Текст книги "Принц Севера"

Автор книги: Гарри Норман Тертлдав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

– Не знаю, не знаю, – произнес Ноткер, потом подумал. – Выглядит вроде вполне разумно.

– В какой-то степени – да, – сказал Лис. – Но не совсем – поэтому-то я и назвал Адиатануса умным лишь наполовину. Поскольку теперь я предупрежден. Он будет собирать войско, приманит еще больше чудовищ, станет готовиться к нападению, так? А знаешь, что я намереваюсь сделать в это время?

– Что же, господин? – спросил Ноткер.

– Опередить его и напасть.

Колесница наехала на кочку. Ноги Джерина сами собой спружинили, и он даже не покачнулся.

– Как мне управлять своими владениями, если все мое время занимает война?

Для Вэна сохранять равновесие казалось таким же естественным делом, как и для Лиса. Он взглянул на него через плечо и сказал:

– Я не знаю ответа на этот вопрос, но вот тебе взамен еще один. Как ты собираешься управлять своими владениями, если трокмуа и чудовища нападут и отнимут их у тебя?

– Тут ты меня подловил, – сказал Джерин. – Если я не смогу их удержать, значит, они не мои. Но если я не могу ими управлять, зачем они вообще мне нужны?

Во время учебы за южным пределом Хай Керс он полюбил жонглировать парадоксами. Вэн осадил его, как всегда, прямо и со скупой беспощадностью.

– Если они останутся у тебя, ты всегда сможешь наладить их управление. Если же ты их лишишься, то лишишься уже навсегда.

– Ты прав, конечно, – признал Джерин, но это не принесло ему удовлетворения.

Бесконечные войны отбрасывают его владения назад к варварству быстрее, чем что-либо другое. Но, как сказал Вэн, если не побеждать в каждой битве за них, все остальное потеряет смысл.

Снова собрав своих вассалов и их людей, он ехал на юго-запад к владениям Адиатануса по той же дороге, что и в тот раз, когда искал сына. Но теперь он не станет останавливаться, чтобы поболтать с начальником приграничной стражи. Он обрушится на Адиатануса и его чудовищных союзников со всей мощью, на которую только способен.

Лысый Ноткер поравнялся с колесницей Джерина. Он указал на дальние очертания замка.

– Вон моя крепость, сбоку от нас. Двигаясь с такой скоростью, мы доберемся до пограничной деревни еще до заката.

– Доберемся, а затем проедем через нее, – сказал Джерин.

Как только солнце миновало свою самую верхнюю точку на небе и пошло вниз, он приказал двум колесницам обогнать головную часть колонны на тысячу шагов. Трокмуа слишком нетерпеливы для мастерского устройства засад. И у него имелись все основания подозревать, что чудовища, которых подманил к себе Адиатанус, разбираются в этих вещах еще меньше.

Порыв ветра с запада принес слабый тошнотворно-сладковатый запах. Раффо отвернулся и сморщил нос.

– Фу-у! Что за вонь?

– Мертвечина, – пояснил Вэн.

Лис кивнул.

– Мы подъезжаем к деревне Мэнора Форели, вернее, к тому, что от нее осталось. Парень не врал, это точно.

Чем ближе они подъезжали, тем нестерпимей смердело вокруг. Джерин закашлялся. Трупный смрад всегда вызывал в нем приступы страха и ярости: слишком много сражений и ужасов приходило на память.

Однако эта разоренная деревушка выглядела еще хуже, чем он ожидал. Он был готов увидеть раздутые трупы, обуглившиеся руины, и он это увидел. Вместе с прорвой загубленной домашней скотины и черной тучей ворон, взмывавших в небо над стайкой лис, ускользающих в лес.

Но он никак не рассчитывал увидеть столько жалких останков, которые, судя по виду, были обглоданы еще до того, как за них принялись падальщики. В животе у него что-то хлюпнуло и зашевелилось. Нет, конечно, он понимал, что чудовища не слишком-то церемонятся со своими жертвами. Разумом понимал. Но видеть это воочию было совсем другим делом.

– Я собирался поймать здесь пару курочек, чтобы отдать должное призракам после заката, а остальное приготовить на ужин, – сказал Вэн. – Но теперь воздержусь. Лишь богам известно, что клевали эти птицы после того, как трокмуа и их милые дружки ушли.

В желудке у Джерина вновь что-то шевельнулось.

– Ты рассуждаешь как настоящий философ, – сказал он.

Людоедства, пусть даже косвенного, следовало избегать. Через какое-то время из кустов высунулась свинья. Никто не пытался ее подстрелить. Она даже с большей вероятностью, чем уцелевшие куры, могла сейчас питаться теми, кто ее растил.

Убедившись, что в деревне не осталось ни одной живой души, Джерин махнул рукой. Колесницы загромыхали дальше в сторону владений Капуэла Летающего Лягушонка. Можно было только гадать, какая их часть уже находится в руках трокмуа и чудовищ. Мало кто обсуждал увиденное в деревне, но теперь у воинов появилась новая, мрачная цель – расквитаться с врагом.

Прямо перед закатом из лесу на лужок пощипать травку выбежал одинокий фазан. Зря он это сделал. Когда он увидел, а может, услышал дребезжание колесниц по дороге, его голова на переливчатой шее тревожно вздернулась. Он бросился наутек, подпрыгнул и замахал крыльями.

В воздухе засвистели стрелы. Одна из них, то ли умело выпущенная, то ли более удачливая, чем остальные, настигла птицу, и та, кувыркаясь, рухнула на землю.

– Отличный выстрел! – крикнул Джерин, – Благодаря ему мы не только ублажим призраков, но и накормим некоторых из нас.

– Ах, фазаны очень вкусны, это верно, – сказал Вэн. – Но я бы лучше оставил его повисеть некоторое время, чтобы он созрел для готовки.

– Да, я видел, как ты это проделывал пару раз в Лисьей крепости, – сказал Джерин, – Но я не желаю есть мой кусок жаркого с мушиными яйцами. Кроме того, сегодня вечером нам не до подобных изысков. То, что нам вообще удалось его подстрелить, кажется мне хорошим предзнаменованием.

– Смысл не в том, что мухи отложат в нем яйца, – возразил Вэн, – а в том, чтобы добиться наилучшего вкуса. Но насчет сегодняшнего раза ты прав: мы просто ощиплем птицу, выпотрошим и закоптим на костре. А то запечем в глине.

– Костер все может, – согласился Лис. – На сегодня нам хватит огня. А потом мы отправимся на земли Адиатануса и разожжем там другие костры.

Насколько Джерин мог судить, стражи трокмуа, охранявшие въезд во владения Адиатануса, были теми же самыми, с которыми он разговаривал во время поисков Дарена. На этот раз ему не удалось хорошенько их рассмотреть. Только завидев приближающиеся колесницы, они закричали на своем языке: «Южане!», бросились наутек и скрылись среди деревьев, прежде чем кто-либо из людей Джерина успел их подстрелить, как недавно фазана.

– Прикажете остановиться и догнать их, милорд? – спросил Раффо.

– Нет, – ответил Лис. – Лучше помчимся вперед. Так мы доберемся до лесных разбойников быстрее, чем им сообщат о нашем появлении.

Первая деревня, встретившаяся на пути, была населена элабонскими крепостными. Пять лет назад, когда трокмуа прорвались через Ниффет, у них сменились хозяева. Осознав, что люди на колесницах являются их соотечественниками, они с восторженными криками выбежали из своих хижин.

– Слава богам! – кричали они. – Вы пришли, чтобы освободить нас от трокмуа и этих… тварей.

Последнее, вроде бы безобидное слово наполовину умалило их радость, ее вытеснили жуткие воспоминания. Один крестьянин сказал:

– Трокмуа ужасны – они воруют, насилуют и все такое. Но эти твари… – Его голос потух, как свеча.

– Если вы хотите уйти, возьмите то, что сможете унести на своих спинах, и бегите в мои владения, – сказал Джерин, – Местные крестьяне примут вас. Сейчас, когда идет война, на полях не хватает мужчин. Они будут вам рады – вы поможете им собрать урожай.

– Да благословит вас Даяус, господин, – пылко воскликнул крепостной. Затем продолжил, уже нерешительно: – Но, господин, как же мы побежим через лес, когда там рыщут эти свирепые твари. Ведь они нас сожрут.

– Возьми оружие, глупец, – сказал Вэн. – Какое угодно… все лучше, чем ничего. Что ты предпочитаешь: быть съеденным, пытаясь убежать, или оставаться здесь, пока чудовища не придут в твой дом и не сожрут тебя в собственной постели?

– Сказать по правде, господин, – ответил крепостной, не рискуя назвать чужеземца другим титулом, – я бы предпочел, чтобы меня вообще не ели.

– Тогда беги, – сказал Джерин. – Некогда нам тут с тобой болтать. Трокмуа вместе с чудовищами уничтожили одну из деревень на моей земле, на самой границе с бывшими владениями Капуэла. Теперь я преподам им урок, дабы они поняли, что это им даром не пройдет.

Он хлопнул Раффо по плечу. Возница взмахнул поводьями, и лошади рванули с места.

Теперь уже Джерин возглавлял войско, а сразу за ним несся Драго Медведь. Силач будет неукоснительно следовать за своим лордом, никаких глупостей от него ожидать не приходится. Что гораздо ценнее, чем любые гениальные выдумки, которые могут втемяшиться в голову Райвину. Ибо последний ради мизерного триумфа всегда готов выкинуть нечто, способное поставить под угрозу все войско в целом.

Дорога вывела их на очередную недавно расчищенную поляну. Там стояло три или четыре приземистых деревянных дома, более крупных и крепких, чем обычные круглые мазанки большинства крепостных.

– Это дома трокмэ, – сказал Джерин. – Я видел немало таких к северу от Ниффет.

– Тогда давайте разделаемся с теми, кто в них живет, – сказал Вэн.

Тут один трокмэ вышел из-за дома и в недоумении уставился на элабонцев, вторгшихся на территорию, которую он уже привык считать своей. При других обстоятельствах эта ситуация могла бы выглядеть комично. Однако недоумение варвара длилось лишь пару секунд. Затем, издав тревожный крик, он бросился в дом в поисках укрытия.

Однако Джерин уже выпустил стрелу. Она вонзилась лесному разбойнику прямо в зад. Дико вопя, он повалился на землю. Джерин поймал взгляд Вэна.

– Попробуй сделать такое своим драгоценным копьем, – сказал он.

Из дома вышел еще один трокмэ посмотреть, что там за крики. Джерин и Драго выстрелили в него одновременно, и оба промахнулись. Трокмэ поспешно нырнул в дом, захлопнул дверь и грохнул засовом так, что этот стук, пролетев сто шагов, достиг ушей Лиса.

– Поджигайте стрелы! – крикнул Джерин.

В багаже нескольких колесниц имелись горшки для разведения костров с тлеющими в них углями, готовыми в любой момент вернуть пламя к жизни. В других колесницах лежали пучки соломы, вымоченные в смоле. Пока одни воины разводили огонь, другие поспешно привязывали эти пучки к стрелам, практически к их наконечникам. А третьи прикрывали лучников щитами от стрел трокмуа, которые начали выпускать их из окон.

Горящие стрелы, за которыми тянулся шлейф дыма, полетели в дома лесных разбойников. Одни не долетели, другие унеслись слишком далеко. Зато остальные вонзились в деревянные стены и соломенные крыши строений. Вскоре дым шел уже из дюжины разных мест. Внутри трокмуа кричали друг на друга. Там слышались и женские голоса. Один уголок рта Джерина дрогнул, но лишь на мгновение. Трокмуа не щадили ни женщин, ни детей, когда нападали на его крепостных, так почему же он должен жалеть их?

Огонь на крышах пылал все сильней, пламя распространялось все дальше. Крики женщин переросли в пронзительные вопли, а потом вдруг прекратились. Двери распахнулись. Наружу выбежали мужчины с рыжими и желтыми усами, всего человек шесть. У некоторых на головах были шлемы, двое или трое держали в руках щиты. Они набросились на воинов Джерина без всякой надежды на спасение, лишь с единственной целью – унести с собой в могилу жизни нескольких элабонцев.

– Вы не получите наших жен и дочерей себе на забаву, – проговорил один из них, тяжело дыша и замахиваясь на Лиса. – Мы их всех уничтожили.

Копье Вэна вонзилось лесному разбойнику в бок. Доспехов на нем не было, поэтому древко вошло глубоко. Вэн повернул его внутри и резко выдернул. Харкая алой кровью, трокмэ рухнул.

Джерин огляделся. Все лесные разбойники были повержены. Один из его людей, изрыгая проклятия, перевязывал раненую руку. Это была, кажется, единственная рана на всех его воинов. Они настолько превосходили противника числом, что их пришлось трое, четверо, а то и пятеро на одного варвара, причем даже не всем довелось участвовать в схватке.

Дома продолжали гореть. Драго Медведь сказал:

– Этот дым может нас выдать.

– Вполне вероятно, – согласился Джерин, – Но огонь набрал силу, и его трудно теперь потушить. Адиатанус и его ребята поймут, что что-то не так, но что именно, они узнают, только когда мы появимся и их проучим. Вперед.

Вскоре на пути им встретилась еще одна крестьянская деревня, точнее сказать то, что от нее осталось. Но там меж домов еще бродили чудовища из подземных пещер храма Айкоса. Большинство из них были заняты двумя быками, лежавшими посреди деревенской площади. Увидев колесницу Джерина, они подняли головы. Морды и руки у них были в крови. Два или три чудища бросились прямо на колесницу, как это сделали бы и дикие звери. Джерин подстрелил одного: выстрел оказался удачным – стрела вошла прямо в горло. Это заставило остальных призадуматься, что уже явно не вязалось с повадками обычных хищников.

Впрочем, заминка дала кое-кому из тварей возможность схватить оружие: дубинки, копья и пару мечей. После этого они тоже кинулись к Лису. Их крики больше походили на связную речь, чем те, что ему приходилось слышать раньше.

Несколько мгновений Лис пребывал в нерешительности, не зная, как поступить. Чудовищ было гораздо больше, чем воинов в двух головных колесницах. Он уже собирался приказать Раффо разворачиваться и отступать, но тут, дребезжа, прибыло подкрепление.

Одна часть чудовищ продолжала атаковать, подобно дикой неуправляемой стае. Но других, видимо, стали терзать те же сомнения, какие только что мучили Лиса. Они решили отступить и бросились в лес, отложив сражение до более благоприятного случая.

Когда стычка закончилась, Джерин указал на пустующие деревенские хижины и сказал:

– Сожгите тут все. Если эти твари устроили здесь логово, не дадим им возможности вернуться сюда после нашего ухода.

И вот в небо снова поднялся дым. Лис понимал: тот, кто его увидит, разумеется, догадается, что в северо-восточной части опустошенных Адиатанусом земель происходит нечто странное. Он оскалился. Больше он не намерен терпеть соседство этого лесного разбойника. Адиатанус вел себя примерно так же, как Капуэл Летающий Лягушонок и другие заносчивые бароны, которым пришлось показать, кто есть кто. От некоторых он просто избавился, и раз Адиатанус вступил в сговор с чудовищами…

Это соображение навело его на новую мысль. Раффо прилежно направлял лошадей вглубь территории трокмуа, а Лис тем временем обратился к Вэну:

– Я все думаю, как упыри сумели сговориться с Адиатанусом. У большинства из тех, что мы видели в поместье Бевона, не хватило бы на это мозгов.

– Насколько я понимаю, капитан, среди них есть как умные, так и тупые, – как и среди людей, – ответил чужеземец. – Допустим, умных чудовищ можно приравнять к тупым людям, тогда получится, что тупые чудовища сродни волкам, длиннозубам и другим лесным тварям. Умным хватило мозгов заключить договор с трокмуа, а может быть, даже и повести за собой часть своих тупых товарищей. – Он рассмеялся. – Похоже на половину из тех, кого мы знаем, не так ли?

– Больше, чем на половину, – ответил Джерин. Вэн снова засмеялся.

Лис продолжал:

– Мне жаль тратить время на все эти мелкие стычки. Я хочу нанести Адиатанусу удар как можно более неожиданный и сильный, но каждая схватка, в которую нам приходится ввязываться, замедляет наше продвижение и дает ему больше времени на подготовку.

– Ну не можем же мы сказать лесным разбойникам, а тем более чудовищам, которые попадаются нам на пути: извините, друзья, но у нас есть дела поважнее, чем разделаться с вами прямо сейчас. Не могли бы вы подождать, пока мы вернемся?

Джерин заворчал. Вэн довел его мысль до абсурда. И все же тревога не отпускала. Прежде чем решиться на эту карательную экспедицию, он четко составил план действий: отправиться на территорию Адиатануса, ударить по трокмуа; если повезет, убить их предводителя и вернуться домой. Реальность же, как и всегда, заставляла отступать от задуманного.

Вскоре войско уже катило мимо развалин, в которые превратилась некая крепость после того, как трокмуа устремились через Ниффет. Лесные разбойники не стали восстанавливать частокол. Вместо этого они построили собственные жилища между его остатками и каменным замком, образовав тем самым нечто вроде укрепленной деревни.

Несколько трокмуа, находившихся на остатках стены, увидели колесницу Джерина, но тревогу не подняли.

– Они что, заснули? – спросил он возмущенно.

Он не любил, когда враги вели себя глупо: ему сразу начинало казаться, что они замышляют какую-то хитрость.

Но Вэн шлепнул кулаком одной руки по ладони другой.

– Я знаю, в чем дело, капитан. Они думают, что мы тоже лесные разбойники.

– Клянусь богами, ты прав.

Джерин махнул рукой в сторону отдаленного укрепления. Один трокмэ помахал ему в ответ. Лис нахмурился.

– Не хочется мне на них нападать. У них может оказаться немало людей, и мне это дорого обойдется. К тому же это в очередной раз нас задержит.

– Снова пустим в ход горящие стрелы? – спросил Раффо через плечо.

– Йо, а еще намордники для болтливых возниц, – ответил Джерин, но при этом похлопал молодца по спине, показывая, что это была только шутка. – С другой стороны, мы не хотим, чтобы они уцелели, поэтому поступим так…

Его колесница вместе с колесницей Драго съехала с дороги, огибая переделанную трокмуа крепость. Возможно, это и озадачило воинов на полуразрушенной стене, но не настолько, чтобы они подняли крик. Даже когда показались первые колесницы основных сил Лиса, они хранили молчание достаточно долго, чтобы те успели начать окружать поселение.

– Южане! – Крик одного из трокмэ долетел до ушей Джерина через поля, заросшие сорняками. – Они нас надули!

Так оно и было. Но к тому времени, когда варвары это сообразили, от них уже ничего не зависело. Элабонские воины стреляли из луков в любого лесного разбойника, появлявшегося на остатках стены. Другие обстреливали горящими стрелами сам частокол и крыши домов, скрывавшиеся за ним. Бревна занимались очень медленно, чего нельзя было сказать о сухих соломенных крышах.

– Ну и что они теперь станут делать? – спросил Вэн, когда несколько столбов бело-серого дыма поднялось с внутреннего двора.

– Проклинать меня, насколько я понимаю, – ответил Джерин. – Не знаю, как бы я поступил на их месте. В первую очередь, попытался бы вообще не оказываться в такой ситуации. Но у них такой возможности уже нет.

Некоторые трокмуа укрылись в каменном замке. Джерин уловил какие-то движения в узких, как щели, окнах. Однако он не был уверен, что это их спасет. Двери и вся обстановка внутри – все это легко могло загореться… а даже если этого не произойдет, кругом столько дыма, что любой, кто находится в его клубах, должен чувствовать себя не лучше куска бекона в коптильне.

Ров вокруг частокола пребывал в полном запустении. Он весь зарос кустарником и болотной травой. Что значительно облегчало задачу любому, кто задумал бы осадить эту крепость, но сейчас это обстоятельство было на руку находившимся внутри. Некоторые трокмуа прыгали в заросли со стены (не только мужчины, но и женщины, чьи юбки высоко задирались), чтобы спрятаться там от дыма и от врагов.

С грохотом опустился разводной мост. Кучка лесных разбойников в бронзовых доспехах выбежала оттуда, чтобы попытаться дать хоть какой-то отпор. Джерин восхитился их отвагой, даже когда его люди помчались на них. Воевать пешими против колесниц было все равно, что пытаться набирать песок решетом. Элабонцы с грохотом пронеслись мимо, осыпая своих врагов градом стрел, а лесным разбойникам оставалось лишь стоять и принимать мучения.

Им повезло только раз: один лучник-трокмэ попал в шею приближавшейся лошади. Животное повалилось на землю, потянув за собой своего товарища по упряжке. Колесница перевернулась. Воины, находившееся в ней, покатились по земле, словно сломанные куклы. Трое или четверо трокмуа, еще стоявшие на ногах, радостно заголосили. Вскоре они были мертвы.

Один элабонец из опрокинувшейся колесницы тоже погиб. Шея его была неестественно вывернута. Другой извивался и рычал от боли: он сломал ногу и получил другие, более мелкие повреждения. Третий, Пэрол Горошина, держался на ногах и чуть прихрамывал.

– Клянусь богами, я счастливейший человек на земле! – воскликнул он.

Джерин не собирался с ним спорить, однако сказал:

– Как бы там ни было, этим не стоит хвалиться. Если не хочешь, чтобы божественные силы отняли у тебя дарованное, молчи. А то они могут и передумать.

Он сделал все возможное для воина со сломанной ногой: зафиксировал конечность между двумя обтесанными молодыми деревцами. После этого беднягу пришлось привязать к колеснице. Из-за этого она уже не могла передвигаться с прежней скоростью, а пострадавший вскрикивал на каждой кочке и выбоине дороги, которая, казалось, только из ухабов и состояла.

– Мне следовало взять с собой повозку для раненых, – сказал Лис, когда они остановились на ночлег в самом сердце захваченных Адиатанусом земель. – Я хотел двигаться как можно быстрее, но нас все равно задерживают все эти стычки, а мы еще даже не вступили в решающий бой.

– Ты слишком много требуешь от богов, ожидая, что твое дело пойдет в точности так, как ты его задумал.

– Верно.

Несмотря на выраженное согласие, Джерин все равно приуныл. Планы должны срабатывать, вот как. Если они проваливаются, значит, он сам чего-то недоучел. И Лис старался всесторонне обдумывать даже самое мелкое дело. Но поскольку жизнь – это жизнь, то очень малая толика его предприятий в точности повторяла все пункты замысла, за что он не переставал себя упрекать.

Бледная Нотос, почти полная, царствовала на небе. Мэт, совсем еще молодая, жалась к закатному солнцу и была практически не видна, а Тайваз имела форму ущербного полумесяца, в отличие от трех четвертей румяной Эллеб, стремившейся сделаться правильным диском. Почти такая же Эллеб пряталась в облаках, когда Джерин и его люди убили первое чудовище в поместье Бевона.

Вспомнив о том упыре, он вновь подумал о тварях, присоединившихся к Адиатанусу. Лис не опасался, что сами трокмуа предпримут ночью вылазку против его людей. Он продолжал надеяться, хотя в глубине души и не очень, что Адиатанус еще не знает о его походе. Но даже если лесные разбойники и проведали об этом, в ночное время они никуда не пойдут.

А вот чудовища – дело иное. Он уже убедился, что ночные призраки им не страшны. Подземные твари вполне могли напасть на отдыхающих воинов, воспользовавшись их беззащитностью.

Поэтому он, подумав, решил удвоить число караульных постов, выставленных неподалеку от главных бивачных костров. Те, кого он вытащил из спальных мешков, принялись ворчать.

– Пожалуйста, можете спать дальше, – отрезал Лис. – Если предпочитаете хорошенько выспаться перед смертью, чем остаться в живых, то я не возражаю.

Задетые его сарказмом, новоиспеченные караульные разошлись по своим местам.

Чудовища действительно рыскали по лесам и полям. Их вой и крики несколько раз будили Лиса еще до полуночи. Он хватался за меч, щит и шлем, потом понимал, что враги далеко, и принимался ворочаться, пока вновь не находил удобное положение, а потом засыпал.

Затем Лис услышал крики не только чудовищ, но и своих солдат. Он схватил оружие и вскочил на ноги. Стояла глубокая ночь. Эллеб проделала половину пути от восточной линии горизонта к меридиану. Но глаза Джерина были обращены вовсе не на румяную луну.

В ее свете, а также в свете Нотос и в малиновых отсветах углей его взору предстали два караульных отряда, вступивших в схватку с чудовищами. Тем временем к воинам, медленно просыпавшимся у костров, приближались другие твари.

Джерин закричал, чтобы отвлечь внимание одного монстра от элабонца, все еще продолжавшего громко храпеть. Он позавидовал способности этого малого сладко спать, несмотря на поднявшуюся суматоху, но предпочел бы, чтобы тот не демонстрировал это качество в столь неподходящий момент.

Чудовище отвернулось от спящего и бросилось к Джерину. Его зубы блестели в свете двух лун. Когтистые руки были раскинуты, готовые разорвать все, что им подвернется. Джерин отчетливо сознавал, что защищают его лишь шлем и щит. Прохладный ночной ветерок проникал сквозь льняную рубашку и шерстяные брюки, напоминая, что могут сделать с его почти обнаженной плотью когти и зубы подземного существа.

Вместо того чтобы начать рубить, он сделал выпад в сторону упыря, когда тот подскочил к нему на расстояние вытянутой руки. Чудовище налетело прямо на острие бронзового клинка. Джерин покрутил меч в ране и резко выдернул. Чудовище снова вскрикнуло, но на этот раз к его крику примешивались боль и удивление, приблизительно в тех же пропорциях, в каких они наличествуют в стонах раненых воинов.

Когда враг зашатался, Джерин пронзил его снова, на этот раз прямо в горло. Из раны фонтаном забила кровь, черная в свете лун. Чудовище покачнулось, упало и больше не поднималось.

Лис бросился к ближайшему очагу схватки. И с ходу ткнул в спину какого-то упыря мечом. Тот завопил и обернулся к новому врагу, но тут воин, с которым он дрался, нанес ему почти такой же удар, как и Лис.

Хотя каждое чудовище в отдельности было гораздо сильнее человека, сражавшегося без доспехов, драться они умели только обособленно и лишь за себя. Поэтому элабонцы стали постепенно одерживать верх над врагами. И оказалось, что, как и всем хищным животным, этим тварям вовсе не хотелось сражаться с теми, кто давал им достойный отпор. В конце концов они убежали обратно в лес, крича от ярости и ненависти.

– Подбросьте дров в костры, – велел Джерин. – Надо посмотреть, что тут творится, и довести дело до конца.

Когда пламя разгорелось, воины стали обходить поле боя, приканчивая тех чудовищ, которые из-за ран уже не могли ни бежать, ни ползти. Несколько воинов тоже погибли. Джерин, Райвин и еще пара людей, худо-бедно смысливших в искусстве врачевания, по мере сил помогли тем, кто был покусан или пострадал от когтей.

– Хорошо, что они не напали на лошадей, – сказал Вэн, выставив для перевязки раненую руку. – Тогда бы нам несдобровать.

– Это уж точно, – согласился Джерин. – Правда, теперь на некоторых колесницах у нас по два человека вместо трех. Но ты прав. Могло обернуться и хуже.

– Могло, даже вот как, – сказал чужеземец. В его речи порой проскальзывали обороты, присущие трокмуа. – Но я ужасно рад, что мне не придется идти пешком, когда за нами погонится Адиатанус и его мальчики в колесницах. А это произойдет уже завтра, если, конечно, Адиатанус не слепой, в чем я уверен.

– Ты снова прав, – сказал Лис. – Мы легко могли наткнуться на него еще вчера. Вообще-то я даже на это надеялся. Все эти стычки лишь ослабляют нас перед главной схваткой.

Вэн кивнул и сказал:

– Однако мы причинили им больше вреда, чем они нам.

– Я утешаю себя этой мыслью, – ответил Джерин, – но пусть я сгорю в самом страшном аду, если знаю, кто из нас может позволить себе нести большие потери – я или Адиатанус. Этот сукин сын привел с собой из-за Ниффет немало трокмуа, а жуткие твари весьма усиливают его войско.

– Придет время, и все выяснится, – сказал Вэн гораздо бодрее, чем смог бы произнести это Джерин. – Однако, что касается меня, единственное, чего мне сейчас хочется, – это еще поспать.

Он опустил на землю копье и щит, снял шлем, завернулся в одеяло и захрапел. А Лис все еще стоял, возмущенно глядя на великана. Он почему-то не мог столь же легко выкинуть из головы только что разыгравшееся побоище, как и большинство его воинов. Некоторые все еще стонали от ран, а остальные сидели у костров и тихо обсуждали, через что им пришлось пройти.

Небо на востоке сделалось серым, затем розовым, потом золотым. Тонкий полумесяц Тайваз почти исчез на фоне пробуждающегося рассвета. Солнце залило землю своими яркими лучами. Люди Лиса с трудом вырыли неглубокие могилы для своих убитых чудовищами товарищей, а затем прикрыли холмики камнями, чтобы жуткие твари, равно как и падальщики, не добрались до них. Трупы же упырей, все еще грозных, но неподвижных, так и остались лежать, где лежали.

Возницы запрягали лошадей в колесницы.

– Пора отправляться, – сказал Джерин. – То, что мы сумеем сделать сегодня, покажет, чего стоит все это предприятие.

Первая крестьянская деревня, встретившая им на пути, казалась необитаемой. Сначала Джерин не придал этому значения и, лишь миновав заброшенное поселение, понял, что весть о приближении элабонцев уже докатилась до этих мест. Если уж и крестьянам известно, что во владения Адиатануса вторглось ищущее боя войско, то трокмуа и подавно знают о том.

– Ну, мы ведь и не рассчитывали, что наше приближение удастся скрывать так долго, – сказал Вэн, когда Джерин высказал свои опасения вслух.

Чужеземец пощупал свой щит и остальное оружие, дабы убедиться, что весь арсенал у него под рукой. Джерин приказал Раффо замедлить ход. Возница повиновался, и вскоре остальные колесницы подъехали к ним. Тогда Джерин отдал своему войску пару распоряжений и хлопнул Раффо по плечу. Его колесница вновь устремилась вперед, за ней неслась колесница Драго.

На широком лугу пасся крупный рогатый скот, овцы и пара коней. Животные удивленно подняли головы, завидев движущиеся к ним колесницы, как и их пастухи. Последние вскоре пришли в ужас и бросились в сторону леса, хотя до него было достаточно далеко.

– Догнать их? – спросил Раффо. – Судя по рыжим волосам, это лесные разбойники.

– Нет, пусть бегут, – сказал Джерин. – Они выглядят настоящими бедняками, так что для нас не опасны.

Вэн показал на другую сторону луга, куда из леса, громыхая, выкатывались колесницы, запряженные лохматыми пони, раскрашенные яркими спиралями и заостренными свастиками. Люди в них стояли бледнокожие и светловолосые, как и убежавшие пастухи. В лучах утреннего солнца бронза их лат отливала красным.

– Ты хотел увидеть других местных жителей, которые могут быть нам опасны, а, Лис? Вот, кажется, и они, – сказал Вэн.

Не успел Джерин кивнуть, как с другой колесницы раздался крик Драго Медведя:

– Что будем делать, господин?

– Съедем на обочину, начнем выстраиваться для боя. А заодно освободим дорогу, чтобы остальные колесницы смогли развернуться, – ответил Джерин.

Раффо, хорошо знавший его, уже направил колесницу к нужному месту. Возница Драго последовал примеру товарища.

Обращаясь к Вэну, Джерин пробормотал:

– Посмотрим, чему научился Адиатанус за несколько лет войны с нами.

– Йо, если он привел сюда все свое громадное ревущее войско, как это любят трокмэ, то раздавит нас прежде, чем подоспеют наши друзья, – сказал чужеземец. – Будем надеяться, что он, как и мы, выслал вперед только разведку и что та тоже ждет прибытия основных сил. – Он хихикнул. – На этот раз боевая смекалка сыграет не в его пользу.