Текст книги "Ангелы над Москвой"

Автор книги: Геннадий Башунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Остров освобожден

Ангелы опустились на остров, оставшийся после затопления морем Москвы. На пляже их ждали большой черный пес, донельзя вывалянный в песке, и маленькая пестрая кошечка, как всегда чистенькая и аккуратная. В бухточке, вокруг застывшего на якоре корабля, плескались дельфины.

– Ну, что, Плюх? Отстояли остров? – спросил вместо приветствия Ксор, и пес завилял хвостом, разбрасывая песок на несколько метров вокруг себя.

– Откусали и отцарапали, – уточнила Нюша. – А Ондатр – отгрыз. Убили Ондатра… И кроликов многих тоже.

– Ладно, – сказала Оля. – Приведем остров в порядок, и все станет как прежде.

– Ты так уверена? – Ксор вскинул брови, а Дима добавил:

– Эти умники наверняка пришлют карательную экспедицию.

– Скорее, исследовательскую, – уточнил Хамдиэль. – Пошли, пройдемся к вашему дому. Я сам приберу все, что мои тут напачкали.

И Хамдиэль зашагал по тропинке, а остальные пошли следом: Нюша – на руках у Оли, Плюх – рядом с Димой, а Ксор отстал от всех. Хамдиэль только покачал головой, увидев неровно спиленное дерево и кучу кустарника, нарубленного для смягчения его падения. Через секунду от беспорядка не осталось и следа.

– Там дальше, – Плюх кивнул головой в сторону, – два солдата лежат. В касках и с автоматами.

– Уже не лежат, – бросил нагнавший их Ксор. – И два белошкурых на берегу возле скал – тоже уже не лежат.

Они прошагали еще немного и вышли на полянку, обрамленную тремя утесами, один из которых несколько дней назад был домом.

– Дом хотите новый? Или вернем все как было? – спросил Хамдиэль.

– Как было, – сказал Плюх.

– И Ондатра оживи, – быстро добавила Нюша и чуть не подавилась собственным языком: в сантиметрах от нее, в воздухе, застыл снаряд с хищно заостренным носом, кокетливым золотым пояском и раскаленным докрасна донцем. Кошка осторожно отстранилась и огляделась. Такие же снаряды застыли возле каждого из ангелов, а возле Плюха – так даже два.

– Режим уничтожения всего живого, – вздохнул Хамдиэль. – Я и забыл… Ну, выключим эту машину. А с остальным барахлом что делать будем?

– Весь металл – в том числе и корабль в бухте – преврати в руду, – сказал Дима, и опусти километра на два вниз. – А я отправлюсь искать душу Ондатра.

Он исчез. Хамдиэль снова покачал головой:

– Животное – и с душой… Любопытно, как к этому отнесутся там… – и он показал головой наверх.

– Поживем – увидим, – резюмировала Оля. – Пошли в дом, я вас чаем напою.

– Давай лучше у Хамдиэля вина выпросим, – предложил Ксор. – И Дима от вина бы не отказался, чует мое сердце…

– Чего просить, – отозвался Хамдиэль. – Все давно готово, ждет.

И тотчас под ивами, возле прудика появился столик, на нем – странной формы емкость, наполненная полупрозрачным янтарным вином, тарелочки с закусками, бокалы.

– Не слишком ли вы близко к моей норе уселись? – проворчал из-под ивы знакомый голос.

– Ондатр! – мяукнула от радости Нюша. – Где тебя Дима нашел?

– Там же, где и потерял. Сидел я рядом с собственным трупом, и не знал куда податься… Хоть бы научили, чего при собственной смерти делать, ангелы называется…

– Ты чего такой ворчливый стал? – изумилась Нюша.

– Голодный потому что, – объяснил Плюх, насилу оторвавшись от огромного куска мяса.

И тотчас на траву перед Ондатром плюхнулась большущая рыбина.

– Ондатрик, миленький, – заворковала Нюша, – дашь мне кусочек?

– Семга, – проворчал Ондатр с набитым ртом, – только для тех, кто перенес смерть.

– Не хочу умирать! – сказала кошка.

– Тогда бери так, – смилостивился Ондатр.

Дима сделал глоток вина и откинулся на спинку кресла-качалки.

– Хамдиэль, – спросил он, – можно мне разбить одно стекло на космическом корабле, принадлежащем Амдиэлю?

– Там нет окон, – удивился ангел. – Ах, телеобъектив… Нас и правда слишком часто фотографировать стали. Я сам.

– Зачем им это? – поинтересовалась Оля.

– Готовят лицензию на наш отстрел, – ответил Ксор. – Сначала групповую. Потом будут продавать индивидуальные. И за что люди так не любят своих создателей? Дима, вот ты когда был человеком, за что создателя не любил?

– Сердце мое было занято: я любил женщину, – улыбнулся Дима и посмотрел на Олю. – А так – завидовал, конечно.

– Слыхал, Хамдиэль? – засмеялся Ксор. – Оказывается, нам завидуют!

– Только круглый дурак может завидовать ангелу, – вздохнул Хамдиэль.

У маршала

– Разрешите войти, господин маршал?

– Входите, полковник.

– Мое звание – майор, господин маршал.

– Скажу честно: я бы вас сразу в генералы определил и в состав штаба ввел, полковник. Да устав не велит. Поэтому позвольте поздравить вас с присвоением внеочередного звания; за проявленную стойкость, мужество и находчивость – вручить вам орден, а денежную премию – это решите сами. Можете всю получить наличными, а можете зачислить ее на банковский счет.

– Служу Амдиэлю!

– Еще раз поздравляю, полковник. А теперь подсаживайтесь поближе, поговорим о деле. На равных. Как офицер с офицером. И без утайки – как мужчина с мужчиной.

– В своем рапорте я ничего не утаил…

– Не сомневаюсь, полковник. Я столько раз прочел его, что, наверное, выучил наизусть. А если учесть, что ваш текст иллюстрирован фотографиями, сделанными нашей разведкой, то информативность его вырастает в разы… Вот давайте посмотрим вместе.

Гляньте: вот остров за месяц до вашей высадки. Полная идиллия. Берег моря, бухта, лес, полянка, деревья над озерцом, три скалы… Или две скалы, а между ними – искусственное сооружение?

– Не понятно, господин маршал. Разрешение слабое…

– Слабое мой друг, слабое… А что вы хотите: это дежурная съемка поверхности планеты. Дальше будет лучше. Но на этом снимке не ясно – что это вот тут вот, в бухточке? На краю пляжа?

– Мостик, господин маршал. Вроде причала для лодок. Кустарной работы, но сделан грамотно.

– Как именно?

– Колья, сделанные из спиленной растительности, забиты в дно. К оголовкам этих кольев пришиты бруски, а на бруски уже нашиты доски. Довольно неряшливо…

– Судя вот по этой фотографии, уже гораздо более четкой, общая длина мостика – что-то около десяти метров.

– Так и есть.

– Каково расстояние между вбитыми кольями?

– Меньше метра. Не очень ровное, но меньше метра.

– Вы где-нибудь недалеко от бухты встречали срубленные деревья в количестве до трех десятков пеньков?

– Ни одного пня, господин маршал. Но мы не осматривали весь лес.

– Конечно-конечно. Пойдем дальше. Каким образом колья вгоняются в морское дно?

– При кустарном способе постройки – просто вбиваются чем-либо тяжелым.

– Вы не заметили, полковник, на тех кольях, которые были вам видны, следов ударов? Ну, затеси от промахов, измочаленные волокна, слишком глубоко вогнанные в дно деревяшки?

– Нет, господин маршал. Кроме того, поверхность причала, несмотря на неаккуратно выполненный настил, производила впечатление идеально ровной.

– Вот и я о том же, полковник. Скажите-ка мне, мог ли человек, или группа людей, занятая кустарным изготовлением подобного мостика, выполнить равномерное заглубление опорных конструкций в обеспечение столь, как вы выразились, идеального качества работ?

– Я не строитель…

– Мы побеседовали с квалифицированным строителем, входившим в вашу группу – ваше ходатайство о его поощрении, кстати сказать, удовлетворено – и он высказал убеждение, что подобного качества можно добиться только при условии использования самого современного мерительного и рабочего инструмента. То есть наши рабочие – или ваши солдаты – вполне смогли бы построить такой мостик, если б перед ними стояло задание создать стилизованное под примитив строение. При этом для контроля уровня они бы использовали лазерный нивелир, для заглубления опор – подводный ямобур, ну и без химии не обошлось бы… Старый мостик-то?

– На вид – очень, господин маршал.

– Тем не менее, никаких повреждений…

– Совершенно верно. Никаких повреждений на нем нет.

– Вот-вот. И самое главное: до вас на этот остров не ступал никто из личного состава наших войск.

– Возможно, господин маршал, он был построен кем-либо из местных жителей?

– Кем? В вашем рапорте значатся только представители местной фауны, более или менее крупные. Морской зверь даже пытался общаться с вами вербально.

– Так точно.

– Кто-либо из виденных вами существ мог воспользоваться строительным инструментом?

– Рыжий грызун сумел подсоединить кабель к аккумуляторной станции.

– А пила, топор, кувалда ему поддались бы?

– Едва ли…

– Тогда смотрим дальше. Вот ваша выгрузка. Вот складируются материалы. Ставятся палатки. Собирается техника. Вот, кстати, та полянка – теперь отчетливо видно, что на ней три скалистых образования, и нет никаких искусственных строений. Вот белые фигуры на берегу – это отпущенные вами в увольнение диэльцы. Еще живые.

– Живые?

– На тот момент, полковник. Вот утро следующего дня. Фигуры диэльцев на берегу. Вероятно, они уже мертвы: положение тел не меняется час за часом, и голова одного из них, похоже, отделена от туловища… Вот суматоха на стройплощадке и в лагере. Вот ваш караван выходит из бухточки, а на мостике находится то самое большое черное существо…

– И рядом с ним – маленький пестрый зверек, господин маршал.

– Возможно. Из космоса его почти не видно… Вот здесь – смотрите – вся ваша морская эпопея. Снимки сделаны с интервалом в полминуты. Спасательный экранолет уже вылетел, но он еще далеко от вас. Вот он на снимке. А вот он же, через тридцать секунд. Уже, судя по всему, заходит на посадку. Вы не находите, что такому летательному аппарату пройти несколько десятков километров за полминуты, да еще и выйти прямо на вас, даже при всех возможных допущениях – невозможно?

– А что говорит пилот?

– Пилот, как все летчики, человек суеверный. Отрицает что-либо аномальное… Боится, чтоб от полетов в связи с психическим нездоровьем не отстранили. Мы на него не давим: нам достаточно информации, записанной автоматически.

– Не знаю даже, что и сказать, господин маршал…

– Подождите, полковник, я вам еще не все показал. Вот снимки злополучного острова, сделаны в тот же день, вскоре после эвакуации вашей группы. Максимально высокая четкость, интервал – тридцать минут. Прокомментируйте то, что видите.

– Снимок первый. Здесь, кажется, все так, как мы и оставили… Котлован, техника, осветительно-пулеметная вышка, три палатки, корабль в бухте. Вот то самое черное существо, что изображало нам прощальный жест амдиэльской женщины. Лежит на пляже. Снимок второй. Та-ак… Корабля нет, котлована нет, вышки нет, заскладированных стройматериалов нет… На лугу возле трех скал – что это? Стол?

– Стол, полковник, стол. За столом – четверо человек, один из которых явно чернокожий.

– Да-да, господин маршал… Вот все то же черное существо, рядом с людьми…

– И обратите внимание, полковник, на среднюю скалу.

– Не очень похоже на скалу, господин маршал. Больше напоминает крышу дома. А нет снимков, сделанных в ином ракурсе?

– К сожалению, полковник, это фото – последнее. Сразу после того, как оно было сделано, вся аппаратура визуального слежения, расположенная на одном из наших кораблей, вышла из строя.

– Это не простая поломка?

– Можно ли назвать поломкой мгновенное расплавление нескольких сот килограммов металла и стекла?

– То есть, вы хотите сказать…

– Мне любопытно услышать ваше мнение, полковник.

– У меня лично сложилось впечатление, что наше вмешательство в жизнь острова – не планеты, я подчеркиваю, а именно острова – вызвало противодействие неких сил, которые, по всей вероятности, олицетворяют эти четверо.

– Даже пятеро, если учитывать черное существо.

– Да, господин маршал, даже пятеро.

– Есть у вас какие-либо предположения насчет природы этой группы?

– Есть. Мне думается, что эти существа – потомки обитавших на планете людей. Вроде пауков в банке – все перегрызлись, и остался сильнейший.

– Интересная мысль, полковник. Продолжайте.

– Этим, кстати, и объясняется запредельная осторожность животных, обитающих на континентах. У них в наследственной памяти отложился страх перед человеком. Потому абсолютное большинство из них, исключая, возможно, лишь некоторых, мутировавших особей, нас сторонится.

– Знаете, очень похоже на правду, полковник. Не стану скрывать, эта мысль одной из первых пришла в светлые головы наших ученых экспертов. У меня есть и собственная точка зрения на… события последних дней. Сейчас я изложу ее вам, а после мы с вами обменяемся мнениями по разрешению проблемы.

– Боюсь, господин маршал, вне моей компетенции давать вам какие-либо советы.

– А вы не бойтесь. Мой младший сын, служивший под вашим началом с начала похода, и пребывавший с вами на этом острове, характеризует вас как человека, у которого разум густо замешан на глубокой порядочности. А он у меня, знаете ли, в мать удался. Его мама в людях не ошибалась – тому сотни примеров…

– Ваш сын, маршал?..

– Ну, да. Один из тех, кто спустился вместе с вами в котлован. Тот, который вылез из ямы без потерь. Четвертый от вас, если считать по часовой стрелке, в лодке. У вас, кстати, нет замечаний к нему как солдату?

– Образцовый солдат, достоин продвижения по службе… Я это отразил в рапорте.

– Спасибо за оценку. Я читал.

– Простите, маршал. Это несколько неожиданно…

– А вы, полковник, полагали, что я своих протащу по академиям и пристрою в штаб?

– В общем, да. Так весь генералитет поступает, насколько мне известно.

– Не весь, полковник, уверяю вас, не весь… Не только мои ребята служат под псевдонимами в войсках.

– У вас есть еще дети, господин маршал?

– Идемте-ка в комнату отдыха, полковник… Там у меня есть початая бутылочка элямского бальзама. Заодно и звание ваше обмоем.

– Позвольте мне самому организовать стол, господин маршал. Ближе к вечеру…

– Офицерские традиции мне известны, полковник. Но приглашения вашего я не приму, вы уж не обессудьте. Присаживайтесь в кресло. Сидите-сидите, я сам вам подам… Так вот, старший мой сын уже офицер, его подразделение дислоцировано в северной приполярной области. Младший выразил горячее желание и дальше служить под вашим началом, но я его отправляю в школу младшего комсостава. Ваше здоровье!

– Спасибо, господин маршал. Ваше здоровье! После обучения в школе, он, смею полагать, сможет претендовать на присвоение офицерского звания?

– Это зависит от результатов выпуска. Как вы понимаете, в школу он идет не под моей фамилией. И не под той, что находился в вашем подразделении. Но мы отвлеклись… Так вот: у меня есть не очень качественная видеозапись одного инцидента, случившегося в кают-компании флагманского корабля после офицерского собрания. Поясню: на записи отчетливо видны четверо чужаков. Один из них как будто чернокожий… Он обращается к нашему солдату, ставшему случайным свидетелем их общения, на амдиэльском языке. Один из присутствующих для устрашения солдата трансформирует свое тело самым чудовищным образом. Смею полагать, что четверо, сидящие за столом на острове, и четверо, попавшие в объектив корабельной видеокамеры – одни и те же.

– А черное существо?

– А черное существо, махавшее вам лапой с причала, это пятый субъект островного сообщества. Возможно, именно ему было поручено уничтожить или выдворить ваш отряд.

– Там фигурировал еще один зверек.

– И даже не один. Вполне вероятно, что все представители островной фауны являются исполнителями, а эти четверо им ставят задачи. Не столь важно. Главное, полковник, это то, что своими руками ни один из этих четверых не действует. Скорее всего потому, что эти существа – уязвимы… Улавливаете суть?

– Не вполне, господин маршал.

– Это потому, что мы с вами мало выпили… Восполним пробел.

– Благодарю вас.

– Так вот. Вы в вашем рапорте высказывали желание участвовать в зачистке острова. Вынужден вам отказать. Никакого десантирования не будет. Мы не станем подвергать опасности личный состав Мы уничтожим остров целиком, вместе со всеми существами, которые тайно или явно населяют его. Вместе со всеми, кто живет в прибрежных водах.

– Будет атомная бомбардировка?

– Нет, полковник, полумеры тут не помогут. Мы переориентируем один из космических кораблей, и включим маршевый двигатель процентов на пять от мощности. Вместо острова сначала образуется яма, которая тут же заполнится магмой. Возникнет новый вулкан. Испарится несколько кубических километров воды, выгорит какая-то часть атмосферного столба. Образуется плазменный конус с вершиной в точке фокуса корабельного двигателя, и с основанием в несколько километров радиуса. Времени на это уйдет секунд десять. Все, кто тайно или явно обитают на острове, в острове, под островом, а также над островом, утонут в океане энергии. Все просто.

Маршал снова разлил темный тягучий бальзам, поставил бутылку, втянул аромат божественного напитка… Полковник покрутил в руке рюмку и спросил:

– Какова вероятность противодействия со стороны… этих существ?

– Браво, полковник! – маршал хлопнул в ладоши. – Я ждал этого вопроса. Мы не знаем, сумеет ли противник предпринять что-либо в ответ. Не знаем даже, какими возможностями он обладает. Судя по его прицельному уничтожению оптической системы – на некоторые усилия он способен.

– Это огромный риск для экипажа, – полувопросительно-полуутвердительно произнес полковник.

Маршал кивнул.

– Поставьте себя на мое место, полковник. Предлагайте смелее.

– Ну-у… Берем любой корабль. Экипируем его добровольцами в минимальном составе. И проводим акцию устрашения.

– Точнее, операцию по уничтожению противника, засевшего в неприступной крепости. А по ее результатам награждаем участников, возможно даже и посмертно. Так?

– Так, господин маршал.

– Ответ удовлетворительный. А теперь попробуйте предложить вариант получше.

Полковник немного помолчал.

– Мне известно, что вы не очень хотите отдавать земные океаны на откуп миэлянам. Поэтому было бы полезно для атаки использовать транспорт, перевозящий миэлян. И успех, и неуспех операции впоследствии можно было бы всяко обосновать с пользой для позиции Амдиэля. Экипаж…

– С экипажем понятно. Расформировать, перевести, отправить на переподготовку, назначить из подмены… В целом предложение хорошее, верное. Но вот что я вам хотел бы сказать… есть и третий вариант. Точнее, он мог бы быть – но мы поторопились высадить эльмадские семьи на Землю. Так вот, вместо транспорта с миэльскими хищниками нам было бы куда выгодней использовать транспорт с эльмадскими женщинами и детьми.

– Это бесчеловечно, маршал. В конце концов, мы существуем именно для того, чтобы защищать женщин и детей.

– Вне всякого сомнения, полковник. Именно бесчеловечно. И именно для защиты женщин и детей. Но тем и различаются обычный офицер, пусть и старший, пусть и военачальник высокого ранга, и по-настоящему крупный руководитель. Не званием и не чином. А умением выгоду общества поставить выше собственных принципов – хотя бы и высокоморальных.

– Извините, господин маршал, мне не очень понятно: в чем выгода уничтожения нескольких тысяч эльмадок и эльмадят? Что получает от этого Амдиэль?

– Ничего, кроме безраздельного господства в Содружестве Миров, а вместе с этим – и в освоенной части вселенной. Смотрите: злобные инопланетяне уничтожают транспорт с женщинами и детьми. Будущее эльмадской нации под угрозой. Сердобольные и милосердные власти Амдиэля – на сей раз в моем лице, но вообще-то личность руководителя не важна – принимают решение об эвакуации эльмадского народа. Лучшие пилоты Эльмада ведут корабли с женщинами и детьми в безопасное место. Подальше отсюда. В другой рукав галактики. Или даже вообще в другую галактику. Здесь идет война. Герои Эльмада гибнут. Корабли приходят в негодность – или интенсивно используются в военных целях. Словом, сообщество граждан Эльмада распадается. Но достижения эльмадских ученых остаются в наших руках. И потом, интеграция Лидмаха в общество Амдиэля проходит настолько успешно, что мы смело можем говорить о долгожданном появлении на Амдиэле настоящей интеллектуальной элиты. Через годы и годы подросшие эльмадцы, столь внезапно оказавшиеся в изоляции (связь с ними, разумеется, будет утеряна скоро и надежно), вновь предстанут пред светлые очи Содружества Миров. И, конечно же, будут приняты с распростертыми объятьями. Но только на правах… бедных родственников, скажем так. Амдиэль к тому времени будет властвовать безраздельно, от Лидмаха не останется и следов, а всякие особо боеспособные расы – типа диэльцев или миэлян – либо будут ограниченно использоваться в интересах Амдиэля, либо исчезнут. Чего я от вас жду, полковник. Мне бы хотелось, чтобы вы без выжидания и лишних раздумий заглянули к себе в душу и решили: согласны ли вы время от времени насиловать свои моральные принципы во славу Амдиэля? Или же предпочитаете честно служить родине в том же ключе, в коем действовали до сих пор?

На сей раз полковник молчал недолго.

– Мне кажется, я бы смог интересы общества поставить выше личных моральных принципов.

– И отправили бы десять тысяч женщин и детей на верную смерть?

– Да. Отправил бы. Но рука моя, боюсь, дрожала бы при визировании приказа.

– Бросьте, полковник! Какие подписи, какие приказы… О чем вы говорите? Мы же не дети, чтоб создавать улики против самих себя. Преодолевать нам приходится только муки собственной совести. Оснований к юридическому рассмотрению дела мы не закладываем… А дрожание рук вы преодолеете быстро. Смею уверить вас. Пожалуй, я зачислю вас в штабной резерв. Вы не против?

– Не могу сказать, чтобы я с детства мечтал попасть в штабисты, господин маршал.

– Спрашивая, не против ли вы, полковник, я имел в виду наполнение наших бокалов, – улыбнулся маршал. – В штабной резерв мы зачисляем офицеров без их ведома. И все равно четыре пятых служащих в штабе – карьеристы… Представляете, что было бы, если б подбор велся гласно? Ну, штаб штабом, а на моем месте вы бы как поступили с островом? Учитывая, что печься – прежде всего – нужно об интересах всего Содружества Миров?

– Не знаю, господин маршал. У меня недостаточно знаний для принятия таких решений.

– Н-да… Ну, ладно. Действительно, пристал я к вам не на шутку. Вы уж простите – живых людей вокруг меня мало, и поговорить-то не с кем. Чтобы компенсировать вам доставленное неудовольствие – хотите, я вам покажу своего нового друга? Это как раз тот случай, который вы назвали мутацией.

– Речь идет о представителе местной фауны?

– Да, полковник.

– Вы позволите мне сначала получить свое штатное оружие у вашего секретаря?