Текст книги "Король казино"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Догадаться было нетрудно. Ведь я не звонила тебе целых десять лет. Значит, был не нужен. Это во-вторых. Позвонила на дачу, телефон которой никому не известен...

При твоем положении...

Никому известен, —повторила Лариса, – кроме лиц, для которых не существует подобных тайн. :)то во-вторых. И в-третьих, ты ведешь жизнь, связанную с риском, стал осторожен, просчитываешь всевозможные варианты. Одним словом, третья причина – твоя математическая голова.

Ты права. Селяви, – рассмеялся Андрей.

Насчет любопытства ты не прав. Я совершенно

не любопытна.

Выпьем за тебя, Лариса!

Посиди немного. Я быстро. – Лариса зашла в спальню, распахнула шкаф, выбрала строгий серый костюм, переоделась и вернулась в столовую.

Теперь перед тобой депутат Госдумы, политик и лидер одного из крупнейших движений госпожа Стрельникова! – весело объявила она. – Можно и выпить.

За вас, госпожа Стрельникова! – вставая и галантно кланяясь, поднял рюмку Андрей.

Они еще пошутили, перекидываясь едкими словечками, а потом Лариса резко повернула разговор в другое русло.

Ты с охраной?

Еле отделался. Возле одного знакомого дома бросил машину, вошел в подъезд, потом черным ходом во двор, поймал такси и – поминай как звали!

Прощай, машина!

Да она давно уже стоит в гараже.

Понятно. Альберт Георгиевич хозяин строгий. Свору свою держит в узде.

Андрей закурил, молча налил водки в большой бокал, выпил, долго смотрел в глаза женщины, наконец задал вопрос:

У вас все в Думе такие?

Какие?

Как ты.

А какая я?

Не знаю.

Про всех ничего не скажу. Ты слышал, я нелюбопытна. Про себя... Дай сигарету! Спасибо. А про себя расскажу. Слушай и не перебивай. – Лариса глубоко затянулась несколько раз подряд и смяла сигарету в пепельнице. – Люди приходят к власти различными путями, – начала она и усмехнулась, припомнив, что точно такие слова произнес Павлов. – Да, различными, – повторила она и умолкла.

Андрей, разом охватив взглядом напряженную фигуру женщины, ее отрешенные, смотрящие куда-то в глубь себя глаза, приметив резкую продольную морщину на лбу, вдруг почувствовал к ней острую жалость, уснувшая было любовь к этой женщине вдруг проснулась в нем – ведь она была первой у него. И явственно припомнилась ему та ночь, когда он бессильно плакал от своего неумения, а она ласкала его, терпеливо ожидая, когда все наладится. И все было хорошо, удивительно, прекрасно, к утру они лежали, изможденные от ласк, и он чувствовал себя настоящим мужчиной.

Лариса, – позвал Андрей.

А все водка! – встряхивая головой, почти выкрикнула женщина.

Начни с меня, – сказал Андрей. – Так будет проще.

Хорошо. Ты в опасности, Андрей Андреевич. Сегодня ты должен принять решение, от которого будет зависеть твоя дальнейшая жизнь. Знаю о тебе немного, но достаточно для того, чтобы сделать такой вывод.

И кто же мне угрожает?

А кто страшнее всех на свете?

Люди.

Вот они и угрожают. За такого человека, как ты, начинается борьба. Кто же не желает заиметь дойную корову, дающую, кстати, не молоко, а очень ценные зеленые купюры?

ФСБ?

Почему ты так решил? – спросила Лариса. – И кто сообщил тебе подобную чушь?! Городецкий?!

Она высказала это предположение спонтанно, но по глазам Андрея, в которых на мгновение метнулась растерянность, угадала, что попала в точку. Однако и Андрей понял, что совершил оплошность, и быстро взял себя в руки.

У меня есть глаза, голова и чутье. Ведь недаром же я «король», – усмехнулся он.

Ну, положим, чутье в твоей работе ни при чем, – медленно заговорила Лариса. – А вот голова... Твой метод игры основан на точных математических расчетах. Он почти не дает сбоя. Один мой хороший знакомый назвал тебя даже инопланетянином.

Он видел мою игру? – заинтересовался Андрей.

Об этом он мне не говорил, да я и не спрашивала.

Жаль. Может быть, он сидел со мной за одним столиком?

У Ларисы вдруг мелькнула мысль, а не показать ли Андрею фотографию Павлова, все равно рано или поздно они познакомятся, и, если «король» опознает Анатолия, кроме пользы ничего не будет, он может приоткрыть тайную жизнь полковника.

Может быть, – ответила она, поднялась, порылась в ящике небольшого столика, стоявшего возле окна. – Нашла!

Этого человека я не знаю, – внимательно рассмотрев фотографию, заметил Андрей. – И вообще, разговор наш напоминает мне какую-то странную игру в кошки-мышки. Я ведь тебе сказал: спрашивай что хочешь, я отвечу.

Мы так давно не виделись. И оба сильно изменились.

Тогда разреши задать вопрос мне?

Я тоже отвечу. И отвечу честно.

Почему твой знакомый назвал меня инопланетянином?

Ты был знаком с картежным шулером по кличке Ильич? – подумав, спросила Лариса.

Никогда.

Вспомни. Седенький, с бородкой клинышком, в потертом пиджачке...

А-а, – протянул Андрей. – Это человек, который перевернул мою жизнь. Он угадал мои способности, предрек головокружительный успех. Говорят, повесился.

Повесили.

И ко мне приходила такая мысль, – не удивился Андрей.

Он был не только известный шулер, но и писатель, – улыбнулась Лариса.

И каков же псевдоним?

Писатель в кавычках. Вел своего рода дневник, куда записывал свои мыслишки, случаи из жизни, впечатления от знакомых. Кое-что было написано и о тебе.

И что же?

Дословно не помню, но мысль та же, что он сообщил и тебе. Да, он назвал тебя великим человеком. Ты не шулер и не игрок. Я хорошо запомнила последнюю строчку записи, да вот думаю, говорить тебе или не говорить.

Говори.

«Но долго ли проживет сей человек?» – после продолжительного молчания ответила Лариса. – Естественно, я не могла не позвонить тебе.

Спасибо, – откликнулся Андрей. – Я хоть и плохой юрист, многое перезабыл, но все-таки помню, что убийствами занимается уголовный розыск.

И прокуратура.

И прокуратура, – повторил Андрей. – Из этого выходит, что у тебя хорошие связи с МУРом и прокуратурой?

Неплохие.

Вопрос второй и последний. Почему крупный политик и депутат Госдумы, занимающийся совершенно другими проблемами, связан с уголовным розыском, ФСБ и делами Алика Попа?

Лариса взяла сигарету, покрутила, положила обратно в пачку, провела ладонями по лицу.

Я уже начинала, но не получилось. Начну снова.

Да, Лариса. И хорошо бы откровенно. Я кое-что сообразил, но лучше все услышать от тебя.

Все тебе знать рановато, Андрюша, – рассмеялась женщина. – Но постараюсь сказать многое... Что на данный момент мы наблюдаем в России?

Бардак.

Совершенно верно. Не буду повторять истин, которыми пестрят газеты, о том, что старая система отмерла, а новая не создана, и потому бардак, как ты выразился, неизбежен. С этим можно было бы согласиться, если бы бардак не был полным! Произошло это потому, что государство утеряло впасть над людьми и обществом. Но свято место пусто не бывает. «Берите самостоятельности столько, сколько хотите!» – возгласил Президент. И взяли. Но кто? Поначалу большой кусок оторвали государственные органы. Явление нормальное. Оторвали, и что дальше? Работать по старой системе? Нельзя. Пошла капитализация страны. А по-другому они не умеют. Нашлись люди другие. Хваткие, жесткие, беспощадные. Новые богачи, которых прозвали «новыми русскими», и уголовный мир, воры в законе. Первые жаждут сверхприбылей, вторые тоже спешат получить местечко под капиталистическим солнцем, взошедшим над Россией. И те и другие считают себя спасителями России. Но спасителями считают себя и люди, работающие в государственных органах и президентских структурах, однако возможности их сильно ограничены. Нет Денег. И тут возникает самая страшная, могучая и, видимо, непобедимая сила – чиновничество. Если государство платит гроши, а имеются люди, которые заплатят за нужную подпись, за то, что кто-то на что-то закроет глаза, продаст чахлый заводик, но вместе с землей, почему не удружить? Чиновник тоже кушать хочет. Возникло взяточничество, махровым цветом расцвела коррупция, все покупается и продается...

Все это очень интересно и знакомо, – заметив, что Лариса умолкла, сказал Андрей, – но мне хотелось бы услышать нечто другое.

Услышишь, – успокоила Лариса, затягиваясь сигаретой. – Может, нальешь?

Вина?

Нет уж, с чего начали, того и наливай... Да ты ешь! Не нравится? А я-то старалась!

Все очень вкусно.

И куда деваться новоиспеченному лидеру? Где взять деньги? Расходы огромные. Выделили копейки. Спасибо умным людям, подсказали. Нашла.

У Альберта Георгиевича?

И у него тоже.

И чем пришлось платить?

Чем, спрашиваешь? – тихонько и как-то зловеще переспросила Лариса. – Сказала бы я тебе, но пока помолчу... Впрочем, у нашей организации много такого, что можно продать. И за хорошие деньги. Могу и тебе устроить, скажем, персональный коттедж в центре столицы.

У меня все есть. – Андрей помолчал, раздумывая, задать или не задать возникший у него вопрос, и решился. – Может, я тебя оскорблю, Лариса, и все– таки хочу спросить...

Да не бойся ты ничего, спрашивай что хочешь!

Ты брала взятки?

А ты как думаешь? – вопросом на вопрос ответила женщина.

Я ничего не думаю, я спрашиваю.Да.

И много взяла?

Как посмотреть.... Чистыми взятками, думаю, мелочь. Что касается других доходов, они неизмеримо выше.

Ясно.

Что тебе ясно, милый мой мальчик Андрюша? – грустновато проговорила Лариса. – А разве ты не отстегиваешь своего рода взятки господину Попову-Городецкому?

Здесь другое. Я не на государственной службе. И не слуга народа.

Везде одно и то же, Андрюша. Одно и то же.

Господин Попов-Городецкий настоятельно просил побеседовать с ним после любого звонка, а уж после беседы... Сама понимаешь.

И побеседуй. Почему не поговорить с умным человеком, а заместитель председателя правления коммерческого банка «Диана» далеко не дурак! Он даже зарплату там не получает!

Почему? – удивился Андрей.

Потому что не дурак. Переводит свои денежки на счет патриархии. Сильно он у нас верующий.

И все-таки, что мне сказать Алику?

Беседы может и не быть.

Что-то не соображу...

Захочешь – пожалуйста, не захочешь – перебьется.

Выходит, есть люди более могущественные, чем Алик и его свора?.. – Андрей умолк, ожидая ответа, не дождался и продолжил: – И эти люди хотят, чтобы я работал на них.

Ты сказал точно. Точнее некуда.

И что это за люди?

Не глупи, Андрей. Если ты ведешь переговоры со мной, значит, я с ними связана. А мне-то, полагаю, ты веришь?

Отвечу твоими словами: «Я не звонила тебе целых десять лет».

Ты стал слишком осторожным, – нахмурилась Лариса. – Тебе известно, откуда получает основные доходы господин Городецкий?

Работая в казино, иногда узнаешь вещи совершенно удивительные.

Можешь покороче?

Наркотики.

Верно. Господа Городецкий и Фишкин получают основные доходы через каналы распространения наркотиков: казино, сеть ночных клубов, дискотек, модные кафе и рестораны, холлы гостиниц. Но наркотики нужно достать, переправить через границу и провезти по стране... Тебе ничего не говорит имя Вани Иванова по кличке Бурят?

Краем уха слышал. Говорят шепотом и с большим уважением.

И не зря. Ваня – глава многих мафиозных структур, вор в законе, держит в руках наркобизнес, публичные дома и торговлю. В последнее время ему почему-то перестали нравиться господа Городецкий и Фишкин. И он их раздавит. Ты спросил, кто тебе угрожает. Ваня Бурят. Слух о «короле казино» достиг его ушей. И если бы он оказался сейчас здесь, в России, ты бы давно работал на него. Впрочем, в Москве найдутся люди, которые выполнят любой его приказ... Думай, Андрей Андреевич.

Здесь думать нечего. Выход у меня один. Я буду работать на тебя, но лучше бы с тобой.

Так и будет. Со мной.

Сила, способная противостоять империи Бурята, одна – ФСБ.

И тут ты попал в точку!

В ФСБ работают разные люди, – припомнил Андрей слова Городецкого.

Да, разные, – согласилась Лариса. – Но у тех, с которыми будешь работать ты, биографии чистые. Цель благородная. Не угрожает тебе ФСБ, а спасает. О том, что наплел Алик Поп, плюнь и забудь.

Интересная у тебя работа, – прозрачно улыбнулся Андрей.

Твоя не менее интересна. Я поняла, куда ты клонишь. Немногие приходят в большую политику без помощи больших денег. Я не из их числа. Мой путь, как говорится, непрост и извилист. И таких, как я, большинство. Ты видишь, какие люди сидят в Думе?..

Миллионеры, мультимиллионеры и даже миллиардер! А за каждым крупным состоянием стоит преступление... Кто сказал?

Бальзак.

Все знаешь.

Хорошо бы еще послушать о благородной дели ФСБ, – серьезным тоном сказал Андрей, но в нем слышалась насмешка.

Зря ты так, Андрюша. Куда идут деньги, получаемые тем же Городецким? На собственное обогащение. Куда пойдут средства, заработанные, предположим, тобой? К примеру, на создание Диснейлендов в Москве, Петербурге, Нижнем, других крупных городах. Разве плохо?

Очень даже плохо. Детишкам радость, а с молочишка чьи пенки?

Какая ты умница! – рассмеялась Лариса. – Не соскучишься. С молочишка? Ты, я, он, – она ткнула в фотографию Павлова, – под крышей движения «Прогрессивные женщины».

Диснейленды, – задумчиво произнес Андрей. – Миллионы и миллионы... В России не осилить.

Кто тебе сказал, что ты будешь работать в России? Хватит. Наработался. В твоем распоряжении отныне все казино мира. Поедешь с ним, – Лариса снова указала на фотографию Анатолия, – или со мной.

Лучше с тобой! – быстро сказал Андрей.

Мы обо всем договорились?

Я платил господину Городецкому сорок процентов.

Ты можешь вообще ничего не платить, но деньги должны работать, а не лежать в чулке. Прибыль, а она будет немалая, делится поровну, – тоном, исключающим возражения, ответила Лариса.

С Городецким встретиться я обязан. Он был со мной честен.

Хозяин – барин!

Пора прощаться, – глянув на часы, поднялся Андрей.

Оставайся. Тебе постелено в той комнате, где ты н свое время ночевал не раз. И давай выпьем по последней за начало нашего сотрудничества. А если что не так – извини.

Все нормально. С волками жить – по-волчьи выть.

Послу-ушай! Откуда-а?! Это же моя присказка! – удивленно протянула Лариса.

Твоя. Давным-давно слышал от тебя. Теперь вспомнил.

Спасибо, Андрей. Ты все понял, как надо. На брудершафт?

Она пришла к нему, когда он, уже раздетый, лежал на кровати. Тускло горел ночник. В окно сквозь проем шторы лился лунный свет. Было тихо. Она разделась, встала перед зеркалом возле ночника, поправила волосы, некоторое время постояла неподвижно, закинув руки за голову, спиной к Андрею, – женственная, стройная, как статуэтка, потом повернулась, подошла к кровати, откинула одеяло и легла рядом...

Лара, – прошептал Андрей.

Она не откликнулась. Андрей склонился над ней, полено стал целовать глаза, губы, одновременно лаская крепкие груди, руки его спускались все ниже и ниже, он уже мог овладеть женщиной, но медлил, ожидая ответных движений. Лариса часто задышала, приникла к нему всем телом. «Что же ты, Андрюша?..» – х рипло шепнула она. И тут же сладостно, томно застонала. Давно она не отдавалась мужчине с таким желанием, дрожа, трепеща. Впиваясь губами в губы Андрея, она лишь повторяла: «Еще, еще!..» – «Ларочка... Милая... Я люблю тебя! Люблю...» – бормотал Андрей. Не было ничего грубого, животного в их любви, быть может, оба они в эти мгновения истинно любили друг друга. Еще не раз будил Андрей свою первую женщину, и хотя Лариса не противилась, но уже и не отвечала на ласки так яростно, как впервые. Она проснулась раньше Андрея и долго смотрела на его лицо. Оно показалось ей скорбным и величественным. Лариса пыталась вызвать в себе нежность к мужчине, которому она с таким упоением отдавалась, но ей это не удалось. Обычное чувство холодного расчета овладело женщиной. «С тобой, милый, надо быть поосторожнее», – легко и окончательно решила она, неслышно встала и ушла. Андрей спал долго и крепко. Поднялся он во втором часу дня. Оно и понятно, работал Андрей ночами, отсыпался днем. Открыв глаза, он не сразу понял, где находится, а припомнив, блаженно растянул губы в улыбке. Потом встал, прошелся по спальне. На столике александрийского стиля лежала визитная карточка, на обороте которой было два слова: «Жду. Лариса».

Охранники встретили Андрея как всегда: с улыбками и показным подобострастием.

Поднявшись к себе, Андрей щелкнул кнопкой автоответчика. Послышался голос Альберта Георгиевича. «Добрый день. Памятуя о нашем разговоре, сообщаю: ты свободен. Но если есть желание, визит возможен. Будь здоров». Андрей размышлял недолго, повинуясь первому чувству, быстро набрал номер банка. «Я приеду, Алик». – «В восемь у меня». И в трубке щелкнуло. До восьми оставалось еще больше трех часов, и Андрей подумал, что он вполне успеет попариться в баньке, поплавать в бассейне, а заодно и обдумать свои дальнейшие действия. Что он и сделал.

Вопросы, возникшие после беседы с Ларисой, после долгого и тщательного обдумывания сформулировались всего в один, но наиважнейший: кто такая на самом деле Лариса Ивановна Стрельникова? Берет взятки? А кто их сейчас не берет? Да и берет-то, как она сама выразилась, по мелочи. Откуда доходы неизмеримо большие? «А не стыдно тебе, Андрей Андреевич, заглядывать в чужой карман?» – подумалось «королю». Нет, не то. Действительно, откуда? Недвижимость, земля, коттеджи... Да, это деньги. «В ФСБ работают разные люди...» Мудрый ты все-таки человек, Алик Поп! Диснейленд... Ха-ха-ха! Здесь собака зарыта! Люди с чистыми биографиями не Диснейленд будут строить. Они будут кормить людей, строить жилье или в худшем случае переведут деньги в детские дома. Да, снова прав господин Попов-Городецкий, попал ты, Андрюша, в руки не тех, что служат идее, а тех, что набивают карманы. «А ты разве лучше? – спросил сам себя Андрей. —Ты такой же. Разве не тебя преследовала и преследует мысль об огромном богатстве, о собственном острове в океане и белоснежных «линкольнах» и яхтах? В самом деле, лучше уж создавать Диснейленды, чем класть миллионы в кармины Попа, Фишкина и Бурята. Это значит отдать (страну на растерзание бандитам в шикарных костюмах?» Но, подумав так, Андрей тут же и поморщился от собственной фальши. С волками жить – по-волчьи ныть... А почему, собственно? Да, он заработает много, очень много денег, там, в западных казино, он покажет псом заграничным штучкам, что такое русский ум, вернется в Россию, откроет свое большое дело, он будет делать крупные благотворительные вклады, как Савва Морозов, как Рябушинский, он может создать свою Третьяковскую галерею, и она будет называться Васильевской, он выкупит все украденные и проданные картины великих русских художников, он... «Остановись», – проговорил про себя Андрей. Он припомнил ночь, жаркую, пахнущую дорогими духами Ларису, себя, неистового в страсти, и теперь не только блаженно, но и довольно улыбнулся. «Все будет так, как будет», – решил он.

* * *

Они сидели в комнате первой их встречи и молча курили. Андрей рассказал, что позвонил ему человек незнакомый, попросил быть без лишних людей, вот почему он скрылся от охранников, беседовали на улице, под деревьями «Эрмитажа».

Так всю ночь и просидел под деревом? – ухмыльнулся Алик, помолчал и добавил: – Можешь не отвечать. Что бы ты ни сказал – излишне.

У тебя вскоре могут начаться неприятности, Алик.

Уже начались. Если ты знаешь что-либо другое, кроме Бурята, скажи.

Ничего не могу добавить. Разве что посоветовать.

Посоветуй.

Нет ли смысла стать под крыло ФСБ?

Спасибочки! – съязвил Городецкий.

Теперь они сидели, курили и молчали.

Ты утопил свой компьютер? – внезапно спросил Альберт Георгиевич.

Нет. Вылетело из головы! – честно признался Андрей.

Раз не слушаешь дельных советов, так что уж говорить о твоих дурацких.

Выброшу. Слово даю.

Для чего мне теперь твое «честное пионерское»? – хищно приоткрыл в улыбке вставные алмазные зубы Поп. – Иди попрощайся с ребятами.

Ты убираешь охрану?

Их четверо.

Не беспокойся. Не обижу. – Андрей встал. – Я очень благодарен тебе, Алик...

Альберт Георгиевич.

Выражаю вам, господин Городецкий, самую искреннюю благодарность. Говорю без дураков.

Алик долго смотрел в глаза Андрея, скупо улыбнулся, слегка приобнял:

Шагай, «король»!

Возле «БМВ», на которой приехал Андрей, стоял Гришуня. Увидев подходившего «короля», распахнул дверцу. Андрей отсчитал двадцать бумажек по сто долларов.

Достаточно?

Вполне.

На четверых, – уточнил Андрей.

Само собой.

Ты был хорошим товарищем, Гриша. Спасибо.

Не за что.

Андрей сел за руль, включил двигатель. Гришуня просунул голову в кабину, подмигнул:

Не боись, «король». Земля круглая. Встренемся.

Мне нечего бояться, Гришуня.

И я о том, – оскалил зубы в доброй улыбке парень. – Ты мужик что надо. Не боись.

Андрей помахал рукой и тронул машину. По приезде в Москву он остановился возле первого телефона– автомата. Трубку подняли почти мгновенно.

Сняли охрану, – сказал Андрей.

Не беспокойся, – ответила Лариса, и в трубке зазвучали частые гудки.

Через три недели в средствах массовой информации, по телевидению, радио, в газетах появились сообщения о назначении Стрельниковой Л.И. вице-премьером российского правительства по социальным проблемам.

4

В кабинете старшего следователя по особо важным делам Генпрокуратуры Турецкого Александра Борисовича, кроме хозяина, находились следователь Лилия Федотова и директор частного сыскного агентства «Глория» Вячеслав Грязнов. Последний был в смокинге.

Начнем со смокинга, – сказал Турецкий. – Докладывай, Слава.

Лиля, – обернулся Грязнов к Федотовой, – может, вначале ты?

Все равно, – пожала плечами Лиля.

Бабочка мешает? – подмигнул Турецкий. – Давай, Лиля.

Следователь Федотова коротко и толково сообщила, что в издательстве побывала, разговаривала с директором, который, глядя честными глазами, подтвердил наличие в штате сотрудников специального корреспондента по Западной Европе Павлова Анатолия Сергеевича, характеризуется он положительно, имеет значительное количество статей на международную тему. Сам директор был чрезвычайно удивлен посещением представителя прокуратуры и дал понять, что ему очень не хотелось бы иметь неприятности. Лиля успокоила его, разъяснив причину своего появления.

И что же ты сказала? – поинтересовался Турецкий.

Сказала, что мы проверяем правильность начисления гонораров редакторам, в том числе и Павлову.

И все?

Все, если не считать шутливого скепсиса сотрудников по поводу Павлова.

А твой вывод?

Однозначен. Работает на смежников под крышей издательства.

Однозначен – значит однозначен. Так и запишем. Остальное не в нашей компетенции... Созрел, Слава?

Да как сказать. Вроде созрел, – рассмеялся Грязнов.

Расскажи. Посмеемся вместе.

Лиля, будучи на конференции, ты узнала «короля казино»?

Какая еще конференция? – нахмурился Турецкий.

Всероссийская. По социальным проблемам. Связанная с хроническими неплатежами зарплаты. Вела вице-премьер Стрельникова, – пояснил Грязнов.

Ты-то что на ней забыла? – удивился Александр, обращаясь к Федотовой.

Пригласили. Видимо, по привычке. Как-никак четыре годика у них пахала. Остались друзья, подруги, ну и зашла. «Король» там был. Но теперь снова в ранге корреспондента телевидения.

Снова, – подтвердил Слава. – Что любопытно. В прошлом разговоре я дал осечку. Не ошивается Роберт Вест, а ошивался. За последние три месяца, насколько мне известно, он побывал в казино не более четырех-пяти раз. Охрана заменена. Раньше были люди Алика Попа, чьи теперь – не знаю. Играл крупно. Думаю, не стоит говорить...

Но стоит, – перебил Турецкий. – Гони дальше.

Роберт Вест стал не только снова спецкором телевидения, но особой, приближенной к вице-премьеру. Госпожа Стрельникова дает интервью только Весту, он присутствует на великосветских и официальных приемах...

В чем разница-то? – заинтересовался Турецкий.

Великосветские – значит вроде как семейные, а официальные по телевизору показывают...

Грязнов, теребя черную бабочку, поднял глаза к потолку.

О чем задумался, дитына? – с усмешкой спроснл Александр.

Думаю, по какой такой причине «король казино» стал личностью, особо приближенной к вице-премьеру?

Вопрос, конечно, интересный, – растягивая слова, произнес Турецкий. – Не ответишь ли ты, Лиля?

Я же говорила. Друг детства.

Почему обязательно друг детства должен быть приближенной особой?

Так повелось. Он же всего спецкор. А какой солдат не мечтает стать генералом? К слову, госпожа Стрельникова может и не знать, что Роберт Вест – «король».

Лиля говорила тоном, из которого невозможно было понять, серьезно она излагает свои мысли или подшучивает, заводит мужчин.

Ну ты даешь, Лиля! – поверив в серьезность, проговорил Грязнов.

Не знал же, к примеру, Александр Борисович, пока ты его не просветил. А уж если Турецкий не знал!..

Не интересовался, – отбил укол Турецкий.

Вопросик, – поднял руку Грязнов. – Почему он не стал этой особой раньше? Скажем, тогда, когда посиживал во дворе с алкашами?

Вижу, ты всерьез занялся «королем», – улыбнулся Турецкий.

Работаем потихоньку.

Лиля промолчала, лишь в глазах ее засветилась довольная смешинка.

Пусть так, не знала она, – махнул рукой Слава. – Но о том, что друг детства – владелец загородного дворца со всеми удобствами, двух новеньких иномарок и квартиры, где живут-поживают «бобры» скороспелого помета, Стрельникова не знать не могла.

Дама шутит, – сказал Турецкий. – Заводит нас... дураков.

Не до шуток, друзья, не до шуток, – важно ответил Слава и поправил бабочку.

Ты-то куда собрался? На какой прием? – спросил Турецкий. – Ха-а-ро-ош...

На творческий вечер Андрея Васильева. Только для избранных. Форма одежды – смокинг, белая рубашка, бабочка. Дом кино. Белый зал.

Попал, значит, в избранные...

Работаем, – снова повторил Слава.

Там и встретимся. В Белом зале, – сказала Лиля, вставая.

С ног до головы Грязнов оглядел женщину в прокурорской форме.

В этом и пойдешь?

Лиля достала пригласительный, развернула.

Про одежду вроде ничего нет.

Турецкий взял пригласительный, осмотрел со всех сторон.

Красиво состряпан. Ишь ты, золотые буквы... Работайте. И ждите от меня привета. Из Гонконга.

Летишь один? – заинтересовался Слава.

С полковником Саргачевым.

А я?

Ешь ананасы, рябчиков жуй! После вечера небось банкет закатят. На то и избранные.

Ты полмира объездил, а я нигде не бывал!

Кто тебе мешает? Прокатись.

Хочу с тобой.

Можно со мной, – подумав, согласился Турецкий. – Но за собственный счет.

Когда летим? – деловито задал вопрос Слава.

Я – послезавтра. Ночным. Ты – не знаю.

Значит, я тоже послезавтра и тоже ночным, – решил Грязнов. – Ты же знаешь, что визы теперь для меня не проблема.

Ладно, – отмахнулся Турецкий, не приняв всерьез слова друга. – Правильным путем идете, товарищи, – перешел он на прежнюю тему. – Вопрос, который задал Слава по поводу особой приближенности «короля» к вице-премьеру, очень и очень любопытен. Если хорошенько вдуматься, нехорошие мысли возникают...

Тем более что для этого у меня имеются некоторые основания, – вставила Лиля.

Поделилась бы.

Я как-то сказала, что Ларису Ивановну в тесном кругу мы называли Мата Хари, а у вас все – мимо ушей.

Я запомнил, – сказал Грязнов.

Турецкий открыл ящик стола и молча выложил книгу Черняка «Пять столетий тайной войны».

Прошу извинить, – удивилась Лиля.

Меня больше интересуют основания, – сказал Турецкий.

Когда меня включили в вашу бригаду, Александр Борисович, вице-премьер отпустила меня с видимым облегчением и нажала на свои связи, чтобы я стала именно вашим помощником, а не помощником какого-нибудь другого «важняка». Она даже звонила зам-прокурора по кадрам.

Это называется – без меня меня женили! – рассмеялся Александр.

Еще женят, – буркнул Грязнов, посмотрел на женщину, на «важняка» и заметно смутился. – Это я так, без задних мыслей.

Было что-то неладное в документах вашей организации? – посерьезнел Турецкий.

Документы были и, надеюсь, остались в полном порядке.

Широко стала жить госпожа Стрельникова?

И этого не скажу. Но уверена, может жить широко.

Запахло жареным, – потер ладони Грязнов.

Турецкий раскрыл книгу, нашел главу и прочел:

«Легенда о Мата Хари». Легенда! – Александр перевернул страницу. – Ага! «После смертного приговора, вынесенного Мата Хари, прокурор Морине заметил одному другу: «Ба, все улики в этом деле гроша ломаного не стоят!» Вот тебе и Мата Хари!

Разве я в чем-то официально обвинила госпожу Стрельникову? – спросила Лиля. – Она действительно может жить широко на средства, скажем, любовников.

Значит, у вице-премьера имеются любовнички? – хохотнул Слава.

Она незамужняя женщина. Имеются. И где тут криминал?

Лиля, ты вначале нас заинтриговала, а теперь повернула на все сто восемьдесят градусов. Как понимать? – нахмурился Турецкий.

Кроме документов, неплохо изученных мною, можно кое-что прочесть и по глазам того или иного человека, о многом догадаться по его поведению, невзначай брошенным словам, особенно когда обстановка располагает...

Судя по семейным фотографиям, обстановка располагала, – обронил Слава.

Располагала, – подтвердила Лиля. – Я говорила вам, Александр Борисович, что Лариса Ивановна человек толковый. Возможно, я вызвала у нее какие– то подозрения. Потому она, вероятно, так облегченно н вздохнула, когда я уходила от нее.

И помогла устроиться в нашу следственную часть, ко мне в помощники? Неувязочка!

Но разве она могла предполагать, что убьют Кузьминского, что дело поведете вы и тут же возникнет Саргачев? А Валерий – это уж совсем близко от нее. Ближний, как говорится, круг.

Госпожу Стрельникову никто ни в чем не подозревает – нет оснований, —возразил Турецкий. – Но согласись, она не очень-то разборчива в связях, друзья вице – премьера, мягко говоря, не шибко подходят к роду ее деятельности. Редактор издательства, он же сотрудник ФСБ, спецкор телевидения и по совместительству «король казино»... А откуда взялось это ее прозвища – Мата Хари?

Однажды она заказала в Белых Столбах кинокартину с Гретой Гарбо в главной роли и пригласила на просмотр всех сотрудников...

Понятно, – сказал Турецкий и обернулся к Грязнову. – Ты подумал, по какой причине «король» стал особо приближенным?

Госпожа Стрельникова создает «королю» имидж спецкора телевидения, но на более высоком уровне.

Для чего?

Время покажет, – уклончиво ответил Слава.

Я свободна? – спросила Лиля.

Иди, Лиля, иди.

Да переоденься! – как бы шутя крикнул ей вслед Грязнов. – В прокурорской форме ты мне всю «малину» распугаешь!

Отвык ты от баб, Грязнов, – обернулась в дверях Лиля. – А это для здоровья мужчины о-очень вредно!

Чего это она? – глядя на закрывшуюся дверь, спросил Грязнов.

Сам слышал.

Ну баба! – восхитился Слава. – Сквозь землю видит!

Ты тоже шагай, – сказал Турецкий.

Есть у тебя русско-китайский разговорник?

Спасибо. Напомнил. У Кости лежит.

Захвати два экземплярчика.

Ты что, в самом деле летишь?

Послезавтра. Ночным. Я тебе, дружище, мешать не буду, – улыбнулся Слава. – И по-китайски чирикать буду получше, чем твой Саргачев! Лететь долго.