Текст книги "Другая сторона времени. Осада вечности. Дальние берега времени."

Автор книги: Фредерик Пол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 60 страниц)

Глава 22
ДЭН

Даннерман и без него понимал, что миру угрожает беда. Так было всегда. Именно поэтому нанимали таких, как он, – чтобы защитить мир от самого себя.

Сейчас угроза была очень серьезной, и Дэн спрашивал себя, должен ли он что-то предпринимать. Впрочем, не совсем так. Для Джима Дэниела Даннермана вопрос стоял иначе: чтоон должен предпринять?

Ответа Даннерман не знал. Каждый раз, оказываясь в трудном положении, он точно представлял, чего именно хотел достичь. Если возникали сомнения, полковник Хильда Морриси или кто-то вроде нее давал ему подробные инструкции. Цели всегда определялись четко. Первая – ты остаешься в живых. Вторая – получаешь доказательства. Третья – вызываешь спецназ и наблюдаешь за тем, как злодеев отправляют за решетку.

Здесь инструктажей не было. Не было и доказательств, которые требовалось бы собирать; путей отхода и спецназа, который пришел бы на помощь. А ставки были выше, чем когда-либо раньше. Угроза нависла над всеми: над полковником Хильдой, над милой Анитой Берман из театра «Аристофан Два», над его квартирной хозяйкой Ритой, над теми, кто работает в обсерватории Даннермана… над всеми, кого он вообще когда-либо встречал: злодеями, коллегами, гражданами. Интересно, что они сейчас делают? Находят ли утешение в обещанной помощи «Возлюбленных Руководителей»?

Да и какую помощь действительно намерены оказать эти «Возлюбленные Руководители»?.. Дэну не хватало информации. Он почти ничего не знал о пришельцах, не имел представления о том, чем мотивируется их деятельность. И мало верил в благотворительность.

Услышав голос Пэт, Даннерман открыл глаза. Она говорила что-то резкое Джимми Лину, который ухмылялся, держа ее за руку. Вырвавшись, Пэт обернулась, увидела, что Даннерман смотрит на них и, подойдя, уселась рядом.

– Скотина.

Он не принял это в свой адрес, но все же уточнил:

– Джимми?

– А кто же еще? Мог бы хотя бы из приличия сдерживать свои порывы.

– По-моему, он нацелился на тебя.

– На меня, на Пэтси, на Пэтрис… ему все равно. Лишь бы уложить кого-нибудь. Сказал… – Она заколебалась, потом покачала головой. – Он всегда говорит одно и то же, что толку повторять… Забудем. Кстати, извини, я тебе не помешала?

– В общем, нет.

– Ну, если так… Послушай, Дэн, я давно хотела тебя спросить. Что ты имел в виду, когда говорил, что что-то показалось странным?

– Странным? Ах да, я уже почти забыл… Почему Чудик показал нам это обращение?

– Почему? Хм… – Она задумалась. – Да, теперь и мне понятно, что ты имел в виду. Чудик ничего не делает без выгоды для себя. Какая же выгода в этом?

– Вот именно. Ответа у тебя, по-видимому, нет?

– К сожалению. И даже не знаю, насколько этому можно верить.

– Я тоже.

Даннерман хотел было поделиться с ней своими сомнениями, однако он и сам еще не сформулировал их для себя с достаточной четкостью. Пэт уже смотрела на Джимми, стоявшего у плиты и ехидно усмехавшегося.

– Скотина, – повторила она. – Я, конечно, его понимаю. Долгое воздержание… но здесь? Когда на тебя все смотрят? Хотя, должна сказать, он и об этом подумал.

– Вот как? – Даннерман с удивлением обнаружил, что ему интересно.

Она посмотрела на него с каким-то непонятным выражением.

– Да. Как в самолете, когда берешь у стюардессы пару одеял. Одеяла здесь есть… со «Старлаба». Потом… ну… Джимми рассказывал тебе про «Кролика, щекочущего Зайца»?

– И не раз, – ответил Дэн, с удивлением отметив укол неожиданной ревности. – Вы с ним об этом говорили?

– Джимми об этом говорит, – поправила Пэт. – Постоянно. – Она внимательно посмотрела на него и добавила: – Имей в виду, если тебе это интересно… у нас с ним ничего не было. Ни сейчас, ни раньше. Единственное, чего я хотела от Джимми, так это чтобы он помог мне загрести побольше денег.

И еще один сюрприз: чувство облегчения.

– Ты всегда думаешь о больших деньгах?

Дэну хотелось подать это как шутку, но выражение лица Пэт переменилось.

– Я не хочу быть бедной.

– Извини…

– Нет, ты прав. Я хотела денег. Поэтому мне так нужен был «Старлаб».

– Наш милый адвокат сказал, что ты сделала несколько неудачных инвестиций, – вспомнил Даннерман.

– Вот как? У него слишком длинный язык, хотя дело в другом. Вообще-то, – подумав, промолвила Пэт, – по-настоящему неудачной была только одна инвестиция. Ферди, мой бывший муж. Когда он не был занят писанием стихов, то целыми днями лежал голый у бассейна. Единился с природой. Ферди считал себя дзен-буддистом, заставлял меня читать мантры и все такое. Через некоторое время мне надоело видеть у себя дома здорового мужика, бесцельно слоняющегося из комнаты в комнату и забывающего даже смыть за собой в туалете. Но не могла же я дать ему умереть с голоду? Незадолго до развода устроила ему чтение курса лекций по поэзии. Полагала, что уж на еду ему хватит до конца жизни.

– И эта щедрость сделала тебя банкротом?

– Ну, не напрямую. Конечно, обошлось недешево, но у меня еще немало и оставалось. А потом, когда я уже за все заплатила – поверь, Дэн-Дэн, не поскупилась, – к моему адвокату пришел его адвокат и сказал: «О'кей, теперь, когда мы убрали кое-какие препятствия, давайте поговорим о разделе общего имущества».

– Мошенник, – констатировал Дэн.

В льющемся из ниоткуда рассеянном свете неухоженные волосы Пэт казались сияющим нимбом.

– Адвокат, – поправила Пэт. – Надо признать, на Ферди работали самые лучшие. Влезли в мою базу данных и вымели все подчистую. Мне пришлось отдать половину, и в результате ничего не оставалось, как продать то, что я не хотела продавать. Но надо же было как-то содержать дом и чем-то платить прислуге. И все же Ферди был милейшим существом. – Она потянулась и зевнула. – А теперь ты.

Даннерман помолчал.

– Что ты хочешь знать?

– Все. Особенно что касается женщин. Начни с той, из-за которой ты не удосужился забрать наследство дяди Кабби.

Дэн наклонился, взял Пэт за руку и поцеловал. Черт с ними, пусть смотрят! Впервые за очень долгое время ему не надо было лгать, изворачиваться, умалчивать. Пришла пора просто рассказать о себе.

– Наверное, это была Ильза. Впрочем… она-то ни в чем не виновата. «Людвиг»…

– Что еще за Людвиг?

– «Безумный король Людвиг». Движение за суверенитет Баварии. Можно сказать, террористы. Когда умер дядя Кабби, я работал под прикрытием, среди них. Мы были в бегах, Ильза и я, хотя мне удавалось поддерживать связь со своими. В конце концов Ильзу взяли… А меня раскусили.

– От кого вы скрывались?

– От криминальной полиции. От копов. Они преследовали нас из-за попытки взорвать Музей Искусств. Я сделал так, что бомба не взорвалась – может быть, из-за этого и попал под подозрение, – но нам пришлось уходить. В общем, однажды ночью мы с Ильзой изрядно напились в каком-то пансионате в Альпах. Пил в основном я. Потом я уснул, мне было на все наплевать, а когда примерно через час меня что-то разбудило, то Ильзы уже не было, а в дверь ломились какие-то здоровяки с клюшками. Я их знал, они занимались разборками. Я видел, как эти ребята работают на демонстрациях, но не ожидал, что придут за мной.

Он прислонился к стене.

– Знаешь, человек никогда не бывает готов к по-настоящему большим переменам. Если бы знал, что надвигается нечто такое, то первым делом хорошенько бы выспался и отдохнул. Я оказался не в форме. Даже не успел вылезти из спального мешка…

– И все-таки ты как-то с ними справился.

– Нет. Одному сломал руку, зато оставшиеся трое задали мне хорошую трепку. Спасла Хильда.

– Еще одна из твоих женщин? Даннерман рассмеялся.

– Господи, вот уж нет! Полковник Хильда, мой начальник. Она вела наблюдение за зданием. Увидев, что Ильза ушла, а вместо нее явились те костоломы, Хильда решила позаботиться о своем агенте. В общем, все обошлось, хотя мне и пришлось полежать в госпитале, а потом еще с месяц скрываться, потому что у этих ребят были свои люди в полиции. – Он почесал затылок. – Хильда перехватила посланное адвокатом уведомление о наследстве, но ничего не сказала, потому что не хотела меня раскрывать.

– Свинья.

Пэт снова зевнула, и на этот раз Даннерман тоже зевнул.

– Да уж, – сонно согласился он.

Конечно, Бюро позволяет ему откладывать кое-что, но воспользоваться этими деньгами можно только после отставки… если не считать, поправил себя Даннерман, что он уже в отставке…

Мысли пошли по кругу. Дэн закрыл глаза и позволил себе ни о чем не думать. У него уже вошло в привычку засыпать на плече Пэт Эдкок, и он никак не мог решить, хорошо это или плохо.

Его тело, похоже, уже все решило. Когда появившийся Чудик разбудил пленников, Даннерман обнаружил у себя давно не наблюдавшуюся эрекцию, вызванную как близостью Пэт, так и навеянными этой близостью вполне нормальными эротическими снами. Сама Пэт уже поднималась на ноги.

– Вставай, Дэн!

– Через минуту, – ответил он, отмахиваясь.

К тому времени, когда Даннерман счел возможным встать, все обступили Чудика и двух Доков, раздававших очередную порцию даров.

– Я принес одеял и продуктов, – объяснил Чудик. – Понимаю, что сейчас вам это ни к чему, но существует риск, что поставки могут временно прекратиться. А у меня есть более срочное дело.

– Что за дело? – спросила Пэт, но ее вопрос утонул в гуле голосов тех, кого интересовали причины «прекращения поставок».

– Те же трудности, которые уже имели место, – объяснил Чудик. – С ними справятся. Сейчас перейдем к более важным вопросам…

Розалина, покопавшись в груде одеял и продуктовых пакетов, доставленных Доками, выработала, по-видимому, свое представление о том, какие вопросы более важны. Подбоченившись, она сердито посмотрела на Чудика.

– Нам нужно больше продуктов и одеял. Нам нужны медикаменты… Нам нужно…

– Нам нужно знать, что происходит на Земле, – вставила Пэтси.

– Не могу вам этого обещать, – попытался отбиться Чудик. – Не в моей компетенции давать подобные обещания. Я уже попросил тех, кто принимает решения, предоставить вам дополнительную информацию, но ответа пока нет. Вы не представляете, как теперь все трудно.

– Мне наплевать, как вам трудно.

– Поймите, в настоящее время я не в состоянии связаться с теми, кто дает разрешение. Ненадолго…

– У вас все «ненадолго», – усмехнулся Джимми, а Даннерман, поглядев на груду продуктов, высказал свое заключение:

– Похоже, вы полагаете, что мы здесь проторчим еще порядочно.

– Это тоже решаю не я, а причина, побудившая меня увеличить запас, состоит в том, что я не знаю, когда смогу получить что-то еще. Я уже говорил об этом. А сейчас мне надо заняться более важными делами. У вас есть вопросы по заявлению, сделанному полковником Дювалье?

Даннермана удивило то, что «важное дело» сводилось к такому пустяку и его опередила Пэт.

– У пас много вопросов, однако они не относятся к полковнику Дювалье. Например, хорши, о которых говорил полковник. Они имеют какое-то отношение к вашим проблемам? Судя по переданному на Землю…

Чудик ответил не сразу. Даннерман ожидал, что он сунет лапы в муфту и впадет в транс, но лицо Чудика исказилось, словно от боли, если, конечно, кошачья мордочка может искажаться от боли.

– Нестыковка, – объявил он наконец. – Вы правы в одном отношении. Хорши несут ответственность за наши проблемы, потому что они – зло. Они уже совершили террористические акты, доставившие нам много трудностей. Вы знаете, кто такие террористы, агент Даннерман, по опыту работы с полковником Хильдой Морриси. Хорши еще более опасны. Но вывод ваш неверен.

– Какой вывод? – спросил Даннерман.

– Сообщение не было передано. Дело в том, что полковник Дювалье еще не прибыл на «Старлаб».

– Ха! – воскликнул Джимми. – Я так и знал! Монтаж!

– Проблему не поняли своевременно, – признал Чудик. – Ошибка будет исправлена.

И все же Даннерману что-то не нравилось.

– Но зачем понадобилось симулировать его присутствие на станции? Вы ведь могли бы отправить сообщение от нашего имени.

Чудик снова заколебался.

– Это было бы менее эффективно, – сказал он, не объясняя причин.

Похоже, Чудика интересовала только их реакция на сообщение. На другие вопросы – когда будет следующее или на каких оно будет языках – он не стал отвечать.

– Нам лично грозит какая-то опасность? – спросила Пэт. Чудик задумался.

– На этот раз нет.

– Как мило, – пробормотала Пэтрис. – Приятно, когда тебя защищают и оберегают.

– Я вас понимаю. Это сарказм, противоположный смысл, – произнес Чудик. – Тем не менее вас действительно оберегают.

– Вы?

– Я? Нет, конечно, не я. Есть гораздо более развитая раса разумных существ.

– Вы имеете в виду, – спросил Даннерман, – тех пугал, которых показывали по телевидению?

Чудик мигнул.

– Изображение передали наши враги, и оно неверно. Возлюбленные Руководители происходят с планеты с небольшой гравитацией и поэтому имеют довольно хрупкое телосложение.

– Возлюбленные Руководители, – презрительно фыркнул Джимми. – Вот уж придумали!

Чудик вопросительно посмотрел на него.

– Ваш тон указывает на неодобрение.

– Черт возьми, указывает! Возлюбленными Руководителями называли диктаторов в Корее. Плохое название.

– Спасибо. Это очень полезное замечание, хотя я и не уверен, что нам разрешат внести изменение. В любом случае, Во… те, о ком мы говорим, не могут находиться на планете, имеющей такую массу.

– Значит, они не собираются прибыть сюда, чтобы спасти нас? – тревожно спросил Джимми.

Вопрос остался без ответа. Чудик, очевидно, получил то, что хотел. Не прощаясь, он повернулся и растворился в зеркале, тут же затянувшемся, как затягивается лужица ртути на камне.

Даннерман еще долго смотрел ему вслед, хотя видел только собственное отражение. Он явно о чем-то размышлял.

– В чем дело? – поинтересовалась Пэт. – Разгадываешь очередной ребус? Почему он показал нам то заявление?

– Нет, – ответил Даннерман. – С этим-то, по-моему, теперь все ясно. Он хотел увидеть нашу реакцию, прежде чем обратиться ко всем землянам. Нет, дело в другом. Меня беспокоит… – Он помолчал. – Скажи, Пэт, когда мы разговаривали, я упоминал о Хильде?

– Конечно. Она твой босс в Бюро. Я помню.

– Но ведь я назвал только ее имя, верно? Откуда же Чудик знает, что ее фамилия Морриси?

Глава 23
ДЭН

Итак, к даннермановской коллекции загадок добавилась еще одна. Он не сомневался, что ни разу не упомянул фамилию Хильды, а Бюро уж наверняка не рекламирует имена своих работников. И никакое наблюдение за эфиром тут не поможет.

Тем не менее Чудик знал фамилию Хильды.

Вообще, он, похоже, знал немало того, о чем они не говорили вслух. Откуда? Ответ казался очевидным: кто-то допустил оплошность при чтении или передаче записок. Но и это предположение не объясняло случай с Хильдой Морриси. Вероятно, полагал он, Чудик имеет какие-то иные, неизвестные пока источники информации.

И что же это за источники?

Дэн фыркнул и тут же прикрыл рот, чтобы не привлечь к себе внимания Пэт или одной из ее двойников. Такое уже случалось дважды, и ему приходилось отгонять их. А жаль. Дэна тянуло обсудить занимавший его вопрос, потому что, возможно, кому-то удалось бы подсказать нечто существенное. Но если уж даже записки оказались ненадежными, то разговоры только дали бы Чудику или его хозяевам дополнительную информацию.

А имеет ли это значение? Какого рода информация может им пригодиться? На это у Даннермана тоже не было сколь-либо удовлетворительного ответа, но в Бюро его учили давать врагу как можно меньше любой информации.

Его внимание привлек новый звук: где-то что-то пронзительно завизжало. Подняв голову, Даннерман увидел стоящую со шлемом в руках Пэтрис. Она озадаченно смотрела на устройство.

– По-моему, оно чего-то хочет.

– Оно хочет, чтобы кто-то из нас его надел, – сердито сказала Розалина. – Дайте мне.

Очевидно, она была права. Визг прекратился, как только шлем оказался у нее на голове. Большинство пленников уже подошли ближе, желая узнать, что происходит. Розалина, не снимая шлема, подняла руку.

– Успокойтесь. Здесь примерно то же самое… с некоторыми добавлениями. Минуточку…

– Давайте придерживаться алфавитного порядка, – напомнила Пэт. – Я буду первой.

Джимми Лин раздраженно вздохнул, Мартин пробормотал что-то неприличное. Даннерман промолчал; его тоже снедало нетерпение, но он уже знал, что без споров процесс идет быстрее. Когда все четыре женщины прослушали сообщение– вид у них был озадаченный и слегка разочарованный, – подошла его очередь. Стоило Даннерману надеть шлем, как перед ним возникла фигура французского астронавта.

– Messieurs et mesdames, – начал он, – je m'appelle Colonel Hugues du Valier, peut-etre vous me connaiser, et je suis…

И тут французский утонул в другом, более громком голосе, говорившем на американском английском:

– Дамы и господа, я полковник Хьо Дювалье. Возможно, вы знаете меня. Я астронавт и в данный момент нахожусь на астрономической станции «Старлаб». У меня послание чрезвычайной важности ко всем жителям Земли…

Звучало прежнее послание, переработанное с учетом их замечаний. На этот раз полковник не отвлекал внимание публики несколькими языками, шло простое звуковое наложение. Фраза «Возлюбленные Руководители» сохранилась, но была переиначена в «они зовутся Возлюбленными Руководителями», о которых далее говорилось, что «это силы, успешно противостоявшие вторжению».

Когда Деласкес и Джимми Лин прослушали послание, Даннерман, желая внести ясность, спросил их, на каком языке оно звучало. Ответы были теми же: на испанском и китайском.

– Только сейчас, – сказала Розалина, – в украинском не было русских слов.

Даннерман задумчиво кивнул.

– Быстрая работа. Должно быть, у Чудика действительно хорошее оборудование.

Он замолчал, за что удостоился укоризненного взгляда Пэт.

– Больше ты ничего не хочешь сказать? Даннерман пожал плечами. За него ответил Джимми:

– А что тут скажешь? Мы для Чудика просто испытательная аудитория, так ведь? И делаем то, что ему нужно. Чудик выслушал нашу критику и переделал послание. Теперь… – Он повернулся лицом к стене и, сложив ладони рупором, крикнул: – Вы слушаете, Чудик? Так вот, послушайте, что я скажу. Вы все сделали правильно. Все отлично, так что не беспокойте пас больше своими проверками. Не забывайте только прислать еду.

Он повернулся к Даннерману и усмехнулся.

– Ну как, хватит? Если нет, мы могли бы…

Он не закончил предложение, потому что его прервали. Пол снова задрожал. Все, кто стоял, внезапно покачнулись; Джимми ухватился за плечо Мартина Деласкеса, и они оба едва не упали.

– О черт, – пробормотал Джимми дрожащим голосом. – Опять началось.

Странно, подумал Даннерман, никто не услышал никакого взрыва; пол словно ушел из-под ног. Но тряхнуло сильно. Несколько банок скатились с груды продуктов. Розалина села. Обе новенькие удивленно вскрикнули. Затем все кончилось.

Нет. Не совсем кончилось. Когда все уже открыли рты, собираясь поделиться впечатлениями, случилось кое-что еще. Зеркальные стены словно вспыхнули и изменили цвет. По ним побежали полосы ярко-красного огня; лившийся с потолка бледный рассеянный свет померк, остались только яркие пятна на стенах, оранжевые здесь, красные там. На какое-то мгновение они будто стали прозрачными, и Даннерман увидел – или ему только показалось – какие-то неясные металлические конструкции. За стеной стоял, застыв на месте с воздетыми в ужасе руками, один из Доков.

Потом цвета поблекли. Смутные видения расплылись и пропали. Сверху снова хлынул прежний свет, стены превратились в зеркала, все обрело прежний вид. Всё, но не все. Пленники по крайней мере были потрясены.

– Бога ради, что это было? – сердито обратился Деласкес неизвестно к кому.

Ответ попыталась дать Розалина. Опираясь на руку одной из Пэт, она медленно поднялась и мигнула.

– Полагаю, какое-то нарушение в энергоснабжении. Не думаю, что это хороший знак.

На некоторое время у пленников появилась новая тема для разговоров. Точнее, тем было две. Они спорили о том, что могло вызвать нарушение в подаче энергии и сыграло такую шутку со стенами; новые вопросы перемежались повторением старых, и все сводилось к одному: что, черт возьми, здесь происходит? Что бы ни происходило, оно явно касалось и пленников. Из-за этого нервничал Чудик, да и их собственная, весьма относительная безопасность находилась под угрозой. Впрочем, обсуждение зашло в тупик, предложить было нечего, кроме остающихся без ответа вопросов и пустых домыслов.

Даннерману представлялась более продуктивной другая тема. В тот момент, когда занавес поднялся, некоторые из пленников успели увидеть то, что находилось по ту сторону стены. Времени на то, чтобы рассмотреть все более ясно, не было, но кое-что они все же заметили. Повезло, однако, не всем. Пэтрис и Джимми смотрели не туда, куда надо, потому и не увидели ничего, а вот остальным было чем поделиться.

С предложением выступила Розалина Арцыбашева:

– Послушайте меня. Пусть каждый постарается нарисовать то, что увидел, пока впечатление еще свежо. Потом сравним.

Пэтси сразу же кивнула.

– Хорошая мысль. – Она потянулась за ручкой, но замерла и посмотрела на Даннермана. – А как лучше это сделать? Может быть, следует прикрыть наши картинки?

За Даннермана ответил Мартин:

– А почему вы спрашиваете у него разрешения? – Генерал враждебно взглянул на Даннермана. – Ясно же, что прятать рисунки бессмысленно. Чудик лучше нас знает, что находится за стенами, так что никакой информации от нас он не получит.

Пэтси все еще выжидающе смотрела на Даннермана. Дэн пожал плечами.

– Наверное, генерал прав, – произнес он, исходя из совсем других мотивов. Его не интересовало, что известно Чудику; куда любопытнее узнать, есть ли вообще смысл в предпринятых мерах секретности.

Они начали рисовать. Выяснилось, что Деласкес видел ту же металлическую конструкцию, что и Даннерман, хотя рисунок генерала напоминал каракули младенца, впервые взявшего в руки карандаш. То, что получилось у Розалины, напоминало длинный ряд шкафов с выдвижными ящиками.

– Они были высокие, – пояснила старая дама, – не менее трех метров, а сверху находилось что-то пушистое.

Пэт и Пэтси проучились по году в художественном колледже и представили аккуратные наброски. Пэт изобразила удлиненный металлический предмет с двумя куполами, отдаленно напоминавший стального верблюда, опустившегося на землю. Пэтси нарисовала широкий проход между двумя рядами высоких ящиков и нечто, что могло бы быть транспортным средством.

– Оно не двигалось, но я уверена, что это какая-то машина. И, по-моему, за ней кто-то стоял.

С завистью смотревшая на рисунки Пэтрис добавила:

– Знаете, наверное, именно этим путем Чудик привел нас сюда.

– Я тоже так подумала. А тот, кто стоял там, возможно, Док. Даннерман кивнул, внимательно рассматривая рисунки. Пэтси с любопытством наблюдала за ним.

– Дэн, все в порядке? Он вскинул голову.

– Что? А, конечно.

– Ты ничего не говоришь.

Дэн не мог отрицать очевидное, по пока не был готов объяснить причину.

– Думаю кое о чем, – ответил он, не особенно греша против истины, а когда Пэтси предложила написать, о чем он думает, покачал головой. – Пока рано.

Все три Пэт смотрели теперь на пего уже не так доброжелательно. Дэн знал, что они почувствовали его отстраненность и приняли ее за враждебность, но ничего не мог с этим поделать. Напряжение почувствовала и как всегда внимательная Розалина.

– Позвольте кое-что предложить… В какую сторону вы смотрели, когда стены стали прозрачными? Может быть, сравнив рисунки, мы сможем сделать что-то вроде карты?

Все сочли предложение разумным. Начав вспоминать, куда кто смотрел, они довольно вежливо втянули в разговор Даннермана, однако дальше этого не пошли. А когда чуть позже Пэт зевнула, она не посмотрела на кузена. Три Пэт свернулись калачиком рядом, и Даннерману пришлось спать без ставшего привычным комфорта.

К тому времени, когда Дэн проснулся, Розалина уже закончила составлять карту. Получилось довольно неплохо. Конечно, карта не была полной. В центре Розалина нарисовала шестиугольную камеру, в которой находились пленники, а стены обозначила цифрами по часовой стрелке, начиная от того места, которое они определили под уборную. Башня Даннермана находилась за стороной № 2. Сторону № 3, оставшуюся пустой, Розалина пометила знаком вопроса. За стороной № 4 находились увиденные ею шкафы; соседняя, № 5, отделяла их от широкого прохода, замеченного Пэтси, а № 6 скрывала стального верблюда Пэт.

Даннерман возвратил Розалине схему.

– Хорошая работа.

Она кивнула и, повернувшись, отошла, чтобы показать карту остальным. Глядя ей вслед, Даннерман нахмурился. Розалина хромала; с каких это пор? И сколько еще пройдет времени, прежде чем проявятся другие признаки болезни? А если им представится возможность бежать, хватит ли у нее сил?

И если не хватит, смогут ли они оставить ее здесь?

Мысли были неприятные, и Дэн с облегчением отбросил их, услышав писк шлема.

Пока очередь дошла до Даннермана, все четыре женщины уже прослушали сообщение и на всех оно произвело сильное впечатление. Пэт, первой снявшая шлем, приказала остальным воздержаться от комментариев; они поворчали, но подчинились.

Наконец Розалина с угрюмым видом передала шлем Даннерману. Когда он надел прибор на голову, перед ним сразу возник полковник.

– Mesdames et messieurs, – начал Дювалье, и снова его голос отступил перед звуковым наложением.

– Леди и джентльмены, это самое важное сообщение из всех, которые вы когда-либо слышали. Что-то вас поразит. Во что-то вам будет трудно поверить. Я и сам поверил с трудом, но мне дали неопровержимые доказательства, и наши друзья из космоса готовы предоставить их вам.

Оно касается Небес.

Вы удивлены, не так ли? Уверен, что многие из вас верят в Бога и его Небеса, как и я; так же уверен, что, подобно мне, вы считаете это делом религии, а не науки. Теперь я знаю, что это и то и другое.

Наши друзья из космоса открыли – а их научные исследования продвинулись намного дальше наших, – что в далеком будущем, очень-очень нескоро, случится нечто весьма странное. Все разумные существа, обитавшие когда-либо во Вселенной, снова оживут и станут жить вечно. Это обозначается научным термином «Эсхатон».

Существует и другое название. Мы, обычные люди, называем это «Небесами» или «Раем».

Он помолчал, глядя прямо в глаза Даннерману.

– Да, вы правильно меня расслышали. Мы говорим о «Небесах». О тех самых Небесах, о которых нам рассказывали всевозможные религиозные вожди и священники. Они, как видите, реальны, и наши новые друзья обнаружили научное доказательство этого факта.

Сейчас я не могу объяснить вам все. Я недостаточно подготовлен, и у меня нет времени. Дело в том, что над нашей вечной жизнью на Небесах нависла угроза, и представляют ее те, о которых я уже рассказывал, хорши. Я предупреждал, что они намерены завоевать Землю. Я не сказал тогда, зачем им это нужно. Причина, по которой они ведут завоевания, а иногда и уничтожают других разумных существ, заключается в том, что они хотят быть доминирующей расой, когда наступит Эсхатон, хотят править всеми остальными… вечно.

Полковник печально улыбнулся и махнул рукой. Перед Даннерманом появилось второе послание из космоса: расширяющаяся и сжимающаяся Вселенная, пугало и Семь Отвратительных Гномов.

– Помните эту картинку? – спросил Дювалье. – Возможно, увидев ее в первый раз, вы ничего не поняли. Я тоже, но теперь мне все объяснили. Здесь показано, как Вселенная сначала расширяется, потом, достигнув пределов роста, сжимается. В конце этого процесса, когда на смену Большому взрыву придет Большое сжатие, и наступит Эсхатон.

Видите ли, послание, заключенное в картинке, верно по крайней мере частично. Но другая часть – ложь. Хорши отправили послание, чтобы обмануть нас. Это они, хорши, а не наши друзья из космоса, хотят стать над всеми во время Эсхатона. И они настолько безжалостны, что готовы подчинить или уничтожить каждого, кто стоит у них на пути.

Это все, что я могу сейчас сказать. Вам, люди Земли, предстоит решить, пригласите ли вы наших друзей из космоса на Землю. Если вы это сделаете, то они представят доказательства, о которых я упоминал. Если пожелаете, они сделают и больше: дадут вам доступ к накопленным ими знаниям.

Однако прежде вы должны, конечно, все обдумать. Потом я поговорю с вами еще раз и сообщу, что они предлагают. А пока – до свидания.

Изображение пропало. Даннерман медленно стянул с головы шлем.

– Ну и ну… – пробормотал он, уступая устройство Деласкесу.

Все, чья очередь уже прошла, явно сгорали от желания высказать свое мнение, но помалкивали, ожидая, пока последний, Джимми Лин, увидит то, что уже увидели они.

Когда этот момент наступил, все заговорили одновременно.

– Какая чушь, – презрительно бросил Джимми. – Небеса! Придумают же!

– Богохульство так говорить о Рае, – с упреком сказал Мартин.

– Да, конечно, – подхватила Пэтси. – Только я все пытаюсь вспомнить кое-что… Пэт, Пэтрис? В колледже мы проходили…

Даннерман уже понял, что нужно делать.

– Стоп! – крикнул он. – Замолчите! Ни слова больше.

Этого Мартин Деласкес стерпеть уже не мог.

– Кто вы такой, Даннерман, что всеми командуете? – сердито сказал он. – Мне это надоело!

Розалина положила руку ему на плечо. Деласкес вспыхнул, но сдержался.

– Пожалуйста, Мартин. Уверена, что у Дэна есть на то причина. Давайте послушаем, что он скажет.

И Деласкес, и Джимми Лин, откровенно недовольные статусом Даннермана, промолчали. Все три Пэт тоже молча ждали, что сообщит их кузен.

Он удовлетворенно кивнул.

– Дело вот в чем. Чудик явно хочет получить какую-то информацию. Должно быть, он считает, что мы ею располагаем, иначе не стал бы этого делать. Я тоже думаю, что эта информация у нас есть, но давайте не выдавать ее.

Он поднял руку, предупреждая дальнейшие вопросы, и повернулся лицом к зеркальной стене.

– Чудик, вы нас слышите? Мы ничего не скажем и ничего не напишем, пока вы не примете наши условия. Мы будем говорить – в вашем присутствии. Задавайте любые вопросы, если хотите. Но теперь вам придется заплатить – мы не собираемся помогать вам бескорыстно.