Текст книги "Волшебница Вихря (СИ)"
Автор книги: Галина Мишарина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)
– Дочь человека, что повелевал кровью земли, Веда Грозового рода! – закончив, обратился ко мне зверь. Голос у него был чересчур низкий и вибрирующий. – Готова ли ты стать супругой Вихря и всецело принадлежать ему?
– Да, – отозвалась я тотчас, не отводя взгляда.
– Влас из рода Вихрей, брат драконов, владыка непогоды, берёшь ли ты эту девушку в жёны?
– Да.
– Готовы ли вы оберегать друг друга, вести и направлять друг друга, хранить друг другу верность и не скупиться на любовь?
– Да, – в один голос казали мы.
– Уважать друг друга, слушать и слышать, быть честными, терпимыми к слабостям друг друга и сильными в любви?
– Да.
– И смерть принять во тьме, держась друг за друга, если такова судьба?
– Да.
– Ваша любовь благословенна, – сказал зверь. – Ваше счастье будет долгим, – предрёк он. – Вы справитесь со всем, что суждено. Влас, – вдруг широко улыбнулся зверь, – можешь поцеловать жену.
Хор голосов был такой дружный, что я вздрогнула. Однако почувствовав горячие губы мужа, уже о собравшихся не думала. Поцелуй был сдержанным, но в нём угадывалась опасная сила, и я только в этот миг поняла, чего могу ждать ночью…
Но Дракон подошёл к нам, раскрыл крылья и утаил ото всех, воздвигая тёмную стену. Влас обнял меня, и я обхватила его за плечи, после чего в сокрытом пространстве возник странный ветер. Он охватывал нас непривычным ароматом чего-то древесного и снежного, и вместе с запахом пришёл свет, идущий от самого хранителя. Помимо этого окутывал нас и звук – уже не песня, скорее, шёпот, похожий на тот, что рождает ветер в кронах деревьев. Все вместе это создавало ощущение парения, и постепенно меня как будто чем-то заполнило. Тело стало воздушным, ноги лёгкими, и хотелось взмахнуть невидимыми крыльями, чтобы мчаться в облаках подобного птице…
Я пришла в себя, только когда Влас снова поцеловал меня – в щёку, горячо и ласково. Удивительно, но дракона уже не было рядом, зато все остальные стояли на своих местах. Стоило нам отстраниться друг от друга, как все разом бросили вверх горсти цветов, и мы попали под благоухающий белый водопад. Под смех и радостные восклицания Влас подхватил меня на руки и понёс к Шершню, что стоял чуть в стороне. Вслед понеслись песни и пожелания, и вскоре мы уже спускались по тропе вниз, обратно в Вихреградье.
Пир был долгим и весёлым, но мы не наедались. По обычаю жениху с невестой и вина не полагалось, поэтому, когда начались танцы, и нас пригласили в круг, я твёрдо стояла на ногах. Волнение уже отпустило меня, я была не голодна, и смотрела только на мужа, купаясь в строгой нежности его глаз. Мы думали об одном, вот только Власу не было страшно. Мне даже казалось, что он терпеливо и властно ускоряет время, чтобы поскорее настал дивный вечер, когда все начнут дарить подарки и после проводят нас в опочивальню…
Я старалась честно сосредоточиться на традиционных играх, но будто не узнавала себя. Говорила спасибо за каждый замечательный подарок, но не запоминала обретённые сокровища. А потом Луны заглянули в окна, и Влас поднялся, благодаря всех за славный праздник. Я поклонилась гостям, склонила голову перед мужем, и он поцеловал мою руку.
– Пора.
– Молодожёнам волшебства! – провозгласил с улыбкой Илья, и передал Храги чудесный поднос с разноцветными светящимися камушками. Он единственный будет этой ночью освещать комнату, где поселится страсть.
До покоев нас провожали старшие войны и некоторые девушки. Они вручили мне несколько оберегов для храбрости, мужчины проводили вожака звоном скрещенных клинков. Я понимала, что от волнения вполне могу оступиться, и была благодарна Власу за поддержку. А уж в коридоре он и вовсе взял меня на руки и так занёс в комнату. Храги поставил мерцающий поднос на сундук, низко поклонился и вышел. Вот мы и остались одни.
Влас опустил меня на пол, взял за руки и заглянул в глаза.
– Боишься. Что, сильно страшный я?
– Нет, – отозвалась я тихо, глядя в его светлые блестящие глаза. – Просто непривычно, что ты теперь мой муж.
– Понимаю. Не бойся, маленькая. Я не буду тебя торопить. Разденешь?
Таков был обычай. Я облизнула потрескавшиеся губы и протянула руки к завязкам его рубашки. Распутала узелки, открыла ворот, обнажив ключицы… Влас поднял руки, и ткань легко скользнула вверх. Я аккуратно сложила вышитое полотно, повернулась к мужчине и уткнулась взглядом в его загорелую грудь. Тёплые ладони легли на мои локти, сжались. Я протянула руки и тихонько погладила мужа по груди. Волоски приятно щекотали пальцы, и дыхание моё, и без того тревожное, совсем сбилось. Пальцы опустились ниже, к животу, замерли у тёмной ямки. Влас взял мою трепещущую ладонь, положил на холодную пряжку штанов.
– Продолжай, пожалуйста.
Я прикусила губы и расстегнула пояс, коснулась рукой плотной ткани и вздрогнула, ощутив горячую твёрдость его тела. Ничего-то я не смыслила в близости, но догадалась инстинктивно, что стоит этой твёрдости опасаться. И в то же время она манила меня, звала задержать руку…
Я сняла с него штаны, и не успела даже глаз опустить: Влас вдруг обнял меня, прижимая к груди, и поцеловал нежно, успокаивающе.
– Не бойся, – повторил он, и голос звучал хрипло. – Всё будет хорошо, обещаю.
Пальцы его принялись расстёгивать одну за другой серебряные пуговицы туники. Когда раскрылось одеяние, он вытащил мои руки из широких рукавов, и снежное мерцание опало на пол. Влас поднял его, гибко нагнувшись, отложил… и взялся за завязки горловины.
Я дрожала. Внутри пульсировал, сжимаясь, горячий ком наслаждения. Тонкая ткань сползла с плеч, обнажая грудь, и Влас с внезапной поспешностью сорвал с меня платье. Я сглотнула, перехватив его тёмный, полный огня взгляд. Мы оба горели, и оба жаждали исцеляющей влаги.
Мужчина шагнул, сильные руки обхватили моё тело. Ещё миг – и прижал к шершавым брёвнам позади, склонился и жадно поцеловал. Горячий язык вынудил меня раскрыть губы, большие ладони отыскали и накрыли грудь. Я потянулась на носках и обхватила его за шею, чуть раздвинув бёдра, и он тотчас сжал мои ягодицы, помогая обхватить себя за пояс. Да так и понёс к постели, мягко уронил, накрывая своим большим горячим телом.
– Какая ты… – прошептал мужчина. – Нежная, податливая… А волосы словно вода, так и струятся меж пальцев.
Он склонился, целуя меня в шею. Борода и усы кололись, и я запустила руки в его растрёпанную гриву. Губы мужчины оставляли влажный след на коже, зубами он небольно прикусывал мои плечи, дыханием обжигал, распаляясь. Вот опустился ниже, обхватил грудь ртом, и я приглушённо застонала, обнимая его ногами. Твёрдость, что была между нами внизу, понукала открыться полнее, подпустить ближе, принять. Я не понимала, что со мной. Было приятно и боязно до дрожи, и тело изнывало от странного голода.
Рука Власа скользнула вниз, погладила мои разведённые бёдра. Он скользнул ещё ниже, поцеловал меня в живот. Я едва могла дышать, щёки горели. И вдруг губы мужчины оказались меж моих ног, жарко припали, целуя… Я застонала, хватаясь за простыни. Ни слова не могла сказать, только дрожала, часто дыша. Его язык скользнул внутрь, пальцы снова коснулись моей груди.
– М-м-м… Влас… – жалобным шёпотом отозвалась я. – Прошу… Умоляю…
Он-то знал, что делает, а мне никак не удавалось унять трепет глубокой боли. Я выгнулась, сжала его плечи. О чём прошу, не понимала, и не узнавала собственного голоса. Я даже не представляла, что он будет делать со мной подобное… А что дальше? Мне было нечем дышать, тело вздрагивало.
Внезапно мужчина лёг на меня, прижал к постели.
– Пора уже тебе стать моей, Веда.
Он проник в меня бережно, без жесткого напора, но мне всё равно было больно. Я чувствовала, как трудно он помещается во мне, и едва могла шевелиться под тяжёлым мужским телом. Так сладостно и ошеломительно! Так нежно и долгожданно! Я глубоко и длинно вздохнула, и боль отступила куда-то вглубь живота.
– Я люблю тебя, Влас.
Сказать это казалось особенно важным именно в этот миг.
– Радость моя, – прошептал он в ответ. – Моя замечательная малышка. Ты – моя необходимость, мой свет.
Он обхватил губами мой подбородок, потом коснулся мочки уха, не переставая медленно двигать бёдрами и проникая всё глубже. Он шептал мне неведомые слова, будто бы на драконьем наречии, но более тёплые и переливчатые. В ответ мне хотелось снова признаться в любви, отозваться правильными слитными движениями, но я, растерянная и сдавшаяся своему нежному зверю, лишь внимала движениям его бедёр, чувствуя, как полнится внутри нечто обширно-горячее и сладкое. Сильные пальцы сжимали мои запястья, удерживая руки над головой, губы со страстной жадностью ласкали лицо. Когда Влас внезапно остановился, я схватилась за его плечи.
– Не уходи!..
– Ну что ты, Веда. Здесь я, весь твой, – низким тягучим голосом сказал он. – Да и любить тебя буду много дольше. Но ты дрожишь, моя хорошая. Тебе нужно немного успокоиться, а мне придержать страсть. Мы не будем торопиться.
– Просто не отпускай меня, – прошептала я.
– Не отпущу.
Он был прочен, как скала, и в то же время мягок, словно пуховое одеяло. Он рушил мои страхи один за другим, и создавал ослепительное наслаждение, в котором я и мечтать не смела. Мне-то казалось, что будет больнее, но удивительная сдержанность Власа, его тёплая нежность и бережность сделали близость чудесной. И уж насколько я была не осведомлена о том, как вести себя, а поняла сразу – мне можно всё. Ногами обхватила мужчину, дотянулась до его губ, чтобы самой поцеловать ласково и страстно… Это было нерушимое объятие, дарующее истинное счастье. Мы тонули друг в друге, и не закрывали глаз. И казалось, будто ночь не закончится, словно сама вечность окутала нашу спальню сиянием неостановимой любви.
Я думала, что лучше уже не будет, но вскоре всё изменилось. Словно сам ураган коснулся моего тела, охватил целиком и вобрал без остатка. Никогда не испытывала ничего более ошеломляющего, одновременно болезненного и целительного. Будто в эти мгновения страсть усилилась многократно, и я перестала принадлежать себе, познав самое глубинное удовольствие, что рождается только между супругами.
Влас замер рядом со мной, и я не знала, ощутил ли он что-то похожее. Мне казалось важным, чтобы мы оба побывали в этом мощном урагане, и я всё-таки прошептала:
– Ты тоже… разбился?
Мужчина ответил мне тихим, полным удовольствия смешком, отчего по шее побежали полчища мурашек:
– Да, Веда, вот только мы не разбились, а воспарили, и, обещаю, это очень скоро повторится.
Глава 12. Начало
Утро после свадьбы было дивным. Я проснулась в объятьях мужа, и не хотела шевелиться, так сладко и горячо нам было. Ворох цветных камушков погас, в комнате было темно и тихо, только шум прибоя доносился из распахнутых окон. Стоило, наверное, закрыть двери на балкон, чтобы было не так холодно вылезать из-под одеяла, но эта морская свежесть вкупе с тёплым дыханием любимого и его запахом пьянила сильнее самого крепкого вина.
Я улыбнулась и закрыла глаза. Ещё один день только для нас двоих. Мы вскоре вернёмся к гостям, и будем пировать, а потом устроим игры и танцы, но всё это только после особого омовения в купальне. Интересно, Влас поведёт меня в ту дальнюю ванную, или мы обойдёмся своей? За те дни, что мы жили вместе, мы не купались вместе ни разу, и я попробовала представить, что значит лежать в воде рядом с обнажённым мужчиной и иметь возможность всего его рассмотреть.
Мои мысли прервало нежнейшее прикосновение: Влас кончиками пальцев гладил моё бедро. Он дышал спокойно и глубоко, словно ещё не покинул царство грёз, но я знала, что мужчина уже не спит.
– Доброе утро, супруг, – прошептала я, прижимаясь к нему и кладя ладонь на твёрдый мужской живот. – Как спалось?
– Прекрасно, жена моя, – отозвался он, и прикосновения сделались сильными. Теперь он гладил не только мою ногу, но и ягодицы, спину и шею, что помогло мне решиться на ответные ласки.
– Научи меня любить тебя, – смущаясь, сказала я. – Не знаю, как лучше коснуться…
– О, ты всё делаешь замечательно, – отозвался мужчина тихо. – Просто продолжай, Веда. У тебя такие нежные пальцы…
Значит, именно это место было у него самым чувствительным, но в сумерках я могла быть смелой. Было приятно сжимать горячую твёрдость его тела, или легонько щекотать, вызывая у Власа хриплый довольный смех. А потом он дотянулся рукой до низа моего живота, и я перестала понимать, что делаю и как реагирую. Просто наслаждалась, отвечая инстинктивно, не стремясь угодить. Я была собой и узнавала другого, тайного Власа – не зверя и не воина, не вожака огромной крепости и не друга. Это был мужчина, который любит и любим. Он так долго и трудно сдерживал себя настоящего, так тщательно скрывал простые желания, что теперь был яростен и чист в самых сложных эмоциях.
Он не щадил меня, я не щадила его. Мы стали друг для друга страстью и трепетностью, мощью и мягкостью. Я касалась его, уже не смущаясь, и была рада принадлежать и завоёвывать. Противоречия делали блаженство особенно ярким, и вскоре пришло то восхитительное чувство беспомощности, что создавало внутри меня ураган…
– Моё чудо, – сказал мужчина, когда я, всхлипывая, положила голову ему на грудь. – Тебе было хорошо? Не напугалась?
– Напугалась… и мне было чудесно… Не знаю, как сказать об этом. Знаю только, что люблю тебя.
– А я тебя, маленькая. Подождёшь, пока я ванну приготовлю?
По обычаю это делал супруг, и я нехотя отпустила мужчину, закутавшись в одеяло. Помимо того, что без Власа мне было холодно, так ещё и в животе начало урчать – мы не слишком много ели вчера и поздно легли спать, а я к этому не привыкла. Я улыбалась своим желаниям и была бы рада немного привести себя в порядок, но не успела добраться до расчёски: Влас вернулся, поднял меня на руки и понёс в купальню.
– Ой, а почему вода такая ярко-голубая?
– Я добавил кое-что особенное, – улыбнулся мужчина. – Так нужно, чтобы твоё тело получило дополнительные силы.
– Пахнет приятно, – сказала я, когда он опустил меня в ванну. – Как хорошо! А ты почему не залезаешь?
– Потому что сначала я должен убедиться, что с тобой всё хорошо, – хмуро сказал Влас. – После такой-то ночи.
Я нежно ему улыбнулась и дотянулась поцеловать в краешек губ.
– Разве я жаловалась?
– Нет, но ты выглядишь усталой. Мы начнём с того, что я тебя помну, потом намажу специальным маслом, накормлю…
– Так ты не полежишь со мной? – огорчилась я.
– Не сегодня, – улыбнулся Влас. – Эта вода только твоя, и ласки тоже будут только для тебя. Так у Вихрей принято – после брачной ночи девушка должна прийти в себя благодаря поддержке и умелым заботам мужа.
– Так я вроде в себе, и мне невероятно хорошо!
Он вытащил из воды мою ногу, начал поглаживать и мять её.
– Тебе будет ещё лучше. Твоему телу теперь нужен покой. Закрой глаза, Веда. Ты моя жена и должна слушаться! – весело хмыкнул он, и я, уже разомлевшая, отозвалась сонным смешком.
Последующий час он колдовал надо мной, и добился такого расслабления, какого я прежде не знала. А когда я готова была провалиться в сон, вытащил меня, ослабевшую, и, закутав в большое полотенце, унёс в спальню.
– Теперь я натру тебя особым маслом, ты ещё поспишь, а я схожу за завтраком.
– Но нас же ждут гости… – выговорила я, наблюдая за мужчиной из-под приоткрытых век.
– И мы выйдем к ним, но не раньше обеда. Закрывай глаза, маленькая.
Последнее, что я запомнила – это прикосновение его губ ко лбу, и сразу – ветер, словно меня подняло и мягко понесло прочь. Казалось, что чем дальше от дома, тем сильнее меня раскачивает в большой люльке средь облаков, и от этого приятно замирало сердце.
Ветер оставил меня на вершине горы, так высоко, что реки казались тонкими нитями, а море превратилось в одно большое синее пятно. Я долго сидела в своей странной колыбели, и наблюдала, как внизу проплывают облака. Было понятно – по ним не пробежишься. Я как будто попала в саму реальность, но не телом, конечно, лишь душой. А внешний облик, прочность и саму колыбель додумал мой разум.
Я чувствовала, что должна быть здесь. Именно на недосягаемой для тела вершине, и именно в рассветный час. Я ждала кого-то, и дождалась: с неба опустился белый, в блеске золотых капель дракон с раскидистыми полупрозрачными крыльями и янтарными глазами. Солнечный властелин, владетель особого пламени, он редко прилетал на землю, и уж точно никогда не говорил с людьми. Вероятнее всего, я и его выдумала, потому что подобная честь для обычной человеческой души – величайшая редкость.
– Ты не должна засыпать, – сказал зверь. – Будь внимательнее к своим инстинктам. Ты не забудешь меня, Веда. Своё имя, свою любовь, своё прошлое – возможно, но не нашу встречу. И, помня её, ты должна помнить, что ты не одинока. Что я буду присматривать за тобой, носительница дара, и, даже позволив злу случиться, не допущу тьму в твоё сердце. Ты будешь чиста. Ты справишься с любыми трудностями. Не бойся потерять себя, Веда. Не бойся испытаний. Отпусти страх. Прими судьбу. Обними счастье…
Я открыла глаза и села на постели: светло, пахнет цветами. У окна в огромной вазе стоял не менее огромный букет полевых роз, именно от него исходил этот замечательный аромат. Власа в комнате не было, и мне стало стыдно: дрыхну в своё удовольствие, пока он гостей развлекает! Сон почти сразу затёрся, хотя я чувствовала, что всё ещё помню жгучий золотой взгляд солнечного дракона. Интересно, о чём он пытался меня предупредить?
Я принялась поспешно одеваться, чувствуя в теле игривую лёгкость. На второй день женщина надевала иной наряд. Звался он ардис – доказательство любви. Это было алое платье, и к нему тёмный жилет с вышивкой хранящих род жены и мужа зверей. Драконы в этот раз у меня получились не такие детальные, но яркие и объёмные на загляденье. Я почувствовала, как встрепенулись исколотые пальцы – им что ни боль, всё равно ещё узоры подавай!
Влас сидел в большой комнате за столом, но тотчас поднялся навстречу и заключил в объятья.
– Красавица моя, – шепнул он мне в губы. – Садись скорее, ешь.
Я поцеловала его в щёку и потёрлась носом о прекрасные колючки.
– Неужели ты меня ждал?
– Я съел яблоко, – усмехнулся мужчина, отодвигая мне кресло. – Но целиком этот прекрасный обед мы вкусим вместе. – Он вдруг отодвинул стул и опустился передо мной на колени. – Я не хочу, чтобы ты в чём-то нуждалась, Веда. Ничего не бойся, когда я рядом. А если что-то беспокоит тебя – сразу скажи мне, хорошо?
Я наклонилась и поцеловала его в лоб, потом в губы, и мы забылись в щемящей нежности любви.
– Хорошо, Влас. Я буду говорить тебе обо всех своих страхах и делиться радостями. И я буду беречь тебя, так и знай, от всякого зла!
– Понял уже, – хмуро усмехнулся он, садясь рядом, а не напротив. – И смирюсь с твоей отвагой, если не будешь рисковать бездумно.
– Теперь если гулять в горах – то только с тобой, – лукаво улыбнулась я. – Что это такое пахучее на тарелке?
Ели мы долго и неспешно, уничтожая обед со всей тщательностью и напором. Влас посмеивался надо мной, подкладывал и подливал, а я то и дело протягивала ему новый кусок хлеба.
– А что теперь?
– Я подумал о том, чтобы забрать из воинского дома Храна.
Стоило упомянуть, что пёс, гостивший во время подготовки к свадьбе у Элика, теперь снова жил в крепости, у командиров, и я была счастлива, что Влас предлагает забрать его к нам.
– Согласна! Спасибо тебе! Он будет очень рад быть здесь с нами.
– Отлично. Затем мы побудем с гостями – и в путь, – хитро сощурился он. – Не спрашивай. Это сюрприз. Я помогу тебе волосы заплести.
Ему явно нравилось касаться моих прядей, и я замирала от наслаждения, чувствуя сильные мужские пальцы. Вскоре мы оба были одеты и причёсаны – я не пожелала остаться в стороне и долго гладила гребнем послушные волосы Власа.
– Волнуешься? – спросил мужчина.
– Немного. Я ведь теперь за тобой замужем по-настоящему. Говорят, для воинов супруга вожака как старшая сестра…
– Скорее госпожа, – с улыбкой сказал Влас. – И они будут оберегать тебя, как и я, со всей строгостью. А близость, если она происходит из любви, укрепляет чувства, – он склонился и мягко коснулся моей щеки, отчего в глубине живота стало жарко. – Идём, маленькая.
Хран был так счастлив видеть меня, что чуть не порвал платье. Я так и этак пыталась его приласкать, но зверь соскучился и лез обниматься, радостно молотя хвостом и пуская слюни… Хорошо, что Влас вовремя дал псу лакомство, и сам отвёл в комнату, попросив подождать в саду. А когда вернулся, повёл меня не к гостям, а куда-то в сторону.
– Тот самый сюрприз?
– Твой подарок, – отозвался мужчина.
Сердце моё забилось – мы направлялись в конюшню
– Идём. Она здесь.
Она. Такого подарка от Власа я никак не ожидала! В самом последнем стойле тихо жевало сено чудесное золотисто-песочное создание с белой гривой и длинным белым хвостом. Лошадь была невысокая, но длинноногая и изящная, к тому же с разными глазами – лиловым и карим.
– Вот, она очень любит виноград.
Влас протянул мне несколько ягод, и я приблизилась к ограждению. Кобыла тотчас заинтересовалась, начала меня обнюхивать. Потом взяла лакомство, быстро его проглотила и попросила ещё. Понемногу я скормила ей всю гроздь, и лошадь, склонив голову, ласково прижалась щекой к моему плечу.
– Я знал, что ты ей понравишься, – довольно проворчал Влас.
– А как её зовут? – почему-то шёпотом спросила я, поглаживая лоснящуюся шерстку зверя.
– Никак. Придумай имя сама.
– Пусть будет Роса. Она лёгкая и светлая, как капелька.
Мужчина сжал мою руку.
– Решено. Потом познакомитесь лучше, и ты попробуешь сесть верхом.
– Спасибо тебе, любимый, – сказала я, нежно погладив пальцы мужа, и лошадь, как будто всё про нас поняв, отошла.
– Пожалуйста, моя хорошая. Потом ещё подберём седло, а пока что предлагаю вернуться в замок.
Я кивнула, хотя больше всего мне хотелось вернуться в нашу комнату и снова улечься на постель, чтобы раздеть друг друга и снова наслаждаться ночь напролёт… Однако нам следовало соблюсти ещё одну традицию и выпить особенной родниковой воды вместе с гостями.
На площади, радуясь хорошей погоде, вовсю танцевали, отмечая наше единение. Для меня было странно видеть воинов счастливыми, ведь совсем недавно они считали меня опасной колдуньей. Но, видно, Власу доверяли всецело – раз уж Вихрь выбрал меня, значит, волноваться не о чем.
Мы недолго побыли в крепости, не натанцевались, хотя ноги сами несли меня в пляс. Я лишь успела понять, что приехавший в гости Слав вполне нормально общается с Эльтой, с которой они так холодно попрощались. Элик и Ромашка были радостны, остальные братья Вихри тоже праздновали. Храна то и дело чем-то угощали, и я покинула гостей с лёгким сердцем.
На причалах ждала лёгкая парусная лодка, и вскоре крепость скрылась за светлыми пляжами и виноградниками. Мы миновали деревню, оставили позади красивые синие утёсы, и потом ещё плыли некоторое время вдоль берега, чтобы через пару часов зайти в маленькую цветущую бухту.
Я почти сразу увидела каменную арку, что уводила с пляжа куда-то за скалы. Было понятно, что нам ещё предстоит добираться до неведомого места пешком, но я не предполагала, каким красивым окажется путь! Вокруг был целый каменный город, укутанный водорослями, вьющимися растениями, цветущими кустами и лишайником. Иногда было невозможно разглядеть под плотным растительным полотном сами скалы, а иногда камень становился почти прозрачным, и сквозь него проглядывали удивительные внутренности тайных, недосягаемых пещер. В лабиринте узких проходов, залов и ниш было легко заплутать, но вскоре стало понятно, что Влас ориентируется исключительно по прожилкам на камнях. Он уверенно вёл нас по светлым пескам, и вскоре пришлось забираться выше по узкой каменной лестнице.
Супруг помогал мне, подсказывая, куда лучше поставить ногу, потому что уже темнело, и я не слишком хорошо представляла, что именно мы должны отыскать на вершине горы. Но старательно топала по выбоинам, избегая провалов, и немного страшась того, как долго будет падать вниз с самой верхотуры… Чего, конечно, не могло случиться, ведь Влас был внимателен и осторожен. А уж когда я различила впереди странное цветное мерцание, мыслей об опасности не осталось.
– О!
Больше я не сказала ничего. Да и как тут подберёшь слова, когда в долине над морем жило нечто невероятное по размеру и потрясающе красивое в союзе с темнотой? Это были многочисленные, разномастные озёра, которые переливались всеми цветами радуги. Воды их казались огромными дрожащими на ветру лампами, а некоторые были темны и неподвижны, и отражали звёзды. Средь всего этого сияющего многоцветного чуда возвышался у края серебряный домик, похожий на гнездо. Его окружали тонкие стволы жёлтых вишен, а ещё странные деревья, похожие на сосны с очень длинными иголками.
– Самоцветные озёра, – сказал Влас. – Здесь мы с тобой проведём ночь, Веда.
– Место волшебное, но почему я ничего о нём не знала?
– Потому что оно священно, и так просто сюда не заберёшься.
– Ты шёл, выбирая исключительно синие узоры, – хитро улыбнулась я, и Влас удивлённо хмыкнул.
– Как это ты так быстро поняла?
– Просто привыкла подмечать детали, вот и всё. Но я бы в любом случае не хотела оказаться в этом каменном лабиринте одна.
– Тем более что его уже затопило, – кивнул мужчина. – Это опасное место, если не знать точного хода. К тому же здесь есть свой страж. Он почуял нас издалека и ушёл, чтобы не мешать уединению молодожёнов, но обычного человека вряд ли пропустит. – Влас помолчал, пока мы шли по берегу жёлтого озера, и продолжил, когда вспыхнуло огненно-красное: – Считается, что здесь рождаются ветра. Поэтому некоторые воды спокойны, а над другими словно вихри бушуют. Слишком много волшебных потоков, и все они противоречат друг другу и одновременно едины, как большая магия жизни.
– Или магия любви, – подхватила я. – Когда люди разные, но им хорошо вместе. Это, кстати, не про нас, – добавила я с улыбкой, и Влас поцеловал мою руку. – Мы во многом похожи.
– Верно, – улыбнулся он уголком рта. – Здесь я возьму тебя на руки.
Дом окружало голубое озеро, и попасть внутрь можно было только по мосту. Мужчина занёс меня на островок, и погладил камни у самого входа, которые замерцали неожиданно редким фиолетовым оттенком.
– Итак, здесь мы совершенно одни, – сказал Влас. – Можем всю ночь наблюдать красоту, разговаривать, или…
– Любить? – сказала я.
– Именно, – отозвался он с тёплой улыбкой. – Идём наверх, любимая. Покажу тебе кое-что красивое.
Не знаю, кто строил этот дом, но он был весь словно из кружев. Я даже не сразу поняла, что это такой светлый, с перламутровым отливом, металл – кованая кровать, и стол, и стулья, а всё прочее белое – занавески, подушки, и даже ковёр возле постели!
– Облачное царство! – вырвалось у меня.
– Я знал, что ты так скажешь, – рассмеялся Влас.
– Потому что так и есть. Откуда всё это? Кто это создал?
– Малик, в пору своей молодости. Ему помогали металлические драконы. Один из них как раз живёт неподалёку.
– Но зачем этот дом был построен и обставлен? Ведь если это те самые Цветные озёра, то они принадлежат драконам ветра, которые не слишком ладят с людьми.
– Я с ними в хороших отношениях, – усмехнулся мужчина. – Хотя из деревенских сюда, конечно, никто не суётся. Дом выстроен в месте скопления магии, и я привёл тебя сюда, чтобы завершить свадебный ритуал. Видишь ли, в роде Вихрей муж не просто берёт жену, он обязан обеспечить ей трёхстороннюю защиту. Первый заслон – это благословение предка, то есть Хранителя Памяти. Второй – связь между супругами, что даёт близость. Именно она рождает полное доверие, благодаря которому мы всегда сможем встретиться во снах. И третий – это волшебство непогоды, концентрированная магия ветров и дождей. Благодаря ей ты сможешь, подобно мне, ощущать грядущие перемены в небе и на земле, и не будешь обижена ни одним самым свирепым ураганом.
– Ничего себе! – поражённо прошептала я.
– Рад, что смог впечатлить, – хмыкнул Влас. – И, кстати, не считаю, что это чересчур. Я ведь не смогу всё время брать тебя в походы, и буду чувствовать себя спокойней, зная, что тебя хранят три надёжных щита. Хотя, их будет даже больше – прибавь Вихреградье и его магию, моих братьев, воинов и само море.
– А ты? – спохватилась я, беря его за руки. – На тебе тоже есть подобная защита?
– Для мужчин всё иначе. Да, меня хранят бури и ветра, да, я близок с Хранителем, и отлично лажу со многими другими драконами, но с чёрными проклятиями совладать не в силах.
– Почему же ведьмы такие сильные?
– Именно та, мать Люсьен – потому что питается временем. Думаю, ей около трёхсот лет, или даже больше, и за это время она создала свою собственную защитную магию и научилась атаковать.
– То есть люди для неё – лишь пища?
– Своего рода лекарство от старости, – кивнул Влас. – А ещё она предсказательница, и точно знает, у кого красть время.
– Значит ли это, что мы, поборов её чары, состарили её?
– И ослабили. Думаю, лет сорок она у меня точно забрала.
Я вздохнула.
– Не хотелось бы мне встретиться с ней.
– Думаю, не придётся, – отозвался Влас. – В Вихреградье она не сунется, да и в этой части моря тьме не разрастись. Не беспокойся.
– Постараюсь, – бодро улыбнулась я. – Кстати, давно хотела спросить…
– Угу.
– Что ты сказал Храну тогда на корабле?
– Попросил его и дальше беречь тебя, и поблагодарил за верность вам с братом. Я был бы рад сказать, что он сможет продолжить себя, но найти ему пару будет сложно.
В носу защипало.
– Ты даже не представляешь, как я счастлива быть твоей! Ты такой замечательный, что мне стыдно за свои промахи и глупости.
– Вот уж глупости! – нахмурился мужчина. – Нечего тебе стыдиться! Про свои руки в крови вспомни хотя бы. Или ты думаешь, что проведённый вами обряд был прост? Он только выглядел несложным, но я знаю едва ли двух человек, которые справились бы с силой, что провёл сквозь тебя Грозовой. Она могла порвать тебя на части, Веда, – сказал он, прижимая мою голову к своей груди. – Но ты не сдалась. Ты – моё сокровище, и достойна всего самого лучшего, пусть даже мне придётся постоянно удивлять и бесконечно радовать тебя…
