Текст книги "Полночная воительница (СИ)"

Автор книги: Габриэлла Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

– Не знаю, что и думать о тебе. Я никогда не встречала женщину, которая отталкивала бы лесбиянку, пренебрегая собственной жизнью.

– Мне не угрожала опасность.

– Делмас чуть не забил тебя до смерти! – с дикой яростью выговорила Гейдж. – В другой раз он наверняка бы убил тебя.

– Я не стану Батшебе. И не буду жить с тобой, неся такой грех в своей душе.

– Чёрта с два не будешь! – Гейдж пыталась сохранить самообладание. – Через две недели мы отправляемся в Гвинтал. За это время тебе надо выздороветь, перестать оплакивать своего таракана-мужа и быть готовой к возвращению в мою постель.

– Вы слишком благородны, миледи.

– Да, я такая.

Гейдж развернулась и пошла от неё прочь. Бринн станет бороться с ней. Она больше не должна позволить себе то чувственное наслаждение, ту неодолимую тягу к ней, иначе она прикипит к ней телом и сердцем. Тогда удастся ли ей вообще оторваться от Гейдж, когда они доберутся до Гвинтала?

Гейдж прекрасно изучила её, она знает каждую тайную ямочку на её теле и заставляет её трепетать и сгорать от чувств. Пресвятая дева, её соски уже налились и набухли, а ведь она только о ней подумала!

Как же Бринн может забыть её?

Бринн медленно пошла к лежаку, который приготовила для себя подле Алисы. Бедная Алиса, у неё ребёнок от Ричарда Редфернского!

У Бринн тоже мог бы быть ребёнок от Делмаса. Но его она не любила.

Теперь у неё была Гейджина, женщина-воин, а о детях можно больше не думать. Сладкое чувство близости… Что это с ней? Где её страх и отчаяние?! Любовь?

Господи, спаси и помилуй! Пусть это будет неправдой. Бринн противилась любви к ней. Гейдж оставалась чужда всему тому, что ей было дорого. Это любовь и страсть к Гейдж сгубили Делмаса, а может, эти мысли удерживают её от желания кинуться в объятия Гейджины. Да, она полюбила эту суровую воительницу. Давно ли она старалась убить в себе даже мысль о любви. Теперь ей нет нужды обманывать себя. Только едкой горечью окрасилось это чувство. Она не могла остаться с Гейдж, принять её в своё тело и в сердце – на такое она не могла пойти. Ей нужен ребёнок… А Гейдж его дать не сможет… Нет, ей не под силу расстаться с Гейдж. На глазах её выступили слёзы. Как только они приедут в Гвинтал, она должна оставить её, порвать с ней окончательно и найти мужчину для продолжения своего рода.

***

– Нам надо поговорить. – Гейдж присела около неё у костра.

– О чём? – забеспокоилась Бринн.

Гейдж подошла к ней впервые за последние десять дней. До сих пор каждый занимался своим делом: она заботилась об оставшихся без крова, помогая строить укрытия на холме, а Гейджина наблюдала за восстановлением Редферна внизу, в долине.

– Расскажи мне о Гвинтале.

– Я уже говорила тебе о нём.

– Недостаточно. Я не собираюсь пускаться в путь, не разузнав, что ждёт на незнакомой земле, где я могу столкнуться с врагами. Ведь сама я ничего не знаю о Гвинтале. – Помолчав, она добавила: – И есть ли ради чего ехать туда, кроме твоего желания вернуться домой?

– Ты по-прежнему думаешь, что я лгала тебе?

– Нет, но хочу знать поподробнее. Ты была со мной не до конца откровенна, ты утаила причину, по которой рвалась в Редферн. – Гейдж посмотрела на огонь. – Тебе пришлось несладко. Я не стану осуждать тебя за всепрощение. Раз уж ты так отчаянно рвёшься в свой Гвинтал, я отвезу тебя на остров. Есть там сокровища или нет.

При взгляде на неё тёплая волна прокатилась по телу Бринн. Ей не хотелось испытывать такое нежное чувство к женщине. Она должна оставаться стойкой, непоколебимой. Но как трудно защищаться от себя, да ещё когда Гейджина проявляет такое великодушие!

– Я не солгала тебе. Сокровища существуют на самом деле.

– Откуда они?

– Военная добыча. – Бринн грустно улыбнулась. – Откуда же ещё взяться сокровищам? Так что я не пожалею, если их унесут из Гвинтала.

– От какой войны?

– От военных походов Гевальда. Он был великим воином, жившим много веков тому назад. Он сам из Уэльса, но выиграл многие сражения в боях с саксами здесь, в Англии. О нём сложены легенды и сказания. Устав от битв и крови, он решил вернуться к мирной жизни. С собой он взял новую красавицу жену, слуг и повозки, набитые золотом и драгоценностями. С такой богатой добычей вернулся он в родные места.

– В Гвинтал?

– Нет, в Кайт, в Уэльс. Но в Кайт тоже пришла война и опустошение. Ему пришлось отправиться дальше, к морю. Он остановился в деревушке Селкирка и прожил там четыре месяца, пока строился корабль. Затем он и его люди отплыли в поисках тихого, мирного места. И он нашёл Гвинтал, – буднично пояснила она. – Остров без войн, ведь там никто не жил.

– Как далеко находится этот остров?

– Два дня пути по морю от Селкирки.

– Так близко? – Брови Гейджины сошлись на переносице. – Эти сокровища так и оставались нетронутыми века?

– Гвинтал окружён высокими скалами. С моря он кажется неприступным для кораблей.

– Но ты знаешь дорогу?

– Разумеется, я ведь родилась там.

– Тогда почему ты не осталась там жить?

– Моему отцу не понравился Гвинтал. Он считал, что там слишком мрачно. – Бринн грустно усмехнулась. – Он был похож на тебя. Жизнь без проблем казалась ему такой же пресной, как мясо без соли.

На её колкое замечание воительница не отреагировала.

– Но ты ведь говорила, что он бросил вас с матерью.

– Это случилось после нашего отъезда в Кайт. – На одном дыхании Бринн продолжала: – Чего ему было ждать от неё? Когда он женился на ней, то знал, что она не такая, как остальные женщины. Она была знахаркой. Она отдавала себя другим. В Гвинтале её принимали, но в Кайте…

– Они прозвали её ведьмой.

– Поначалу её просто считали странной и некрасивой. Шли годы и всё изменилось. Она оказалась слишком чужой и непонятной для них, слишком неудобной для моего отца. Думаю, они по-настоящему стали бояться её после того, как отец бросил её. – Бринн прикрыла глаза. – Не могу больше говорить. Разве тебе этого мало?

– Достаточно. – Ей показалось, что Гейдж наклонилась к ней, но она не почувствовала её прикосновения. – Ответь ещё на один вопрос: с кем в Гвинтале мне придётся сражаться за эти сокровища?

– Ни с кем. – Она открыла глаза и глубоко вздохнула. – Никто, кроме моей матери, не знал о кладе. Она из рода Бентара, главного советника Гевальда, ему и было поручено охранять клад, когда они добрались до Гвинтала. Когда Гевальд умирал, то передал свои сокровища Бентару. И с тех пор сведения о месте их хранения передаются старшим детям в семье.

– Мать рассказала тебе о месте, где спрятан клад?

– И дала мне свой талисман, – кивнула Бринн. – Рубин – кулон на шею. Он был на мне, когда Делмас нашёл меня в лесу. Он силой вырвал его у меня.

– А Ричард, боюсь, забрал его у Делмаса.

– Возможно. Так вы не вышли на след Ричарда?

– Нет.

– Он уже где-то выжидает… Я чувствую, – прошептала Бринн.

– Надеюсь, он пойдёт за нами.

Бринн вздрогнула и поплотнее завернулась в накидку.

– Я не хочу, чтобы он приближался.

– Потому что он может нарушить покой в твоём прекрасном Гвинтале?

– ≪Пусть думает, как ей заблагорассудится, – решила она, – пусть считает, что мне дороже остров, а не она. Гейдж не должна догадаться, что больше всего мне бы хотелось быть с ней. И не так уж важен для меня Гвинтал. А может, я ошибаюсь? ≫.

– Ричарду там нет места, – спокойно ответила она Гейджине.

Её губы скривились в горькой усмешке.

– Ещё один захватчик, которого надо изгнать из твоего рая? – Бринн собралась было ответить, но Гейдж жестом остановила её: – Ты права, ему давно пора в ад, и меня распирает желание помочь ему добраться туда. – Она снова посмотрела на костёр. – Послезавтра на рассвете мы отправляемся в твой Гвинтал.

Наконец-то Бринн попадёт домой.

Невероятно.

– Правда?

– Если ты не забыла туда дорогу. Я наверняка сумею найти проводника до Уэльса, но дальше мы можем сбиться с пути.

– Тебе он не понадобится. Я помню каждое дерево, каждый поворот на дороге.

Воительница вопросительно подняла брови.

– Ты была там много лет тому назад.

– Это дорога домой, – просто пояснила Бринн. – Когда Делмас привёз меня сюда, я уже знала, что смогу найти дорогу обратно.

– Но не представляла, что путь туда тебе предстоит пройти с мерзкой норманнкой. – Гейджина помолчала. – Ты должна знать, что я вовсе не собираюсь отпускать тебя после того, как мы доберёмся туда. Жадность моя беспредельна. Я хочу и сокровища, и тебя. И собираюсь получить вас обоих.

– Ты получишь клад, как только мы доберёмся до Гвинтала, но там я сама заберу свою свободу и ты не сможешь остановить меня.

– Посмотрим. – Воительница поднялась и несколько минут смотрела на неё сверху вниз. – И всё-таки мы разные.

– О чём это ты?

– Я не похожа на твоего отца. Правда, как и он, я не могу жить спокойно, но на этом наше сходство и кончается. Неважно, чем ты занималась, я всё перенесу и никогда не оставлю тебя. – Она заговорила громче: – Я буду бороться за тебя и не позволю ни мужчине, ни женщине, ни одному живому существу на этой земле обидеть тебя. Я одержу победу над всеми твоими драконами, Бринн из Фалкаара.

Прежде чем та успела ответить, воительница быстрым шагом отошла от костра.

– «Как прекрасно», – рассеянно подумала Бринн.

Бринн не знала, как должна женщина ответить на такое предложение лесбиянке. Прогони мысли прочь. Не думай о её волнующих словах. Легко сказать.

Невозможно сделать.

– «Я одержу победу над всеми твоими драконами, Бринн из Фалкаара».

***

День отъезда выдался ясным и холодным, но более ледяным стало выражение лица Гейдж, когда она увидела повозку. Воин подъехала к месту, где Бринн и Малик стелили одеяла и покрывала и грузили провиант на лежак в повозке.

– Это ещё что? Разгрузите повозку. Едут только верховые лошади и вьючные.

– Нам понадобится повозка.

– Они часто ломаются в пути, их колёса вязнут в грязи и в снегу. Я хочу продвигаться быстро.

– Мы так долго ждали этого дня, что ещё несколько ничего не значат. – Бринн положила в повозку шерстяное одеяло.

– Если пойдёт снег, то несколькими днями тут не отделаешься. Скажи ей, Малик.

– Снег – это очень плохо, – покорно согласился Малик, – но я верю Бринн, нам нужна повозка.

Гейджина бросила на него недовольный взгляд.

– Выгружайте её.

– Я сказала, что без неё нельзя! – жёстко возразила Бринн, взглянув на неё. – Эдвина чувствует себя гораздо лучше, но не сможет долго ехать верхом, ей понадобится повозка.

– Эдвина?

– В остальное время повозка будет налегке и сможет передвигаться быстро. Не кажется ли тебе, что лучше, если Эдвина часть пути поедет в повозке, чем если нам придётся задерживаться, ожидая, пока она отдохнёт?

– Она не сможет ехать с нами, – ответила Гейджина. – Она ещё не выздоровела.

– Я не оставлю Эдвину! – решительно возразила Бринн. – Тебе не о чем беспокоиться. Я позабочусь о ней, если она снова заболеет.

– Об Эдвине и обо всём мире, – пробормотала Гейджина.

– Ричард ещё на свободе. Он хотел убить её однажды. И вновь попытается это сделать.

– Я дам ей охрану.

Бринн покачала головой.

– Тогда мы отвезём её в женский монастырь и попросим монахинь взять её под свою защиту.

– Нет! – вскрикнул Малик. – Только не в монастырь.

Бринн вдруг стало весело. Как же был напуган Малик одним упоминанием о монастыре! Однако положение было серьёзным и вряд ли уместен был сейчас смех.

– Полагаешь, святые места остановят Ричарда? Он сожжёт монастырь дотла, как Редферн. – Жёсткое выражение лица Гейдж не изменилось. Бринн продолжала: – Или захватит Эдвину в заложники, зная мою к ней привязанность. Он использует её, чтобы заставить меня отказаться от тебя и пойти с ним.

Кривая ухмылка появилась на мрачном лице воительницы.

– И мне не стоит спрашивать тебя, как ты поступишь.

– Не стоит, когда сравниваешь золото и человеческую жизнь. Мы берём её с собой.

Поколебавшись, Гейджина утвердительно кивнула.

– Ладно, берём. Но ей придётся держаться.

– Я помогу ей, – отозвался Малик. – Не беспокойся, Гейджина. Всё будет хорошо.

– Хотелось бы надеяться. – Гейдж изучающе посмотрела на Бринн. – Ты довольна?

– Не совсем. – Та собралась с духом. – Алиса тоже едет с нами.

– Что?!

– Я знаю, что она беременна, – не давала ей опомниться Бринн, – но она всего на четвёртом месяце, и у неё крепкое здоровье. Она рассказывала мне, что её мать работала в поле до самого момента её рождения.

– Так пускай её мать и заботится о ней до рождения ребёнка.

– Её отец не примет незаконнорождённого в своём доме. Это позор. Ей некуда податься. Я хочу забрать её в Гвинтал.

– И там её примут, я надеюсь?

Бринн согласно кивнула.

– Они более справедливы к женщинам.

– Ты говорила, что уехала оттуда девятилетней девочкой и несчастливо жила в Кайте. Почему ты так уверена, что детские воспоминания не подведут тебя? Не смотришь ли ты на Гвинтал глазами ребёнка?

Как только Гейджина может сомневаться! Бринн такая мысль и в голову никогда не приходила.

Гвинтал все годы оставался для неё отчим домом, самым лучшим местом, земным раем.

– Мать рассказывала мне… Этого не может быть… Я всё отлично помню. Мир и покой… – Она повернулась к повозке. – Не станем попусту терять время! Не мешай нам. Мы заберём Алису, и всё будет готово.

Внутренне она приготовилась отстаивать своё право взять с собой кого посчитает необходимым. Вряд ли Гейджина согласится с ней.

– Прекрасно, – медленно выговаривая слова, ответила воин. – Бери свою Алису.

Взглянув на неё, Бринн испытала чувство неловкости. Ей показалось, что Гейдж жалеет её.

Не может быть, ей просто это почудилось – лицо воина такое же бесстрастное, как и всегда. Гейдж развернула коня и направила его во главу колонны.

– Думаю, я должна только радоваться, что ты не решила взять с собой весь Редферн, – уже издалека донёсся её равнодушный голос.

– Я задерживаю вас. – Эдвина устраивалась на сложенных внутри повозки одеялах. – Прости меня, Бринн, я думала, что окрепла больше, чем оказалось на самом деле.

– Никто и не надеялся, что ты здорова так же, как и все мы. – Бринн набросила меховую накидку на плечи Эдвины. День оказался гораздо холоднее. Чувствовалось приближение зимы. Пока не выпал снег, они должны добраться до жилья. – С каждым днём ты становишься всё сильнее. Когда мы выехали, ты могла держаться в седле всего несколько часов. Вчера ты вообще не садилась в повозку до полудня, а сегодня села в неё ещё на три часа позже. Скоро ты вообще сможешь продержаться в седле весь день.

Эдвина вздохнула.

– Если так, то миледи Гейджина останется крайне довольна.

– Разве она упрекнула тебя в чём-нибудь?

– Нет, она крайне терпелива, но я вижу, как тяготит её, что мы задерживаемся.

– Она просто стремительна по характеру. Не обращай на неё внимания.

Эдвина задумчиво посмотрела на неё.

– Как ты?

– Разве я пренебрегаю ей? – Бринн увернулась от взгляда Эдвины, закутывая её ноги покрывалом. – Я отвечаю, когда она заговаривает со мной.

– Но этим всё и заканчивается. Уверена, ей твоё поведение не по вкусу. В последнее время она выглядит крайне недовольной.

– Тут уж ничего не поделаешь.

Бринн постарается не думать о настроении Гейдж. Главное, ей надо держать её подальше от себя, оградиться от всякого интереса к ней, иначе она не сможет сопротивляться своему чувству.

– Неплохо было бы тебе вести себя с ней чуть-чуть поласковее. – Заметив удивлённый взгляд Бринн, Эдвина добавила: – Ведь она проявила такую доброту к несчастным в Редферне. Немногие решились бы восстанавливать то, чего они не разрушали. Какой благородный человек!

– Уверяю тебя, она не так сострадательна, как тебе кажется.

Эдвина стояла на своём:

– Думаю, ты несправедлива к ней.

– А я думаю, тебе надо поберечь свои силы и не беспокоиться о миледи Гейджине. – Вылезая из повозки, она похлопала Эдвину по руке. – Укройся, солнцу не пробиться в эти густые леса. Скоро совсем стемнеет, и мы сможем остановиться на отдых.

Малик задержался у коня Бринн и помог ей забраться в седло.

– Как она? – негромко спросил он.

– Просто устала. Она переносит дорогу гораздо лучше, чем я ожидала.

– У неё очень сильная воля. – Его губы плотно сжались. – Но душу ей сломали много лет назад. – Он сел в седло, но ехать не спешил. – Знаешь, она страдает.

– По лорду Ричарду? Ты ошибаешься, она не стала бы…

– Нет, не из-за этого негодяя. Она тоскует по детям, которых потеряла.

– Эдвина никогда не говорит о них, – нахмурилась Бринн. – Младенцы рождались ещё до срока и умирали. Она никогда их не видела, Малик.

– И всё-таки она страдает. Эдвину лишали естественной потребности тосковать по неродившимся детям. Она старается не вспоминать о них, но они в сердце нашей хрупкой богини. Как мне хотелось бы развеять её тоску! – Малик через силу улыбнулся. – Но она не доверяет мне. Подумать только, какая слепота, она не видит во мне благородного человека!

– Не могу представить себе, – мягко ответила Бринн.

– Бринн! – позвала её Гейджина из головной части колонны.

– Она торопится, – сказал Малик. – Поезжай вперёд, а я буду следовать за повозкой и разговаривать с Эдвиной. Иногда мне удаётся рассмешить её.

Он мог развеселить их всех. Без Малика, без его лёгкого нрава дорога показалась бы им гораздо длиннее и труднее. Впрочем, сейчас Гейджине было не до смеха, поняла она. Развернув кобылу, воительница мчалась ей навстречу.

Пришпорив коня, Бринн быстро подъехала к ней.

– Она устроилась. Мы можем трогаться.

– Благодарю вас. – Голос Гейджины источал желчь. – Но с сегодняшнего дня, где и когда нам остановиться или нет, буду решать только я одна.

Бринн нахмурилась.

– Эдвина хорошо себя чувствовала. Ей просто нужен отдых.

– Надо было подождать, пока мы выедем из леса на открытое место.

– Какое это имеет… – Вдруг Бринн поняла свою оплошность. Вокруг заросли кустарника и застившие небо густые кроны деревьев вдоль тропы. – Лорд Ричард? Его видели?

– Нет, но движущуюся цель труднее поразить.

– Что может сделать он один?

– Мы не знаем, один ли он. Возможно, он собрал своих людей по стране в надежде захватить неприятеля, когда он слабее.

– Ты права, что недовольна мной, – поспешно согласилась Бринн. – Я думала только о благополучии Эдвины. С сегодняшнего дня я буду только с твоего разрешения останавливать повозку.

– Поразительная покорность. – Гейдж с недоверием взглянула на Бринн. – А если ты будешь не согласна со мной?

– Тогда поступлю по-своему, так, как мне видится лучше. – Она внезапно рассердилась: – А ты будь помягче с Эдвиной, она старается изо всех сил. Мы достаточно быстро продвигаемся вперёд, и в Кайт приедем уже на будущей неделе, а через день после этого доберёмся до побережья.

– Она говорила тебе, что я неласково с ней обошлась?

– Нет, но она прекрасно понимает, что ты ею недовольна.

– Это не так. Она и вправду держится молодцом. Я увидела, как она закачалась в седле, и позвала тебя. – Воительница встретилась с ней взглядом. – Это с тобой я теряю терпение.

Надо бы Бринн отъехать и не спорить с ней. В итоге они опять пришли к разговору о том, чего она так старательно избегала. Бринн облизала губы.

– Я не давала повода для беспокойства.

– Чёрта с два! Я устала от твоего поведения, ты избегаешь меня, едва отвечаешь на мои вопросы. Пора положить этому конец.

– Ну и как же ты собираешься это сделать? – напряглась Бринн.

– Самым ожидаемым нами способом и самым приятным для обеих. – Её улыбка напоминала оскал тигрицы. – Сегодня ночью ты придёшь ко мне и ляжешь со мной, как в Гастингсе.

– Не приду.

– Предпочитаешь, чтобы я взяла тебя силой? Я могу, ты знаешь. Подумай, как это расстроит Эдвину.

– Ты не станешь насиловать меня.

– Я пойду на всё, лишь бы разрушить стену, которую ты возвела вокруг себя, – мягко заметила Гейджина, безжалостно сверкая своими ярко-голубыми, но сейчас леденящими её глазами. – Хардраада отлично научил меня разрушать и крушить крепости, Бринн. Не стоит заставлять меня показывать своё мастерство.

– Я не перестану бороться с тобой, а ты не посмеешь…

Не договорив, Бринн поняла, что спорить с ней бесполезно. Перед ней стояла воительница, которую она впервые повстречала в Гастингсе: решительная, грубая, стремительная. Господи Боже, как же ей повлиять на неё?

– Ерунда, – ответила воин, словно прочитав её мысли. – Для тебя лучше – не пытаться бороться со мной в этом, Бринн. – Она послала свою кобылу вперёд, и из головы колонны до неё долетели её слова: – Если хочешь показать свою силу, то найди ей другое применение.

***

В сумерках они разбили лагерь на опушке леса, под укрытием тенистых деревьев, но так, что прекрасно просматривались все три стороны. По небу медленно плыли густые тёмные облака, но снег так и не пошёл, хотя в яркое пламя костров падала мелкая снежная крупка. Гейджина не подходила к Бринн. Она проследила за разведением костров, привязала к дереву свою лошадь и послала солдат рассредоточиться цепью вокруг лагеря. Затем она уселась с Маликом у самого большого костра, еле слышно что-то обсуждая с ним. Казалось, она вся поглощена разговором и, кроме своего друга, никого не замечает.

Бринн сидела напротив неё. Гейдж ни разу не взглянула на неё, но Бринн чувствовала, что Гейджина следит за каждым её движением.

– «Возможно, мне так только кажется – она изменила свои намерения и…» – смятённо думала Бринн.

– Что-то ты притихла, подруга, – заметила Эдвина, облизывая свои пальцы после второго куска жареного кролика. – И почти ничего не съела. Ты устала?

– Нет.

– А я – да, – улыбнулась Эдвина, – но не настолько, чтобы лишиться аппетита, так что это здоровая усталость. Раньше, когда я болела, мне совсем не хотелось есть.

Посмотрев на розовые щёки Эдвины и в её сияющие глаза, Бринн почувствовала глубокое удовлетворение. Именно так должна выглядеть Эдвина, вряд ли Бринн удастся когда-нибудь стать такой же.

– Да, ты очень окрепла. А по ночам тебя не мучают кошмары? – Бринн знала, как плохо спала Эдвина.

– Что ты. Только лягу – и уже утро. – Она сонно посмотрела на костёр. – Как странно путешествовать, Бринн.

– Странно?

– А ты разве не чувствуешь? Чудесное время между сном и пробуждением. Но и оно почти как сон. Не надо думать и решать, что же делать, когда сталкиваешься с обстоятельствами. Всё это беспокоило нас в прошлом. А сейчас мы просто едем от одного места к другому.

– Не думаю, что Гейдж назвала бы наше продвижение безмятежным передвижением, – мрачно заметила Бринн и улыбнулась Эдвине. – Но я рада, что ты так чувствуешь. Тебя слишком долго держали на якоре в мёртвой воде.

– Как и тебя. – Эдвина согнула ноги в коленях и положила на них голову. – Но ты себе не позволяешь просто плыть по течению. Даже в этой поездке ты всё время в работе, заботишься обо мне, присматриваешь за Алисой. Вчера я видела, как ты бинтовала руку Лефонту.

– Он напоролся на ветку. Раны надо обрабатывать сразу же, иначе они нарывают и становятся опасными.

– Разве никто другой не справился бы?

– С какой стати, я – знахарка.

Эдвина рассмеялась и покачала головой.

– В один пасмурный день тебя придавят к земле заботы, которые ты взваливаешь на себя.

Бринн слегка удивилась совпадению: то, что ей сейчас сказала Эдвина, обычно говорила ей Гейджина. Она улыбнулась.

– Глупости. У меня крепкие плечи.

– А мы все навалились на них. – Эдвина задумалась. – Интересно, что бы ты сделала, стань мы все бодрыми и здоровыми. Взмахнула бы крыльями и улетела бабочкой от нас.

Бринн насмешливо хмыкнула.

– Я похожа на бабочку?

Эдвина отрицательно покачала головой.

– Нет, скорее на прекрасного сокола, золотисто-коричневого, с сильными крыльями, укрывающими всех от забот и печалей.

Бринн покраснела.

– Похоже, ты устала больше, чем мне показалось. Твои слова не очень понятны. Иди-ка ты спать.

Эдвина опять зевнула.

– Я не против. – Она встала и направилась к повозке, под которую положили три лежака – для Эдвины, Алисы и Бринн, чтобы укрыть их от ненастья. – Но обещай мне немного поумерить свой пыл в заботах о других. Ты идёшь?

– Нет, – быстро отозвалась Гейдж с другой стороны костра.

Эдвина удивлённо остановилась.

Бринн резко набрала в рот воздух.

Гейджина пошла к своему лежаку невдалеке от костра.

Она легла и, приподняв одеяло, позвала:

– Бринн!

Та напряглась, чувствуя на себе выжидающий взгляд Малика и испуганные глаза Эдвины. Она могла отказать ей. Гейдж не стала бы применять силу. Бринн обманывала себя. Разумеется, воин заставит её лечь с ней, Гейдж всегда держала слово.

– «Я одержу победу над всеми твоими драконами, Бринн из Фалкаара».

С какой стати Бринн вспомнились её слова? Она сражалась с ней, а не с её драконами. Эдвина, стараясь защитить Бринн, шагнула ей навстречу.

– Может быть, она не хочет… – Эдвина посмотрела на Бринн, потом на Гейдж и опять на Бринн. – Бринн?

Если Бринн откажет воину, то Эдвина решит, что её вмешательство необходимо. И тогда разрушится только что созданное спокойствие. Гейджина явно понимала, как хотелось Бринн сохранить мир и покой. Она встала и направилась к Гейджине.

– Иди спать, Эдвина. – Бринн легла с Гейдж и, вырвав из её рук одеяло, поплотнее в него закуталась. – Увидимся утром.

Эдвина продолжала стоять в нерешительности.

– Ты уверена, что хочешь этого?

– Конечно. – Бринн закрыла глаза и тут же почувствовала запах кожи и мускуса, всегда исходящий от Гейджины. – Иди спать.

Лёгкие шаги Эдвины стихли.

Наступила гнетущая тишина.

Только слышалось запаленное дыхание Малика. Его рана ещё давала о себе знать.

– Возьми свой лежак и положи его у повозки, Малик, – сказала Гейдж. – Эдвине может понадобиться защита, если Ричард решится на захват заложника.

– Не думаю, что ты отсылаешь меня по этой причине, – грустно заметил Малик.

– Нет, но причина веская.

И единственная уловка, против которой Малик не сможет возразить. Ради безопасности Эдвины он бы мир стёр в порошок.

Чуть позже Бринн услышала замирающие шаги Малика. Мышцы её живота напряглись.

– Успокойся! – грубо сказала Гейджина. – Ты так сжалась, закостенела, что можно подумать, будто рядом со мной лежит бревно.

У бревна нет чувств, нет ощущений.

– Я не хочу оставаться здесь.

– Нет, хочешь! – Воин обняла её. – А если честно прислушаешься к себе, то поймёшь: твоё место здесь.

– Неправда, – прошептала она.

– И вообще, почему ты боишься быть рядом со мной? Ты думаешь, я воспользуюсь тобой?

– Боюсь.

– Страх? – В её голосе слышалась насмешка. – Неужели ты именно это чувствуешь? – Её рука обхватила её грудь. – А сейчас? В эту минуту?

Бринн закусила нижнюю губу.

Грудь её налилась, сосок затвердел и заострился под её лаской.

– Неважно, что моё тело податливо, сердцем я не хочу близости с тобой.

– Оно только этого и желает. – Её язык погрузился ей в ухо. – И Бога ради, клянусь, ещё до того, как мы доберёмся до Гвинтала, ты сама скажешь мне об этом!

Тело Бринн переполняло сладострастное ощущение близости к ней, оно горело, сердце сладко заныло.

– Ты возьмёшь меня прямо здесь, на слуху у всех?

– Они спят. – Её рука неторопливо сжимала её грудь. – Или скоро заснут.

– Они могут проснуться.

– Сомневаюсь, что к тому времени для тебя это будет важно. – Её большой и указательный пальцы теребили её сосок. – Мне не нравится это платье. Думаю, пора избавиться от него.

– Я… – Тёплая волна наплывала и погружала в сладкий туман. Её пальцы. Они подчиняли её себе. – …Замёрзну, – еле слышно смогла Бринн выговорить.

– Не замёрзнешь. У тебя покрывало, и я рядом. – Её рука скользнула вниз, к её бёдрам. – Впрочем, мы можем немного подождать, если тебе так хочется. – Её ладонь сжалась и двинулась к ягодицам. – Хотя мне очень жаль, что я не могу приласкать самое заветное и нежное. Помнится, там такие мягкие завитки и такой упоительный родник, сжимавший, ласкавший меня, удерживавший, когда я пальцами двигалась туда-сюда из…

– Помолчи! – отчаянно взмолилась Бринн. – Как можно говорить такое вслух?!

Рука воительницы уже под платьем поглаживала её упругий живот, опускаясь всё ниже.

– От этого тебе хочется делать такое, о чём ты стыдишься говорить, не правда ли? Не снимешь ли ты платье, а я подниму тебя на себя, как в тот первый день у пруда? – Под её рукой мышцы её живота напряглись, желая её. – Ага, чувствую, очень хочешь. Давай посмотрим, насколько сильно. – Её рука принялась покручивать её влажный бугорок. – Уже трудно сдерживаться. – Она прижалась губами к её уху. – Не лучше ли закрыть глаза и позволить мне делать с тобой то, чего и тебе не терпится? Тогда завтра ты успокоишь себя тем, что я силой взяла тебя.

Тело Бринн горело и ныло от боли.

Она выгнулась вперёд и вверх, постанывая от желания.

– …Впрочем, я не позволю тебе солгать себе и мне. Я не войду в эту прекрасную горячую узкую норку, меня жаждущую. Не стану проникать в тебя, пока ты сама не попросишь меня об этом.

Вновь не спеша она начала ласкать бугорок большим пальцем, трогая его и теребя. Под пальцем он будто бы вырос. Невольно Бринн вжималась своим горячим раскрытым лоном в её ладонь.

Острое желание резким толчком вскинуло её тело, и, не удержавшись, она вскрикнула.

– Тогда зачем… ты делаешь это? – задыхаясь, спросила она. – Ты ведь не получишь удовольствия, не проникнув в меня.

– Это может убить меня, – мрачно соглашалась она.

– Тогда отпусти меня к Эдвине. Я этого не вынесу.

– Вынесешь! – зло ответила Гейдж. – Я не перестану ласкать твоё тело, пока оно не затоскует по моему прикосновению. Я дам тебе удовольствие и мучение. Я стану будить тебя среди ночи языком, или пальцами, или голосом, повторяя, что я возьму тебя, когда ты сама меня об этом попросишь.

– Пожалуйста… Я никогда не смогу попросить тебя об этом.

Два пальца глубоко вошли в её разгорячённое лоно.

– Помолимся за просветление нашего разума и за то, чтобы ты попросила меня взять тебя.

Невыносимо прекрасно…

– «Грех, – сонно подумала Бринн, – это, должно быть, сон. Этого не может быть…».

– Шире… – донёсся до неё откуда-то из глубины голос Гейдж. – Ещё пошире, Бринн…

Её тело охотно подчинилось. Её язык! Бринн широко раскрыла глаза, когда её язык, твёрдый, шершавый и чувственный, приник к её нежному бугорку и стал его ласкать, покусывая.

– Гейджина. Не надо! – взмолилась она. – Так не…

Её… голодный рот. Зубы… нежное покусывание. Тело Бринн дёрнулось, и она закусила губу, перестав в наступившей темноте понимать, что происходит вокруг.

Приняв её ответное движение, Гейджина обхватила руками её ягодицы и удержала, чтобы она не смогла отклониться от её ласк.

Когда она кончила, Бринн продолжала лежать, при каждом вздохе содрогаясь каждой клеточкой своего тела. Гейджина обняла её за плечи.

– Так нехорошо! – срывающимся голосом сказала Бринн. – Я никогда не слышала, чтобы лесбиянки сотворяли такое с женщинами. И…

– Не переживай! – прервала воин её. – В Византии так очень часто ласкают женщин. Я доставила бы тебе это удовольствие ещё раньше, но мне так хотелось поскорее войти в тебя. – Она крепче прижала её к себе. – Давай спать.