Текст книги "Серебряный меридиан"

Автор книги: Флора Олломоуц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

– Как сказать, – Джим пожал плечами. – Наградить – значит по-

ощрить. Проще поощрить сюжет, не такой...

– Дерзкий? – подсказал Форд.

* Поэма У. Шекспира «Феникс и Голубь».

21

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

– Наглый, – поправил Мартин.

– Что-то в этом роде, – кивнул Джим и снова оглянулся.

– Ты сказала, что сегодня работаешь! – Линда подошла к Фрее, оглядывающей платановый двор.

Фрея, в брючном костюме черничного цвета и синем топе, дер-

жала в одной руке кожаный портфель, на другой был перекинут

плащ цвета густого кобальта. «Я вишу на пере у Творца крупной

каплей лилового лоска»*.

– Это и есть работа. Привет! – А ты что здесь делаешь? Вы же

собирались к Маффину.

– Мы и собираемся. После того, как всё всем вручат. Я тебе об

этом и говорила, между прочим.

«У Маффина» – название паба с верандой вдоль фасада, выхо-

дящего на южный берег реки. Мартин Финли, получивший в уни-

верситете прозвище Маффин, арендовал, а затем и выкупил паб, никого не удивив своей отчаянной решимостью вложить солид-

ные средства в дело, о котором мечтал чуть ли ни с детства.

«Представляешь, как с веранды будет смотреться регата?» Это

зрелище, безусловно, стоило затрат. Блистательно завершив

карьеру пятиборца, он вложил деньги в мечту – спортивный паб

на Темзе. Буйный темперамент, смешливость и шалопайство

были румяной корочкой его глубокой и сильной натуры. Ясное, трезвое и прагматичное отношение к делам житейским в соче-

тании с жизнелюбием, находчивостью и чувством юмора всегда

поддерживали и выручали его самого и его друзей. Для них он

был надежной гаванью.

– Но почему вы здесь? – спросила Фрея, заметив друзей, стоя-

щих неподалеку.

– Мы – группа поддержки. Нас пригласил Джим Эджерли. Его

роман в списке. Возможно, тебе придется брать интервью у него.

А может, и у кого-то из нас тоже, – объяснила Линда.

– Это Джеймс Эджерли? Вы знакомы?

– Естественно!

– Естественно?! Говори тише. Каким образом?

– Да мы знакомы с ним лет сто, а ты все витаешь в облаках. Пом-

нишь, я приглашала тебя поехать с нами в Норфолк. Мы тогда

*Пастернак Б. Сон в летнюю ночь, пять стихотворений, IV.

22

ЧАСТЬ I. ГЛАВА II

гостили у него. Самое странное, что это вы с ним до сих пор не

знакомы. Пойдем.

– И ты здесь! – так же громко, как Линда, встретил их Мартин.

– Привет!

– Джим, из всех нас Виола не знакома только с тобой, – сказала

Линда. Джеймс Эджерли – наш давний друг. – Виола Кальбфелль.

Старинная подруга. Она поэт.

– Журналист, – поправила Фрея.

– Нет, вы слышите! – засмеялся Мартин. – Два «старинных»

друга целой толпы людей встречаются впервые. А между прочим, Джим, мы с Фордом знали Виолу еще до тебя.

– Что правда, то правда, – подтвердил Форд, – она – наше детство.

– Стало быть, ты, Джим – наша юность, – продолжил Мартин.

– А я кто? – спросила его Энн.

– Ты – моя глупость, э-э... слабость. Впрочем, это все знают.

– А я? – Линда не могла не поучаствовать.

– Ты – моя ранняя седина, – глядя в сторону сказал Форд.

– Очень рад, – сказал Джим.

Она протянула руку.

– Фрея Миллер.

– Простите?.. – он явно слышал, что Линда назвала подругу

Виолой. Фамилию он не запомнил.

– Фрея Миллер. Линда оговорилась.

– Да? – Линда недоуменно взглянула на подругу. – Интересно.

Ладно. Она возьмет у тебя интервью, Джим. Только скажи что-ни-

будь умное. И красивое. Ну, как ты умеешь. Фрея сама занимается

удивительными делами. Перевела «Божественную комедию», на-

пример, и не очень понятных нобелевских лауреатов. У нее пере-

дача «Метаморфозы» на БВК4.

– «Метаморфозы»? – Джим терял счет совпадениям этого дня.

– Тогда, возможно, мисс Миллер, вам будет интересно, что мы де-

лаем на театральном фестивале с таким же названием – «Мета-

морфозы».

– Мистер Эджерли... я…

– Джеймс.

– Спасибо. Джеймс, я сейчас делаю серию передач о литератур-

ных премиях, и мне хотелось бы задать вам несколько вопросов

до начала торжественной части. Вы не против?

23

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

– Я готов.

Они отошли в сторону. Фрея достала из портфеля диктофон

и одетый в противоветровую заглушку микрофон. Они говорили

минут семь. Затем Джим вернулся к друзьям, а Фрея нацелилась

выловить других номинантов, чтобы успеть побеседовать с ними

до начала церемонии.

– Хорошая идея поговорить с ней о фестивале, Джим, – сказала

Линда.

Он кивнул и глубоко вздохнул, очень стараясь, чтобы его вол-

нения не заметили. Через несколько минут двери Парадного

зала открылись.

В зале было накрыто тринадцать столов с местами для десяти

человек за каждым. Синие сиденья стульев и белые скатерти при-

давали обстановке легкость, чуть разряжая ее торжественность.

Фрея пошла к столу для прессы, но Линда перехватила ее.

– Надо поговорить с пресс-службой, тебе лучше переместиться

к нам.

– Не ставь меня в неловкое положение. Остановись.

Но было поздно. Неистовая Линда уже вычислила Кору Бри, руководившую размещением корреспондентов, и направилась

к ней, притягивая к себе взгляды. Не успела Фрея подойти к ним, как она все уладила.

– Возвращайся, твое место с нами.

Фрея повиновалась. Подруга, как всегда, устроила бенефис.

Сдерживая досаду, она села справа от Джима. Слева от него была

Джулия Майерс, далее – Энтони, напротив – обе пары друзей.

Кроме них за столом сидели два знакомых Джима – владельцы

книжных магазинов.

Возможно, кое-кто из гостей до приглашения на церемонию

вручения «Книжника» никогда не слышал об этой премии. И не

удивительно. Учредители не занимаются рекламой этой узкопро-

фессиональной награды, поэтому пресса весьма скудно реагирует

на нее. Задача Гильдии – сохранять интерес к печатному делу, пусть и освоившему новейшие технологии. Кроме того, премия

помогает профессионалам быстро реагировать на новые веяния

в литературе и формировать издательские портфели, а благодаря

этому открывать читателям не известных им писателей.

24

ЧАСТЬ I. ГЛАВА II

В этом году на «Книжника» были номинированы романы, став-

шие первыми книгами авторов. «Улыбка руки» о Леонардо, «А луч-

шее в искусстве – перспектива» о Шекспире, «Саймон говорит»*

о современном миропорядке, «Пролив» о Дюнкерке** – вошли

в категорию «Альтернативная история». Этот жанр – своего рода

фантастика прошлого. Он дает почву для размышлений и свободу

гипотезам, не подтвержденным научно, но существующим в каче-

стве идей и вопросов о том, как могла бы сложиться мировая ис-

тория, происходи те или иные события по другому сценарию. Из

присутствующих мало кто сомневался, что в юбилейный год по-

бедит книга о событиях Второй мировой войны.

В других категориях: «Книга года в жанре путевых заметок»,

«…в жанре биографии» и «…в жанре пародии» было заявлено по

три-четыре книги также писателей-дебютантов.

Подробно изложив не только историю премии, но и историю

издательского дела, сэр Каннингем перешел, наконец, к тому, ради чего все здесь собрались.

– Леди и джентльмены, в алфавитном порядке приступим к жа-

нрам, достижения в которых мы хотим отметить сегодня. «Альтер-

нативная история» – «Орландо» получает новый «Книжник», – он

выдержал паузу, – Джеймс Эджерли за роман «А лучшее в искусстве

– перспектива», издательство «Скарборо Брикстон Конвей».

Секунду Джим выглядел удивленным, потом встал, придержав

галстук и застегнув пиджак, и осторожно, но быстро пошел к столу

президиума. Ему вручили статуэтку Орландо – фигурку в мужском

костюме XVII века – сюрреалистического героя одноименного

романа Вирджинии Вулф.

Джим подошел к микрофону.

– Правда, – он помедлил, – трудно выразить, что я чувствую.

Это удивительно! Быть здесь и видеть среди гостей Грегори Мал-

кольма и Энтони Бэккета, произведения которых меня восхи-

щают. Я благодарен за саму возможность находиться в такой

компании. Для меня огромная честь работать в историческом

* Название восходит к одноименной детской игре, правила которой требуют

точного выполнения требований ведущего – Саймона (прим. автора).

** Дюнкерк – город и порт на севере Франции. Во время Второй мировой

войны через Дюнкерк эвакуировалась экспедиционная английская армия

(прим. автора).

25

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

и альтернативном историческом жанре и писать о тех, кто является

едва ли не символом самой литературы и истории. Большое спа-

сибо и приятного всем вечера!

– Поздравляю! – сказала Фрея, когда он, садясь, наклонился

вправо в ее сторону.

Джим кивнул, молча выразив благодарность. Было понятно, что

он смущен и почти встревожен.

Когда церемония завершилась, Фрея поторопилась подойти

к учредителям, пока другие не завладели их вниманием. Джим раз-

гадал ее маневр и тронул за локоть.

– Вы хотите поговорить с ними? Я могу вас представить.

– Это было бы кстати, – ответила она.

Джим познакомил ее с председателем. Он решил отойти, но

остановился, услышав резкий тон Каннингема, и, не оборачива-

ясь, сделал вид, что отвлекся на что-то в шаге от них.

– Вы, возможно, знаете, что я не жалую вашу братию? – ответил

сэр Каннингем на просьбу Виолы прокомментировать сегодняш-

нее событие.

Джим запомнил, как назвала ее Линда, и про себя весь вечер

думал о ней только так.

– Нашу братию? Я автор, мистер Каннингем, импровизатор, а не журналист, поэтому надеюсь на вашу благосклонность. Хоте-

лось бы услышать Ваше мнение о книге, получившей награду.

– Дорогая мисс Миллер, не надо делать из этого шоу! Наше

общее мнение мы высказали сегодня, назвав новых лауреатов.

Этого довольно.

Виола обернулась. Ее лицо мгновенно осунулось, как бывает от

незаслуженной обиды. Джим поспешил к ней. Она деликатно при-

коснулась к его рукаву.

– Я очень рада, что с вами они поступили справедливо. Кто-то

что-то сделал с их головами и сердцами, когда они принимали это

решение.

– Вы уже уходите?

– Я должна обработать материал.

– Сейчас? На ночь глядя? Простите, я хотел сказать, почти ночью?

– Лучшее время для работы.

– Я думал вы пойдете с нами к «Маффину».

Виола мотнула головой.

26

ЧАСТЬ I. ГЛАВА II

– Я хотела бы еще взять у вас интервью о книге, Джеймс.

– А я хотел бы рассказать вам о театральном фестивале.

Они обменялись визитками.

– Я позвоню на неделе, это удобно? – спросил он.

– Вполне, – ответила она и пошла к выходу.

Линда нашла Виолу у зеркала в дамской комнате, перед которым

та стояла, опершись руками о мраморную раковину. Ее лицо было

ярко освещено обрамляющими стекло матовыми лампочками, от-

чего оно казалось особенно бледным, а волосы и костюм при-

обрели фиолетовый оттенок. В этот момент она была похожа на

кошку, от которой разлетались искры. Глаза блестели, губы сжа-

лись и изогнулись.

– Уходишь? А что это так рано?

– Кто… тебя… за язык… тянул? – с паузой через каждое слово

спросила Виола.

– Ты о чем?

Виола повернулась к ней.

– Ты сделала это из лучших побуждений? Молодец. Браво. Хо-

роший ход. Ты угадала. Он мне понравился. Очень понравился.

Только тебе не стоило говорить о Данте, о переводах. Иногда

нужно понимать, где что уместно говорить, а что нет. И кому. За

кого он меня теперь примет? За чокнутую, за нимфоманку?

И, кстати, Виола – я только для близких. Спасибо тебе, Ли! Боль-

шое спасибо за роскошную рекомендацию!

– Да что с тобой? Кто-то мне совсем недавно говорил, как важно

быть ни на кого не похожей. Даже если это выглядит дико.

– Я говорила о другом!

– Ви, ничего страшного не произошло. Ты как всегда все пре-

увеличиваешь. Он наверняка пропустил это мимо ушей и не за-

помнил, а если и услышал, не расслышал и все такое прочее.

– Это по-твоему!

Виола вышла из комнаты, миновала фойе и на улице повернула

направо. Ноги сводило от быстрой ходьбы, а еще больше от сму-

щения и смятения. Встревоженные чувства подгоняли ее.

Дома она смонтировала материал и закурила у окна, пристроив

локоть на поперечную рейку рамы у самого лица. Он очень ей по-

нравился. Сразу.

27

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

Язык, лицо, обличье, дух, манеры

Пять раз дают тебе права на герб.

Постой! Постой! В обличии слуги

Мог быть сам господин! Но неужели

Так быстро можно подхватить чуму;

Я чувствую уже, как обаянье

Его неодолимо заполняет

Мои глаза*.

Линда все испортила. Надо же! Она смотрела на улицу, погла-

живая губы костяшкой пальца. В кои-то веки ей захотелось

встретиться и поговорить и, пожалуйста: «…занимается удиви-

тельными делами… Перевела “Божественную комедию” и не-

понятных нобелевских лауреатов»… Куда ее понесло? Неугомонная!

Добрая старая Ли. Но Джим! Нежность обволакивала ее при

мысли о нем. И это легкое, даже немного бестолковое состоя-

ние, напрочь разметало все ее придумки последнего времени

о сдержанности, терпении и осознанности во всем, что касалось

отношений с мужчиной. Она видела, как и он потянулся к ней.

Но что это было? Хотелось верить, что искренний порыв.

А если он был приветлив просто из вежливости? Тогда, тем

более, он не увидит в ней женщину, если узнает, чем наполнена

ее жизнь. А тут еще Линда со своей болтовней. Почувствовав

себя проигравшей, Фрея вернулась за компьютер. Она всмат-

ривалась в страницы сайтов, переходя с одного на другой, не

пропуская ничего, что могло рассказать о нем. На сей раз ее

терпение было вознаграждено. Утром, после бессонной ночи, проведенной за книгой Джима, она нашла немного: его имя на

странице камерного театра «Флори Филд», режиссером и ис-

полнительным директором которого он был, и несколько не-

удачных фотографий. Создавалось впечатление, что на его

лице недавно была сделана пластическая операция, и кожа еще

слишком натянута, особенно на переносице, между бровями

и под глазами. Лицо показалось ей некрасивым, холодным, от-

страненным и даже надменным. Она насторожилась, готовясь

к общению с очередной Сарой Нортон. Насколько же обманчи-

* Шекспир У. Двенадцатая ночь, или Как пожелаете (пер. Д. Самойлова).

28

ЧАСТЬ I. ГЛАВА II

выми оказались эти статичные, выхваченные из контекста со-

бытий, изображения! На сайте телевидения ИТВ она заметила

анонс рубрики «Вдохновение». В разделе «Серии» без фотогра-

фии, а только с логотипом рубрики была размещена статья

о документальном фильме: «Сюжет. До и после. Книги, изме-

нившие мир»:

«Их много: от философии, религии, науки, искусства, художественной

литературы, политики до фантастики и комиксов. Книги – не только

“поставщики” историй, знаний и веры. Они – шедевры, созданные циви-

лизацией. Мы судим о книге не только по ее обложке, но смотрим, как она

устроена: ее внешние достоинства и содержание в единстве волнуют нас.

Надеемся, что наши рассказы о судьбах людей и произведений откроют

Вам удивительную и завораживающую красоту книги. Автор сценария

и рассказчик – Джеймс Эджерли».

Во сне ей почудилось, что его теплая рука прикоснулась к ее

спине. Она проснулась с этим воспоминанием, готовая отлучить

Линду за болтливость.

Как случилось, что Линда и Форд, Мартин и Энн знакомы с ней, а он нет, – думал Джим. Кто она? Она сказала «автор». Что такое

переводы и нобелевские лауреаты? Почему он уверен, что знает

ее давно и очень хорошо?

В пабе Линда заметила, что он «витает» где-то. Она подсела

к нему.

– Ты хочешь меня о чем-то спросить.

– Почему я раньше ее не видел?

– Она вернулась в Англию, когда ты работал над романом. Пом-

нишь, тогда из-за кризиса ты не проводил фестиваль. Она при-

ехала из Германии, где прожила года три. Ее взяли на работу

в БВК. Чтобы там утвердиться, «пустить корни» и «раскинуть

ветви», она работала так же безвылазно, как ты. Так что…

– Как ее все-таки зовут?

– Фрея – ее первое имя. Виола – второе. Ее полное имя Фрея

Виола Фелина.

– Какая она?

– Своенравная. Горячая. Она придумала, что ей не нравится

Фрея, но официально она представляется так. Для родных и дру-

зей она – Виола. Ты не удивляйся, это не единственное и не

29

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

самое смешное из ее чудачеств. Форд и Мартин были ее соседями

в детстве, а мы с Энн делили с ней квартиру, когда учились в Гилд-

холлской школе и знали ее как Кальбфелль. Но она вскоре стала

Миллер. Вышла замуж за американского профессора на втором

курсе и уехала с ним в Штаты. Через год, правда, сбежала. Потом

жила в Европе.

Джиму показалось, что стул закачался под ним.

– С тобой все в порядке? Предупреждаю тебя, Джим, она не от

мира сего.

– Воистину, слова подруги.

– Ты не веришь? А зря.

– От какого же она мира, по-твоему?

– Несмотря на мейнстрим, она живет своим умом. И поэзией.

Я бы сказала, что она – античный персонаж.

Джим выдохнул, будто перемахнул через пропасть.

Дома он заглянул в Интернет. Его поразило, что кроме передач

«Метаморфозы» на сайте БВК4 о Фрее Миллер невозможно было

найти ничего. Для представителя прессы очень странно. Ни

слова, ни реплики – ни на форумах, ни в сетях, ни в блогах – ни

страниц, ни фотографий. Он еще не знал, насколько они с ней

схожи. Он тоже умел скрупулезно искать необходимое. «Я автор, мистер Каннингем, импровизатор». Импровизатор? Удачным

оказался запрос на близкое слово. Один из блогов назывался

«В. М. Литературные импровизации». В. М. – Виола Миллер?

На странице в центре – небольшой текст о том, что такое им-

провизация и каковы ее формы в искусстве. Далее разделы: «Сти-

лизации», «Драматургия», «Поэзия». Содержание «Стилизаций», разделенное хронологически, было очень пространным: «Раннее

Средневековье», «Позднее Средневековье», «Ренессанс», «Елиза-

ветинцы», «Поэты-метафизики», «Поэты-кавалеры», «Реставра-

ция», «Романтики». Чуть ниже под заголовком «Переводы» шли

разделы «Бродский» и «Пастернак». Они были закрыты до полу-

чения разрешения на их прочтение от владельца сайта.

В разделе «Поэзия» – сборники: Guardi dei Lincei*, «Ежевичные

чернила», «Письменный прибор». Вдруг курсор коснулся полупро-

* «Взоры рысьеглазых» (итал.) (прим. автора).

30

ЧАСТЬ I. ГЛАВА II

зрачной закладки. Видеоблог. Пять коротких роликов, в которых

она говорила о поэзии. «Античный персонаж» развеял образ пред-

ставителя прессы. Здесь она была другой – увлеченной, почти

азартной, очень эмоциональной и открытой. «Своенравная и го-

рячая» – возможно, Линда имела в виду именно эту пылкость. Она

говорила свободно и одухотворенно – искренняя, остроумная

и щедрая натура. Джим закрыл глаза. Этот ее образ словно подни-

мался теперь из-под вороха исписанных им, ею самой или кем-то

другим рукописей, она появлялась из чернильной пены слов под

шорох перелистываемых страниц.

Что он чувствовал в этот миг? Счастье осознания – «ты есть» —

дано испытать немногим. Это равносильно чуду. Это бывает.

31

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

Глава III

Природа есть истинное откровение Бога человеку.

Зеленый луг неподалеку – вот та одухотворенная страница, на которой вы прочтете все,

что вам нужно знать.

А. Конан Дойл

Кажется, только вчера, девятнадцатого июля, Джим на рас-

свете вернулся в город, чтобы провести едва ли не самый напол-

ненный событиями день года. Более двух недель он колесил по

стране, просматривая спектакли провинциальных театров для

фестиваля «Метаморфозы». За один день предполагалось объ-

ять необъятное: зайти в офис образовательного центра, чтобы

принять обновленную программу курсов на предстоящий учеб-

ный год; забежать в книжный магазин и решить часть накопив-

шихся там вопросов; попасть на репетицию в театр «Флори

Филд»; к назначенному часу успеть в звукозаписывающую сту-

дию ИТВ, поскольку в расписании их работы для записи очеред-

ной главы его антологии малой прозы свободными оказались

только два часа; затем необходимо было повидаться с родите-

лями и уже ближе к ночи добраться до паба «У Маффина».

Друзья настояли, чтобы он пришел – это был день его рожде-

ния. Джим выехал из Дарлингтона в полночь и уже к пяти утра

оказался в Лондоне. Подобрав с пола у двери накопившуюся

в его отсутствие почту и оставив ее вместе с ключами от машины

и солнечными очками в холле, он поднялся наверх. На отдых

осталось два часа. После душа он растянулся на кровати по диа-

гонали лицом вниз и провалился в сон.

Маршрут его поездки проходил по Бирмингему, Дадли, Тел-

форду, Шрусбери, Честеру, Брэдфорду, Лидсу и Йорку. Театры, в которых он бывал и вел переговоры, находились как в самих этих

городах, так и в городках между ними, чьи названия есть на карте, но становятся известными гостю только во время их посещения.

Джим отбирал камерные спектакли, в которых было занято не

более пяти актеров. Фестиваль «Метаморфозы» проводился еже-

32

ЧАСТЬ I. ГЛАВА III

годно в Норфолке в усадебном театре поместья Эджерли-Холл

в августе, в самый разгар отпусков. Заявок было много, поэтому

приходилось совершать как минимум четыре поездки в год. Он

объехал добрую половину страны. Сам за рулем.

Жизнь в дороге. И дома. «Два друга, две любви владеют

мной…»*. В нем уживались любовь к дому и к путешествиям. Он

сожалел, что время бродячих артистов ушло. Это была бы его

компания. В последнее время в дороге его «сопровождали» со-

временные ваганты – музыкальные группы «Мамфорд энд Санс»

и «Флит Фоксес». Дороги и работа в театре закалили его – дви-

жение и общение делают путешественника человеком выносли-

вым и гибким.

Будильник напомнил о себе любимой мелодией. Перед тем, как

выйти из дома, торопливо допивая чай, Джим просмотрел почту.

Оставив счета на консоли у двери, он взял с собой письмо литера-

турного общества «Книжник». Взглянув в зеркало, он подмигнул

себе, пригладил волосы, вставил наушники, нашел нужную музыку

и вышел на улицу. В другой день он минут за сорок дошел бы пеш-

ком от своего дома на Эджертон-Кресент до образовательного

центра, но сегодня доехал на метро и через пятнадцать минут

вошел в дом №12 на Чэринг-Кросс-роуд.

Джеймс Томас Эндрю Эджерли, обладая по рождению положе-

нием, которое гарантировало ему прием везде, где он хотел по-

бывать, подчеркнутое уважение, когда другие вряд ли могли на

него рассчитывать, и средствами, которые обеспечивали ему до-

стойную жизнь, не афишировал свои привилегии. Впрочем, ему

о них напоминали, особенно в школе и в университете, заказы-

вая еду и книги за его счет, занимая по дружбе без возврата, при-

манивая от его имени девушек к общей компании, а попадая

в переплет, взывали к нему о помощи. Джим вовремя научился раз-

личать, когда помощь была нужна и возможна, а когда следовало

опустить забрало. В компании с ним было легко, в разговоре —

просто, в споре – интересно, в авантюре – смешно и нестрашно, в неприятностях – спокойно, в испытаниях – надежно. Склон-

ный к уединенной работе в тишине и молчании в то же время

* Шекспир У. Сонет 144 (пер. С. Маршака).

33

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

любил веселье и людей. На нем спотыкались те, кто привык ран-

жировать людей по статусу, моде, в тонах популярной психоло-

гии или актуальной прессы. Путешественник и затворник Джим

Эджерли жил одновременно как тот и другой – то заметно и от-

крыто, то безмолвно, замкнуто и недоступно. Литература и при-

рода были его неизменной любовью. Литература привела его

в театр, а жизнь постоянно возвращала в родовое поместье под

бескрайним норфолкским небом. Он окончил Кембридж – фа-

культет английского языка, затем поступил в Лондонскую ака-

демию музыки и драматического искусства на режиссерский

курс. По складу характера, вкусам, представлениям о жизни он

опережал своих сверстников лет на десять и легко находил

общий язык с людьми старшего возраста. Высокий рост и краси-

вый тембр низкого голоса делали его заметным в любом окру-

жении. Тонкий и сильный, с длинными руками и ногами, он

обладал природной гибкостью и не стал заложником спортзала, ему хватало нагрузок в поездках и путешествиях и при любой

возможности – в заплывах на открытой воде. Высокие скулы, широкие брови и крупный нос придавали этому энергичному

лицу выражение решимости, светлые странные кошачьи глаза, казалось, видят больше, чем глаза других людей. Аккуратно под-

стриженные каштановые волнистые волосы, темные брови

и ресницы смягчали его внешность. Скульптурные черты он уна-

следовал от отца, а мягкие и обаятельные – от матери. И, если

один поэт сказал о другом, что тот похож одновременно на араба

и на его коня, то о Джиме можно было сказать, что он одновре-

менно похож на гепарда и на охотника за ним. О том, что он

может нравиться, Джим стал догадываться довольно поздно.

Природа создала его типичным андерсоновским «гадким утен-

ком». Взрослея и поглядывая в зеркало, он многое хотел в себе

изменить и страдал, что не производит впечатления на девчо-

нок, а позже и на девушек. Но жизнь была интересна и увлека-

тельна, по поводу своей внешности он огорчался недолго, просто забыл о ней. Результатом стала его притягательная спо-

койная независимость. Джим располагал к себе собеседника, ничего нарочно не предпринимая для этого. Дружелюбие и го-

степриимство были в его природе. С женщинами он был без

кокетства любезен, без шутовства остроумен, без корысти пред-

34

ЧАСТЬ I. ГЛАВА III

упредителен. Отношения с ними складывались не так стреми-

тельно, как у его друзей. Нельзя сказать, что они вовсе не скла-

дывались. В свое время он получил разнообразный опыт, но

одно отличало его почти ото всех его приятелей-однокашников, коллег и знакомых. Он был избирателен. Это соединялось

с энергичным темпераментом, способностью и готовностью

к сильному чувству и в то же время потребностью в верности.

Его связи сходили на нет по разным причинам. Бывало, переоце-

нивал он или выяснялось, что его не понимали, а чаще не при-

нимали таким. Он рано почувствовал себя мужчиной, а первая

женщина видела в нем подростка. Он хорошо относился

к людям, а вторая презирала их. Он хотел семью, а третья – нет.

Он ждал сокровенности – четвертая попытка обернулась настоя-

тельными намеками привлечь других участников в их отноше-

ния. Он отпустил их всех без взаимных обид и угрызений

совести. Сдержанность Джима в вопросах личного характера не

давала возможности догадаться о его переживаниях. Работа

переплавляла его чувства, для этой же работы чувства стали па-

литрой. Окончив университет, он поселился в доме №33 на Эд-

жертон-Кресент. Значительное состояние семьи давало ему

свободу выбора. Тем не менее, он взял в свои руки семейный биз-

нес: книжный магазин, языковой образовательный центр и ка-

мерный театр. За десять лет укрепил и продвинул книжное дело: помогал библиотекам и частным коллекционерам формировать

фонды и собрания, вел переговоры с торговыми домами и аук-

ционами, поддерживал литературные премии, принимал уча-

стие в художественных, музейных и университетских проектах.

За театральное дело он взялся основательно и начал с админи-

стративной, технической и организационной перестройки. С его

приходом в репертуаре театра стало больше исторических пьес, остроумных и тонких комедий и драм на сложные социальные

темы. Работать над новыми идеями и проектами Джим приезжал

в Эджерли-Холл – в Норфолк с его бескрайними полями, пере-

сеченными извилистыми речками, необозримым синим небом, всклокоченными кронами прибрежных деревьев. В детстве он

прислушивался к шуму дальнего шоссе за холмами на западе

и рвался туда, на эту дорогу, за горизонт. Ему хотелось пройтись

по облакам или среди них, когда он смотрел в пронзительное

35

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

небо и наблюдал закаты. В четырнадцать ему казалось – это

шумит его будущее, полное перемен и событий. Всякий раз, воз-

вращаясь сюда, он убеждался, что нигде на свете нет такого вы-

сокого и бескрайнего неба, так невыразимо прекрасного, как

в родной деревне.

Эджерли-Холл в девяностые годы XVIII века построил Фрэн-

сис Джеймс Стэнли Эджерли – первый баронет в роду, получив-

ший титул в 1785 году при короле Георге III. Проект дома был

создан последователем известного архитектора Колена Кэмп-

белла в неопалладианском стиле. Поместье получило название

по имени владельца. История милости короля к Фрэнсису Эд-

жерли была овеяна флером таинственности, часто приписывае-

мой событиям совершенно обыденным. В книжный магазин

Фрэнсиса на Патерностер-роу однажды зашел знатный госпо-

дин, которым оказался сам Георг III. Он нашел в хозяине именно

того собеседника и знатока книг, который ему был нужен. Фрэн-

сис стал советником короля и оставался им, пока последнего не

одолела болезнь. Он сумел завоевать не только доверительную

симпатию монарха, но и уважительное и благожелательное от-

ношение премьер-министра Уильяма Питта-младшего, который

особое внимание уделял издательскому делу и политике печати.

Участие Фрэнсиса Эджерли в кампании об авторских правах еще

более расположило к нему премьер-министра. Титул был пожа-

лован. Род Эджерли отсчитывает свое зримое начало от саксонских

Эгерлингов, заселявших в VIII—IX веках. восточный Норфолк.

Земельные угодья, пожалованные баронету вместе с титулом, оказались теми самыми местами, на которых когда-то промыш-

ляли его предки – поставщики дичи к королевскому столу. Фами-

лия Эгерлингов потеряла германское и обрела английское

звучание в XII веке, когда за семьей закрепились фермерские

угодья, а мужчины из рода Эджерли стали регулярно пополнять

королевское ополчение. На протяжении следующих четырех

столетий род Эджерли переживал времена и благоденствия и ис-

пытаний, то почти исчезал, то вновь возрождался. К началу

правления Тюдоров Эджерли добрались настолько благопо-

лучно, что один из них решил приобщиться к солидной город-

ской торговле, открыв в Норидже лавку, а позже пристроив

к ней столярную мастерскую. Через десять лет после коронации

36

ЧАСТЬ I. ГЛАВА III

Елизаветы I Эджерли был назначен советником городского го-

ловы. Два столетия спустя Фрэнсис Эджерли вернулся на родные

земли с титулом баронета и владельцем Эджерли-Холла. Его по-

томки обучали и просвещали, исследовали историю книг и биб-

лиотечное дело. Для того, чтобы упорядочить свое книжное

собрание, Артур Эджерли в 1876 году побывал в Бостоне у Мел-

вилла Дьюи в Американской библиотечной ассоциации, а позже

поступил в Колумбийскую школу библиотечного дела – первое

в мире специализированное образовательное учреждение по

подготовке библиотекарей. В двадцатом веке во время Второй

мировой войны из всей семьи продолжателем рода оставался

только дед Джима – Бернард Эджерли. После войны ему при-

шлось спасать Эджерли-Холл от разорения и библиотеку от

распродажи. Он и Мэй – бабушка Джима, всеми силами проти-

вились перспективе распродажи земель, сдачи имения внаем и, тем более, перестройки дома под пансионат или гостиницу. Они

выстояли в борьбе со временем и новой экономикой.

Эджерли-Холл располагался на северном берегу реки Венсум

в двадцати милях от Нориджа. Его франтоватая новизна поначалу

диссонировала с древностью рода его владельцев, чьи предки

высадились в Восточной Англии, опередив Вильгельма Завоева-

теля. Спустя два столетия это перестали замечать. Защищенный

с севера лесом, он смотрел высокими окнами в поля, разделен-