Текст книги "Серебряный меридиан"

Автор книги: Флора Олломоуц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)

в клинику пришла молоденькая корреспондентка взять интервью

из тех, что строят по принципу анкеты Пруста – «ваше любимое

блюдо», «принципы вашей жизни», «ваше любимое время суток»

и так далее. Но среди прочего она задала вопрос: «Что бы вы по-

советовали ребенку?» – «Любить», – ответила Пиаф. «Что бы вы

посоветовали девушке?» – «Любить». «Что бы вы посоветовали

женщине?» – «Любить».

– Да, Тим. Спасибо. До завтра!

* * *

– Довольна?

Линда приветствовала меня этим вопросом на следующее утро.

– О чем ты?

* Бродский И. Вертумн.

408

ЧАСТЬ III. ГЛАВА VIII

– Ты, кажется, собираешь всю информацию из Интернета, ка-

сающуюся вас. А об открытии «Подземелья» в Бристоле знаешь?

– Собираю, это моя работа. Об открытии не знаю, и что?

Она открыла в моем компьютере микроблог одного из светских

журналистов: «Сеть самых “низменных” клубов открыла заведе-

ние в Бристоле. Клиф Ньюпорт, Зак Бриджстоун и Джеймс Эд-

жерли в среду оценили событие. Много неожиданного».

Поскольку это был личный блог автора, понять, когда выйдет

статья, было невозможно, по-видимому, достаточно скоро.

– Получай оборотную сторону своей благодушной или, как это

еще говорят, великодушной жизни. С объятиями всему миру. Гип-

гип, ура!

– Ли, ты в своем уме? Это какая-то ошибка, это не Джим.

– Возможно. Однако хочу тебе сказать, если это не ошибка, то

это логичный протестующий жест против того, что ты развела

в собственном доме. И очень понятный. Всем, кроме тебя. Ты сде-

лала все, чтобы Джим кое в чем усомнился, наблюдая вашу исто-

рию с Тимом. Тебе талантов не хватает?

– Да, талантов мне не хватает! И, если кто-то не способен по-

нять, различить, увидеть, где любовь, где дружба, где секс и где ра-

бота, я не буду психотерапевтом для перевернутых или пустых

мозгов.

– Ты знаешь, что говорят? Люди не понимают, кто из вас на ком

женат.

Она ушла.

Линда главного не понимает, но Джим…

Среда. Кажется, он писал тогда про ночные съемки. И половина

съемочной группы тоже написала об этом. Но он мог и уйти с пло-

щадки на какое-то время.

Я посмотрела информацию о сети клубов «Подземелье». Чело-

век, «засветившийся» там, вряд ли сможет вернуть себе доброе

имя. Кто-то делает ставку именно на это. Но Джим? Я позвонила

Форду. Он пришел в библиотеку и закрыл дверь.

– Смотри.

Я показала и рассказала ему все.

– Интернет? Ты еще не научилась игнорировать его? – спо-

койно спросил Форд, закрыв страницу. А Линду ты давно знаешь.

– Как мне проверить? Дождаться статьи?

409

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

– Статьи? Я думал, ты ждешь приезда Джима.

– Жду.

– Тогда ты знаешь, что делать.

Он вышел, а я решила «пройти» по цепочке информации.

Во-первых, открытие клуба в Бристоле состоялось в среду. Во-

вторых, сообщение в микроблоге появилось через неделю. Я не-

сколько раз пересмотрела все архивы – в ту среду недельной

давности съемочная группа работала в Ричмонде. Это убедило

меня, что журналист, решивший развлечь читателей и привлечь

внимание к себе, называя известные имена, в том числе Джима, принял за него кого-то другого. Да еще, злилась я, был, наверное, в хорошем подпитии. Но имя прозвучало. Это очень плохо. Чтобы

окончательно успокоиться, я позвонила Энн, работавшей на съем-

ках звукооператором. Под предлогом заполнения финансовых до-

кументов я попросила ее прислать мне почасовой план работы за

последние две недели.

– У тебя все в порядке? – допытывалась она, хотя я старалась

говорить спокойно.

– Да, отлично. Как там Джим?

– Странно. Ты меня спрашиваешь? Тебе его дать?

– Нет-нет, Энн, не надо! Я знаю, он сейчас занят. Мы вечером

созвонимся. Всем привет. Я вас очень люблю.

Я дождалась планов. Ричмонд. Ночная съемка. 01:46. Самый раз-

гар открытия клуба. Какое счастье!

Вечером позвонил Джим.

– Я тебе кое-что прислал на почту, – сказал он после того, как я расспросила его, как прошел день, и рассказала, как про-

вели его мы, ни словом не обмолвившись об этой глупой исто-

рии. Я открыла почту. В письме было стихотворение в моем

переводе:

Воздух дождиком частым сечется.

Поседев, шелудивеет лед.

Ждешь: вот-вот горизонт и очнется

И – начнется. И гул пойдет.

Как всегда, расстегнув нараспашку

Пальтецо и кашне на груди,

410

ЧАСТЬ III. ГЛАВА VIII

Пред собой он погонит неспавших,

Очумелых птиц впереди.

Он зайдет к тебе и, развинчен,

Станет свечный натек колупать,

И зевнет и припомнит, что нынче

Можно снять с гиацинтов колпак.

И шальной, шевелюру ероша,

В замешательстве смысл темня,

Ошарашит тебя нехорошей

Глупой сказкой своей про меня*.

Статья об открытии заведения вышла через четыре дня в «Обо-

зревателе». Имени Джима в ней не было.

* Пастернак Б. Весна. Пять стихотворений.

411

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

Глава IX

Ранним утром девятнадцатого июня Джим возвращался в Эд-

жерли-Холл. Ненадолго. Всего на два дня в перерыве между

съемками.

Из дневника Виолы Эджерли

«Прекрасный, верный, добрый» – вот слова,

Что я твержу на множество ладов.

В них три определенья божества,

Но сколько сочетаний этих слов!

Добро, краса и верность жили врозь,

Но это все в тебе одном слилось*.

«Только теперь я осознаю, что эти слова можно сказать

о Джиме, толькоо Джиме».

Виола услышала, как открылось чье-то окно наверху. Взглянув

наверх, она не увидела, чье. Было только начало седьмого утра.

Она сидела в плетеном кресле на террасе, выходящей на луг перед

домом, и смотрела на дорогу за мостом. На столе перед ней стоял

ноутбук. В доме и вокруг царила тишина.

Тим с высоты своей мансарды тоже смотрел вдаль, туда, где до-

рога широким изгибом поворачивала к реке. Там только что мягко

спустилась с холма и быстро приближалась к дому знакомая ма-

шина. Внизу он увидел Виолу, улыбнулся и снова посмотрел на ма-

шину. Удивительный момент, когда в поле зрения двое, но в то же

время ты почти совсем их не видишь. Разглядеть выражение их

* У. Шекспир. Сонет 105. (пер. С. Маршака) 412

ЧАСТЬ III. ГЛАВА IX

глаз, их лиц невозможно. Но ты знаешь, что сейчас они думают

друг о друге. Знаешь, что волнует их. Ты наблюдаешь момент, ко-

торый им задумала их жизнь, который, по большому счету, только

судьба и видит, но тут вдруг тебе по непонятной причине выпала

честь стать наблюдателем наравне с ней. Тихим, безмолвным, лю-

бящим, надежным, молчаливым. Сохранить этот миг в душе —

только это ты и можешь. Сохранить. Сохранить этот миг.

– Джим!

Этот жест зазвучал над головой высоким, ясным, стремитель-

ным форте, когда она бежала к нему, раскинув и вытянув руки, ла-

донями вверх, словно она не только тянулась, но и указывала ими

всему простору вокруг «Это он! Это ты! Ты вернулся! Вернулся

домой!»

Этот жест стал главной фразой и темой симфонии «Ля Фениче».

Из дневника Виолы Эджерли

Вечером, после ужина, а точнее говоря, уже ночью, когда всё об-

судили, отсмеялись и разошлись, Джим взял меня за руку и провел

на лужайку перед домом, где еще десять минут назад мы, можно

сказать, на ощупь, ради смеха в темноте во что-то доигрывали.

Там до нас не дотягивались длинные полосы света из окон.

Джим притянул меня за руку так, что я уткнулась носом ему в грудь.

Он мягко обнял меня, и мы, прижимаясь друг к другу, медленно

закружились, покачиваясь на волнах травы.

– Мы давно танцевали под звездами?

– Если считать с 1597 года…

Он улыбнулся.

– Это мы можем.

– Год? Наверное, год?

– Непростительное легкомыслие.

Сверху раздался звук открывшегося окна. На самом верху в окне

Тима горел свет. Его узкий силуэт казался совсем мальчишеским.

– Вам сыграть?

Он сказал тихо, но так, чтобы мы его услышали. Филигранная

точность передачи звука.

– Тим, кто-то до нас танцевал под твой аккомпанемент? – спро-

сил Джим.

– Вряд ли.

413

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

Он заиграл дуэт «Мы вместе» из комедии «Много шума из

ничего» в постановке Национального театра: «Как Шекспир

и стихи, как перчатка и рука, как птицы одного полета – мы вме-

сте». Что еще он мог нам подарить?

Я заметила зарево далеко над лесом.

– Что там светится?

– Лондон.

– Так близко?

– Просто он очень яркий. Послушай, давай-ка уедем отсюда вдвоем.

– В Бристоль?

– Да.

– Я прислонилась к его плечу: «Вчетвером».

– Нет, вдвоем, оставим всех МафЭнФоЛиТимов здесь, а сами

сбежим…

– Вчетвером, Джим. Оставим всех МафЭнФоЛиТимов здесь, а сами сбежим…

– Да нет, вдвоем, без Уилла и Сью.

– Вчетвером, без Уилла и Сью.

Он замер.

– Слава Богу, Джим! У тебя семь пядей в твоем… лбу…

– Не может быть…

– Может. С нами – может.

Я ждала двойню.

– Прочти что-нибудь, – прошептал Джим, закрывая глаза.

Я прочла.

Видишь? – Смотри и не спи! —

В городе звезды горят.

И, по стеклу наследив,

Тает фонарь января.

Ночь, как вселенной плечо.

Дремлет. Как голубь в гнезде.

Стало дышать горячо.

Мир потянулся к звезде.

Потусторонних телес

Вес обратится во прах.

414

ЧАСТЬ III. ГЛАВА IX

Овен в огне и Телец

Канули в нильских песках.

Озеро рыб золотых —

Зерна пшеницы в воде.

На побережье затих

Город Завета во мгле.

Помни, чтоб сон превозмочь —

Зимний не долог удел —

Мир – Вифлеемская ночь,

Мир – Елеонский предел.

415

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

Глава X

Сегодня все проснулось в снегу: разноцветные деревья, зеленый

газон, хризантемы, словно припудренные и засахаренные, вода

под кусками прозрачного льда, напоминающая колу со льдом, листья слив и яблонь, которые, нежно постукивая, осыпались

сквозь засыпающие ветви, черепица, дышащая паром под солн-

цем, уже обдающим всю заморозь горячими лучами.

Что может быть приятнее удовольствия пройти по стынущим

и отогревающимся полям, покрытым хрупкой и ломкой корочкой

с треском крошащегося инея. Надышавшись холодным чистым

воздухом, наслушавшись его звенящей тишины и будто омолодив

кожу шокирующей смесью солнца и льда так, что на скулах по-

явился осенний яблочный румянец, мы вернулись домой.

Город затих, все разъехались,

Смолкли, отложены встречи,

Дома еще не натешились

На неразмеченный вечер.

Босиком, в серых льняных штанах, в моей любимой ковбойке

Джима я сижу за письменным столом в библиотеке. За окном —

перламутровая дымка раннего декабря. В доме тепло. Джим пря-

чет меня здесь, да я и сама с удовольствием скрылась в этой старой

английской норе. Мне предписан покой.

Наступает Рождество. Все съезжаются. Наши родители уже

здесь.

Уходящий год был плодотворным. В первых числах Нового года

выходит фильм. Я просматриваю съемочный журнал Джима. Мы

работали двести семь дней.

Интересное, замечательное время.

Джим приехал из города.

416

ЧАСТЬ III. ГЛАВА X

– Как ты?

– Вот, читаю, что мы натворили за год. И с этим жаль расста-

ваться.

– Теперь нас ждет другое. Готовься к сообществам – «за»

и «против».

– «За», Джим, только «за».

– Знаешь, я думаю, может, сделать паузу с фестивалем. Засесть

здесь с тобой и венецианцами, никуда не мотаться?

– Ты устал. И волнуешься. Кроме того, Тим придумал что-то

новое, ты же знаешь.

– Да, он звонил. Я не стал допытываться. Когда он приезжает?

– Завтра.

Тим всегда приезжал к Рождественским чтениям. Он еще в но-

ябре начал подготовку, взяв с меня обещание не вникать ни во что

и предоставить ему полную свободу.

417

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

Глава XI

26 декабря в концертном зале Эджерли-Холла состоялась

премьера. Тим Тарлтон впервые дирижировал своей симфо-

нией La Fenice*.

Тим попросил меня уделить ему несколько минут перед выхо-

дом на сцену. Я удивилась, зная, как он щепетильно относился

ко всему, что могло нарушить его состояние перед выступле-

нием. Голос его не слушался, он, сжав мою руку обеими ладо-

нями, сказал:

– Эта симфония – тебе.

Я хотела было ответить, но он быстро продолжил.

– Подожди, послушай, меня. Ви, я хочу сказать, что значит для

меня музыка, которую ты сейчас услышишь. Она о том, как я

нашел тебя. Я боялся, что тебя вообще нет на свете. А потом мы

познакомились. Я не хочу выстраивать догадки и мистические

предположения, почему именно ты оказалась единственным че-

ловеком, с кем я могу быть самим собой. Ты одна без усилий, про-

сто потому, что схоже устроена, понимаешь и видишь. И сейчас

ты знаешь, как трудно мне говорить.

Он сжал мою руку, склонился над ней и, распрямившись, осто-

рожно еще раз пожал. Через минуту это прикосновение переда-

лось его скрипке.

Я видела, как он красив за дирижерским пультом, и думала обо

всех нас – Джиме, Мартине и Энн, Форде и Линде и о нем. Линда

для того однажды запела, чтобы покорить сердце изысканного, недоступного Форда. Маффин только для того когда-то занялся

спортом, чтобы произвести неизгладимое впечатление на жен-

ственную, впечатлительную Энн. Джим написал свою книгу, чтобы найти меня. Я впервые когда-то написала свою первую

* Феникс (итал.) (прим. автора)

418

ЧАСТЬ III. ГЛАВА XI

строку, чтобы войти в его жизнь. Тим написал свою симфонию

с посвящением «Моим друзьям». Этот концерт – признание всех

всем в том, что мы живем, испытывая друг к другу чувства, напол-

няющие нашу дружбу. Старомодные друзья, супруги, артисты.

Первого января все снова встретились у нас. К вечеру Тим от-

крыл рояль. Думаю, он сыграл нам весь танцевальный репертуар, какой знал. Фокстроты, квикстепы, музыка тридцатых годов, то, в чем Линда и Форд прославились как мастера. Да и мы с Джимом

тоже. Немало вечеров мы протанцевали под эти мелодии в Вест-

Энде. Только в этот раз я была зрителем и сидела на банкетке

рядом с Тимом. Джим стоял рядом. Сью и Уилл, казалось, были

в десяти местах одновременно. Энн, стоя сзади, обнимала за

плечи Мартина, сидевшего на диване. Было хорошо – в нашей

компании появился еще один родной человек – Тим Тарлтон.

419

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

Глава XII

Апрель. Для Виолы это было время исполнения надежд. Если

Уилл родился осенью девять лет назад, как они с Джимом и надея-

лись, копией своего отца, то теперь – Виола очень хотела этого, но стараясь не выдать своего желания – эти двое появились на

свет со всеми приметами того, что вырастут, как две ежевичные

ягоды, созревшие на одном стебле, похожими на маму. Виола Бе-

атриче Флора Эджерли и Джеймс Бенедикт Энтони Эджерли.

Она с детьми вернулась в Норфолк после первых недель их жизни, проведенных в городе. Джиму показалось, что появление на свет ка-

реглазых Бетти и Джека сбросило не меньше десяти лет с ее и без того

моложавой внешности. Виола почти не изменилась с тех пор, как он

впервые увидел ее во дворе Гильдии печатников и газетчиков.

Джим перед их возвращением в Эджерли-Холл приготовил осо-

бый подарок.

Из дневника Виолы Эджерли

Джим держал меня сзади за плечи и вел перед собой. Я слышала, что Эмили и Геральд, Мэри и Энтони – наши родители, шли за

нами и посмеивались. Только что Джим попросил меня выпол-

нить его просьбу. Он завязал мне глаза платком.

– Это ребячество.

– Надеюсь, ты так не будешь говорить, когда увидишь то, что

увидишь.

– Долго еще идти?

– Совсем чуть-чуть. Еще немного. Стой.

– Можно снимать?

Он медленно стянул косынку.

– Открой глаза.

Я открыла сначала левый, затем правый глаз и подняла голову. Мы

стояли на втором этаже в нашем крыле, справа от библиотеки, 420

ЧАСТЬ III. ГЛАВА XII

перед дверью. Это была вторая спальня для тех, кто не спит, или

предпочитает уединение в ночные часы. Мы с Джимом ею не поль-

зовались. На двери висела записка, вернее сказать, вывеска наподо-

бие табличек «ЗакрытоОткрыто», написанная размашистым

почерком моего мужа – «Своя комната». Открыв дверь, я увидела

свой мир. Свой стол, свои книги, свои компьютеры и другие вещи, пребывавшие в разных местах дома, порой забытые и даже потерян-

ные, но очень нужные. Часть комнаты занимала детская. Со време-

нем Бетти и Джек переселятся в свою детскую, но сейчас они будут

жить в «Своей комнате». В пространстве, где можно быть собой.

– Вы не ошиблись, миссис Вулф. И все-таки вы не ошиблись.

Сегодня три месяца, как мы живем в «Своей комнате». Близ-

нецы уснули. Я села за стол. Полузакрыв глаза, я втянула засто-

явшийся накопленный, точно в фамильной шкатулке, запах

лоснящейся мелованной бумаги, краски и обреза, сшитого и про-

клеенного корешка. Я раскрыла новый, только что вышедший, роман Джима «25 марта». 25 марта – день основания Венеции.

Я сижу в своем деревенском доме. Смотрю на закат – мое люби-

мое время суток любимого времени года и любимое состояние

света в природе. Стараюсь писать, но не могу сосредоточиться.

Все есть: кисти, палитра, на которую я уже выжала краски для за-

думанного сюжета. Есть персонажи, их облик, оттенки, голоса, даже реплики. Нет завязки. Несколько месяцев я размышляю над

ней. Джим убеждает меня, что персонажи, даже только задуман-

ные, начинают жить своей собственной незримой, еще никому

неведомой, жизнью. Они сами расставят маяки на своем пути, не

желая оставаться невидимками, и приведут к исходным, главным, ключевым и узловым сценам. На моем рабочем столе, за книгами, стоящими по обе стороны лампы, лежат чистые листы и ждут. Это

ни с чем не сравнимое чувство творческого предвкушения и при-

тяжения. Я хочу написать книгу о своих друзьях.

Ночью Виола не могла уснуть. Они долго говорили с Джимом.

Потом наступила тишина. Они лежали, обнявшись, грея друг

друга. Почувствовав, что сон скоро придет, Джим заговорил тихо, медленно, делая большие паузы, будто рассказывал быль или пел

колыбельную.

421

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

В холодную пору, в местности, привычной скорей к жаре, чем к холоду, к плоской поверхности более, чем к горе, младенец родился в пещере, чтоб мир спасти; мело, как только в пустыне может зимой мести.

Ему все казалось огромным: грудь матери, желтый пар

из воловьих ноздрей, волхвы– Балтазар, Гаспар, Мельхиор; их подарки, втащенные сюда.

Он был всего лишь точкой. И точкой была звезда.

Внимательно, не мигая, сквозь редкие облака, на лежащего в яслях ребенка, издалека,

из глубины Вселенной, с другого ее конца,

звезда смотрела в пещеру. И это был взгляд Отца*.

В день, когда родились Бетти и Джек, Тим Тарлтон вернулся в Лон-

дон после длительных гастролей по Японии. Напряжение последних

дней не было связано с работой. Это было предчувствие. Когда зазво-

нил телефон, он с недоверием посмотрел на него и, приглядевшись

внимательнее, убедился, что это был тот самый номер. Ее номер.

Он нажал кнопку и секунду помедлил, прежде чем сказать

«Тарлтон».

– Тим.

Пауза. Он словно проглотил все слова, в горле пересохло.

– Флора?

– Ты уже в Лондоне?

– Сегодня прилетел.

– Я почувствовала, что ты здесь. Нам надо встретиться. Завтра.

Пауза.

– Тим?

Пауза.

Несколько секунд он отстраненно смотрел на телефон. Он рас-

терялся. Было время, когда он решил, что все перегорело. Верил

в это и не верил.

– Я слышу, – мгновение он молчал, опустив глаза, потом взглянул

прямо, точно заметив что-то, и медленно добавил. – До встречи.

* Бродский И. Рождественская звезда.

422

Сообщество читателей

романа «Серебряный меридиан»

www.silver-meridian.livejournal.com

ФЛОРА ОЛЛОМОУЦ

СЕРЕБРЯНЫЙ

МЕРИДИАН

Сообщество читателей романа «Серебряный мередиан»

www.silver-meridian.livejournal.com

Редактор Ю.В. Подпоренко

Дизайн Е. Ходеев

Компьютерная верстка А.А. Замуруев

Корректор Е.Н. Куткина

Подписано в печать 19.07.2013

Формат 60x90/16

Бумага мелованная

Печать офсетная

Усл.-печ. л. 26,5

Тираж ...

Заказ ...

Изд. № 4-058

Издательство «Галарт»

125319, Москва, ул. Черняховского, 4а

Тел./факс (499) 151-25-02

Отдел реализации: Тел.: (499) 151-12-41

www.galart-moscow.ru

E-mail: [email protected]

ОАО «Можайский полиграфический комбинат»

143200, г. Можайск, ул. Мира, 93