Текст книги "Принц Севера"

Автор книги: Гарри Норман Тертлдав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)

– Клянусь богами, я даже не прикоснулся к ней с тех пор, как она здесь. То есть я не просто не пытался затащить ее в постель, я в буквальном смысле слова не дотрагивался до нее. Поэтому мне непонятно, почему ты до сих пор об этом так беспокоишься.

– Подумаешь… Я знаю, что ты к ней не прикасался, – Фанд презрительно тряхнула головой. – Но можешь ли ты поклясться, что тебе не хотелось?

– Я…

Несмотря на всю свою щепетильность, Джерин бестрепетно лгал соседям. Чистую правду в таких случаях выкладывает только дурак. Но врать любовнице – совсем другое дело. Кончилось тем, что он промолчал.

Увидев, что ей не собираются отвечать, Фанд кивнула и тихо закрыла дверь, оставив его за порогом. Но задвижка не щелкнула, он мог войти.

Постояв в коридоре пару минут, Лис пробормотал: «Какой, к черту, смысл во всем этом?» Потом вернулся в свою комнату и лег. Когда бледная Нотос взошла на востоке, оповещая о том, что полночь уже миновала, он еще не спал. Затем наконец сон овладел им.

Вэн пел на конюшне, пока Раффо готовил колесницу к походу. Джерин, всегда считавший войну неприятной необходимостью, сейчас был тоже не прочь покинуть Лисий замок. Когда он сказал об этом вслух, Вэн перестал петь и захохотал.

– Что тут смешного, будь оно неладно? – раздраженно спросил Лис.

– Тебе не терпится убраться подальше от милой Фанд, не так ли? – ответил Вэн сквозь смех. – Вот что я тебе скажу: она рада твоему отъезду не меньше тебя. У нее не просто зеленые глаза; она так ревнива, что вполне способна ужалить, как некоторые ядовитые змеи в восточных джунглях.

– Я и сам это знаю, благодарю, – сказал Джерин.

Ему совсем не понравилось, что Вэн так откровенничает в присутствии Раффо, да и многих других навостривших уши людей. Однако он тут же понял, что это не имеет значения. Только глухие в Лисьем поместье не слышали о том, как встретила его Фанд, когда он вернулся в замок с Силэтр, да и тех их друзья наверняка проинформировали с помощью рисунков на голой земле. Не сводя с чужеземца злобного взгляда, он проскрежетал:

– Почему, интересно, она не злится на тебя? Ты имеешь такое же отношение к Силэтр, как и я.

– О, без сомнения, без сомнения, – признал Вэн.

В этот момент Раффо забрался в колесницу. Вэн последовал за ним, закрепив щит в пазах со своей стороны.

Джерин проделал то же самое со своим.

– Так что ты там говоришь? – попытался он подтолкнуть друга к продолжению разговора, видя, что тот не собирается ничего говорить.

– Да, действительно, что это я? Как бы получше выразиться?

Вэн задумчиво повертел в руках пику. Раффо дернул поводья, и лошади тронулись. Когда они выехали из конюшен на внутренний двор, чужеземец сказал:

– Видимо, суть в том, что она верит, что я не хочу переспать с Силэтр. А вот в тебе она не настолько уверена.

– Я не знаю, что мне делать, – устало сказал Джерин. – Я говорил с Фанд и сказал ей, что…

– Все не так просто, капитан, и ты наверняка знаешь это не хуже меня, – ответил Вэн. – Я – просто бабник и больше ничего, и Фанд мне подходит, хотя богам известно, что мне не слишком нравится ее взбалмошный нрав. Однако, что касается тебя и Фанд… то кроме постели, да гореть мне в самом страшном аду, если я понимаю, что вас может связывать.

– Просто она вовремя оказалась в Лисьей крепости, – ответил Джерин.

– О, я знаю, – сказал Вэн. – После того как Элис сбежала, тебя бы устроила любая женщина, способная не дать тебе позабыть, что ты мужчина. Но я не ожидал, что это продлится так долго. – Он вновь рассмеялся. – Я думал, тебе надоест ссориться с ней и ты оставишь ее мне целиком, хотя не был уверен, что сумею без тебя выдерживать ее наскоки.

– Кажется, она и так досталась тебе целиком, меня никто даже не спрашивал, – проворчал Лис, расстроенный проницательностью чужеземца.

– Верно, вот я и не знаю, что теперь будет. – Чужеземец вздохнул. – Ведь у нас все так хорошо ладилось… у нас троих, я имею в виду… лишь потому, что у Фанд злобы больше, чем на одного мужика, но на двоих ее все-таки не хватает. Короче, вдвоем выносить ее можно. Конечно, то, что мы оба не слишком ревнивы, нам тоже хорошо помогало.

– Да?

Теперь замолчал уже Джерин. Ревнуют лишь тех, к кому испытывают настоящие чувства, мог бы сказать он, но не сказал. Однако добавил:

– Еще особенность в том, что она слишком любвеобильна. Будучи только со мной, думаю, она бы вымотала меня, да и я не сумел бы полностью ублажать ее в одиночку.

– Ты просто стареешь, – сказал Вэн, и Лис сделал вид, будто собирается ему врезать.

Как-никак, великан не моложе его. Вэн вздохнул и продолжил:

– Вот и еще одной заботой у нас теперь больше. – Он замолк, будто прислушиваясь к своим словам, и загоготал. – Клянусь богами, я так долго с тобой провожжался, что начинаю даже думать, как ты.

– Поверь мне, я рад этому не больше твоего, – отозвался Джерин, и теперь Вэн сделал вид, будто замахивается.

Правивший колесницей Раффо хихикнул.

Колесницы беспорядочно катили на юг по элабонскому тракту, где-то сбиваясь в плотные группы, где-то вытягиваясь в длинную череду. Иногда воины Лиса пели или обменивались шутками, иногда замолкали. Джерин знал, что некогда, в пору расцвета, империя Элабон держала своих солдат в более жестких рамках, но он не понимал, как это ей удавалось. Очевидно, теперь империя тоже запамятовала.

Несмотря на то, что вокруг все еще тянулись его собственные владения, Джерин не спускал настороженного взгляда с близлежащих кустов и деревьев. Раз уж чудовищ из Айкоса видели на землях Бевона (хотя на деле ему там мало что принадлежало), они могли рыскать и по землям Пэлина и даже продвинуться еще дальше на север.

Крепостные с полей недоуменно смотрели на проезжающих мимо воинов. Некоторые, не желая рисковать, бросали свои каменные мотыги и скрывались в лесу. Такое их поведение Лиса не удивляло, учитывая последние пять лет беспорядков, но огорчало. Вот он со своими людьми выступает навстречу врагу, чтобы защитить этих крестьян от нависшей угрозы, а те, похоже, готовы искать защиты и от него самого.

Благодаря предусмотрительности Лиса у небольшого войска было припасено несколько кур. Среди багажа нашлось также немало топоров, чтобы нарубить дров и разжечь приличный костер. Пламя и подношения сделали свое дело. Ночные призраки почти не беспокоили вставший лагерем отряд.

– И все же выставим несколько пар часовых на всю ночь так, чтобы они образовали вокруг бивака треугольник, – сказал Джерин, – Я не хочу внезапных нападений.

Вэн занялся приготовлением на костре двух принесенных в жертву кур. Он подходил для этого занятия лучше, чем кто-либо, поскольку был не только отличным походным поваром, но и непререкаемым авторитетом в области дележа кусков жареной птицы (которых все равно не хватало на всех). Те, кто остался без курицы, довольствовались засушенным хлебом, копченым мясом, сыром и головками репчатого лука. Все пили эль.

Джерин бросил обглоданную бедренную косточку в костер и принялся за сухарь, почти такой же твердый, как его зубы.

– Интересно, кто ввел в походах такой рацион, Свирепый Роса или Орен? – спросил он, когда ему наконец удалось проглотить то, чем был набит его рот.

– У тебя нет причин жаловаться на Орена Строителя, – заметил Райвин. – Голова его, вывезенная тобой из Айкоса, сделала тебя едва ли не богатейшим человеком во всех северных землях.

– Йо, иметь золото – это замечательно, не стану отрицать, – признал Джерин. – Правда, я предпочел бы разбогатеть иным способом, но я не жалуюсь.

Некоторые воины завернулись в свои одеяла, как только закончилась трапеза. Остальные легли не сразу: они болтали или играли в кости при свете костра. Вэн зарычал от злости, проиграв три раза подряд. Обычно ему везло больше. Проиграв еще раз, великан поднялся.

– Все, хватит, – заявил он.

– Ладно, если не хочешь играть, то, может, расскажешь нам что-нибудь? – предложил Вайден, сын Симрина.

У него тоже имелась причина свернуть игру. Блестящая горка серебра, лежавшая рядом. Все, кто услышал это предложение, с радостью его поддержали, особенно солдаты из дальних крепостей, которым редко выпадал случай насладиться байками Вэна. Чужеземец покашлял, потеребил себя за бороду.

– Какую историю вы хотите услышать? – спросил он важно. – Выбирайте сами.

– Может, ту, где обезьян научили собирать перец? – спросил Джерин. – Ты собирался рассказать ее несколько дней назад, но нас прервали. А если уж я ее не слышал, то остальные, думаю, и подавно.

Судя по возгласам воинов, никто из них не слышал эту историю.

– Так, значит, я ни разу не рассказывал ее за все время пребывания в твоей крепости, а, капитан? – спросил Вэн. – Приятно знать, что мой запас баек еще не иссяк, вот как. Ладно, начнем. Вспомним про обезьян и про перец.

Однако прежде, чем начать, он сделал большой глоток эля, чтобы промочить горло. Покончив с этим, чужеземец сказал:

– Я видел это в Малабале – жаркой, влажной стране, удаленной на юго-восток даже от Кидзуватны. Вспомните самый сырой и теплый летний день в здешних местах, представьте такой же, только в десять раз хуже, и вы поймете, как там приятно.

Возможно, все дело в погоде, но многие жители Малабалы очень ленивы. Некоторые из них, клянусь, скорее будут лежать с открытым ртом под дождем, чем пойдут и наберут себе воды, но моя история не об этом.

Чтобы представить себе перечные кусты, вспомните кипрей – они очень похожи. Вплоть до способа давать плоды, добывать которые весьма трудно. Ведь эти кустики растут на крутейших склонах холмов и на утесах, поэтому людям ужасно тяжело до них добираться.

– Наверное, поэтому перец и стоит здесь так дорого, – заметил Джерин.

– Видимо, да, капитан. Так вот, как я уже говорил, жители Малабалы работать не любят. Если бы они сами ползали по холмам и утесам, собирая перец, он стоил бы еще больше, поверьте. Вместо этого они приучили обезьян делать за них всю работу, а правильнее сказать, заставили хитростью.

– А что такое обезьяна? – спросил один из воинов укрепления, стоявшего на отшибе, чьи обитатели никогда не удалялись от него дальше чем на два часа ходьбы, не считая походов.

– Обезьяна – это животное размером с полугодовалого ребенка, похожее на заросшего шерстью уродливого человечка с хвостом, – терпеливо объяснил Вэн. – Они живут на деревьях, и у них на ногах такие же большие пальцы, как на руках. Умные и озорные, почти как дети, эти проказницы доставляют немало неприятностей людям: крадут вещи или ломают их.

Еще одна характерная черта обезьян заключается в том, что они любят делать то же самое, что и люди. Жители Малабалы, живущие с ними бок о бок, как мы с собаками и кошками, естественно, знают об этом. К тому же целые стаи обезьян обитают как раз в тех непролазных местах, где растут перечные деревца. Поэтому, когда жители Малабалы хотят заполучить перец, они поступают так: идут к подножию тех самых крутых холмов и собирают все фрукты с немногочисленных близлежащих деревьев. Затем они складывают урожай на небольших расчищенных участках леса неподалеку и делают вид, что уходят.

Все это время обезьяны наблюдают за ними сверху, с холмов. Затем они идут и собирают плоды с перечных кустиков, потом спускаются вниз и складывают их на тех же участках земли, в подражание людям. Иногда они забирают фрукты, оставленные жителями Малабалы, иногда нет. Так или иначе, люди получают перец без всяких усилий. Вот видите, иногда быть ленивым не так уж и плохо.

Воины одобрительно зашумели: они всегда так реагировали на хорошо рассказанную историю. Для них это было приятным времяпрепровождением. Кроме того, каждый запоминал услышанное, чтобы потом просветить домашних или отсутствующих друзей. Джерину тоже понравился рассказ, наводивший на интересные мысли.

– Интересно, сколько полезных вещей было изобретено благодаря человеческой лени, из нежелания делать все по старинке, прилагая массу усилий, – задумчиво произнес он.

– Приведи какой-нибудь пример, капитан, – сказал Вэн.

Лис почесал голову, размышляя. Наконец он произнес:

– Возьмем хотя бы того, кто изобрел повозку. Я уверен, что ему осточертело таскать тяжести на спине.

– А, кажется, я понял, что ты имеешь в виду, – сказал Вэн. – Наверное, ты прав.

– А тот, кто впервые приготовил эль, ему что осточертело? – спросил Райвин и с ухмылкой ответил на свой же вопрос: – Полагаю, смотреть на вещи трезво.

Джерин и Вэн рассмеялись, но Драго Медведь неодобрительно и шумно втянул в себя воздух.

– Не было никакого человека, впервые приготовившего эль, – сказал он упрямо. – Эль – подарок бога Бэйверса, и тем, кто не хочет его прогневать, лучше об этом не забывать.

Райвин открыл было рот, чтобы ответить (без сомнения, в духе философов города Элабон), но Джерин опередил его:

– Райвин, мой тезка по прозвищу, надеюсь, ты помнишь, какие сложности возникли у тебя не так давно с Мавриксом, богом вина?

– Ну да, помню, – неохотно отозвался Райвин. – Однако я никак не ожидал, что именно ты станешь препятствовать открытому обмену разными мыслями. Я…

Джерин взял его за руку.

– Давай-ка прогуляемся, – сказал он тоном, не терпящим возражений.

Когда они отошли от костра и места пиршества духов настолько, насколько позволили их завывания, наставление было продолжено:

– Несмотря на всю свою ученость, брат Лис, ты так и не научился единственному правилу: всему свое время и место. Если ты хочешь поспорить о природе и могуществе богов, не надо этого делать в походе. Я хочу, чтобы мои воины сосредоточились на двух вещах: взаимодействии друг с другом и уничтожении любых чудовищ, которые встретятся на их пути. Как ты считаешь, это разумно?

– Думаю, да, – сказал Райвин, хотя и угрюмо. – И все же тебе будет сложно отрицать, что в теории…

Джерин снова его оборвал, на этот раз резким рубящим взмахом руки:

– Теория – это замечательно, – сказал он. – Но мы имеем дело с фактом: если солдаты начнут спорить между собой, от них нечего ждать единения в схватке. И если ты сделаешь хоть что-то, что заставит их сражаться хуже, чем обычно, я оставлю тебя в первой попавшейся крепости или, при отсутствии таковой, в крестьянской деревне. Ты меня понял?

– О, несомненно. – Райвин сердито встряхнул головой. Золотое кольцо в его левом ухе сверкнуло. – Ты становишься жестким, выходя на тропу войны, принц Джерин Лис. – Титул Джерина он выговорил с нарочитым презрением.

– Война – слишком важное дело, чтобы давать слабину, – ответил Джерин, пожимая плечами. – Либо ты будешь вести себя, как я велю, не затевая споров с богами, либо я тебя прогоню. Выбор за тобой.

Райвин вздохнул.

– Пусть будет по-твоему. Однако ты бы добился большего, если бы научился мягко направлять людей в нужную тебе сторону, вместо того чтобы принуждать их силком.

– Без сомнения.

Джерин вздохнул. Райвину нельзя было отказать в сметливости, при полном отсутствии благоразумия, на которое бы она опиралась.

– А тебе бы следовало научиться хорошенько думать, прежде чем что-либо сказать или сделать. Мы все пытаемся выглядеть лучше, но у каждого есть свои недостатки. Когда, кстати, ты заступаешь в караул?

– В середине ночи. – Подвижное лицо Райвина тут же изобразило отвращение.

– Ну вот, видишь? – сказал Джерин. – Если бы у тебя в голове было столько же здравого смысла, сколько у кочана капусты, ты бы уже спал, а не стоял тут со мной. Иди, завернись в свое одеяло.

– Сила твоих доводов не перестает меня восхищать, – воскликнул Райвин.

Джерин заворчал и сделал вид, будто собирается отвесить ему пинка. Южанин вздохнул, покорно лег и вскоре заснул. А Лис, чья вахта совпадала с вахтой строптивца, заснул далеко не сразу.

Когда колесницы Лиса въехали во владения Бевона, все местные бароны попрятались в своих крепостях и приготовились держать оборону.

– Ты просто хочешь отнять у нас очередной кусок земли, – крикнул один из них с крепостного вала подошедшему Джерину.

– Это не так, – ответил Джерин, очень надеясь, что белый лоскут ткани в руке защитит его от стрел лучников.

В который раз он принялся рассказывать о чудовищах, вырвавшихся из пещер под храмом Байтона. И, как неоднократно прежде, встретил лишь недоверие. Мелкий лорд презрительно рассмеялся.

– Ты ведь слывешь большим умником, Лис. Никак не ожидал, что ты выдумаешь такой дурацкий предлог для нападения на соседей.

– Как хочешь. – Лис понимал, что уговоры бессмысленны, но ничего не мог с собой поделать. – Вскоре ты узнаешь, говорю ли я правду. И когда тебе станет ясно, что я не врал, ты, возможно, вспомнишь кое-что из моих слов.

Он развернулся и направился обратно к колеснице, где его ждали Вэн и Раффо. Никто с вала не выстрелил, и они продолжили путь.

На южной границе владений Бевона люди Рикольфа встретили войско Джерина уже без подозрений. Они сами видели чудовищ, причем гораздо больше, чем Лис, поэтому первую пару часов он сам посвятил расспросам.

– Некоторые из этих тварей, кажется, умнее остальных, милорд, – объяснил один из солдат Рикольфа. – Я сам видел у нескольких из них мечи с топорами, а одна тварь даже напялила шлем на свою жуткую башку. Прочие же либо нападали, либо убегали прочь, как дикие животные.

– Интересно, – Джерин принялся теребить бороду, – Сколько их тут, по-твоему, и какой урон они уже успели нанести?

– Сколько? Слишком много, это уж точно, – ответил солдат. – Что касается урона, то представьте себе, что натворили бы волки, будь у них побольше мозгов, да еще руки, с помощью которых можно проникнуть сквозь двери или ворота.

Джерин представил, и возникшая в голове картина ему совсем не понравилась. Элабонцы часто называли трокмуа волками из-за их жестоких набегов, но у последних все-таки имелись на то по-человечески понятные причины. Наряду с получаемым от убийств удовольствием их интересовали добыча и пленные. Существа же, нападавшие и убивавшие без малейших понятий о жалости и не имеющие никакого сдерживающего начала, были во сто крат страшней.

Лис поблагодарил воинов Рикольфа и вернулся к своим, дабы поделиться услышанным.

– Одно нам известно наверняка, – сказал он, сообщив печальную весть, – эти твари ведут себя иначе, чем обычное вооруженное войско. Их вообще нельзя назвать войском. Вместо того чтобы попытаться скопом прорваться дальше по элабонскому тракту, они, я думаю, разбредутся по лесам. В одиночку, парами, небольшими стаями… или бандами, как хотите, так и называйте.

– Если все так, лорд Джерин, то нам не следовало брать с собой колесницы, – сказал Вайден, сын Симрина.

– Для схватки они нам не понадобятся, это верно, – ответил Лис, мягко осаживая молодого вассала. – Но если бы мы отправились сюда пешком, нам пришлось бы шагать еще дня два или три.

Вайден смущенно кивнул, но тут в разговор вступил Драго Медведь:

– И что же теперь прикажешь нам с этими колесницами делать? Мы не можем отправиться на них в лес, это ясно, а ведь упыри, по твоим словам, скрываются именно там. – Он покачал головой в мрачном предвидении. – Я знаю, ты собираешься сделать из нас пехотинцев.

– А разве у меня есть выбор? – спросил Джерин. – Вот что я думаю: мы разделимся пополам, а каждую половину, в свою очередь, разобьем на отряды условно по три колесницы, то есть по девять человек в каждом. Этого будет достаточно, чтобы сдержать натиск даже целой стаи чудовищ. Наши отряды распределятся вдоль границы между владениями Бевона и Рикольфа, что позволит нам удержать большую часть этих тварей от проникновения дальше на север.

– А как насчет тех, которые уже пересекли границу? – спросил Вэн. – Что ты собираешься делать с ними?

– Некоторых из них убьют вассалы Бевона, вернее, вассалы его сыновей, – ответил Джерин. – Надеюсь, это убедит их, что чудовища реальны и опасны. Касательно остальных, будем уповать, что их не слишком много.

– Вполне разумно, – сказал Вэн, к облегчению Джерина.

Больше всего Лис боялся, хотя и не хотел говорить об этом вслух, что чудовища, подобно трокмуа, навсегда поселятся в северных землях. Если люди не могут истребить волков, прячущихся в лесной чаще, где им надеяться выкурить оттуда тварей более умных и злобных?

Он разбил своих людей на отряды по девять человек и назначил в каждом из них командира. У него были опасения, правда различного рода, по поводу кандидатур Драго и Райвина. Один мог упустить из виду нечто важное по своему тугоумию, в то время как другой мог все испортить излишней смышленостью. Но оба выделялись из прочих бойцов своих подразделений, поэтому Лис, уповая на лучшее, твердо назвал эти имена.

Первой половине он велел выступить на восток от элабонского тракта, вторую намеревался отправить на запад.

– Будем идти три дня, потом один день поохотимся на чудовищ, затем вернемся обратно, – сказал он. – Любой, кто не появится здесь через семь дней, не будучи при этом съеденным… что, как вы понимаете, освобождает его от данного требования… будет иметь дело со мной.

Итак, два войска, каждое в своем направлении, двинулись в стороны от главной дороги. Лис и его колесница примкнули к западной группе.

Поначалу эта половина небольшой армии шагала в заданном направлении единым фронтом, чтобы держать в страхе местных лордов, могущих, чего доброго, вдруг выступить против нее. Воины болтали между собой, пели песни и вскоре начали ворчливо сетовать на боль в ногах.

Когда утро перешло в день и солнце начало склоняться к горизонту, Джерин обратился к шедшему впереди отряду Вайдена, сына Симрина:

– Прочешите близлежащие леса, – велел он. – А мы двинемся дальше, и через какое-то время выделим для прочесывания местности следующий отряд, затем еще и еще, и в конце концов наши люди распределятся по всей длине границы. Понятно?

– Йо, господин, – ответил Вайден. – Однако это значит, что у последнего отряда останется намного меньше времени на обследование территории, чем у тех, кто находится ближе к элабонскому тракту.

– Это верно, – согласился Лис, – но тут ничего поделать нельзя. Продвижение вперед требует времени, иначе никак.

Он одобрительно кивнул Вайдену. Это замечание было гораздо дельнее прошлого. Здесь в стратегии Джерина и впрямь имелся некоторый изъян.

– Когда мы вернемся в Лисью крепость, не хочешь ли ты начать обучаться грамоте?

– Нет, милорд, – не раздумывая, ответил Вайден. – Есть более интересное времяпрепровождение. Охота, девушки, управление вассалами и крепостными.

В его голосе сквозила такая уверенность, что Джерин со вздохом отступил и не стал настаивать.

Оставив поисковый отряд позади, все прочие зашагали дальше. Двигаясь по звериной тропе через дубраву, они вышли с другой ее стороны к полям, на которых работали крестьяне. Те в ужасе уставились на солдат, словно увидели настоящих чудовищ, и бросились наутек.

Их испуганные крики огорчили Джерина.

– Эти земли слишком долго терзала война, – сказал он. – Мы пойдем дальше, не причиняя никому вреда: пусть они знают, что не каждый воин собирается отнять у них их жалкий скарб.

– Напрасно стараешься, – сказал Вэн. – Следующее вооруженное войско, которое окажется здесь, обойдется с ними именно так, как они ожидают. – Заметив свирепый взгляд Джерина, чужеземец поспешил добавить: – Но мы все равно поступим так, как ты велишь, капитан, почему бы и нет?

Настал вечер, прежде чем Лис посчитал нужным отделить от основных своих сил еще один дозор. Остальные воины (и он тоже) принялись тянуть жребий, кому и когда заступать в ночной караул. На долю Лиса вахты не выпало, он мог спать всю ночь, чему был весьма рад. Едва завернувшись в одеяло и немного поерзав, чтобы мелкие камешки не впивались в ребра, он мгновенно уснул.

Разбудил его жуткий, кошмарный вопль. То ли волка, то ли длиннозуба, то ли обезумевшего человека. Он сел и, дико вытаращив глаза, огляделся вокруг, пытаясь сообразить, где находится и что происходит. Его взгляд обратился к небу. Тайваз, почти полная, стояла высоко на юге, румяная Эллеб, которая уже пару дней шла на убыль, облюбовала юго-восток. Полумесяц Мэт уже скрылся за горизонтом, а Нотос еще не взошла. Значит, сейчас была почти полночь.

Но эти вполне мирные и практичные соображения мигом улетучились из его головы, когда очередной страшный вопль пронесся над полями и лесом. Часть воинов подняла головы, хватаясь за мечи и за луки. Остальные, наоборот, забились глубже под одеяла, словно пытаясь отгородиться от жуткого звука толстым слоем шерсти. Джерин в глубине души чувствовал, что не в силах их обвинять: дикий вопль и в нем будил желание заползти в безопасное место.

Кто-то тихонько произнес:

– Это чудовища так кричат?

– А кто же еще? – ответил Вэн на удивление бодро. – До чего надоедливые, гады. Лягушки, конечно, тоже орут, но ведь они горазды лишь скакать да квакать.

Джерина восхитило хладнокровие друга. А также то, как ловко чужеземец выставил чудовищ словно бы и не опасными. Ведь сам-то он хорошо знал, что те не только кричат и скачут.

Жуткий вопль раздался в третий раз.

– Как же мы уснем в таком шуме? – спросил Вайден, сын Симрина.

– Заворачивайся в одеяло и закрывай глаза, – велел Джерин, стараясь не уступать Вэну в спокойствии. – У нас полно караульных. Тебе не грозит участь быть съеденным, пока ты храпишь.

– А если тебя сожрут, вини в этом Лиса, – вставил Вэн и добавил: – Хотя вряд ли тебе это поможет.

Где-то вдалеке, едва слышно, другое чудовище издало жуткий крик, отвечая первому. У Джерина мороз прошел по коже, но не от ужаса, вызванного этим далеким воплем, а от сознания того, что эти твари разбредаются по северным землям. И он невольно задумался над тем, сколько еще упырей, находящихся слишком далеко, чтобы их слышать, перекрикивается вот так же.

Тот, что был ближе, наконец смолк. Усталость Лиса боролась с нервной раздерганностью внутри его и в конце концов взяла верх. Он пришел в себя, лишь когда лучи солнца попытались разлепить его веки. Встал, потянулся, чувствуя, что уже не очень-то молод. Во рту словно кошки нагадили. Он подошел к дереву, отломил прутик, заточил один его конец кинжалом и стал ковырять им в зубах, вытаскивая застрявшие там остатки пищи. Некоторые из воинов последовали его примеру, остальные решили не утруждаться.

Райвин, выросший к югу от Хай Керс, был большим привередой. Отбросив свой прутик в сторону, он недовольно сказал:

– В городе Элабон для таких процедур делают специальные щеточки. Они намного удобнее, чем эти примитивные зубочистки.

– Если хочешь, обучи делать их кого-нибудь из крестьян, Из тех, что изготавливают большие щетки для чистки лошадей и для прочего, – предложил Джерин. – Они наверняка будут пользоваться спросом в северных землях… не так уж много осталось у нас от южан.

– Мой дорогой Лис, я искренне восхищен необъятностью твоего корыстного духа, – ответил Райвин.

– Тот, кто с презрением относится к серебру, никогда не жил без него. – Джерин огляделся вокруг. – Куда делся Вэн?

– Он ушел в лес не так давно, – сказал Вайден. – Наверное, справляет утреннюю нужду за каким-нибудь деревцом.

Чужеземец вернулся через несколько минут и сказал:

– Когда покончите с завтраком, друзья мои, я хочу, чтобы вы последовали за мной. Я искал то место, где эта тварь вчера шумела, и, кажется, обнаружил его.

Вэна ждать не заставили. Те, что пошли за ним, на ходу грызли сухари и дожевывали колбасу. По узкой тропинке великан привел их к полянке, удаленной примерно на две сотни метров от бивака. Там лежал труп оленя. Задняя часть туши была почти полностью съедена.

Лиса, решившая отведать падали, метнулась прочь, когда из-за деревьев появились люди. Вэн обратился к Джерину:

– Надеюсь, твоя тезка не затоптала следы, которые я там видел. Если да, я возненавижу ее, а тебе это не понравится. – Подойдя к туше оленя, он проворчал: – Нет, кажется, все в порядке. Подходите сюда по несколько человек и смотрите внимательно на землю.

Джерин, оказавшийся первым, прошел вперед. Когда он подошел к Вэну, тот указал на кусок голой земли рядом с мертвым животным. В жирной мягкой почве явственно отпечатались следы, подобных которым Лис никогда не видел. Сначала он решил, что они человеческие, затем – что медвежьи, ибо заметил далее пальцев вмятины от когтей. Но и на медвежьи следы не очень-то походили. Это было нечто новое и неведомое.

– Значит, нам нужно искать такие следы? – мрачно спросил он.

– Либо да, либо кто-то пытается задурить нам голову с помощью волшебства, – ответил Вэн, – Но я так не думаю.

Лис тоже так не думал. Он подождал, пока все подойдут к туше, потом сказал:

– У них есть когти… и на руках тоже. Теперь, когда мы знаем, как выглядят их следы, пойдем вперед и попробуем поймать парочку.

На обратном пути к лагерю воины молчали. Они получили реальное доказательство того, что Джерин и Вэн не выдумали этих самых чудовищ. Они, конечно, верили им и раньше, но одно дело слышать о чем-то ужасном, и совсем другое – воочию убедиться, что оно где-то рядом.

Через пару часов не слишком бодрого марша на запад Джерин отделил от своего войска еще один отряд для прочесывания пройденной территории. Остальные двинулись дальше. Ворчание по поводу сбитых ног становилось все громче.

Около полудня Райвин сказал:

– Лорд Джерин, я тут кое о чем подумал. Это может оказаться важным.

– И о чем же? – настороженно спросил Лис.

От Райвина можно было ожидать чего угодно: одни его идеи были великолепными, другие – безумными, и отличить одно от другого порой не представлялось возможным.

На этот раз южанин сказал:

– Эти твари, милорд, скорее всего, ночные животные. Мы слышали, как двое из них кричали ночью. Следовательно, разве не логично предположить, что, ведя жизнь троглодитов на протяжении стольких лет, а возможно даже веков, упыри привыкли к вечной темноте и глаза их откажут при ярком солнечном свете?

– Ведя жизнь… кого? – недоверчиво переспросил Вэн, явно выражая мнение большинства воинов Лиса.

Начитанный Джерин привык к изысканным речевым оборотам южанина, поэтому понял, какую мысль пытался донести.

– Это означает, что они жили в пещерах, – пояснил он остальным, Райвину же было сказано: – Твои рассуждения логичны, однако в них есть один недостаток: они неверны. Мы с Вэном видели, как эти твари сражались со стражниками храма средь бела дня в то утро, когда произошло землетрясение, и слышали, как один из них преследовал нас после отъезда из Айкоса в тот же день.

– О, чума тебя забери! – воскликнул Райвин. – Как ужасно сознавать, что такая красивая мысль растоптана грубостью голого факта.

Следующую пару часов он дулся.

Ближе к вечеру Лис оставил позади очередной отряд, а с оставшимися двумя вскоре разбил лагерь. Ночь, к его облегчению, прошла спокойно. Нести первый караул было не так затруднительно, во всяком случае, гораздо лучше, чем дрыхнуть без задних ног, рискуя проснуться от жуткого воя.