Текст книги "Волшебница Вихря (СИ)"
Автор книги: Галина Мишарина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)
– Ты снова спас меня, – сказала я тихо.
– Я пошёл не за тобой, Веда, – отозвался он. – А за сестрой, которую понесло к пещерам. И уж от неё узнал, что ты оружие прихватила и побежала на холмы. Повезло тебе с отцовским наследием. Если бы меч не сверкал – вряд ли я бы тебя нашёл.
Значит, всё неслучайно, хотя и не так, как бы мне хотелось. Если бы не совпало, если бы не его беспокойство за Эльту – лежать бы мне, искусанной да обескровленной. Стало обидно до слёз, но тут уж я сдержалась. Кто я ему, чтобы бегал и за руку в крепость приводил?
– А как же Элик? – сказала я. – Не дай бог он меня искать пошёл!
– Когда туман приходит, ученикам строго запрещено покидать крепость. Надеюсь, он не ослушался приказа, испугавшись за свою упрямую и безрассудную сестру.
– Я такая и есть. Ты прав. Бед не знала до той поры, пока разбойники на деревню не напали, вот и страха не нажила.
– А как же пожар?
– Так с ним разве справишься? Мы знали, что остров обречён. Другое дело, когда ты способен сражаться, и понимаешь, что ни сил, ни сноровки не хватит. Я тогда меч не для вас готовила, и не для гадов этих. Хотела Элика убить, чтобы не издевались, и себя успеть по горлу чиркнуть. Уж лучше так, чем плен. Понятно ведь, что им не только руки мои и мастерство надобны были…
Я судорожно выдохнула, и Влас мягко погладил меня по плечу, вызывая в глубине живота болезненно-сладкую дрожь. Знал ли он, что за чувства рождает своими прикосновениями?
– Дома-то спокойней было?
– Да. Дома был отец, и мама… Она, кстати, с мечом отлично обращалась.
– Просто в следующий раз бери с собой Элика, – сказал мужчина.
– Думаешь, он бы справился с драконом и этими тварями?
– А ты что думаешь? – спросил он, внимательно глядя мне в глаза.
– Нас бы съели, – честно ответила я, и Вихрь кивнул.
– Вот именно. Даже несмотря на то, что твой брат успехи делает. И всё же лучше с ним. Глядишь, и добрались бы до крепости.
– Он не виноват. Они с Ильёй как раз шахматы достали, когда я уходила. И было ещё светло, и я недалеко…
– Будет тебе уже оправдываться, Веда, – перебил он. – Понятное дело, нет твоей вины в случившемся. Разве что могла бы кого-то другого с собой позвать, если Элик так игрой увлёкся.
– Кого это? – напряглась я.
– А некого?
Я чуть отстранилась, чтобы посмотреть мужчине в глаза: он невесело улыбался.
– Ты мужчину имеешь в виду?
– Конечно. Вон у тебя сколько женихов, выбирай любого.
Я покраснела. Мысль теперь была ясной, чувства сформировались, и это всё сильней меня смущало.
– Прости, но мне никто из них не по нраву. Я лучше пока одна.
Он промолчал, но дыхание как будто изменилось. Я вздрогнула от знакомого резкого звука, и прижалась к мужчине плотней.
– Неужели в этом сарае мы в безопасности?
– Поздно ты спохватилась, – тихо фыркнул он.
– Просто вдруг эти, большие, пройдут поверху…
– Они не сунутся в огонь.
– Так пламя совсем маленькое!
Он вздохнул, и я почувствовала, как теплотой охватило лицо.
– Ты мне доверяешь?
– Да, – отозвалась я незамедлительно.
– Тогда не беспокойся больше о драконах и монстрах. К утру их здесь уже не будет.
Я выдохнула и осторожно прижалась к нему теснее. Влас вёл себя сдержанно, и не позволял себе ничего лишнего. И в то же время он явно был не против нашего объятия. Я всё пыталась насытиться его запахом и жаром – и теряла, словно само время было против нас. Я чувствовала стук его сердца, бережное пожатие пальцев. Он даже едва ощутимо поглаживал меня по плечу, отчего бежали по затылку лёгкие и замечательные щекотки.
Я попалась. Мне было страшно, как никогда, и радостно, как давно уже не было…
– А волосы что? – вдруг спросил мужчина. – Мокрые ведь.
– Ничего, они высохнут и в косе. Только кудрявиться сильно будут.
Влас кивнул.
– Тогда, если ты согрелась, ложись спать, а я посторожу.
Я не посмела соврать, ведь и правда больше не дрожала. Влас отошёл и сел на ящик, а у меня в груди возникла болезненная пустота. Я улеглась, сворачиваясь клубочком, и долго наблюдала за Вихрем из-под приоткрытых век. А когда уснула, увидела нас, гуляющих рука об руку по жёлтым пляжам, в туманах белых и свежих, где нет и не могло быть никакого зла.
Глава 5
Влас нёс меня на руках – пятка саднила, а хромать мужчина мне не позволил. Раннее утро было розовым, и, кроме огромных отпечатков лап и поваленных деревьев, на берегу не осталось никаких следов ночных гостей.
Я издалека увидела брата: глаза его разве что молнии не метали, но мне было всё равно. Пусть даже подзатыльник даст, это уже ничего не изменит. Хран, сидящий у ног Элика, тоже смотрел укоризненно, но потом начал вилять хвостом: хозяйка вернулась!
– Ну, Веда!.. – начал было брат, бросаясь ко мне, но Влас остановил его одним взглядом.
– Не горячись, парень. – Он осторожно и мягко поставил меня на землю, и я благодарно улыбнулась. – Эльта!
– Да, Влас, – мигом отозвалась девушка.
– Помоги Веде дойти до южной купальни. А ты, Элик, иди-ка со мной.
Я сразу подумала, что Влас отчитает брата за его нежелание присматривать за мной, и ещё поняла, что буду перед Эликом извиняться. Не его вина, что мне хотелось рвануть прочь от назойливых воинов, которым бы только шутки шутить.
– Пойдём, – взяла меня под руку Эльта. – И расскажи, пожалуйста, что такое приключилось с вами? Мы тут всю ночь глаз не сомкнули…
А я спокойно дрыхла, и Влас под утро поспал. Я попыталась улыбнуться, однако вышло вяло.
– Всё началось, как ты понимаешь, с тумана…
Когда мы добрались до небольшого каменного строения у южной стены, я уже закончила рассказ.
– Вот поэтому я больше не буду в одиночестве тренироваться. Ладно себя, но вождя под удар поставить!
– Ты не переживай так, он бы в любом случае справился. Не в первый раз… – она замолчала, хмуро глядя куда-то в сторону, но потом продолжила: – Он Вихрь, Веда. За ним стоят могущественные силы. Как глава рода он и драконов мог призвать, но, как видишь, сам управился, значит, не такой страшной была опасность.
– А как же кровососы?
– Они ведь вас не достали. Влас с мечом быстр, а уж если кого-то защищает… Ну, пойдём, – заторопилась она.
Мы вошли в дом, и девушка погладила нужные камни. В небольшой прихожей приятно пахло травами и цветами, стояли какие-то баночки на высоких полках.
– Это баня?
– Отчасти, – улыбнулась девушка. – Мы часто ходим купаться к южным лагунам, но в этот год лето какое-то свирепое, и не до моря. Так, закроемся, а то вдруг кому-нибудь их парней придёт в голову нам трескучих жаб запустить? Со мной такое бывало. Потом бегай, лови их!
Я рассмеялась.
– Теперь и раздеться можно. Ты не переживай, тут чистые одежды есть. Простые, правда, но до комнаты добраться самое оно. Как твоя нога?
– Гораздо лучше.
Сняв платья, мы посмотрели друг на друга с понимающими улыбками: обе были не слишком пухлыми, но и не плоскими, и волосы были похожи, разве что мои рыжевато-русые, а у Эльты песочно-золотые. От тугой косы и тёплой ночи у очага я вся была кудрявая, но знала, что после мытья это пройдёт.
– Вот это да! – сказала я, когда мы, снарядившись баночками, мылом и мочалками, вошли в саму купальню. – Ничего себе ванна!
– Со своей древней историей, – отозвалась девушка. – Говорят, прапрадед подарил её прапрабабушке на свадьбу, а сделали это чудо каменные драконы. Она из солнечного, особо горячего камня. Сейчас мы его разбудим, он прогреется, и можно воду пускать.
– А вода откуда?
– Дождевая. На крыше есть специальные бадьи. Это очень приятно, поверь. Сейчас ещё жгучки растопим, и будет пар.
Вскоре мы уже лежали в тёплой воде, среди жаркого влажного воздуха. Я дремала, а Эльта рассказывала о младшем брате.
– Он всегда такой был – змей-проныра. Хотя на самом деле только поначалу кажется, что ядовит. Эрх, хоть и больно кусает, а не смертелен в своей жестокости.
– Хм. Илья с Власом не такие, да и ты совсем не кусачая.
– Да, в нас этого нет. Ну, или почти нет. Эрх в деда, тот тоже жалил. Правда, ровно до тех пор, пока бабушку не встретил.
Мы переглянулись так, словно много в этом понимали, и я стала рассказывать об Элике.
– Когда жили на острове, мы находили множество занятий по душе. Правда, родители строго следили, чтобы времени на всякие сумасшествия оставалось немного. Элик подолгу учился грозовой магии и обращению с оружием, я сидела с мамой, постигая мастерство вышивальщицы. Ну и за хозяйством надо было следить. Мы по дому, папа с братом на охоту. Всегда забот хватало.
– У тебя была интересная, насыщенная жизнь. Тоскуешь по прошлому?
– Да. Сейчас, правда, не так сильно. Мне очень нравится Вихреградье.
– Понимаю. Это место особое, здесь спокойно и безопасно.
– И красиво.
– А ещё уютно.
Мы рассмеялись. Эльта нравилась мне всё больше, и, кажется, ей моё общество тоже доставляло удовольствие.
Вскоре мы уже терли себя мочалками, душистыми отварами питали волосы, втирали в кожу масла. Мне было так хорошо, что не думалось о том, чем могло закончиться моё занятие с мечом, если бы не подоспел Влас.
– Ох, как же замечательно! – сказала я, когда мы вышли на солнышко чесать волосы.
Со стороны моря купальня завершалась садом, и нас никто не мог видеть, а потому я наслаждалась свежестью и лёгкостью, что всегда дарила чистота. Было мне хорошо, и я то и дело возвращалась мысленно к ночи у огня, непривычным объятьям и едва уловимому мужскому запаху, от которого приятно кружилась голова. Теперь-то я понимала, что происходит, но отказаться от сладостных грёз не могла. Они были вкусны и замечательны, и учили сердце особо сильному и звонкому счастью. Разве я могла совладать со столь мощными чувствами?
Правда, за завтраком Элик был хмур и молчалив, и, едва мы остались наедине в комнате, я сказала:
– Брат, прости. Я ведь не знала, что так получится!
– И как всегда меня не послушала! – вспыхнул он. – Я же просил подождать до завтра, тогда сам бы с тобой сходил!
– Знаю. Поэтому и прошу прощения. Ругал тебя Влас?
– Да нет. Не совсем. На самом деле он собирается меня с кузнецом познакомить. Тот живёт выше по склону, в получасе ходьбы от замка.
– О! Как здорово! А можно я с тобой?
– Конечно. Я и сам хотел тебя позвать. Нужно только Илье сказать, он нас поведёт.
Вскоре мы вчетвером поднимались по холмам – мужчины по бокам, я в серединке, Хран позади – и было мне спокойно и мирно. Я снова отдалась мыслям и чувствам, а потому удивилась скоротечности времени, когда мы остановились на поляне, окружённой потрясающе красивыми звездными берёзами – стройными, высоченными, с серебрящейся на ветру листвой. Дом кузнеца мне тоже понравился – он был срубовым, с балкончиками, и весь украшен замысловатой резьбой. Кузница виднелась в отдалении, у озера, и была построена из огромных валунов. Мы с Эликом открыли рты одновременно: навстречу шёл тяжёлой поступью осанистый каменный дракон. Лапы у него были толстые, туловище мшисто-серое, а голова массивная, с широким лбом и большими карими глазами. Хран напрягся было, но отозвался на команду «сидеть», и устроился у бедра Элика.
– Илья, – поклонился дракон. – Добрый день.
– Знакомься, Рыч, это грозовые дети, Элик и Веда, и их пёс Хран.
Мы одновременно поклонились друг другу, и дракон широко улыбнулся.
– О, мастера металла! Неужели и ты, девушка, куёшь?
– Я только наблюдатель, и ловка с иглой, а не с молотом.
Он весело фыркнул.
– Каждому своё, конечно. Мне вот иголку с ниткой и в лапах не удержать.
– Тебе и не нужно, – улыбнулся Илья. – Драконам и без одежды хорошо.
– Это верно, – улыбнулся зверь. – Вы простите, я как раз шёл к скалам. Думаю, ещё увидимся и поговорим дольше, но сейчас у меня много дел.
– Всего доброго, – склонил голову Элик.
– До свидания, – сказала я.
– Добра и вам, люди.
Едва дракон ушёл, как из дома показался пожилой седовласый мужчина.
– У меня тут гости, оказывается! Здравствуйте, дети, здравствуй, Илья! О, какой красивый кавис! Тебе тоже привет.
Он пригласил нас внутрь, и мы долго пили душистые травы и разговаривали. Храну досталась большая кость, и он с упоением грыз её, лёжа в углу. После перекуса Малик показал нам кузницу, рассказал, что Рыч помогает ему в работе и живёт в пещере у подножия горы, и вскоре я поняла, что нужно оставить мужчин одних. Илья вызвался проводить меня – подозреваю, его об этом попросил Влас. Спускались мы быстро, ведь нога совсем перестала меня беспокоить, и я по дороге подхватывала цветы и плела венок, представляя, как на празднике Лета буду впервые за долгое время танцевать.
Илья всё время молчал, о чём-то своём думая. Мне даже показалось, будто он меня немного стесняется, но сказать наверняка было трудно. Я тоже не спешила заводить беседу, радуясь тому, что могу прокручивать в голове все детали предстоящего счастья. Летний праздник всегда был моим самым любимым.
Элик вернулся в крепость только к обеду. Я сразу поняла, что, будь его воля, он бы вообще не пришёл, но брату нужно было отправляться на берег – тренироваться. Я, прихватив вышивку, пошла с ним. Вряд ли мужчинам будет до меня, сидящей в тени дерева, а если они снова начнут приставать, я делом докажу, что очень занята.
Главное ведь было посмотреть на Власа, и ухитриться сделать это так, чтобы никто ничего не заподозрил…
Через две недели Элику сработали новую кузницу рядом с домом Малика. Старик был только рад настырному парню, всё улыбался, хлопал его по плечу.
– Надоело одному, – сказал он мне «по секрету». – Рыч нечасто приходит. А так как будто внучок у меня теперь есть… Ну, и внучка, да какая! Все деревенские завидуют.
Я улыбалась. Своих дедушек и бабушек мы с Эликом никогда не знали. Мама говорила, что род отца – грозового мага – был обширен и могущественен, но папа рано потерял родителей и не пожелал остаться с дядей, который принуждал его иначе творить волшебство. Совсем юным отец покинул родные острова, подобно нам, зарабатывал на жизнь своим трудом. А потом встретил маму – красавицу и умницу, обиженную собственным родом. Известно, что не всякая семья хороша и добра, и будет заботиться о своей крови, тем более когда у девушки не осталось истинно близких – матери и отца. Папа тогда долго не думал, забрал любимую, чтобы беречь и лелеять. Семья у них вышла славная – оба работящие, упорные, верящие в добро и справедливость, несмотря на все испытания, что им были уготованы судьбой. По молодости они много путешествовали, пока не осели на Грозовом острове, и отец не поставил там наш прежний дом. А потом родился Элик, и стало им совсем хорошо на новой родине…
Как и мне было хорошо в Вихреградье несмотря на все трудности. Элик звал переехать к нему, но я не захотела. Привычны стали улочки крепости, и фонтан, и берег, и стены с башнями. И комната мне нравилась. Со мной остался и Хран, хотя я видела, что пёс сильно тоскует по хозяину. Нам троим расставание далось тяжело, мы ведь привыкли постоянно быть рядом, многое делать вместе, а теперь у брата появилась собственная жизнь, своё ремесло, новый очаг и сила. И если в крепости мы ещё могли подолгу болтать или гулять по берегу, то теперь я бродила одна, стараясь, чтобы всегда было видно дозорные башни.
Плохо, что воины по-прежнему были настырны, особенно некоторые, которых я всегда старалась избегать. Шимель, один из командиров, обязательно каждый день после обеда спрашивал меня о том, как себя чувствую, и, хотя в этом не было ничего плохого, я ощущала исходящую от него угрозу. Она усилилась после того, как однажды мы столкнулись в коридоре, и он прямо заявил о своих намерениях. Тогда я отшутилась. Во второй раз, когда мы оказались наедине в библиотеке, шутка не сработала, и пришлось сказать прямо. Само вырвалось, что есть у меня избранник, и не удивительно, что с тех пор все в крепости только и гадали, по кому же я тайно вздыхаю. Поначалу мне казалось – поймут! Но нет, думали на всех, кроме вожака. Даже Илью предполагали, и Эрха, и всех прочих, но Влас был неприкосновенен, и я понимала, почему. Пусть и из хорошего рода, я была всего лишь бедной сиротой, который выделили в славном замке уголок и кормили больше из жалости, чем за труд…
Меня стали считать не в меру гордой и требовательной. Многие открыто называли врединой, некоторые предпочитали холодные презрительные взгляды. Я боялась, что дальше будет только хуже, и спасалась лишь трудом. За работой я всё чаще сидела в одиночестве на одной из стен, что выходила к морю. Здесь было больше света и тепла, и мне нравились запахи ветра и водорослей. Я покрывала одежды прочной тканью, чтобы не поставить случайно пятно, и вышивала по нескольку часов, чтобы после обеда отправиться вместе с братом к кузнице, где он показывал мне разные воинские упражнения.
Вот и теперь я сидела на привычном месте, поглядывая на высокие узорчатые облака. Руки трудились, а мысли были далеко. Сердце же моё вовсе замерло, ждало верного знака. Власа не было уже три дня, и Эльта сказала, что старший брат пошёл в горы на особые тренировки. Я даже подумала сперва, что он там с драконами сражается, но остудила глупые мысли.
– Кому красоту творишь?
Я вздрогнула и вскинула глаза: Влас! Он стоял надо мной, кончиками пальцев касаясь яркой вышивки. Так близко, так ощутимо стучало сильное сердце! Я чувствовала тёплый мужской запах, осязала дыхание на своём плече. Вот сейчас бы бросить всё, убежать, отдышаться…
– Эльте сюрприз будет.
– Дивный дар, – едва дрогнули его губы.
Он спустился по лестнице к морю, и игла сама выпала из пальцев. Я дышать не могла, так гулко и больно билось сердце. Ну зачем я позволила себе эти мечты? Знала ведь, что к хорошему не приведёт! И не касался он меня как мужчина, лишь заботился по долгу вожака, принявшего в стаю нового члена…
Я сложила вышивку и, подхватив подол, пошла по песку следом за ним. Как-то быстро возникла причина, по которой я могла к нему обратиться.
– Влас!
Он выглядел усталым, но шагал твёрдо. Мне даже почудилось, что он неохотно двигает правой рукой, будто у него были ушиблены рёбра, но чего только не померещится горячему сердцу!
– Да, Веда, – отозвался мужчина.
– У тебя тут на рукаве стежки разошлись. Хочешь, починю?
– Хм, – он поднял руку и посмотрел на рубашку: – И правда.
– У меня и нитки с собой подходящие есть.
– Что, прямо сейчас зашивать станешь?
– Могу и сейчас, это недолго.
Он вдруг улыбнулся, подставляя рукав, и я покраснела: неужели могу коснуться? Я выбрала иглу, вставила нитку, и мягко сжала его запястье. Работы было на пару минут, но я нарочно не торопилась.
От Власа пахло морем и виноградом, а ещё чем-то нерушимым, истинно мужским, и от этого запаха у меня внутри всё вздрагивало. Сладостью обволокло сердце, тело размякло, расслабилось. Я клала стежки, чувствуя глубокое и спокойное дыхание мужчины и его ровный пульс, и молилась, чтобы эти мгновения врезались в память навсегда.
Он был как будто мой. Словно между нами появилось нечто значимое. Но стоило мне закончить, как Влас отступил.
– Спасибо, Веда.
– Пожалуйста. Если вдруг что-то нужно починить, ты приноси…
Я знала, что он вполне может обратиться к сестре, но Влас кивнул.
– Хорошо. Ты ещё что-то хотела?
Меня выдавали глаза, и я поспешила поклониться.
– Нет. Я пойду дальше вышивать.
Мне было так печально, что хоть плач, но по берегу к нам уже спешила Эльта.
– Веда, пойдём скорее! Там Элик пришёл. Брат, тебя он тоже зовёт. Говорит, подарок принёс.
Я поборола желание встать рядом с вожаком, пошла с краю. Я научусь сдержанности, смогу себя побороть. Если бы хотел – он бы сразу дал мне знак, поощрил как-то…
Элик стоял в нашей прежней комнате, перебирая содержимое ящика, и поклонился вожаку.
– Вот спасибо, что позвала, Эльта! Держи, тебе первой подарок.
Он вытащил мешочек, протянул с улыбкой. Девушка глянула на Власа: можно ли взять?
– Открывай, конечно, – улыбнулся мужчина.
Эльта аж на месте подпрыгнула, когда увидела грозовой амулет. Творить такие вещицы Элик был матер. Он и вообще с металлом обращался удивительно легко.
Заключённая в серебряный круг молния была золотой, и она мерцала, иногда меняя очертания и вздрагивая. Я знала, что амулет тёплый, и рассмеялась, когда Эльта вдохновенно пожала Элику руку.
– Большое тебе спасибо! Я такого чуда прежде в руках не держала! Ах, какая она замечательная!
И тотчас надела на шею, любуясь.
– Всегда рад! – улыбнулся Элик. – Веда, для тебя тут тоже сюрприз.
Наверняка он начал с нас, чтобы потом не отвлекали их с Власом. У меня загорелись глаза, когда увидела огромное количество самого разного бисера, что брат удобно расположил в маленьких коробочках внутри большого ящика.
– Ой… Спасибо, родной!
Я обняла и расцеловала его в щёки, и Элик смущённо хмыкнул.
– На здоровье! Надолго должно хватить. Влас, – он снова поклонился вожаку и заторопился к большому свёртку. – Вот. Я всё непогоды ждал… А недавно и с Хозяином небес встретился.
Он закашлялся от волнения, и мы с Эльтой отвлеклись от созерцания цветных сокровищ – Элик с поклоном протягивал Власу меч, да такой, что даже наши клинки, отцом выкованные, превосходил.
Он был не слишком массивный, примерно такой, как у самого вожака. Наверное, ладоней в шесть, или чуть больше. Но всё остальное притягивало взгляд, потому что было – чего уж преуменьшать – великолепно. Сам металл, если бы не опутывающие его молнии, был бы чёрным, как самая страшная грозовая туча. Проглядывала сквозь вязь молний гарда в виде двух грозных, смотрящих в стороны драконов – не Грозовых, а иных, мне неведомых, меж телами которых, в центре, мерцал ясно-синий камень. Я не сразу поняла, что драконы очень похожи на того зверя, что Влас носил на спине. Навершие клинка было круглым, и походило на таинственную полную луну. А по лезвию тёк, меняя очертания, странный узор, похожий на магическое синее пламя…
Эльта побежала за дверь – пятки засверкали. Не иначе, решила братьев позвать. Сам Влас взялся за черен уверенно, и пальцы его тотчас зачерпнули голубого мерцания.
– Я по силе магической не знаю, – сказал Элик. – Это только в бою проверять, и против тёмных тварей… Но что он острый и прочный, могу обещать.
Влас сжал плечо брата и улыбнулся – так тепло и благодарно, что у меня дыхание замерло.
– Прекрасный подарок, Элик сын Дара. Спасибо тебе! Теперь у меня будет два верных меча от лучших кузнецов Восточного побережья.
Элик выпрямился, глаза сияли. Такую похвалу получить от самого Вихря! Я же думала только о том, как Влас в эти мгновения был красив. Он отчего-то постоянно сдерживался, таил себя истинного. Наверное, вожакам просто необходимо такими быть: немногословными, спокойными, но уж когда пора пришла – способными дарить радость, поддерживать и заботиться.
– Как отблагодарить тебя? – между тем спросил Влас.
– Не нужно благодарности. Ты для нас с сестрой многое сделал. Спасибо за то, что позволил мне работать на этой земле! – отозвался Элик. – Я старался. Надеюсь, он не подведёт.
– Уверен, что он останется со мной до самой смерти, – сказал Влас, и я вздрогнула, ощутив в его голосе странные интонации.
Но тут появились Илья, Эрх и Эльта, и я, чтобы не мешать им, принялась разбирать бисер. Сколько ещё муки предстояло моему неопытному сердцу? Наверняка много, ведь оно понимало, что избрало путь в никуда.
Наступали прекрасные дни праздника лета, и мы с Эльтой сидели бок о бок в её комнате, дополняя свои платья последними деталями. Попутно, чтобы отвлечься, я мастерила из бисера и тонкой серебряной проволоки неживые цветы. Они тоже многим нравились, также как детям пришлись по душе плетёные разноцветные рыбки и бабочки.
– Ты любишь праздновать? – вдруг спросила подруга.
– Очень, хотя в поселениях нас до торжеств не допускали. Я давно не танцевала как должно женский танец, а в парных плясках не участвовала вовсе.
– Не приглашал никто? – удивилась Эльта. – А, так они вас нечистыми считали! Да, есть в деревнях такие правила – чужих девушек не баловать, даже красивых. Здесь-то вниманием тебя не обделят, так и знай! Хотя бы старшие воины. Ты же и умница, и мастерица, и хозяйка наверняка замечательная. Ну, чего ты нахмурилась? Понимаю, многое о тебе говорят, но ведь неправда всё!
Я кивнула.
– Неправда. Я не из гордости. Просто моё время не настало. А про избранника сказала сгоряча, не подумав…
Я очень хотела верить, что не лгу ни себе, ни ей. Эльта сочувственно обняла меня за плечо.
– Оно придёт обязательно. Все мы достойны любви… Наверное.
Я посмотрела на подругу: она уже не улыбалась. Лицо стало печальным, пушистые брови опустились.
– В чём дело? – тихо спросила я. – Ты кого-то любишь?
– Да. Верю, что всем сердцем, вот только он никогда моим не станет. Мы встретились два года назад, и я тогда вовсе не думала о замужестве. Он – воин, и вожак прибрежного клана, как и Влас. И тоже благословлён особой магией. И с драконами, кстати, ладит. В общем, всё в нём хорошо: красив, умён, отважен… Но дал себе зарок не брать жену.
– Почему? – нахмурилась я.
– Бесплоден.
Я сглотнула.
– Он строг, как твой старший?
– Да. Если уж они что решили – слова своего не приступят. Но я надеюсь всё равно, Веда. Наперекор всему. Не имеет значения, что он мне детей подарить не сможет… – Она поджала губы. – Я люблю его всем сердцем любого, жаль, что никогда храбрости не наберусь сказать о своих чувствах… Такие вот у нас Вихри.
– А кто ещё? – не поняла я.
– Ну… – смутилась она. – Я немного о другом… Трусиха-то в замке всего одна – это я. Просто очень уж много похожестей в судьбах Власа и Слава… Хотя мне нельзя тебе об этом говорить.
Мы довольно долго молчали. Я не сердилась на неё – чувствовала, что Эльта не выдержит. И точно.
– Слыхала про Ведьмино Ненастье? – наконец тихо произнесла она.
– Конечно.
– Несколько лет назад мы вместе путешествовали: я и братья, а замком этим дед управлял.
– И он отпускал вас?
Она печально улыбнулась.
– Власу было двадцать восемь, и сила в нём текла могучая. Да и Эрх с Ильёй хвосты поджимать не привыкли. Мне за ними, как за стеной… Мама бы не отпустила, конечно, но дед считал, что нужно мир посмотреть. Ты ведь уже знаешь, что наши родители пропали без вести в колдовской шторм?
– Да. И что вас воспитывали бабушка и дедушка.
– Угу. Влас ещё помнит родителей, Илья – смутно, а мы с Эрхом только светлые выдуманные образы. Вот бабуля и говорила, что, вернись они тогда, нипочём бы не допустили этого нашего путешествия…
– Что с вами случилось?
– Мы попали в шторм. Судно сильно пострадало от налёта странных существ, которые заполонили собой весь трюм и почти полностью уничтожили запасы воды и еды. Нигде, кроме как на берегу, мы их пополнить не могли, но этот берег был Ненастьем… Когда высадились, я с братьями напросилась, Власом и Эрхом, а с собой ещё пятерых из команды прихватили. Но ведьмы не любят, когда кто-то, даже нуждающийся, на их земле появляется. – Она прикрыла глаза. – Вышла к нам женщина – вроде обычная, а когда глаза подняла, я в них одну ночь увидела. Ни говорить, ни слушать не хотела – убирайтесь, и всё тут. Но без воды и пищи мы бы домой не добрались, и Влас стал предлагать ей обмен. У нас много разного с собой было: и вещи красивые, и оружие, и ткани. Ведьма согласилась. Я до сих пор помню её жуткую ухмылку.
Я крепко сжала её ладонь.
– Что она взяла, Эльта?
– Наше время. Мгновения жизни. Не взяла, нет. Хотела взять. Но Влас, он… Ты ведь поняла уже, каков мой брат? Он отдал ей свои годы, а нам настрого запретил ввязываться в это чёрное колдовство. Она забрала у него саму прекрасную зрелость, предрекая, что доживёт он ровно до тридцати трёх лет. Минует срок – и просто упадёт, потеряв силы, а через пару дней угаснет. Она убила его заранее, понимаешь? Прокляла так, как только тёмные колдуньи умеют! И только за то, что мы на «её» берег ступили…
– И что дальше? – прошептала я.
– Эрх сглупил. Сама видела, порывистый он, да больно яр. Прыгнул, чуть голову ведьме не срубил. За это она ещё муки старшему добавила…
Я чувствовала, как в горле дрожит тугой ком.
– Год ему остался, Веда, – едва слышно сказала Эльта. – Не о чем мечтать, когда срок свой отпущенный знаешь. Вот и про Слава говорят, что не просто нездоров, а проклят.
– И ничем помочь нельзя? Светлую магию положить взамен? – прошептала я. – Драконов просить, природные стихии… тот же меч, что Элик создал…
– На Власе слишком сильное проклятие. Сколько колдунов у нас бывало – никто не справился.
И снова мы надолго замолчали. Так и сидели, держась за руки, и тихо всхлипывали. Не знаю, что поняла про меня Эльта, я поняла, что девушка мне доверяет.
– Я всё думаю – любовь сильнее прочего, ведь она – сама жизнь, – сказала сестра вожака. – А потом смотрю на брата, и понимаю, что всё бесполезно.
Я сглотнула.
– А что Слав? Можешь ты уговорить его?
– Мы толком и не общались… Не знаю, Веда, мне кажется, он мной никогда не заинтересуется. Да и шанс я свой однажды упустила. Как теперь поймать подходящее мгновение?
– На празднике Лета, когда девушки будут выбирать себе партнера! – осенило меня. – Пригласи его на танец, он не откажется!
– Думаешь?
– Что думать-то! Сделать нужно, чтобы потом не жалеть! Вряд ли кто-то его решится пригласить.
– Но чтобы первой выбрать, нужно в хвосте оказаться!
– Даже если не окажешься, всё равно подойди к нему. Что тебе терять? Вы ведь редко видитесь, так?
Она кивнула и задумалась.
– А знаешь, ты права. Я сделаю это ради нас обоих! Вот только ты погляди ещё, платье хорошо получилось? Мне кажется, здесь криво…
Я вернулась в комнату поздно ночью, и застала там Элика.
– Решил тут переночевать, – улыбнулся брат. – Тебя ждал. Что вы там так долго делали?
– Шили, конечно. Я и тебе новую рубашку приготовила. Вот, держи!
– Красота какая! – широко улыбнулся Элик. – Я примерю?
– Конечно.
Рубашка была серо-голубой, с чёрными грозовыми драконами, вившимися у шеи. По низу шли маленькие скрещенные мечи, темнели знаки нашего рода.
– Прекрасная вещь, сестра, – сказал Элик, выравнивая ткань на груди. – Я себя прямо главой поселения почувствовал! В Вихреградье ни у кого такой нет, – подмигнул он мне, и я рассмеялась.
– Я бы и раньше тебя нарядила, но как-то боязно было. Сам знаешь, сколько в людях зависти. Вон и разбойники откуда-то узнали, что я вышивать умею…
– Ну, сюда они не сунутся. Кстати, тех злодеев и правда в тюрьму отправили. На их же корабле, который возглавил Храги, один из командиров. Он всё тобой интересуется.
Я поджала губы, краснея.
– Понятно.
– Веда, что с тобой происходит? – прямо спросил брат.
Элик должен был знать. С кем, если не с ним, поделиться? Вот только поймёт ли…
– Воины что про меня говорят?
– Что ты гордая и непреклонная. Что к тебе подход найти сложно. А я удивляюсь – когда это ты такой стать успела? Да и эта твоя загадка про избранника… Признавайся, нарочно сказала, чтобы отстали?
