Текст книги "Люди и нелюди (СИ)"

Автор книги: Галина Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 31 страниц)

– Ар-ру! У! Гу! Гам!

Наконец, тот догадался, что не зря молодой самец ведет себя так вызывающе, и последовал за ним. От радости, что его поняли, Буш заскакал на месте, размахивая руками и кувыркаясь.

– Гу-бу! Гу-бу-гу! – выкрикивал он. – Ням! Ням!

И причмокивал губами, словно что-то жевал, облизываясь и потирая себя рукой по животу, словно тот был битком набит.

– Гу? Бу? Ням? – переспросил вожак Хых, и заревел, запрокидывая голову: – Ар-ра! У-гу! Га!

– Га! Гу-га! – подхватили остальные.

Страх перед Злым Глазом был забыт. Стадо сообразило, что молодой охотник нашел еду.

Собраться оказалось быстро. Подталкивая детенышей, самки высыпали наружу, щуря глаза и опуская головы, чтобы не видеть яркого света. Буш, глаза которого успели привыкнуть к нему, суетился больше всех, подталкивая всех вперед. И радость исказила его черты, когда вожак Хых первым двинулся за ним – старый вожак понял, что у стада появился новый предводитель. И, если удача и дальше будет сопутствовать молодому Бушу, он без споров и драк уступит свое место. Тот, кто отступил один раз, отступит и второй.

Заставить самок идти было сложно. Слишком сильно въелся в их души страх перед Злым Глазом. Они хныкали, огрызались, закрывая собой детей. Уалла плакала, обнимая живот, и Буш еле сдерживался, чтобы не толкнуть ее. Но наконец, видя, что охотники решительно настроены уходить, они рискнули оставить убежище в зарослях тростника и последовать за ними. Но, шагая, то и дело сутулились, отводя глаза, и приседали на корточки, закрывая головы руками от лучей Злого Глаза.

Тот, по счастью, недолго глядел на них, вскоре скользнув в обложившие небо тучи, так что стало немного легче. За серой пеленой Злой Глаз глядел не так пристально, но что, если он затаился нарочно и только того и ждет, чтобы выскочить неожиданно и ослепить их? Скорее бы добраться туда, куда гонит их неугомонный Буш!

Шли долго – слишком часто останавливались самки, то приседая от страха перед Злым Глазом, то отвлекаясь на поиски чего-нибудь съестного. Но, наконец, впереди показались кусты, к которым все и свернули. Пройдя через заросли – удача улыбнулась охотникам, и под корнями удалось найти нескольких мелких ползунов – все добрались до нужного места.

– Ху!

– Аа-а-ах-ха, – выдохнул вожак Хых, заметив двуногов.

Те копошились на каменистом склоне неподалеку от русла пересохшей речушки. В сезон дождей она наполнялась влагой, и сейчас ее русло уже не выглядело таким безжизненным – все-таки дожди начали делать свое дело. Еще немного – и по дну побежит мутный поток. Потом он очистится, течение его замедлится, пока не иссякнет совсем, а там дальше длинная полоса воды, высыхая, разделится на несколько островков, которые будут становиться с каждым днем все меньше и меньше, пока не исчезнут совсем. К тому времени отсюда уйдут большие стада броненосцев…

Но до этого времени было еще далеко. А сейчас пища – двуноги – вон они. И броненосцы тоже. Два крупных зелено-пятнистых зверя неподвижно замерли на границе кустарника и равнины. Слишком тупые и ленивые, чтобы бояться копошащихся рядом двуногов, они не обращали на них внимания, терпеливо пережидая светлое время суток. Ни Буш, ни кто-либо еще никогда не видел таких странных броненосцев. Может быть, они кочуют вместе с двуногами? Бывало же, когда разноплеменные стада животных объединялись просто потому, что им было по пути. А что, если и здесь то же самое?

Впрочем, раздумывать об этом Буш не хотел. С броненосцами им не справиться, их слишком мало. Самки могут разве что спугнуть ленивых тварей, заставив их бежать навстречу охотникам, сидящим в засаде. Но самок и детенышей слишком мало, чтобы напугать эту парочку. Двуноги – более легкая добыча. Их действительно примерно столько, сколько в стаде охотников и самок, вместе взятых. При этом Уаллу и кашляющую старуху Буш вовсе не считал. А среди этих, к тому же, есть крупные и мелкие – самцы и самки.

– Хо-хо! – вожак Хых довольно оскалился и толкнул Буша в бок кулаком. Но это был всего-навсего дружеский пинок, и молодой охотник радостно оскалился в ответ.

Они стали наблюдать за двуногами. Две самки, которых можно было отличить по размерам, копошились в земле вместе с еще одним самцом. Остальные им не помогали – они либо держались поближе к броненосцам, наверное на тот случай, если твари решат атаковать самок, либо прохаживались поблизости. При этом двое отошли от основной группы. Они тащили что-то, какие-то палки странного цвета. Даже не палки, а словно вырванные с корнем стволы деревьев. На глазах замерших в засаде охотников парочка стала тыкать «корнями» в почву, выбрав участки, где было меньше растительности. Время от времени то один, то другой наклонялись и подбирали камни.

– У, – шепнул вожак Хых Бушу, указывая на эту пару.

Буш согласно выдохнул. Занятые своим делом, двуноги представляли собой легкую добычу. Известно, что от основной группы чаще всего отделяются либо молодые и неопытные, либо старые и больные животные. С такими легче справиться. Иногда таких даже изгоняют нарочно, чтобы хищники отвлеклись на них и не трогали основное стадо.

Что ж. Решено.

– Ха-хо, – послышалась негромкая команда вожака, и, подчиняясь ей, самка Во поползла в сторону, увлекая остальных самок за собой, чтобы обойти парочку и, спугнув их, погнать прямо на охотников. На месте остались только Уалла и кашляющая старуха, которая, понимая важность охоты, сейчас зажимала себя рот обеими руками, чтобы не помешать остальным.

Крик.

– Осторожнее!

Ната упала на колени, подставляя руки, чтобы помочь извлечь из земли окаменевший кусок грунта, из которого торчали кости. Череп и несколько более мелких костей уже были извлечены и лежали на расстеленном полотне так, чтобы точно повторять их расположение в земле относительно друг друга. Оставалось совсем чуть-чуть. Все волновались. Даже на первый взгляд было ясно, что они наткнулись на следы человекоподобного существа.

Находку перенесли на полотно, бережно уложили, сфотографировали.

– Ну, что скажете? – спросила Ната. – Стоило тут задерживаться?

– Стоило, – кивнула Грета Борн.

– Еще как стоило! – подхватил Патрик Словиш. – Даже если и выяснится, что это не человек, мы все равно стоим на пороге открытия! Это явно новый вид…

– Это человек, – Ната присела на корточки, коснулась черепа. – Видите, какой высоты черепная коробка? Тут объем не меньше тысячи двухсот кубиков. А это? – она осторожно просунула палец в затылочное отверстие. – Признак прямохождения! Ни у одного найденного нами животного это отверстие не смещено так далеко вперед! И это мы еще не измеряли угол лицевого свода! Ручаюсь, он вполне соответствует человеческому существу.

– Это еще один землянин? – подошел ближе Георг.

– Да, – Ната запрокинула голову, глядя на мужчину снизу вверх. – Один из колонистов…

– Или кто-то чужой.

– Вряд ли. Согласно плану, экипаж должен был вернуться на Землю, оставив здесь людей. В те годы было нерентабельно использовать одноразовые корабли! Значит, члены экипажа, когда «Мол Северный» стартовал, должны были находиться на борту…

– Но если это был кто-то из экипажа, его могли случайно забыть… если он не ушел сам!

– Увы, вряд ли мы узнаем правду… Максимум, мы можем попытаться его идентифицировать… И то, если найдем что-нибудь интересное… завтра!

– Завтра? – эхом переспросила ее Грета.

– Завтра, – повторила Ната. – Вечереет. Надо закончить с этой находкой, перенести кости в палатку, описать, обработать для хранения… А там уже стемнеет. Утром продолжим раскопки – может быть, отыщется, скажем, индивидуальный жетон или что-нибудь еще?

Георг улыбнулся. Эта женщина ему нравилась. Она так ловко и грамотно умеет тянуть время… И ведь не придерешься! Все правильно говорит! Карликанам при всем желании придраться не к чему. С другой стороны, это до поры до времени. Многое будет зависеть от того, кого они нашли сегодня. Но на установление личности опять-таки нужно время.

Время. Самое главное, что им сейчас нужно.

Он отвернулся и принялся отдавать приказы, чтобы подготовиться к ночевке, тем более что действительно солнце уже почти готово было коснуться горизонта.

Конечно, можно было провести одну или даже две ночи в кабинах вездеходов – каждый был рассчитан на четверых человек, которые могли лечь внутри, да плюс часовой снаружи. Георг уже мысленно предложил Нате присоединиться к нему – по-другому разместиться было сложно – заодно можно и поговорить. И пусть не боится, что он станет приставать. Еще чего удумала! Он на работе! Эти современные женщины вечно озабочены какими-то проблемами. Мол, все мужчины только того и ждут, чтобы на них напасть и надругаться. Не то, что знакомые «звездные кошки». Эти умеют отличать мужчину от самца.

В лагере закипела работа. Ставили палатку, в которую переносили образцы. Натягивали тент над местом раскопок, чтобы ночной ливень не залил яму и не унес мелкие частички. Гражданские помогали, чем могли.

Не все.

– Имирес Понго!

Ната выпрямилась, озираясь по сторонам.

– Имирес Понго!

– Вон они! – Георг оказался рядом, указывая.

Геолог и приставленный к ней, чтобы таскать тяжести, рядовой отошли примерно на сотню метров от места раскопок, выбирая место на каменистом склоне пересохшей речки. Склоны ее, несмотря на сплошной камень, местами густо поросли тростником, сухим и ломким, и геолог довольно далеко отошла от остальных, выискивая что-то среди камней. Они так и не расчехлили свою буровую установку, но то и дело ставили ее, чтобы освободить руки для сбора образцов. При этом оба так увлеклись, что сопровождавший имирес Понго рядовой даже вздрогнул, когда услышал писк рации:

– Прием!

– Шестой, я первый. Возвращайтесь в лагерь!

– Мы уезжаем?

– Пока нет. Но…

Издалека Георг увидел, как Нонна Понго выпрямилась и решительно отобрала рацию у своего сопровождающего:

– Сейчас идем! Я хочу тут поставить метку. Кажется, мы нашли кое-что интересное! Это сернистый колчедан. И в таких количествах, что…

Она еще что-то говорила – Георг не слушал.

Он стоял немного выше, на вершине склона, в то время как имирес Понго со своим спутником спустились чуть пониже. Если бы не перепад высот, за сухим тростником их вовсе не было видно. Отсюда вообще открывался интересный вид на равнину, поросшую куртинами кустарника и небольшими, всего в десяток-другой деревьев, рощицами. Тут и там высились небольшие горные гряды, словно здесь великаны играли в куличики, а также похожие на указующие персты гнезда существ, которых местные зоологи уже прозвали псермитами, соединив два слова «псевдо» и «термиты». Вдали полыхал закат, закат солнца, которое, если верить отчетам, еще недавно посылало на эту планету коротковолновое излучение, вызывающее многочисленные мутации. Жизнь приспособилась вести преимущественно ночной образ жизни. А те, кто был активен и в светлое – не так давно смертельно опасное – время суток обзавелись броней. Правда, вот уже несколько десятилетий, как звезда выработала весь свой «негатив», и его лучи теперь не так опасны, как когда-то. Но живые организмы пока не перестроились. Должны пройти тысячи, миллионы лет – эволюция процесс небыстрый! – пока эти равнины оживут, и по ним будут кочевать другие животные, греясь под лучами уже не опасного, а доброго и ласкового солнца. Приспособилась же как-то растительность!

Георг подумал о дневных животных в тот самый миг, когда увидел, как сухой тростник на склоне пришел в движение. Нет, это был не ветер. Это какие-то животные пробирались сквозь заросли. Но…

– А-а-а-а!

Несколько темных силуэтов возникли так неожиданно, что в первую секунду все оцепенели. Рыча, крича и визжа, они устремились на Нонну Понго и ее спутника.

Имирес Понго завизжала не хуже этих тварей и, развернувшись, бросилась бежать. Ее спутник вскинул лазерник к плечу, но момент был упущен. Рука дрогнула, и выстрел ушел «в молоко», а в следующий миг подскочившее к нему существо замахнулось на него чем-то, что могло сойти за палку.

– Черт! Это же…

Георг не услышал, что еще прокричала Ната. Он не хуже ее узнал тварей, одна из которых сбила дрон. А теперь они напали на людей.

– За мной! – крикнул он, устремляясь вниз по склону.

Бросив бур, Нонна бежала прочь, устремившись на равнину, прочь от преследователей – и от лагеря. Ната закричала ей, пытаясь привлечь внимание, но в эту минуту из кустов на полпути возникло еще три плечистые фигуры. Потрясая палками, они набросились на женщину, до которой оставалось всего несколько метров. Если бы кто-нибудь из них кинул свою палку, как копье…

Нет, не догадался, но в этом, кажется, не было нужды. Даже во власти смертельного ужаса женщина бежала медленнее, чем ее преследователи. И один из них в несколько прыжков настиг ее и ударил копьем в спину.

Ната закричала. Ее отчаянный вопль слился с криками остальных свидетелей этой трагедии и заглушил крик упавшей жертвы. Рядом коротко и яростно рявкнул что-то Георг. Краем глаза Ната заметила, как он вскинул к плечу лазерник, выцеливая первую жертву. На таком расстоянии – больше ста метров – луч лазерника вряд ли мог нанести смертельную рану. Максимум, он отделался бы ожогом, но Ната все равно успела. Не отдавая себе отчета в том, что делает, она молнией метнулась к мужчине и повисла у него на руке:

– Нет!..

Это было так неожиданно, что рука Георга дрогнула. Привыкший к любым неожиданностям, он не был готов к тому, что его станет останавливать женщина, находящаяся под его защитой. Останавливать в тот момент, когда он…

Луч лазерника ушел вниз, пройдясь по каменистому склону. Сухой тростник и ломкие кусты вспыхнули мгновенно, зашипели, плавясь, камни. Едкий дым взвился в небо. Пожар стал распространяться во все стороны, в том числе и вверх по склону, прямо на людей. На ту сторону русла огонь мог и не перебраться – там у «берега» все-таки было довольно сыро от дождя, и тростник был слишком мокрым, он только дымился, но не горел. А сюда стремительно, быстрее бегущего человека, летел степной пожар.

– Сука! – убедившись, что из-за дыма не может прицелиться, Георг дернул Нату за руку так, что она потеряла равновесие и упала на землю. – Ты посмотри, что наделала…

И добавил еще несколько слов.

Ната задохнулась не только от дыма, которого с каждой секундой становилось все больше, но еще и от возмущения. Она никогда не думала, что услышит такое в свой адрес. Даже когда отказывала одному весьма навязчивому поклоннику, которого ей буквально за руку привел отец – мол, тебе уже двадцать пять, пора рожать детей, а это твой будущий муж.

– Вы… вы… как вы…

– Да вы хотя бы понимаете, что наделали? – заорал на нее Георг, и Ната поспешила откатиться в сторону, потому что боялась, что сейчас он станет ее бить ногами. – Из-за вас… Пошла вон!

Отвернувшись, махнул рукой:

– Все за мной!

Оба водителя подбежали, на ходу поудобнее перехватывая автоматы. Да, они были вооружены не лазерниками. Георг мигом поменялся с одним из них оружием, надвинул на лоб шлем, активировав защитную маску.

– За мной!

И сиганул в дым, который уже добрался до края и теперь распространялся в сторону лагеря. Влажная после начавшихся дождей трава горела плохо, но дымила так, что Ната закашлялась, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание.

– Имирес Борн! Имир Словиш!

Те отозвались, испуганные и взволнованные одновременно.

– Спасайте находку! – крикнула им Ната. – Скорее! Все это надо перенести в вездеход!

Вскочила на ноги, снова закашлялась, затопала ногами, сбивая подобравшиеся слишком близко язычки пламени.

Снизу послышался треск автоматных очередей. Георг и его люди напали на…

… на кого?

Озарение пришло неожиданно. Перед мысленным взором встала старая-престарая картинка, настолько древняя, что уже все забыли, кто ее нарисовал. Кажется, она видела ее давным-давно в одном из учебников антропологии в разделе «История науки». Как люди пятьсот лет назад представляли себе своих первобытных предков. Два племени австралопитеков бежали навстречу друг другу, размахивая палками, с явным намерением вступить в бой.

Австралопитеки…

Австралопитек Бойса…

Неизвестный вид…

– Нет!

К удивлению палеонтологов, вместо того, чтобы поспешить им на подмогу, Ната развернулась и побежала в обратном направлении.

Это были не те двуноги!

Буш понял свою ошибку уже после того, как, первым догнав намеченную жертву, вожак Хых ударил ее палкой в спину. Удар был так силен, что самка упала и покатилась по траве. В ту же секунду вожак развернулся и зарычал на второго двунога, который спешил к ней на помощь. Тот оказался буквально в кольце охотников – сзади его гнали самки и подростки, впереди ждали охотники с палками и камнями. Ему было не уйти.

И он не стал уходить. Он вскинул свою короткую палку и…

Что-то блеснуло. Яркая, как Злой Глаз, вспышка, ослепила Буша, завизжавшего от ужаса, и он, роняя оружие и закрывая глаза пальцами, не увидел, как огонь охватил тело вожака Хыха, мгновенно сжигая его волосы и превращая кожу в уголь.

Пронзительный, отчаянный крик боли и ужаса, который издал вожак, захлебнулся, потому что боль его была слишком сильна. Но, рванувшийся было навстречу двуногу, он успел пробежать еще несколько шагов, прежде чем упал, дергаясь в последних судорогах. Сладкий удушливый запах жареного мяса распространился вокруг.

Стадо бросилось врассыпную, кто куда. Больше не было вожака Хыха, который мог своим громким криком созвать всех и повести за собой. Охотники и самки с детенышами устремились прочь, забыв про добычу и охоту.

Не переставая кричать, Буш ринулся за всеми. Да, он ошибся. Это были другие двуноги. Эти были крупнее первых, съедобных. У них была другого цвета шкура, они держались рядом с броненосцами, которые явно были живыми, опять-таки в отличие от тех, более мелких, которые предпочитали селиться в пустых панцирях дохлых броненосцев. И те, мелкие, сосуществовали вместе с жалящими кусаками. А эти плевались огнем, как некоторые безногие ползуны – ядом. Эти были опаснее. Опаснее даже, чем Злой Глаз, потому что убивали мгновенно.

Все это Буш даже не подумал – почувствовал в тот миг, когда ноги его сами заработали, и он помчался прочь, куда глаза глядят.

Бегал Буш неплохо – охотнику нужны крепкие ноги и сильное сердце, потому как дичь не всегда стоит и ждет, пока ты дотянешься до нее и хорошенько ударишь палкой. Стремительные бегунцы и прыгуны порой весьма проворны, даже если нападешь из засады, приходится часто подолгу преследовать жертву. Даже со шрамом на бедре – нога долго болела, уже после того, как все зажило – Буш оставался достаточно сильным бегуном. Он мог спастись, удрать не только от страшных плюющихся огнем двуногов, но и от степного пожара. В сухой сезон равнины иногда выгорали, так что приходилось забиваться в воду и пережидать опасность, и все стадо Буша знало, что спасение от пала сухой травы только в отчаянном бегстве.

И теперь все бежали. Бежали, каждый спасаясь сам, не оглядываясь на других, но краем глаза следя, чтобы не оторваться от основной группы. Дети кричали матерям, самки – своим самцам, и эта отчаянная перекличка неслась над обезумевшим стадом, порой перекрываемая странным сухим треском, как будто лопались огромные стручки, выстреливая созревшие семена. Но что-то никому даже под страхом голодной смерти не хотелось попробовать этих семян.

Отчаянный крик раздался позади. Крик, полный боли и муки, и Буш споткнулся от неожиданности и страха. Страха не за себя. Неведомая сила развернула его, взрывшего пятками сухую землю.

Уалла.

Поддерживая двумя руками огромный живот, она сильно отстала от прочих. Медленнее ее бежали только двое стариков – непрерывно кашляющая старуха Бу и единственный оставшийся в стаде старик, который, к тому же, сильно хромал и всякий раз взмахивал руками на каждый шаг. Буш оцепенел от ужаса, увидев, что бок у старика почернел и дымится. Сделав несколько последних шагов, старик упал и, дернувшись несколько раз, замер. Старуха резко вильнула в сторону, каким-то чудом увернувшись от блеснувшей ей вслед молнии. Там, где только что была ее ступня, вспыхнула трава, мгновенно превращаясь в дым и скрывая беглянку от преследователей. Но Уалла…

С каждый шагом она отставала все больше. Не было сомнений, что вот-вот она упадет и больше не встанет. На глазах Буша один из двуногов остановился, поднимая свою странную палку…

Охотники не всегда били зверя палками, чтоб убить или ранить. Иногда они палки кидали, и Буш не медлил ни мига. Он только успел сообразить, что на таком расстоянии не добросит свое оружие – слишком далеко, да и в полете палка может отклониться и ударит не так сильно. Вот если бы поближе…

Рука нашла решение быстрее разума. Он дотянуться не может, значит, это должна сделать палка. Значит, надо протянуть палку вперед. И Буш потянулся палкой так, как если бы пытался достать далеко висящий плод – перехватил ближе к концу и метнул ее, словно тыкал во врага.

И попал.

Палка врезалась в ту, которую держал двуног, и от неожиданности та выплюнула свой огонь не в Уаллу, а в сторону, превратив в костер ближайший куст.

– Ар-га! – завопил Буш. – Уалла! Уалла! Га!

И рванулся к ней, пытаясь отрезать подругу от преследователей.

Заметив Буша, она заверещала плаксивым голосом и поспешила к нему, но охотник свернул в сторону, чтобы не столкнуться с бегущей самкой и закрыл ее собой. Закричал, раскинув руки, помчался прямо на двуногов, готовый умереть, но задержать их, не дать догнать Уаллу, уносящую сейчас в своем чреве нерожденное дитя.

– Га-а-аар!

У него больше не было в руках палки, но были зубы и руки. И, сделав прыжок, он ринулся на ближайшего двунога, подминая его под себя.

Что-то обожгло бок, как будто его укусили. Но Буш не думал ни о чем. Он просто тянулся к горлу врага зубами. И не сразу выпустил свою жертву после того, как новая боль взорвалась в голове, и все кончилось.

Глава 18

Георг за ногу сдернул с водителя навалившуюся на него тушу, с усилием отвалил в сторонку и уже собирался добить, приставив дуло автомата к оскаленной морде, когда раздавшийся рядом отчаянный женский крик заставил его дрогнуть:

– Нет!

Обернулся.

Ната Чех бежала, сломя голову, размахивая руками:

– Нет! Нет!

– Пошла, – огрызнулся Георг. – Ч-черт…

– Не стреляйте!

Водитель, кашляя и потирая шею, уже поднимался на ноги. Его спас бронежилет, в верхний край которого вцепился напавший хищник. Он все еще сжимал лазерник, прикладом которого вырубил нападавшего, поскольку прицеливаться было некогда.

– Командир…

– Не трогайте его!

Задыхаясь на бегу, срывая голос, Ната подлетела, споткнулась, чтобы не упасть, вцепилась в локоть водителя.

– Не надо…

– Почему?

– Он… вы сами не видите, кто это?

– Кто? – Георг посмотрел на тело у своих ног. Оскаленная морда, закатившиеся глаза, стиснутые кулаки. – Зверь…

– Обезьяна, – выдавил водитель. – Человекообразная обезьяна.

– Да? – Ната с трудом переводила дыхание. Горло саднило, слюна наполняла рот, мешая говорить. Она сплюнула, брезгливо вытерла повисшую на губе дорожку. – А на этой планете разве существуют человекообразные обезьяны? Если уж на то пошло, здесь вообще есть высшие млекопитающие, не говоря уже о приматах?

– Я не знаю, – водитель попятился от женщины. – Я не биолог.

– Их нет, – выдала Ната. – По крайней мере, мы не нашли…

– Нашли, – кивнул Георг. – Вот их.

– Может быть, – Ната выпрямилась наконец, бросила взгляд вдаль. Убегавшее стадо пропало за кустами. – Но это не повод их убивать.

– Почему? Вы видели, что они сделали? Имирес Понго…

Ната оцепенела. Она ведь пробегала мимо геолога, и та не подавала признаков жизни.

– А до этого были и другие жертвы.

– Карликане, – напомнила Ната, намекая на ксенофобию командира охранного отряда.

– Да, карликане. А до них – может быть, и другие.

– Колонисты с «Мола Северного»?

Их взгляды встретились, и Ната похолодела. А ведь это могло быть правдой. Разгромленный лагерь. Скелет землянина без обеих ног. Тот, второй скелет, который они выкопали… Всего этого более, чем достаточно, чтобы оправдать убийство хищника. И чего ее потянуло защищать его?

Тихий стон заставил ее вздрогнуть. Оглушенный хищник приходил в себя. Тело его слегка дрогнуло, шевельнулись губы, наползая на оскаленные десны, дрогнули глазные яблоки. Медленно, очень медленно он повернул голову и тихо застонал. И было в этом стоне что-то такое, отчего Ната решительно положила руку на ствол автомата в руках Георга:

– Оставьте его…

– Отпустить? Ты сошла с ума! Он зверь!

– Вот и не ведите себя также! Будьте человеком, в конце концов!

Георг расхохотался. И это говорят ему! Ему, Кушнишскому палачу, который лично расстреливал пленных аборигенов! Правда, положа руку на сердце, у тех мартышек с людьми было меньше сходства, чем у этого парня с ним. Что оглушенный в себя хищник был самцом, было заметно невооруженным глазом, несмотря на то, что гениталии скрывались в светло-коричневой мягкой шерстке внизу живота.

– Да. Человеком, – прошипела Ната. – У вас есть наручники?

– Вы хотите забрать его с собой? – догадался Георг. – Для исследований? Но там, кажется, уже есть подходящий «материал»!

Да, она видела. Видела, как луч лазера сперва превратил в живой факел одного из нападавших, а потом преследователи подпалили подранка. Оба валялись где-то в траве, и место их падения отмечали клубы дыма.

– Этот «материал», по крайней мере, целый, – огрызнулась она. – И потом…вы разве не видели, что он сделал?

– Что сделал, что сделал, – сердито проворчал водитель. – Метнул в меня свое копье, а потом чуть не загрыз!

– Вот именно! Он метнул в вас копье! А перед этим? Вы не заметили, что он сделал перед этим?

– Была охота смотреть, – скривился мужчина.

– Он пытался защитить самку! Беременную самку! Все просто разбегались, а он… он думал не только о себе! Да живее! Пока не начался пожар!

Это последнее замечания подхлестнуло мужчин, заставив их действовать быстро. Огонь, зажженный лазерниками, действительно распространялся во все стороны, грозя подобраться и к людям.

Вернувшись на корабль, Георг сразу отправился к капитану Тимменсу. Еще с полдороги он отправил ему сообщение на общую частоту, поэтому не только сам капитан, но и добрая половина экипажа оказалась в курсе происходящего. Тело Нонны Понго было немедленно доставлено в медотсек, куда на помощь врачу устремилась и Диана Рудная, немного смыслившая в медицине катастроф. Остальные либо рассредоточились по лабораториям, либо набились в кают-компанию, перекрывая выход из рубки управления, где командира отряда охранников ждал капитан.

Переступив порог, тот сразу взял быка за рога:

– Господин капитан, я требую, чтобы мне немедленно были даны полномочия на проведение акции зачистки территории.

– Вот как? Зачистка? По какой причине?

– Причина – угроза жизни людям.

– И вы предлагаете…

– Устранить угрозу. Некоторые формы жизни здесь представляют опасность для человека. И отнюдь не потенциальную опасность. Есть жертвы…

– Знаю, – капитан посмотрел на пульт, где горели, переливаясь, огни внутренней связи. С каждым отсеком можно было связаться, не сходя с места. Один из огней обозначал медицинскую часть. – Насколько все серьезно…

– … скажет врач. Но я предпочел бы…

– Форсировать события?

– Да. Я там был. И все видел. Эти животные… они активно нападали. С нашей стороны была только самозащита. Но лично я считаю, что мы должны – обязаны! – ответить ударом на удар.

– И ликвидировать угрозу?

– Да, ликвидировать угрозу, пока жертв не стало еще больше.

– То есть…

– Да. У меня есть опыт проведения подобных мероприятий.

Капитан снова посмотрел на пульт. Некоторые огоньки горели ровно, другие – пульсировали. В любом случае, это значило, что пока все под контролем. Вот если рисунок изменится…

– Знаете, командир Ортс, я ведь знаком с вашим досье, – негромко промолвил он.

– Я тоже, – нахмурился Георг, уже понимая, к чему тот клонит. Уж если на гражданке люди знают кличку «Кушнишский палач», то капитану, ответственному за жизни пассажиров и экипажа, она непременно должна быть известна. – И что это меняет?

– Многое. Я знаю, что вы неоднократно участвовали именно в операциях по зачистке территорий на других планетах, а также в подавлении восстаний. У вас большой послужной список… для своего возраста. И, несомненно, есть огромный опыт. Но есть и еще кое-что, что не дает мне права брать ответственность целиком на себя.

– У нас есть доказательства.

– Вот как?

– Да. И вы о них прекрасно осведомлены, капитан.

Тот выразительно поиграл бровями, демонстрируя вежливый интерес.

– Карликане, – Георгу очень не хотелось произносить этого слова, но пришлось. Едва они выбрались из вездеходов, как два карликанина буквально упали им в ноги. Они ломали руки, чуть ли не рвали на себе волосы – вернее, покрывавшую черепа растительность – и причитали на два голоса так, что понять их вопли можно было лишь по смыслу. Смысл же сводился к тому, что теперь и люди пострадали от нападения опасных местных тварей и просто обязаны ответить ударом на удар.

– Карликане? – переспросил капитан Тимменс, помнивший, как Георг относится к представителям этой расы.

Георг хмыкнул. Он недолюбливал краснокожих карликов, но работа требовала забыть про эмоции.

– Карликане. У нас есть сведения, подтвержденные палеонтологическими находками, что некоторое время назад карликане подверглись нападению тех же самых хищников, которые сегодня напали на наш лагерь. Этих же хищников мы видели в записи, когда один из них во время охоты сбил наш исследовательский дрон. Их агрессивность и… слаженность действий дают основания считать, что эти твари представляют потенциальную угрозу для всех животных, не говоря уже о людях. И, – он помедлил, вспомнив разговор в кабине вездехода, – это далеко не единственный случай, когда эти хищники нападали на людей.

– Вот как?

– Экипаж «Мола Северного», – произнес Георг. – Вы в курсе, что базовый лагерь землян был кем-то разрушен, а некоторые предметы обстановки сломаны или разбиты. Кроме того, найдено два трупа… кхм… два скелета землян с явными признаками насильственной смерти – тот безногий скелет, который отыскали возле разрушенного лагеря и еще один, найденный сегодня и еще не до конца изученный.

– То есть, – капитан Тимменс ухватился за поданную мысль, – вы считаете, что колонисты с «Мола Северного» подверглись нападению этих…

– Хищников. И, если бы не они, история колонизации этой планеты пошла бы по другому пути.

Капитан какое-то время молчал, раздумывая. Казалось, он был убежден. Во всяком случае, в голосе его звучала неуверенность, когда он сказал:

– Мне необходимо сделать запрос.

Дотянувшись, он нажал кнопку вызова радистов: