Текст книги "Смерть клерка"

Автор книги: Фиона Кэмпбелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

– Не могу найти. – Кобаяси поставила сумку на пол. – Но ничего страшного. Вы спрашиваете, помогли ли эти меры? Не совсем. С мусором ведь проблему не решили, поэтому популяция ворон быстро восполнилась. Теперь они строят гнезда ближе к еде. Перебираются в Роппонги и Гинзу, кормятся у ресторанов, воруют еду из клеток в зоопарке в «Уэно». Заклевали несколько луговых собачек, набрасывались даже на оленей!

– Вначале вы не хотели заниматься этой темой. – Кэндзи решил взять контроль над ситуацией в свои руки. – А теперь, похоже, увлеклись.

Кобаяси заерзала на стуле, который жалобно застонал под ней, царапая роскошную плитку на полу.

– Лэйко должна увлекаться. Если надо написать статью, Лэйко должна увлечься темой, даже если вначале в ней нет ничего интересного.

– И о чем же конкретно ваша статья? В чем интрига?

Кэндзи огляделся в поисках официанта. Вскоре он подошел, принял заказ – еще один двойной виски, и наполнил бокал Кобаяси вином.

– Я брала интервью у «жертв токийских ворон». Вороны напали на них, когда одни сидели в парке на лавочке с булочкой в руках, другие ехали на велосипеде на работу или шли по делам. Вороны бросались на них сверху и клевали. Некоторых очень сильно, других чуть меньше. Теперь это нервнобольные люди, боящиеся выходить на улицу. А когда выходят, берут с собой зонты, даже если нет намека на дождь. А в карманах они всегда носят мелкие предметы, чтобы было что бросить в ворон.

– Почему же вороны нападают на людей? – Кэндзи почувствовал, как отрыжка поднимается по пищеводу, и вовремя закрыл рот. Да уж, пить на голодный желудок ужасно! – Как я понял, у них и так полно еды.

– Все зависит от времени года. Они становятся агрессивными, когда высиживают птенцов. Многие жертвы говорили, что вороны нападали через несколько секунд после того, как они их замечали. После того, как смотрели на них. А это самое последнее, что нужно делать при встрече с вороной! Если заметишь поблизости ворону, сразу опускай взгляд. Ни в коем случае нельзя смотреть ей в глаза!

– Могу я это забрать? – спросил официант, имея в виду салат «цезарь», к которому Кэндзи даже не притронулся, и пустой бокал Кобаяси.

– Лэйко целый день писала об этих чудовищах. Подумать только, она, серьезный журналист, писала о воронах. Надеюсь у вас более интересное предложение.

Черные глаза-бусинки Кобаяси остановились на Кэндзи. Ему показалось, что она сама вылитая ворона. Чтобы не расхохотаться, Кэндзи тяжело вздохнул.

– Я бы хотел поговорить с вами о «Миллионере».

– Я так и думала.

На ее лице заиграла беспощадная улыбка. И с этого момента Кэндзи возненавидел Кобаяси еще сильнее.

– Индейка под соусом «чили».

Перед Кэндзи появилась огромная тарелка с индейкой, щедро политой соусом, с рисом, тортильей в гуака-моле, с сальсой, расплавленным сыром, сметаной и горкой жареных бобов.

– И свиные ребрышки. Что-нибудь ещё?

– Побольше соуса. Я же просила! – воскликнула Кобаяси, засовывая салфетку за ворот платья-палатки.

Официант вскоре вернулся с большой чашкой густого коричневого соуса.

Взяв нож с вилкой, Кэндзи приступил к еде. Виски притупило чувство голода, но следовало проявить солидарность. Он улыбнулся Кобаяси, которая зубами отдирала мясо с косточки, держа ее обеими руками. Положив обглоданное ребрышко на тарелку, она вытерла жирные пальцы салфеткой, оставив на ней красно-коричневые пятна. Похоже, у Кобаяси не было желания говорить. Она пресекала любую попытку Кэндзи начать беседу, пока не доела.

Снова подошел официант.

– Могу я предложить вам десерт или кофе? – поинтересовался он, убирая со стола, балансируя с горкой тарелок в одной руке. – Хочу порекомендовать лимонный пирог и черничный чизкейк.

Кэндзи отказался, а Кобаяси выбрала чизкейк и большую порцию ванильного мороженого. Быстро расправившись с десертом, заказала коньяк и сигару. Кэндзи сник. Вначале виски придало ему уверенности, но теперь расслабило, захотелось вздремнуть.

«„Миллионер“, – вспомнил Кэндзи. – Сейчас или никогда».

Вздохнув, он отхлебнул воды и только открыл рот, чтобы начать разговор, как Кобаяси его опередила.

– Вы хотели поговорить о «Миллионере», ведь так?..

– Как вам известно, я исполнительный продюсер «Миллионера». Он значит для меня больше, чем я могу выразить словами. Но дело не только во мне. Столько людей посвятили себя шоу, отдали все свои силы на его создание, преодолели множество преград. Наш сценарист всего пять месяцев назад родила ребенка. А оператор только что потерял жену после тяжелой длительной болезни, – выдал Кэндзи заготовленную речь, надеясь, что, говоря о конкретных людях, а не об обезличенном шоу, он сможет заинтересовать Кобаяси.

Та только широко зевнула. Сказав себе, что так просто он не сдастся, Кэндзи продолжил. Он говорил горячо, от сердца, и каждое его слово был истинной правдой. Только бездушный человек не заметил бы его преданности делу и людям, работающим рядом.

– За время работы над «Миллионером» мы стали настоящей семьей, и каждое ваше слово, каждый ваш комментарий врезается ножом в десятки сердец…

– Ах, ну конечно… – заулыбалась Кобаяси. – Комментарии Лэйко! А я все думала, когда вы о них заговорите. К сожалению, от нее ничего не зависит. Публика ждет этого от Лэйко. А она только слуга народа. Ее руки связаны…

– Что-нибудь еще желаете? – поинтересовался подошедший официант.

– Нет, спасибо. Счет, пожалуйста, – сказала Кобаяси, очаровательно улыбаясь Кэндзи – между зубов застряло мясо. – Вы ведь оплатите? – И убрав портсигар с зажигалкой в сумочку, добавила: – Лэйко больше нечего сказать на эту тему.

Преодолев отвращение, Кэндзи нежно дотронулся до коротких толстых пальцев журналистки.

– Пожалуйста, – попросил он с мольбой в голосе, возненавидев себя за это, – объясните. Вы никогда не комментировали шоу дважды. Почему тогда «Миллионер»…

Кобаяси выдернула руку и, наклонившись вперед, быстро зашептала:

– Одного раза обычно достаточно, чтобы зарубить или, наоборот, продвинуть шоу. А ваш «Миллионер» – как муха, пытающаяся вылететь через закрытое окно. Даже если откроешь раму, она не вылетает, а продолжает биться о стекло. Это меня безумно раздражает…

– Если бы вы перестали комментировать шоу, у нас бы появился шанс встать на ноги.

– А с какой стати Лэйко должна это делать?!

– Просто из сочувствия…

Кобаяси резко встала.

– А почему эта ваша подруга Хосино не проявила сочувствия, когда увела у меня мужа?.. Теперь вот ее и благодарите!

Развернувшись, она хотела выбежать из ресторана, но не получилось. Пришлось медленно протискиваться между столиками, отодвигая стулья. Кэндзи удивленно смотрел журналистке вслед, когда в кармане зазвонил мобильный.

– Да. Что?!

Через мгновение он тем же путем, что и Кобаяси, выбрался из ресторана и со всех ног бросился по улице.

Глава 48

– Это правда?

Вытянув руку вперед, Кэндзи оттолкнул от лица микрофон. Но он продолжал болтаться, словно надоедливая муха. Откуда ни возьмись, налетели и другие. Журналисты бросились за Кэндзи к машине.

– Это правда, что Хана Хосино пыталась покончить с собой прошлой ночью?

– Она выживет?

– Что за отношения между Ханой Хосино и телекритиком Лэйко Кобаяси?

– Без комментариев! – отрезал Кэндзи, забираясь на заднее сиденье такси, в котором пахло пихтой.

Он быстро захлопнул за собой дверь, его тут же ослепили яркие вспышки фотоаппаратов на фоне хмурого серого фасада больницы.

Кэндзи назвал водителю адрес головного офиса «Майру ТВ» в Накамегуро, и такси медленно присоединилось к бесконечному потоку машин.

Было восемь утра. Время мигало голубыми цифрами на часах посередине блестящей, будто только что отполированной приборной доски.

«Сегодня понедельник, а может быть, среда», – думал Кэндзи, на самом деле он не был уверен – последние дни прошли как в тумане, он потерял счет времени.

После телефонного звонка Инагаки в пятницу вечером в ресторане Кэндзи прямиком бросился в больницу и оставался там до сегодняшнего утра. Не выходил оттуда даже ночью, спал в пластмассовом кресле в приемном покое.

– Идите домой. Выспитесь, переоденетесь, – настойчиво советовали медсестры, но он только качал головой.

Он должен искупить свою вину перед Хосино. С каждым часом, проведенным в пластмассовом кресле, Кэндзи сильнее ощущал муки совести. По дороге в больницу из ресторана он молча проклинал Хосино, слова Лэйко Кобаяси не шли у него из головы. Так значит, вся причина острой критики «Миллионера» со стороны Кобаяси в ней! Она увела чужого мужа! Какими только словами Кэндзи не называл Хосино! Все их беды из-за ее тщеславия, из-за ее глупости! Как же он хотел высказать ей все, что думает о ней, прямо в лицо.

Инагаки ничего толком не мог объяснить по телефону. Кэндзи решил, что Хосино оказалась в больнице из-за водки с шампанским. Все! У него не осталось ни капли сочувствия к ней!.. Пока Кэндзи не увидел Хосино на больничной койке. Ее черные локоны казались еще чернее на белоснежной подушке. Косметика размазалась на лице. В уголках рта засох раствор активированного угля, которым ей промывали желудок. Она казалась такой хрупкой, беззащитной… Он довел ее до этого состояния, винил себя Кэндзи. Он выставил ее всеобщим посмешищем. И он должен положить конец этой печальной истории. Как сказал Гото, пора отключить «Миллионера» от аппарата искусственного поддержания жизни. Хватит ему уже мучиться, пусть лучше умрет…

Таксист смотрел на Кэндзи через зеркало заднего вида.

– А мы раньше не встречались?..

– Не думаю.

Кэндзи зевнул, прикрыв рот ладонью, а потом потряс головой, чтобы взбодриться.

– Устал?

– Никак не могу проснуться, – признался Кэндзи, встретившись взглядом с таксистом в зеркале.

На улице пошел сильный дождь. Капли ритмично ударялись о заднее стекло. На приборной доске сидел приклеенный котенок, приподняв одну лапку. Болтаясь на красной нитке, с зеркала свисал нефритовый талисман.

– Просидел всю ночь в больнице?

Кэндзи, как загипнотизированный, наблюдал за качающимся из стороны в сторону талисманом.

– Все выходные.

Таксист хотел еще что-то спросить, но в этот момент машину подрезал серебристый «мерседес». Кэндзи улыбнулся, услышав целую тираду отборной брани. Он разглядывал здания за окном, пока такси медленно ползло по дороге, снова оказавшись в пробке. Стеклоочистители ритмично сгоняли потоки дождя в стороны, в машине стало жарко. Кэндзи казалось, еще чуть-чуть – и он провалится в сладкую дремоту. Но стоило ему закрыть глаза, как он видел перед собой бледную Хосино на больничной койке.

Сидя в темно-оранжевых пластмассовых креслах в коридоре в ожидании вердикта врачей, Кэндзи с Инагаки обменялись тем, что каждому было известно о событиях того вечера. После совещания в «Майру ТВ», состоявшегося в пятницу вечером, Кэндзи отправился в ресторан «Аояма». Хосино, вернувшись в гостиницу, приняла упаковку парацетамола, запив ее бутылкой водки. Ей повезло, что, теряя сознание, она случайно набрала номер Инагаки. Он тут же сорвался в гостиницу и нашел ее распростертой на полу в ванной комнате. Голова касалась основания унитаза, на лбу засохла струйка крови. В больнице Хосино промыли желудок. К счастью, лекарство не успело всосаться в кровь и вроде бы жизнь ее была вне опасности. Но Кэндзи никогда не сможет простить себя. Тяжкое бремя вины сжимало его грудь. Он дал себе слово, что очистит совесть, он обязательно что-нибудь сделает. Только бы вновь свободно вздохнуть. Кэндзи отказывался уйти из больницы, пока Хосино не пришла в себя. Когда ему разрешили войти в палату, он чуть не упал на колени, умоляя ее о прощении, а потом поехал в офис.

– Вы слышали о телеведущей, которая отравилась? – спросил таксист и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Приняла пачку таблеток. Интересно, она в этой больнице? Вы не в курсе? По-моему, там. Иначе зачем журналюги туда набежали. А вы как думаете?

Кэндзи пожал плечами.

– Точно. Да и ваше лицо я, наверное, видел по телевизору. Они у больницы все выходные ошиваются. Похоже, вы попали в кадр, когда выходили или заходили. Поэтому вы мне знакомы!

– Может быть.

Таксист совсем не обижался, что пассажир не разговорчив. А Кэндзи был даже рад слышать человеческий голос, отвлекающий его от тяжких мыслей.

«Это ты виноват. Ты довел ее, – постоянно вертелось в голове. – Ты подтолкнул ее к самоубийству».

– Обвиняют Лэйко Кобаяси. Да вы, наверняка, о ней слышали! Такая журналистка, язва с острым языком… Говорят, ее комментарий в газете о шоу, в котором работает эта ведущая, был сущим кошмаром. И не один. Непонятно, чего она к ней прицепилась?.. Похоже на кровную месть. Наверное, дамочки что-то не поделили. Я сам хотел вчера посмотреть шоу. Из-за чего там вся шумиха…

– Вчера?

– Ага. Его показывают в семь вечера каждое воскресенье.

Конечно! Кэндзи совсем забыл. «Миллионер» должен был быть в прямом эфире вчера. Но он решил, раз Хосино в больнице, передачу отменят. Значит съемочная группа, привыкшая к регулярным запоям ведущей, собрала каталог записей, актриса за кадром озвучила картинку. Так что зрители, наверное, не заметили подмены.

Водитель включил левый поворотник.

– Я работал. Жена посмотрела. Говорит, шоу плохое, но какое-то милое. Старушку, в смысле участницу, заставляют делать всякие забавные вещи…

– Забавные?! – Слова таксиста заинтересовали Кэндзи, он пододвинулся вперед, положив руку на подголовник переднего сидения. – Что значит забавные?

Машина остановилась на светофоре. Через дорогу переходили две школьницы в темно-синих юбках-трапециях в складку и коротких пиджачках поверх одинаковых белых футболок с изображением человеческого лица. Что-то знакомое было в этом лице… Кэндзи никак не мог рассмотреть, кто это. Дождь лил как из ведра, бешено работали стеклоочистители. Когда школьницы подошли ближе к машине, Кэндзи разглядел лицо в глубоких морщинах. Женское лицо. Господи, да он же знает эту женщину! Это Эрико! Кэндзи готов был поклясться, что на футболках увидел лицо тещи. Открыв окно, он пытался рассмотреть получше, но девочки уже прошли мимо, и такси тронулось.

– Подождите! Остановите машину, – крикнул Кэндзи. – Мне нужно выйти.

– Здесь нельзя, – ответил таксист.

А когда он притормозил у обочины, школьницы пропали из виду.

– Поехали дальше, – буркнул Кэндзи, растирая виски.

В голове творилось непонятно что. Видимо, из-за недосыпа начались галлюцинации… Это единственное разумное объяснение. Так, стоп! А как же таксист? Он говорил о каких-то забавных вещах.

– Вы сказали, что старушка что-то там забавное вытворяла?..

– Жена так говорит. Я сам-то не видел. Говорит, она делала уборку в облегающем трико. Потом занималась аэробикой. А ведь ей восемьдесят два! Сумасшедшая… Так, ну вот мы и приехали.

Он припарковался у офисного здания. Расплатившись с таксистом, Кэндзи поспешил на работу. Секретарь в приемной на двадцать втором этаже, Суки, окликнула его. На молочно-белой стойке стояла высокая тонкая ваза с белой лилией.

– Гото хочет вас видеть. Просил зайти, как только вы появитесь.

– Где он?

– В телевизионной.

Прекрасно. Чем быстрее со всем покончить, тем лучше! Только вначале умыться холодной водой. Кэндзи ринулся в туалет мимо столов коллег. Все останавливали его, говоря, что Гото срочно хочет с ним поговорить в телевизионной.

Кэндзи поднял мокрую голову над раковиной и посмотрел на себя в зеркало. Из одной из кабинок вышел Асида и открыл рот.

– Я знаю, – опередил его Кэндзи, вытирая полотенцем руки. – Уже иду.

Направляясь в телевизионную, он заметил, что многие столы опустели. Странно… Было всего 8.30. Обычно в это время все за работой. Может быть, всех бросили на срочное задание? Кэндзи надеялся, что это не связано с Эрико. После разговора с таксистом ему было не по себе.

Подходя к телевизионной, Кэндзи понял, куда все делись. Через открытую дверь в коридор он увидел по меньшей мере человек тридцать. Все перешептывались, видимо, о нем. Кэндзи несколько раз слышал свое имя. Подойдя к двери, он увидел Гото, стоявшего в дальнем правом углу. Заметив Кэндзи, тот громко закричал:

– Пропустите! Дайте пройти!

Прижавшись к стене, коллеги образовали для Кэндзи проход. Только он переступил через порог, кто-то захлопал. Постепенно к нему присоединились все присутствующие. Комната буквально взорвалась аплодисментами и радостными криками.

– Что с вами? – растерялся Кэндзи. – Почему все хлопают? Ничего не пойму.

Он говорил все громче и громче, но никто не слышал его. Кэндзи поздравляли, хлопали по плечу, пока он не подошел к начальнику.

– Гото, мне срочно нужно с вами поговорить. Мы обязаны…

– Минуточку, Ямада-сан. – Гото громко хлопнул громадными ладонями, привлекая к себе внимание. – Прошу всех успокоиться. Включите, пожалуйста.

Он кивнул на большой экран, висевший на стене.

– По поводу того, что вы сказали в пятницу… – зашептал Кэндзи.

Гото улыбнулся ему.

– Не сейчас. Думаю, вам лучше вначале увидеть это.

Переборов себя, Кэндзи со всеми вместе повернулся к экрану.

– Сделайте погромче! – крикнули из толпы.

На экране появилась диктор новостей.

– Сообщения о том, что Хана Хосино прошлой ночью поступила в больницу с диагнозом «передозировка снотворным», не подтверждаются ее друзьями и коллегами.

Пошла запись, на которой показали, как из больницы вышли Кэндзи с Инагаки, оставив поджидавших их журналистов без комментариев.

– Ведущая воскресного вечернего шоу «Миллионер» в последнее время столкнулась с трудностями в личной жизни, – продолжала вещать диктор. – Избавление от алкогольной зависимости осложнилось провалом шоу, которое не сумело завоевать внимание зрителей. Игровое шоу «Миллионер» построено на том, что участник стремится выиграть миллион иен, побеждая в викторинах, публикуемых в газетах и журналах. Призы в денежном эквиваленте суммируются. Но пока… – За диктором появилась фотография Эрико. – …участница только спит и ест. Личность Ханы Хосино вызвала невероятный интерес со стороны телевизионного критика Лэйко Кобаяси, которая своими злостными комментариями загубила не одну набирающую обороты передачу. Она постоянно критиковала манеру Ханы Хосино одеваться и вести шоу. И в итоге, по сведениям из достоверных источников, в пятницу вечером бывшая звезда телевидения приняла большую дозу снотворного. Лэйко Кобаяси никак не прокомментировала произошедшее.

Замелькали кадры, на которых Кобаяси в огромных солнцезащитных очках входила в жилой дом, прикрывая лицо «Майнити-ньюс».

Диктор выдержала паузу, обозначая окончание эпизода.

– Вчера вечером стая ворон в парке «Йойоги» напала на…

Гото выключил пультом телевизор.

– Ямада-сан, как наша пострадавшая?

Тишина повисла в комнате, когда все повернулись к Кэндзи.

– Еще очень слаба, но ей заметно лучше. Врачи говорят, никаких серьезных последствий. Вероятно, больше всего пострадала ее гордость. Хосино переживает, что пресса узнала об инциденте. Не понимаю, как они пронюхали. Я никому ничего не говорил за пределами студии.

– Хорошо. – Гото кашлянул, поправляя желтый галстук, его бородка как всегда выглядела идеально, как будто он подстригал ее каждый час. – От нас, к сожалению, ничего не зависит. Так, ребята, перерыв окончен. Все за работу! Ямада-сан, пойдемте со мной.

Они вышли из комнаты последними. Гото наклонился, чтобы оказаться с Кэндзи на одном уровне, и зашептал, таинственно улыбаясь:

– Когда я говорил в пятницу об идеях, я и не думал, что у вас уже кое-что припасено. Гениально! Признайтесь, кто это придумал: вы или Хосино? Или, может, вместе? А банкир? Он знал заранее?

Кэндзи замер.

– Ничего не понимаю…

Гото взглянул на него вопросительно, улыбнулся и пошел дальше, придерживая Кэндзи за локоть и поглядывая по сторонам, чтобы никто их не подслушал. Коллеги провожали их бурными аплодисментами.

Гото заговорил еще тише:

– Конечно, вы не понимаете. – Он подмигнул Кэндзи. – Думаю, вы не хотели играть эту карту. Хорошо-хорошо… Чем меньше я знаю, тем лучше. Полностью с вами согласен.

– Гото, послушайте меня. Нужно закрыть проект. Мы теряем контроль над ситуацией. Жизни людей подвергаются риску! Я не этого хотел, когда мечтал о шоу.

– Закрыть?! Шутите?.. – Гото расхохотался. – Вы уже слышали, что наша зрительская аудитория со вчерашнего дня удвоилась?

– Удвоилась?! Но почему?

– А будто вы не знаете! Хана Хосино вызвала сочувствие публики. Зрители хотят поддержать ее. Отзывы в газетах теперь намного благосклоннее. Как раз этого нам не хватало. А самое главное – похоже, ваша теща оживилась. Не знаю, как вам удалось, но вчера ее словно подменили.

Кэндзи вспомнил о записке, которую сунул между страниц любимого журнала Эрико. Его тогда осенило, почему теща так пассивна – не было соперничества между ней и зятем, которое всегда подстегивало ее дома. Поэтому он написал, что постоянно наблюдает за ней. В тот день это показалось ему отличной идеей. А теперь Кэндзи не знал, что думать.

– Вы скорее всего не смотрели вчерашнее шоу. Мифунэ отложила для вас запись.

Они остановились перед кабинетом Гото. Начальник положил руку на плечо Кэндзи.

– Хочу признаться, что в один момент, Кэндзи, я засомневался в вас. Подумал, что вы на самом деле аферист, как говорил старина Абэ… Провал стал бы концом моей карьеры. К счастью, я ошибался. Наверное, вы просто ждали подходящего момента. Молодчина!

Гото одобряюще хлопнул его по плечу и зашел в кабинет, прикрыв за собой дверь.