Текст книги "Игра на опережение"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

5

– Это становится невозможным, – сказал Олег Бородин Денису. – Хожу в собственном доме как сомнамбула. Или зомби, как сказала бы моя дочь. Боюсь сказать лишнее слово. Какой смысл это продолжать, если вчера вечером и жена и дочь вдруг стали меня расспрашивать: что со мной происходит, отчего я вдруг стал заторможенным и тихо разговариваю? Люся даже решила, правда в шутку, будто меня мучает совесть… Сами понимаете, что им приходит на ум, когда мужик ведет себя неадекватно.

– А те, кто за вами следит, эти вопросы услышали… Вы, надеюсь, ничего им не сказали? – поинтересовался Денис.

– Нет. А что? – спросил Бородин.

– Услышав вопросы вашей жены и дочери о вашем поведении, они должны насторожиться. Выходит, вы что-то знаете…

Они сидели одни в агентстве «Глория», было время обеда, и разговор шел все о том же, что сегодня везде обсуждалось: гибель пленного солдата в Дагестане, которого будто бы выкупил Григорий Забельский и ждал его во Внукове вместе с матерью несчастного.

– А что прикажете делать? – пожал плечами Олег. – Как я им должен что-то объяснить или сказать? Чтобы они тоже ходили по стеночке и не спали ночами? Одного зомби на семью из трех человек, живущих в трехкомнатной квартире, вполне достаточно.

– Пожалуй, я тоже не знаю, – посерьезнел Грязное, набирая номер на своем мобильном. – Раз пошли такие разговоры… Я сейчас проконсультируюсь с генералом Турецким… Алло, Александр Борисович? Это опять я, Денис. Здесь у меня известный вам и общественности Бородин Олег Петрович… Извини, если оторвал и, надеюсь, еще не окончательно надоел, но тут возникла одна проблема…

Он говорил с недовольным Турецким не больше пяти минут.

– Ну, вы все поняли? Александр Борисович советует вам сегодня же найти, будто случайно, эти закладки. Пусть в вашей газете поместят об этом статью, поднимут скандал, а заодно тираж… И чем больше шума, тем естественнее это будет выглядеть.

– Если бы так… – покачал головой Олег. – Но вам не кажется, что я могу тем самым подставить эту женщину, назвавшуюся Катей? Они будут искать тех, кто мог мне сказать, и обязательно выйдут на нее.

Что значит, начитался детективов, подумал Денис. Или насмотрелся… Но что-то здесь есть.

– Она, кстати, до сих пор о себе не напоминала, – продолжал Бородин. – Хотя я ей еще не заплатил ни копейки. Сколько в этих ведомствах берут за утечку, не знаете?

– Не знаю, не брал… – сощурился Денис. – На вашем месте я бы сейчас задумался о безопасности ваших близких. Теперь будут следить и за ними. И могут попытаться что-то от них узнать… Надо бы их предупредить. У вас кто-нибудь сейчас есть дома? Дочка пришла из школы?

– Пожалуй, должны быть обе… – Олег взял трубку его телефона, набрал номер. – Странно, никого… Но жена точно должна быть дома.

Он порывисто вскочил и выбежал из кабинета.

…Люся услышала телефонный звонок, будучи уже в дверях, вернулась, но не успела снять трубку.

– Граждане, побыстрее! – повторял с улицы все тот же голос, усиленный мегафоном. – Ваш дом заминирован и подлежит эвакуации. Возьмите все самое ценное, документы и отойдите за ограждение! Это опасно!

– Ну где ты там! – крикнула Надя уже с лестничной клетки.

– Иду, иду… – Люся выбежала вслед за ней, захлопнула дверь.

Они быстро спустились вниз, отошли вместе со всеми жильцами, как было велено, за сто метров.

– Делать кому-то нечего… – переговаривались соседи. – Наверняка ведь ложное сообщение! Неужели нельзя поймать хулиганов, кто позвонил в милицию?

– Хотели бы взорвать, не предупреждали бы. А рванули бы ночью, когда все спят, как всегда это делали…

Они наблюдали, как подъехал милицейский «рафик», откуда вылезли несколько кинологов с собаками и прошли в подъезды.

Мимо эвакуированных жильцов через оцепление медленно проехала еще одна машина, черная «Волга», в которой в хорошо пошитом штатском костюме сидел капитан Рощин и еще один молодой крепкий парень и тоже в штатском.

…Проезжая мимо жильцов, Рощин оглянулся на Люсю, сверился с фотографией.

– Посмотри, Гена, кажется, это и есть жена Бородина? – спросил он у сидевшего рядом.

Тот перебрал несколько фотографий, лежавших у него на коленях.

– Да, это она и его дочь от первого брака… Заканчивает школу.

Рощин набрал номер на своем сотовом:

– Где сейчас этот журналист?

– Только что вышел из «Глории», сел в машину. Кажется, он очень спешит домой.

– Я его понимаю… – хмыкнул Рощин. – Вот и вы поторопитесь. Следуйте за ним, не отставая. Если он едет в нашу сторону, предупредите нас.

Они первыми вошли в подъезд. Кинологи стояли, ожидая команды. Собаки возбужденно махали хвостами, поскуливали, рвали поводки, спеша по лестнице наверх.

Рощин с напарником поднялись на самый верх и заложили в люк мусоропровода толстый пакет, откуда едва слышно доносилось тиканье часов.

– Собаки-то найдут? Не рванет, пока мы здесь возимся? – вполголоса спросил Гена, когда они подошли к двери квартиры Бородина.

– Не рванет, – успокоил Рощин. – Эти собаки найдут раньше. Они проверенные. Издали почувствуют запах смеси тринитротолуола и гексогена, как ты – кавказского шашлыка. Все должно быть по системе Станиславского. Чтоб Константин Сергеевич встал из гроба и сказал: верю! И лег бы обратно.

– А нельзя было просить жильцов, чтоб, уходя, не запирали двери? – спросил Гена, возясь с замком.

– Можно, – кивнул Рощин. – Но лучше не надо. Все по той же системе, ради достоверности… Ну ты скоро?

– Сейчас… – Гена перебирал отмычки. – Кстати, у них там в квартире телефон звонит, не слышишь?

– Да пусть звонит… Ты бы поскорее, что ли, – снова недовольно поторопил напарника капитан Рощин. – Я, признаться, для подобных дел приглашал бы «медвежатников» из зоны. Стоит им пообещать скостить срок, так они землю будут рыть. Давно бы управились…

– Ну и пригласили бы… – обиженно кряхтел Гена.

– Хочешь сказать, придется ломать дверь?

– Готово, – сказал Гена, когда щелкнул второй замок. – Хуже нет, чем открывать отечественные замки, чтоб ты знал.

– Разве? – удивился капитан Рощин, войдя в квартиру. Там не переставая звонил телефон. – Вот не знал.

– Импортные более мудреные, больше степеней защиты, но зато открываются без сопротивления, если правильно подберешь отмычку… А наши тугие, детали плохо подогнаны, пружины сильные, отчего импортные отмычки только гнутся…

– Значит, и отмычки должны быть наши, – ответил Рощин. – А у тебя, гляжу, они хромированные, утонченные, над ними явно работал дизайнер. Пора бы и здесь поддержать отечественного производителя. А не только в пиве… Ну что, не забыл еще, где ставил свои закладки?

– Вроде нет, но хорошо бы свериться со схемой. Один только вопрос: закладки уберем, а как его дальше слушать?

Рощин усмехнулся:

– Будем его теперь слушать прямо через районный телефонный узел. Было много мутоты и возни, вроде санкций и решения суда, но уже все на мази…

…Они проработали минут десять, время от времени глядя на схему расположения закладок в комнатах и кабинете.

– Тут вот портрет его жены. – Гена ткнул пальцем в фотографию в комнате Нади, когда он вытащил из-под настольной лампы последнюю закладку, – это чтобы ты хорошо запомнил.

– Судя по документам, они только что поженились. Ты уже закончил?

– Да, все.

– Смотри, чтоб никаких следов, ничего там не осталось.

Они спускались по лестнице, когда раздался звонок на мобильнике Рощина.

– Бородин уже здесь, – доложили ему. – Только что подъехал, ищет среди соседей своих.

– Понял. – Рощин взглянул на часы. – А мы еще здесь. На сегодня вы свободны.

Они быстро спустились вниз и, минуя оцепление, прошли, не поднимая глаз, закрытых солнцезащитными очками, мимо собравшихся жильцов, окруживших майора милиции, и сели в свою машину.

– фу-у.. – протянул Гена, – Поехали, что ли.

– Граждане, тревога оказалась не напрасной! – объявил между тем майор. – Взрывчатка саперами найдена, сейчас будет вывезена и обезврежена. Можете возвращаться домой!

– А что, нельзя поймать тех, кто этим занимается? – наперебой спрашивали жильцы.

– Ищем! – сказал майор. – Если кто-то может дать информацию о подозрительных личностях, заложивших бомбу, сообщите по телефону ноль два. Возможно, это был кто-то из ваших знакомых. Не у вас первых случается подобное. В одном доме девушка отказывалась выйти погулять к своему обожателю, и он тоже позвонил по ноль два. Пришлось ей выйти на улицу, вместе со всеми… Так там хоть бомбы не было. А у вас нашлась.

– Чеченцы, как вы думаете? – спросили из толпы.

– Ну а кто еще…

Олег вернулся домой вместе со своими, прошелся по комнатам и сел в кресло, не скрывая облегчения.

– У тебя вид, как после тяжелой и продолжительной болезни, – сказала Люся. – Ты можешь объяснить, что за стихийные бедствия свалились на наш дом? То у нас меняют батареи отопления, то нас хотят взорвать…

Он взглянул на дочь, та фыркнула, пожала плечами, пошла к себе в– комнату.

– И нечего так на меня смотреть! – крикнула она оттуда. – Мне ваши тайны не интересны!

Но он не успел ничего объяснить Люсе, как Надя снова вышла.

– У меня в комнате кто-то был, – сообщила она.

– С чего ты взяла? – встревожилась Люся.

– Мужскими духами пахнет, как от нашего директора, – сказала Надя. – Что вы так на меня смотрите? Директор ко мне не приходил, а я знаю, как и чем должно у меня пахнуть! Думаете, я совсем?

И снова закрылась.

…На другой день капитан Рощин позвонил Колобову.

– Абгемахт, – сказал он. – Извините, что по-немецки, но так звучит выразительнее всего. Надо бы по этому случаю встретиться. Есть неотложный разговор тет-а-тет. Моего шефа я бы просил не беспокоить.

– На предмет? – спросил Колобов.

– Понимаю, вам сейчас не до этого… – Рощин говорил, а сам косил взглядом в автомобильный телевизор, где снова показывали тот самый момент, когда мать сначала похищенного, а потом погибшего солдата Капустина увозили на «скорой» от самолета, прибывшего из Махачкалы. – У вас, кажется, неприятности… А мне кое-что пришло в голову. Предмет разговора не может вас не интересовать. Речь пойдет о канале утечки, или, как теперь говорят, сливе информации в нашем общем деле.

– Подъезжайте. Знаете куда?

– А кто ж не знает этого райского уголка Подмосковья и тамошнего дачного рая, созданного вашим патроном, где вы и обосновались…

– Прямо сейчас сможете?

– Именно сейчас, – сказал Рощин. – Я как раз съезжаю с Рублевки на эту дорогу. Почему-то с самого начала был уверен, что вы мне не откажете… Минут через десять буду.

– Жду… – Колобов отключил мобильник, снова перевел взгляд на телевизор. Конкурентный канал КТВ по-прежнему крутил все те же кадры фиаско Забельского во Внукове. Его растерянное лицо. Побелевшее лицо матери похищенного солдата Капустина, которой оказывали помощь.

Хотелось Грише поразить мировую общественность, вот и поразил… – размышлял Федор Андреевич. А шобла Корецкого обыграла это мастерски, ничего не скажешь… Не исключено, что они специально к этому готовились. Не зря Гриша вчера задался вопросом: не Корецкий ли подстроил гибель солдата, как только узнал о предстоящей встрече в прямом эфире счастливой матери и сына, освобожденного из неволи? Теперь сын в морге, а мать в реанимации. Как же это не обыграть? Больно рисковый ты стал, Григорий Иванович! Решил уже, что держишь Бога за бороду. А Всевышний этого не любит. Раньше ты был осторожный, предусмотрительный, очертя голову на рожон не лез… Ладно, что там Рощин хочет сказать насчет канала утечки? Неужели Гриша прав и Корец-кому кто-то выдал всю эту историю насчет предстоящего освобождения солдата из плена? Но почему Рощин хочет провернуть это без Агеева? Решил пере-вербоваться, чтобы перейти к нам на более денежную службу? Или, оставаясь в «конторе», открыть свое дело? И тут Агеев ему не нужен? Выскочек сейчас полно. Переизбыток энергии они принимают за избыток ума. Но Рощин, похоже, не из таких.

Когда раздался автомобильный гудок возле ворот коттеджа, он выглянул в окно. Точно, капитан Рощин, собственной персоной.

…Они прошли в кабинет Колобова, где гость, с любопытством оглядев камин, сел без приглашения возле него в плетеное кресло.

– Всегда мечтал о таком же домике, – сказал он. – Вы здесь один живете?

– Нет, жена и дочь сейчас на Кипре отдыхают… Так о чем вы хотели мне рассказать, Михаил…

– Степанович, – кивнул Рощин. – Но у меня возник к вам встречный вопрос, исходя из вашей заинтересованности: о чем или о ком вы хотели услышать, Федор Андреевич?

– Тогда опять вопрос на вопрос, – усмехнулся хозяин. – Когда у нас в «Сигме» состоятся обещанные «маски-шоу» с изъятием документов под вашим непосредственным руководством?

– А когда вам удобнее?

– Мне удобнее послезавтра, – пожал плечами Колобов. – Ну что, так и будем изображать сюрпляс, вокруг да около?

– А куда нам спешить? – тоже пожал плечами гость. – Время терпит. Конечно, хотелось бы застать вас врасплох. Ваши же операторы будут снимать, чтобы вечером показать ваши растерянные лица. А если вы заранее подготовитесь, согласитесь, не тот будет эффект…

– Договорились. Мы постараемся показать себя застигнутыми врасплох… – кивнул начальник службы безопасности.

– Если не ошибаюсь, я занял ваше любимое кресло, отчего вы испытываете некоторый дискомфорт?

– Вы же это сделали специально, чтобы вызвать во мне раздражение и нетерпение,» – сказал Колобов. – Вас этому учили, не так ли?

– С вами не соскучишься, – поднял руки вверх Рощин. – Что касается моего предстоящего визита в черной маске, то я жду команды сверху, после чего обязательно оповещу вас.

– А что, санкция прокуратуры уже есть?

– Разве можно без санкции? – закинул ногу на ногу гость. – Мы государственная структура, а не налетчики какие-нибудь.

– Готов спорить, вам хотелось бы иметь такой же камин? Очень вы уж им любуетесь, – понизил голос Колобов, наблюдая за гостем.

– Приятно беседовать с умным человеком, – развел руками Рощин. – Если позволите, еще один неделикатный вопрос: вам сколько было лет, когда у вас появилось все это?.. – Он обвел рукой кабинет.

– Пятьдесят один год. А что?

– Мне бы желательно пораньше.

– Так поспешите… – поторопил хозяин гостя. – Выкладывайте, что у вас? Что-нибудь свежее о Корец-ком?

Тот ответил не сразу, некоторое время недоуменно смотрел на хозяина.

– А, ну да, все понял… – кивнул Рощин. – Вы тут у себя решили, что бедного солдатика замочили по указанию Корецкого, чтобы посадить в лужу вашего патрона?

– Разве не так?

– Да нет. Все куда проще и в то же время романтичнее. Даже героичнее, я бы сказал. Наши коллеги уже во всем разобрались на месте. И уже дали нам исчерпывающее объяснение случившегося. Завтра это будет во всех газетах. Солдат Капустин взорвал гранатой себя и тех, кто его сопровождал. Возможно, он решил, будто его переправляют в Чечню.

– Что, некому было объяснить покойнику, что это делается для его же пользы? – пробурчал Колобов.

– Вопрос, как вы понимаете, не по адресу, – парировал капитан. – Мое объяснение вас разочаровывает, но такова сермяжная правда. Увы.

– Тогда с чем вы ко мне приехали? – прямо спросил Колобов.

– Возникли некоторые соображения, которые вам наверняка тоже были бы интересны… – Рощин встал. – Теперь я просил бы вас, Федор Андреевич, пересесть в ваше любимое кресло, чтобы мы могли продолжить разговор. И, если возможно, разжечь камин. И выключить телевизор.

– Вы замерзли?

– Нет, конечно… Просто голова лучше работает, когда смотришь на огонь, а не на экран телевизора. В огне я вижу то, что хочу увидеть, по телевизору – что мне показывают.

– Пожалуй… – Хозяин выключил с помощью пульта телевизор, встал и подошел к дровам, сложенным возле каминной решетки. Через несколько минут огонь разгорелся.

– Совсем другое дело, – удовлетворенно заключил Рощин. – Федор Андреевич! В «конторе» говорят, вы там были одним из лучших аналитиков.

– Что еще говорят? – Колобов, расстегнув китель, возился с кочергой. – Погнался за длинным долларом?

– Не без того… – развел руками гость. – Это уже говорил вам мой шеф. А что еще говорить тем, от кого этот самый длинный доллар постоянно убегает?

– Давайте без обиняков. Хотите перейти ко мне в службу безопасности? – обернулся Федор Андреевич к гостю.

– Ну зачем же так прямо… Думаю, я вам буду полезнее, находясь в том же ведомстве и расписываясь в той же ведомости, где я до сих пор расписывался.

Хотя я был бы не против стать членом вашего закрытого клуба, со всеми вытекающими… Надоело, знаете ли, смотреть в рот нашим надутым индюкам и делать вид, будто восхищаюсь их озарениями.

Последние слова он произнес изменившимся тоном, и Колобов внимательно посмотрел ему в глаза.

– Так. Это понятно. Какой у нас вступительный взнос, знаете?

– Догадываюсь… – С этими словами капитан достал из внутреннего кармана пиджака аудиокассету и выложил ее перед Колобовым.

– Что там?

– Запись недавнего разговора вашего старого друга Агеева с Корецким. На первый случай.

– Вот так, да? Не ожидал. Ай да Агей! Уже научился класть яйца в две корзины.

Но брать кассету пока не спешил.

– Вернее, таскать из двух корзин… – поправил гость.

– Ладно, это я потом послушаю… – кивнул Колобов после паузы. – Как вступительный взнос – вполне. Даже более чем. Сегодня же переговорю с Григорием Ивановичем по поводу вашего взноса и вашего приема… Еще чем порадуете?

– Роскошью общения с вами и нашей совместной мозговой атаки на одну проблему… – пожал плечами Михаил. – В «конторе» утверждают: вы и в этом были большой мастер.

– Это о чем? – нахмурился Колобов.

– Я о той самой утечке информации… Связанной с Бородиным. Все-таки откуда он, будучи законченным чайником, мог узнать, что мы его прослушиваем? А он что-то узнал, если судить по его поведению дома. Еще недавно он вел себя иначе. Много говорил о работе, причем громко…

– Не от нас же, – холодно ответил Колобов. – Скорее из «конторы». Я всего лишь заказчик. А вы исполняете мой заказ. У себя и ищите… Вчера по всем программам показывали, как ищут бомбу в доме, где он живет. И вы там, кстати, тоже не просто мелькнули, а камера буквально на вас остановилась.

– Издержки профессии, – вздохнул Рощин. – Приходится всегда быть в форме, а значит, подтянутым на фоне прочих мужиков, распустивших свои животы. Оператором была девушка, и она невольно мной залюбовалась. Ничего не поделаешь… В следующий раз постараюсь выглядеть не столь фотогенично.

– Ну да, – буркнул Федор Анреевич. – А потом в газете Бородина появится какая-нибудь статья о нехорошем доме, где он проживает: то там меняют батареи отопления в начале лета, то закладывают бомбы… И непременно фотография мужчины в черных очках и с хорошей выправкой… Ладно. Так какие у вас на этот счет соображения?

– Хочу с вашей помощью попытаться найти источник утечки информации, которая стала известна этому журналюге. У вас есть время провести совместную мозговую атаку?

– Что ж, попробуем. Здесь нет ничего лучше метода исключения. Начнем с вас.

– Я и мой шеф отпадаем сразу, как вы понимаете.

– Согласен. Наружка? Кто наблюдал за журналюгой все это время? Кто его слушал?

– Это настоящие профессионалы, давно у нас работают. Они не станут забивать себе голову ненужной информацией.

– Да как сказать… – хмыкнул Колобов. – Уж очень вы категоричны. Сначала скажите, сколько они сейчас зарабатывают?

– Как все, и как всегда, и как при вас.

– Это не ответ. Спрошу иначе. Они входят в долю? Им отстегивают?

– Это не ко мне, это к Агееву, – неопределенно ответил Рощин, глядя в сторону.

– Значит, не входят, – констатировал Колобов. – Значит, не отстегиваете. Вот здесь и ищите. Те, кто входит в долю, плохо понимают тех, кто не входит.

– Вас понял, – с готовностью кивнул капитан. – Для выполнения сторонних заказов следует в духе времени образовать нечто вроде акционерного общества. Только откуда им было знать про установку закладок в квартире Бородина? Это ведь не их забота.

– Сами же говорите: профессионалы… – хмыкнул Колобов. – Они знают себе цену и потому не любят быть обделенными. А когда их обделяют, начинают интересоваться посторонними вещами, не входящими в их компетенцию… Например, куда, кому и за какие шиши идет информация, которую они добывали своим горбом, днем и ночью, в дождь и мороз, ведя объект наблюдения?

– Понял… Это вы о себе в том числе? Можете не отвечать, если не хотите.

– Я обязательно воспользуюсь вашим разрешением…. – нахмурился Колобов. – Так Что не будем торопиться их вычеркивать. Кто у нас там еще?

– Операторы. Те, кто подслушивает. Это все те же женщины, что были при вас, и, как правило, с большим стажем.

– И наверняка тоже профессионалы. С малой зарплатой… – добавил начальник службы безопасности.

– Все они давали подписку, – уточнил капитан Рощин. – И еще не было случая…

– Был, – перебил Колобов. – Или забыли, или говорите неправду. Не знаю, что хуже. Дело оператора Жуковой помните? Ее осудили условно, если не ошибаюсь. Двое детей, муж ушел…

– Вспомнил, – признался Михаил.

– За небольшие, совсем смешные деньги она выдала объекту прослушки все, что от него услышала.

– А что, пожалуй… – растерянно пробормотал Рощин, глядя на хозяина. – Они-то, в отличие от наших топтунов, знают о существовании закладки. Что-то в этом есть.

Колобов встал и подошел к небольшому бару. Достал оттуда бутылку виски и спросил:

– Кто конкретно ведет прослушку Бородина, вы знаете?

– Нет, но могу узнать… Там должно быть трое операторов, работающих посменно.

– Узнайте заодно, кто ведет прослушку его соседа по дому. – Колобов остановился на полдороге к гостю с откупоренной бутылкой и пустыми бокалами. – Те же самые операторы либо другие. Помните, Агеев рассказывал, будто сосед Бородина, тоже журналист, забыл его фамилию…

– Журналист радио…

– Да, так вот этот Слепцов, когда к нему пришел Бородин, позвонил от себя в соседний дом, чтобы уточнить: меняли там батареи или нет? И ему там сказали, что даже не собирались, верно?

– Хорошо помню. Только к чему вы клоните?

– А вы подумайте… – Хозяин передал ему налитый до краев бокал. – Бородин не стал звонить от себя насчет батарей, ибо знал, что его слушают. Он пошел с этой целью к Слепцову. Значит, стукач-оператор не знал, что Слепцов тоже на прослушке. Бородин зашел к Слепцову, и тот сразу стал звонить и узнавать. Какой-то из операторов его вопрос записал и о нем доложил. Значит, его можно исключить из подозреваемых. Остаются двое. Считайте, это мой тест. В случае правильного ответа считайте себя принятым в мою службу безопасности.

– Тогда и запись переговоров Корецкого с моим шефом вы получите не ранее, чем примете… – осторожно сказал Рощини, взяв кассету, положил ее обратно в свой кейс.

– Логично!

Федор Андреевич изо всех сил старался казаться равнодушным и бесстрастным. Подумаешь, запись секретных переговоров главного конкурента с одним из шефов госбезопасности…

– Один только вопрос: вы ответ уже знаете? – спросил Рощин после продолжительной паузы.

– Нет, я сначала узнаю его от вас, а потом сверюсь со своим… – усмехнулся Колобов.