Текст книги "Полночная воительница (СИ)"

Автор книги: Габриэлла Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

– Чёрт возьми, что ты сделала со мной?!

До Бринн не доходил смысл её слов. О чём она? Ведь она сама захотела этого неистового слияния.

– Ничего.

Её голос прошелестел слабо. Она сама себя еле расслышала. Куда подевались её уверенность и непреклонность, с которыми она готовилась встретить самое страшное? Руки Гейдж обняли её, и она перекатилась на бок, продолжая крепко прижимать её к себе. И опять Бринн на ум пришло сравнение: Делмас, удовлетворив свою плоть, тут же оставлял её одну, а здесь она почувствовала себя прикованной к Гейджине невидимой нитью, частью её большого и сильного тела.

– Я… хочу уйти, – прошептала она.

– Почему? – спросила Гейджина.

– Мне… неудобно.

– Разве? – фыркнула та. – Может, немного тесновато, но так славно мы прижаты друг к другу, мне очень даже удобно.

Её щеки горели.

– И такие разговоры мне тоже не по душе. Неужели именно так норманнки-лесбиянки занимаются… – Бринн замолчала, не сумев подобрать нужное слово, определяющее то, что происходило между ними.

Насколько ей было известно, простым совокуплением это не назовёшь. Гейдж легла навзничь и, облизав её сосок, поморщилась.

– Ты ещё в мыле. Боюсь, я плохо помыла тебя. Ничего странного, я взяла тебя, когда ты почти оказалась под водой.

Холодная вода, а её пальцы такие жаркие и твёрдые внутри неё.

Гейджина слегка куснула ставший вдруг твёрдым сосок.

– Вижу, тебе понравилось. Может, пойдём снова в пруд?

Святые угодники, в теле Бринн всё раскрылось, ожидая её, оно было на всё готово. Что происходит с ней?

– Нет! – Бринн не станет больше прикасаться к её волосам. – Пусти меня! С тебя хватит.

Гейджина напряглась.

– Неужели? – Медленно подняв голову, Гейдж посмотрела на неё. – Я – женщина, которой требуется более щедрая награда. – Она неторопливо приподнялась и, взяв её обеими руками за ягодицы, притянула к себе. – Спасибо за напоминание, теперь мне не придётся волноваться, что я слишком утомила тебя. У меня вылетели из головы условия нашего соглашения. – Она разжала руки и снова сжала ими её упругое и податливое тело. – Всё это в награду за Редферн. Похоже, тебе не терпится отправиться туда.

– Очень.

– Наверняка этот смазливый Иуда убеждал тебя уговорить меня приехать в Редферн. – В её почти бархатном голосе проскользнула скрытая угроза, от которой Бринн стало не по себе.

– Я вовсе не потому…

– Так, значит, уговаривал. – Она слегка ущипнула Бринн за ягодицу. – Хитрый малый, раз решил использовать женщину для достижения своей цели. Ты, должно быть, привыкла подчиняться его приказам, раз с такой охотой взялась ублажать меня. – Её голос зазвучал жёстче. – Надеюсь, ты не разочарована. Теперь-то мне понятно: ты предпочитаешь златокудрых мальчиков, которые используют тебя как последнюю девку для своих утех.

Не так бы больно хлестнули её слова, не вынуди она сама думать её именно так.

– Пусти меня.

– Я же сказала, что ещё не насладилась. – Гейдж неожиданно перевернулась на спину и подняла её над собой. – Теперь ты можешь прекрасно поупражняться.

Она уже просунула руку между их бёдрами и вошла в неё.

– Ещё раз?!

– А почему бы и нет? – Подавшись вперёд ладонью, Гейдж обхватила второй ладонью её груди. – Похоже, саксам нечем гордиться по женской части?

– Что ты делаешь? Такая поза мне… совсем незнакома.

– Это быстро. – Прядь волос с её плеч Гейдж закрутила вокруг её грудей. – Ещё? Хорошо. Я знаю, что должна по достоинству оценить все твои маленькие хитрости, но мысль о тебе в постели другого мужчины мне не по душе.

– Я не владею никакими хитростями.

– Вовсе не обязательно показывать их. – Улыбку на лице Гейджины сменило угрюмое выражение. – Как женщина, ты получила удовольствие и явно не против поупражняться ещё. Так что обойдёмся без твоего умения. – Её бёдра двигались в такт её словам. – Я хочу, чтобы ты притворилась Евой в райском саду.

– «Проще простого», – подумала Бринн, вцепившись в её плечи.

Впервые она испытала страсть. Ей вообще всё было внове – голод, желание, удовлетворение. Закусив нижнюю губу, она с каждым толчком начала подводить себя к тому ослепительному мигу, оглушившему её чуть раньше. До боли сильное удовольствие и сладостное умиротворение рождались в ней во время ритмичных движений. Господь милостивый, как же ей всё так сразу полюбилось! Наверняка одни шлюхи в восторге от подобных штучек. Только Гейджина Дюмонт способна на такое. Бринн испытывала искушение ещё и ещё прочувствовать с ней всю полноту ощущения до конца. Когда же они оторвутся друг от друга, она снова станет относиться к близости с холодным отвращением. Когда Гейджина получит… Бринн почувствовала острую щемящую тоску, что придётся им скоро опять быть врозь. Это поразило и испугало её.

– ≪Гейджина мне никто, – тут же успокоила она себя, – я использую её, как и она пользуется мною, и… Она мой враг≫.

– Хватит! – Бринн посмотрела на неё сверху вниз.

Злоба перекосила лицо воина.

– Думай обо мне, – отрывисто произнесла она. – Только обо мне, чёрт побери!

– Я не была…

– Была! – Гейджина вошла глубоко, ускоряя ритм, поднимая и опуская её на свои пальцы. – Но больше не будешь.

Удовольствие волнами накатывало на Бринн, в желании снова и снова испытать её она гибко откидывалась назад. Глупая слабость. Но она ещё не сошла с ума и не станет лишать себя уверенности думать, что её решение отдаться норманнке продиктовано только желанием вернуться в Редферн и помочь Эдвине. Она ещё не сошла с ума.

***

Они вернулись в лагерь уже к вечеру. Смеркалось, и на холме зажглись вечерние костры. Бринн овладела тревога.

– Мне не следовало оставлять Малика так надолго.

– Я распорядилась, чтобы за ним хорошо ухаживали.

– Но это же моя обязанность! – «А ты нарушила её, – с отвращением к себе подумала она. – Провалялась весь день, то и дело лесбиянствуя. Почему я не сопротивлялась? Мне надо было остаться с ней≫.

– Ты сама сказала, что он вне опасности. – В голосе Гейджины прозвучали нетерпеливые нотки. – Повторяю, именно я велела тебе лечить его, и только я имею право решать, чем тебе заниматься.

Бринн удивлённо посмотрела на неё.

– Ты права лишь в одном – ты привезла меня сюда, но ты передала его мне и велела спасти, так что лечить мне его или нет и что я должна делать, решать могу теперь только я сама. – Сегодня она старалась ради Эдвины, позабыв о своём долге перед Маликом. Господи, как трудно помочь всем сразу! – Когда мы поедем в Редферн? – Её вопрос вызвал у Гейджины скрытое раздражение.

– Думаешь, я обманула тебя? Успокойся, я всегда соблюдаю условия своей сделки.

– Не сомневаюсь. Когда?

Помолчав, воительница сказала:

– Дня через два, если Малик будет готов к поездке.

– С ним всё будет в порядке. Мы поедем не спеша.

Гейджина скривила губы.

– Где же твоя хвалёная забота о здоровье Малика? Или ты обо всём напрочь забыла, так тебе не терпится попасть в Редферн?

– Неправда, – разозлилась Бринн. – Просто надо сохранять равновесие.

– О чём это ты?

Малик и Эдвина. Она обязана помочь им обоим, но теперь забота об Эдвине для неё важнее. Однако Гейдж не знает о ней, она предана своему другу.

– Тебе не понять.

Гейджина криво усмехнулась.

– Я всё прекрасно понимаю. – В её словах прозвучала горечь.

Бринн подняла голову и посмотрела на Гейдж. Свет и тьма.

Сила и мощь. Лучи заходящего солнца запутались в её густых иссиня-чёрных волосах, ярко-голубые глаза излучали мерцающий из глубины души свет.

Когда Бринн впервые увидела её, её поразили резкие черты её лица.

Гейджина показалась ей почти уродкой. Но даже тогда, не разглядев её красоты, она поразилась мощным волнам энергии, расходившимся от неё.

Каждый раз рядом с ней Бринн еле удерживалась, чтобы не смотреть на неё. Её так и подмывало поднять голову и безоглядно тонуть в её глазах. Сейчас Гейджина опять возродила в ней то же влечение, которое она испытала, ощутив её кожей своего тела, и от этого ей стало ещё труднее. Её не просто тянуло неотрывно глядеть на неё, но и прижаться к её мягкой щеке и… Бринн отвела от неё взгляд и ускорила шаг, когда они подошли к лагерю. Малика уже давно перенесли в палатку, где на слабом огне кипела похлёбка из кролика.

Лефонт, разговаривая с молодым солдатом, с улыбкой посмотрел на подходивших Гейджину и Бринн.

– Как Малик? – спросила Гейдж.

– В порядке, миледи. День прошёл даже очень неплохо. Он себя настолько хорошо чувствовал, что сыграл со мной и ещё кое с кем в кости. – Поморщившись, Лефонт добавил: – И выиграл моё седло. Правда, разрешил мне пользоваться им, пока я не найду денег, чтобы выкупить его.

– Вы не утомили его? – встревожилась Бринн.

Лефонт покачал головой.

– Мы прекратили играть сразу, как только заметили, что он устал. Хотел бы я, чтобы это случилось раньше, тогда я, может быть, остался бы с седлом.

Ей нельзя было уходить так надолго. Неизвестно, что именно эти здоровые солдаты понимают под усталостью. Бринн поспешила в палатку. Малик встретил её улыбкой во весь рот.

– Добрый вечер, Бринн. Теперь у меня есть седло с серебряной уздечкой и достаточно золота, чтобы…

– Мне сказали… – Цвет лица у него хороший, тёмные глаза сияют. Он несколько возбуждён, но, похоже, проведённый в игре день не повредил ему. Он уже в таком состоянии, когда скука плохо влияет на настроение и выздоровление. Бринн с облегчением вздохнула и улыбнулась. – Может, завтра дашь возможность Лефонту отыграть седло. – Она присела на колени возле него. – Всё-таки надо мне было оставаться рядом и не дать тебе переутомиться.

Посерьезнев, Малик сказал:

– Это вовсе необязательно. Если… ты нужна Гейджине. – Он помолчал, вглядываясь в её лицо. – Ты не подралась с ней?

Жар бросился Бринн в лицо. Она знала, что Малик поймёт, что произошло между ней и Гейджиной, но не ожидала, что так смутится даже при намёке об… этом. Гейдж в палатке не было, но её присутствие она чувствовала внутри себя.

– Нет. – Бринн опустила глаза.

– Всё прошло гладко? Она не обидела тебя? – продолжал допытываться Малик.

– Она не сделала мне больно. – Бринн откинула покрывало и проверила повязку. – А ты думаешь, она могла бы?

– Вряд ли… – Малик пожал плечами. – Обычно она не обращается жестоко с женщинами, но с тобой… всё по-другому. Я рад, что ты решила подчиниться.

– Я не подчинилась. – Его слова больно задели Бринн. – Мы заключили сделку.

– Сделку?

– Через два дня мы отправляемся в Редферн. – Она поднялась с колен. – Я принесу тебе ужин.

– Бринн… – Малик говорил убеждённо. – Мне известно, что внимание миловидного негодяя вроде Ричарда Редфернского льстит тебе, но он не стоит того, даже когда в жизни мало хорошего. В Редферне Гейдж не позволит тебе снова лечь к нему в постель.

– Снова лечь в… – Внезапно Бринн осенило, и ей стали понятны постоянные туманные намёки Гейджины насчёт Ричарда. – Ричард сказал ей, что пользовался мной?

– И нахваливал твоё рвение и любовное мастерство, – мягко пояснил Малик. – Сама видишь, не стоит он твоей привязанности.

Бринн недоверчиво посмотрела на него.

– Привязанности?

– А разве нет? – Малик испытующе заглянул ей в глаза. – Если у тебя нет к нему никаких чувств, то почему ты так рвёшься в Редферн?

Бринн чуть было не рассказала ему об Эдвине. У Малика доброе сердце, он всё поймёт. Но и не сможет утаить эту новость от Гейджины Дюмонт, а норманнка решит, что она заманила её сокровищами только ради Эдвины.

Временами ей казалось, что желание безраздельно владеть ею и инстинкт воина побуждают Гейджину отправиться в поместье Ричарда, сметая с пути любую угрозу своим желаниям.

– Я не сказала, что лорд Ричард мне совсем безразличен, – запоздало ответила Бринн Малику и вышла из палатки.

Она направилась к костру, у которого по-прежнему разговаривали Лефонт и Гейджина.

Увидев её, Гейдж вопросительно подняла брови.

– С ним всё в порядке, – ответила она на немой вопрос Дюмонт. – Жаждет выиграть завтра другие призы. Похоже, он положил глаз на вашу лошадь, капитан, – обратилась она к Лефонту, наливая в горшок похлёбку из котла.

– С удовольствием, когда он встанет на ноги, – недовольно буркнул Лефонт. – Хотя, надеюсь, к тому времени я тоже смогу устоять.

– Не исключено, – мягко улыбнулась Бринн.

Наспех попрощавшись с Гейджиной, капитан ушёл. Бринн кожей чувствовала на себе взгляд Гейджины, и ей стало не по себе.

Теперь её присутствие приводило Бринн в смятение, будоражило её.

Она быстро направилась к палатке.

– Постой, – тихо позвала Гейдж.

– Малик хочет есть. – Она не поднимала на неё глаз.

– Почему ты уставилась в землю?

Усилием воли Бринн заставила себя взглянуть ей прямо в глаза.

Сможет ли она вообще смотреть на неё, не вспоминая о её обнажённом теле, лежавшем на ней, когда её мускулистый живот скользил в такт движениям её живота? Она вдруг ощутила тёплое покалывание между ног.

– Так-то лучше, – мягко продолжала Гейджина. Подавшись вперёд, она пальцем дотронулась до её губ. – Опухли. Я слишком грубо обошлась с тобой. В следующий раз постараюсь быть помягче.

Гейджина была груба. Они обе вели себя слишком жестоко, ими двигало ненасытное желание, страсть.

– «В ответ на моё неистовое чувство она ответила мне тем же», – с отвращением к себе подумала Бринн.

Грех не насладиться любовью, но ей не следовало забывать о главной цели, ради которой она отдалась ей. Бринн отступила на шаг, уклоняясь от прикосновения её рук.

– Я не считаю, что ты должна церемониться со мной. Делай как тебе нравится.

Мягкость в голосе Гейдж исчезла.

– А ты будешь покорно раздвигать ноги, хочется тебе этого или нет? – Гейдж схватила её за плечи. – Не обманывай меня и не строй из себя невинную жертву. На моём теле остались совсем другие доказательства.

– Я не… – Не закончив фразы, Бринн устало покачала головой. Ложь убивала её, и она не могла больше скрывать правду, даже от себя. – Я старалась испытывать к тебе отвращение. Но мне почему-то стало так хорошо, и я ничего не смогла с собой поделать, – с трудом выговорила она. – Мне кажется, ты не похожа на других.

– А я знаю, что ты не похожа на других женщин. – Гейдж не сумела скрыть своего удивления. – Я не привыкла к такой искренности. – Она разжала пальцы и сняла руку с её плеча. – Думаю, ты откровенна со мной. Я почти поверила тебе. Ты ведь необычайно умная женщина.

– Женщина должна быть умной, если не хочет позволять пользоваться собой. – Она пошла к палатке. – А веришь ты или нет – мне всё равно.

– Пока не получишь от меня, чего желаешь. – Гейджина горько улыбнулась. – Что будет, если я передумаю ехать в Редферн?

– Малик говорит, что ты всегда держишь своё слово. – Бринн оглянулась на неё через плечо. – А я верю, что он не лжёт.

– Кнут и пряник. Интересно, почему твой лорд Ричард не придушил тебя, прежде чем подбросить мне. – Помолчав, воин добавила: – Впрочем, ты права, я не стала бы отказываться от Редферна, хотя бы потому, чтобы понять, ради чего ты отдалась мне.

Бринн не стоит обольщаться на свой счёт и думать, словно в её власти пробудить в ней какие-то чувства, кроме страсти и ярости.

Не надо даже пытаться или стараться понять её и вообще не надо делать ничего, что привело бы к их сближению. Она необычный человек; для женщины, жаждущей заполучить королевство, не было места в её простой жизни, которую она мечтала вести в Гвинтале.

– Тебе не придётся долго ждать. Ведь мы едем через два дня.

Бринн вошла в палатку. Весь следующий час, пока она кормила Малика похлёбкой, немного поела сама и умыла его, Бринн чувствовала на себе мрачный взгляд Гейдж. Малик уже заснул, когда она, подоткнув вокруг него одеяло, собралась расстелить свою накидку на земле.

– Не там. – Гейджина постучала по своему лежаку. – Здесь.

Бринн с трудом заставила себя расслабиться.

– Неужели ты опозоришь меня перед своим другом?

– Малик спит крепко. – Гейджина повторила, чётко выговаривая каждое слово: – Ты ляжешь здесь.

Бринн не спеша пошла в другой конец палатки.

– Ты не… Разве того, что произошло между нами, мало?

Гейджина схватила её и швырнула рядом с собой. Повернув её спиной к себе, как ей было удобнее, она укрыла её своим покрывалом.

– Пока достаточно. – Её рука легла ей на грудь. – Но кто знает… Лучше, чтобы ты находилась рядом со мной. Я разбужу тебя, когда ты мне понадобишься.

Как Бринн могла заснуть, когда сердце её билось в горле!

– Мне так неудобно.

– Привыкнешь. Мне лично очень нравится. – Её губы прижались к её уху. – Ты знаешь, я хотела забрать тебя у Малика с той самой первой недели. Я хотела, чтобы ты спала в моей, а не в его постели.

Да, она знала об этом, но даже не предполагала, что тоже захочет, чтобы Гейджина делала с ней то, к чему так стремилась. Как она изменилась с той ночи, когда лорд Ричард привёз её сюда! Даже сейчас она непроизвольно расслабилась, тело её обмякло, податливо принимая нужную Гейджине позу. С ней было тепло, приятно… и надёжно. Как давно она не чувствовала себя в безопасности!

– Лучше уж спать одной, – солгала Бринн.

Гейдж промолчала. Шло время. Как просто и естественно было лежать с ней рядом. Гейджина была той женщиной, которая заявляет свои права на неё, но сейчас она ничего не требовала.

***

– У меня для вас новости, миледи. Только что прискакал гонец из лагеря его милости.

– ≪Голос Лефонта≫, – спросонья поняла Бринн.

Открыв глаза, она увидела капитана у входа в палатку – его силуэт чётко выделялся на фоне серого неба. Новости вряд ли могли быть хорошими, раз пришлось будить Гейджину в столь ранний час. Гейджина убрала с неё свою руку и села на лежаке. Бринн вдруг стало неуютно и одиноко.

Странно, ведь она всегда спала одна, если только не лечила кого-нибудь…

– Какие новости? – коротко спросила Гейджина.

– Хардраада мёртв.

Словно от удара, Гейдж вздрогнула.

Помолчав какое-то время, она спросила:

– Ты уверен?

– Вильгельм допросил пленных, захваченных в Гастингсе, – рассказывал Лефонт. – Хардраада вторгся в Англию с севера незадолго до нашей высадки на южном побережье. Гарольд как раз возвращался обратно после того, как разбил его в…

– Но ты уверен, что Хардраада мёртв?

Лефонт резко ответил:

– Абсолютно. Ему попала в горло стрела на Стэмфордском мосту.

Боль. Едва дыша, Бринн, съёжившись, отодвинулась от Гейджины. Та продолжала сидеть, не двигаясь, и, вопреки её бесстрастному голосу, от неё исходили волны мучительной душевной боли и били о тело Бринн резко, до слёз.

– Королём Норвегии стал Магнус, – продолжал Лефонт.

– Гейдж, подруга моя, – раздался на всю палатку глубокий и нежный голос Малика. – Ты знала, что когда-нибудь это должно было случиться. Такие люди, как Хардраада, в постели не умирают.

– Ты прав, он и не хотел бы другого конца, – горько-насмешливые нотки зазвучали в голосе Гейдж. – Не надо обращаться ко мне, как к больной, Малик. Отец давным-давно ничего не значит для меня. Не жди, что я стану оплакивать его. – Откинув покрывало, она встала. – Я жалею только, что он не узнает, какой лакомый кусок этой Англии, которую он потерял, достался мне.

Гейдж быстро вышла из палатки.

Лефонт последовал за ней. Боль.

Тоска. Они жгли душу. Обхватив себя руками, Бринн, раскачиваясь, сидела на лежаке. Что происходило с ней?

– Бринн! – позвал её Малик.

Ей не надо бежать за Гейджиной, приближаться к боли. С тех пор как умерла её мать, она никогда ещё не ощущала боль других с такой остротой. Зачем мучить себя, если она вряд ли сможет помочь? Боль.

Ещё сильнее, чем первый удар.

Отбросив покрывало, Бринн вскочила.

– Не ходи, Бринн, – раздался вслед ей голос Малика. – Ей лучше побыть одной. Она не позволит тебе остаться с ней и помочь.

– Я не могу бросить её одну. – Голос Бринн дрожал. – Думаешь, мне хочется идти? Надо прекратить её мучения. Я не могу…

Выбежав из палатки, она быстро огляделась. Гейдж спускалась по холму к лесу. Она шла размеренным шагом, глядя прямо перед собой.

– Подожди! – Бринн побежала за ней.

Та продолжала идти, словно не слышала её. Бринн догнала её уже в лесу и пошла рядом, ступая в такт её шагам.

– Возвращайся к Малику, – коротко бросила Гейджина.

– Нет.

– Ты не нужна мне сейчас.

– Я бы и сама не хотела быть здесь. – Пытаясь не отстать от неё, Бринн делала два шага – на её один. – Неужели ты думаешь, мне нравится бегать по лесу на рассвете? У меня уже все ноги мокрые от росы, и я…

– Так возвращайся в лагерь.

– Я не могу. Я нужна тебе.

– Ты становишься ненасытной. Когда ты будешь нужна мне, то раздвинешь ноги, и я воспользуюсь тобой. Сейчас мне не до этого. – Её слова больно ударили Бринн, хотя она знала, что они продиктованы горем.

– Куда ты идёшь?

– Никуда. Мне надо подумать.

– Тогда я с тобой.

– Ты что, не слышишь? Я должна остаться одна.

Гейдж направилась в чащу, ускоряя шаги, и Бринн приходилось почти бежать за ней. Гейдж не обращала на неё никакого внимания. Так они долго шли по лесу. Серые облака озарил розовый рассвет, а затем ярко засияло солнце. Господи, да остановится она когда-нибудь? У неё уже закололо в правом боку.

У небольшой узкой реки Гейджина резко обернулась к ней и коротко заметила:

– Ты хрипишь, как загнанная лошадь.

Бринн мысленно поблагодарила её за короткую передышку.

– Я могу идти за тобой сколько угодно.

Какое-то мгновение Гейджина пристально глядела на неё, а затем, встав на колени у реки, опустила в воду лицо. Бринн присела рядом с ней, держась рукой за бок.

– Что случилось? – покосилась Гейджина.

– Ничего. Колет. – Мучимая жаждой, Бринн зачерпнула в пригоршню воды и втянула её в себя. – Твои шаги длиннее моих.

– Тогда зачем было упрямиться?

– Я не смогла с собой ничего поделать. – Она внимательно рассматривала её. Боль Гейджина загнала внутрь. Надо заставить страдание выйти наружу, но сможет ли она вынести её боль, взяв её на себя. – Тебе очень плохо.

– А если и так? Что ты смогла бы сделать? У тебя есть средство от душевной боли? Ты считаешь, что достаточно дотронуться до меня, чтобы вылечить моё сердце?

– Я не могу этого сделать.

Гейдж раскинула руки, и глаза её подозрительно заблестели.

– Ну же, ляг со мной, как с Маликом. Посмотрим, какое у тебя волшебство.

Бринн отодвинулась. При одной мысли о прикосновении к ней панический страх охватывал её.

– Во мне нет никакого волшебства. – Она посмотрела на её отражение в быстром течении реки. Тело её казалось размытым, ускользающим, но так ей было легче воспринимать её. – Ты очень любила Хардрааду?

Гейджина не ответила. Яд должен выйти наружу.

– Странно, что ты так тяжело восприняла его смерть. Малик говорил, что он отказался признать тебя своей дочерью.

– Я к нему ничего не чувствую. – Гейджина горько усмехнулась. – Только его трон привлекал меня, а он не считал нужным отдать его мне.

– Думаю, дело в другом.

– Значит, ты глупа. С какой стати мне любить человека, выгнавшего меня из своей страны?

– Он выгнал тебя?

– Я была слишком похожа на него. Он испугался, что я могу вырвать у него то, что он не собирался отдавать. – Помолчав, Гейджина добавила: – Возможно, он был прав. Со временем я могла бы подсыпать ему в вино какую-нибудь травку.

– Ты никогда бы не сделала этого.

– Он считал, что могла бы.

– Тогда он тебя не знал. Ты никогда не причинишь вред ближнему. – Бринн оторвала взгляд от бегущей воды. – А Хардрааду ты любила.

– Повторяю, я не чувствовала… – Гейдж замолчала на полуслове. – Впрочем, похоже, я относилась к нему с величайшей нежностью, когда только узнала. Я была совсем девчонкой, а он казался… всем на свете. Вероятно, он был величайшим воином на земле во все времена и всегда рвался к новым победам. В этом он видел самую большую радость в жизни.

– Как ты узнала его?

– Меня послали к его двору, когда мне исполнилось десять лет и два года. – Её губы скривились. – Мой дед был очень тщеславен. Он подсунул свою дочь Хардрааде, повстречавшись с ним в Византии, в надежде, что тот потеряет голову и женится на ней. Однако Хардраада оставил в ней только своё семя перед отъездом в Норвегию.

– И твой дед отправил тебя к Хардрааде?

– Разумеется! Что может быть вернее для купца, чтобы возвыситься, как не иметь внучку-принцессу?

– А твоя мать?

– Дед разрешил ей переехать в Константинополь, когда я была ещё младенцем. Она выполнила долг перед своим отцом, но считала жизнь в деревне позором, оставаясь матерью незаконнорождённой.

– «Как же нелегко приходилось в той деревушке бастардке!» – с грустью подумала Бринн.

Расти без матери, с дедом, только и мечтавшим использовать её для получения барышей, и с отцом, который ласково обращался с ней, пока не почувствовал в ней угрожающую своей власти силу.

Гейдж не из тех, кто позволил бы затирать себя и над собой насмехаться. Ей вдруг захотелось увидеть рядом Хардрааду и юную Гейджину.

– Когда он прогнал тебя?

– Мне пришлось вернуться в Норвегию несколько лет назад. Он покинул Хардрааду и стал королём торговцев, когда тот отклонил его законные права.

Гейдж никогда не согласилась бы с поражением, она попыталась бы силой вырвать победу из любого сложившегося положения.

– Тебе было лучше без Хардраады.

– Кто ты такая, чтобы судить? – Лицо Гейджины стало жёстким. – Думаю, трон Хардраады был бы мне впору.

– Не могу поверить, что ты мечтала о его троне.

– Мне ничего больше не было нужно от него. – Гейдж пристально посмотрела на неё и подтвердила: – Ничего.

Гейджина никогда не поймёт, как необходим сейчас был ей разговор об отце, именно здесь и сейчас.

Бринн же знала, что теперь её боль немного ослабнет. И у неё постепенно растаял ком в горле.

– Раз ты так считаешь, значит, так и есть. – Бринн поднялась с колен. – Ладно, теперь я вернусь в лагерь.

Её нетерпеливый жест выражал удивление.

– С тех пор как мы ушли из лагеря, я только это тебе и предлагала.

– Тогда я не могла этого сделать. Теперь тебе легче.

Бринн собралась уходить.

– Постой! – Гейдж рванулась за ней и схватила её за руку.

Горечь и боль, слёзы, сглатываемые втайне ото всех, одиночество и темнота. Страдания раздирали душу, эмоции захлёстывали разум. В отчаянии Бринн попыталась вырвать свою руку. Но куда же уйдёт вся эта боль, если она не возьмёт её на себя?

– Прошу тебя, – прошептала она, закрыв глаза. – Пожалуйста, не надо.

– В чём дело, чёрт побери?!

– Твоя боль. Пожалуйста, не заставляй меня чувствовать её. Мне больно…

Гейджина выпустила её руку. Боль ушла, но она не должна оставаться одна. Бринн рванулась к ней, взяла её за руку снова. Почувствовав новый болевой удар, застонала.

– Что с тобой происходит, чёрт возьми? – зло спросила Гейджина.

– Не знаю. Мне никогда не было так…

Бринн слепо взяла её за другую руку. Её страдания, навалившись, готовы были раздавить её.

Внезапно ей стало ясно, что надо делать. Соединив себя с ней, она ощутила, как общая скорбь охватила их. Бринн прильнула головой к её груди, и слёзы брызнули у неё из глаз.

– Господи! – Гейдж стояла подобно изваянию. – Прекрати плакать.

Бринн покачала головой.

– Почему, чёрт возьми, ты плачешь?

– Потому что ты не можешь, – всхлипывая, прошептала она. – Надо, чтобы всё куда-нибудь вылилось.

– Ты ненормальная.

Отступив на шаг, Гейдж посмотрела ей в лицо.

– Ты сумасшедшая, – повторила Гейдж. Указательным пальцем она провела по щеке, по следу, оставленному слезами. – Не надо, – хрипло сказала она. – Прекрати.

Её рыдания постепенно стихали, и Гейдж становилось легче. Глубоко, судорожно вздохнув, Бринн перевела дыхание.

– Всё. Теперь я пойду. – Бринн повернулась и не спеша спустилась на тропинку. – Я сделала всё, что смогла.

– Подожди!

Она оглянулась через плечо.

– Мы ушли далеко от лагеря, – поспешно проговорила Гейдж. – Ты найдёшь дорогу обратно?

Она беспокоилась о Бринн. Тёплая волна окатила душу, и Бринн улыбнулась.

– Я выросла в лесах. Я никогда не потеряюсь.

***

Гейджины не было весь день, не вернулась она и к полуночи, тогда они задули светильник. Бринн ещё не спала, когда Гейдж скользнула под покрывало и обняла её. Тупая боль, печаль, покорность. Терпимо.

– Если ты опять начнёшь лить слёзы, я поколочу тебя, – шепнула она ей на ухо. – Я ненавижу плаксивых женщин.

– Я больше не буду.

– Не понимаю тебя, – сказала она изменившимся голосом. – И не верю, что ты можешь вылечить человека, прикоснувшись к нему или угадав его чувства.

– Не веришь, и не надо.

– И не думаю, что мне станет легче из-за нескольких пролитых ради меня слезинок. Мне они не нужны.

– Рада за тебя. Теперь мне надо поспать. – Бринн закрыла глаза. – Спи спокойно.

Бринн услышала, как она тихонько выругалась, потом крепко прижала её к себе. Привязанность. У неё ёкнуло сердце: невидимая нить по-прежнему их связывала, хотя она и молилась, чтобы она оборвалась, как только поутихнет её боль.

Глупо. Страсть словно приоткрыла завесу их отношений, высветив их глубину.

– Бринн…

– Да.

– Мне не нужны твои слёзы, но я благодарна тебе за них. – Её грубоватые слова тронули её до глубины души.

Прижаться бы к ней изо всех сил, но Бринн не должна. Она – враг.

Миледи и рабыня. Между ними только сделка, о которой они забывали под неистовым натиском страсти.

– Не стоит благодарности, – ровным голосом ответила она. – Мой долг – помогать тебе.

Рука Гейдж всё ещё обнимала её, но Бринн уже приготовилась к отступлению. Прекрасно. Держись подальше. Не подходи близко.

Никогда не подходи опять так близко.

– Я счастлива, что ты понимаешь свои обязанности. – Гейджина передразнила её манеру говорить. – Но знай, тебе придётся их исполнять и после приезда в Редферн.

========== 6 глава ==========

– Он весь из дерева, – поморщилась Гейджина, когда они подъехали к деревянным стенам, окружавшим Редфернский замок. – Так это и есть твой хвалёный Редферн?

– Разумеется. – Бринн, не глядя в её сторону, укутывала Малика. – А чего ты ждала, – продолжала она, поудобнее устраиваясь в повозке, – чтобы он был из перьев?

– В Нормандии принято строить замки из камня, – пояснил Малик.

– А в Англии – нет. Я не встретила здесь ни одного каменного замка.

– Тогда Вильгельм без труда доберётся до Лондона, – усмехнулась Гейджина. – Странно, ведь Англию могли завоевать уже много раз. – Она пришпорила лошадь и жестом приказала двигаться за ней.

Высокие деревянные ворота открылись. Их уже ждали. Лорд Ричард выехал воинам Гейджины навстречу, улыбаясь во всё лицо.

– Добро пожаловать, миледи. Я счастлив приветствовать вас здесь и горд, что вы любезно приняли моё приглашение. Это означает, что вы подумываете о Редферне?

– Вовсе нет.

– В Редферне есть всё, о чём можно мечтать. – Ричард бросил взгляд на Бринн. – Надеюсь, ты в добром здравии, Бринн?

Бринн нахмурилась. О чём он? Что ещё задумал этот коварный лорд?

Он разговаривал с ней так любезно. Так он прежде обращался к благородным дамам, гостившим у него в замке.

– Неплохо.

– Нам подождать, пока вы закончите обмен любезностями? – холодно спросила Гейджина.