Текст книги "Люди и нелюди (СИ)"

Автор книги: Галина Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 31 страниц)

– Это не человек, – заявила она. – Скорее, рептилия! Достаточно посмотреть на челюсть и вот эти ямки…

– Да, но рептилия прямоходящая! – Грета показала тазовые кости. – И что вы скажете по поводу отверстия позвоночного столба? Он смещен в глубину черепа, как у людей!

– Разумная рептилия? Вы объем головного мозга измеряли? Да тут навскидку не больше семисот «кубиков»!

– Для гуманоида этого действительно мало. Но что касается рептилий…

Ната вынуждена была признать поражение. Действительно, если сравнивать объем мозга землян и прочих братьев по разуму, то выясняется, что этот показатель вообще не стоит признавать. Например, мозг веганцев практически равен по объему человеческому, а у меоров он в полтора-два раза больше и достигает трех тысяч кубических сантиметров. Зато гламры, змеелюды и «всеобщие учителя» уриане большими объемами мозга похвастаться не могут. Гламры – из-за своего размера, а вот у уриан и змеелюдов имеются «дочерние» мозги – у змеелюдов в нижней части туловища, а у уриан мозг равномерно распределен по всей длине позвоночного столба.

Однако она продолжала настаивать на своем:

– Если судить о том, что человеком на любом языке любая раса или вид называет именно себя, то… то все равно это не человек. Не местный человек!

– С чего вы взяли?

– С этого, – Ната взяла в руки череп. – Вот эта трещина. По-вашему, что это такое?

Грета присмотрелась и изменилась в лице.

– Похоже на след от удара каким-то тяжелым предметом. Камнем или… Хм… я совсем забыла… височная кость… мы же извлекли ее по кусочкам, но сначала подумали, что это просто условия хранения… А теперь я склонна думать, что вы можете быть правы. Кем бы ни было это существо, его убили! Убили ударом по голове.

– Могли и оглушить, а потом добить, – подумала вслух Ната. – Вспороть, скажем, живот… кожа ведь не сохранилась?

– Да. Хотя… тут что-то странное. Если животное – допустим, что это всего лишь животное! – убили, то зачем? Съесть? Но тогда почему целы кости? Хищники обычно разгрызают кости. А первобытные люди их нарочно раскалывали, чтобы добыть костный мозг. Тут же повреждения костей минимальны!

– Как будто их нарочно хотели оставить целыми?

– Да, поэтому мы и подумали о погребении. Ведь вряд ли кто-то станет есть тела покойников. Тем более, своих покойников! Это не характерно для разумных существ. Я допускаю случаи каннибализма, но чтобы поедать именно умерших?

– Но это не погребение, – предположила Ната.

– Конечно, нет! Мы не отыскали ни одного признака даже самого примитивного погребального обряда! Кости валяются, как попало, как будто их просто свалили в кучу, не позаботившись о том, чтобы придать телу какую-либо позу. Нет ни характерных следов выкапываемой ямки, куда его положили, ни предметов, которые часто кладут в могилу – камень под голову, орудия труда, цветы, наконец!..

– То есть, животное убили, а потом просто бросили валяться труп за ненадобностью.

– Или частично объели, затронув только мягкие ткани, и опять-таки бросили останки.

– И кто мог это сделать?

Обе женщины посмотрели друг на друга. Четкого ответа на этот вопрос ни у кого не было.

– Может быть, другие тела дадут ответ? – предположила Ната. В конце концов, надо чем-то заняться, пока ждешь ответа от Линель.

Возле добытого мяса стадо провело почти двое суток.

Жили бы и дольше, но на костях уже не осталось ни клочка мяса, а раскалывать кости, чтобы добыть мозг, было трудно. Их приходилось долго бить камнями, чтобы появилась маленькая трещинка. В некоторых случаях добраться до мозга было невозможно. Даже могучий Мам, и то не сумел раздолбить бедренные кости и, в конце концов, отбросил их со злобным ворчанием. А они пахли так вкусно! Все – и самки, и охотники – то и дело принюхивались и оборачивались на груду валявшихся костей. И время от времени кто-нибудь подбирался поближе и предпринимал еще одну попытку разбить кость. Пробовали все – и вожак Хых, и Мрачный, который в приступе ярости принялся колотить неподатливой костью по всему, что видит и даже попытался броситься на самого вожака Хыха, кинувшегося наводить порядок. Тот рассвирепел и атаковал Мрачного с такой силой и злобой, что все прочие предпочли кинуться врассыпную. Тоже вооружившись костью – второй бедренной костью – вожак Хых стал колотить Мрачного, не обращая внимания на удары, которые получал сам.

То ли боль от ран, то ли отчаяние от неудачи, то ли затаенное желание власти давали о себе знать – вожак Хых не становился моложе, у него уже на волосах виднелась седина – но Мрачный после первых ударов вожака не отступил, а сам перешел в атаку. Над останками броненосца закипела самая настоящая драка. Слышался только треск, хруст, топот ног и злобное рычание разъяренных самцов.

Остальные рассредоточились вокруг. Буш закрывал собой Уаллу, хотя и понимал, что до нее охотникам не добраться – противники слишком заняты друг другом, чтобы бросаться на беременных самок и матерей с детенышами. С другой стороны, неизвестно, что придет в голову Мрачного. Он и раньше был непредсказуемо жесток и порой колотил соплеменников. Достаточно вспомнить убийство Мыма – правда, тогда стадо голодало, а Мым был ранен, да и воспоминание об этом уже подернулось дымкой, как будто все происходило не с ними. Но то, что Мрачный в любой момент мог кинуться на любого с кулаками, это знали и помнили все. Доселе лишь старая самка Ахха могла как-то его утихомирить – она кидалась к Мрачному, обхватывала его руками, начинала ворковать и гладить его по плечам, голове и лицу. И Мрачный стихал, уткнувшись ей в грудь. Но Ахха умерла в прошлый сезон дождей. Перед этим она долго кашляла, хватаясь за грудь, плевала кровью, и все старались держаться от нее подальше – еще заплюет и сам заболеешь. Еду бросали ей издалека, замахивались камнем или палкой, если ослабевшая старуха подползала ближе. Она слабела, уже не могла ходить и волочилась за стадом ползком, подбирая останки. Нет, ее подкармливали, но держались поодаль. Лишь Мрачный, хмурый и угрюмый, нарушал табу. Он садился рядом с Аххой, касался ее руки, брал ее и клал себе на грудь, плечи и голову. И когда Ахха умерла, лег рядом, взял ее холодную руку и положил себе на голову. Так лежал, пока его самого не прогнали от тела старой самки голод и жажда. Потом встал и зашагал прочь. Его никто не удерживал – стадо всегда уходило от тел умерших сородичей, кто бы ни умер – старик, раненый зверем охотник, маленький ребенок или не сумевшая оправиться после родов самка. В тот сезон дождей как раз Уалла потеряла своего второго ребенка, а третий сейчас рос в ней. И Буш был готов защищать Уаллу от всего мира. И был готов броситься на Мрачного, если тот хотя бы посмотрит в ее сторону.

Но Мрачному сейчас было не до того.

Вожак Хых уже не пытался остановить разбушевавшегося охотника – он защищался. Вот он сделал один шаг назад, вот другой, вот попытался закрыться от опускающейся на голову костяной дубинки. Да и рев его звучал уже не так злобно, в нем слушался какой-то надрыв и даже вроде отчаяние. А Мрачный, наоборот, ревел и рычал в полный голос и колотил дубиной, по чему попало.

– Ах-ах, – Уалла вцепилась в плечо Буша, выглядывая из-за него. Маленький зубоскал прижался к его ноге с другой стороны, попискивая и дрожа. Сам Буш пятился, чувствуя, как на спине волосы встают дыбом. Что-то происходило. Что-то странное. Пугающее.

А потом вожак Хых чуть запоздал, и дубинка Мрачного обрушилась ему на плечи.

Вожак Хых вскрикнул, отшатнулся, теряя равновесие, попятился и отскочил в сторону, но не удержался на ногах и упал.

Громкий крик вырвался из груди всех, кто видел поверженного вожака. Но удивленные вопли перекрыл торжествующий рев Мрачного. Потрясая дубинкой и продолжая размахивать ею в разные стороны, он прыгал над упавшим вожаком и ревел, что есть мочи.

– Ах! Ах, – постанывала Уалла на ухо Бушу. Тот сердито ее пихнул – самка мешала ему, сковывая движения. Она тихо вскрикнула, но отступила, понимая, что сейчас ей лучше держаться подальше.

Отступали и многие другие самки, иные волочили за собой детенышей. Осталось лишь двое-трое бездетных, да почти все охотники и подростки. Они стояли и смотрели на поверженного вожака и торжествующего победителя. Все случилось так внезапно и неожиданно, что стадо растерялось.

Растерялся и сам Мрачный. Первое упоение победой прошло, и он опустил дубину, исподлобья глядя на всех. Он чего-то ждал. Ждали все, посматривая то на него, то на стонущего вожака. Хых ведь был еще не стар. Он был еще силен и ловок. И этих броненосцев добыли под его водительством. Что же случилось? И что теперь делать?

Вожак Хых поднял голову и тихо заворчал. Он попытался отползти в сторону, но замер, стоило Мрачному пошевелиться. Тот стоял в центре, зыркая глазами по сторонам и, казалось, выбирал, на кого броситься первым. Когда же вожак Хых пошевелился, он коротко рявкнул и замахнулся дубиной. В его голосе прозвучал короткий призыв и вызов. Вызов первому, кто усомнится в его силе.

Ответом было молчание. Никто не собирался искушать судьбу. Буш дрожал от волнения. Он чувствовал, что должен защитить Уаллу, но не знал, как это сделать и хватит ли у него сил. Ведь если новым вожаком станет Мрачный, их жизнь изменится.

Но что-то должно было произойти. И это произошло, когда вперед осторожно шагнул Мам.

Мрачный зарычал, заухал, но великан, не обращая на него внимания, остановился над вожаком Хыхом и тихо, успокоительно заворчал.

– Ву-ур, вур-вур… ум-ум… Ву! – выдал он, и, хотя он стоял, слегка скособочившись и опустив руки, Мрачный почему-то не бросился на него. Только оскалил зубы.

Мам оскалился в ответ, но на сей раз промолчал.

– Ы-ы-ы!

Буш сам не сразу понял, что это рычит он. Пальцы сами собой сжались в кулаки. Он чуть выдвинулся вперед, и остальные охотники тоже пришли в движение. При этом одни придвигались чуть ближе к Мрачному, а другие, наоборот, отступали, стараясь держаться от него подальше. К некоторым из них, помедлив, стали присоединяться самки. Ни Мрачный, ни Мам, стоявшие в центре, не обращали на это движение внимания, пока одна из них, Фи, не захотела перебежать на другую сторону и оказалась слишком близко к соперникам. Грозный рык вырвался из груди Мрачного, он взмахнул дубиной, и, сбитая с ног, Фи рухнула на землю.

Мрачный проворно наклонился, схватив ее за волосы на голове и отшвырнул за себя.

Охотники ответили на это ревом и криками, но Мрачный не издал ни звука. Просто развернулся и затопал прочь, волоча дубину. Те охотники и самки, мимо которых он проходил, сторонились его, но несколько решили последовать за ним, поминутно оборачиваясь на остающихся. Всего ушло примерно две трети стада.

– Ай!

Уалла подскочила, обхватила Буша поперек туловища, но он не попытался оттолкнуть подругу. Взгляд его был прикован к вожаку Хыху, который медленно, не спеша поднимался на ноги.

Глава 13

Работа в лагере продолжалась еще двое суток. Увы, первый найденный скелет землянина так единственным и остался. Больше останков землян обнаружено не было. Зато удалось отыскать многочисленные, часто разрозненные, скелеты некоторых представителей местной фауны, в том числе и как минимум четырех «псевдорептилоидов Мола», как окрестили обладателя второго из найденных скелетов. Зоологи ликовали, собирая скелеты и присоединяя материальные образцы к виртуальной коллекции. Палеонтологи трудились в поте лица, особенно неистовствовала Грета. Эта маленького роста – еще чуть-чуть и карликанка – пожилая женщина с пронзительным взглядом ухитрилась так организовать работу лагеря, что Ната порой ловила себя на крамольной мысли о том, что у нее отбирают власть. Да, ведь по документам именно на ней лежала ответственность. И, если что-то случится за время работы, отвечать ей, а не профессору Борн.

В конце концов, стала вырисовываться кое-какая картина.

В лагере действительно какое-то – весьма недолгое – время обитали люди. По крайней мере, они разбили палатки, частично занесли, частично расставили вокруг них мебель, затащили внутрь часть оборудования и припасов и даже занялись обустройством быта – некоторые контейнеры были распакованы. Но потом что-то случилось. То ли нападение неизвестных местных хищников – скорее всего, тех самых, псевдорептилоидов Мола – то ли еще кого-то. В результате, неся потери – скелет землянки это доказывал – уцелевшие люди попытались укрыться в шаттле, но…Но шаттл погиб, скорее всего, разбившись при взлете. Его останки, если они есть на планете, рухнули в океан. Но даже если ему удалось вырваться за пределы атмосферы, поиски обломков могут закончиться неудачей – как-никак, прошло четыре столетия. Победители – хищники или псевдорептилоиды – частью последовали за землянами на шаттл и разделили их участь, а часть осталась тут… по крайней мере, на какое-то время. Об этом свидетельствовали те же контейнеры – кроме тех, что были вскрыты обычным «правильным» способом нашлись и сломанные, как будто кто-то пытался просто-напросто их разбить или разломать. Часть вещей носила следы ударов или разломов – типичное буйство дикарей, которые вымещают злость и досаду на ни в чем не повинных вещах.

В конце концов, псевдорептилоиды, как их решили временно называть, бросили разгромленный лагерь и куда-то ушли. А время, погода и мелкие зверьки довершили остальное.

На пятый день раскопок стало ясно, что больше новых крупных находок не предвидится. Эхограф не показывал никаких костных останков, кроме нескольких относительно небольших скелетиков. Но большая их часть принадлежала к уже известному виду. Это были четвероногие ящерки, задние лапки которых были приспособлены к передвижению прыжками, словно у земных кенгуру. Их было найдено штук восемь, если судить по количеству черепов. Еще пять останков принадлежали существам, которых можно было назвать черепахами – по крайней мере, у них имелись панцири. Четыре неполных скелета могли бы быть скелетами броненосцев, два принадлежали тем самым псевдорептилоидам Мола и имелась целая россыпь косточек, которые можно было условно разделить на шесть «кучек» и, соответственно, сказать, что они принадлежали шести разным зверькам, но общее количество косточек в каждой «кучке» и их состояние почти не оставляли шансов определить вид. Нет, если бы речь шла о земных животных, все давно уже было опознано и описано, каждая косточка нашла свое место, но речь шла о новой планете. И можно было лишь примерно догадываться, что вот это – передняя лапка, это – задняя, а эта косточка могла быть частью крестца.

Сейчас зоологи очищали скелетики и пытались подобрать друг к другу разрозненные частички мозаики. Некоторые скелетики валялись вперемешку – настоящая куча мусора – и требовалось время, чтобы хотя бы отделить их друг от друга. Работа была долгая, кропотливая, требовала времени, и жизнь в лагере ученых на какое-то время замерла.

Сама Ната тоже увлеклась разгадкой останков неизвестной женщины. Компьютер ошибся. Когда вместо фотографий в него загрузили результаты сканирования черепа, он выдал совсем другое лицо.

Да, это была женщина. Но у этой женщины был крупный приплюснутый нос, словно после давнего перелома, слишком широкие выдающиеся вперед челюсти и высота лица явно не соответствовала стандартам землян. Кроме того, программа «ошиблась» с веками – у нового портрета они были намного тяжелее, а брови – массивнее и кустистее, так что даже нависали над глазами, как два козырька. М-да, не красавица. Хотя, Ната философски пожала плечами, не ей судить о чужой внешности. Это не главное, в конце концов. Может быть, эта женщина потому и решила улететь с Земли на другую планету, что там, на родине, ее черты лица доставляли ей слишком много проблем! А вдруг то, что на Земле считается атавизмом и пороком развития, на новой планете станет эталоном? Если вспомнить ее родную Вангею или, как она когда-то называлась в официальных документах до того, как получила статус независимого планеты-государства, Ивангоэ, то на ней уже формируется свой фенотип, практически воздаются все предпосылки для появления новой расы – зеленовато-оливковый цвет кожи, каштановые и рыжеватые вьющиеся волосы, золотисто-карие глаза, полное отсутствие волосков на теле, за исключением головы, астенический тип сложения. Все это – результат влияния окружающей среды, который «вытаскивает» на поверхность строго определенные гены и способствует появлению новых мутаций. Поэтому кому-кому, а уж ей-то не стоит судить неизвестную землянку за то, что она такой родилась! Там, на прародине человечества, намешано столько всего… Может, кто-нибудь из ее предков был полинезийцем!

Увы, пока не пришел ответ от Линель, это все было сплошными догадками.

Рабочая группа собралась на следующее утро – утро четвертого дня после того, как Ната отправила подруге срочное сообщение. Кроме ученых, присутствовали капитан Тимменс, его старший помощник Клод, врач Цепеш, а также Паний Ру. Лероя Му тоже приглашали, но второй карликанин все еще дулся на землян и приглашение проигнорировал. Зато на собрание пришла Нонна Понго, а все прекрасно знали, что обоих геологов в последние дни часто видели вместе. У дверей подпирали стену двое – Георг Ортс и один из его людей, Ингвио Стейсон.

– Итак, – взяла слово Ната, – что мы имеем на данный момент. Мы имеем доказанные признаки того, что на Планете Мола Северного какое-то время действительно существовало поселение землян, прилетевших осваивать эту планету. Об этом свидетельствует базовый лагерь и несомненные слезы жизнедеятельности человека разумного – распакованные, а не вскрытые с помощью физической силы контейнеры, кое-какое оборудование, мебель. Земляне, судя по всему, провели в лагере двое или трое суток. Были вскрыты только контейнеры с первичным запасом продовольствия, медикаменты, а также запасы оружия.

– Оружия? – насторожился капитан.

– Да. Мы нашли три ящика для хранения винтовок с запасом патронов. Три вскрытых ящика. Были еще ящики для взрывчатки, для хранения отравляющих веществ и запчасти к ним. Но они остались нетронутыми. Из чего можно сделать вывод, что колонисты пробовали охотиться на местных животных. Об этом свидетельствует, например, то, какие именно контейнеры для провизии были скрыты в первую очередь. Стандарт-пайки практически не тронуты. А вот скоропортящиеся продукты, которые после разморозки нельзя долго хранить без холодильника, а также приправы были извлечены.

– Не все, – подал голос Патрик Словиш.

– Да, точно. Не все. Некоторые коробки со стандартными пайками выглядели так, словно их пытались открыть… не зная, как это делается. Коробки поцарапаны, местами погнуты и носят следы ударов. Кто-то сорвал ноготь, пытаясь проковырять крышку…

– Дикие звери? – снова потребовал уточнений капитан.

– Я сказала ноготь, а не «коготь», – парировала Ната. – Судя по анализу ДНК, он принадлежал молодому мужчине гуманоидного вида. Гоминиду.

– Гуманоидного… чего?

– Вида.

– Объяснитесь!

– Мы провели генетический анализ. Выяснилось, что на 96 % это человек. Генетическая карта, во всяком случае, у него человеческая. Но на остальные четыре процента это… это кто угодно, только не человек.

– А кто?

Ната выдержала взгляд капитана.

– Я не знаю.

– Мутант?

Ната вспомнила реконструкцию черепа неизвестной женщины. К слову сказать, ее ДНК пока не анализировали. Вернее, она активировала программу анализа и ушла на совещание. Сейчас машина, наверное, закончила работу. И что-то подсказывало Нате, что результат ее, мягко говоря, поразит.

– Я не знаю, – тем не менее, повторила она. – Мы, люди, отличаемся от шимпанзе генетически всего на один процент. На девяносто девять процентов мы – абсолютно идентичны. Можно даже поменять местами некоторые хромосомы в клетке, и организм этого не заметит! Человек с генами шимпанзе может спокойно жить, здравствовать, давать потомство и ничем не отличаться от остальных людей. Все отличия между нами – в этом проценте, а тут их целых четыре… Вернее, прошу прощения, 3,7 %, я округляю для неспециалистов. Даже мы с карликанами отличаемся намного меньше. Поэтому – нет, я не знаю, что это за существо. Знаю только одно – оно пробралось в лагерь землян после того, как тот был оставлен хозяевами, и попыталось разорвать оболочку контейнера с пищевыми концентратами. Может быть, его привлек запах пайков. Может быть, яркая упаковка. Может быть, он просто случайно его задел, тот, падая, ударил пришельца по ноге, и он пытался, так сказать, «отомстить» этой странной штуке.

Послышались смешки.

– Ничего удивительного. Многие животные и даже люди так себя ведут. Кому не случалось в сердцах пнуть ногой тумбочку, о которую споткнулся в темноте? Или в ярости швырнуть на пол мобильник, вымещая на нем досаду после неприятного разговора? Короче говоря, этот незваный гость здорово похозяйничал в опустевшем лагере, после чего, не найдя там ничего для себя интересного, ушел. Вернее, ушли.

– Ушли? – этот вопрос задала Нонна Понго.

– Да. Ушли. Мы обнаружили доказательства того, что в брошенном лагере побывало по меньшей мере трое… эм… существ. Они были одного вида, одного… м-м… пола и… и приблизительно одного возраста. Хотя это последнее утверждение основано, скорее, на поведении и характере повреждений. Только у молодых самцов столько энергии, чтобы так разгромить лагерь. Один начал, другие подхватили… Многие стадные животные ведут себя аналогичным образом. «Делай, как я!» А разумные существа вообще и гоминиды в частности весьма склонны к подражанию.

Издав удивленный вопль, с места вскочил Паний Ру.

– Многоуважаемая ученая дама с планеты Вагнея, прошу меня простить за то, что прерываю вашу весьма содержательную речь, – затараторил он, помогая себе жестами, – надеюсь, вы простите меня за то, что я осмеливаюсь перебить ваш доклад, но есть в нем один момент, который не позволяет мне и дальше молчать и слушать! Даже два момента, но, думаю, что они как-то между собой взаимосвязаны… – он осекся, правильно истолковав натянутые улыбки землян, и продолжал другим тоном: – Постараюсь быть предельно краток, поскольку вы, земляне, весьма цените в собеседнике как раз это умение, не тратить слова, которые считаете лишними. Тем не менее, должен заметить… кхм… Мой вопрос звучит так: «Вы только что сообщили, что побывавшие в лагере существа не являются людьми». При этом люди отличаются от упомянутых вами шимпанзе на какой-то процент… Не являясь специалистом, я склонен поверить вам на слово и не подвергну ваши выводы критике, тем более, что в случае ошибки судить надо не вас, а тех, кто когда-то первым расшифровал геном человека. Но если шимпанзе – обезьяна, – он покопался в своем наручном комме и нашел соответствующую картинку, – и отличается от людей на один процент, то существа, отличия которых намного больше, не могут именоваться людьми! Нет ли здесь противоречия? Как в таком случае быть с другими ископаемыми предками человека?

Ната потерла лицо.

– Я должна извиниться и внести уточнения в свой доклад, – сказала она. – Здесь мало, кто настолько разбирается в антропологии и генетике, поэтому я построила свое сообщение так, чтобы оно было максимально упрощено. На самом деле – да, вы правы и… частично не правы, как и я. 96,3 % у этих существ – гены людей. 2,9 % почему-то «вылезли» гены одного из австралопитеков, Австралопитека Бойса, которого одно время, сразу после открытия и описания, даже считали предком гориллы, хотя гориллы отделились от родословного древа человека гораздо раньше, чем даже это сделали предки шимпанзе. И лишь 0,8 % принадлежит неизвестному виду. Компьютер отказался идентифицировать эти проценты, поскольку этих данных пока нет в его базе. То есть, это не человек меньше, чем на процент. Да, десятые доли процента могут сыграть важную роль. Но в данном случае я опиралась на остальные девяносто девять. И называла это существо не человеком, а гоминидом. Гоминидами можно ведь назвать и шимпанзе, и даже гориллу, не говоря уже об австралопитеках! Так что речь может идти о местных гоминидах… но в этом деле столько неизвестно… Нам предстоит много работы, чтобы ответить хотя бы на часть вопросов…Из тех, что были сегодня озвучены.

– И, да, у меня один такой есть, – в который раз заговорил капитан Тимменс. – Вы несколько раз упоминали, что лагерь землян был заброшен. Я вам верю. Все вам верят, потому что доказательства, как говорится, налицо. Но… Но что нам это дает?

– Вы разве не поняли, капитан? Это в корне меняет все дело! Если земляне первыми не просто высадились на эту планету, но и прожили на ней какое-то время, то…

– То планета и принадлежит им! – послышался новый голос.

Все обернулись. Георг Ортс выпрямился, отлепляясь от косяка.

– Это наша планета, – сказал он прямо в устремленные на него взгляды. – Здесь погибли наши люди. И мы никому не позволим осквернять их могилы своим присутствием.

– Позвольте-позвольте, я, если можно, хотел бы потребовать кое-какого уточнения, – зачастил, вскакивая, Паний Ру, – но не просветите ли вы меня, что в ваших словах подразумевается под «осквернением могил»? О каких могилах ваших предков идет речь, хотелось бы мне знать?

Для многословного карликанина это была весьма краткая речь, показывающая, насколько он взволнован и не владеет собой.

– Как законный представитель правительства Карликании на этой планете, отданной нам Межгалактическим Советом для освоения и колонизации и, в какой-то мере являясь ее совладельцем на основании одного из законов Карликании, я должен заявить…

– А я должен вам напомнить, что обстоятельства несколько изменились! – перебил его Георг. – И, поскольку мы все находимся на корабле, принадлежащем Вангее, которая населена землянами, то…

Вот чего он не ожидал, так это того, что перебьют уже его.

– Ну, это только формально, – медленно произнесла Ната, рассматривая свои ногти. – Осмелюсь вам напомнить, что вот уже несколько лет, как планета Вангея официально не является колонией Земли, а объявлена самостоятельной планетой-государством. И по документам мы уже не земляне. Мы – вангейцы. Люди, но не земляне.

– Одно другому не мешает, – оборвал Георг.

– Иногда мешает, – вставил слово капитан Тимменс. – Как вы только что напомнили, лейтенант… вернее, по-вангейски, лейт, вы все находитесь на корабле, принадлежащем планете Вангея. А значит, вся полнота власти находится в моих руках. Следовательно, мое слово и будет законом.

– И к этому закону, а также здравомыслию, я и взываю в данный исторический момент! – патетически воскликну карликанин, простирая руки. – Планета Мола Северного принадлежит нам, карликанам и…

– И в этом есть сомнения, – снова не дали ему договорить, на сей раз сам капитан. – Вам напомнить, что несколько дней назад было получено сообщение от Межгалактического Совета, конкретно его Комитета по колонизации, что вопрос о принадлежности этой планеты остается открытым вплоть до окончательного решения вопроса, кто первым ее населил?

– Конечно, земляне! – воскликнул Георг. – Вы сами это только что доказали! – обратился он к Нате. – Лагерь, в котором вы копались несколько дней, останки из могилы…

Ната вынужденно кивнула головой. Мужчина был прав.

– Да. И, как говорили предки, давайте вернемся к нашим баранам… Остатки лагеря землян красноречиво свидетельствуют о том, что земляне здесь побывали, а также прожили тут какое-то время. К сожалению, мы не можем установить с точностью до минуты, сколько времени они тут прожили. Насколько мне известны законы колонизации, поселенцы обязаны провести на планете минимум сорок восемь часов…

– Семьдесят два стандартных часа, – поправил капитан.

– Провести или прожить? – встрял карликанин. – Хотелось бы уточнить этот вопрос, если можно. Дело в том, что законы… м-м… не всегда можно трактовать однозначно. Условия для жизни на разных планетах могут быть разными. В некоторых случаях достаточно просто кое-как продержаться на поверхности планеты, даже не покидая спускаемого аппарата, чтобы этот весьма непродуманный закон начал действовать! Я уж не осмеливаюсь упоминать вам о так называемых трудностях перевода, когда при переписывании законов может меняться смысл всего одного слова, а в результате на выходе мы имеем нечто прямо противоположное. Мне привести вам доказательства или вы поверите на слово?

Люди переглянулись. Паний Ру был прав. Да, расхождения в законах бывали. Когда люди только делали первые шаги в космосе и считали себя единственными разумными существами, такой проблемы не возникало… То есть, почти не возникало. Достаточно вспомнить инцидент с освоением Марса, когда, уже основав первый город Арес и составляя дорожную карту для дальнейшего расселения человечества на новой планете – пока в виде небольших исследовательских баз, но каждая потом должна была стать центром нового поселка или города – земляне натолкнулись на исследовательские базы веганцев, которые несколько десятилетий жили на Марсе, разрабатывая его месторождения и даже начав кое-как переделывать экологию под себя. Тогда-то и состоялся пресловутый «контакт с внеземным разумом». Веганцы нипочем не хотели отдавать землянам Марс – просто потому что «они первые начали». И наплевать, что Марс – планета Солнечной Системы и ближайший сосед Земли. Они уже внесли его в свои реестры под именем Куахха-Б/4. Пришлось вмешаться урианам, иначе первая Звездная война стала бы для человечества и последней. Тогда-то и возникла необходимость создания Межгалактического Совета по расселению. И тогда-то и возник этот закон о семидесяти двух местных часах, вернее, о трех сутках, отсчитывающихся по положению солнца над горизонтом.

– У нас тоже есть доказательства, – помолчав, пожала плечами Ната. – Лагерь землян… неужели вы думаете, что его установка – дело пяти минут? Это современные комплексы развертываются самостоятельно в течение одного-двух часов. В прошлом колонистам приходилось трудиться над установкой всех этих палаток по полдня. И часто надо было работать руками. Мне самой несколько раз приходилось даже в наше время пользоваться именно такими комплексами, – она посмотрела на свои укороченные ногти, – так что я знаю, сколько надо времени, чтобы разбить палатку и перетащить в нее все это оборудование. Колонистам пришлось вкалывать минимум сутки. И частично распакованные контейнеры с пищей тому доказательство. Они дважды, если не трижды, прерывались для приема пищи. Плюс несколько часов на отдых после физической работы…Возможно, они даже переночевали там же, в лагере. По крайней мере, один раз.

– А надо – три! Три! – карликанин поднял три пальца и потряс ими в воздухе. – Я готов согласиться с тем, что земляне действительно высаживались на Планету Мола Северного и даже провели тут какое-то время… может быть, даже действительно устройство лагеря заняло у них больше суток, но где доказательства того, что они прожили тут нужное время? Где доказательство, я вас спрашиваю?