Текст книги "Люди и нелюди (СИ)"

Автор книги: Галина Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 31 страниц)

С этими словами старший помощник подхватил геолога под локоток и повлек его вон из блока, где заседало начальство. Лерой Му упирался, но Таний Те воспитывался в боевых условиях, он был выше ростом и крепче сложением, и легко справился со щуплым технарем.

Но оказалось, что прав все-таки геолог. Ибо даже к красному сигналу пропавшая парочка не обнаружилась. И браслеты связи продолжали молчать.

– Вынужден просить добровольцев прервать заслуженный отдых и отправиться на поиски, – сказал за ужином Борий Со. – Время у нас ограничено – до отбоя всего две с половиной единицы суток, и за это время мы должны найти следы пропавших, а лучше всего – их самих. Все, кто отправится на поиски, смогут в личном кабинете отметить этот поход как сверхурочную переработку, посчитав единицу времени за две и, таким образом, приплюсовать к отпуску дополнительно пять сутко-единиц времени. Кто готов отправиться на поиски? Считаю до десяти, чтобы дать вам время подумать и соразмерить свои силы, после чего поднять руки! Раз, два, три…

Лерой Му вытянулся первым. Вторым, с явной неохотой, вызвался Таний Те – ему, как первому помощнику командира, так и так пришлось бы идти в поход. Глядя на них, руки подняли еще четверо. Борий Со записал имена всех в память браслета, чтобы потом занести информацию на инфо-кристалл. От себя он добавил только целителя – пропавшим могла понадобиться помощь.

Спасателям выдали оружие – парализаторы – и сигнальные ракеты.

– Следите за временем, – напутствовал Борий Со Тания. – Постарайтесь во что бы то ни стало вернуться до сигнала к отбою. Дисциплина превыше всего. Повиновение инструкциям – залог успеха. Вас ни в чем не обвинят, если вы не будете нарушать правила!

Тот молча отсалютовал, поцеловав браслет связи, и увел группу в сторону рощи.

Буш считал себя сильным охотником, но и он устал и замучился, пока тащил добычу в гнездо. Ему с превеликим трудом удалось снять с двуногов их шкуры – ни ногтям, ни зубам они не поддавались, хотя когда ему удалось-таки надорвать их, тела довольно легко выскользнули из шкур, которые снялись буквально одним куском, как у ядовитой кусаки-ползуна. Двуноги, видимо, линяли – под более прочной шкурой обнаружилась еще одна. Эта была намного тоньше и оказалась обычной кожей, с которой бы справились даже ноготки подростка. Теперь стало ясно, почему они уединились – наверное, подходило время линьки, а в такое время некоторые животные стараются спрятаться подальше, понимая свою уязвимость. И их странные манипуляции и палками и кусками кожи, вероятно, были попытками построить временное укрытие.

Эта мысль мелькнула на краю сознания и канула во тьму, уступив место насущным проблемам. Двуноги были мясом. Немного необычным, но мясом, которое жалко было бросать. Ведь один из них сломал ловушку Буша и выпустил попавшего в нее прыгуна. Значит, это нормально, что он заменил собой убежавший обед. Кроме того, если Буш притащит добычу в гнездо, все увидят, какой он храбрый охотник.

Перед тем, как утащить туши двуногов, он палкой разбил тот странный череп – нельзя, чтобы он продолжал смотреть. А то еще кого-нибудь убьет своим взглядом!

Он тащил тела за ноги, волоча по земле, и порядком вымотался, но не желал сдаваться и бросить одного, чтоб быстрее доволочь второго. И все-таки очень обрадовался, когда его заметили дозорные подростки, и сразу двое кинулись к нему, размахивая руками и криками сзывая остальных.

– Буш! Буш! Ук-гук! – вопили они.

– Буш. Угу-гук. Бу, – проворчал сквозь зубы тот. Он не думал о том, что устал. Он не знал, что такое усталость – порой просто чувствовал, что голоден или хочет спать. Но усталость ли это? В его словаре не было таких понятий.

Вокруг него уже прыгали почти все детеныши, кроме самых маленьких, которых не отпускали от себя матери. Их было столько, сколько пальцев на обеих руках и еще один. Остальные уже перешли в разряд взрослых – одни превратились в симпатичных самочек, только и ждущих своего самца, другие начали ходить на охоту. Сам Буш незадолго до того, как только племя перебралось сюда, тоже стал охотником. Но только на новом месте у него появилась возможность проявить себя.

Сейчас охотников возле гнезда было много – большинство предпочитали днем сидеть в норах, скрываясь от солнца. Они выбрались наружу только для того, чтобы посмотреть, о чем там вопит молодежь и, может быть, надавать неслухам тумаков, чтобы не бегали без толку под светом Злого Глаза. И, конечно, увидели Буша и его добычу.

– Буш! Ар! Ар! – подхватили некоторые. Другие стояли молча, удивленные. Некоторые переминались с ноги на ногу, тянули руки, чтобы потрогать добычу, но, смущенные, быстро их опускали. Чувствовалось, что им страшно. Самый старый охотник племени, который мог бы быть вожаком вместо Хыха, но не стал ссориться с его предшественником, Эх, в волнении спрятал руки за спину и что-то сердито проворчал себе под нос. Подруга Эха – все знали, что она рожает малышей только от него, не перебегая от самца к самцу – выглянула из-за его плеча. Она тоже была уже стара, в ее отвислых грудях вот уже много лун не было молока, опавший складками живот давно уже не вынашивал детенышей. У нее были взрослые дочери, целых две, и три сына. Остальные умерли. Рядом, держа старуху за руку, стоял ее последний детеныш, девочка, оставшаяся от третьей дочери, умершей вскоре после родов. Сестры помогали выкармливать малышку, но главную заботу на себя взяла именно ее бабка. Старик и старуха посмотрели на Буша так, что он почувствовал себя неуютно. Как будто отнял у них что-то. Молодой охотник даже отвернулся.

И встретился взглядом с Хыхом. Вождь вышел вперед. Всем своим видом он показывал, что тоже не боится Злого Глаза, но рыкнул на малышню, чтобы не вертелись под ногами. Высунувшиеся из укрытия матери тут же заголосили, подзывая детей, и принялись раздавать тумаки неслухам. Старая подруга Эха тоже затолкала свою девочку к остальным.

Хых подошел к Бушу, который все стоял, держа добычу за ноги, как волочил.

– Ух! Бу-гу, – односложно сообщил Буш, взглядом указывая на тела.

– Ы? – Хых присел на корточки, ткнул подобранной веточкой в окровавленную, изуродованную голову одного из двуногов. Потом помедлил и протянул руку. Провел пальцем по телу. Кровь успела свернуться и покрыться пылью, так что тела были одинаково серыми в рыже-бурых разводах. Впрочем, было видно, что они были одинаковыми только по цвету – судя по их строению, это были все-таки разные двуноги. Буш понял это уже потом, когда разделывал тела.

– Ах. Ох, – определил Хых, по очереди ткнув пальцев в каждое тело.

– Ух. Гу-гук, – кивнул Буш. – Ам!

– Ы-ым, – не вставая с корточек, вождь снизу вверх посмотрел на охотника, и тот неожиданно почувствовал себя маленьким и слабым. Хых умел так смотреть…

– Ам! Ам! Ук, – все же помотал он головой и махнул рукой в сторону соплеменников. Двуноги походили на членов его стада, но все-таки не так сильно, как члены стада друг на друга. – Ам-ам! Ар!

Он не знал, как объяснить, только чувствовал, знал, что способ передвижения – еще не главный признак того, можно ли есть животное или нет. У безногов нет ног вообще, как и у плывунов. Но одних можно есть, а других нет. Причем есть безобидные ползуны, которых есть можно, а есть ядовитые кусаки, от которых надо держаться подальше. А внешне ползуны и кусаки так похожи… Также и здесь. И потом, разве не было случаев, когда убитого в поединке вождя съедали соплеменники в знак памяти? Нет, конечно, если вождь после поединка оставался живым, его пальцем не трогали и позволяли жить в племени, как прочим старикам, но если преемник его убивал, племя пировало. Такое, конечно, было давно и об этом не вспоминали, просто инстинктом чувствовали – так надо.

– Ах, – Хых встал. – Ам! Ух-хух! Ыг!

Он махнул рукой, и стадо высыпало из убежища. На пороге остались только матери с грудными младенцами – таких было всего трое – и две беременных самки, которые не стояли, а сидели, держась за животы. Остальные окружили Буша и Хыха, опасливо взвизгивали, обменивались впечатлениями, притворно ужасались и тянули к добыче руки. Буш отступил в сторонку, чтобы не мешать Хыху разделывать мясо на куски подобранным с земли острым камнем. Кто-то принес и суну вожаку в руку острый обколотый кремень, которым можно было резать.

Кто-то тронул Буша за локоть. Он обернулся и еще прежде, чем увидел, по запаху почувствовал рядом Уаллу. Еще недавно он вместе с нею в числе других подростков носился везде, принося в гнездо плоды, съедобные корешки, яйца и птенцов из гнезд летунов, таскал мокрецов и слизняков. Порой они, размахивая палками, подражали старшим, представляя, что вот этот валун – огромный броненосец и его надо заставить вытащить из-под панциря голову, чтобы убить. Их ровесников было мало – в те годы, когда Буш и Уалла были младенцами, племя голодало и много детенышей умерли вскоре после рождения потому, что матери были слишком слабы, чтобы выносить и благополучно родить здорового ребенка. Поэтому Буш дружил с Уаллой – больше просто не с кем. Но потом Уалла стала самкой – у нее выросла грудь, появились в некоторых местах более густые и едко пахнущие волосы, раздались бедра, она начала как-то странно повиливать задом при ходьбе и заигрывать с охотниками. Однажды Буш заметил, что Мрачный, один из сыновей тогдашнего вожака, поставил Уаллу на четвереньки и пристроился сзади. Они с Уаллой несколько раз играли так, но тогда это была именно игра – подростки подражали взрослым, повторяя их движения. Однако Мрачный не играл. Он делал с Уаллой все всерьез. И оба зарычали на Буша, когда тот попробовал подойти ближе. Мрачный потом даже погнался за ним и здорово отлупил.

С тех пор прошло два с половиной раза по две руки полных лун. В племени сменился вождь, оно перебралось на новое место жительства, а у Уаллы родилось двое детей. Один малыш, самый первый, родился раньше срока и вскоре умер. К тому времени в племени сменился вождь, и Уалла прогнала Мрачного, так что ее другой ребенок родился не от него. Правда, не так давно он тоже умер, хотя родился вовремя, и сейчас Уалла была бездетна. Так получилось, что она была самой молодой самкой – остальные либо были старше ее, либо только-только выходили из подросткового возраста и носили своих первенцев. Если у Уаллы не будет много детей, племя вскоре ждут тяжелые времена.

Сперва Буш не понял, почему Уалла так настойчиво трогает его за локоть и тянет куда-то, но потом принюхался и сообразил. У Уаллы была течка, и она хотела, чтобы он покрыл ее как можно скорее. Его удача на охоте – как же, один справился с двумя двуногами! – определила ее выбор. Впрочем, не только ее – еще три самки и две совсем подростки тоже косились на молодого охотника, явно не прочь родить малышей от него, чтобы дети унаследовали воинскую удачу и ловкость. В племени такое бывало часто – одни самки выбирали себе пару на всю жизнь, а другие обращали внимание по очереди то на одного, то на другого удачливого самца. Буш точно знал, что почти половина всех малышей, родившихся в первые десять и еще пять лун после того, как Хых стал вожаком – это его дети.

А сейчас Уалла и некоторые другие самки хотят, чтобы у них родились дети после сношения с ним, Бушем.

От давней подруги детства призывно пахло мускусом, и Буш почувствовал возбуждение. Она это заметила и призывно завиляла бедрами, увлекая его в сторону, за кусты. Буш колебался. Ему так хотелось пойти с Уаллой прямо сейчас, но как же уйти от мяса, которое делит вождь? Удачливый охотник получает лучший кусок, а то и вообще может выбрать, какую часть пожелает съесть и никто, даже вождь, не станет оспаривать у него это право.

– Ак-ак. Ам! – попробовал урезонить он.

– Уа-а, уа, – Уалла схватила его руку и положила себе на низ живота.

– Ар, – рыкнул он, окончательно делая выбор. Но, чтобы Уалла не смела убежать к другому, схватил ее за плечи, притягивая к себе и силой усадил на землю рядом с разделывающим мясо вождем. Самочка что-то поняла, притихла, прижавшись к нему и обхватив за бока руками. Это было приятно. Почти также приятно, как и то, чем они собирались заняться вскоре. Буш заулыбался, представляя себе призывно оттопыренный для него одного зад Уаллы и то, как он входит в нее, и глядел на суетящихся рядом соплеменников.

Тем временем племя готовилось пировать. Все ругались, ворчали, толкались и порой дрались, протягивая вождю жадные руки с растопыренными пальцами. Где-то кого-то били, таская за волосы. Матери визжали и рычали, защищая своих детенышей от более сильных самцов. При этом один и тот же самец мог толкать и бить чужую самку, расчищая дорогу для своей. Подростков оттеснили в задние ряды – они, по обычаю, доедят вместе с немощными стариками то, что останется от трапезы взрослых.

Хых среди всего этого шума, гама и драк единственный сохранял спокойствие. Где острым кремнем, а где крепкими ногтями он рвал и резал мясо, отделяя кожу, сухожилия и внутренности и, отрезав кусок, протягивал долю то одному, то другому. При этом ухитрялся следить за тем, чтобы никто не тянулся вторично – разумеется, кроме матерей с детенышами и некоторых «парных» самцов. Он точно знал свое стадо – у кого больше всего детей, кто кормит не только себя, но и свою пару, кто силен и должен получить кусок получше, а кто слаб и должен довольствоваться малым.

Конечно, в числе первых – сразу после своей нынешней самки – вождь оделил самого охотника. Ворча от удовольствия, Буш выбрал два куска пожирнее – себе и Уалле – и они стали есть, сидя рядом, иногда подталкивая друг друга локтями и перемигиваясь. Уалла смеялась, скаля зубы. Крепкие у нее зубы. Сильная она самка. Вот только дети у нее слабые. Ничего. От него, Буша, она родит крепкого здорового ребенка. А если повезет, не одного. И младенцы выживут. Буш прокормит. Он пойдет на охоту еще не раз, принесет много мяса, Уалла всегда будет сыта, в ее грудях будет много молока. А потом, как знать, после того, как Хых постареет и не сможет держать стадо в кулаке, силой утверждая свою власть, его место займет Буш.

– Уа, – доев свой кусок, Уалла по-особенному пихнула его в бок и потерлась грудью об его плечо. Она была сыта и облизывалась, елозя задом по земле. Быстро запихнув за щеку последний кусок, Буш вскочил и последовал за нею, дожевывая на ходу, пока подругу не перехватил кто-нибудь еще. Сегодня Уалла принадлежала ему.

Они зашли за кусты, спугнув какого-то подростка, который торопливо мусолил кусок шкуры двунога. Он отбежал в сторонку, отворачиваясь, чтобы никто не видел, что он ест, а Уалла наклонилась, подставляя Бушу зад. Тот торопливо обхватил руками ее бедра.

Как же хорошо!

Глава 2

Спасатели выдвинулись, не теряя ни минуты. Правда, все равно пришлось задержаться – уже перед выходом группы Борий Со ненадолго пригласил Тания Те в свой бокс и вручил ему хронометр для того, чтобы они не блуждали слишком долго.

– Вам на всю операцию дается девять десятых времени до отбоя, – объявил первый помощник, едва группа вышла за пределы поселка. – Три десятых на дорогу туда, три десятых на поиски и три десятых на возвращение. Если мы задержимся…

– Если мы задержимся в пути, – перебил его Лерой, шагавший впереди, – мы можем опоздать и не спасти наших людей.

– Если мы задержимся, в чем лично я сомневаюсь, – как ни в чем не бывало, продолжал Таний, – мы ничего не выиграем. Наоборот, если вернемся в поселок после отбоя, каждому выпишут штраф за нарушение дисциплины и пренебрежение своими обязанностями вне зависимости от того, каковы будут результаты поисков. Каждый должен трудиться и отдыхать строго определенное время, чтобы сохранить силы. Это – залог выживания, залог прогресса, залог… залог будущего!

С этим никто не спорил. На Карликании, их родной планете, все было четко регламентировано. Люди жили по раз и навсегда установленному распорядку – подъем, личное время на подготовку к работе, сама работа со всевозможными перерывами, отдых после работы происходили по часам. Время было рассчитано оптимально, чтобы люди успевали и как следует отдохнуть, и максимально выложиться на работе, принося пользу обществу. Говорят, есть другие расы и виды разумных существ, которые не живут при таком четком расписании. Можно себе представить, какая там царит анархия! Правда, здесь, на новой планете, переданной землянами карликанам, можно же как-то по-иному распределять время… Например, изменить процентное соотношение труда и отдыха.

Вперед пустили нюхача, который уверенно покатил по следам, выискивая на твердой сухой почве среди редкой растительности следы двух геологов. По счастью, местность непосредственно вокруг поселка в радиусе примерно полсотни ростов* была открытой, трава и низкорослый кустарник встречался довольно редко, так что ничто не заглушало следов и не мешало продвижению группы. Лишь после того, как пошли кусты, а кривые деревья рощи приблизились, закрывая часть горизонта, пришлось замедлить темп. Нюхач перестал двигаться по прямой, объезжая камни, кусты и время от времени притормаживая, если натыкался на непреодолимое для его гусениц препятствие – там, где геологи просто перешагивали камень или куст, след ненадолго обрывался и приходилось останавливаться и перенаправлять нюхача чуть ли не вручную.

(*Рост – принятая на Карликании мера длины, эквивалентная примерно полутора земным метрам. Прим. авт.)

– Далековато они забрались, – ворчал Таний, в очередной, уже пятый, раз направляя нюхача «на путь истинный». – Могли свои скважины и возле поселка пробурить. Нам же было проще их искать.

– Там, возле поселка, мы уже бурили в самом начале, – обиделся Лерой. – Кое-что уже нашли и даже представили кое-какие сведения о месторождении иридия. Но для более точных данных необходимо расширить круг поисков. В древности геологи уходили в дикие земли на несколько дней, ища полезные ископаемые…Правда, это было до наступления Эры Всеобщего Порядка, когда люди сами решали, сколько им работать, где и когда отдыхать…

– Короче, во времена анархии, – буркнул целитель, державшийся позади всех. – Как они выжили без строгой дисциплины, не представляю!

– Не надо считать наших предков глупее, чем они были! – вступил в беседу механик Кусий Ма. – В конце концов, это ведь они создали нашу цивилизацию. И это они вышли к звездам много сотен оборотов тому назад! Без этой их недисциплинированности нас бы сейчас не было. Дисциплина – осознанная необходимость, признак зрелости общества.

– Лучше бы они, в таком случае, оставались дома, – не сдавался целитель. – Таскайся теперь по мирам, разбирай чужую мешанину!**

(** Разбирать чужую мешанину – карликанский эквивалент одного из вариантов русской поговорки «сам кашу заварил – сам и расхлебывай». Прим. авт.)

– Отставить бесполезные разговоры! – прикрикнул Таний Те. – И так времени почти не осталось, а вы еще эфир засоряете!

Он перепрограммировал нюхача, и робот-исследователь ускорил темп. Правда, и протестующе попискивать, наткнувшись на непреодолимое для его гусениц препятствие, стал чаще. Приходилось тоже прибавить шаг, на все лады проклиная начальство, которое запретило им брать вездеходы. Ведь предполагалось, что прогулка будет короткой – только туда и обратно, и спасатели успеют не только вернуться к отбою на своих двоих вместе со спасенными, но и даже не устанут. Как бы не так!

– Нам осталось меньше пятой части отпущенного на дорогу времени, – с беспокойством сообщил Таний Те, в очередной раз сверившись с планшетом. – Только успеем дойти вон до тех зарослей и если там тоже не найдется следов пропавших, повернем обратно, как того требует инструкция.

– Как – повернем обратно? – Лерой даже споткнулся. – А мои ребята? Мы так и бросим их на произвол судьбы? А что, если с ними случится беда?

– И поделом, если так! А они пусть подумают, каково это – нарушать дисциплину и плевать на окружающих! – парировал помощник начальника.

– Но мы не можем просто так взять и бросить своих коллег на произвол судьбы. На чужой планете! «Планета Мола-Северного» даже до конца не изучена…

– Мол-Северный ее изучал, – задумчиво произнес Кусий Ма. – Так было сказано в сопроводительном документе.

– Там было сказано только, что он ее открыл! – уточнил Таний Те. – Про изучение ничего не было сказано. Даже не упоминалось, при каких обстоятельствах это произошло и кем на самом деле был Мол-Северный. Я вообще не должен был обсуждать с вами эти подробности. Не забывайте, что мне по рангу положено получать больше информации, чем вам! И, кстати, Кусий Ма, по возвращении вы должны написать мне рапорт, в котором подробно изложите, кто, когда и при каких обстоятельствах поделился с вами этими сведениями!

Он умолчал о том, что Борий, его непосредственный начальник, получил информации еще больше, но скинул заместителю далеко не все. Как и ему самому передали вовсе не весь пакет данных, а кое-что придержали наверху, справедливо решив, что каждый должен знать только то, что ему надо. Как говорили древние – чем больше знаешь, тем хуже тебе живется – и по-своему были правы. Общество карликан строилось как раз на этой вертикали – каждый должен отвечать только за что-то одно и не мешать другим. В свое время это помогло им выжить. И странное откровение техника заставляло задуматься о том, где произошла утечка информации. И, как знать, сколько информации утекло, кому и когда?

В это время убежавший к тем самым зарослям нюхач заверещал снова, в очередной раз наткнувшись на что-то, что не смог объехать, и спасатели пять прибавили шаг, в душе досадуя на машинку, которая, хоть и верно выбирала направление, но вынуждала их отвлекаться на всякие мелочи. Таний Те уже хотел приказать Кусию что-нибудь сделать с ее программой, но когда подбежал к тому месту, откуда подавал сигналы нюхач, все слова застряли у него в горле.

Оказывается, робот-вездеход наткнулся на валявшееся на земле геологическое оборудование и пищал, раз за разом «бодая» один из штативов для геосъемки. Второй вместе с кофром, в котором находилось остальное оборудование, валялся чуть в стороне. Несколько отломанных мелких деталей и какие-то лоскуты усеивали пространство между кустами.

– Что это? – выдохнул Лерой, всплескивая руками и задыхаясь.

Несмотря на волнение, Таний со злорадством подумал, что геологу не помешало бы почаще навещать тренажерный зал. Пренебрежением к своему здоровью он всерьез угрожает работе. После возвращения следует поставить на вид. После… после того, как…

– Оно разбито вдребезги, – Кусий Ма тем временем осторожно коснулся штатива. – Но как? Ума не приложу, какое тут надо совершить усилие!

– Вас интересует только это? – Таний огляделся. – Внимание! Слушай мою команду. Всем рассредоточиться и начать поиски следов пропавших. Обращать внимание на каждую мелочь. Если эти двое где-то прячутся, они об этом пожалеют. Испортить оборудование, нарушить дисциплину, заставить нас тратить свое личное время на поиски…

– Саший! Томия! – громко, срываясь, завопил Лерой. – Вы где? Отзовитесь! Идите сюда!

– Не орите, – устало окликнул его целитель, отошедший на несколько шагов в сторону и присевший на корточки над чем-то темным на земле. – Они не отзовутся.

– С чего вы взяли? – воинственно откликнулся геолог. – Саший Шу ответственный специалист. Он бы никогда…

– Никогда! Именно, что никогда! – жестко перебил целитель и вытащил диагност, беря пробу чего-то темного, пропитавшего землю. – Видите вот эти пятна на земле? Это кровь.

– Что? – Таний вмиг оказался рядом, нагнувшись, чтобы лучше видеть. – О чем вы говорите? Какая кровь?

– Сейчас… – целитель осторожно взял пробу, загрузил в анализатор. – Хм…судя по ее группе и составу, это как раз ваш Саший Шу! – через голову Тания посмотрел он на геолога. – Вернее, то, что от него осталось.

– Как? – Лерой сел прямо на землю.

– Осторожнее! – Таний выпрямился, вскинув руки. – Здесь произошло убийство! Всем оставаться на местах! Сохраняйте спокойствие. Не затопчите следы!

Спасатели замерли. Подозвав нюхача, безопасник перепрограммировал его, и робот-вездеход забегал по поляне кругами, то и дело скидывая на планшет Тания информацию. Постепенно картина вырисовывались все яснее. На карте проявились три цепочки следов. Две практически одинаковые, а вот третья…

– Что это такое? – нарушив запрет не подходить, целитель все-таки приблизился и смотрел на картинку через плечо безопасника.

– Программа определила их, как следы какого-то животного.

– Двуногого?

– Похоже на то. Или он ставит следы задних лап точно в следы передних и перекрывает их, как делают некоторые.

– Это невозможно. У всех животных передние лапы отличаются от задних…

– На нашей планете. Здесь мы видели не так много образцов местной фауны и не можем судить с уверенностью…

– Смотрите скорее, что я здесь нашел! – окликнул прочих один из добровольцев, тоже техник, как и целитель, не просто нарушивший запрет на перемещения, но и самостоятельно копавшийся в кустах поблизости. – Это видеокамера, которую брали с собой пропавшие! Правда, разбитая, но…

– Давай ее скорей сюда, – Таний сделал мысленную пометку объявить еще один выговор за нарушение дисциплины, но потом забыл о ней. Произошедшее напрочь выбивало жизнь базы из колеи. Тут не до законов общежития! – На базе, сразу после возвращения, мы ее включим и постараемся изучить ее содержимое. Вдруг там есть что-то важное, разгадка этой тайны…

– Но я мог бы посмотреть ее содержимое уже сейчас, и для этого не надо было бы никуда идти и терять время, – запротестовал техник, вертя камеру так и сяк. – Объектив только разбит и в одном месте корпус слегка погнут от удара, но я уверен, что мне удастся вскрыть ее без значительного ущерба для карты памяти. Если информацию с нее перекачать на ваш планшет, то…

– То мы в любом случае потеряем драгоценное время! – безопасник поднял свой браслет, показывая всем таймер обратного отсчета. – На второй этап спасательной экспедиции нам осталось не больше трети положенного времени. А нам еще возвращаться обратно и ставить в известность начальника Бория Со и остальных… Коллеги ждут нас, это важно!

Насчет остальных он, конечно, погорячился. Сказать следует только Борию, а уж начальник сам решит, кого еще извещать и когда передать наверх печальные новости.

– Так что давайте как можно скорее соберем улики, сделаем несколько снимков места происшествия, пока не стемнело, – он покосился на закат, – и возвращаемся на базу ускоренным темпом.

– А как же следы? – спросил Кусий Ма.

– Какие еще следы?

– Вот эти, – техник отошел на несколько шагов в сторону, – тут земля слегка взрыхлена и растительность примята, как будто волочили по земле что-то тяжелое. Как будто тело…

Целитель мигом оказался рядом, почти припав на четвереньки в поисках пятен крови или клочков волос. Крови было достаточно для того, чтобы взять анализы, а вот с остальным возникли проблемы.

– Да, вы правы, тут волочили по земле два тела, – сообщил он. – Какое-то животное их убило, раздело, – целитель кивнул на тряпки, которые при ближайшем рассмотрении оказались остатками комбинезонов, – и утащило к себе в логово.

– Сразу двоих? Доктор, вы отдаете себе отчет в том, что говорите?

– Да. Такое вполне возможно, если оно двуногое. Тогда одной…м-м… передней конечностью оно тащило Сашия, а другой – Томию.

– Или к нему на помощь пришло второе животное, – предположил кто-то. – Например, бывают же звери, которые охотятся стаями. Так почему бы и не здесь…

– Исключено! Следы принадлежат только одному зверю, – перебил умника Таний Те. – Смотрите сами, если не верите. Кроме того, так показал нюхач.

Робот вертелся рядом, как настоящее домашнее животное.

– Чтобы убедиться в этом, может быть, снова пустим его по следам? – не унимался спорщик. – И поглядим, куда он нас на сей раз приведет!

– Вы возьмете на себя ответственность за срыв спасательной экспедиции? – прищурился Таний Те. – Начальство ждет нас до отбоя. Мы не можем нарушить трудовую дисциплину. Даже ради этого. Наоборот, мы должны как можно быстрее поставить руководство в известность о том, что здесь произошло. Так что оставим тут метку для нюхача и возвращаемся на базу…

– А как же Саший и Томия? – простонал Лерой. Геолог стоял на коленях и гладил землю в том месте, где проволокли тела его подчиненных. «Слаб не только телом, но и духом!» – мысленно вынес ему приговор Таний. – Мы так и бросим их на произвол судьбы? Даже не попытавшись их спасти?

– Мы бы их бросили, если бы не пошли в экспедицию. И если бы отмахнулись от следов и улик. И я вполне понимаю ваши чувства, поскольку не меньше, а, может быть, и больше вашего понимаю, насколько ценна каждая человеческая жизнь, особенно в условиях этой планеты. Я обязан это понимать, этого требует от меня моя должность. Но в первую очередь мы должны уведомить начальника экспедиции в том, что собираемся продолжать поиски… и выяснить, кто на них напал и как это произошло. Кусий Ма, вы сможете извлечь флешку с записью из камеры?

– Считайте, что это уже сделано! – ответил тот, улыбаясь. Флешка и впрямь была у него в пальцах.

– Тогда что же мы стоим? Домой!

Подгоняемые Танием Те, все поплелись на базу. Последним, вздыхая и поминутно оглядываясь, ковылял Лерой Му.

Борий Со не ушел к себе в комнату, а ждал их возвращения на командном пункте. Судя по включенным камерам наблюдения, он следил за их приближением издалека.

– Вы кое-что нашли, – констатировал он. – Иначе у вас были бы другие лица.

– Да. Но, к сожалению, очень мало. Только вещи и… разбитую камеру, – ответил безопасник. – Судя по всему, наши соратники подверглись нападению неизвестного науке животного…

– Так вы утверждаете, что это был новый вид?

– Предположительно.

– О нем что-нибудь известно кроме того, что он существует в природе?

– Мы на это очень надеемся, – Таний Те показал флешку.

Отправив большинство добровольцев отдыхать – отказались только геолог Лерой, переживавший за своих коллег и извлекший флешку Кусий Ма. Борий Со смерил обоих сердитым взглядом, но ничего не сказал. Итак уже было ясно, что дисциплина нарушена, произошел из ряда вон выходящий случай и на мелкие огрехи можно не обращать внимания.

Пришлось немного подождать, пока придут и другие старшие отделений – биологи, технологи, связисты. Некоторые уже собирались лечь спать и выглядели недовольными. По их мнению, в судьбе пропавших уже ничего нельзя изменить, а нарушать режим чревато неприятностями.

– У нас уже большие неприятности меньше их не станет, – отрезал Борий Со. – Судьба экспедиции под угрозой. Возможно, придется свернуть исследования и в срочном порядке возвращаться домой. Я должен буду отчитаться, почему не сохранил личный состав. И отвечать буду не один.