нюша фыркнула и принялась ожесточенно вылизываться.

– Можете, – продолжал Дима, – начать их кусать и царапать. Но учтите – они солдаты, и у них полно оружия. Можете даже попроситься уйти отсюда вместе с нами, но помните: существование без тела для вас – это смерть, да и расставание с телом – штука неприятная до крайности…

– А дом? – спросил Плюх.

– Дом мы превратим в скалу, поросшую кустарником и мхами, – сообщил Дима. – Чтобы вы имели запас пищи и более-менее надежное убежище, в этой скале я оставлю для вас несколько полостей. Пещер попросту… Человеку их обнаружить и посетить будет затруднительно, а ты, Плюх, если только не натопчешь туда торную тропу, сможешь прятаться. У Нюши вообще проблем не будет: вход в ее логово устроим в месте, человеку недоступном. Для Ондатра сделаем в пещере водоем и несколько нор.

– А мы? – загалдели дельфины. – Сделай и нам пещерку! Каждому!

– Еще чего? – спокойно заявил Дима. – У вас и так пещер в теле острова десятка три…

– Сорок семь, – серьезно проговорил Булька. – Но что нам делать? Прятаться? Или воевать?

– Сами решайте. Хотите, договаривайтесь с Плюхом, Нюшей и Ондатром, не хотите – плывите куда глаза глядят, – стараясь быть безразличным, сказал Дима. На душе у него скреблись кошки – ну, как их звери справятся с чужеземцами? Захотят ли захватчики поладить с животными? Вдруг у них собачатина – первый деликатес?

– А котятина – второй, – добавила Нюша. – Ты очень громко думаешь, Дима. Иди уже. Не беспокойся. Мы справимся.

Ангел растворился в воздухе. Плюх понюхал место, на котором только что стоял хозяин, покосился на дом, вместо которого отныне высился тяжеловесный и трещиноватый утес, и повернулся к дельфинам.

– Булька! Не вздумайте смыться! Без вас мы их не одолеем. А с вами мы осилим их всех, сколько бы их не оказалось.

– Ты их будешь… есть? – поинтересовался дельфин. Он помнил собачьи зубы…

– Нет, есть их будут акулы. Потом позовете…

– Позовем, – согласился дельфин.

Строители

Небольшой корабль, доверху загруженный стройматериалами, неспешно плыл по морю, буксируя за собой надувную лодку с задранным мотором. Отправлять большее судно на строительство личных покоев маршал счел неразумным, да и островок, такой славный на фотографиях, сделанных и с орбиты, и с атмосферных летательных аппаратов, ему не хотелось перепахивать тяжелой техникой и отдавать на растерзание многосотенной толпе. Десяток квалифицированных мастеров, восемь человек охраны – они же подсобники, они же обслуга. И хватит. А не хватит – всегда воздухом доставить можно все, что потребуется.

Якорь кораблик бросил в той самой бухточке, где Плюх когда-то учил уму-разуму дельфинов. Затаившись вместе с кошкой на берегу, пес наблюдал за выгрузкой.

Сначала матросы подтянули надувную лодку. Спрыгнули в нее. Проверили двигатель. Стали потихоньку сгружать вещи и оружие. Солдаты тем временем стояли на мостике и рассматривали в бинокли округу. Недоверия у них ничего не вызвало. Тогда на остров переправилось несколько человек, которые взялись выгружать лодку и рассортировывать привезенное.

Суета длилась до вечера. Но не было минуты, чтобы на мостике суденышка не высился воин, бдительно озирающий округу.

– Выучка, – почтительно прошептал Плюх, кивая на часового.

– Дурь, – презрительно бросила кошка. – Кого он высматривает? Если нас не видно, а больше здесь никого нет? Утром пойду, представлюсь.

Восемнадцать разноплеменных солдат завтракали. Двое диэльцев, назначенных в охрану, лениво пережевывали ненавистное варево, когда на штабель драгоценной амдиэльской древесины вспрыгнула кошка.

– Мр-р-ры? – вопросительно произнесла она, задрала хвост и сделала несколько осторожных шажков к едящим. Диэльцы замерли.

– Мр-рау? – повторила бессловесный вопрос Нюша.

Белошкурые диэльцы переглянулись: живое животное – это настоящая еда для выходца с Диэля!

– Только попробуйте, – мрачно произнес командир-амдиэлец и взвел затвор, направив автомат на кошку. – Сожрете и отравитесь. Кашей давайте давитесь! Это – тяготы и лишения воинской службы!

– Застрелил бы ты эту тварь, – вполголоса проговорил сидевший рядом воин, знавший командира по прежним кампаниям. – Кто знает, что у нее на уме…

– Застрелил бы, – ответил командир, – да только пули доски в щепу разнесут. Где новые брать? И потом, скотинка жрать просит – не видишь разве, какая чахлая.

Солдаты оживились. Всем было интересно посмотреть на невиданного зверя. Который к тому же не испугался людей и ходил среди них, производя приятные, умиротворяющие звуки, да потираясь мягкими боками об их ноги.

– Эй! Диэльская гвардия! – крикнул командир, – вас все равно тошнит от нашей жрачки – а ну, угостите животное.

Один из диэльцев встал, сделал несколько шагов в сторону, и высыпал остаток своего завтрака на кусок упаковочного материала.

– Отойди, не пугай зверя, – приказал ему командир, но диэлец остался стоять, чтобы не потревожить кошку шагами. Нюша, сделав вид, что страшно голодна, абсолютно бесстрашна и изысканно деликатна, смело подошла к каше, тщательно обнюхала ее, после села и, охватив себя длинным хвостом, принялась есть. Диэлец осторожно отступил и сел, где и раньше.

– Слышь, командир, жрет нашу хавку! – восторженно заорал молодой эльмадец. – Зырьте, пацаны, жрет кирзу вонючую!

Ветеран, старый сослуживец командира, встал, сделал два шага к мальчишке и аккуратно взял его за шею. Поднял. И держа того на весу, тихонько проговорил на ухо:

– К командиру обращаться на вы. К пище относиться с уважением. Я молчу – ты молчишь. Я разрешаю – ты говоришь.

И опустил солдатика на место. Тот ошеломленно хлопал глазами, тер покрасневшую шею и хрипел, пытаясь сказать. Наконец к нему вернулся дар речи.

– Да я пулеметчик! Кто ты такой, чтоб мне приказывать? – почти прокричал он в спину удаляющемуся ветерану.

– Смотри, чтоб отстрочить не пришлось, пулеметчик, – сказал командир и сыто икнул, а пятнадцать человек грохнули хохотом. – Тебе рассказали, как себя вести – так поблагодари за науку и выполняй… А где зверь?

Нюша, наевшись, забралась на руки к диэльцу, отдавшему ей свой завтрак. Мурлыкая и потягиваясь, она терлась о его шею, обнимала лапами, заглядывала в глаза, и всем своим видом выказывала такое удовольствие и преданность, что все просто изумились.

Сам же диэлец стоял ни жив, ни мертв. Откуда этим грубым солдафонам, этим гнусным захватчикам свободного и холодного Диэля знать, что именно так ведут себя диэльские малыши, после того, как родители накормят их молоком. И размером маленький диэлец такой же – когда еще совсем несмышленыш. И шерстка у него такая же мягкая. И характер ласковый… Это уже потом грубеют шкуры, крепнут мышцы и пробуждаются по-звериному молниеносные инстинкты. Среда вынуждает…

Но в глубине души каждый житель Диэля навсегда остается таким, каким был в детстве – добрым, мягким, благодарным. Потому, кстати, диэльцы мгновенно убивают свою добычу – из милосердия. Потому, кстати, этим безмозглым лысым лучше не злить выходцев с Диэля – не помогут ведь ни автоматы, ни пулеметы. «Нас здесь всего двое, – думал солдат, держа на руках кошку, – а вас шестнадцать. Тридцать секунд охоты на вас, идиоты – это если с беготней да с криками. И два месяца отличной еды…»

– Командир, – сказал молчавший до тех пор второй диэлец. – Вы позволите нам этого зверя оставить и считать своим?

– Зверька оставьте, – ответил командир, – и можете считать его своим. Кроме того, до завтрашнего утра вы оба свободны от исполнения работ. Будете охотиться – о нас не забудьте…

И не успело прозвучать уставное «Да, командир!», как оба диэльца исчезли – словно их и не было.

– Господин командир, – проговорил молодой эльмадец, красные пятна на шее которого уже стали отдавать синевой. – Это несправедливо! А мы?

– А вы берете механические лопаты, роторные ямобуры – в том числе и на мою долю – и под моим чутким руководством отправляетесь копать котлован. Копаем от того места, где покажет наш инженер, и пока мне не надоест. И чтоб ты знал, сынок, наше оружие – это не мой пистолет, не автомат старого служаки, и даже не твой пулемет. Наше оружие – эти двое.

Строители – строят, охотники – охотятся

Механические лопаты стучали до заката. Молодой эльмадец взрыхлял твердую глину, а ветеран, едва трогая рычаги управления погрузчиком, удалял землю из быстро растущего котлована. Почти забыв об утреннем конфликте, эльмадец все расспрашивал и расспрашивал старого солдата, и тот – благо в двух шагах друг от друга связь работала прекрасно – рассказывал все, что знал.

– Если вы впятером окружили диэльца, все равно какого – молодого, старого, женщину, мужчину – и у каждого из вас скорострельное оружие, – говорил ветеран, – то самым лучшим для вас будет срочно застрелиться. Диэльца вы впятером все равно не достанете, а друг друга положите. Да и он вам скучать не даст. Хорошо если убьет на месте. А может и ранить… Если мясо сохранить нужно…

– Они едят людей? – спрашивал удивленный солдатик.

– Принято считать, что нет. Но лично мне кажется – да. То есть я уверен.

– Вы что, воевали с ними? Ну, против них?

– Приходилось… Нас было десятеро – вместе с нашим командиром – когда мы окружили одного диэльца. Хотели взять живым… Надо было стрелять всем вместе – авось, и попал бы кто… А так – только мы двое и остались. Собственно, остался один я, и то случайно: меня диэлец толкнул в лоб. А вот командиру кишки выворотил когтями, и поволок его к своим. На поживу…

– Толкнул в лоб… Что же тут опасного?

– При той скорости движения, которую развивают диэльцы, даже наши крепкие амдиэльские шеи переламываются.

– Хе-хе… У меня б, наверно, голова вообще отлетела бы?

– Точно. Только я накануне ударился сильно, и врач на меня корсет с ошейником до самого затылка надел. Это и спасло… Хотя в сознание я пришел, когда уже почти поздно было. Долго я целился. Но в голову диэльцу попал.

– Так, а командир как же? С распоротым брюхом?

– Да как… Прилетели за нами – а дышим только я и он. И то через раз… Ему вживили искусственный желудок, пересадили кишечник – не знаю подробностей. И мне шею подправили. Вот стой поры мы с ним и на «ты»…

– Наградили?

– Какой там… Но категорию оплаты повысили.

Скрывшись с начальственных глаз долой, диэльцы перешли на шаг. Ошеломленная немыслимой гонкой кошка сжалась в комок и застыла на руках у одного из них.

– Хочешь подержать? – спросил тот товарища.

– Давай…

Нюша перекочевала к другому. Он бережно подхватил кошку и водрузил ее себе на плечи. «Очень удобно, – подумала Нюша. – На человеке так не ляжешь, шея мешает. А у этих голова вперед растет: лежи – не хочу. И мех плотный…»

Вскоре вышли к морю. Посреди бухты едва заметно покачивался корабль, стоящий на якоре. Надутая лодка покоилась на берегу.

– Возьмем лодку?

– Думаешь, в далеком море добычу сыскать легче?

– Откуда мне знать… Давай сначала поныряем у берегов, а если ничего интересного не обнаружим – вернемся за лодкой.

– Вернемся?..

– Ну, да. Или ты собрался искать местную живность под этой мазутной лоханкой?

– Конечно, какая тут охота. Ты прав. Пошли вдоль берега, туда, где скалы. Там обязательно кто-нибудь живет.

Нюша тихонько мяукнула и показала, что хочет на землю. Диэлец бережно снял кошку с плеч.

– Ты ведь не убежишь, инопланетная животина?

Словно поняв вопрос (конечно же, поняв – но не выдав своего понимания), кошка обошла обоих диэльцев, потерлась об их ноги, доверчиво поглядела в глаза и скакнула в кусты.

– Как ты думаешь, – спросил первый из диэльцев, – она вкусная?

– По всем признакам, – ответил ему другой, усмехнувшись, – самый вкусный на этом острове командир. Мне еще дед рассказывал, что среди амдиэльцев особенно славятся светловолосые крепыши. Только перед едой их нужно сутки вымачивать в ледяной воде.

– А сбежит?

– Коленки да локти ему понадламывать, так и не сбежит…

– Так что, вернемся? Сделаем заготовки к ужину? – засмеялся первый глухо и отрывисто, и второй тоже улыбнулся.

– Не-е… Потом когда-нибудь. Может быть…

Они прошли уже достаточно, чтобы не видеть корабля и не ощущать его запахов, пугающе чужеродных для дичи. Под ногами захрустела галька. Линия берега стала перемежаться каменными глыбами, выступившими из береговых наносов и потихоньку размываемых прибоем.

– Следы смотри, – сказал первый. – Самое удобное место для лежбища…

– Ты в море глянь, – ответил второй. – Что там творится…

Море будто кипело. Дельфины собрались полукругом и гнали к берегу большую стаю крупной крапчатой макрели, в которую затесалось несколько тунцов. Чем ближе они подгоняли к берегу рыбу, тем плотнее становилась цепь морских хищников, и тем меньше возможностей оставалось у рыбы для побега.

– Давай живо в воду, – скомандовал первый, и только тогда увидел, что второй уже беззвучно и быстро погрузился в волны, безошибочно найдя самое удобное для этого место на скалистом берегу.

Не медля ни секунды, он последовал за собратом.

Под водой зрелище казалось фантастическим. Выпуская пузыри воздуха и крича на все голоса, десятка два длинных бутылконосых зверей оттесняло рыбу от моря к берегу. Обезумевшая рыба бросалась из стороны в сторону, билась о камни. Хуже всего приходилось увальням-тунцам. Каждый из диэльцев сумел поймать двух, и выбросить их в этой суматохе на камни. Потом первый молниеносным движением схватил зазевавшуюся макрель и показал второму: «Вылезаем!»

Выбрались они в той же заводи, где и спускались в воду. Улов был не плох: четыре рыбины огромных, и одна просто большая. При желании можно наловить еще, но куда столько? И потом, съедобна ли она, эта рыба…

– Где наш зверь? – спросил первый. – Дали бы попробовать, что ли…

– Мряу? – словно спрашивая «Вы меня звали?», из-за камня вышла Нюша.

– О, туземный зверь, как ты кстати… – проговорил второй. – Ты ешь такое?

И он оторвал плавник у тунца и хвост у макрели, швырнул кошке. Деловито поджав хвост и помогая себе лапами, Нюша быстро сгрызла один кусок и принялась за другой.

– Попробуем? – спросил первый и разорвал рыбину пополам. Несколько минут оба молча жевали.

– Неплохо, – наконец сказал второй.

– Уж получше каши, – согласился первый. – Но знаешь, эти холоднокровные – совсем не так хороши, как хотелось бы… Как ты смотришь на то, чтобы поймать одно из тех животных, что загоняют рыбью стаю в береговые камни?

– Большие они, – засомневался второй. – И плавают быстрее нас с тобой…

– Не все там большие, – заметил первый. – Есть такие же как ты или я. Молодняк, наверное…

– Молодняк – это хорошо, – убежденно заметил второй. – Мяконько… Как ты думаешь, когда они снова охотиться будут?

Первый посмотрел на море. Охота окончилась, и поверхность воды украшалась лишь пенистыми шапочками волн.

– Самое позднее – через сутки. Но плавание отнимает много сил, и вода холоднее тела. Так что скорее всего – на закате все повторится. Давай отнесем лысым рыбу – они любят рыбу больше нашего – и вернемся сюда.

Диэльцы взяли улов и осторожно зашагали вдоль берега. Нюша скакала по камням, стараясь поспеть за широкими шагами прирожденных охотников, покрытых белоснежным мехом, вооруженных немыслимой реакцией и острыми когтями.

Первая кровь

Солнце клонилось к закату, когда оба они, неслышно ступая с камня на камень, вернулись к месту утренней рыбалки. Нюша ехала на плечах у одного из них.

– Подождем? – спросил первый. – Или нырнем, осмотримся?

– Ты ныряй, а я тут подожду. Не чувствуешь, пахнет как-то не так?

– Чувствую. Более того, зверем пахнет. Наверное, тоже ходит сюда за рыбой. Или ты думаешь, одни мы такие умные?

– Хотелось бы, чтоб одни…

– Кого тебе бояться, диэлец? Ты видел существ, рожденных в нескольких мирах. Был ли среди них кто-либо быстрее тебя?

– Нет.

– Ну, так и сиди… Гладь малышку. Если появятся эти, что рыбу гоняют, спускайся сразу ко мне. Ловить будем вместе, самого мелкого из тех, что к нам подплывет. Один пугает, другой хватает… В общем, все как обычно на Диэле.

– Как на Диэле… – с сомнением отозвался второй. – Только жарко.

– В воде нормально, – резюмировал первый и без всплеска погрузился в маслянисто-тихую волну.

Солнце приблизилось к горизонту. Волнение утихло полностью. Второй сидел на все еще неостывшем песке и наблюдал, как то там, то здесь выныривает, чтоб набрать воздуха, первый. Вдруг откуда-то справа, как раз со стороны бухточки с заякоренным кораблем, послышались всплески. Второй осторожно отложил кошку, мурлыкавшую у него на коленях, и укрылся за высоким камнем. Рядом из воды беззвучно высунулась голова первого.

– Ты видел? – шепотом спросил второй.

– Я слышал, – вполголоса ответил первый. – И можешь говорить громче: они так горланят, что сами себя не слышат, наверное.

– Но они не рыбу загоняют?

– Похоже, нет. Мне кажется, они просто играют перед сном.

– Будем ждать, пока они уснут?

– С чего ты взял, что спать они вылезают на берег? Похоже, из воды они ни ногой…

– Ну, да – по причине отсутствия ног, – пошутил второй, и оба диэльца тихонько рассмеялись.

– Но если они не загоняют рыбу, то к берегу, вероятно, близко подплывать не станут? – рассудил второй.

– Значит, нападем на них в море. Поплыли…

И они оба ушли под воду. Нюша вспрыгнула на камень, чтобы лучше видеть происходящее.

Перемещались диэльцы быстро и скрытно. Стая резвящихся дельфинов плескалась, не стремясь куда-либо уплыть. Веселые и беззаботные, животные выскакивали из воды, перепрыгивали друг через друга, носились наперегонки, выплясывали на хвостах, потешно охлопывая друг друга грудными плавниками, и даже поднимали со дна круглые голыши, чтоб жонглировать ими, соревнуясь – кто дольше. Все это действо сопровождалось оглушительным писком, визгом, скрипом, щелканьем и прочими криками, слышными, наверное, на добрый десяток километров в округе.

Диэльцы вынырнули в очередной раз. До стаи дельфинов оставалось совсем немного, один затяжной нырок.

– Я пойду вперед, – чуть слышно зашептал первый, – отсеку на тебя кого поменьше. А ты…

– Да знаю!.. – прервал его второй еще более тихим шепотом. – Давай уже!

И он остался смотреть, подняв над водой одни только глаза. Вот, считал он, первый проплыл четверть дистанции… Вот еще четверть – уже полпути позади. Вот он подплывает к стае, переворачивается на спину, чтоб дать рукам свободу… В этот момент, именно в том месте, где и предполагалось нахождение первого охотника, из воды в воздух свечкой подлетело белошкурое тело. В спину ему упирался длинный нос дельфина, и первый, как с ужасом отметил второй, сложился пополам от такого удара.

Медленно и тихо второй погрузился в воду. Ну, точно… Первый, конечно же, уже плыл лицом кверху, высматривая добычу, когда снизу его целенаправленно и мощно ударил самый, наверное, большой из морских рыболовов. Неужели они едят не только рыб? Надо нырнуть поглубже – и к берегу…

Второй расставил пальцы рук и ног, чтобы освободить плавательные перепонки, вгляделся в глубину и оторопел. Отовсюду на него смотрели бутылконосые звери. Плавали они, как помнил второй, куда быстрее, чем умели передвигаться под водой диэльцы.

Второй вынырнул. Вздымая пенный бурун, к нему приближался первый.

«Будь что будет», – подумал второй и остался на месте.

Первый плыл не сам. Подхватив под руки, тело диэльца толкали два бутылконосых. Рядом вынырнул третий.

– Забирай своего и плыви на берег, – почти правильно выговаривая амдиэльские слова, произнес тонким, но сильным голосом зверь. – Уже темнеет, а тебя там ждут, волнуются.

Изумленный второй подхватил тело первого и приготовился двигаться, но тут их обоих с двух сторон приподняли бутылконосые и легко понесли к громаде темнеющего острова. И только когда внизу зашуршал песок, отпустили – и исчезли, как не было.

Второй подхватил бездыханное тело первого, вынес на песок, уложил аккуратно, и сел рядом на камень. Нужно было собраться с мыслями. Черт-те что творится! Эти бутылконосые… То рыбу подгоняют поближе, то убивают одним ударом – и чуть не извиняются за это. На берег вот вывезли… Который с наступлением темноты вообще стал невыносимо разить. Эх, кем же это воняет-то в самом деле?

– Мною, – прозвучало то ли в голове, то ли за спиною второго, и он стремительно обернулся.

Прямо перед ним, а точнее – прямо над ним – нависло совершенно черное чудовище, которое даже сидящим было больше стоящего диэльца. Второй машинально дернулся влево-вправо: так каждый диэлец проверял быстроту реакции противника. Зная, чего ждать от врага, можно безошибочно ударить когтями, и содрать шкуру даже с такой громадины.

– Нельзя, – снова прозвучало не разберешь откуда. – Или попробуй…

Диэлец подпрыгнул, чтоб дотянуться до глаз чудовища, и одновременно поджал ноги, чтоб когтями вспороть брюхо этому вонючему монстру. Ни одно существо на свете не заметило бы даже движения, и уж тем более не вынесло бы силы такого удара. Но Плюх только повел головой, лязгнул зубами, и второй упал на песок, навалившись всем телом на раздробленную руку.

– Можно, – спросил Плюх, поднявшись на ноги и дружелюбно помахивая хвостом, – я съем твою печень? Я так давно не ел печенки! Очень хочется…

– Плюх! – закричала на него кошка, – не мучай человека! Он хороший! Почти…

«О, господи… О, господи! – било набатом в ушах второго. – Да что же здесь происходит? И когда все это кончится?»

Плюх перестал размахивать хвостом, опустил голову и сомкнул зубы на шее диэльца. Позвонки хрустнули, кровь хлынула из разорванных сосудов, но чувства еще несколько секунд не покидали человека. И когда зияющая бездна смерти схлопнулась над ним, большой черный пес и сидящая у него на спине маленькая пестрая кошка были уже далеко.