Текст книги "Жертва"
Автор книги: Гарольд Карлтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 42 страниц)
Гарри наловчился умело заметать свои следы, но Марчелла поклялась, что если понадобится, она и без распоряжения суда сама будет продолжать преследование беглеца. Тоскуя по своей дочери, Марчелла думала, что Соня, никогда не проявлявшая рвения к учебе, еще больше отстанет от школьной программы.
Благодаря тщательной перепроверке денежных счетов, государственным должностным лицам удалось выявить еще кое-какие интересные подробности финансовой деятельности Гарри. Глорию Дефрис удалось обнаружить в штате Нью-Джерси, откуда ее вызвали на допрос. Полицейский, который раньше приходил к Марчелле, позвонил ей, предупредив, что Глория согласилась выступить в суде в роли свидетеля при условии, что ее больше не будут преследовать.
– С какой стати нужно отменять преследование, коль эта женщина жила с моим мужем? – спросила Марчелла.
– Похоже, что в тот самый день, когда ваш сын вернулся к вам, у этой дамы с Гарри произошла драка, – объяснил ситуацию полицейский. – Она сказала, что ваш муж сначала поругался с ней, а потом, усадив дочь в машину, умчался в неизвестном направлении.
Теперь Марчелла вздрагивала при каждом телефонном звонке: ведь ее дочь моталась по стране в компании озлобленного, агрессивного мужчины.
Марчеллу так быстро захлестнула новая жизнь, что ей иногда казалось, что та, прежняя жизнь в Маленькой Италии принадлежала кому-то другому. Ей нравилось просыпаться и ощущать себя жителем манхэттенской южной части района Центрального парка, с выстроившейся в ряд возле отеля «Плаза» вереницей упряжек, от которых веяло едва уловимым запахом лошадей. Марчелла обзвонила всех своих старых друзей, пригласив их прийти к ней в гости на новую квартиру, сообщив новый номер телефона. Но ее собеседники своим тоном давали ей понять, какая пропасть теперь лежала между ними и ею, поднявшейся на более высокую ступень своего положения в обществе. Некоторые из ее друзей, узнав из газет о гонораре в миллион долларов, разговаривали с ней с благоговейным трепетом в голосе. Лишь Нэнси Уорнер, казалось, искреннее порадовалась за Марчеллу и сразу же примчалась посмотреть на новую квартиру, произнося восторженные фразы по поводу необыкновенно красивого вида за окном.
– В этой квартире действительно можно писать книги! – сказала она.
Музыкальная академия была поражена способностями Марка, который очень быстро адаптировался в стенах новой школы. Иногда Марчелла провожала Марка до школы, заглядывая на обратном пути во французскую булочную, где, взяв кофе с молоком и горячую сдобу, относила их Эми, которая, нежась в постели до десяти часов утра, выглядела неправдоподобно хрупкой в шелковой ночной рубашке. Иногда, войдя в квартиру Эми, Марчелла заставала там быстро убегающего мужчину.
– Где вы находите их? – спросила она Эми как-то утром, присаживаясь на краешек кровати и протягивая своей старшей подруге чашку кофе. Шла пятая неделя пребывания Марчеллы в новом доме. – И все такие красавцы!
Эми с чувством тонкого знатока втягивала носом аромат кофе с корицей.
– Пойдем со мной как-нибудь вечером в клуб «Партнеры», и тебе все станет ясно! – засмеялась в ответ Эми.
– Нет, спасибо, – ответила Марчелла, отпивая кофе маленькими глотками. – Чудно! Когда-то я сочла бы эту затею столь заманчивой, Эми. А сейчас голова моя забита какими угодно мыслями, но только не сексом!
– Ты до сих пор не отошла от напряжения, – успокоила ее Эми. – У тебя впереди много времени, чтобы все поставить на свои места. Однако ты должна позволить Скотту представить тебя важным персонам редакции «Вольюмза». Он ждет свидания с тобой в десять часов в понедельник. Он знает, что Гарри увез Соню, и очень сочувствует твоей беде, но ты должна не забывать и то, что компания вложила в твою книгу миллион баксов. Тебе осталось лишь хорошенько намарафетиться и поразить их своим блеском!
Изменившись в лице, Марчелла со вздохом ответила:
– Но в последнее время я не очень-то могу похвастаться силой своих чар.
– Это тоже часть писательской жизни, – пояснила Эми, отпивая кофе. – Любой человек может написать книгу, Марчелла. И именно то, что ты предпримешь после написания книги, определит разницу между девушкой и зрелой женщиной. Ты думаешь, что Джуди Кранц или Дэниэл Стил просто сидели сложа руки и ждали, когда раскупят их книги? Ты должна везде и повсюду проталкивать их! Устрой скандал по поводу не понравившейся тебе обложки книги. Выпрашивай как можно больше денег на рекламу. Мозоль глаза редакторам даже малоизвестных радиопередач. Раздавай автографы.
Марчелла тяжело вздохнула.
– Нужно появляться в передачах Джонни Карсона, – продолжала Эми, – Фила Донахью, Опраха! Отвечать, придерживаясь темы, которой соответствует название твоей книги, какой бы вопрос тебе ни задавали. «Алигаторы? Странно, что вы вспомнили про них, Джонни, потому что в моей книге «Во имя любви» – и ля-ля-ля-ля… Поняла? – Остановившись, чтобы перевести дух, Эми, вопросительно подняв брови, взглянула на Марчеллу. – Ты должна уметь увязать суть вопроса с содержанием своей книги, невзирая на их речи. Это настоящее искусство, Марчелла, и ты должна ему научиться.
– Вы и вправду думаете, что я смогу появляться в передачах Джонни Карсона? – поинтересовалась она у Эми.
– Почему бы и нет? – пожала плечами Эми. – Все зависит от стечения обстоятельств и везения. И обязательно должно случиться так, что на одной и той же неделе твоя книга станет хитом абсолютно во всех книжных магазинах и читатели не смогут купить ее. Вот тогда ты действительно победила.
В понедельник утром Марчелла, надев специально для Эми темно-синий итальянский костюм, стояла в ожидании водителя, которого прислала Эми для того, чтобы поддержать боевой дух начинающего таланта.
– Ты выглядишь на миллион! – воскликнула Эми, поворачивая Марчеллу и рассматривая ее со всех сторон.
– Да, это почти та самая сумма, которую я заплатила за него, – пошутила Марчелла.
– Да ты только посмотри, что с тобою сделал жакет, – отметила Эми. В зеркале виднелось отражение более высокой, стройной Марчеллы. В этот момент зазвонил телефон, и Эми быстро схватила трубку.
– Она сейчас же спустится вниз, – сообщила Эми водителю, – сейчас же! – Нажав кнопку вызова лифта, Эми, стоя за спиной Марчеллы, причесывала ей волосы. – Войдя к ним в комнату, держи голову прямо. Если уж они заплатили тебе миллион баксов, больше, чем любому начинающему писателю, то, наверное, они по достоинству оценили твою работу.
Сидя в «роллс-ройсе» по дороге в редакцию «Вольюмз» и приглаживая на бедрах свою новую юбку, она смотрела вниз на свои стройные ноги, обутые в туфли стоимостью триста долларов. «Только бы нашлась Соня, и все было бы замечательно, – думала Марчелла. – Почему, интересно, жизнь не дарит сразу все?»
На тридцатом этаже ее ждал Скотт. Он встретил Марчеллу, поцеловав ее в обе щеки по манхэттенскому обычаю, перенятому у французов. Марчеллу всегда удивляло то, как легко с ним было решать деловые вопросы.
– У меня теперь есть новый офис… – сказал Скотт, провожая ее к дверям.
«Очень хорошо», – подумала про себя она. Ее не прельщала перспектива опять увидеть то место, где они шесть лет назад так страстно занимались любовью. Он проводил ее в уголок комнаты, в котором красовалось несколько искусных цветочных композиций. Сзади стола на полках, как бы вызывая Марчеллу посостязаться силой своего таланта, блестели обложками последние бестселлеры.
– Есть какие-нибудь новости о дочери? – вежливо поинтересовался Скотт.
И хотя Марчелла понимала, что с его стороны это всего лишь проявление вежливости, ей все равно было приятно его деликатное участие.
– Да нет, ничего нового… – ответила она, поворачиваясь к нему лицом.
– Очень сожалею о случившемся, – сказал Скотт, протягивая ей сигарету. – Должно быть, это чертовски больно. – Закуривая, он начал: – Я знаю, что, возможно, ты не расположена сейчас слушать это, но я все-таки должен сказать, что твоя книга вызвала огромнейший интерес у многих! Каждый хочет с тобой встретиться. Большинство из них уже знакомы с рукописью твоей книги, но мне бы хотелось поговорить с тобой о планах издательской деятельности и содействия широкому распространению книги. Между прочим, Марчелла, выглядишь ты великолепно!
– Спасибо, Скотт, – пробормотала в ответ Марчелла.
Как ни странно, но Марчелла сейчас вовсе не испытывала к нему каких-либо чувств. Интересно, вернется ли к ней когда-нибудь прежнее непреодолимое и возбуждающее влечение к сексу? А может быть, это было всего лишь временное бешенство, явившееся следствием неудачного замужества?
– Сначала мы должны встретиться с издателем Сиднеем Бурроузом, – начал Скотт. – Затем нам нужно появиться у начальников всевозможных отделов прав, рекламы, оформления и сбыта. Уже имеются эскизы обложек твоей книги.
– Уже? – спросила Марчелла. – Мне не терпится увидеть их!
– Очень редко, когда автору нравятся эскизы книжных обложек. Название твоей книги слишком уж длинное. Как ты смотришь на то, чтобы изменить его? «Во имя любви» займет на книжной обложке много места. Ты могла бы озаглавить книгу, например, «Имя любви».
– Это не одно и то же, – решительным тоном сказала Марчелла.
– «Имя любви»? – поднимая голову, переспросил Скотт. – Это название как-то живее звучит. Подумай хорошенько.
Отрицательно покачав головой, Марчелла возразила:
– Мне нравится мое название.
– Ну а как насчет твоей фамилии, Марчелла? – начал было Скотт.
– А здесь что вам не нравится? – спросила она, выдыхая сигаретный дым.
– Тебе обязательно нужно использовать двойную фамилию? Может быть, оставим просто Марчелла Уинтон?
– Скотт! – воскликнула Марчелла, потянувшись к пепельнице, чтобы затушить окурок. – Я обещала отцу, что его фамилия обязательно прозвучит. И это единственная возможность выполнить свое обещание!
– Хорошо, хорошо, – согласился Скотт, вскакивая со стула и дотрагиваясь до ее руки. – Я подумал о том, чтобы дать задание отделу оформления. У них отлично получается крупный шрифт.
Они обошли многочисленные этажи и отделы редакции, где Скотт представлял Марчеллу бесчисленному множеству редакторов мужского и женского пола и их молодым и талантливым помощникам. Каждый награждал Марчеллу комплиментом, желал успеха новой книге и, казалось, искренне радовался за нее. Вскоре Марчелла затерялась в лабиринте переполненных народом коридоров и небольших кабинетов, в стесненном пространстве которых редакторы проводили свои совещания. Стеллажи с книгами, имевшими в прошлом шумный успех, планы перспективных работ и полки с писательскими рукописями демонстрировали тот огромный объем работ, который предстояло выполнять редакции «Вольюмз». Как только ее представляли этим улыбающимся профессиональной улыбкой редакторам, имена их тут же вылетали из головы Марчеллы. Теперь она твердо знала, что в следующий раз непременно вооружится записной книжкой.
Сидней Бурроуз, импозантный мужчина с седой головой, встретил их в дверях огромного офиса. Он взял руку Марчеллы, чтобы поцеловать ее.
– Вы наша светлая надежда на предстоящий восемьдесят пятый год! – поздравил он Марчеллу. – Мы приятно поражены вашей книгой, и я вижу, что Скотт был прав: вы действительно прелестны!
Они уселись в уголке комнаты, заставленной диванами и столами на манер комнаты для отдыха в гостиной. Поскольку Бурроуз был издателем, его посадили рядом с четырьмя цветочными композициями.
– Надеюсь, вам уже известно, что многих там удивляет огромная сумма предложенного нами гонорара, – сказал Бурроуз, рукой указывая на расположенные за окном небоскребы. – Они боятся, что теперь каждый автор будет ждать миллиона за свою книгу, – засмеялся он. – Но мы получили вещи гораздо более ценные, чем миллион долларов, – это хорошее расположение солидных фирм и рекламных агентов. Наша дочерняя британская фирма уже заплатила четверть миллиона долларов за право распространения книги на территории Англии. Сотни домохозяек прислали нам свои романы, повествующие о своих сокровенных тайнах.
– Ну уж нет! – тяжело вздохнул Скотт. – Нам интересно привлечь к книге внимание как можно большего количества читателей…
Кивнув головой, Бурроуз рассуждал:
– Но ведь мы в течение целого года будем получать интереснейшие романы от самых популярных агентов, которые все тоже будут надеяться на миллионный гонорар для своих авторов!
В кабинет вошла секретарша с кофе.
– Конечно же, мы не собираемся платить миллион долларов за каждый роман, Марчелла, – заверил ее Бурроуз, как только кофейные чашки оказались на столе. – Потому что не каждый писатель наделен таким великолепным даром рассказчика, способным с такой силой увлечь читателя. Вы являетесь тем писателем, в популяризации произведений которого будут заинтересованы очень многие деловые люди. Скотт, она будет принимать участие в расширенных дискуссионных телепередачах за «круглым столом»?
Скотт утвердительно кивнул головой:
– Скромная, никому не известная домохозяйка, которая получила миллион долларов за свой первый роман. Каждая жительница страны захочет походить на нее. Им сразу захочется узнать, почему книга завоевала рекордную сумму гонорара. Может быть, в ней открываются некоторые тайны сексуальной жизни? А может быть, это просто непристойная книга? Может быть, книга заставит вас обливаться слезами? Мы проведем с Марчеллой подготовительную беседу относительно того, как правильно отвечать на различные вопросы. Начало ее карьеры обнадеживающее, ведь ее агентом является сама Эми Джаггер.
– Нельзя желать более лучшего мастера, – согласился Бурроуз. – Или будет точнее назвать ее учительницей, учитывая ее содействие молодому таланту.
– Портрет Марчеллы мы поместим на обороте обложки, – сообщил Скотт. – Эффектно и ненавязчиво. Нужно, чтобы Марчелла была доступна своему читателю.
Бурроуз заулыбался, глядя на Марчеллу. Отодвинув в сторону чашку, он заметил:
– Похоже, что скоро вы станете новым известным писателем, милочка.
Сказав это, он поднялся, чтобы показать им, что разговор окончен.
– Рады приветствовать вас на борту нашего корабля. После Бурроуза Марчелла встретилась с директором по авторскому праву, очаровательным брюнетом по имени Джаки Нельсон, заверившим Марчеллу в том, что с книгой «Во имя любви» захотят познакомиться читатели многих европейских и других читающих стран.
Затем Скотт повел Марчеллу в отдел рекламы, два сотрудника которого долго ворковали и суетились вокруг нее. После чего весь отдел оформления встретил Марчеллу в студии, где лежали готовые эскизы обложек ее будущей книги. На одной обложке красовался профиль женщины, уткнувшейся носом в букет цветов, который держала мужская рука. Вверху страницы ярко-фиолетовыми витыми буквами растянулось название книги «Во имя любви». В нижнем правом углу страницы размещался укороченный вариант фамилии автора – Марчелла Уинтон.
– Хочу представить вам нашего автора! – объявил Скотт. – Это Джекки Сьюзан, Джуди Кранц и Даниэл Стил в одном лице!
Марчелла скромно улыбнулась, она начала привыкать к его слишком уж смелым заявлениям относительно своей персоны. Она поймала на себе несколько любопытных оценивающих мужских взглядов, а также несколько внимательных пар женских глаз. Все они снова посмотрели на иллюстрированную обложку книги.
– Моя фамилия, Скотт, – подсказала Марчелла.
– Да, конечно, – согласился ее компаньон. – Боюсь, что вам, ребята, придется втиснуть сюда еще одну фамилию, – сообщил Скотт собравшимся оформителям. В ответ послышался тяжелый вздох. – А ты что скажешь, Марчелла? – обратился к ней Скотт.
В этот момент все обратили на нее свои взоры, и она понимала, что от нее сейчас требуется особая тактичность. Краешком глаза она ухватила другой, более сексуальный вариант обложки, показывающий слитые воедино, сияющие бронзовым загаром тела.
– Вот это интересно, – небрежно заметила Марчелла. – Совершенно по-другому смотрится. Думаю, вам нужно немного доработать… ну, не знаю… сделать иллюстрацию более сексуально откровенной.
Взглянув на нее, главный художественный редактор сказал:
– В следующем сезоне появится очень много книг с весьма откровенными в сексуальном плане обложками. А мы хотели оформить обложку вашей книги более романтичным сюжетом. Поэтому мы пока не удовлетворены результатом, и здесь требуется еще целый ряд всевозможных доработок.
Затем они двинулись к одному из юрисконсультов «Вольюмза», яркой блондинке Джаней Бриджвоте. Она поинтересовалась, нет ли какого-либо клеветнического вымысла в романе.
– Только я одна, – бросив взгляд на Скотта, засмеялась Марчелла. – Но я обещаю не возбуждать никакого уголовного дела за клевету.
После нескольких коротких бесед с представителями отдела реализации, которые, сгорбившись, сидели в своем торговом центре возле экранов компьютеров, Марчелла вместе с компаньоном направилась в кабинет Скотта, где она просто рухнула от усталости на диван.
– Сначала тебе следовало дать мне список всех, с кем мне предстояло встретиться, – сказала она Скотту. – Я просто не в состоянии сразу запомнить все имена.
– Неплохие люди, да? – спросил ее Скотт. Он нагнулся, чтобы поднести ей зажигалку. – А сейчас давай поговорим о подготовке романа к печати. У нас еще очень много работы.
– Какой еще работы? – спросила его Марчелла.
– Так, – начал он, снова усаживаясь за рабочий стол. – Сначала мне бы хотелось, чтобы ты поработала над этим! – заявил он.
Марчелле показалось, что Скотт что-то прячет на своих коленях, и ей было интересно узнать, что именно.
– Что это? – спросила она, устремив глаза через стол.
– Подойди поближе, узнаешь, – манил ее Скотт. Нахмурившись, она поднялась с дивана и направилась к его столу. Скотт, расстегнув «молнию» своих брюк, неподвижно сидел, с удовольствием предвкушая любовные игры. Глаза Марчеллы расширились от удивления.
– Почему ты не снимешь свои трусики и не сядешь на мои коленки? – хриплым голосом спросил Скотт. – Я запер дверь, никто не сможет побеспокоить нас!
– Я просто глазам своим не верю! – воскликнула Марчелла. Она, подобно маленькой, наивной девочке, стояла, чувствуя огромное потрясение от увиденной картины. Может быть, она чувствовала себя так потому, что ее голова была занята совершенно другими, не имеющими ничего общего с сексом проблемами. Вернувшись на прежнее место, она села на диван, прямо напротив него. – Мне трудно поверить в то, что ты такой грубый, Скотт, – сказала Марчелла.
– Странно, но ты так не думала в нашу первую встречу, – подчеркнул он. – Хорошее было время.
– Сейчас я совсем другой человек! – ответила она.
– И что же явилось причиной того, что ты стала совершенно другим человеком? – спросил он. – Может быть, то, что у тебя теперь появились деньги?
– Нет, – резко прервала его Марчелла, – не деньги, а то, что меня лишили собственных детей!
– Но тебе ведь вернули сына, – возразил Скотт. – И кроме того, ты, Марчелла, самая сексуальная писательница, рассказы которой когда-либо мне приходилось готовить к изданию.
– Не нужно быть таким чертовски снисходительным, Скотт, – сказала Марчелла, загасив окурок в пепельнице. – Мы вместе работаем над моей книгой, поэтому, пожалуйста, давай будем заниматься делом. У меня сейчас очень затруднительное положение, и в настоящий момент я меньше всего хочу, чтобы ты разложил меня на своем рабочем столе.
– Ну ладно! Хорошо! – сказал Скотт, застегивая «молнию».
В этот момент Марчелла явно почувствовала, как сильно было уязвлено его мужское самолюбие. Схватив со стола рукопись, Скотт произнес:
– Давай рассмотрим теперь недочеты в твоем романе.
– Какие недочеты? – спросила Марчелла. Прищурившись, Скотт наблюдал за ней через облако сигаретного дыма.
– Нам предстоит прояснить очень много вопросов, касающихся поведения Мануэллы. Понять, почему она в течение такого длительного времени терпела оскорбительное отношение к себе со стороны мужа.
– Она просто боялась его, – перебила его Марчелла. – Она привязана к своим детям и…
– Слишком уж медленная завязка, – продолжал Скотт. – Давай укоротим рассказ о ее детстве и сразу же приступим к истории. Давай создадим образ адвоката, посмотрим на него в отрыве от места работы, здания суда и постараемся получше узнать его. Следует внести ясность относительно некоторых правовых аспектов судебного разбирательства, Марчелла. Нужно объяснить, как это женщине, совершившей убийство собственного мужа, удалось избежать наказания только благодаря блестящему выступлению адвоката…
– Постой, Скотт! – остановила его Марчелла. – Не кажется ли тебе, что ты слегка перегибаешь палку? Ты только что представил меня служащим многочисленных офисов, где более пятидесяти человек, включая издателя, в один голос заявили, что им очень понравился мой роман!
– Они же надеются на то, что роман будет издан, – ответил он.
– Это и есть та предварительная работа по изданию моей книги? – спросила она. – Или ты просто хочешь отыграться на моей книге за свое уязвленное мужское самолюбие?
Скотт отрицательно покачал головой:
– Я бы все равно сказал тебе те же слова, Марчелла, даже если мы сейчас отдыхали с тобой, обливаясь потом от усталости после счастливых часов любви, проведенных вместе.
– В твоих устах рекомендации звучат таким образом, что они кажутся равносильными тому, что ты попросту просишь меня переписать всю книгу, – вздохнула Марчелла. – Я даже не совсем уверена в том, что смогу когда-нибудь вернуться к тому настроению, которое сопутствовало написанию книги. Я жила этой книгой долгие годы, и сейчас выше моих сил исправить в ней что-либо.
Улыбнувшись едва заметной холодной улыбкой, Скотт произнес:
– Я думаю, что за миллион долларов можно снова вернуться к своей книге.
Щеки Марчеллы запылали ярким румянцем.
– Что касается миллиона долларов, то это было твое предложение, к которому я не имела никакого отношения, – тихо заметила Марчелла. – Я бы была не менее счастлива, если бы мне заплатили лишь десятую часть обещанной суммы.
Глаза Скотта расширились от изумления, после чего он прыснул от смеха:
– Ты весьма оригинальная женщина, Марчелла. Пусть будет по-твоему! Только смотри, чтобы Сидней Бурроуз никогда не услышал твоих речей. Или Эми!
Подъехав к дому на принадлежащем Эми «роллс-ройсе», Марчелла чувствовала себя выжатым лимоном. Скотт пообещал, а может, просто пугал ее, что тщательно просмотрит каждую страницу романа, отмечая те места, которые, по его мнению, требовалось сократить, и делая замечания относительно некоторых особенностей характеров персонажей. Характеров ее персонажей! Разгневанная, она решила немедленно поговорить с Эми.
– Откуда ему знать, что думают и делают персонажи моей книги? – возмущалась Марчелла.
– Да потому, что он редактор, – с выражением сочувствия на лице ответила Эми, опуская бутылку шампанского в ведро со льдом. – Послушай, дорогая моя, никто никогда не заплатит тебе миллион баксов просто так. Прежде чем ты получишь свои деньги, с тебя семь потов сойдет. Я уверена, что им очень понравилась твоя книга, но они надеются, что ты сможешь сделать ее еще лучше. Поэтому тебе придется чуть-чуть отшлифовать кое-какие места.
Марчелла, ссутулившись, уселась на софу, подперев подбородок руками.
– Но тогда пропадут вся новизна и свежесть этого романа! – пожаловалась она.
Выстрелила пробка открытой Эми бутылки шампанского.
– Именно переписывание делает нас профессионалами, Марчелла. Если тебе вдруг покажется твой роман лишенным первозданной красоты, вернись к самому первому черновику этой книги, тому, который, как тебе показалось, отражал новизну и свежесть рассказа, вырежи из него ножницами понравившиеся тебе предложения и приклей их к тем строчкам, которые нужно переписать. Так делают все «литературные поденщики». Давай выпьем!
Чокнувшись бокалами, они выпили немного шампанского.
– Книга обязательно будет иметь успех, ты даже не волнуйся на этот счет, – ободряющим тоном сказала Эми. – Не беспокойся! Она обязана иметь успех! А как себя вел Скотт?
Глядя на Эми печальными глазами, Марчелла ответила:
– О, сделал такой грубый выпад, прямо как герой одного вашего романа.
– О Боже мой!.. – взволнованно воскликнула Эми. – Какой он все-таки эгоист! И как же ты вышла из положения?
– Я, конечно, оскорбилась, – сказала ей Марчелла. – У меня не было ни малейшего желания заниматься любовью в тот момент.
– Да, плохо дело, – вздохнула Эми, снова отпивая шампанское. – Из вас могла бы получиться отличная пара, воплощающая деловое содружество редактора с автором книги.
После того как к Марчелле возвратилась рукопись романа, в которой чуть ли не каждая страница была испещрена каракулями с критическими заметками Скотта, Марчелла так увлеклась переписыванием, что в течение нескольких часов ежедневно ей удавалось совершенно не думать о своей пропавшей дочери.
Гарри до сих пор останавливался в тех местах, где закон не воспрещал ему это делать в течение длительного времени, и он нанял адвокатов, которые могли помешать Марчелле выдвинуть встречный иск. Чтобы отвоевать Соню у Гарри и вернуть ее матери, требовалось много времени, несмотря на то, что нанятый Эми адвокат уже приступил к работе и предоставил генеральному прокурору Нью-Йорка предписание о направлении арестованного в суд. Марчелла старалась смириться с мыслью, что она останется безучастной к воспитанию дочери в тот самый важный возрастной период, когда из ребенка вырастает девушка – именно тот период, когда дочь больше всего нуждается в матери. Марчелла надеялась, что именно в это время они более, чем когда-либо, сблизятся с Соней. Поэтому Марчелла горько сожалела о том, что Гарри украл у нее дочь.
Марк по-прежнему продолжал спать в постели у матери, ссылаясь на то, что это единственное место, где он может спать спокойно. Марчелла понимала, что надо кончать с этой его дурной привычкой, но всякий раз, гладя по ночам его мягкие волосы и ощущая его теплое тело, она отвлекалась от грустных мыслей, связанных с Соней.
Днем, когда Марк приходил домой из школы, Марчелла, отложив в сторону работу над книгой, проводила время, занимаясь сыном и Идой. Сиделка уходила домой в семь вечера, и тогда Марчелла или Марк подавали легкий ужин прямо в постель Иде. Ида ни разу не спросила о Соне или Гарри. Новая обстановка, связанная с переездом на новую квартиру, повлияла на Иду так, что она стала очень рассеянной и забывчивой. «Да, – с сожалением думала Марчелла, – вот оно – начало старости».
Самым лучшим времяпрепровождением для Марчеллы было слушать, как Марк музицирует на новом рояле, купленном ею для сына. Раскинувшись на софе и наблюдая в окно великолепный, укрытый зелеными листьями ландшафт Центрального парка, Марчелла с упоением слушала музыку Дебюсси и Шопена в исполнении Марка. Она представляла, как повзрослевшая Соня будет играть с новыми друзьями где-нибудь на открытом воздухе. Марчелле было очень любопытно, сможет ли Соня узнать их новый адрес и номер телефона и удивить их неожиданным звонком.
Редакция «Вольюмз» продолжала улучшать обложку романа «Во имя любви». Женщина на ней по-прежнему стояла, уткнувшись носом в букет цветов, который держала мужская рука, с той лишь разницей, что волосы ее стали более гладкими, а макияж более ярким. На манжетах рукавов мужчины появились дорогие золотые запонки, а у женщины в ушах едва заметные бриллиантовые сережки и заколка на горловине воротника с таким же камнем. Марчелла нашла, что эти иллюстрации не имеют ничего общего как с пылкой героиней ее рассказа Мануэллой, так и с мужественным адвокатом. Но отдел реализации считал, что этот вариант наилучшим образом отражает суть произведения. Эми с замиранием сердца смотрела на обложку романа, заявляя, что это будет самая популярная книга следующего сезона.
Марчелла закончила переписывать книгу уже через два месяца, и в июле она должна была быть отдана в печать.
Марчелле выплатили вторую часть гонорара. Но, несмотря на это, деньги улетучивались с неимоверной быстротой – очень дорого обходились Марчелле сиделка Иды и плата за обучение Марка. Выплатив некоторую сумму за закладную, Марчелла в компании Эми отправилась к специалистам в области причесок и макияжа, которые полностью изменили ее внешний облик, после чего Марчелла стала походить на изысканную даму. Беспокойство по поводу Сони не могло не сказаться на снизившемся аппетите Марчеллы, которая полностью отказалась от макаронных блюд. Вследствие потери веса лицо стало более миловидным, с очаровательными ямочками на щеках.
По сравнению с удачно изменившейся внешностью личная жизнь Марчеллы оставляла желать лучшего. Переписывание книги и беспокойство за судьбу Сони уносило много сил, поэтому Марчелла чувствовала постоянную усталость. Для нее стало привычным делом, оставшись дома, поджидать на обед приглашенную Нэнси Уорнер или смотреть какой-нибудь фильм по телевизору вместе с Марком. Вопреки предположениям Эми, Марчеллу вовсе не прельщали какие бы то ни были литературные чтения. Она с ужасом думала о назначенных на полдень небольших обедах, на которые обычно приглашала ее Эми. Марчелла не чувствовала себя настолько уверенно, чтобы получать удовольствие от бесед с такими корифеями, как Норман Мэйлер, Том Вульф, или какими-либо другими известными писателями, которые постоянно собирались за прекрасно сервированным столом Эми.
Эми, представляя своим гостям Марчеллу, неизменно добавляла одни и те же фразы: «Это писательница, которая за свою первую книгу заработала целый миллион», или: «Писательница, гонорар которой должен обеспечить мне безбедное существование, когда я закончу свою карьеру». Обычно после этого следовал вопрос: «Ну и как вы себя при этом чувствуете?», на который Марчелла, бурча, отвечала: «Превосходно!»
С этого момента собравшиеся обычно затихали, испытывая перед ней благоговейный трепет. Эми развлекала гостей скандальными рассказами, каждую минуту подливая шампанское в бокалы и потчуя гостей деликатесными блюдами, ни одно из которых она не приготовила сама. Она с видом знатока украшала готовые блюда мелко нарезанным кориандром и небольшими розетками сметаны с икрой. Эми была щедрой, остроумной, блестящей хозяйкой, постоянно призывающей блеснуть своими кулинарными способностями Марчеллу, не испытывающую ни малейшего желания посостязаться со своей старшей подругой. Прекрасный хрусталь и фарфоровый сервиз, купленные Марчеллой под нажимом Эми, до сих пор стояли нераспакованными.
В те дни, когда Эми не устраивала у себя дома очередной прием гостей, она обычно выходила в свет.
– Клуб «Партнеры» до сих пор является самым посещаемым и интересным местом, – сообщила она Марчелле. – У тебя еще сохранилась твоя членская карточка, не так ли? Когда же ты осчастливишь нас своим появлением там?
