Текст книги "Подлежит Удалению (СИ)"

Автор книги: Евгений Леган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 68 страниц)

С четвёртого тычка ленивец медленно ухватился за стопу. Очень неуклюже казалась 101-я попытка вскарабкаться. Лоя ни капельки не помогала, стараясь как можно быстрее стряхнуть с ноги. Ни на йоту непохожа на гобелен. Неспокойная. Объёмная. Без конца вяло злиться и упорно бурчит. Прояви девушка немного… расторопности – парень давно бы валялся с ещё одной травмой головы, а так… типичное сопротивление. Только тормозит. Ручонки постепенно ползут вверх.

Будь на платье почаще рюшечек, возможностей вскарабкаться появилось бы гораздо больше. Отчасти оно и правда напоминало свадебное платье с его низким подолом. Особенно позади. Перед же, наоборот, смотрится гораздо короче. Если не вдаваться в подробности, то определённое сходство местами есть, правда, оно полностью нивелировалось действием вилки. Плюс ко всему цвет. От той самой шампанской белоснежности не осталось и следа. Особенно ярко читается шлейф блевотной струи начиная от подбородка и дальше вниз по шее к ключице. Оттуда к одной из грудям. Обилие грязных оттенков. Некоторые капли попали на нижнее бельё. Вино промочило края юбки. Именно к этим, замызганным лоскутам ткани тянулись ручки. Сил хватило разве что голень обвить. Нелепые попытки малыша взобраться. Волокно то и дело кусочками рвалось. Ребёнок каждый раз съезжал вниз. Вериго сжалилась и взяла за шкирняк. Кай, как щеночек обвис.

– (Заторможено) Ты-ы… задрал меня, – встряхнула, – На колени вставай… идиот… Встава-ай-й, а теперь… – потянула, – подымайся… Подымайся… козёл.

С божьей помощью удалось поднять. Взобрался по фигуре, лапая повсюду. За бока, за бёдра. За гладкую талию. За грудные чашечки. Не будь на плечиках прочных лямок – бюстгальтер бы к чертям слетел наполовину вниз.

Чувство безмятежности заканчивается быстро. Пощёчина. Несильная. Чисто символичная. Отрезвляющая. От подачки вздрогнул, однако окончательно в себя не пришёл. В полудрёме завис. Рефлекторно лапает свою подругу. Медленно за спину убирается рука. Обратно подхватывается под плечо. Моментально теряется координация. Несутся в стенку головой. Ударились. Прилипли. Парочка бредёт.

После всех нелепых перипетий движение практически на нуле. Весь груз тяжести в который раз ложится на хрупкие, женские плечи. Надёжность с каждым шагом отстаёт. Каблучки едва ли сидят на ноге. Единственное, что ей помогло – неописуемое чувство долга. Главное спасти. Кого спасти? Его? От кого? От себя? Непонятно. Возможно, Розу спасти, но тогда, зачем нужен он? С напарником что, лучше будет? Навряд ли. Веселее? Возможно. Что ж… Позитива им не отбавлять.

Суммируя прежний опыт, коридор всё равно выдался длинным, где дофига и больше загадочных ходов ведущие, в не пойми куда. Очевидного выхода нет, зато есть бесконечный лабиринт в одну полосу. Таблички, может, и помогли бы, правда, интерес они вызывали ниякий. Парочка нарочито трётся, изредка цепляя наличники двери. Если Кай нащупывает ручку, то считай всё, кобзда. Начинает, как идиот дёргать без конца. Приходится колотить по горбу, вполголоса матерясь. Чаще помогает шлепок по рукам. Всё больше ассоциаций с капризным ребёнком. Поборются. Потолкаются. Отступают. И так из раза в раз.

Из-за отсутствия сплошной стены их начинает штормить. Лоя как рулевой, криво управляет зигзагами то ударяясь в стену, то запинывая задницей очередную дверь. Не будь они поголовно закрыты, давно бы заночевали на полу в прачечной или котельной. С выбором пути неимоверно везёт. Тяжело потеряться на прямой, хотя… с их то рвением, можно угодить не в тот уголок. По какой-то… очередной, нелепой случайности, у Кая снова потерян носок вместе с башмаком. От второго в пол хотя бы тащатся шнурки. Еле ползёт и сам же натыкается. Шоркает штанами, но всё равно идёт. Препятствия – расшибаются об лоб. Один глаз спит. Второй работает. Сжалилась девка, хотя, как по мне, не стоило оно того. Лишние хлопоты никак не окупятся. Ещё получит своё.

– (Сонно) Тащи меня… тащи…

– Кажись, – лбом упёрлась в дверь, – дошли… (раздражённо) болван. Хотя бы открой… У меня руки… отнялись… Я их не чувствую… Хана походу…

Этот раз стал последним, когда дармоед полностью отказался подчиняться. Застыл. Начала тормошить и тыкать за всё подряд. Укусила за нижнюю губу – нет реакции. Её почему-то не волновало, что его шея кровью замызгана. Терпеть свою боль гораздо хуже. Невыносимо. Оттёки и зуд. Мышцы, глядя на неё, кажется, оторвались. Начало конца. Лучшим вариантом было и вовсе скинуть ношу с себя. Без зазрений совести так и поступила. Подумала пару секунд и отпустила. Бревно с глухим грохотом повалилось вниз. Польза от него всё-таки была. Он задел своей дурной башкой ручку. Открылась дверь. Вторая половина зала вовсю шиковала.

Люди оживлённо сидели за столиками, празднуя выходной день на полную катушку. Кто-то явствует в три рта. Кто-то в поте лица пытается даму охмурить. В конечном счёте кто-то на живую музыку пришёл. Наслаждается небольшим оркестром. Всем в округе на голубков, честно, наплевать. Самый обычный номер запойных пьянчуг. Через минуту, а то и меньше, местная охрана выкинет их на мороз. Голова кружится. В глазах плывёт.

Глава 7. Сутки. Часть шестая

Прошло минут пять. Никто не появился. К этому времени Бургунд, кажется, изучил все названия напитков. Те, что покрепче, привлекали взгляд больше всего. Не из-за того, что вкус элитарного пойла откровенно на любителя, а из-за быстрой возможности догнаться в хламину. Четыре бутылки шампанского против одной полулитровой сококовочки. Выбор очевиден. Безусловно никто не ограничивал в таком узком, потребительском вопросе, но результаты войны и дефицит, оставили некоторый след. Здесь и рану чекушкой прочистишь и на грудь после примешь. Лучший выбор дезинфекции и профилактики за неимением подручных средств.

Воспоминания о шампанском закрепились чередой недельного праздника детства, который остался позади, но периодически о себе напоминает. Когда нечем особо заняться – считай долгожданный друг. Именно здесь чувствуется тот самый, блаженный вкус, когда на спор выпивается ящик полусухого. Отрадой становится долгожданный приз. Счастье наполняется. Приходит Новый год.

Всегда в такие моменты всплывает одно из ранних дней рождений, когда ввиду нехватки товаров, вместо детских напитков на праздничном столе внезапно появляются винные. Ручонка держит тост на ровне со взрослыми, хотя после одного бокала, приходит чувство насыщения. С того времени по сегодняшним меркам, доза увеличилась как минимум в 10 раз.

Бургунд сидит и ломается. Хочется того самого праздника, а не затянутся единожды. Жизненные реалии указывают на второе. Едва закрадываются такие мысли, как возле обещанной двери, намечается парочка. Один ведёт под руку другого. Нервное лицо каждого выдаёт. Дойдя до барной стойки, Бург медленно встаёт. Из двери выходит ещё один человек.

– Да не ужели, – помял ладонью шею. – Появились.

Девушка сильно нервничала, держась позади. Неловкие попытки скрыться за колонной, ещё больше выдавали страх. Её живо отдёрнули и сравняли с собой. Замерли. Никто не осмелился начать. Начал, как всегда, Бургунд:

– Такс, – присмотрелся, – значит ты поди… администратор? (Скептически) Непохож ты на него, – покачал головой. – Непохож-ж-ж…

– (Уверенно) А-а-а… я думаю, что похож. Вот она, – выпихнул вперёд, – та мерзавка. Она во всём виновата. Это её нужно пороть. Мы ни в чём не виноваты.

– Что значит ни в чём? По-моему, эта ваша первостепенная задача отвечать за порядок и контроль подчинёнными. Или я не прав?

– (Неуверенно) А-а-а… Ну да-а-а… Так и есть.

– Тогда… скажите мне на милость, какого чёрта, – посмотрел на беглянку, – она подсунула моему клиенту спиртное? (Скептически) Если это вообще… она…

– Ну же, – дёрнул за руку. – Отвечай! Это же была ты! Ты!!

«Управляющий» наглядно, ещё несколько раз подряд встряхнул, но выбить показания так и не сумел. Её глаза вонзились в пол, а фигура намертво застыла. Он обратно постарался мерзавку расшевелить.

– Тише, тише. Не надо так дёргать. Ты ей руку сейчас оторвёшь. Дай сперва нормально успокоиться. Она же вся дрожит.

– И что? Я не собираюсь с вами торчать до посинения. У меня дел, вообще-то, дохрена-а. Мне за этой паскудой, комнату надо убирать… (Нервно) Решайте, в общем, все свои проблемы, – отмахнулся, – а я пойду. У меня это… дела…

– Погоди начальник, – протянул руку. – Не спеши. Давай мы лучше (тихо) наедине в сторонке всё утрём. Ты же не хочешь проблем, верно?

– Нет, – боязливо пожал, – не хочу…

– (Тихо) Вот и я не хочу… Тут же публика рядом сидит. Все на нервах. Давай, – ближе подтащил к себе, – мы по мирному всё решим. Ну так, что, лады?

– (Нервно) А-а-а? Ну, давай… Лады.

Сотрудник неуверенно пошёл навстречу. Официантка так и осталась стоять вкопанная в пол. Бург положил руку на плечо, а другой жестикулировал речь.

– Молодец, что не побоялся. Видишь ли, какая ситуация сложилась… Тебе эт, – принюхался, – пиджачок-то не мнёт?.. А запах-то, – подогнал пару витков к лицу, – м-м-м… Наверняка пользуешься спросом у женщин. Давай-ка я тебе его…

Едва слушатель потерял бдительность – точный удар под дых. Юнец, будто поскользнулся на ровном месте, правда окончательно так и не упал. Скорчился. Схватился за живот. Медленно стал стекать, теребя его штанину. Когда голова оказалась в удобном положении на уровне барной стойки, Бургунд без зазрения совести, хлопнул его лобешником да так, что тот пружиной отскочил назад. Тело мёртвым грузом грохнулось на пол морской звездой. Зрители последних рядов подняли панику. Нужный эффект сработал за секунды.

– Всё нормально. Всё (медленно) нормально, – развёл руки по сторонам. – Человек споткнулся. Случайно. Не нужно паники. Сейчас он придёт в себя. Стой, где стоишь, – покосился, – мужик. Лучше не зли меня, – нахмурился. – Не надо…

Охранник остался стоять у двери персонала в углу. Ложиться на пару рядом точно не хотелось. Человек на его глазах как минимум получил сотрясение. Эта участь могла достаться и ему. Панический страх окончательно объял. Треск зубов разбавлялся тремором от холода. Роза готова была на месте умереть.

– Послушай сюда, – согнулся на одно колено, – мой мальчик. – Мне глубоко плевать, кого ты там защищаешь, но ты явно не тот, кто нужен… Ахереть, чуть ли не при всех плюнул в душу, а за такие дела, знаешь, и без рожи остаться можно. На будущее, вот что учти – бабские духи, пиздец, как выдают. Как навоняют, так в лифте не продохнуть. В следующий раз проси, чтобы кофтёнку дали впору, а то это, – потрогал бирку, – как-то несерьёзно… Фальшиво звучит.

Едва Бургунд потянулся к значку, паренёк тотчас же ожил. Ноги задрыгали, а руки в спешке прикрыли лицо. Голос заверещал:

– (Испуганно) Я не хотел! Правда, не хотел!! Не надо бить! Не надо…

– (Удивлённо) Ни хера себе… – легонько постучал по лбу, – какой кочан у тебя твёрдый. Вместо башки, кажись, чугунок. Обычно после моего удара лежишь в отключке, либо мямлишь себе под нос. Молодец, – хлопнул по плечу, – далеко пойдёшь. Я даже пощажу тебя. Так и быть, не стану особо мучить. Ты главное вот что, – наставил палец, – выслушай меня внимательно. Справишься?

Уборщик нервно помотал головой в знак согласия. Руки с лица не спали, но заметно ослабли в блоке. Бург продолжил:

– Раз уж вызвался помогать, то помогай до конца. Слушай сюда, – облизнул губы. – Передай своему ссыкливому псу или кто там у вас в начальстве… если данный инцидент вырвется за стены этого гадюшника, – пальцем обвёл вокруг, – то клянусь богом, я нахуй дотла сие место сожгу. Вообще похуй. Поебать. Хоть со всеми вами ублюдками. Поверь на слово, меня ещё и медалью наградят. Чистка очередной, выгребной ямы… Ну так, что, справишься? Точно всё передашь?

– (Испугано) Да… Д-д-да… Конечно…

– (Медленно) Повторюсь. Если хоть, – оскалился, – кто-нибудь спизданёт, что тут сегодня было – сожгу. Ну ты понял. Мне вообще насрать каким образом вы устраните утечку. Если она вырвется за пределы этого говна – вам пизда. Если нет, – пожал плечами, – значит, нет. Повезло. Жить будете. Если всё понял, тогда вставай и беги… Что, – набок положил голову, – не понял?

– (Испуганно) Понял. Всё понял.

– Вот и молодец. Ну, давай, – взмахнул, – беги…

Паренёк живёхонько поднялся и со всех ног удрал в присядку. Как можно быстрее и неуклюже. Дверь громко хлопнула. На одного человечка стало меньше.

Зрители всё так же с недоумением смотрели. Со спин большинства картина выглядела менее чётче. Им оставалось разве что улавливать динамику движений и тембр голоса. Циркуляция слов наращивала конфликт.

– (Улыбчиво) Ох, – поднялся, – мадам-м-м… А я про вас, как-то и забыл… Видимо, вы и есть та самая виновница торжества. Ничего-о. И с вами поговорим. Так сказать, – потёр ладони, – по душам.

От страха ноги окончательно свели. Расстояние сократилось до протянутой руки. Разговор обещал быть не менее напряжённым. Надменная улыбка делала только хуже. Скверное ощущение полной безысходности. Маска добродушного человека могла сорваться в любой момент.

– (Довольно) Ну что, – размял кисти, – теперь и с вами продолжим, м-м-м? Я искренне надеюсь, что вы открыты для разговора.

– (Плаксиво) Я всё расскажу… Умоляю… Только не бейте… Не надо…

– Я? Бить женщин? Я вас умоляю… Никогда в жизни. Ну-у… практически, если она сама того не заслуживает. А вы как думаете… Вы-ы-ы… заслуживаете?

– (Плаксиво) Нет! – закрыла лицо. – Я хочу жить! Жить!!

– Тише, милочка, тише. Не кричите так громко. Нас же все слышат. Раньше нужно было думать. Сейчас мы будем, – закатал рукава, – виновных карать…

Роза заревела.

– Тц, – недовольно цокнул, – опять… Я так, – скривился, – не люблю, когда девушка плачет. Самому становится больно. Грустно на душе. Бармен, – повернул голову, – налей-ка мне стакан… А, ну да… Его же нет… Думаю, ты будешь не против, если я бутылочку возьму. Как по мне, мы своим чеком, все ваши затраты за месяц покрыли. Уж один-то пузырь, я могу в подарок получить… или не могу?

Бедняжка не ответила, в слезах покачивая головой. Бург ещё раз спросил:

– Ну так, что? (Настойчиво) Могу?!

Роза положительно кивнула. На большее банально не хватало сил.

– (Радостно) Отлично, – рванул за барную стойку. – Устроим маленький… праздник. (Сосредоточенно) Задолбали эти, – взял с полки ёмкость, – сорванцы.

Помимо хвалёного пойла, Бург прихватил стаканчик. Полотенце он брать не стал, хотя всё же стоило его девушке предложить. Телохранитель быстро влился в рабочую процессию. Своего рода ритуал, который не стоило абы кому прерывать. Крышка мгновенно слетела с резьбы.

– Тебя как звать-то, – налил рюмку, – деточка?

– (Хлюпая) Ро… Р-р-ро-з-за-а…

– Ну так давай, Роза. Рассказывай, как всё случилось. Можешь не спешить. Времени у нас полно. Ты только это, – отрицательно покачал головой, – давай без остановок. Начинай говорить. Слушаю вас, – залпом порцию осушил.

– (Рыдая) Я… я… я не могу-у-у…

– Тц, – недовольно скорчился. – Ну вот опять… Как так можно работать? – налил половинку. – Секунду назад, – повернулся, – вы готовы были открыть все секреты этого мира, а теперь что? Что изменилось? Передумали? Хватит пялиться на меня!!! – выкрикнул в зал. – Займитесь черти своими делами, иначе я лично к каждому подойду… (Грозно) Мало не покажется… Всего приятного, – поднял над головой тост. – Отдыхайте, – выпил за раз.

Никто не стал перечить верзиле, и оживлённый гул вернулся в ресторан. Постепенно заиграла музыка. Люди сконцентрировались на своём, хотя местами всё же поглядывали в его сторону. Бургунд облегчённо вздохнул:

– Ну слава богу… Я уж думал, не отлипнут. У вас осталось ровно 5 секунд, – налил порцию, – пока я допью. Прошу прощения…

Сидя на краю стойки, Бург поднял стопку и выпил всё содержимое. Долго возиться он не стал. Перевернул вверх дном. Ещё секунда погодя, после чего со всей силы, вмял в столешницу стекло. Раздавил ладонью. В дребезги разлетелись осколки. Роза от испуга завизжала. Бург не стал больше томить и мигом рванул вплотную. В сторону шмякнулся стул. Подойдя в близь, яростно закричал:

– Говори тварь!! ГОВОРИ!!! Иначе я твоей тупой башкой проломлю стену!!

– (Плача) Я не виновата! Не виновата. Она сама попросила выпивку. Сама!!! Я хотела, как лучше!!! Я не тварь… не тварь… Не тупая…

– (Спокойно) Конечно, нет. Ты очень даже ничего. Серьёзно. Только вот не знаю, – попытался прикоснуться к лоскуткам одежды, – как назвать эти тряпочки на тебе. Это что у вас, форма обслуживания такая? Ты случайно не…

– (Хлюпая) Оф… официантка…

– Фух-х-х, а то я подумал, – повертел пальцем, – ну из этих… Из местных проблядищь… Действительно, странное заведение… – задрал голову. – С виду… весьма приличное. Даже очень, а на закоулочках значит, подпольно промышляют продажей женских сердец… Эх-х, отрубить бы голову этому хозяину… Как тебя там звать, – обратился, – напомни-ка мне?

– (Надрывно) Роза… Роза…

– Хорошо, Роза. Вот что мы выяснили… Получается, ты их споила вином…

– (Испуганно) Я их не спаивала! Не спаивала! Клянусь!!

– Тогда скажи мне, по чьей вине они так угандошились? По моей?! Бармен ваш может? А может ли быть, что вы с ним заодно? Между делом, – перекрестил пальцы, – спаиваете клиентов? Чего-то подмешиваете туда, да? Это ж… как надо нахерачиться, чтобы эти хрюшки в таком коматозе угорели? Знаешь, а это очень удобно, когда посетитель в беспамятстве торчит. Так гораздо легче обворовывать людей… Или я не прав?

– (Плача) Не-е-ет… Я больше не буду-у-у… (Жалостливо) Не буду-у-у…

– (Устало) Только не снова. Если ты снова заплачешь, я не ручаюсь за себя.

– Всё, – смахнула слезинки. Я… я держусь… Я держусь, – обняла локти.

– Вот и славно. Та-а-ак… и какое же наказание, мы придумаем, м-м-м?

– (Жалостливо) Отпустите…

– Хо-хо, – растёкся в улыбке. – Ни фига это не оригинально. Подумай ещё раз. Хорошенько подумай. Ты же у нас смышлёная, так ведь?

– (Немного хныкая) Давайте… я… я… не знаю там… Пока-а-а… помогу им отмыться… Да, точно, отмыться.

– А ты… точно справишься? Дело-то не лёгкое… Ну ладно, ладно. Можешь пока идти. Дорогу знаешь? Могу, если что подсказать.

Роза молча открестилась. Бедняжке никоим образом не хотелось оставаться в долгах даже при такой незначительной помощи. Отрицательно мотнув головой, практически направилась в сторону двери. Бург в последний раз её остановил.

– Смотри у меня, – скептически сузил глаза. – Если через минуту, тебя там не будет – даже страшно представить, что я сделаю с тобой. Мне не составит особого труда найти твоё жильё, а когда найду – один бог знает что будет потом. Если твою ясную головушку посветит мысль слинять – я как следует отблагодарю твоё прекрасное личико, понятно? Ну, – махнул. – С богом. Беги.

Бургунд, наконец, отпустил беглянку. Устало развернулся. Поднял с пола табурет. Вернул на прежнее место. Поправил обивку и с комфортом сел.

– Тяжёлый выдался денёк, – глубоко вздохнул. – Налей-ка ещё стаканчик… Ах да, – поднял глаза. – Его же нет…

* * *

– Ты видел?! Ну ты видел, как она жопой крутила перед этим пацаном!! Это как минимум, – почесал шею, – неуважение ко мне. Я к ней по нормальному, а она, как скотина себя ведёт. Ну сколько можно? Ответь – она реально ебанутая?!

– Да тише ты, – помассировал глазницы. – Хаг'э кг'ичать на ухо… Не глухой твою мать… Как… пг'идуг'ок г'азог'ался. Ты можешь, спокойно себя вести?

– Не могу, – развёл руки в стороны, – уже не могу. Нихера не получается… Пока мы стоим здесь и тупим, эта… сволочь, шашни у меня за спиной с другими мутит. Ты… (озлоблено) не представляешь, насколько это бесит. Всё спокойно, а потом… резко динамит. Не сука ли по-твоему? (Устало) Я заебался ей угождать…

– Да г'асслабься ты, – встряхнул за плечо. – Всё будет ног'мально, пг'осто… хаг'актег' у неё такой. Чуточку, – покрутил ладонью, – с пг'ибабахом. К ней нужен и впг'авду специфический подход, а то, что ты без конца, как малолетний дебил ведёшься, особой погоды не делает тебе. Выг'асти уже наконец. Пг'озг'ей. Она – спе-ци-ально пг'овоциг'ует. На нервах хочет поигг'ать, а ты без конца клюёшь на её удочку. Пг'авда, ну сколько можно? Когда эта хег'ня закончится? Хватит без конца пиздить обычных людей. Ей похег', новую жертву найдёт, а тому бедолаге после тебя, в больничке кости лечить. Это как минимум непг'авильно. Негуманно. По такой логике, – кивнул на туалетную кабинку, – ты обязан нашего пацана… нахг'ен пг'ибить. Не надо. Пог'ви пог'очный круг. Хватит… стг'адать… хуйнёй…

– Ой бля, – задрал голову, – ещё один учитель по жизни нашёлся… Слушай, – снизил пыл, – я всё понимаю, но проблема-то не во мне. В ней! Она просто… на голову отбитая. Я уже миллион раз подкатывал к ней и всё равно периодически включает дурочку. (Кривляясь) То была не я. То была моя сестра. Бля, да сколько можно? Заебало. Вот… скажи мне, на кой хер сначала давать согласие, а потом бегать и прятаться? Я что блять, снова за школьную скамью вернулся? Что эта за хуйня? Что?! – ударил кулаком по стене.

– Честно, не понимаю. Чё ты так вскипел? По-моему, она всегда себя так… вызывающе-конфликтно вела. Сколько видел, столько и помню. Точно побольше тебя. Открою секрет – ты не первый кому она давала отпор.

– Не первый? – скорчился. – Пиздишь.

– А её сестрица что, никого не напоминает? Думаешь, с кого Алеся пример берёт?.. Брала, по крайней мере… Только не лги сейчас. Не лги. Лилю, по-моему, разве что ленивый не ебал. Как минимум она тискалась к половине команды.

– (Удивлённо) И к тебе?

– Да. А хули тут удивительного? Бургунд… фактически её с иглы и снял. Ты вспомни, какая сучка… тощая была. Эти фактурные эскортницы, какой только херни с залупы не нажрутся. Оставь мы их тогда, окочурилась бы сейчас 10 раз подряд… Бог велел из шлюхи сделать человека. Не получилось, – вздохнул.

– (Заинтересованно) А-а-а… с кем она… ещё тогда была?

– А тебе какая разница? Тебя же Алеся интересует?

– Мне просто любопытно, каким я по счёту, в очереди был. Не больше.

– (Вдумчиво) Учитывая, что… к каждому подмазывается с периодичностью пару раз в месяц… Недели две назад… я был.

– (Заинтересованно) И-и-и… что ты ей сказал?

– Нет. А хули тут думать? Я коллег по команде не ебу, иначе бы твоё очко превратилось в дупло.

– Ясно… – заулыбался, – ясно… Значит, я отшил… предпоследним…

– Здесь вообще нетрудно догадаться, кому она в порыве юности отдалась. У неё этот бзик цикличен. С периодичностью всплывает. Аттоша, – загнул палец, – трахает всё подряд, так что сто пудов предложил первым. Кац наверняка за щёку, тоже дал. Тот ещё любитель пошалить в стороне. Наплодить детишек и съебаться. Заяц скорее так, – отмахнулся, – ради приличия не смог отказать. Остаётся только Пятачок. У него в плане знакомств, вообще беда. Какая там у него по счёту… 15? Дольше месяца практически не выдерживает никто, так что… кто там остался… Фиолетовый, понятное дело, женат, а у Курда своя философия жизни. Попробуй, что не так ему навяжи. Пятками так отдерёт… Чурбан не соберёшь.

– (Недовольно) А какого хрена, я узнаю это только сейчас?

– Только не говори, что про Каца ты не знал. У него тьма таких историй. С его то рожей, ему каждая без задней совести даёт. Вот Заяц… – задумался, – дело другое. С виду так и не скажешь, что больной человек.

– (Заинтересованно) А Заяц что? Что-то… новое учудил?

– Ну как новое… Года так… полтора прошло… Разобрался-таки с бывшей. Зарезал и расчленил её хахаля прямо на глазах. Уж не знаю, насколько сильно девка была пьяна, но, кажись, ничего не помнит. Может, на прощание подарил бутылочку крепкого вина. Может, там чего и подсыпал. Не знаю. Знаю только то, что обвинение в убийстве до сих пор на ней весит. Держат в изоляторе. Заяц – эт тебе не обычный босяк. Всё продумал чертяга. Повод. Время. Подход. Оделся в нужный комбинезон. Прокрался. Дождался очередной ссоры и ворвался чудить… Ты б видел эти фото… Произведения ебанутого искусства. Везде разбросаны его частицы… По центру на кофейном столике валяется пустая голова. Глаза, сердце, кишки, печень и почки, как гирлянды на ёлке висят. Кровь по мелочи орошает обои стен. Самое угарное, как по мне – полностью вырвал его зубы и запихал ей во влагалище. Разумеется, перед тем, как на прощание изнасиловать. Вот это я понимаю, выждал нужный момент… Вот тебе и сраный интеллигент. Интересно, – задумался, – а куда делись мозги? Может быть, он их… съел?

– (Удивлённо) Ахереть не встать. Да я на его фоне святой, – пальцем ткнул себе в грудь. – Вообще, на фоне вас всех. Не убил никого, – загнул кончик, – не изнасиловал. Не наплодил кучу одиноких детей. Ничем не барыжу на стороне. Просто обычный парень, который ищет ответной любви.

– Ты эт, Каштанка, лучше не пизди. Кто-то, а уж ты – точно грешен. Может, у тебя нет таких… острых заскоков, зато ты берёшь периодичностью. Гадишь по мелочам. Там заставил. Тут присунул. Выбил немного крови и деньжат.

– (Скептически) Я смотрю, ты за всеми следишь? Может, поделишься чем?

– Каштанка, не еби мозгу. Я и так больше положенного сказал… Хоть раз держи инфу за зубами. Это твоя, сраная школа – полностью тебя развратила. Вот что значит бабский коллектив. На переменах бесконечно чешете языками. Если б я не сжалился над тобой, ты вообще хрен, что узнал. Так бы и тонул в попытках добиться истины… (Заинтересованно) Ты хоть кого-нибудь там… выебал?

– Не твоё дело.

– (Улыбаясь) Значит, нет.

– Вообще-то, если ты не заметил, взрослых девок там дофига, не говоря уже об учителях. Можно без зазрения совести ебать. Главное, как ты завещал – подход и время. Как захочу, так сразу беру любую и тащу в чулан.

– Ага-ага, – покивал. – Пизди больше…

– Не веришь? – достал телефон. – Смотри, – открыл страницу имён.

– Откуда мне знать, что они настоящие? Ты спокойно мог выдумать всё.

– А ты возьми и позвони. Проверь. Скажи, друг вас посоветовал. Там все бабы прошаренные. Не первый раз. Денег с собой только побольше бери. Вдруг какая фантазия вскочит. Выбери симпотную фотку и дуй к ней под юбку вперёд.

– Не, – отвернул взгляд, – я такой хернёй не занимаюсь. Спалиться одна, так потащит за собой другую.

– Как знаешь, – вернул. – Многое упускаешь. Там и мамы, и дочки их есть. Можно даже семью вместе заказать. Папка будет в стороне дрочить, а ты…

– Ебать ты больной человек, – перебил. – У тебя там совсем кукуха поехала?

– А что сразу я?.. Большинство контактов, Аттон мне передал. Безусловно, палевно, но камон, где ещё таких эмоций сыщешь? Эт те не на видосик слюни пускать. Ты сам в сей процессии участвуешь. Разнообразие ещё никто не отменял.

– Что и требовалось доказать, – вздохнул. – Каштанка… (хмуро) ни хрена ты не умеешь держать язык за зубами. За секунды Аттона спалил. Думаешь, тебе скажут спасибо? Думаю нет.

– Эт Стэп, – хлопнул по плечу, – зависит от тебя. – Моё право поделиться. Твоё – остаться с этим жить. Не знаю, чего ты так ворчишь, но мы ничем таким… криминальным не занимаемся. Обычная, теневая проституция. Во делов. Только не говори, что сам к таким бабам не захаживал. За что нынче простачки отдаются, – задумался. – За пачку… трусов?

– Ясно всё с тобой, – почесал подбородок. – Аттон таки тебя развратил…

– Не, ну слушай, мы в каком веке живём? Сейчас в кого-то передёрнуть, не такой уж и священный ритуал. Повседневность. Как… как чистка зубов. Не знаю как ты, но мне, постоянно нужно в кого-то флегму сцеживать. Самый опасный яд, который необходимо из организма выводить… И не надо делать трагедию. Я им деньги за данные услуги, вообще-то, плачу. Все остаются в плюсе. Ворчат лишь… исключительные пердуны как ты.

– Слышь, пердун? – недовольно покосился. – Мне вообще плевать, кого ты там ебёшь. Хоть бабке в очко присунь. Дело твоё. Главное конспирация. Если тебя придурка узнают… Беды не миновать. Бургунд тебя с говном сожрёт.

– Ой, – улыбнулся, – напугал. Да на меня жалобы сыплются по нескольку раз за месяц. Чуть ли до исков не доходят. Пока никто, ничего не доказал. С чего вдруг должно что-то измениться, разве что ты сдашь меня прямо сейчас.

– Ладно, закрыли тему. Нет смысла с тобой без толку трещать.

– Боже мой… Во трагедию нашёл. Мы на днях съезжаем, а ты только сейчас эту песню завёл. Запоздал, честно говоря. Поздно.

– Да блять, – сдержанно выругался, – эти твои сраные привычки, никуда не денутся. Вернёмся обратно, и старые контакты подымятся. Плюс ко всему новые подрастут. Тебе что, нравится ходить на грани? Хочешь, чтобы тебя… поймали?

– Стэп, ты говоришь так, словно сам ни капельки не виноват. Скольким ты свой перец в чернильницу совал? Точно не единице. Если и завалялась… парочка сомнительных граждан, так это скорее исключение, чем статистика. Лучше скажи мне, кто не любит молодых, красивых баб?

– Просто я в отличие от тебя не палюсь. Не трещу каждому встречному. Ты же рано или поздно на этом деле сгоришь.

– Да мне, кроме тебя и рассказывать то некому, разве что Аттон, гад может учудить… Да не, – помотал головой, – он хоть и на полбашки больной, но так не поступит. Последней поддержки лишится. Может, ты не знал, но его кандидатура существует сугубо благодаря мне. Я крайне настаиваю, что такой нужен человек. Бургунд может и злится, но понимает, что боец в своём деле… чертовски хорош.

– Ага… Ну да… Если бы он твои заморочки не покрывал, ты бы так о нём не отзывался. У вас с ним просто… не пересекаются личные интересы, хотя… как сказать. По-моему, – призадумался, – он тоже на Алесю глаз положил.

– Да иди ты. Быть не может. Бред. Она таких мужланов не переносит.

– Бред-то может и бред, но я сам видел, как он приставал. Причём не один раз. По-моему, Аттон хочет залпом обеих накуканить. Если этот подонок чего-то и жаждет, то пойдёт до самого конца. Да он своими лапами крошит черепа. Что ни повод, то рядовая попойка. Половина баров нашего дебила знают в лицо. Как минимум за эти полгода, было четыре привода в полицию. На пятый думаю, уже за решётку заберут. Ну и зачем нам такие люди нужны? Зачем?

– Стэп, ты просто забываешь для чего он, реально нужен. Вспомни любую, незапланированную перестрелку. Кто первым на амбразуру прёт? Аттон. И цел же гад. Практически без ранений выходит. Ему бы… душу на задании отвести и всё. Всё вернётся в норму. Приедем обратно и снова придёт в себя. Зуб даю.

– Не, ну его в жопу. Этот больной с ножа глотки режет. Что ни миссия, то кровяной поток. Я как будто… сценки из триллеров смотрю. Очередной маньяк с раздутым эго. Не представляю, как его терпят другие. Хочется вмазать ему. Тот ещё дрочила. Его точно собирается ёбнуть полколлектива. Повезло, – покосился, – что есть такой заступник, как ты. Выклянчил у Бурга исправительный срок… Что ж-ж-ж, – вздохнул, – посмотрим… Одно дело, когда вы без конца срётесь в свободное время. Можно закрыть глаза. Спустить на тормоза, но, когда эта рвань крысятничает прямо на задании – это пиздец. Здесь не то, что конспирация нахуй слетает. Тут жизни товарищей стоят на кону. Ёбанный, наглухо отбитый уебан… Кароч, – отмахнулся, – задрал парить. Если девка тебе интересна, надо дожать, иначе Аттон её морально доебёт.