Текст книги "Смерть клерка"

Автор книги: Фиона Кэмпбелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Глава 12

– Ямада-сан, пожалуйста, входите, – пригласил Инагаки, показав на свободный стул у его стола. – Выпьете кофе?

– Нет, спасибо.

Кэндзи сел, украдкой осматриваясь по сторонам. Такого огромного кабинета он еще не видел – примерно восемь футов на четыре. Да что там, больше, просто много места занимает письменный стол и шкафы. Одно то, что этому человеку предоставили больше пространства за счет других сотрудников, говорило о многом. Видимо, он имеет вес в компании и может принимать решения. Это слегка обнадежило Кэндзи.

Словно поняв, о чем он думает, Инагаки объяснил:

– Мне приходится общаться с клиентами каждый день. Многие из них – уважаемые в городе люди, а мы обсуждаем личные вопросы.

– Я понимаю, – ответил Кэндзи, разглядывая маленькое личико Инагаки, его тонкие губы и острые скулы, следы от юношеских угрей. Что-то было знакомое в этом лице. Может, они встречались с Инагаки раньше?.. Вполне возможно, ведь Кэндзи обслуживается в «Фудзибанке», наверное, они сталкивались ни раз.

– Я знаю кое-что о ваших проблемах от моей матери. И хотел бы искренне выразить вам глубокое сочувствие, – Инагаки говорил уверенно. – Для всех настали сложные времена.

– Да, нелегко.

– Мама думает, что я могу устроить вас на работу в банк. «Мама, – сказал я ей, – неужели ты считаешь, что я вправе брать на работу любого знакомого? Это явное превышение служебных полномочий. К тому же после этого меня атакуют родственники, друзья друзей, умоляя, чтобы я и их принял в банк!»

Инагаки поправил галстук.

– Я объяснил маме. «Мама, – сказал я ей, – Ямада-сан – деловой человек. Он поймет меня. Если он хочет сделать карьеру в банковской сфере, то, как и любой другой кандидат, должен начать с самого низа». Вы трудолюбивы, я знаю. И ваша теща уверила меня, что готовы ухватиться за любую возможность. А теперь пройдемте со мной.

– Пойти с вами?

– Да-да. Сюда, пожалуйста.

Инагаки резко встал, задев рукой фотографию в рамке на столе. Фотография упала, и Кэндзи увидел черно-белый снимок красивой женщины с аккуратно собранными в пучок волосами и крупными бриллиантами в маленьких ушах. Внизу фотография была подписана от руки. Женщина показалось Кэндзи знакомой…

– А это случайно не… – спросил Кэндзи.

– Она самая, – резко прервал его Инагаки, подняв рамку со стола и внимательно осматривая, не поцарапалось ли стекло. – Я президент ее фан-клуба.

– …Хана Хосино, – договорил Кэндзи, узнав лицо телеведущей, популярной в восьмидесятых.

Интересно, что с ней произошло? Он хотел уже было спросить, но вовремя заметил, что Инагаки не настроен говорить о Хосино.

Он вышел из-за стола, и только тогда Кэндзи заметил, что Инагаки ходит с палочкой, волоча позади безжизненную правую ногу. Впрочем, это не мешало банкиру быстро передвигаться. Кэндзи едва успевал семенить ногами, чтобы не отстать от Инагаки, когда они направились к лифту. Инагаки нажал кнопку подвала.

– Когда вы сказали, – осторожно начал Кэндзи, боясь обидеть потенциального работодателя, – что я должен начать с самого низа, что конкретно вы имели в виду?

Инагаки сделал вид, что не расслышал.

– Как детки? Не болеют? Привет им!

В подвале было невыносимо жарко. Когда лифт открылся, теплый спертый воздух тут же заполнил кабинку. Стены были выкрашены матовой голубой краской, местами облезшей и потрескавшейся. На потолке ворчали, стонали и плакали трубы, короба, вытяжные каналы, по которым бежали в разные стороны здания вода, газ и воздух.

Прямо перед лифтом в обе стороны открывались тяжелые двери, ведущие в комнатку, освещенную лампами дневного света. Все четыре стены были оборудованы ячейками, начиная на уровне талии человека среднего роста и доходя до потолка. Посередине стоял обветшалый прямоугольный стол, который окружили со всех сторон мужчины, сортирующие почту. Они были одеты в синие рубашки, синие брюки и черные туфли. Некоторые казались довольно молодыми – не старше двадцати пяти, но большинство можно было назвать дедами.

Инагаки вошел в комнату, двери, резко распахнувшись, качнулись за ним. Мужчины вежливо поздоровались, ни на секунду не прекращая сортировать почту. Инагаки положил руку на спину Кэндзи и подвел к самому старому сортировщику со сгорбленной спиной – позвоночник его будто навсегда затвердел в согнутом положении, а голова свисала так, словно старик рассматривал что-то на своей груди. Его окликнули по имени. Сога – так звали старика – посмотрел на вошедших. Казалось, глаза – единственный подвижный орган верхней части тела. Лицо у него было землистого цвета, морщинистая кожа тонкая, как бумага.

– Сога-сан, это Кэндзи Ямада. Он будет работать с вами с завтрашнего дня.

– С завтрашнего дня… – в ужасе прошептал Кэндзи.

– Покажите ему, пожалуйста, все тут. А теперь, Ямада-сан, прошу меня извинить. У меня встреча. Надеюсь, вам понравиться работать у нас в «Фудзибанке». Увидимся, когда вы приступите к своим обязанностям.

– Но, – Кэндзи побежал вслед за Инагаки, поспешившему к выходу, – я думал…

Инагаки, развернувшись, посмотрел на Кэндзи. Предложение так и повисло в воздухе.

– Что вы думали?

Кэндзи не ответил. Надежда, поддерживающая его до сегодняшнего дня, растаяла. Он чувствовал только пустоту.

– Ничего. Спасибо. Я очень благодарен вам за помощь.

– Помните, все начинают с низов! – крикнул Инагаки, когда двери лифта закрылись.

Кэндзи не оставалось ничего другого, как вернуться в комнату сортировщиков. Сога дал ему пакет с униформой и объяснил, куда и во сколько прийти завтра.

Выйдя из банка, Кэндзи жадно затянулся сигаретой, чувствуя, как дым обжигает легкие. После смерти Доппо он поклялся бросить курить, тем не менее уже давно вернулся к привычным двадцати сигаретам в день. Он мог бы запросто выкуривать и больше, но денег, выдаваемых Ами, не хватало. Кэндзи представил, что Доппо стоит рядом, разочарованно поглядывая на него.

– Да знаю я! – воскликнул Кэндзи, тряся головой, чтобы избавиться от наваждения. – Я не могу. Ами поймет, я ей все объясню.

Представив, что Доппо улыбнулся и потрепал его ободряюще по плечу, Кэндзи подошел к ближайшей мусорке и выбросил униформу, а потом поехал на автобусе домой.

Ами сидела за швейной машинкой на кухне, пододвигая длинную полосу красного шелка, по которой скакала иголка. Ами взглянула на мужа из-под половинчатых очков, которые всегда надевала, когда шила.

– Как прошло собеседование?

Налив стакан воды, Кэндзи сделал несколько глотков, а потом сел напротив жены. Он начал быстро говорить о том, какие надежды возлагал на собеседование – думал, ему предложат должность, соответствующую его многолетнему опыту работы – о том, что понимает, что благополучие семьи зависит от него, о том, как сложно ему видеть, что Ами приходиться шить, хотя он, мужчина, должен обеспечивать семью. И еще он признался, что ему стыдно и день ото дня все тяжелее.

Ами смотрела на мужа, машинка замолчала.

– Он предложил тебе работу?

– Да, но…

– Он предложил тебе работу! Замечательно!

Ами снова вернулась к шитью.

– Но… – Кэндзи начал объяснять, что ему предложили работать сортировщиком почты, а это совершенно не для него. Он будет зарабатывать существенно меньше, чем в «Эн-би-си». В общем, он не может согласиться.

– Ты согласишься на эту работу, – медленно сказала Ами, делая паузу после каждого слова. – И не будем больше об этом!

– Но…

– Если хочешь искать другую работу, ищи. А пока не найдешь, будешь работать там, где предложил Инагаки.

– Ты не понимаешь!

– Закончим разговор. Я не хочу больше ничего слышать.

– Я не ребенок! Не обращайся со мной, как с близнецами!

Она даже не взглянула на него, словно ее не интересовало, что говорит муж.

Нет, он заставит ее слушать. Она должна понять, как это важно для него, что он чувствует.

– Если ты считаешь, что это все, что я могу, я сдаюсь! Я потерял надежду, ты довольна? – закричал Кэндзи и стремительно вышел из кухни.

Он резко открыл шкаф в коридоре. В углу стояла клетчатая сумка с тремя клюшками для гольфа, подаренных Ами много лет назад. Они хранились в шкафу – Кэндзи лелеял слабую надежду, что однажды они ему пригодятся, когда его, наконец, повысят в должности. Но этого не случилось, и уже никогда не произойдет… Теперь ему суждено работать сортировщиком почты в душном подвале. С грохотом Кэндзи вытащил клюшки из шкафа и оттащил их к входной двери. Ами прекрасно знала, что значат для него клюшки. Если она увидит, что он решил их выбросить, то обязательно поймет, как он переживает, и остановит его.

– Кэндзи! – крикнула она из кухни, когда он начал открывать переднюю дверь.

Кэндзи затаил дыхание. Она все-таки поняла! Он заставил ее понять!..

– Ты сходил в магазин? Я же просила!

Глава 13

Автоматические двери двинулись медленно, словно контролирующий их механизм смертельно устал. Кэндзи стоял на входе в супермаркет, терпеливо выжидая. Открывшись наполовину, двери замерли. Кэндзи поглядел по сторонам. Кто-нибудь объяснит, что происходит?! Не увидев никого, он решил взять супермаркет на абордаж, протиснувшись сквозь образовавшийся проем.

Оказавшись внутри, Кэндзи вдруг подумал, что попал в другой мир – мир слепящего яркого света и громкой, долбящей по ушам музыки. Бесчисленное количество полок с аккуратно расставленными продуктами, холодильники, стеклянные витрины вытянулись бесконечными одинаковыми рядами. Теребя в руках длинный список покупок, составленный Ами, Кэндзи решил, что вряд ли сумеет найти то, что нужно. В ужасе представив, что придется провести здесь несколько часов, он взял корзинку и двинулся вглубь магазина. За ним образовалась целая очередь людей, пытающихся пробраться через сломанные двери. Кэндзи мысленно проклял жену. Естественно, она задумала это, чтобы наказать его. А теперь, наверное, сидит дома, хихикая, представляя, как он беспомощно бродит по супермаркету, не в силах преступить гордость, чтобы попросить помощи.

Конечно, Ами попыталась упростить ему задачу. Список был составлен в той последовательности, в которой расставлены продукты по ходу движения в магазине. Она даже нарисовала план зала, обозначив лучший путь. Но Ами, естественно, знала, что он испытает, попав в магазин. Кэндзи подумал, что за то время, пока жена составляла список с пояснениями, она могла бы сама сходить за покупками. И еще Ами сказала:

– В следующий раз мне не нужно будет так подробно все расписывать, ты уже разберешься, что к чему.

Глядя на длинные проходы, заполненные с двух сторон банками, бутылками, коробками со свисающими ценниками, он подумал, что вряд ли когда-нибудь разберется что к чему. План движения не пригодился. Кэндзи казалось, он совершенно не отражает то, что было перед глазами. Может, он зашел в другой магазин?.. Но возвращаться смысла не было. Надо успокоиться. Если постепенно, без суеты искать один продукт за другим, наверное, он справится, наплевать, сколько уйдет на это времени.

Итак, что там первым пунктом? Яблоки. Кэндзи огляделся. Сомнений нет, он стоял посреди отдела «Овощи – фрукты». Фрукты и овощи лежали на покатых полочках, украшенных пластмассовой травкой, и освещались лампочками в форме грибов. Кэндзи нашел картофель, помидоры, бобы, апельсины, дыни. Ничего этого не было в его списке. Яблоки – вот что он искал, но никак не мог найти. Переходя от полки к полке, он наконец наткнулся на них – большие, розовые, идеальной круглой формы. Их сложно было узнать, потому что каждое яблоко оказалось упакованным в белую полиэтиленовую сетку. Кэндзи выбрал четыре штуки и радостно бросил их в корзинку. Продавщица, раскладывающая продукты рядом, повернулась к нему и сказала:

– Если так кидать яблоки, они же побьются.

Женщина взяла коричневый бумажный пакет и, улыбнувшись, добавила:

– Давайте их сюда, а сами выберите другие.

Она наклонилась над корзинкой Кэндзи, платье в бежево-оранжевую клетку натянулось на бедрах.

Покраснев, Кэндзи отвернулся и старался не смотреть на нее, пока продавщица не выпрямилась, прижав яблоки к пышной груди.

– Первый раз? – спросила женщина, и Кэндзи заметил у нее небольшую щелочку между передними зубами.

– Да, – признался он. – Не знаю с чего начать.

– Знаете, было бы здорово, если бы все были такими откровенными, как вы. К нам приходит столько мужчин, таких же, как вы. Но мало кто из них признается, что ума не могут приложить, что делать. Бродят часами по магазину, беспомощно разглядывая полки. В в этом ведь нет ничего стыдного! Можно просто спросить…

– Таких же, как я?..

– Ну да. – Продавец нацепила очки, болтающиеся на цепочке, и внимательно посмотрела на Кэндзи. – Вы ведь разведены или расстались? Ой, простите, я не должна была этого говорить…

Она отвернулась. Кэндзи судорожно пытался сообразить, что сказать, чтобы она не ушла. В ней было что-то такое… Как она на него смотрела, как говорила… Мягко и обнадеживающе. Рядом с ней Кэндзи казалось, что все будет хорошо. Что говорить?! Он знал, что это нечестно, но слова сами вырвались из горла.

– Да, вы правы, – выпалил он, словно если врать быстро, то это не так страшно. – Мы расстались. Вот уже полгода.

И это наполовину правда, утешал себя Кэндзи. Шесть месяцев назад он был вынужден покинуть «Эн-би-си». Самое настоящее расставание! И потом, он так сильно переживал! Сильнее, чем люди переживают развод.

– Может, я смогу вам помочь? – спросила продавщица, протянув руку за списком.

– Я был бы очень вам признателен!

Вздохнув с превеликим облегчением, Кэндзи передал ей список. От женщины пахло свежестью, как будто огурцами. И пока она изучала листочек, Кэндзи поймал себя на том, что не может оторвать от нее взгляд. У нее было приятное лицо: овальное с открытым лбом, маленьким круглым подбородком, небольшим вздернутым носом, широкими скулами и пухлыми губами, на которые тщательно была нанесена сливовая помада. Из пучка черных волос вырвалось несколько кокетливых прядей, нежно касающихся лица. Кэндзи испугался, что подумал о том, интересно, какая у нее кожа, если прикоснуться к щеке. Наверное, очень мягкая и нежная… Сама она была скорее полноватой, чем стройной, но Кэндзи не встречал никого, кому бы это так шло.

– Ну-ка поглядим… Боже, ничего себе списочек! – воскликнула продавец, хихикнув. – Ну и аппетит у вас, однако!

– Сестра с детьми собираются пожить у меня, – нашелся, что сказать Кэндзи.

– Это хорошо. Компания вам сейчас не помешает. Давайте начнем.

Продавец взглянула на него сквозь очки. Как в тот момент Кэндзи пожалел, что не заботился о своей внешности последние месяцы. Даже собираясь сегодня на собеседование в «Фудзибанк» – Кэндзи содрогнулся от одной только мысли, – он оделся, причесался и побрился так, как сказала Ами.

– Вот здесь вы найдете все фрукты и овощи, – сказала женщина и махнула в сторону окружавших их полок, ведя ручкой дальше по списку. – Отдел замороженных продуктов в конце этого прохода. Там возьмете свежую рыбу, мясо, молоко и йогурты. Карри и лапша – во втором проходе. Вот здесь повернете налево.

Со знанием дела продавщица пробежалась по всему списку, подписывая, где что взять, изредка поглядывая на Кэндзи. Как он ни старался, он не мог сосредоточиться на том, что она говорила. Само ее присутствие – мягкое, теплое и пьянящее – отвлекало его внимание. Наконец она замолчала.

– Вот и все. Надеюсь, это вам поможет.

Искренне поблагодарив ее и не придумав, что еще сказать, Кэндзи побрел по проходу. Повернувшись, чтобы в последний раз посмотреть на продавщицу, Кэндзи налетел спиной на стол с дынями, которые полетели на пол. Несколько раскололись пополам, забрызгав желто-розовой сочной мякотью все вокруг.

– Смотри, куда идешь! – крикнул кто-то.

Кэндзи в ужасе зажал рукой рот, а потом, бросив корзинку, кинулся спасать уцелевшие дыни. И тут он заметил, что с дынями что-то не так – они были квадратными!

– Это необычные дыни, – сказал тот же голос. – Их вырастили в специальных контейнерах из органического стекла.

– Мне очень жаль, – пролепетал Кэндзи. – Это произошло случайно.

– Случайности недешево обходятся. По крайней мере в моем магазине.

Парень говорил возбужденно, брызжа слюной. Кэндзи хотел вытереть оплеванную правую щеку, но не посмел, чтобы еще больше не разозлить его.

– Я заплачу, – сказал он, вытащив бумажник.

– Вы разбили три штуки ценой по десять тысяч иен. То есть всего на тридцать тысяч.

– Не может быть! – воскликнул Кэндзи.

У него столько с собой не было. Да и если он вернется домой без покупок, Ами решит, что он опять играл в пачинко.

– Я не могу… – начал он и, не успев придумать какую-нибудь причину, чтобы не платить, услышал:

– Рамбаси-сан, это я виновата.

Оглянувшись, Кэндзи увидел женщину, которая помогала ему разобраться со списком.

– Я совершенно сбила клиента с толку, рассказав о скидках на апельсины. Если бы не я, он бы никогда не налетел на стол, и дыни были бы целы.

По маленькому квадратному лицу Рамбаси было ясно, что слова его совсем не убедили. Но он взмахнул длинными тощими руками и крикнул через плечо, уходя:

– Уберись тут! Не хватало еще, чтобы кто-нибудь упал.

Только когда Рамбаси исчез на складе в конце зала, Кэндзи смог заговорить:

– Я даже не знаю, что сказать. Спасибо вам. Еще раз спасибо!

Женщина поднесла пальчик к губам.

– Тсс… Это наш секрет. А теперь идите за покупками, а то у меня будут проблемы.

И она ушла за шваброй.

А Кэндзи стоял, улыбаясь ей вслед.

Глава 14

– Не понимаю… – пробормотал Сога, почесывая лысую блестящую макушку, как будто полировал ее каждое утро. – Пожалуйста, объясни-ка еще раз, как ты умудрился потерять униформу.

– Я ее не терял, меня обокрали, – с трудом повторил Кэндзи.

С вновь обретенной благодаря женщине в магазине надеждой он пришел в банк. Но чем больше говорил Сога, тем быстрее улетучивалось ощущение легкости. Скоро Кэндзи не чувствовал ничего, кроме мрачного смирения.

– Я уронил ключи в канаву, поэтому положил сверток на тротуар, чтобы удобнее было их поднять… А когда вытащил ключи, свертка нигде не было. Какие-то ребята носились рядом, смеясь, но я не смог бы их поймать.

– У нас правило: один человек – одна униформа, – упрямился Сога. – Ты – один человек. Как я могу дать одному человеку две униформы?..

Кэндзи вспомнил, как по дороге в банк видел на улице мальчика, тыкающего мертвого воробья палочкой. Снова и снова, хотя было понятно, что птичка давно умерла.

– Может быть, вы вычтете деньги за украденную униформу из моей зарплаты? – робко предложил Кэндзи.

Недовольно бурча себе под нос, Сога поплелся к большому ящику в углу комнаты.

– До того, как приступить к работе, каждый новый сортировщик получает одну униформу, – сказал он. – И ему не дают другую униформу, пока первая не износится до такой степени, что ее невозможно починить. Твою, похоже, починить уже нельзя.

Отперев ящик одним из ключей, висевших на связке, которую Сога всегда носил с собой, он вытащил два целлофановых пакета и передал их Кэндзи.

– Смотри – не потеряй. Еще одну униформу я тебе выдать не смогу.

Кэндзи сердито схватил форму и пошел переодеваться в раздевалку. Штаны оказались на несколько сантиметров коротки, а рубашка – наоборот большой. Он чувствовал себя мальчиком, нарядившимся в рабочую одежду отца. Увидев себя в большом зеркале, Кэндзи нахмурился. Он должен здесь работать. Он обязан. Глупо сопротивляться. Ами непреклонна. Она отказалась даже говорить на эту тему. Удрученный и слегка напуганный, Кэндзи вернулся в резко освещенную комнату. Один за другим начали появляться сортировщики. Когда все собрались, Сога сделал несколько объявлений, а потом представил Кэндзи коллегам. Некоторые подозрительно посмотрели на него, остальных, похоже, совершенно не интересовало его присутствие.

– Сегодня твой первый день, – сказал Сога, протягивая Кэндзи бейджик с надписью «стажер», – поэтому будешь работать в паре с Яманотэ. Он покажет тебе, что делать. А завтра начнешь самостоятельно.

Кэндзи хотел улыбнуться мужчине по имени Яманотэ, сидящему справа. Но тот уже встал и толкал тележку к лифту. Догнав его, Кэндзи быстро поклонился и вежливо пожелал доброго утра. Проворчав что-то в ответ, Яманотэ снова погрузился в молчаливое размышление, в котором и пребывал весь день, пока они работали вместе с Кэндзи – толкая тележку с верхнего этажа банка вниз, останавливаясь в специальных местах сбора корреспонденции. А потом, наполнив тележку доверху конвертами, спускались в подвал и начинали сортировать почту. Вначале нужно было отделить внутреннюю корреспонденцию от внешней. Внутренние письма потом раскладывали в ячейки в стене в зависимости от того, кому они адресованы. Внешние письма франкировали и упаковывали в большие мешки. Вскоре их забирал почтовый фургон. После загрузки фургона все сортировщики обедали: большинство в раздевалке, молча, глядя в никуда. Кэндзи обстановка казалась угнетающей, поэтому он решил перекусить на лавочке у дороги. Мимо спешили люди, но ему было все равно. Шум города стирал из памяти лицо Яманотэ, толкающего тележку, согнутую спину Сога и его длинные тонкие изуродованные артритом пальцы.

«И я буду выглядеть точно так же через несколько месяцев», – подумал Кэндзи.

– Почему? – В голосе Доппо послышалось разочарование.

В минуты отчаяния Кэндзи часто казалось, что друг наставляет его, как он всегда делал при жизни.

– После всего, чему я тебя научил, почему ты хочешь работать здесь?

Мысленно Кэндзи попытался объяснить:

«Я пообещал твоей дочери и своей жене, что никогда больше не буду играть».

Закончив обед, он вернулся в подвал.

На следующий день Кэндзи определили отдельный маршрут и выдали тележку, которую он толкал впереди себя все утро, а потом в гробовой тишине разбирал письма. Он работал медленнее других сортировщиков и часто не успевал закончить прежде, чем приезжал фургон. Водитель нервничал, курил, нетерпеливо постукивая пальцами по капоту, или разваливался на передних сиденьях, слушая музыку в огромных наушниках.

На самом деле работа не была такой уж трудной, но с каждым днем Кэндзи становилось все сложнее и сложнее просыпаться по утрам, хотя должно было быть наоборот. Работая в «Эн-би-си», он соскакивал с кровати в шесть утра, а ложился обычно за полночь. Теперь Кэндзи уже в десять вечера был в постели, а вставал не раньше 8.30. Он спал так долго не потому, что безумно уставал. А потому, что бодрствование не приносило ему никакой радости. И чем дольше он не вставал, тем меньше его мучили мысли о работе.

В первый день второй недели работы в банке случилось невероятное – в комнату сортировки вошел Инагаки, волоча больную ногу. Кэндзи не видел его с момента их первого разговора. И вторая встреча напугала его. Инагаки вел себя подчеркнуто дружелюбно и вежливо. Но от этого у Кэндзи только пробежали мурашки по телу. Ему не нравился этот человек, он ему не доверял. Инагаки унизил его, когда Кэндзи и так был почти на самом дне. Его бесило одно то, что он находится в одной комнате с этим человеком.

– Ямада-сан, ну как вы обжились тут? – спросил Инагаки, выражая искренний интерес.

– Хорошо, – процедил сквозь зубы Кэндзи.

Ему снова почудилось что-то знакомое в манерах Инагаки, но он никак не мог понять что.

– Замечательно. А теперь пойдемте со мной. У меня для вас важное задание.

Все сортировщики вдруг разом уставились на Кэндзи. Это не могло его не заинтриговать и даже вновь вселило надежду. Они поднялись на первый этаж, прошли через кодовую дверь в главное фойе. Кэндзи повеселел. Наверное, он ошибался насчет Инагаки. Может, работа сортировщиком была проверкой? Возможность проявить лучшие качества? А сейчас… Вот он, шанс, который Кэндзи так долго ждал! Начать с самых низов. Он и начал, а теперь готов перейти на следующий уровень. Интересно, ему предоставят отдельный стол, компьютер и телефон? Даже если придется делить их с другими сотрудниками, он не против. Только бы выбраться из подвала… Может, стоит спросить у Инагаки напрямую и не мучиться?.. Вот только банкир бежал впереди, и Кэндзи едва поспевал за ним.

В банке было полно народу. Менеджеры зала проводили посетителей к креслам, а когда освобождались менеджеры по работе с клиентами, сопровождали их к столам обслуживания. Инагаки прошел через зал к небольшому шкафу в левом углу, открыл его длинным ключом. Дверца со скрипом распахнулась, и Кэндзи увидел швабры с тряпками.

– На четвертом этаже в административном туалете случилась маленькая неприятность. Один из унитазов засорился. Произошел потоп. Пожалуйста, устраните засор и приберитесь. Все необходимое найдете здесь.

– Что, простите? – Кэндзи показалось, он ослышался.

Инагаки повторил все заново, а потом ушел. Кэндзи, открыв рот, в шоке смотрел ему вслед. Внутри все заклокотало от гнева. А еще он чувствовал стыд и смущение. Да что Инагаки о себе возомнил?! Он ему не уборщица! Он уважаемый человек с постоянной зарплатой. В смысле… он был таким до недавнего времени. Во что он превратился!.. Если бы не семья, которую нужно кормить, он бы ворвался в кабинет Инагаки, тощего хромого червяка, и в лоб сказал, что он сейчас сделает с ведром и шваброй! Нельзя, у него семья и куча неоплаченных счетов… Кэндзи взял тряпку с ведром и поплелся на четвертый этаж. А потом вернулся в подвал к сортировщикам. Униформа промокла, но Сога другую не дал. До обеда Кэндзи сушил одежду, чувствуя себя еще больше униженным и запуганным.

– Да он тиран! – воскликнул Кэндзи за ужином дома.

Эрико не могла стерпеть, чтобы об Инагаки говорили в таком тоне.

– Он по-доброму отнесся к нашей семье, – сказала она, поджав тонкие губы.

– Он жесток!

– У него было трудное детство, – вмешалась в разговор Ами.

Поняв, что спорить бессмысленно, Кэндзи молча откинулся на спинку стула. Женщины заговорили о жизни Инагаки. И Кэндзи стало понятно, почему он казался ему знакомым. Они учились в одной школе, мало того – в одном классе. Инагаки был скромным хромым мальчиком в очках в роговой оправе, который всегда прятался по углам. Его отец бросил семью из-за другой женщины. Кэндзи вспомнил, что одноклассники часто издевались над Инагаки. Но он точно не принимал в этом участия! Хотя и не пытался прекратить. Да и зачем ему это было нужно?! Никогда не знаешь, кто следующий станет объектом насмешек. Зачем привлекать к себе лишнее внимание?

Инагаки, похоже, не забыл школьных обид. Каждый день он спускался в подвал с очередным заданием для Кэндзи. Он всегда просил его выйти из комнаты и только оказавшись наедине, сообщал, что нужно отдраить пол в мужской раздевалке, подмести перед банком или отполировать дверь в кабинет одного из менеджеров. По крайней мере теперь Кэндзи понимал, почему на него валятся все эти задания. Инагаки мстил. Другие сортировщики начали завидовать, считая, что Кэндзи готовят к переводу на новую должность. Они даже начали общаться друг с другом, обсуждая Кэндзи за его спиной. Атмосфера становилась невыносимой, накаляясь до предела, когда Инагаки, хромая, появлялся в дверях.

– Ямада-сан, опять нужна ваша помощь, – говорил он, не проходя в комнату.

Кэндзи плелся за ним, скрежета от злости зубами. Что он может?! Инагаки – начальник, а Кэндзи не мог потерять работу, хоть и ненавистную. Он мечтал выговориться кому-нибудь. Общение с покойным другом приносило облегчение, но как же хотелось Кэндзи встретиться с Мити и доцентом! Это было невозможно. Если Ами узнает, она снесет ему голову.

Взглянув на часы, Кэндзи начал прикидывать, успеет ли он в обед сбегать в супермаркет.