Текст книги "От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 2 (от МБ РФ до ФСК РФ)"

Автор книги: Евгений Стригин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 43 страниц)

10.3. Политический розыгрыш «чеченской карты»

10.3.1. «В период первой чеченской войны характеризовался не только противостоянию военных группировок, но и противостоянием информационным. Но если в первом случае ситуация развивалась по определенным правилам, будь то правила ведения боевых действий, либо по правилу уличной драки, то определить принципы ведения информационной войны было почти невозможно. В информационную войну включились не только вооруженные группировки федералов и боевиков, она стала предметом усилий большого числа политиков, как со стороны Чечни, так и Кремля. Поднятые со дна нашего бытия ил и песок в условиях вооруженного конфликта стал средой обитания значительного числа групп, группировок, политических принципов. Провозглашенный принцип самоопределения – «берите с суверенитета, сколько сможете проглотить» – сбила ориентиры. Металлический топор, подложенный под компас политической жизни, заставил метаться стрелку прибора в поисках нужного направления. Еще в 1991 году появление в Чечне российских политиков с невнятными декларациями, не проработанными подходами, как в отношение обустройства России в целом, так и Чечни в частности, в конечном итоге привел к полному хаосу и сумятице в отношениях к этому территориальному образованию. Мы можем сколько угодно ругать средства массовой информации в том, что они вносили диссонанс в действия российских властей, и, наверное, мы были бы правы, если бы не одно весьма важное обстоятельство. Ни в 1991 г. ни позднее политическое руководство страны было не в состоянии сформулировать ясную и четкую позицию в отношении всего Северного Кавказа. Политическая элита, так или иначе решавшая вопросы с Чеченской республикой, была фактически расколота. Ее представители нередко занимали прямо противоположные точки зрения, стояли на радикально отличных позициях. Наиболее последовательные приверженцы позиции территориальной целостности политики обвинялись в имперских амбициях, бряцание оружием, тоталитаризме…».[802]802
  Из компакт-диска «Современная политическая Россия», под общ. ред. А.И. Подберезкина, 2002, год.


[Закрыть] Сумятица власти рождала сумятицу в обществе.

Та «первая» война в Чечне не стала популярной в России. Мало того, многие по самым разным причинам были против. Против были матери и другие родственники солдат, посланных на настоящую войну. Еще жива была память о войне в Афганистане. И вот снова и опять.

Матерей можно было понять. Но разве они делали политический климат в стране? У президента РФ были более опасные критики, чем солдатские матери, тревоги которых во всю использовали политики самых разных мастей.

Кроме того, у этих политиков было определенное моральное право критиковать. Во-первых, по вине определенных лиц процесс «болезни» был явно и непростительно запущен. Во-вторых, власти дурацки и неприлично вляпались в бездарно подготовленный захват Грозного в ноябре 1994 года. В-третьих, власти стали дурацки и неприлично лгать об отсутствии российского участия в ноябрьском штурме Грозного. Счет можно было бы, и продолжить, но и так все ясно.

Именно на этом фоне и следует оценивать многие последующие действия властей. «Всего-то – решили навести порядок в маленькой и далекой Чечне, а конфигурация политических симпатий в корне переменилась».[803]803
  «Новое время», N 51, 1994, с.7.


[Закрыть]

10.3.2. Депутаты Государственной Думы стали регулярно ездить в Чечню. Эти всегда чувствуют, где нужно засветиться. И, о чудо, некоторых из них допустили в стан боевиков. Впрочем, чудес на свет не бывает. Руководители Чечни в психологии таких людей разбирались очень даже хорошо. А были ли вообще тогда иные люди в Кремле и других органах российской власти?

В первые дни 1995 года депутаты Госдумы Виктор Шейнис, Лев Пономарев, Глеб Якунин, Александр Осовцов провели пресс-конференцию, на которой рассказали как высок боевой дух чеченцев, и как низок российских солдат, какое дурное руководство в России. Председатель Комитета Госдумы по обороне Сергей Юшенков{156}156
  Министр обороны Павел Грачев назовет его позднее «гаденышем». (Кольев А., «Чеченский капкан», М., 1997, с.67).


[Закрыть] на митинге организованном комитетом солдатских матерей, заявил, что война на Кавказе ведется против российской демократии и свободы.

Кстати позже появилась следующая информация: «Председатель думского комитета по обороне Сергей Юшенков направил спикеру палаты Ивану Рыбкину и директору ФСК Сергею Степашину письмо с просьбой обеспечить безопасность его семьи и его самого. Г-н Юшенков пояснил, что он вынужден сделать это в связи с непрекращающимися угрозами со стороны неизвестных лиц расправиться с ним за его позицию по событиям в Чечне».[804]804
  «Сегодня», 11.02.95, с.1.


[Закрыть] Что же, вполне реально, так могло быть.

Егор Гайдар 3 января 1995 года события в Чечне назвал «массовым военным преступлением». Оно, по его словам, «вышло за рамки внутреннего дела России и должно стать предметом международного внимания. Гайдар считал, что чеченские события говорят «об авантюризме избранного курса и резко усилившейся угрозе формирования военно-авторитарного режима в стране», возглавлять который будут, «скорее всего, не те, кто сегодня находится у руля государства».[805]805
  «Российская газета», 06.01.95, с.2.


[Закрыть]

С похожими заявлениями выступили и наши ведущие «правозащитники» – Елена Боннэр, Сергей Ковалев, Лариса Богораз».{157}157
  По их поводу Владимиром Максимовым было сказано: «Дальше, как говориться, некуда. Впрочем, зарабатывая жалкие зелененький, эта прожорливая мошкара пытается в полном соответствии с социальным заказом своих зарубежных хозяев укоренить в психологии российского общества чувство вины и неполноценности и навязать ему двойной счет в международной и внутренней политике». («Советская Россия», 28.03.95, с.3).


[Закрыть]

Окружению президента угрожали различными карами: «Президент защищен конституционным иммунитетом, но вину господ Грачева, Ерина, Степашина, Егорова, определит суд. Надеемся – скорый».[806]806
  «Новое время», N 4, 1995, с.9.


[Закрыть] Зря, впрочем, надеялись.

Интересно, что подавляющее большинство критиков из демократического движения фигуру президента почти не критиковали. Похоже, они просто пытались добиться смены его окружения. С точки зрения политики все понятно, не понятно с точки зрения нормальной логики, президент РФ сам назначил «ястребов», он подписал указ, он требовал его исполнения и поддерживал «ястребов». Но виноваты почему-то одни «ястребы»? По нормальной логике тут не понять, нужна политическая. А вот по политической все ясно, президент был нужен как гарант существования демократического движения. Нужно было только убрать из его окружения лиц, на которых он опирался. Всего лишь. Правда, если не считать, что на это место убиратели мечтали сесть сами, или же поставить своих ставленников.

Разумеется, были некоторые исключения, замахивающиеся и на президента. «Наиболее заливистую истерику по поводу боев в Чечне устроила В. Новодворская. В её заявлении говорилось, что Ельцин проводит политику Жириновского и Баркашова, что нужно «отстранить от власти палача Чечни, пока он не стал палачом России». Здесь же содержался призыв к солдатам и офицерам, «переходить на сторону чеченского народа или хотя бы отказываться выполнять преступные приказы Верховного главнокомандующего». Чеченцы для Новодворской были «совестью человечества и единственной надеждой нашей страны», Дудаев – политиком, который «останется рядом с Ганди, со всеми защитниками прав угнетенных народов». Наконец, она заявила, что «наша армия – это армия Чечни».[807]807
  Кольев А., «Чеченский капкан», М., 1997, с.69.


[Закрыть]

Впрочем, «шедевров» тогда было сказано немало. Вот, например, что писал Кронид Любарский: «Больше мы не можем гордиться Россией, как островом национальной стабильности и бескровного развития».[808]808
  «Новое время», N 50, 1994, с.6.


[Закрыть] Это, при том, что несколько лет был геноцид русскоязычных в Чечне, был кровавый осетино-ингушский конфликт, были другие межнациональные разборки, был показанный на весть мир расстрел символа демократии – высшего представительного органа страны. Оказывается, все это было островом бескровного развития! Но так резко говорили демократы второго плана.

«Чем же это объяснить? – писали критики критиков президента. – К сожалению, мы имеем дело с рецидивом застарелой болезни русской интеллигенции. Либералы начала века готовы были скорее броситься в объятия людоедов-террористов, чем признать оправданной борьбу царского правительства против революционеров. В стране господствовал террор «либерального» общественного мнения, заранее обелявшего убийц и дискредитировавшего любое силовое действие в защиту правового порядка вещей».[809]809
  «Новое время», N 52, 1994, с.8.


[Закрыть]

Впрочем, дело не только в либеральных симпатиях. Политические дивиденды на чеченской теме хотели сорвать многие. Борис Немцов позже провел популистскую акцию по сбору подписей против войны в Чечне. Получилось, набрали много. Странно было, если бы было мало. Кто же хочет войны? Это еще давно пели в песне «Хотят ли русские войны?».

Правда, после этого сбора подписей, по словам Коржакова, кандидатура Немцова на должность преемника Ельцина отпала.[810]810
  Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», М., «Интербук», 1997, с. 313.


[Закрыть] Поспешил с народной популярностью. А нужно было думать о личной симпатии Президента.

21 марта 1995 года на заседании Совета Федерации группа депутатов предложила обратиться в Конституционный суд с запросом о конституционности Указа Президента РФ «О мероприятиях по восстановлению…». При проведении голосования им не хватило одного голоса.

10.3.3. Зато президента частично поддержала часть недемократической оппозиции,{158}158
  Владимир Максимов писал: «Война в Чечне обнаружила и еще одну страшную для России тенденцию. И если вчера предложенное Александром Зиновьевым определение части нашего общества как «пятой колонны иностранных государств» казалось политической метафорой, то сегодня это свершившийся факт. Влиятельная часть нашей интеллигенции, деятели из Думы, Федерального собрания, некоторые представители журналистского корпуса открыто, ничего и никого не стесняясь, во всеуслышание анализируют сложившуюся ситуацию сквозь «прицел дудаевской винтовки». Забыв о чести, совести, профессиональном достоинстве, эта грязная шпана публично призывает российских военных к дезертирству, неповиновению приказам или сдаче в плен. Один из таких (кстати сказать, штатный сотрудник ЦРУ, знаю об этом из самых достоверных источников), почти главный редактор крупного политического еженедельника в Москве, уже в первые дни военных действий призвал российскую сторону к немедленной односторонней капитуляции». («Советская Россия», 28.03.95, с.3).


[Закрыть] правда, сама эта оппозиция сильно раскололась.

Игорь Артемов отметил: «Случилось то, что должно было случиться естественно и закономерно. Многие вчерашние ярые ельцинисты (Гайдар, Явлинский, С. Ковалев, Юшенков, Боннэр и др.) агрессивно выступили против политики «первого всенародно избранного». С ними солидировались крайне левые (Анпилов), ряд депутатов Думы от КПРФ, «центрист-государственник» Ю. Скоков, руководитель РНС А. Стерлигов, многие руководители национальных образований в составе РФ (Р. Аушев – Ингушетия, Н. Федоров – Чувашия, М. Николаев – Якутия, М. Шаймиев – Татария) и другие.

Выводы из этих событий очевидны: как только режим Ельцина, до того занимавшийся преимущественно разрушением российской государственности, предпринял действия по ее укреплению, вчерашние непримиримые враги – радикальные демократы и коммунисты выступили против него чуть ли не единым фронтом. Напротив, русские национальные организации, ранее находившиеся в жесткой оппозиции кремлевским властям, принципиально политику в Чечне поддержали».[811]811
  «Наш современник», N 3, 1995, с.167.


[Закрыть]

В рядах антиельцинской коммунистической и патриотической оппозиции, которая до сих пор выступала обычно совместно, произошло существенное размежевание по поводу событий в Чечне, точнее по поводу попытки власти восстановить там конституционный порядок.

Коммунисты, памятуя о своем так называемом пролетарском интернационализме, и учитывая непопулярность «первой чеченской войны» начали критику Ельцина и его соратников, обвиняя их во всех смертных грехах и, рассчитывая тем самым заработать политические дивиденды.

При этом, чем круче были коммунисты, тем сильнее они ругали чеченскую кампанию. Анпилов, например, старался критиковать больше и резче,{159}159
  «Демократы братались с радикал-коммунистами». (Кольев А., «Чеченский капкан», М.,1997, с.69).


[Закрыть] чем Зюганов.

Авторы одной из книг (1999 год), пропагандирующих позицию главы КПРФ, все-таки были вынуждены давать какое-то объяснение. Они писали: «Зюганов как лидер КПРФ – партии пролетарского интернационализма – оказался в сложном положении…Известная недосказанность, на наш взгляд, прослеживается в формулировании позиции Зюганова, заключающейся в требовании разоблачения роли режима в изначальном политическом, экономическом и военном провоцировании конфликта, который получил разрушительные антигосударственные последствия».[812]812
  Кислицын С.А., Крикунов В.И., Кураев В.Д., «Геннадий Зюганов», Краснодар, «Флер-1», 1999, с.156.


[Закрыть]

Критика позиции президента по Чечне стала для коммунистов еще одним поводом обрушиться на власть. 7 декабря 1994 года Зюганов выступил с заявлением, в котором фракция коммунистов в Госдуме потребовала от Президента России как «гаранта Конституции» взять официально на себя полноту ответственности за кровавые события в Чечне, за длительную преступную бездеятельность подчиненных ему органов власти в урегулировании проблемы мирным путем.[813]813
  Кислицын С.А., Крикунов В.И., Кураев В.Д., «Геннадий Зюганов», Краснодар, «Флер-1», 1999, с.156.


[Закрыть]

Примерно такую же позицию занял и экс-председатель КГБ СССР, устроивший в августе 1991 года псевдопереворот и бездарно проваливший его. «…Ельцинский режим начал боевые действия в Чечне. Они приняли широкий размах, антинародный характер, превратив этот цветущий край в кровавое поле»,[814]814
  Крючков В.А., «Личное дело», в 2-х томах, М., «Олимп», 1996, т. 2, с.367.


[Закрыть] – так выразился Крючков В.А. Критиковать всегда легче. Как будь-то дудаевский режим сначала не устроил геноцид русским в Чечне, и как будь-то этот геноцид уже не начал выходить за пределы Чечни.

Однако с такой позицией старых и новых коммунистов была согласна не вся оппозиция. Другие писали: «Чеченская кампания поставила больше вопросов и обнажила больше язв, чем показалось сначала, когда, к позору своему, национал-патриотические силы по недомыслию оказались на одной трибуне с заплывшим салом поросенком-реформатором{160}160
  Это вероятно о Егоре Гайдаре.


[Закрыть] и прочими вечными кандидатами на посты пророков и трибунов…».[815]815
  «Красноярская газета», 02.03.95, с.2.


[Закрыть]

«Я за закон, – сказал известный тогда А.Г. Невзоров. – Российские войска пришли задавить несколько тысяч бандитов в Чеченской республике Российской Федерации, и закон на стороне столь нелюбимого мною правительства. Поэтому я и поддерживаю эту акцию…».[816]816
  «Очевидец», 02.03.95, с.8.


[Закрыть]

Вот только поддерживали эту акцию совсем не много средств массовой информации. Гораздо больше было по другую сторону баррикады.

10.3.4. Как отнеслись страны Запада к «первой чеченской войне»? Россия ведь теперь уже не первоклассная держава и на международную реакцию приходится обращать больше внимания.

«К сообщению о решении российского президента применить военную силу для восстановления конституционного порядка в Чечне и разоружению нелегальных формирований официальный Запад отнесся довольно спокойно. Первым высказался президент США Клинтон, подчеркнув, что события в Чечне – внутренне дело России, поскольку Чечня – ее часть. Эту линию во время своего визита в Москву продолжил и вице-президент США Гор. Франция устами официального представителя МИД также объявила, что считает конфликт в Чечне внутренним делом России. Весьма сдержанно отреагировало правительство ФРГ: «Это внутренне дело России, и мы не хотели бы комментировать происходящее».[817]817
  «Новое время», N 51, с.10.


[Закрыть]

Интересно рассказал генерал Александр Михайлов: «Докладывавший о реакции политиков Запада министр иностранных дел Андрей Козырев четко сформулировал идею: успеем провести операцию до окончания Рождества – наши партнеры не заметят, даже если Чечня опуститься ниже уровня моря. Если мы операцию затянем, то под давлением оппозиции политики вынуждены будут высказывать свою точку зрения не в пользу России. А это чревато и осложнением наших отношений, и возможными санкциями».[818]818
  Михайлов А.Г., «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин», М., «Олма-пресс», 2001, с.240.


[Закрыть]

Интересная мысль. Молниеносную и победоносную войну Запад молча одобрит, даже если она кровавая. А вот, если при той же крови, она затянется, то будут ворчать. Не правда ли, двуличия в этой позиции больше, чем приличия. По-русски это называется: не пойман, не вор. Так российский министр иностранных дел «раскрыл» одну из характерных черт мышления западных политиков. И он, похоже, был прав. Это вам не Россия с ее достоевскими сомнениями и переживаниями.

В середине 1995 года хорватские войска начали успешное наступление на Сербскую Краину, населенную сербами часть территории Хорватии. Коммунистический режим что в Советском Союзе, что в Югославии любил отдавать автономиям земли основных национальностей.

После развала Югославии Сербская Краина стала практически независимым государством, как Чечня в России. «И хотя оно так и не добилось международного признания, на военных картах и схемах его для ясности рисовали».[819]819
  «Новое время», N 33, 1995, с.5.


[Закрыть]

Но руководство Хорватии не мучилось достоевскими сомнениями. После хорошей подготовке оно захватило Краину. «Хорватская армия вступила в практически безлюдную страну».[820]820
  «Новое время», N 33, 1995, с.25.


[Закрыть] Более 150 тысяч сербов вынуждены были бежать.[821]821
  «Новое время», N 32, 1995, с.24.


[Закрыть]

По сути дела их изгнали и Европа не содрогнулась. Так некоторые страны и некоторые люди сделали вид, что они осуждают.{161}161
  «Сопредседатель мирной конференции по бывшей Югославии Карл Бильдт назвал президента Хорватии Туджмана военным преступником. Прокурор Международного трибунала для бывшей Югославии Ричард Голдстоун принял решение направить в Сербскую Краину специальную следственную группу». («Новое время», N 33, 1995, с..25).
  Чем кончились их возмущения? Реально они кончились ничем, что и следовало ожидать. В политике могут назвать человека сегодня преступником, а завтра забыть об этом.


[Закрыть] Но дело то было сделано, автономия Сербской Краины ликвидирована, а что десятки тысяч сербов навсегда лишились крова, то сытой Европе на это глубоко было наплевать. Зато та же Европа устраивала публичные истерики по поводу действий России в Чечне. Вот вам еще один пример двойного стандарта.

10.3.5. «…Информационная война российской властью проиграна, – признал в феврале 1995 года Степашин. – Как блистательно работает министр информации Чечни Мовлади Удугов, как искусно и ловко он запускает в прессу всякую ложь, искажения, передержки!.. А мы оттолкнули журналистов: «Никуда не пускать, ничего не давать!». Да и сам я долгое время не хотел высказываться».[822]822
  «Известия», 02.03.95, с.4.


[Закрыть]

Кстати, интересный факт. В противовес удуговскому сайту «kavkaz.org» по частной инициативе Владимира Сухомлина был создан сайт «chetchnya.ru».[823]823
  «Российская газета», 14.01.03, с.1.


[Закрыть] Он стал ввести информационный бой в Интернете с удуговским сайтом практически в одиночку. А если бы его поддержали?

Но поддерживали других. Тех, которые брали деньги из любых источников (в одном случае) или просто не понимали, что творят (в другом случае). В «Российской газете» писали: «Идет какой-то предвзятый, тенденциозный перекос. Нам явно навязывается единственная точка зрения, безоговорочно приговаривающая Россию к позорному столбу…

Многие …наши средства массовой информации не столько ослепли, сколько окосели или окривели».[824]824
  «Российская газета», 06.01.95, с.2.


[Закрыть]

Поддерживали чеченскую кампанию лишь отдельные СМИ, зависимые от руководства страны. Но даже они вынуждены были публиковать письма граждан, в которых наряду с общим одобрением, была критика непрофессионализма ФСК, армии и МВД. Например, один из таких граждан писал: «Полную реконструкцию этих ведомств надо осуществлять безотлагательно».[825]825
  «Российские вести», 27.01.95, с.2.


[Закрыть] Тем более, что основания для такой критики были.

«Это раздражало. Раздражало военных, раздражало силовых министров, раздражало президента… «Да что вы, в конце концов, не можете унять нашу прессу…» – нет-нет да звучало и в адрес самого Степашина, и в адрес всего ФСК. Но ситуация, которая генетически была памятна по прошлым годам – КГБ мог все – кардинально изменилась».[826]826
  Михайлов А.Г., «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин», М., «Олма-пресс», 2001, с.267.


[Закрыть]

Однако спецслужбы все же добыли материалы о подкупе средств массовой информации. В марте 1995 года был опубликован захваченный документ, адресованный 7 января 1995 года Дудаеву от начальника департамента государственной безопасности ЧРИ Гелисханова С.С. Из него следовало, что уже в декабре 1994 года на оплату журналистов было израсходовано 1,5 миллиона долларов и запрашивался еще один миллион.[827]827
  «Известия», 02.03.95, с.4.


[Закрыть]

В СМИ огрызались: «Обвинения прессы в том, что она куплена Дудаевым за 10 миллионов, – просто клинический случай клеветы от отчаяния. Если не дай Бог, одна газета без должных оснований обвинит одного-единственного человека в получении взятки, то и то это подсудное дел. А тут власть наперебой обвиняет в продажности всю прессу».[828]828
  «Новое время», N 1, 1995, с.4.


[Закрыть]

Кстати, следует напомнить, что резкая критика действий в Чечне последовала сразу после конфликта вокруг Гусинского и группы «Мост», которые контролировали не малую часть российских СМИ.

По словам Александра Михайлова большинство журналистов предпочитало пользоваться информацией с той стороны. Главной причиной этого было непонимание силовыми структурами значения прессы, предвзятое отношение априори ко всем журналистам и нежелание этого скрывать».[829]829
  Михайлов А.Г., «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин», М., «Олма-пресс», 2001, с.267.


[Закрыть]

10.3.6. «К сожалению, – Павел Грачев написал в марте 1995 года, – на протяжении долгого времени отсутствовала четкая, убедительная аргументация правомерности действий наших войск, что не могло не сказаться на моральном состоянии военнослужащих. Государство не проявило должного внимания к информационному обеспечению мероприятий по восстановлению конституционного порядка и действий войск. Не случайно в войсках нам задают справедливые вопросы: почему в стране ряд СМИ открыто ведет антиармейскую пропаганду? Почему львиная доля телерепортажей о действиях родной армии ведется из стана тех, кто объявлен вне закона? Почему постоянно показывают кадры не иначе как через прицел оружия, стреляющего в российских солдат и офицеров? Почему не профессионалы пытаются внедрить в массовое сознание, что военные действуют неграмотно?».[830]830
  «Российская газета», 02.03.95, с.2.


[Закрыть] Сам Грачев на этот вопрос тогда не ответил.

Но и это еще не все. «Отсутствие единого информационного центра, где сосредотачивалась бы вся информация, – писал Александр Михайлов. Имело серьезные последствия. Фактически создавалось впечатление сплошной лжи.

Информация, распространенная одним ведомством, не подтверждалась другим, зачастую опровергалось третьим…

И ФСБ, и МВД, и Министерство обороны на информационном поле играли свою игру, нередко по своим правилам. Правилам, рожденным общей обстановкой нервозности вокруг главных фигур…

Фактически шла борьба не против пропаганды Удугова, а против пропаганды своих коллег, что еще более страшно.[831]831
  Михайлов А.Г., «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин», М., «Олма-пресс», 2001, с. 268–269.


[Закрыть]

10.3.7. Порой критики войны обвиняли не только российские власти, но и российских солдат.

Были ли российские солдаты ангелами? Нет. Не всегда. На войне как на войне. «Наши солдаты и офицеры, увы, не составляют тут исключения», – сказал Степашин.[832]832
  «Известия», 02.03.95, с.4.


[Закрыть]

Однако, нет сомнений, что их проступки, во-первых, не идут ни в какое сравнение с преступными деяниями боевиков, во-вторых, по крайней мере, частично оправдываются расплатой за чужие деяния. Чувство мести – естественная человеческая реакция. Попытки цивилизации изменить это приводят к результатам, но далеко не всегда.

10.3.8. В спорах о том прав или не прав президент, начиная «первую чеченскую войну» нужно было ставить хоть какую-то точку. Через четыре месяца после ее начала Совет Федерации и Государственная Дума направили обращение в Конституционный суд с просьбой о проверке конституционности указов президента и постановлений правительства, посвященных Чечне.

Указ от 30 ноября 1994 года, положивший начало «первой чеченской войне» длительное время был не опубликован. Впервые сей указ появился неофициально в четырнадцатом номере за 1995 год еженедельника «Новое время». Не смотря на секретность, из государственной системы постоянно шла утечка информации. Как из дырявой бочки, а точнее как от продажной девки. Власти расстроились или сделали вид 27 апреля 1995 года еженедельник посетил майор юстиции из УФСБ РФ по городу Москве и Московской области. «Майор Евсеев сообщил, что Совет Федерации обратился в Генеральную прокуратуру РФ с просьбой рассмотреть вопрос о факте разглашения государственной тайны журналом «Новое время»…Прокуратура в свою очередь дала соответствующее поручение ФСБ, которое он, майор Евсеев, теперь и исполняет».[833]833
  «Новое время», N 18, 1995, с.4.


[Закрыть]

Заметим, что в соответствии с пунктом 3 статьи 15 Конституции РФ: «Законы подлежат официальному опубликованию. Неопубликованные законы на применяются. Любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально{162}162
  «В части третьей статьи 15 указаны последствия несоблюдения требований об официальном опубликовании законов и иных нормативных правовых актов, затрагивающих права, свободы и обязанности граждан. Если они не опубликованы официально, то не применяются, т. е. не влекут за собой правовых последствий как не вступившие в силу и не могут служить законным основанием для регулирования отношений, применения каких бы то ни было санкций к гражданам, должностным лицам и организациям за неисполнение содержащихся в них предписаний». («Конституция Российской Федерации. Комментарий», под общ. ред. Б.Н. Топорнина, Ю.М. Батурина, Р.Г. Орехова, М., «Юридическая литература», 1994, с.116).


[Закрыть] для всеобщего сведения».

«Под официальным опубликованием нормативного правового акта понимается помещение его текста (со всеми реквизитами) в специальном издании. Перечень таких изданий и порядок опубликования в них текстов актов определяется в законодательстве».[834]834
  «Конституция Российской Федерации. Комментарий», под общ. ред. Б.Н. Топорнина, Ю.М. Батурина, Р.Г. Орехова, М., «Юридическая литература», 1994, с. 113–114.


[Закрыть]

О том что эти нормативные акты формально нарушали законодательство понимали все. Разумеется, не только потому, что некоторые из них не были официально опубликованы.

Но понимали ли они, что Конституционный суд просто не мог признать их таковыми. Ему оставалось либо изворачиваться, либо затягивать. Российское правосудие уже вступало в стадию заказного судопроизводства.

Противники «чеченской войны» настаивали: «Конституционный суд не может, не имеет права оставить все это без внимания. Любая затяжка с разрешением конституционности «чеченских указов» способна лишь замарать судебные мантии».[835]835
  «Новое время», N 16, 1995, с.7.


[Закрыть]

Эти лица были уверены, что Конституционный суд вынесет нужное решение[836]836
  «Новое время», N 23, 1995, с.11.


[Закрыть] и они были по сути на правильном пути, уже определив, что «встанет вопрос о реакции президента».[837]837
  «Новое время», N 23, 1995, с.11.


[Закрыть] Президент уже признавал некоторые решения Конституционного суда, которые подвергали критике его действия.{163}163
  См., например, пункты 3.4.17. – 3.4.18., и 4.23.1. – 4.23.3. первой книги.


[Закрыть] Однако, были случае, когда они просто не обращал внимание не такое решение.{164}164
  См. пункт 5.4.4. первой книги.


[Закрыть]

Как же поступит президент? Предугадывали: «Другого законного способа действия, кроме как остановить военные действия и вывести войска из Чечни, у президента просто не будет.

Ясно, что он этого не хочет делать и попытается не делать».[838]838
  «Новое время», N 23, 1995, с.11.


[Закрыть]

Однако, предугадать Ельцина было очень сложно, он и на этот раз сделал не предусматриваемое. Но об этом позже в третьей книге, а пока по порядку.