Текст книги "Смерть клерка"

Автор книги: Фиона Кэмпбелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Фиона Кэмпбелл
Смерть клерка

Глава 1

Кэндзи Ямада с трудом подавил зевок. Переполненный поезд ворвался, наконец, на станцию «Токио». Толпа на платформе хлынула к вагону. Рано утром в понедельник на линии «Яманотэ» всегда страшная давка. Кэндзи не смог протиснуться в предыдущий поезд, но теперь впереди стоял всего один человек. Изгибаясь и выворачиваясь, Кэндзи все-таки спиной вперед ввинтился в вагон и вдруг увидел, нет, скорее почувствовал, что его дипломат прижало толстыми резиновыми губами закрывающихся дверей. Даже если бы Кэндзи мог пошевельнуться, дергать было бессмысленно – дипломат сдавило намертво. Пришлось беспомощно ждать, пока один из дежурных по станции раздвинет двери рычагом и втолкнет дипломат, чтобы двери захлопнулись.

Вдоль платформы эхом пронесся крик. Дежурный махнул белым жезлом, поезд дернулся, потом неуверенно тронулся, постепенно набирая скорость и все быстрее отстукивая колесами бешеный ритм. Приближаясь к следующей станции, он снизил скорость и, задрожав, резко остановился. Рука Кэндзи соскользнула с липкого хромированного поручня, и его мотнуло сперва вправо, потом влево. С одной стороны буфером сработал пожилой господин, дышащий перегаром и табаком, а с другой – молодая женщина, благоухающая на весь вагон духами, которые все же не заглушали запах немытых волос и потных тел. Сморщив нос, Кэндзи чихнул, еле успев сжать губы.

Пожилой господин вышел, и только тогда Кэндзи смог протиснуться в уголок и вытащить из кармана плаща «Майнити-ньюс». Каждый понедельник в газете печатают рейтинг лучших и худших телепередач за неделю, составленный Лэйко Кобаяси. Кэндзи нравилось узнавать о новостях одним из первых в офисе. Впрочем, сегодня он не ушел дальше первой страницы. «Ниссан» – сообщалось на ней – уволил больше тысячи рабочих с завода в Канагаве. Сокращение произошло несколько недель назад, но его удавалось сохранять в тайне, пока один из рабочих, недовольный компенсацией, выплаченной ему и коллегам, не пришел с заявлением в редакцию газеты. Статья сопровождалась черно-белой фотографией мужчины, одиноко потрясающего кулаком на фоне завода.

Кэндзи присвистнул от удивления – ничего себе, а ему-то всегда казалось, что машиностроительная отрасль крепка, как скала. Даже если все вокруг будет рушиться, она останется непоколебимой. Многие так думали. Но если это не так, на что надеяться простым смертным?! От одной только мысли бросало в дрожь. Да, плохи дела…

– «Сибуя». Следующая станция – «Сибуя», – сообщил механический женский голос.

Сунув газету в карман, Кэндзи вышел из вагона, споткнулся и, еле удержавшись на ногах, вместе со всеми начал протискиваться к выходу. От станции метро до офиса было всего несколько шагов. На улице моросило, но в такой толпе неудобно раскрывать зонтик. Дождь капал на голову, стекая по уложенным гелем волосам на очки. Сквозь мокрые стекла Кэндзи наконец-то увидел скромное одиннадцатиэтажное здание, в котором работал. Три этажа занимала японская вещательная корпорация «Эн-би-си», в том числе и маркетинговый отдел подразделения развлекательных программ, в котором числился Кэндзи.

На седьмом этаже он вышел из лифта и попал в коридор без окон, залитый резким светом люминесцентных ламп и выстланный жестким рыжим паласом. Вдоль одной стены до самых дверей из матового стекла громоздились картонные коробки с многочисленными наклейками, ожидающие, когда их заберут в отдел корреспонденции. Набрав четырехзначный код, Кэндзи услышал бодрый сигнал. Код меняют каждый первый понедельник месяца. Как раз сегодня. И он был четко написан на бумажке, приклеенной скотч-лентой к стеклянной двери. Под цифрами стояло: «Никому не говорите, но это новый код».

Кэндзи открыл дверь. Большой кабинет делился широким проходом на две равные части. На каждой половине столы располагались «лицом к лицу» под прямым углом к основному проходу. На столе у Кэндзи, как и у его коллег, стояли телефон и компьютер; втиснутая под стол тумба с двумя выдвижными ящиками едва оставляла место для ног. Ящики давным-давно были забиты донельзя, документы громоздились стопками на столе и полу. Вокруг стула стеной выстроились видеокассеты с пилотными эпизодами и полными выпусками телепрограмм.

Расположение рабочего стола напрямую зависело от служебного положения его владельца. Начальник маркетингового отдела – Син Исида – сидел в самом конце ряда у окна. И только его не касался хаос, царящий во всем кабинете. Благодаря высокой должности он получил дополнительное место для хранения документов – сейф на цокольном этаже. Не говоря уже о других привилегиях – оплачиваемое членство в гольф-клубе «Марухан» недалеко от Токио и возможность отдыхать на гавайской вилле, принадлежащей компании.

– Доброе утро! – поздоровался Кэндзи с сотрудниками за соседними столами.

Коллеги, оторвавшись от работы, улыбнулись и поздоровались с ним, но ничего более. Раньше кто-нибудь обязательно спрашивал у Кэндзи, как прошли выходные, а он интересовался, например, успехами сына на бейсбольном матче или тем, как отпраздновали день рождения жены. В последнее время коллеги ограничивались сухим приветствием и не заговаривали с ним даже о погоде.

Бросив дипломат на стол, Кэндзи повесил плащ и направился к кофейному аппарату. Он выбрал крепкий черный кофе с сахаром, который никогда не растворялся, а прилипал к дну чашки комком полупрозрачных гранул. Вернувшись за стол, включил компьютер и проверил часы – 8.00. Еще целый час до утренней «летучки». Можно немного поработать.

Ровно через час по всему офису завыли динамики. Подпрыгнув от неожиданности, Кэндзи влился в дружный поток коллег, спешащих в конференц-зал номер один: тесную пыльную комнатушку без окон, но с кондиционером, который, если работал, жутко свистел, а если не работал, то дрожал и постанывал. Стены были выкрашены в грязный желто-коричневый цвет. По этому поводу Кэндзи часто шутил с коллегами: мол, на ночь, когда все работники расходятся по домам, здесь запирают целое семейство курильщиков.

– Похоже, наши Ватанабэ  [1]1
  Одна из самых распространенных японских фамилий. Семья Ватанабэ – обычное обозначение среднестатистической японской семьи. – Здесь и далее примеч. пер.


[Закрыть]снова приходили, – говорил обычно Кэндзи перед началом совещания. Или: – Вижу, Ватанабэ прошлой ночью опять здесь побывали.

Шутка всякий раз вызывала смех. Но так было раньше. А теперь… Теперь Кэндзи помалкивал. Он не мог понять, в чем причина, тем не менее чувствовал, что в последние несколько месяцев коллеги от него отдалились. Нет, конечно, они были вежливы, как обычно. Однако его больше не приглашали пропустить по стаканчику после работы. Во взглядах, которые он иногда ловил на себе, не чувствовалось прежней доброжелательности. Несколько раз коллеги замолкали, когда он неожиданно появлялся рядом. Объяснение могло быть только одно – его считали виноватым.

Заняв жесткий пластмассовый стул в углу комнаты вдали от коллег, Кэндзи делал вид, будто перечитывает записи в ежедневнике, пока не пришел Син Исида. Он объявился через несколько минут, уверенно открыв дверь. Следом вбежал его ассистент – Акира Это.

– Всем доброе утро! – Исида поправил красный галстук и разгладил темно-синий пиджак.

Исида был невысок, но мускулист. Даже жена Кэндзи в прошлом году, когда весь отдел с семьями ездил на онсен  [2]2
  Японская баня на горячих источниках.


[Закрыть], заметила его накачанные трицепсы и мощные предплечья. Она осуждающе оглядела тщедушную фигуру мужа, словно спрашивая: «И почему он не похож на своего начальника?»

Впрочем, Исиду уважали не только за безупречный вкус в одежде, превосходную физическую форму и положение в компании, но и за то, как он держал спину, как изящно передвигался и как спокойно и в то же время уверенно говорил с любым, вне зависимости от его статуса. Исиде было чуть за пятьдесят. Иссиня-черные волосы начали белеть на висках. Исида носил громадные очки в черной оправе, и если не говорил, то методично протирал толстые стекла белым носовым платком в горошек. Кэндзи всегда интересовало, стирает ли он один и тот же платок каждый день или хранит дома целый запас.

Прокашлявшись, Исида начал собрание с того, что сделал ряд объявлений о текущей работе и планах на ближайшее будущее.

– Я особенно доволен, – сказал он так тихо, что все подались вперед, чтобы лучше слышать, – работой менеджеров по инновационной деятельности.

Кэндзи взглянул в противоположный угол комнаты, где сидели трое мужчин без галстуков, с расстегнутыми воротниками и в обычных брюках, не от костюмов.

– Сейчас они занимаются проектом, в котором также принимают участие невероятно талантливые ребята, нанятые со стороны. Они помогут нам разработать принципиально новые форматы игровых шоу-программ. Мы уже заключили контракты со сценаристом, режиссером и художником по компьютерной графике. Мне сказали, что их идеи очень своеобразны. Очень. Но… – Исида наклонил голову, – компания переживает тяжелые времена, и мы сможем выстоять только, если будем упорно работать, не забывая, что мы – одна команда!

Вспомнив о заводе «Ниссан» в Канагаве и об одиноком рассерженном рабочем, Кэндзи согласно закивал головой. Вокруг одобрительно зашептались.

– Мы должны поднажать! – закончил речь Исида. – Хотя и не в ущерб сну!..

Он сел на свое место под дружный смех и негромкие, но искренние аплодисменты и тут же начал протирать очки, а его место занял Это, костлявый, похожий на тщедушную птичку мужчина с маленькой яйцеобразной головой и редкими волосами. Перед тем как заговорить, Это судорожно вдыхал воздух – клиенты не раз пугались, что у него приступ удушья. В руке он держал замусоленную книжку: корешок ее согнулся, часть выпавших страниц была приклеена скотчем, на котором остались отпечатки длинных тонких пальцев Это. Он открыл ее на изречении, заранее выбранном Исидой и отражавшем текущее положение дел.

– Сегодняшняя пословица… – Это всей грудью втянул воздух: – «Доброе слово и кошке приятно». Старайтесь внимательно относиться к коллегам, поддерживайте их в работе.

Резко захлопнув книжку. Это отступил назад, как будто сам испугавшись неожиданного звука. Это был сигнал к тому, чтобы все встали и отправились на свои рабочие места, дружно прокричав перед этим девиз японской вещательной корпорации: «Работать так, чтобы выполнить обещание, данное нашим зрителям».

Но только сотрудники собрались разбрестись по своим углам, как Исида вскочил на ноги и вежливо кашлянул.

– Прошу прощения, уважаемые коллеги!.. Позвольте мне напомнить, что сегодня мы празднуем день рождения. Насколько я помню, не просто день рождения, а юбилей!

Кэндзи потупился.

– Давайте все вместе пожелаем Ямаде-сан счастья в день его сорокалетия!

Кэндзи покраснел, когда коллеги повернулись в его сторону, начали похлопывать по плечу, принялись желать всего наилучшего. Дверь в конференц-зал распахнулась, и секретарь Исиды вкатила столик на колесиках со свежесваренным кофе, белоснежными чашками и пирожными.

– Пожалуйста, угощайтесь! – Исида великодушно махнул в сторону столика и вышел.

– Давай, Ямада-сан. Тебе положено взять первому!

Один из коллег подтолкнул Кэндзи к столику мимо стульев и улыбающихся лиц. Тепло окутало его, будто мягкое одеяло. Может быть, все подозрения напрасны. Коллеги не держат на него зла. Впервые за несколько месяцев он вновь почувствовал себя частичкой дружного коллектива, когда в нерешительности остановился перед столиком с пирожным.

– Бери самое большое! – крикнули из-за спины.

– Эй, только не это, – пошутил кто-то, – я его уже забил.

Кэндзи ни разу не менял место работы. Полгода назад, празднуя с коллегами двадцать два года трудовой деятельности в «Эн-би-си», он вдруг с ужасом подумал, что это дольше, чем он женат, дольше, чем он знал своего покойного отца. Мать Кэндзи давно умерла. И хотя у него была жена, двое детей и теща, корпорация казалась ему настоящей семьей. Каждый раз, когда запускали новую передачу, он не спал ночами. Особенно когда сам работал над проектом. Если передача проходила успешно, Кэндзи тешил себя мыслью, что сыграл пусть маленькую, но все же роль в создании этого шоу. Если передача проваливалась, он несколько дней не мог прийти в себя. Единственное, что могло утешить – приняться за работу с еще большим рвением, засиживаясь в офисе допоздна.

В семидесятых и восьмидесятых «Эн-би-си» охватывала большую часть зрительской аудитории и славилась интереснейшими выпусками новостей и документальными передачами. Однако в последние двадцать лет возросла популярность легких развлекательных телепрограмм, особенно игровых шоу, и корпорация потеряла лидирующее положение. Сразу же было сформировано подразделение развлекательных программ, но оно не смогло соперничать с конкурентами по количеству выпускаемых шоу. Все чаще «Эн-би-си» обращалась к независимым телекомпаниям, обещавшим изменить плачевное состояние корпорации, впрочем, чаще безрезультатно. Совсем недавно заключили контракт с «Майру ТВ» на создание викторины, в которой свекрови с невестками соревнуются в парах за шанс отправиться в кругосветное путешествие. Фокус-группа Кэндзи слабо отреагировала на пилотный выпуск. Зрители хотели драмы. Действия какого-нибудь, на худой конец. Переживаний. Кэндзи сам гордился тем, как провел разговор с командой разработчиков, закончив его предложением кардинально изменить шоу:

– Стравите свекровей с невестками! А в качестве приза – победительница берет с собой в поездку сына или мужа. Ну а если хотите шокировать публику, то скажите, что жена не обязана брать мужа, она может выбрать друга или даже любовника.

Кэндзи был всего-навсего менеджером маркетингового отдела и занимался только исследованиями рынка. Но он мечтал сам создавать телепрограммы. Он фонтанировал идеями, новыми форматами игровых шоу и часами прорабатывал их по дороге домой и на работу – Кэндзи никогда не увлекался кроссвордами. Если удавалось, он делился идеями с коллегами. Они обычно не дослушивали, отговариваясь занятостью, а настаивать он не смел. На совещании по поводу шоу свекровей и невесток наконец представился шанс рассказать о своих задумках. Видно было, что слушатели заинтересовались. Сперва зашумели в одном конце стола, затем заговорили все разом.

– Прошу прошения! – громко сказал исполнительный продюсер шоу – Абэ Китахара.

Его голос звучал завораживающе убедительно. Кэндзи покорно выслушал, что фокус-группа неправильно восприняла шоу, и, естественно, компания возьмет за основу первоначальный формат, иначе об успехе можно забыть. Затем Кэндзи попросили выйти из конференц-зала.

«Эн-би-си» с трудом вытянула шоу – рейтинг был низкий, а каждая передача выходила далеко за рамки бюджета. К тому же она стала первым развлекательным шоу, которое корпорация сделала самостоятельно. Понятно, что все ужасно нервничали. Отчаяние усилилось, когда Кэндзи представил собранную его отделом информацию о том, что шоу негативно сказалось на имидже торговой марки «Эн-би-си». Не было даже смысла заявлять: «Я же вам говорил». Кэндзи винил себя за то, что не настоял на своем мнении, за то, что промолчал, когда нужно было настаивать. Он чувствовал, что коллеги тоже винят его. Особенно те, кто присутствовал на совещании и видел, как он уступил Китахаре. Но, может быть, он ошибается?.. Спонтанное празднование дня рождения – разве не повод разувериться в былых сомнениях?.. А если ребята в отделе и впрямь винили его, возможно, не все мосты сожжены.

Кэндзи налил чашку кофе, поболтал немного с коллегами и, взяв по всеобщему требованию самое большое пирожное, пошел на рабочее место. Несколько слоев теста были слеплены жирным кремом и клубничным джемом с крупными кусочками ягод. Уже в дверях кто-то окликнул Кэндзи:

– Эй, Ямада-сан! Может, оставим немного семейке Ватанабэ? Как думаешь? Вдруг они проголодаются сегодня ночью!

Все засмеялись. Сев за стол, Кэндзи с удовольствием откусил от пирожного большой кусок. Крем вылез с одной стороны и упал на новую рубашку. Но Кэндзи только рассмеялся, оттирая пятно носовым платком.

* * *

В полдень снова взвыли динамики. Завершив работу, Кэндзи пошел на обед.

Когда в офисе еще не было громкоговорителей, Кэндзи мог запросто забыть об обеде и работать до конца дня, не отрываясь, перекусив печеньем или конфетами, которые лежали в верхнем ящике стола. Но это было до того, как американец, временно откомандированный в корпорацию, пожаловался, что не соблюдаются элементарные условия труда, не организованы регулярные и столь необходимые перерывы. Через полгода в офисе установили динамики, которые с тех пор оповещали сотрудников о начале и об окончании рабочего дня, уведомляя, с какого момента требовать сверхурочные и когда идти на обед. Многие сотрудники «Эн-би-си» перекусывали в соседних ресторанчиках или покупали еду на вынос. Женатые, в том числе и Кэндзи, доставали из холодильника в углу кабинета принесенный из дома обед и ели за рабочими столами.

Пообедав, Кэндзи проехал на лифте до первого этажа и вышел прогуляться. Он делал это каждый день после того, как прочитал в женском журнале, которых полным-полно у жены, что прогулка после обеда способствует пищеварению. У Кэндзи часто болел желудок. К тому же можно было выкурить несколько сигарет подряд, что он и сделал, держа их в горсти, чтобы дождь не загасил пламя. Когда Кэндзи вернулся в кабинет, было уже 12.40.

До конца рабочего дня он готовил фокус-группу для измерения реакции на пилотный выпуск новой мыльной оперы: разослал видеокассеты участникам, забронировал номер в центральной гостинице, нашел куратора и подготовил план обсуждения. Ровно в пять часов сотрудники, работающие по временному контракту, начали выходить из офиса. А это означало, что пошли сверхурочные. В прошлом месяце Кэндзи накопил сорок три часа, хотя имел право переработать только двадцать. Вдруг кто-то вежливо кашлянул. Кэндзи поднял глаза.

– Ямада-сан, простите, что отвлекаю от работы, но мне нужно с вами поговорить. Зайдите, пожалуйста, в конференц-зал номер один. Я буду там через пятнадцать минут.

Не дожидаясь ответа, Исида кивнул и вышел.

Кэндзи представить не мог, о чем начальник собирается с ним говорить. Обычно тот не вызывал к себе на личные разговоры, все обсуждалось на общих собраниях.

«Может, хочет поздравить меня еще раз с днем рождения?» – подумал Кэндзи.

Успокоив себя этой мыслью, Кэндзи продолжил работу, а ровно через пятнадцать минут, поднявшись из-за стола, отправился в конференц-зал, прихватив на всякий случай блокнот с ручкой.

Первое, на что он обратил внимание, переступив порог – изменилась обстановка зала. Впереди стоял небольшой столик с двумя стульями, на одном из которых сидел Исида. Все остальные стулья были составлены друг на друга вдоль дальней стены. Второе, что заметил Кэндзи – рядом со свободным стулом на столе стоял стакан с водой и лежала пачка бумажных салфеток.

– Спасибо, что пришли. Присаживайтесь!

Сев на край стула, Кэндзи положил на колени руки – левую на правую, а потом поменял.

– Боюсь, я должен сообщить вам неприятные новости.

Кэндзи нахмурился. Он вдруг вспомнил, как, когда ему было восемь лет, школьная секретарша вошла на урок математики и спросила учителя, не может ли Кэндзи Ямада пройти с ней в кабинет директора. Маленький Кэндзи плелся по длинному коридору, дрожа от страха и боясь спросить, за что его вызвали. Оказалось, вышло недоразумение. Футбольным мячом разбили окно, и у мальчика, сбежавшего с «места преступления», портфель был того же цвета, что и у Кэндзи.

– Ничего страшного, – радостно закончил разговор директор школы, но Кэндзи на всю жизнь запомнил страх, охвативший его в длинном коридоре, холодный липкий пот и безумные удары сердца.

Голос Исиды вернул его в реальность.

– Вы, должно быть, знаете, что подразделение развлекательных телепрограмм несет убытки уже несколько месяцев. Можно даже сказать лет!

Кэндзи с удивлением заметил, как трясутся руки, и, пытаясь успокоить их, открыл блокнот и схватил ручку, приготовившись писать. Во рту пересохло, хотелось глотнуть воды из стакана, но он боялся, что обольет рубашку, на которой уже красовалось жирное пятно от пирожного. Обычно у Кэндзи была запасная рубашка на работе, а сегодня он забыл принести из дома свежую.

– Совет директоров несколько раз обсуждал, как выйти из сложившейся ситуации. И сегодня утром наконец-то они приняли решение.

Взяв листок бумаги, Исида зачитал:

– Очевидны два факта. Во-первых, в сложившихся условиях «Эн-би-си» не в силах конкурировать с другими телекомпаниями, выпускающими развлекательные программы. Во-вторых, данный сегмент рынка неустойчив и подвержен резким изменениям. Поэтому совет директоров решил ликвидировать подразделение развлекательных программ и вернуться к истокам – новостям и документальным фильмам.

Кэндзи разом успокоился и огорчился. В отделе давно поговаривали о чем-то подобном. И вот оно случилось. Конечно, Кэндзи расстроился, но, возможно, передвижение в другой отдел станет толчком в карьере, которого ему так не хватало. Теперь он понял, о чем хочет поговорить Исида, и немного расслабился.

– Восемь лет своей жизни я проработал в подразделении развлекательных программ. Это было счастливое время, и ваши слова, конечно, меня огорчили. Но я уверен в мудрости решений совета и с нетерпением жду новых возможностей.

Исида прокашлялся.

– Подразделение будет расформировано. Естественно, мы постарались подыскать каждому сотруднику новое место, но, к сожалению, не для всех это удалось сделать. – Он напряженно посмотрел на Кэндзи и добавил: – Бюджет ограничен. Во многих подразделениях прошло сокращение, не только в нашем…

Первым делом Кэндзи подумал о коллегах, которые поступили на работу в прошлом году, вчерашних выпускников институтов. Неужели Исида намекает, что эти молодые люди потеряют работу? Когда он сам пришел в корпорацию двадцать два года назад, то сразу понял, что проработает здесь всю жизнь. Однако времена меняются, и для будущих поколений все может оказаться по-другому.

«Мой стаж работы обеспечивает мне иммунитет», – сколько раз Кэндзи повторял себе эту фразу.

– Мы сделали, что смогли, – продолжал Исида, – чтобы придумать, где лучше применить ваш огромный опыт и профессиональные навыки. Но, к сожалению… К большому сожалению, мы не нашли для вас места.

Кэндзи растерялся.

– Вы хотите сказать, что меня переведут в другое подразделение?.. Может быть, производство телепрограмм?! – с надеждой спросил он.

Вот он шанс, которого Кэндзи ждал так долго! Наверное, до Исиды дошли его идеи о новом формате игрового шоу! Кэндзи был бы рад работать на любом месте в корпорации, но производство телепрограмм станет воплощением мечты.

– Нет, я не это хотел сказать. Мы вынуждены попросить вас написать заявление об уходе.

– Об уходе… – Кэндзи повторил последнее слово, все еще не понимая смысла.

– Да, об уходе.

– Но… – Кэндзи запнулся, стараясь подобрать нужные слова, – мне всего лишь сорок лет. – И вдруг засмеялся – ситуация показалась ему довольно забавной. – Сегодня у меня день рождения. Мне исполнилось сорок. Я слишком молод, чтобы увольняться.

– Боюсь, другой возможности нет…

– Нет другой возможности?!.. – Вдруг спасительная мысль пронеслась в его голове. – Ага, я все понял. Это шутка! Вы решили разыграть меня в день рождения!

– Нет, это не шутка.

Одного взгляда на Исиду было достаточно, чтобы понять: он и впрямь не шутит. Кэндзи сморщился и принялся бессознательно чесать шею, оставляя на коже длинные красные царапины от ногтей.

– Но я проработал здесь всю свою жизнь. Двадцать два года… Как меня могут уволить?! Не понимаю… Здесь я познакомился со своей женой. Она работала секретарем. Вы ее, наверное, помните! Ами… У нас двое детей: мальчик и девочка.

Повернувшись на стуле, Кэндзи посмотрел на дверь и, подумав о коллегах, сказал:

– Они… они – мои друзья. Я вижу их каждый день.

– Мне, правда, очень жаль, Ямада-сан. Тем не менее это решение вне моей компетенции.

– Вы не можете так со мной поступить! – Кэндзи не сумел сдержать панику, и она прорвалась в голосе. – Корпорация всегда ко мне хорошо относилась! Мне дал и ссуду для покупки дома, предоставляли медицинскую страховку. И еще летний отдых!

Каждые два года компания оплачивала поездки сотрудникам и их семьям. Прошлым летом они ездили на онсен. В следующий раз собирались в токийский Диснейленд.

– Что я скажу жене? Что я скажу теще?! Она только что переехала к нам. Ее муж умер. Я должен обеспечивать теперь и ее.

Исида все время сидел неподвижно, но когда голос Кэндзи стал громче, нетерпеливо заерзал на стуле. Привстав, он сказал:

– Другого выхода нет. Вам нужно время, чтобы успокоиться. А потом, пожалуйста, соберите свои вещи и покиньте офис. И, если это возможно, не причиняйте лишнего беспокойства коллегам. Мы не хотим никого расстраивать.

Уже в дверях Исида снял очки и начал их усиленно протирать носовым платком в горошек.

Кэндзи догнал и взмолился:

– Я буду работать усерднее. Я буду исполнительнее. Никаких больше ошибок, как в прошлый раз. Знаю, я должен был настоять на своем, я должен был быть упрямее… Это не повторится.

Исида даже не обернулся. Оставшись один в конференц-зале, Кэндзи прислонился спиной к двери; ноги подкосились, и он медленно сполз на пол. Сдавленное всхлипывание вырвалось из горла. Как он скажет семье? Он подвел их. А что о нем подумают коллеги? Как теперь смотреть им в глаза? Он чувствовал себя совершенно раздавленным. Ударяя ладонью о пол, Кэндзи бормотал вновь и вновь:

– Давай, соберись! Не раскисай!

Наконец он встал и сделал несколько неуверенных шагов. Ноги были как ватные; боясь, что они в любой момент могут его подвести, Кэндзи быстро вышел из конференц-зала и поспешил в кабинет.

Оказавшись у стола, он открыл дипломат и несколько секунд молча разглядывал коричневую подкладку, пока не понял, что складывать ему нечего. Уже не нужно брать с собой документы, чтобы просмотреть их по дороге домой, а личных вещей он на работе не держал – ни фотографий жены и детей, ни памятного пресс-папье, ни ручек. Все, чем он пользовался – от калькулятора до точилки – принадлежало корпорации. Все, кроме бонсая: фикуса, ветки которого изящно обвивали мячик для гольфа. Схватив фикус, Кэндзи закрыл пустой дипломат и, стараясь двигаться как можно незаметнее, бросился к выходу.

Высшее руководство в дальнем конце кабинета великолепно справилось с задачей, сделав вид, что не заметило удаляющегося работника, а вот младшие сотрудники не знали, что чувства Кэндзи надо щадить. Один из них окликнул:

– Ямада-сан, куда это вы собрались так рано, да еще и с цветком? Наверное, у вас появилась подруга. А ваша жена о ней знает?

Заикаясь, Кэндзи еле сумел пробормотать что-то о посещении врача.

Взглянув в его лицо, коллега извинился за неудачную шутку:

– Ямада-сан, простите! Надеюсь, ничего страшного. Здоровья вам! До свидания, до завтра!

На улице Кэндзи поставил дипломат на землю и застегнул плащ.

«Мне сорок лет, – думал он, – и у меня больше нет работы».

Что делать?.. Он не знал ответа на этот вопрос. Если в таком состоянии заявиться домой, жена заподозрит неладное. Что он ей скажет?.. Начнет допытываться, почему он так рано сегодня. Жена привыкла, что раньше полуночи он не возвращается.

– Ты что же сегодня никуда не зашел с коллегами? Или мало работы было? – станет допрашивать она, и шею, а потом лицо начнет заливать красным, так обычно бывает, когда жена волнуется.

Оставалось лишь скоротать вечер в баре.