Текст книги "Смерть клерка"

Автор книги: Фиона Кэмпбелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Глава 40

– Дэй…

Кэндзи не мог говорить, во рту пересохло. Нельзя было разобрать ни слова. Но женщина услышала его. Сквозь туман, скрывавший плотным облаком ее голову, раздался нежный мягкий голос:

– Это Ами… Твоя жена, Ами.

Рука – гладкая и теплая – дотронулась до него. Вначале легонько, а потом сильнее прижимаясь подушечками пальцев к его руке. Он снова заснул, успокоенный нежным прикосновением.

– Кэндзи… Прости меня, прости меня, пожалуйста…

– Ами?!

Он снова проснулся.

– Кэндзи, это Дэй. Я должна была тебя увидеть, чтобы попросить прощения. Это я виновата. Это все из-за меня…

Медленно Кэндзи открыл глаза. Дэй стояла прямо перед ним на фоне слепящего белого света. А может, это сон?.. Приятная округлость вновь вернулась к ней. Он никогда раньше не видел Дэй с распущенными волосами. И хотел было сказать, как она красива, но не мог вымолвить ни слова. Она улыбалась, глядя на него сверху.

– Ты открыл мне глаза, – сказала она.

Кэндзи попытался взять Дэй за руку, но ее пальцы выскользнули. Она начала исчезать, а ее голос зазвучал нежнее.

– Я бросила его. Теперь окончательно. И уезжаю. Не хочу говорить тебе куда. Так будет лучше. Хотела попрощаться и сказать, как мне жаль, что все так получилось. Ты очень хороший человек, Кэндзи. Я буду скучать по тебе…

Она ушла, остался только свежий огуречный запах ее духов.

У Кэндзи не было сил остановить ее. Как легко и здорово парить! Он снова парил в тоннеле, наполненном слепящим белым светом, поворачиваясь вначале на правый бок, потом на левый, опускаясь и поднимаясь.

– Кэндзи! – откуда-то снизу окликнули его.

Перевернувшись на живот, он посмотрел на землю.

За ним бежали люди. Вон Ами. А вон Эрико, Мифунэ и Хосино! Никто его не догонит, подумал с усмешкой Кэндзи. Ой, как смешно они подпрыгивают, стараясь схватить его за край халата. Он подумал, что Дэй не стала бы тащить его вниз, а, улыбаясь, смотрела бы, как он поднимается все выше и выше. Неожиданно он резко дернулся. Это Ами поймала его за лодыжку, но не смогла удержать, и он, смеясь, полетел дальше.

– Мне нужно поговорить с тобой о платьях! – кричала Хосино. – Какое надеть на открытие шоу: красное или голубое? Какое лучше?

Она трясла платьями, поднимая их над головой, и недовольно притопывала ножкой.

– Надевай какое хочешь! – крикнул Кэндзи вниз. – Мне теперь все равно…

Как приятно ощущать невесомость! Никаких обязательств! Никто не заставит его вернуться. Может, только Дэй… Но она ушла навсегда.

Ами ухватилась за пояс халата и побежала за Кэндзи.

– Вернись немедленно, – требовала она. – Сколько можно спать?! У нас столько важных дел!..

Эрико взяла Ами за другую руку и уговаривала ее отпустить мужа. Вдруг на их месте появилась Мифунэ. Она побежала за уплывающим Кэндзи, прижимая к груди красный блокнот.

– У меня есть несколько образцов музыки к шоу. Нужно, чтобы вы прослушали. Завтра мы должны обязательно сообщить музыкальному отделу, на чем остановились, – говорила она спокойно, не улыбаясь, но и не хмурясь.

Каждое слово, словно маленькое грузило, тянуло его вниз. Он почувствовал, как опускается на землю. Ему казалось, что он потерял что-то невероятно прекрасное…

Вдруг Кэндзи открыл глаза. Белые стены, узкая кровать, скрипящая под весом его тела, чуть уловимый запах дезинфицирующего средства – все до боли знакомо. Он снова в больнице. Как он сюда попал?! Услышав слева от себя шорох, Кэндзи с надеждой воскликнул:

– Доппо?!

– Ямада-сан, наконец-то вы очнулись. – Это был не Доппо, а медсестра. – Постарайтесь ничего не говорить.

Она сунула ему в рот градусник и посмотрела на крошечные часики, приколотые к белому халату.

– Дэй…

– Что вы сказали?

Медсестра вытащила градусник. Кэндзи повторил. Поставив градусник обратно, она сказала:

– Дэй?.. Ах да, она приходила. Сразу же, как только вы к нам поступили. Она просила сказать вам, когда очнетесь, что была. Больше она вас не навещала. Только один раз. Каждый день приходит ваша жена и еще коллеги с работы: Мифунэ и Хосино. Должна признаться, мы все так рады, что у нас в больнице оказался такой важный человек. Ой, ну, в смысле, я не это хотела сказать… Для нас большая честь. Но… – медсестра недовольно сморщила лоб, – …вам, конечно, нужен покой. Мифунэ сейчас ждет в коридоре. Умоляет разрешить ей зайти. Я пущу ее, но только на минутку.

Кэндзи кивнул.

Медсестра исчезла за дверью, и вскоре появилась Мифунэ.

– Ямада-сан! Я так рада, что вам стало лучше. Мы все за вас переживали.

Кэндзи попытался сесть. Мифунэ положила ему под спину подушки.

– Где я?

– В больнице.

– Но как так получилось? Я шел… Прослушивание… Да, я шел на прослушивание. Сколько времени? Мы же опоздаем. Если поторопимся, еще можно успеть!

Кэндзи откинул одеяло и с удивлением посмотрел на левую ногу в гипсе.

– О нет! – застонал он. – Неужели опять?! Ну почему мне так не везет!

– Врачи сказали, что кости еще не успели окрепнуть после первого перелома. Говорят, что вы легко отделались. Всего лишь перелом, – попыталась успокоить его Мифунэ, поправляя подушки.

– Всего лишь перелом… – бессознательно повторил Кэндзи, глядя на девушку.

Маленькая морщинка на секунду появилась на ее идеально гладком лбу и сразу же исчезла. Если бы Кэндзи не смотрел на нее, то ничего бы не заметил.

– Что произошло? – в панике воскликнул он. – Почему я здесь?!

– Вам не сказали?

Кэндзи покачал головой.

– Вас сбила машина.

– Нет, этого не может быть!

Он судорожно пытался вспомнить хоть что-нибудь, что подтвердило бы слова Мифунэ. Последнее, что он помнил – как увидел по дороге на работу Дэй. Они разговаривали. Потом появился ее муж. Точно, Томо… А потом – его лицо за лобовым стеклом. Все, больше Кэндзи не помнил ничего. Где сейчас Томо?.. Все еще на свободе? Колесит по улицам Токио?.. Доволен ли он результатом или будет искать его, чтобы избавиться навсегда? Кэндзи отбросил эти мысли. Самое главное сейчас – прослушивание.

– Может быть, мы все-таки успеем на кастинг?

Мифунэ засомневалась, стоит ли говорить.

– Что такое? Не молчите!

Впервые Кэндзи увидел, что девушка растерялась.

– Прослушивание уже закончилось.

– Когда?

– Четыре недели назад…

Кровь застучала в висках.

– Как же шоу?.. Я должен… – Тело покрылось холодным потом. – А я летал… Я должен был немедленно спуститься вниз. Я мог, но не хотел.

Застонав, он попытался опустить одну ногу на пол, потом вторую. Но сил не хватило. Голова резко закружилась, Кэндзи повалился на подушки.

– Ямада-сан, не надо. Вы еще не окрепли. Вам нужен покой. Все хорошо. Полиция арестовала того водителя. Он оказался вором. Украл машину. Как раз на ней и ехал, когда сбил вас. Нашелся свидетель – продавец из местного супермаркета. Водитель сейчас в тюрьме.

Пижама Кэндзи прилипла к телу. Он рассеянно почесывал шею.

– А что с прослушиванием? Как оно прошло?..

Подвинув стул, Мифунэ села рядом.

– Прослушивание прошло хорошо. Эндо, как все и думали, оказался лучшим. Сняли пилотный эпизод, протестировали его на фокус-группе. Получили невероятно положительную реакцию. Все было готово к съемке первого выпуска. Но… Эндо отказался.

– Нет! Как такое могло случиться?!

– Ему предложили роль в сериале.

– И что вы сделали?

– Асида-сан и я посмотрели еще раз оставшихся девять кандидатов, но кто-то уже не хотел участвовать в шоу, другие не подошли. Поэтому мы вернулись к первоначальному списку и отобрали еще десять человек. По-моему, мы нашли походящую кандидатуру. Это женщина. Правда, возраст не совсем соответствует нашему представлению об участнике. Тем не менее она подкупила нас невероятной эксцентричностью! Вы бы только ее видели!

– Вы сделали фотографии?

– Да. – Мифунэ заглянула в папку. – Но, кажется, я забыла их в офисе.

За ширмой, отгораживающей кровать Кэндзи, кто-то болезненно закашлялся.

Мифунэ заговорила, только когда кашель прекратился:

– Мы, правда, еще не успели снять пилотный эпизод с новым участником, но «Эн-би-си» готовы подождать. Хотя вначале они хотели запустить эпизод с участием Эндо. К счастью, мне удалось уговорить их на прямой эфир с новой участницей.

– И когда выходит первый эпизод?

– Сегодня вечером.

– Сегодня?! – не веря своим ушам, переспросил Кэндзи. – Как вам удалось так быстро все подготовить?

– Вы правильно настроили команду. – Мифунэ слегка улыбнулась. – Они сделали это ради вас, чтобы вы быстрее пошли на поправку.

– Время вышло, – строго сказала медсестра Мифунэ. – Больному нужен отдых.

– Конечно. Я сейчас же позвоню вашей жене и скажу, что вы пришли в сознание. Она так переживала, что вы пропустите первый выпуск.

Мифунэ отодвинула стул к стене.

– Я навещу вас завтра. До свидания!

Попрощавшись, Кэндзи открыл рот, чтобы медсестра положила ему на кончик языка две таблетки. А еще он хотел сказать Мифунэ громадное спасибо и то, что он не знает, что бы делал без нее, если бы она уехала в Америку, как грозилась каждый день.

Глава 41

Кэндзи проснулся оттого, что кто-то негромко напевал веселую мелодию. Несколько секунд он слушал с закрытыми глазами. А потом, чуть приоткрыв их, увидел знакомую блузку в горошек. Ами выкладывала большие розовые яблоки в пластмассовое блюдо на прикроватной тумбочке.

Положив последнее яблоко сверху, она, довольно улыбаясь, посмотрела на них. Затем вытерла руки о квадратную тканевую салфетку в клеточку, которую всегда носила в сумочке, и, обернувшись, встретилась взглядом с Кэндзи.

– Я подумала, яблоки лучше цветов…

Ами неуверенно присела на краешек кровати, отбросила волосы Кэндзи и поцеловала его в лоб. Потом откинулась назад и внимательно посмотрела ему в глаза. Улыбка тут же исчезла с лица, губы превратились в тоненькую ниточку, на лоб набежали морщинки.

– Ты заставил нас поволноваться. Меня до сих пор трясет, когда я думаю, что этот человек сделал с тобой. Он мог тебя убить!

– Ну, не убил же, – сказал Кэндзи.

Ему не хотелось больше тратить время на Томо. Сейчас он в тюрьме – там ему и место. Дэй в безопасности. На этом нужно поставить точку.

– Я жив. И, по-моему, даже поумнел. Похоже, ударился головой, все глупости вылетели. Жаль, с глазом так не получилось.

Он дотронулся до черной кожаной повязки на глазу.

– Этот человек – чудовище…

– Давай не будем больше о нем. А где… – Кэндзи попытался заглянуть за ширму, – …дети?

Металлический каркас кровати заскрипел, когда Ами устроилась поудобнее.

– За ними присматривает Вами-сан. Они придут к тебе попозже вечером.

Нахмурившись, Кэндзи откинулся на подушки, а потом взял одноразовый стаканчик с апельсиновым соком, который выпил залпом. От обезвоживания кружилась голова. Ами налила еще сока.

– А где твоя мать?

– Поехала к сестре в Осаку. Она пробудет там еще несколько недель. Как ты себя чувствуешь? – Поглаживая колючую щеку, Ами улыбнулась. – Похоже, кое-кому пора побриться!

Кэндзи представил, на кого он сейчас похож. И если бы не вялость, ему бы стало стыдно. Волосы на ощупь были жирными, кожа головы чесалась. Уголки губ потрескались. Зубы давным-давно не чистили.

– И не только побриться!.. О нет, только не это!

– Что такое?

Ами спрыгнула с кровати, словно ее ударило током.

– Ничего, – поморщился Кэндзи. – Просто когда нога начинается чесаться, это невыносимо. Не могу забраться под гипс.

– А я подумала… – Внезапно лицо Ами сморщилось.

– Что с тобой?

Кэндзи вдруг решил, что врачи, наверное, сказали ей что-то о его здоровье, что он не должен знать. Похоже, нога серьезнее пострадала, чем он думал.

– Нога?.. Я не смогу больше ходить?

– Конечно, сможешь! У тебя самый обыкновенный перелом.

Ами зарыдала. В коридоре послышались голоса медсестер, начинающих вечерний обход.

– Что тогда? Почему ты плачешь?

– Я такая глупая! Понимаешь, когда Мифунэ-сан позвонила, я сразу же бросилась к тебе в больницу. Но ехала очень долго. А когда зашла сюда, ты опять спал. И я так сильно испугалась, что ты снова заснул надолго. И неизвестно, когда я смогу с тобой поговорить…

– Ну-ну, ты же здесь, и я не сплю.

– Я никудышная жена, – сказала Ами и громко шмыгнула носом. – Мне стыдно за то, как я относилась к тебе. А ты все это время старался ради нас, ради своей семьи.

Кэндзи удивленно смотрел, как Ами вытирала платочкам глаза, но это не помогало, слезы лились рекой. Он заметил темные круги под глазами, ее запястья стали еще тоньше. Неужели она ничего не ела? Неужели не спала ночами?

– Ты всегда была преданной и терпеливой женой, – нежно прошептал Кэндзи, поглаживая ее лицо. – Даже когда я доводил тебя, ты оставалась рядом, на моей стороне.

– Я очень горжусь тобой, – захлебываясь слезами, призналась Ами.

– А я тобой. Ты молодец! Не представляю, как ты смогла со всем справиться?.. Да еще и стала успешной бизнес-леди!

Ами недоверчиво шмыгнула носом.

– Да-да, это так. А теперь вытри слезы. Моя красавица-жена не должна расстраиваться. Слушай, ну и везет же нам! В кое-то веки удалось спровадить старую перечницу, а я валяюсь тут!

Улыбнувшись, Ами выскользнула за ширму. Ей нужно было умыться. Глядя ей вслед, Кэндзи подумал, что ему действительно повезло в жизни. Раньше он воспринимал это как должное. И только сейчас понял, как важно иметь любящую семью, быть отцом и мужем. Дэй помогла осознать ему это. Где бы она сейчас ни была, Кэндзи мысленно поблагодарил ее и подумал, что с этого момента еще с большей заботой и любовью будет относиться к родным.

Когда жена вернулась, он протянул к ней руку.

– Ами, я хотел сказать тебе…

Она перебила:

– Посмотри, какие открытки прислали тебе коллеги!

Ами погладила мужа по руке, а потом осторожно положила ее на одеяло и начала читать открытки, расставленные на тумбочке и развешанные на спинке кровати.

Желаю скорейшего выздоровления, Мифунэ.

Она положила открытку и, взяв следующую, показывала Кэндзи: мужчина в клетчатых брюках, такой же кепке и красном джемпере замахнулся клюшкой для гольфа.

Надеюсь, вы не забыли, что обещали мне игру в гольф? Скорее поправляйтесь, Аран Гото.

Похоже, эта открытка понравилась Ами больше остальных, она нежно сжала руку мужа.

– Смотри-ка, твои бывшие коллеги из «Эн-би-си» даже прислали подарок, а открытку подписал Син Исида.

Ами показала Кэндзи на растение в горшке, расположившееся на столике на колесиках, прикрепленном к кровати.

– Это фикус? – сказал Кэндзи, недоверчиво поглядывая на горшок.

– Правда, симпатичный? Я помню, как… – Ами не успела договорить.

Кэндзи оттолкнул столик на колесиках. Он вдруг вспомнил о самом важном.

– Шоу! Сегодня вечером первый выпуск. Я не могу пропустить!

Второй раз за день он отбросил одеяло и попробовал встать, но опять упал на подушки.

– Не волнуйся! – успокоила его Ами. – Врачи разрешили нам посмотреть передачу в телевизионной комнате на этаже. Близнецы скоро придут. Твой друг Идзо. Еще я пригласила подругу мамы, Вами-сан и… – Ами, помолчав, добавила: – ее сына, Инагаки.

Кэндзи застонал. Ему не очень-то хотелось увидеть еще раз человека, изводившего его в банке, тем более сейчас.

– Не сердись, пожалуйста. Устроим небольшую вечеринку узким кругом, чтобы отпраздновать твое выздоровление. Я приготовила еду.

– Когда включим телевизор?

– Мы можем пойти прямо сейчас.

Встав, Ами подкатила к кровати кресло-коляску. Вначале Кэндзи ни в какую не хотел садиться в него, но, посмотрев на свои ноги, сдался.

Глава 42

Кэндзи посмотрел на телевизор, однако ничего не сказал. Он просто не мог подобрать слов, чтобы выразить свои чувства. Мало того, что последний месяц он балансировал на грани сознания, пропустил подготовительный этап создания «Миллионера», нога сломана, так еще он будет смотреть первый эпизод своего шоу по тринадцатидюймовому черно-белому телевизору с проволочной вешалкой вместо антенны. Для него даже не нашлось подходящей стойки. Телевизор установили на таком же столике, за которыми обедали лежачие больные.

– Прости, – не скрывая раздражения, извинилась Ами и проверила, прочно ли закреплен тормоз на кресле-коляске. – Телевизор, предназначенный для пациентов, сломался на прошлой неделе. Удалось найти только этот. Еле выпросила у одного врача. Если бы я знала заранее, обязательно бы привезла наш из дома. Но мне сказали только час назад. Я бы не успела съездить туда и обратно.

Конечно, Кэндзи чувствовал разочарование. Но есть ли смысл расстраиваться в том, что мы не в силах изменить? В любом случае, ему не хотелось, чтобы Ами переживала.

В длинной узкой телевизионной комнате окна в металлических серых рамах с одной стороны выходили на автомобильную стоянку, а с другой в общий коридор, по которому постоянно сновали пациенты и врачи. Изначально предполагалось, что вертикальные жалюзи будут защищать от назойливых взглядов, но они, видимо, давным-давно сломались, и теперь опасно свисали сверху. По периметру комнаты стояли низкие стульчики с мягкими сиденьями, а в углу телевизор на обеденном столике на колесиках.

– Все нормально, бывает и хуже.

Кэндзи погладил жену по руке, лежащей на его плече. Мимо по коридору прошаркал старик в больничном халате. На его голове, словно антенны, колыхались седые волосинки, и зияла большая влажная рана. Медсестра вела его под руку, но он все равно, казалось, не понимал, где находится и куда идти. Кэндзи случайно встретился со стариком взглядом и тут же поспешил отвернуться.

– Где дети? – с невольным испугом спросил Кэндзи. – По-моему, они уже должны были прийти.

Ами доставала из переносного холодильника тарелки с едой, распаковывала их и расставляла на длинном столе в углу комнаты. Взглянув на мужа через плечо, она сказала, что дети придут с минуты на минуту.

– А вот и они!

Дверь в телевизионную комнату распахнулась, послышались восторженные голоса Юми и Ёси.

– Я всем рассказала в школе. Така пригласила к себе подружек с ночевкой, чтобы можно было посмотреть шоу вместе. Но я сказала, что не смогу прийти. Она очень расстроилась. Поэтому я предложила перенести все на следующую неделю.

– Ну ты и глупая!

– Я не глупая.

– Она так говорит, потому что надеется, что ты возьмешь ее с собой на съемку передачи, и она познакомится со знаменитостями. Я точно знаю. Ее брат учится в моем классе. Он мне сказал.

Дети не сразу увидели Кэндзи. Ами поставила его кресло около телевизора в начале комнаты, и он никак не мог развернуться. Когда он понял, что опущен тормоз, и смог, наконец, направить кресло в противоположную сторону, близнецы молча смотрели на него во все глаза.

– Не бойтесь. На самом деле не все так плохо, как кажется!

Левая нога была полностью в гипсе, от кончиков пальцев и до бедра, и вытянута вперед на металлических подпорках. Пытаясь развернуть кресло, Кэндзи запыхался, вспотел и теперь дышал с трудом.

Юми первой осмелилась подойти к отцу.

– Тебе больно? – осторожно спросила она.

– Только если играть в футбол.

Юми захихикала и подошла ближе, тыкая пальчиком гипс.

– Юми! – закричала Ами. – Папа – не музейный экспонат. Не приставай. Ему было очень больно.

– Эй, не слушай ее. Иди сюда, – шепнул Кэндзи и притянул дочь к себе. – Ёси, ты тоже. А вы знали, что на гипсе можно рисовать?

Близнецы заулыбались. Ёси вытащил из рюкзака цветные фломастеры и отдал часть сестре. Пока дети спорили, кто будет рисовать каким фломастером, Кэндзи поздоровался с Инагаки и Вами. Хотя Ами и предупредила об их приходе, ему не верилось, что они появятся.

– Инагаки, Вами. Очень рад!

– Ямада-сан, как вы себя чувствуете?

Тяжело опираясь на трость, Инагаки подошел к креслу-коляске.

– Я счастливый человек – у меня есть семья, – сказал Кэндзи, поморщившись от боли, когда Юми навалилась всем телом на больную ногу, рисуя на гипсе кошку.

– Ужасно, – продолжал Инагаки, – в какое время мы живем! Тебя может запросто сбить машина в твоем же дворе, который всегда казался тебе оплотом безопасности и спокойствия.

Кэндзи закивал. А потом шепнул близнецам, чтобы помогли маме. Ему хотелось поговорить с Инагаки наедине, избавиться, наконец, от неловкости, которую чувствовали оба.

– Я хотел сказать вам… Финансовая поддержка, которую…

– Прошу вас, больше ни слова! – прервал его Инагаки, подняв руку на уровень груди. – Давайте назовем это помощью другу. Двум друзьям… О, посмотрите-ка на это!

Инагаки повернулся к столу.

– Ами, ты превзошла саму себе! Какая красота! Уже слюнки потекли…

Кэндзи понял, что продолжать разговор бессмысленно. Инагаки уже увлеченно накладывал еду в одноразовую тарелку, а Ами пододвигала ему все новые и новые блюда. Наверное, Инагаки уговорил руководство банка выделить денежные средства для спонсорства шоу, чтобы компенсировать свое отношение к Кэндзи.

«Точно! Все дело в угрызениях совести, просто гордость не позволяет ему признаться», – подумал Кэндзи.

– Кэндзи, я приготовила твое любимое. – Ами протянула мужу тарелку.

Он взял еду, чтобы не обидеть Ами, но от волнения кусок не лез в горло. А может, аппетита не было, потому что целый месяц он только пил? Врачи предупредили, что потребуется время, чтобы вернуться к прежней жизни, и не стоит торопить события.

– Который час? – забеспокоился Кэндзи.

Его часы остались на тумбочке в палате.

– Без пяти семь, – ответила Ами. – Пора рассаживаться. Ёси, включай скорее телевизор!

Ами выкатила Кэндзи на середину.

Телевизор был таким маленьким, что всем пришлось взять стулья от стены, и тесным рядком усесться около Кэндзи. Только они устроились, в окно со стороны коридора забарабанили. Идзо пулей влетел в телевизионную.

– Простите, опоздал! – крикнул он, кидая чемоданчик в угол, и сел по-турецки на полу в ногах Кэндзи. – Уже началось? Я что-то пропустил?

– Только что включили, – сердито буркнул Кэндзи.

Неужели нельзя посидеть спокойно! Так они не расслышат начало шоу!

– Тсс…

Ами наклонилось к телевизору прибавить громкость. Из динамиков с обеих сторон экрана заиграла музыкальная тема «Миллионера»: вначале нежно, а затем нарастая барабанной дрожью и клавишными.

Вспыхнули разноцветные огни, и низкий мужской голос за кадром объявил:

– Дамы и господа! Добро пожаловать на шоу «Миллионер». Поприветствуем ведущую программы… – Он замолчал, потому что студия взорвалась громкими аплодисментами, телевизор на столике задрожал. – …Хану Хосино!

В эту секунду Кэндзи забыл, что он в больнице. Он радостно захлопал и закричал вместе со зрителями в студии, представляя себя среди них. Его крики подхватили дети и Ами с друзьями.

– Смотрите, на ней мое платье! – воскликнула Ами, подпрыгивая на стуле. – По-моему, красное. Хотя сложно сказать точно… Сидит идеально! Я так все и представляла!..

Музыкальная тема постепенно сошла на нет, и Хосино произнесла свои первые слова в прямом эфире за последние двадцать лет. Все в комнате затаили дыхание.

– Доброе утро, дамы и господа!

Кэндзи быстро посмотрел на часы на стене. Было семь вечера.

– Она точно сказала «утро», или мне послышалось?! – взмолился он, поочередно вглядываясь в лица друзей.

Инагаки хлопнул себя по лбу правой рукой и, застонав, кивнул. Ами смотрела на мужа, открыв рот. А дети громко смеялись.

– Но… как?.. – бормотал Кэндзи. – У нее же есть речь. Телесуфлер, в конце концов! Наверняка все было отрепетировано…

– Страх перед публикой, – предположил Инагаки.

Похоже, он прав. Хосино быстро поправилась. Настоящий профессионал!

Решив не зацикливаться на этом, Кэндзи начал слушать, как Хосино объясняет формат шоу. Он все ближе и ближе, до боли в пояснице наклонялся к телевизору.

– Я ее не слышу! Что, нельзя погромче сделать?! – возмущался Кэндзи.

Ами прибавила звук. Столик задрожал, отражая вибрацию телевизора. Казалось, еще немного, и он покатиться по комнате.

Не одному Кэндзи было не по себе. Напряжение в комнате нарастало. Все ожидали от Ханы Хосино чего-то бесподобного. Она была великолепной телеведущей – уверенной, спокойной, элегантной и что самое главное – чарующей. Но, похоже, с годами растеряла эти качества. Она неуклюже махала руками, делала паузы не в тех, где нужно, местах, то и дело нервно хихикала и заикалась чуть ли не на каждом слове. Публика была снисходительна. Ей горячо аплодировали через определенные интервалы времени. А когда Хосино показала псевдоквартиру, где поселился участник и жил там уже два дня, публика ахнула от удивления.

– Наша участница… Ну вот, раскрыла секрет! Да-да, это женщина! И она представления не имеет, что мы за стенкой. Она думает, что находится в настоящей квартире в центре Токио.

Пока Хосино говорила, двое мужчин в черных комбинезонах вынесли огромный экран, в центре которого появилась точка, превратившаяся в полноэкранное изображение. Квартиру показали изнутри: немного мебели, яркие обои и потертые татами на полу. Камера перешла на кухню, затем в гостиную и ванную комнату, а потом наехала крупным планом на фигуру, громко храпящую на матраце.

– Эта запись была сделана три, простите, два дня назад.

Публика снова ахнула, когда на экране появилась участница с завязанными глазами. Ей помогли выйти из черной машины с тонированными стеклами и подвели к красной двери, у которой больше месяца назад в растерянности стоял Кэндзи. Дверь была открыта. Участницу провели за руку – похоже, эта рука Мифунэ – по бесконечным коридорам в студию. Кэндзи впервые увидел участницу шоу, и хотя ее лицо было специально закрыто, чтобы сохранить интригу, чувствовалось, что это пожилая дама. Старше, чем он даже боялся себе представить.

– Прибыв на место, участница решила осмотреть квартиру.

Камера на потолке сняла, как старушка по очереди открывала шкафы, а обнаружив, что там пусто, громко восклицала «тю-тю!». У нее были седые волосы с химической завивкой. А поверх одежды, в которой она приехала, участница надела цветастый халат. Осмотрев все комнаты, старушка плюхнулась в единственное кресло, и другая камера наконец-то показала ее лицо крупным планом.

– Мама! – закричала Ами.

– Это бабушка! Наша бабуля! – запрыгали на стульях дети.

У Кэндзи голова понеслась кругом. Он быстро раскачивался из стороны в сторону в кресле-каталке, повторяя, как безумный:

– Этого не может быть! Невероятно!

Только Вами скромно промолчала. Она вообще ни слова не сказала после того, как зашла в телевизионную комнату.

Хосино на экране пыталась взять себя в руки. Похоже, она тоже впервые увидела участницу, иначе знала бы, что сказать.

– Вот так сюрприз!.. – только и смогла проговорить она и замолчала на несколько секунд.

Потом, опомнившись, пыталась сосредоточиться на телесуфлере. Но, видимо, отстала от текста. Собравшись, Хосино сообщила зрителям:

– Наша участница, Эрико, с пользой провела эти два дня. Она спала все время! Конечно, силы ей пригодятся!

На большом экране в студии один за другим замелькали кадры: Эрико, спящая на левом боку, на правом боку; храпящая, лежа на спине; свернувшаяся калачиком на матраце; спящая, сидя в кресле. Студия сотрясалась от смеха.

Кэндзи увидел, как напряжена Ами, и отвернулся от телевизора.

– Что она творит?! Она же опозорит нас. Всю семью! – Ами зарыдала в платочек.

– Наверное, прочитала объявление в газете, – сквозь зубы процедил Кэндзи. – Ты же знаешь свою мать. Всегда ищет, как бы загрести денег. Наверное, считает, что делает нам одолжение. Это самое ужасное, что она могла придумать. Моей репутации конец, когда люди узнают, что она мне теща. Подумают, я ее протолкнул.

– Я не могу на это смотреть! – Вскочив со стула, Ами выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью.

– Она просыпается только для того, чтобы поесть, – продолжала рассказ Хосино.

Снова появились кадры из жизни Эрико: вот она, причмокивая, ест лапшу, вот жадно набросилась на рис, а теперь смакует пирожные.

– Это не похоже на бабушку! – громким шепотом заявил Ёси и посмотрел на отца.

И Кэндзи с ним молча согласился. Живя с ними, Эрико очень мало спала и ела, как птичка. А всем, кто ее слушал, постоянно объясняла, что это симптомы старости, с которыми ей приходится мириться. На экране была как будто совершенно другая женщина! Но постойте-ка!.. Предполагалось ведь, что участник будет постоянно чем-то занят, чтобы на него интересно было смотреть. А это что такое?.. Теперь его обвинят не только в том, что он наглым образом протащил на шоу родственницу, так еще и выбрал скучную обывательницу!

Камера наехала на ведущую.

– Ну что же… – Хосино нервно хихикнула. – Похоже, наша участница сильно устала и проголодалась. И пока не проявляет никакого интереса к викторинам.

Крупным планом показали нетронутую пачку газет и журналов.

Кэндзи не выдержал. Как остальные могут это смотреть?!

– Выключите сейчас же! – потребовал он и покатил к себе в палату.