Текст книги "Полночная воительница (СИ)"

Автор книги: Габриэлла Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

– Нет, хочешь. – Бринн встала, и улыбка озарила её лицо. – Тушёный кролик, пряные травы и ничего больше, честное слово.

– Я принесу котелок. – Гейджина резко направилась к выходу. – Было бы жаль прерывать столь милое воркование.

Бринн вся напряглась, когда воин прошагала мимо. В разговоре с Маликом она почти не ощущала молчаливого присутствия Гейдж, впрочем, она сама не позволит забыть о себе.

– Это должна делать я. Тебе не стоит беспокоиться.

– Не в моих правилах делать то, что мне не нравится, – резко возразила воин, останавливаясь у выхода. – Кроме того, мне надо поговорить с Лефонтом. На закате мы снимаемся с места.

Её глаза округлились от счастливого удивления.

– Ты последуешь за Вильгельмом? – спросил Малик.

– Нет. Просто надоело его место. Мы разобьём лагерь в лесу в пяти милях отсюда.

– В самом деле? – выдохнула Бринн, радостно улыбаясь.

– Разве ты не слышала, что я сказала? Мне повторить?

– Нет-нет. – Бринн почти пела от радости. – Не надо.

Увидев озарившую её улыбку, Гейдж на секунду замешкалась и затем вышла из палатки.

– Полагаю, покинуть это грозное поле битвы было твоим желанием, – сказал Малик.

Бринн согласно кивнула, не отводя глаз от места, где спала Гейджина.

– Но я не думала, что она согласится. Столько забот при смене места лагеря, а у меня не было веской причины, чтобы убедить её.

– Тогда почему ты хочешь уйти отсюда?

– Тебе не по… – Она перехватила его пристальный взгляд. А может, он и поймёт её. Ей прежде не доводилось встречать более чувствительную душу, чем у Малика. – Это гиблое место. Оно наводит на меня печаль.

Малик понимающе кивнул.

– Мне кажется, тебе не только печально здесь…

Малик на самом деле подмечал слишком многое.

Бринн решила заговорить о другом:

– Не понимаю, почему она согласилась переехать.

– А что, если ей захотелось доставить тебе удовольствие? – спросил Малик.

Жар бросился Бринн в лицо. Как ей не пришло в голову, что Малик тоже мог заметить чувственность в поведении Гейджины.

– Сдаётся мне, твоя разлюбезная миледи Гейджина не очень-то любит ходить вокруг да около, – сухо заметила она. – Ей ничего не стоит затащить женщину в копну сена вместо кровати.

Малик покачал головой.

– Ты видишь в ней только воина, но вскоре поймёшь, что Гейджина… больше чем просто солдат.

– Я не горю желанием.

– Может статься, у тебя не будет выбора, – мягко заметил Малик. – Она хочет тебя.

– И поэтому может наброситься и взять то, что ей надо? А как же моё согласие? – Её пальцы невольно сжались в кулаки. – Как несправедливо!

– Не кажется ли тебе, что это определение к жизни не подходит?

– Ты прав. – Она попыталась расслабиться. – Но ты не такой, как она. Поможешь мне? – Бринн знала, что просит о невозможном.

Ей надо понять свои желания. Чего же хочет она.

– Я не смогу помочь тебе убежать, да и с нами тебе гораздо безопаснее. – Малик поморщился. – Но если ты останешься, то, ручаюсь, окажешься в постели Гейджины ещё до конца недели.

– Я не могу пока бежать, – нахмурилась Бринн. – В Редферне есть одна проблема… Лучше скажи, чего ей хочется?

Малик вопросительно поднял брови.

– Даже если бы ты была девственницей, и то бы прекрасно поняла, что ей надо, как лесбиянке.

Её щёки запылали ещё ярче.

– Я не о том. Женщина не так уж важна для лесбиянок, разве что на короткое время. Я не могу бороться с ней, пока не пойму, чего она добивается.

– Она моя подруга, и я не могу предать её.

– А я спасла тебе жизнь. Без меня ты бы умер.

– Верно. – Хитрая улыбка промелькнула на его бородатом лице. – Как ты понимаешь, небольшое напряжение в воздухе скрашивает жизнь.

Бринн с облегчением вздохнула.

– Так ты поможешь мне?

– Хочешь знать, чего добивается Гейджина? У неё огромное богатство, а теперь она стала баронессой.

– Я не спрашиваю, что у неё есть, мне надо знать, чего ей не хватает. Не встречала женщину, которая была бы довольна тем, что имеет. Чего Гейджина хочет?

Малик задумался.

– Кажется, она хочет стать королевой.

– Кажется?

– Она была посмешищем всей деревни, как бастардка, а потом от неё отказался отец. Когда тебя тычут в грязь лицом, то вполне понятно, что тебе хочется подняться и занять положение, при котором унижавшие тебя прежде теперь перед тобой гнут спины, ожидая в страхе удара.

– Но не все же мечтают о троне, – мрачно заметила она.

– Не всем дано и править другими. Гейджина всегда знала о своих способностях быть королевой, поэтому её положение ещё сложнее. – Малик хитро усмехнулся. – Ну так как, мой милый лекарь, сможешь ли ты дать женщине трон?

– Нет, но я… – Бринн нахмурилась. – Она держит своё слово?

Малик не сводил с неё заинтересованных глаз.

– Как себе. Даю голову на отсечение. – Он чиркнул рукой по шее.

– Ты уверен? – не отставала Бринн.

– Твоё присутствие здесь – лишнее тому доказательство, – спокойно ответил Малик. – Она ни разу не нарушила своё слово.

Всё равно рискованно говорить ей о кладе в обмен на Гвинтал.

Клятвы, которые дают женщинам, стоят меньше, чем слово, данное лесбиянке. А что, если она вообще попытается вырвать у неё правду тем же способом, как это делал Делмас?

– Ты испугалась. – Малик наблюдал за выражением её лица. – Не бойся. Если ты сама придёшь в её постель, она мягко обойдётся с тобой. – Он улыбнулся. – И потом это не надолго. Женщины быстро надоедают Гейджине. Не столь уж важно, насколько ты искусна, ты не удержишь её.

Искусна? Да она почти ничего не знает о постельных науках и ухищрениях. Впрочем, утешало хотя бы то, что всё продлится недолго.

Но она не получит её. Нельзя думать о поражении, ещё не начав борьбы. Гейджина Дюмонт казалась ей непреодолимой силой только потому, что она устала обороняться. Пусть она груба, но она не так остро ненавидела её, как Ричарда. Надо смотреть на норманнку как на противника, а не как на божество.

– Я вообще не собираюсь удерживать её, – с трудом выговаривая слова, добавила она. – Спасибо, ты помог мне.

– Я всегда стараюсь оказать любезность, а тебе, моей спасительнице, и подавно. Давным-давно я понял, что доброжелательность – то качество, о котором не приходится сожалеть. – Малик помолчал. – Однако хочу предупредить тебя, Гейдж не всегда разделяет моё мнение, особенно если речь идёт о слишком суетном деле.

– Меня удивило, что она согласилась.

– Потому что ты знаешь её только как воительницу, – повторил Малик. – А ведь она ещё и купчиха, и поэтесса, и музыкантша… и многое другое.

Что ж, скоро ей представится случай познакомиться с её купеческими качествами, если она решит поторговаться.

– И ещё. Не можешь ли ты оказать мне услугу? – Малик повернулся на постели и посмотрел на неё своими печальными глазами. – Пожалуйста.

– О чём ты говоришь? Конечно.

– Обещай мне, что не подольёшь в мою похлёбку…

***

Присев в углу палатки, Бринн, как обычно перед сном, отвела рукой волосы со лба, укладывая их в тяжёлый, блестящий узел. Ни один звук в жизни не пробуждал у Гейдж такое острое желание, как шелест шёлка её льющихся по спине волос. Рука Бринн просто утопала в их густой копне. Желание и страсть.

– «Только бы раз овладеть ею, – думала в смятении Гейдж, – как безумная жажда обладания угаснет».

Она станет для неё обычной шлюхой, что везде следуют за солдатами. Ей следовало затащить её в чащу ещё в тот день и расправиться с ней на свой манер.

Почему, чёрт возьми, она не сделала этого? Бринн улыбнулась словам Малика и, слегка наклонившись, задела локоном его чёрную бороду. Гнев пронзил Гейдж при виде этой нежной ласки.

Дьявол, она постоянно касается её друга! Гейджина вскочила и задула пламя в светильниках. Палатка погрузилась в темноту. Но ещё был виден силуэт Бринн, склонившейся над Маликом.

– Она ещё не закончила с волосами, – запротестовал Малик. – Зачем ты погасила огонь?

Несколько лишних минут ничего не решают.

– На рассвете мы снимаемся с места. Если она собирается развлекаться всю ночь напролёт, то не следовало было просить меня уйти с этого места.

– Бринн необходимы были эти несколько минут… – Малик пытался урезонить Гейджину.

Бринн жестом успокоила его.

– Ничего страшного. Могла бы сказать, что я мешаю тебе.

Её доносившийся из темноты голос звучал мягко и нежно, но в нём ощущалась горечь.

– Ты не мешаешь мне.

Гейджина лукавила: всё в ней задевало её. Её движения, её беспокойные взгляды из-под острых ресниц, дерзкие, как и её речи, запах мыла и трав, которыми она была пропитана…

– Ты же сама сказала, что…

– Иди спать.

Слегка замешкавшись, она, как всегда, хотела устроиться рядом с Маликом на его лежаке.

– Нет! – вырвалось из груди Гейджины. Спохватившись, она попыталась придать спокойствие своему голосу. – Вовсе ни к чему тебе спать с Маликом. Ты сказала, что его жизнь вне опасности.

– Ещё не время оставлять его без моего присмотра.

– Ты что же, спишь со всеми, кого лечишь?

– Да.

– Оставь его одного.

– Нет.

– Гейджина, я польщён, что ты считаешь меня способным представлять хоть какую-то угрозу для этой милашки, но уверяю тебя…

– Успокойся, Малик. Гейджина, мне лучше знать, что ему надо, и я не оставлю его до тех пор, пока не пойму, что ему ничто не угрожает.

– И ты уверена, что, прижимаясь к нему в постели, ты лечишь его?

Бринн не сразу ответила, но, когда наконец слова с болью вырвались из неё, казалось, их вытащили оттуда насильно.

– Да, – выдавила она из себя.

– А как же твои расчудесные травы и лекарства? Разве они плохо помогают?

– Это не одно и то же… Почему ты не…

– Ты не слишком стеснительна. А вдруг ты захочешь удовлетворить свои собственные желания, пользуясь Маликом?

– Только не это! – Её голос дрожал. – Неужели ты думаешь, что я не сделала бы для тебя такую малость, если бы это не повредило ему? Ты пошла мне навстречу, решив уйти с этого места, и я обязана тебе. Но я не могу… Мне пока ещё нельзя оставлять его ночью.

– Почему?

– Порой приходят драконы.

– Драконы?

– Ну, не настоящие звери. Я не уверена, что они существуют в своём обличье. Это слабость, зараза, и… – Её голос понизился до свистящего шёпота: – …и смерть. Они выжидают и набрасываются на нас ночью, когда мы беззащитны.

– Так ты можешь сдержать этих зверей, прикасаясь к Малику?

– Я не говорила тебе, – поспешно возразила Бринн, – что могу лечить прикосновением. Иначе я превратилась бы в волшебницу. А только Господь может лечить всех.

– Малик уже клянётся, что его выздоровление – просто чудо.

– Оставь её в покое, – отозвался Малик.

– С какой это стати? Разговор только-только начинает мне нравиться. – Гейджина попыталась заглянуть ей в лицо, но в мерцании лунной ночи оно отсвечивало бестелесной бледностью. – Расскажи мне ещё что-нибудь о драконах, с которыми ты бьёшься.

Бринн молчала.

– А может, скажешь о рецепте похлёбки, которая вылечила Малика?

– Он ещё болен.

– Так, значит, его лечит бальзам?

– Именно он.

– Прекрасно. Поэтому сегодня ночью ты будешь спать отдельно.

– Я не могу оставить его. Если тебе кажется, что я колдунья и лечу его волшебством, то можешь так и думать. Мне всё равно.

– Колдовство – выдумка. – Гейдж, помолчав, добавила: – Впрочем, ты веришь в него, не так ли?

– Верь я в такое богохульство, церковь давно бы сожгла меня на костре. Я не колдунья. Лечит бальзам, – быстро проговорила Бринн. – И сплю я вместе с твоим другом только потому, что в любое время ему может понадобиться моя помощь. Всё очень просто.

– Согласись, это разумно, Гейджина, – вступил в разговор Малик. – Она только стремится оградить меня от опасности.

Бринн покривила душой; она верила в свои целительные силы, данные ей свыше. Но она должна скрывать свой дар. Колдунов боялись или презирали; в том и в другом случае они вызывали страх, а страх – самый коварный, самый мощный враг.

– Всё совсем непросто, – проворчала Гейдж. – Ладно, спи с Маликом… сегодня.

Но и сквозь разделявшее их расстояние она чувствовала не утихающее в ней беспокойство.

– Ш-ш, – прошептал Малик. – Всё будет хорошо.

– «Он успокаивает её, – недовольно подумала Гейджина.

В который раз сама она оказывалась простолюдинкой рядом с благородным рыцарем Маликом. Впрочем, а почему бы и нет? Что с того, что она считает Малика другом, а её врагом? Она её рабыня. Ей вовсе ни к чему её доверие или доброе расположение.

Всё, чего она хочет, – обхватить её бёдра и раствориться в них, и, как показывает опыт, неукротимость её была верным помощником и редко подводила. Пусть она боится её, страх станет её надёжным союзником, таким образом она добьётся своего. Палатку прошила какая-то лёгкая тень, Бринн теснее прижалась к Малику. Гейджина заставила себя закрыть глаза.

Завтра она овладеет ею, и всё будет кончено. А там пускай снова спит в объятиях Малика.

========== 4 глава ==========

– С ним всё в порядке? – Гейджина озабоченно заглянула в повозку, осадив на скаку коня и пытаясь увидеть Малика.

– Я чувствую себя хорошо, – быстро ответил Малик.

– Он очень слаб, – вступила в разговор Бринн. – Лес казался мне гораздо ближе.

– Со мной всё хорошо, – повторил Малик, улыбаясь. – Путешествия всегда придавали мне бодрости.

– Может, надо было подождать другого дня, – пробормотала Бринн. – Но он хорошо выспался, и я подумала, что…

– Мы будем на месте через час, – прервала её Гейджина и отъехала от повозки.

Глядя ей вслед, Бринн покаянно вздохнула.

– Она сердится на меня, и вполне заслуженно. Надо было сказать ей, что ты ещё недостаточно окреп для таких поездок.

– Подозреваю, её недовольство не связано с моим состоянием, – Малик слабо улыбнулся, – а с тем, что этой ночью она была не так близка к тебе, как я.

– Тогда ей досталось по заслугам.

И почему это лесбиянки предпочитают жить своими низменными страстями?! Как хорошо было бы, если бы они гораздо чаще думали головой.

– Простите её, милая дама, – скорчил постную физиономию Малик. – Я думаю, что Господь их создал такими, чтобы рождались чада его в этом грешном мире, несмотря на все тяготы жизни. – Лицо его стало серьёзным. – Но всё не так страшно, как ты думаешь.

Бринн отвела от него взгляд.

– Не понимаю, о чём ты?

– Ты была очень напугана этой ночью. Ты обладаешь волшебными чарами?

– Конечно, нет, – уж очень поспешила она с ответом.

Малик продолжал внимательно вглядываться в её глаза.

– Ты всё ещё дрожишь от страха. Почему? Ты спасла мне жизнь, и я никогда не предам тебя.

– Это сейчас ты так думаешь, но со временем всё может измениться.

– Только не для меня. Верь мне, Бринн.

Боже правый, как ей нужен близкий человек! Она так одинока! Впрочем, о чём это она? Разве все пережитые горести и беды её ничему не научили? Никому нельзя доверять. Бринн с трудом выдавила из себя улыбку.

– Ты же слышал, что сказала миледи Гейджина. В этом мире нет волшебства.

– Как жаль! – Малик был разочарован. – Знаешь, я не думаю так, как Гейджина. Мой народ считает, что без волшебства мир стал бы отчаянно тоскливым. Но если бы ты была уверена в своих колдовских силах, то лучшей защитницы, чем Гейджина, тебе не найти. Она не боится ни короля, ни Папу и с радостью бросит им вызов. С ней ты будешь в безопасности.

Её взгляд остановился на широкой, в доспехах, спине Гейджины. В безопасности? Бринн словно наткнулась и больно ударилась о непробиваемую стену безудержной мощи и насилия, окружавшую её. А что, если вся эта мощь встала бы на её защиту? Ей уже нестерпимо бороться одной с казавшимися непреодолимыми силами. Если бы удалось договориться о сделке…

– Она будет лучше обращаться с тобой, чем лорд Ричард.

Бринн снова посмотрела на Малика.

– Небольшая разница.

– Тогда дай Гейджине, что она желает, и встань под её защиту.

Иными словами – ложись под норманнку. Малик, конечно же, желал ей добра, но, как и все мужчины, считал такой способ обмена с женщиной самым естественным. Он и не подозревает, что у неё в запасе есть кое-что получше.

– Закрой глаза и спи. Тебе нельзя так много говорить.

Малик вздохнул.

– Надо понимать так, что я говорю то, что тебе вовсе не хочется слышать.

Помолчав немного, она, как бы размышляя, спросила:

– Стала бы она… Может, миледи Гейджина…

– Может, Гейджина что?

– Она говорит о сделке. Если я дам ей другое, гораздо более ценное для неё, стала бы она по-прежнему требовать от меня… эту услугу?

– А о какой ценности ты говоришь?

Бринн не ответила на его вопрос.

– Так стала бы?

– Вовсе необязательно. – Бринн с облегчением вздохнула. – Но в случае с тобой всё может быть по-другому. Впервые она так хочет женщину.

Значит, если она даже заключит сделку с Гейджиной и платой её будет Гвинтал, то всё равно ей не уйти от её озабоченности. Бринн подавила в себе чувство отвращения и попыталась рассуждать здраво. Может, попросить норманнку не только ради себя, но и Эдвины?

Соединение тел ради жизни. Она вспомнила песню, исполненную трубадуром в зале Редфернского замка. В ней пелось о жене одного знатного лорда, которая покончила с собой, лишь бы избежать насилия от своего врага. Лучше смерть, чем бесчестье, – вот единственный выбор для женщины. Разве справедливо, что жизнь Эдвины зависит от покорности Бринн? Она хранила своё тело от посяганий Делмаса, но если ради жизни Эдвины надо поступиться своими принципами, она пойдёт в постель Гейджины. Её душа лекаря не позволит умереть Эдвине.

– Итак, что же у тебя есть такого ценного? – повторил свой вопрос Малик.

Если сделка и состоится, то, она не сомневалась, Гейджина о ней расскажет своему другу.

– Секреты, – улыбнулся Малик. – Какая же ты восхитительная женщина. Я обожаю тайны.

Малик любил каждую грань жизни.

Он встречал каждый день, как Божью милость, радуясь и ликуя.

Бринн с нежностью сестры посмотрела на него.

– Не всегда тайны оказываются добрыми.

– Но всегда интересными, и потом, у тебя не может быть страшных тайн.

Огонь. Кровь. Стоны. Спасение.

Бегство в лес, а тебя преследуют, как дикого зверя… люди.

– Неужели?

Бринн натянула одеяло на его плечи и взглянула на спину ехавшей Гейджины Дюмонт. Вот в чьей жизни секреты наверняка замешаны на интригах и насилии.

Будто почувствовав её взгляд, воин оглянулась и посмотрела на неё через плечо. Невольно резко вздрогнув, Бринн напряглась. Её ярко-голубые глаза, встретившись с её взглядом, будто физически прикоснулись к ней. По телу разлилось приятное сладостное тепло и уже ставшая привычной слабость. Гейджина не отводила глаз от её лица, и Бринн ужаснулась при мысли, что воин поймёт её состояние, её поражение.

Бринн торопливо закрыла глаза, но, поняв, что тем самым выдала себя, попыталась спокойно взглянуть на неё. В этом безмолвном разговоре глаз Гейдж оставалась для неё недосягаема.

Улыбнувшись, она повернулась и галопом поскакала к лесу. Ещё до полудня они достигли леса, простиравшегося недалеко от Гастингса. Лагерь разбили на холме, откуда открывался вид на красивый небольшой пруд, и Малик облегчённо вздохнул, растянувшись на своём лежаке в палатке.

– Так-то гораздо лучше. Я терпеть не могу повозки.

– Мне очень жаль, – опечалилась Бринн. – Я не хотела навредить тебе. – Она выглядела бледной и усталой. – Я приготовлю тебе похлёбку, а потом немного отдохну.

– Похлёбку? – Его глаза при одном упоминании опять округлились от ужаса. – Я же сказал тебе, что мне лучше. Я отлично перенёс переезд, а потом вообще совсем не устал.

– Но ты же говорил, что… – Вдруг она поняла, чего он боится, и весело засмеялась. – Я не буду добавлять в варево собачьей мочи. Не бойся.

– Не очень-то верится. Мне кажется, ты на всё пойдёшь, лишь бы вылечить меня. – Малик махнул рукой. – У меня нет сил спорить с тобой сейчас, но подожди, я ещё покажу тебе, на что способен.

– Не станешь же ты… – Но он уже закрыл глаза и тут же, как показалось Бринн, провалился в сон. – Ладно, сначала поспи, а потом поешь. Сон для тебя – лучшее лекарство.

Глаз Малика приоткрылся с хитрым прищуром.

– Я уже проснулся. Подозрительна твоя покорность. Не иначе как ты что-то затеваешь?

– Очень может быть. – Оглянувшись на него через плечо, Бринн с таинственной улыбкой вышла из палатки.

– Похоже, ты очень довольна собой.

Улыбка мгновенно слетела с её губ.

Гейдж стояла у небольшого костра возле палатки. Они не виделись со времени мимолётного разговора в пути.

– Как Малик? – спросила воительница.

– Лучше, чем я думала. В пути он не пострадал, только очень устал и сейчас, должно быть, заснул. – Бринн попыталась оторвать глаза от её пристального взгляда, но не смогла и вдруг почувствовала, как её всю обожгло изнутри. – Мне надо поговорить с тобой.

– Поговорить? – мягко произнесла воин в ответ. – Помнится, недавно ты и не помышляла об этом.

– Ошибаешься. Я тогда не решалась.

– Нет, просто ты обманываешь себя. – Её губы скривились в презрительной усмешке. – Я откровенно разочарована. Не думала, что ты прибегнешь к такой уловке. Хочешь заставить меня показать силу, чтобы потом найти себе оправдание? Впрочем, мне наплевать. – Воин шагнула ей навстречу. – Только не слишком затягивай представление. Что ты там ещё приготовила?

Бринн отступила на шаг.

– Малик… Я… собиралась накормить его похлёбкой, когда он проснётся.

– Ещё успеешь. – Гейдж оттащила её от палатки, держа за руку и подталкивая вперёд.

– Присматривай за Маликом. Мы будем там, у пруда, – сообщила она Лефонту, проходя мимо него.

Капитан с улыбкой кивнул.

– Я позабочусь, чтобы вас не беспокоили, миледи.

Сердце Бринн норовило выскочить из груди. Началось. Ей надо подумать. Купчиха, музыкантша, поэтесса, говорил Малик.

Королева. Она хочет править. Она жаждет власти. Когда они пришли в лес, Бринн едва дышала.

Отпустив её руку, она отвернулась.

– Раздевайся. – Сняв свои одежды, Гейджина расстелила их на земле поверх опавшей листвы. – Живее.

– Нет.

– Что ты ещё придумала? – Её голос звучал угрожающе.

Бринн облизала пересохшие губы.

– Ничего. Я хочу просто поговорить с тобой.

– Такой игре учил тебя твой лорд Ричард? – Гейджина толкнула её к дубу. – Не дразни меня лучше.

– И не думаю. Я говорю правду. Я не хочу этого.

– Чёрта с два, ещё как хочешь!

Её ладонь легла Бринн на грудь.

Сердце той на секунду остановилось, а потом дико забилось в горле. Сквозь тонкую шерсть платья она почувствовала тепло и твёрдость её ладони.

Внезапно сосок Бринн подался навстречу её руке, затвердел, заострился, грудь её налилась. Она завороженно смотрела на ласкавшую её грудь волшебную руку. Бринн охватило острое желание ощутить на себе обе её руки.

– Чёрта с два, ещё как хочешь! – повторила Гейджина. В её голосе зазвучали ласковые чувственные нотки. – Я ещё не сошла с ума. Ты хочешь этого, ты ждёшь этого.

Её большой и указательный пальцы нежно сдавили ей сосок. Огонь желания пронзил всё её тело.

Бринн охватило самое сильное, острое и жгучее чувство из всех испытанных ею до сих пор. Гейдж наклонилась и губами прикусила сосок одной груди, продолжая рукой сжимать другую.

– Видишь? – Её язык нежно скользнул по её соску, прожигая платье. – Ты дразнишь меня. Ну же, раздевайся, и давай насладимся друг другом.

Бринн прижималась к дереву, отчаянно желая прильнуть к Гейджине. Ей вдруг нестерпимо захотелось, чтобы она сама сорвала с неё платье, бросила на землю и, раздвинув её бёдра, делала с ней всё, что её пальцам угодно.

«Неужели Делмас и лорд Ричард, возбуждаясь, чувствовали то же самое?» – мелькнула нелепая мысль.

Ей и в голову не приходило, что и у женщины может пробудиться такое неукротимое желание. Как низко…

Но она не самка. Она не позволит ей проникнуть в неё своими пальцами. Она не станет… Зубы Гейджины нежно зажали сосок, вставший торчком под её ласками.

Хриплый стон помимо её воли, слабевшей с каждым прикосновением воина, вырвался из её груди, а руки сами заскользили по её волосам. Ближе.

Ей захотелось почувствовать её ещё ближе. Бринн рванулась навстречу её губам, вбирая их в свой рот и лаская языком.

– Иди же, – прохрипела Гейджина.

Обхватив руками её ягодицы, та притянула их к своим бёдрам и просунула своё колено ей между ног. Блаженство… Крепкая, властная…

– Раздвинь ноги… Хорошо… Теперь дай мне…

Бринн не должна… Она не станет её девкой. Торговаться ради чего-то стоящего – ещё куда ни шло, но сейчас она отдавалась ей, умирая от желания быть с ней, а это ещё хуже, чем…

– Нет! – резко отпрянула Бринн.

Гейдж была ошарашена. Её «нет» застало воительницу врасплох.

Рывком головы отбросив волосы с глаз, Гейджина нежно, но твёрдо сказала:

– Иди сюда. Я не позволю играть с собой.

Играть? Не окажись Бринн в столь безнадёжно отчаянном положении, она громко расхохоталась бы ей в лицо. Каждая клеточка её тела продолжала содрогаться. Боже правый, как она хотела её, но она не должна поддаться зову плоти!

– Почему ты не выслушаешь меня? Я хочу сказать… давай меняться.

Циничная улыбка растянула губы Гейджины.

– Я подумала, что раз ты моя собственность, то ни к чему торговаться. Сколько тебе надо? Что ты хочешь получить за разрешение войти внутрь между твоих бёдер?

Гейджина смотрела на неё с нескрываемым презрением. Бринн, сделав над собой усилие, подавила обиду.

Глубоко вздохнув, она сказала:

– Ты не понимаешь.

– Напротив, уж в чём-чём, а в умении торговаться мне нет равных. Давай, смелее! Я очень богатая и люблю, когда потаскушки много просят.

– Ты могла бы стать ещё богаче и получить сокровища, о которых другие мужчины и женщины могут только мечтать.

– А у тебя волчий аппетит. Уверяю, у меня хватит денег, чтобы исполнить любое твоё желание.

– Опять ты о своём! – нетерпеливо махнула Бринн рукой. – Мне не нужны твои деньги. Я хочу предложить их тебе.

– Хватит болтать глупости! – Гейджина шагнула к ней. – Если ты думаешь, что от ожидания я буду хотеть тебя ещё сильнее, то глубоко ошибаешься. – В её голосе прозвучали жёсткие нотки. – Ради Бога, я не могу желать тебя ещё больше.

– Это не глупости. – Бринн снова отступила от неё. – Малик говорит, что ты хотела бы стать королевой. Я могу тебя сделать ею.

Гейджина смерила её с ног до головы недоверчивым взглядом, пробежав глазами по её поношенному коричневому платью.

– Неужели? С каких это пор миром правят рабы? А может, ты думаешь сделать это с помощью колдовства?

Бринн пропустила её насмешку мимо ушей.

– Повторяю, я не колдунья, но могу дать тебе то, к чему ты стремишься. Если, конечно, корону можно купить.

– Ну, при правильном обмене всё можно купить. Впрочем, цена трона слишком высока даже для меня.

– Тогда я знаю, где взять богатство, чтобы купить тысячу тронов. – В её голосе звучала такая убеждённость, что насмешливая улыбка сошла с её лица.

– Надеюсь, ты говоришь о стоящем деле.

– Именно.

– Постой-постой, я начинаю понимать. Так ты хочешь получить свободу и сохранить свою честь в обмен на свои несметные богатства?

Изогнутые брови Бринн гордо взметнулись вверх.

– Я не стала бы менять Гвинтал на какой-нибудь пустяк только ради собственной корысти.

– Гвинтал?

– Я родилась там.

– И там спрятаны эти несметные сокровища?

Бринн утвердительно кивнула.

– Ты даже в мечтах не встречала более прекрасного… Изумруды, рубины и чаши, полные золота… – Она внезапно замолчала. Гейдж смотрела на неё без всякого интереса. – Ты мне не веришь. Так я докажу тебе.

– Как?

– Поехали в Редферн.

– И ты укажешь мне, где клад? Я-то было решила, что он в Гвинтале.

– Верно, но в Редферне я покажу тебе доказательство, что он существует.

Гейджина молчала.

– Ты сомневаешься? Я ведь предлагаю тебе то, к чему ты всей жизнью стремишься.

– Пока я не получила от тебя ничего. – Гейджина пробежала взглядом по её фигуре, задержавшись на груди. – Совсем ничего.

Тёплая волна вновь окатила её тело, и на мгновение Бринн почувствовала себя снова прижатой ей к дереву. Она попыталась стряхнуть это наваждение.

– Я тебе толкую о сделке, цена которой – невиданное богатство и корона, а ты всё о похоти.

– А может, я только и думаю, как раздвинуть твои бёдра и вонзиться внутрь тебя. – Гейдж посмотрела ей прямо в глаза. – Чего ты просишь в обмен на свой клад?

Гейдж всё ещё не доверяла ей, но до желаемого было рукой подать, и ждать оставалось не так уж долго.

– Я хочу, чтобы ты, не прикасаясь ко мне, доставила меня в Гвинтал. Когда мы доберёмся туда и ты получишь сокровища, то уйдёшь и оставишь меня там. Моя просьба – ничто по сравнению с ценой за трон, – едко добавила она.

– Ты права, – улыбнулась Гейдж. – Если клад существует на самом деле. Согласна, дело и вправду любопытное, но где это видано, чтобы рабыня отказывалась от клада? Когда за него, если верить тебе, ты можешь купить не только свою свободу, но и сам трон?

– Едем в Редферн, и я докажу тебе.

– На кой-чёрт тебе Редферн?

– Там доказательство.

Гейдж медленно покачала головой.

– И не только оно, верно?

Бринн едва удержалась от искушения рассказать ей об Эдвине, но тогда она заподозрит её в стремлении затащить её в поместье только ради её собственной выгоды. Ещё не время говорить ей всю правду.

– Остальное тебя не касается.

Губы Гейджины сжались в узкую линию.

– И тебя тоже. Не иначе как ты жаждешь увидеться с тем смазливым Иудой, которому так не терпелось подсунуть тебя мне?

– Там ты убедишься, что я не вру, – упорствовала Бринн. – Через неделю Малик вполне сможет ехать с нами. Отправимся в Редферн, тогда тебе не придётся питаться от милостей Вильгельма.

– Я не жду от него покровительства. – Гейдж ласково посмотрела на неё. – Ты продолжаешь упорствовать и думаешь таким образом поддеть меня.

– С какой это стати?

– Чтобы вынудить меня исполнить твоё желание.

– Я предлагаю тебе то, о чём ты даже мечтать не смела, – с отчаянием в голосе взмолилась Бринн. – Ну почему ты не хочешь до конца выслушать меня?

– Потому что я не верю в мистические клады.

– Тогда ты полная идиотка.

На её лице появилось неприкрытое удивление.

– О боже, да ты и вправду уверена, что можешь предложить мне невиданное богатство.

– Едем в Редферн.

Гейджина покачала головой.

– Вильгельм недоволен моей задержкой из-за ранения Малика. Медлить нельзя. Надо спешить к нему.

– Ты же сказала, что не ждёшь от него никаких милостей.

– Но и не отрекаюсь от своего правителя.

– Я же сказала…

– Но не убедила. Убеждай себя в своих россказнях. Ведь ты уверена и в том, что лечишь мужчину, лёжа с ним в одной постели. – Лицо Гейдж вдруг осветило нестерпимое желание, и она раскрыла свои объятия. – Вылечи мою болезнь, Бринн из Фалкаара.

– С какой стати? Ты – ослеплённая собой норманнка, только и думающая, как ублажить свои лесбийские потребности, а не смело броситься вперёд и ухватить самое важное для себя же. Ты заслуженно глотаешь пыль, тащась позади Вильгельма. Малик ошибался. Ты скорее захлебнёшься в грязи, чем…

– Хватит!

– Нет! Ты пришла, считая меня пустым местом и надеясь, что я стану твоей подстилкой…

– Я сказала, замолчи! – Гейджина закрыла ей рот ладонью и грозно взглянула в её глаза. – Я обращалась с тобой гораздо мягче, чем ты заслуживаешь, хотя и могу сделать с тобой всё что угодно. Ты – моя собственность.