Текст книги "Подлежит Удалению (СИ)"

Автор книги: Евгений Леган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 68 страниц)

Подниматься ну очень не хотелось, учитывая, как они легли. Как ни крути, но двигаться всё же пришлось. Не спеша черепашьим шагом. Стараясь как можно меньше травмировать его. Ответную руку помощи пришлось ещё долго ждать.

Едва Кай успел откликнуться на предложенную помощь, как моментально цепкие ручонки, впились в румяную кожицу щёк. Девочка не наигралась. Когда ещё выдастся удачный момент.

– (Угрюмо) Очень… смешно…

С полным повиновением позволял полностью издеваться над собой.

Несколько секунд погодя и воцарилось весьма неожиданное молчание. Его уж точно никто не ожидал. Мира планировала как минимум вести долгосрочную беседу, склоняя лояльность партнёра как можно активнее в свою сторону. Кай же наоборот, сосредотачивался на парировании её слов. Как бы они ни сближались, он всегда ждал подвоха. Подлянку от самой судьбы. Кривая рука маразматичной старухи, почему-то запаздывала. Успокоение пришло, само собой.

Эта могла быть совершенно обычная бредятина с повисшим напряжением в воздухе. Очередное, скрытое давление. Попытка вычленить слабое место для манипуляции, но нет. Это уже совершенно другая ситуация. Приятное, уютное, ласковое спокойствие. Местами будоражащее воображение до кончиков волос. Оба притихли. Удобно сели. Мира положила голову на его плечо, слегка отклонив тело на бок. Ладони почувствовали необыкновенно знакомое касание. Мученик, в конце концов, почувствовал и обрёл покой. Мимолётное умиротворение пускай и настоль короткий срок.

Закрытые глаза. Лёгкое дуновение. Как такового потока нет, но имитация достаточно близко передаёт ощущение. Единственный минус – воздух достаточно влажный. В любое время суток пробирает до костей, когда проносится мимо. Роса поутру. Общая сырость. Микрофлора в закрытой ёмкости плодится. От сухости по краям земли – это не избавляет, но лучше наличие хоть каких-то костылей, чем полностью их отсутствие. Ничто глобально не умирает, просто город по-своему живёт.

Тонкий холодок дуновения ветра тесно переплетается с водной гладью фонтана, от которого по ощущениям, тянет ничуть не меньше. Лёгкая поблажка, которая поможет нервы остудить. Всё складывается так, как и должно было быть. Уходить пока, никто не собирался. Неожиданно, кто-то первым прервал тишину:

– (Сонно) Ма-а-ло, – зевнула, – кто узнает меня в таком виде. Единственный способ оставаться незаметной… прятаться, – причмокнула, – у всех на глазах… Если нас всё-таки найдут… им непременно покажется, что я тебя… соблазнила… Честно говоря… плевать… Ты почти уже взрослый… Они обязаны нас… понять… – поудобнее втиснулась в бочок.

– (Тихо) Меня они не особо волнуют, да и гуляют тут в основном… старики с больницы. Прочие учителя сюда редко заходят, как и… другие… ученики.

– (Сонно) Надеюсь, ты прав… Грустно конечно, но нам придётся ещё долго скрывать свои чувства… По крайней мере мои… Иначе, мне навряд ли позволят просто так здесь остаться… Да и на волю отпустить пока никто не стремиться. Снова отправят куда подальше… Опять в неизвестный, невиданный ранее… городок… Они как ищейки…всё вынюхивают… Рано… или… поздно…

Слабый ветерок постепенно угасал, пока и вовсе не исчез.

– (Сонно) Знаешь… мне иногда хочется снова почувствовать себя моложе. Примерно, как ты, разве что… чуточку ещё по младше. Без ответственности и принципов… С ветром в голове… Я, конечно, ещё не престарелая бабка, чтобы с ностальгией про молодость вспоминать, просто… просто хочется порою, обратно вспомнить себя беззаботной. Весёлой… Больше… свободы. Больше мимолетного счастья… Хочу напомнить себе, какой я раньше была… вот только… той свободы сегодня, увы, больше нет… Кардинально все усилия тратятся впустую. Как баран разбиваешь лоб об ворота, а толку нет… Больше… не приходится выбирать… Я толком уже и не помню, когда у меня выбор стоял хотя бы из трёх, равноценных вариантов. Всегда приходится чем-то жертвовать. Всегда приходится страдать… В последнее время, так вообще навязывают что-то одно. Любое другое, в разы будет хуже предыдущего, так что… Путешествия по сказочной стране, увы, на сегодня закончились… Извини, – улыбнулась, – глупо было тебе об этом говорить… Что толку, – зевнула, – если ничего уже… не исправишь…

– (Неуверенно) А если… попытаться исправить… скажем… – задумался, – переехать… Вопрос только… куда…

– (Сонно) Ну-у-у… Если ты денежный магнат, а не мороженка на палочке, тогда, да. Любой твой каприз решаем… У тебя, случайно, не завалялось под боком лишнее поместье? В окрестностях, – зевнула, – другого города… Иначе – ни как…

– (Угрюмо) …Нет.

– (Сонно) Жаль… Придётся в тихую скрываться пока нас не рассекретят… Поверь, это обязательно произойдёт. Вот увидишь. Анонимность в наше время, вещь крайне… мифическая… Нас, обязательно найдут. Отроют где угодно, если вовремя… не испаришься…

– Но можно же…

– (Бодро) Кай, – проснулась, – я, если честно не удивлюсь, что на завтра о нас уже все будут говорить. Поверь мне – как бы мы хорошо не скрывались, ушей и глаз повсюду много. Ты просто этого не замечаешь. Ты даже не догадываешься, какие приблуды могут вокруг существовать. Я вот лично, крайне удивлюсь, если наша интрига просуществует хотя бы с… неделю, прежде чем мне выпишут в лучшем случае выговор, а в худшем… приговор. Я даже не хочу знать… Скорее всего, меня просто уволят, так что… я хочу, всецело насладится последними моментами… Ты главное, не вини себя, – повернула вверх голову. – Если что-то и произойдёт, то только по моей инициативе. Ты ни в чём не виноват, просто, это я такая… Ненормальная… Не грусти, – легонько прикоснулась ладонью к щеке. – Рано или поздно, всё когда-нибудь заканчивается… Даже это.

– (Взбудоражено) Но-о-о… почему бы не попытаться и скажем… реально не уехать отсюда? Это же не конец…

Мира выдержала коротенькую пазу, и тотчас же в ответ рассмеялась. Её смех крайне удивил. Обескуражил. Заставил молча содрогаться в непонимании.

– Уехать? Ты такой милый, – ущипнула за щёчку, – когда такой… наивный. Как мы, по-твоему, в чужом городе будем… жить? Без документов. Без денег. На нас же не свалятся с небес немысленные богатства? Думаю, нет. В лучшем случае мы поселимся… где-нибудь… в задрипанном закутке на окраине, и то это будет самое убогое место в городе… Я не хочу тебя сильно разочаровывать Кай, но тебе и самому не понравится этот гадюшник. Любовь любовью, но жить в свинарнике работая кухаркой или прачкой, прости, не моё. Ты, конечно, меня извини, но это правда. Без минимального комфорта я жить не могу. Я не могу, как ты отказаться от всего. На мне отпечатался след отцовского поместья и упасть до прислуги, я чисто… морально не могу… Это не сказка Кай. Увы… Здесь по одному щелчку, никто не сжалится. Не смилуется над нами. Не предоставит кров… Это – жизнь. Весьма паскудная и сложная жизнь. Кай… (Серьёзно) тебе никто просто так не позволит уехать из Ласко. Купить билет на поезд – этого недостаточно. Нужна уйма справок: «Как», «Куда», «Зачем», «Почему». Да нам… и билета никто не выдаст. У тебя паспорта банально нет. Если у меня шансы крайне мизерные, то насчёт нас – это невыполнимая задача. Люди реально подумают, что я хочу насильственно тебя увезти… Мне прямо… лагерь исправительный светит… Не иначе…

– (Взвинчено) Ну-у-у, а если как-то… по-другому? Я просто не верю, что не бывает других путей… Люди же как-то… по местности передвигаются…

– Кай, – поудобнее уселась, – …выслушай меня очень внимательно, – взяла к себе ладони. – Так поступают только богатые, сумасшедшие лихачи, которым жизнь опротивела вусмерть. Они… они нарочно стремятся в гуще леса заблудиться и подохнуть. Я не шучу. Кругом непроходимые просторы. Непреодолимые леса. Дикая, необузданная природа. Тем воздухом вне купола – невозможно дышать. Он отравляет твои лёгкие… (Злобно) Природа намерена нас погубить. Она люто ненавидит человеческий род… Она… обиделась… Ты и пяти минут на той воле не протянешь… (Спокойно) Лично я не проверяла, но-о в любом случае, это большой риск, выйти на своих двоих за край границы… Кай – это верная смерть. Без кучи… дорогого оборудования и спецтехники – это реальный, смертный приговор. Нам даже подкоп вручную копать не придётся. Подойди хоть раз вплотную к куполу, и почувствуй, как там… смердит… Можешь даже не подходить. С нашего пригорка всё отлично видно. И слышно. Хоть… разок пройдись пол часика от восточных ворот по тропинке, и ты… всё прекрасно поймёшь… (Безнадёжно) Нас отсюда… ни за что в жизни не выпустят… Я не знаю обратной дороги… (тихо) домой…

– И я не знаю, – улыбнулся. – Но выход же найдётся… Правда?

Его незначительная улыбка быстро сошла на более привычную гримасу. Мира в этом плане гораздо мрачнее смотрела на обыденные вещи.

– (Поникши) Хотелось бы верить, но-о-о… что я могу?.. Я простой врач. Я по сути никто. Обычная, красивая утварь для интерьера… Больше ничего… Я не такая властная как мой отец… Это он может, а я… А что я?.. Я, – грустно вздохнула, – ничего… – попыталась боль скрыть ладошками.

Печаль постепенно попыталась смениться на улыбку, но всё так же быстро в утробе потухла. Что самое главное – он это заметил. Мелочи, которые могут исправить общую судьбу.

– Подожди, – неожиданно схватил за плечо. – Так ты… – стал резво махать пальцами, – то есть… твой отец… Кто он? Может быть, он нам… поможет?

– (Довольно) Побольше бы тебе такой прыти, – ухмыльнулась, – в разы быстрее запала бы на тебя. (Томно) А ты можешь, когда… захочешь…

Глаза заиграли. Лицо застыло в игривой насмешке, прикусив краешек губы.

– (Угрюмо) Хватит надо мной издеваться… Я же серьезно.

– И я, – заинтригованно улыбнулась. – (Соблазнительно) Кстати, можешь уже расслабить хватку. Я всё расскажу, честно… Обещаю паинькой… быть…

Незабываемый вырез вокруг груди сделал своё дело. Руки отпустил. Цвет женского облачения постепенно сменился с кремово-желтого на бледно-розовый.

– Знаешь, я так рада, что мы теперь вместе, но, если честно… (серьезно) я до конца не представляю, как это возможно скрываться всю вечность от остальных. Пуститься в бега… Дело очень серьёзное и нам без посторонней помощи просто… не справиться. Ну никак не обойтись… У нас вообще нет никаких вариантов, кроме самых… извращённых…

Мире крайне не хотелось затрагивать больную тему. Другого пути у неё нет.

После небольшой паузы крепко вжалась в объятия. Прижала, как можно плотнее к себе. От такой близости не избежать очередного жара на щеках.

– (Взволнованно) Ты же сейчас… не про рабство говоришь?

– Нет, – вздрогнула, – хотя, – резво отстранилась, – это самый проверенный и рабочий вариант… Тебя по бумагам оформляют как груз, да и упаковывают, кстати, тоже. Так товар гораздо проще переслать, правда волокиты там ничуть ни меньше… Главное – чтобы люди были свои. Всякие там… мелочи не замечали. Фактически, это та же контрабанда, только людьми. Не спрашивай, откуда я это знаю. Просто знаю. И всё тут…

– И-и-и… чем же этот способ так… (неуверенно) плох?

– Да тем, что неизвестно куда тебя по итогу отправят. Гарантия выбраться есть. Гарантии очутится в цивилизованном месте – нет. Я буду гнуться на панели 24 часа в сутки, а ты целый день напролёт драить толчки и мыть грязную посуду. Это ещё если крайне повезёт. Ты не представляешь, на что способна извращённая фантазия больных людей. Не дай бог ты кому-то приглядишься. Или я… Считай всё. Конец. Бог знает, что тогда с нами случится… Заставят делать тёмные вещи и на камеру снимать. А может… а может мы и вовсе станем жертвами. На органы распродадут. Поверь, даже с тебя найдут и вырежут всё полезное, не говоря уже про меня. Кай, это очень опасно. (Повышено) Даже не думай об этом, понял? Уж лучше я тебе об этом расскажу, чем ты узнаешь от местных барыг на рынке… Обещай мне, – обратно прижалась, – обещай, что никогда не бросишь… меня…

– (Взволнованно) Да, конечно, да. О чём речь!

– …Хорошо тогда, – не дала сорваться слезинке, – хорошо…

Хватка ослабла. Хотелось видеть в объятиях друг друга знакомое лицо.

– …Хорошо, – тяжело вздохнула. – Тебе… нужно кое-что знать… касательно моего отца… В общем…

Полностью уверенная в себе девушка, за одно мгновенье становилась 13-й рохлей, столь боязно вспоминая, каково это быть снова ребёнком. Внезапно, стало тесно рядом с ним. Внезапно, перестало хватать воздуха. Мира нервно выпуталась из объятий, отсев в сторону. С большими усилиями продолжился разговор:

– (Взволнованно) Он такой… – обняла плечи. – Как бы это сказать… Он из тех людей, что…

Дрожь ни капельки не спадала с губ, однако лучшего момента для открытия больше не предвидится. Требовалось удержать себя в тисках.

– (Взволнованно) Он…

Признаться, в собственной беспомощности, вызывает страх личности. Даже давно позабытое старое, может обильным пластом подняться со дна глубин памяти. Утопленное в сундуке за тремя замками, за один единственный щелчок может заново раскрыться, портя и до того дурное самочувствие. Теперь, уже ей не казалось таким зазорным просто взять и слинять от насущных проблем. В его случае всегда прокатывало. Преподносить себя таким образом – единственный вариант как не подохнуть. Если правде смотреть в лицо – теряется как таковой смысл жить, однако разница «до» и «после» всё-таки есть. По крайне мере была.

Кай мгновенно учуял нотки трусливого побега коими сам грешил чуть ли не каждый раз. Тесные, неловкие ужимки. Пугливые до чёртиков глаза. Стоило разлучиться немного в сторону – трепетно сжал продрогшую насквозь ладонь. Нежно обнял за плечи. Попытался согреть. С рассказчицы взгляд больше не спадал. Обоюдное понимание того, к чему в итоге всё может привести.

Мира промолчала. Тоскливо, но крайне обнадёживающее, посмотрела в ответ. Стало гораздо уютнее. Преодолевая себя, постепенно послышались слова:

– (Стыдливо) Знаешь… он… он не такой жестокий, как ты мог подумать… Он справедливый, просто… Просто не умеет. Не хочет. Не желает прощать, даже своих детей. (Обидчиво) И ладно бы за дело. Так нет же. Может за обыкновенную глупость, сорваться на родных. За это – обиднее всего. Без… вины виноватый… Я прекрасно понимаю, что с годами расшатывается психика. Возраст. Обязанности. Риск… Паскудное дело издеваться над своими. Монстр в человеческом обличи… Моральный… урод… (Жалостливо) Мне искренне жаль, что тебе… приходиться выслушивать моё жалкое нытьё о прошлом, но оно… давит. Мучает меня. Терзает. Угнетает. Мне даже сейчас не ясно, когда весь этот бред закончится. Когда уже, наконец, прекратится этот дурацкий сон. Мне страшно… Страшно. Как… никогда.

Блекло-серый цвет озарил верхний покров отнюдь не скромного платья.

– (Растеряно) Я… Я… Я помогу… Я-я-я…

– Кай, прошу, дай мне сейчас выговориться, иначе, я…

Прервав собственную мысль, лёгкая пауза затронула другой монолог.

– …Тебе… и вправду может показаться странным, но-о-о… только мой отец способен вернуть меня обратно домой, но… Я не хочу одна возвращаться к нему! Не хочу! Я слишком тогда… провинилась… – голос интонационно стих. – Три года уже прошло, а выхода как нет, так и не было.

Ногти впились в его кожу. Мира выкрикнула чуть ли не в полную силу:

– (Рьяно) Поклянись!! – выпучила глаза. – Поклянись, что никому, никогда, ничего не расскажешь!! Поклянись!! Поклянись!!

Она так сдавила костяшки ладони, что Кай сам чуть от боли не выкрикнул.

– (Сдержанно) Да, да… Хорошо…

– Поклянись!!

– (Быстро) Клянусь, клянусь!

Руку отпустили. Стало чуточку легче, но не на много. По крайней мере ей. Взгляд безжизненно сверлил пешеходную дорожку.

– (Нервно) Я… я-я-я сделала кое-что… не хорошее в своё время. Я же не хотела. Серьёзно не хотела, но он же обещал мне… Обещал! Мой отец, он… Он – обещал… Обещал, что после смерти матери, никогда, никогда больше ни на ком не женится… И что я увидела?! Вот что?! – выкрикнула на букашку. – Он привёл в наш дом свою грязную… потаскуху! Осквернил вечную память о матери… Забыл про неё. Вышвырнул из памяти… Забыл… (Презирая) Та падшая женщина – мразь редкостной породы… Она липнет ко всем. Заговаривает зубы… Интриги вьёт за спиной и знаешь… – пожала плечами, – у неё получилось. Да, получилось. Она… выжила меня из дому. Пинком под зад из родного, фамильного «гнезда». С одного маху лишила меня всей родни. С одного грязного слова и… (болезненно) я не смогла. Я не выдержала и дня от такой… пакостной жизни… Никто мне не верил. Никто. Никто не хочет видеть, какую змеюку он себе приручил! Больно. Обидно. Мерзко. Меня предали свои же. Мне… ничего не оставалось делать. Я сняла маску с её грязного лица… Собственными руками разбила наше старинное, фамильное зеркало и… раскроила осколком кожу… (грозно) на её поганом, потаскушном лице. Прямо перед всеми гостями на публике… (Взволнованно) Как ты думаешь, – с надеждой посмотрела в глаза, – он меня… простил?

– (Взбудоражено) Ч-чего?!!

– (Плаксиво) Ты тоже меня осуждаешь?

Слова прозвучали жалостливо. Максимально душераздирающе, будто бы Кай ещё один чёрт из табакерки.

– (Тяжело) Нет, нет, просто… давай минутку… передохнём…

Крохотный, парализующий шок. Невозможно смериться с тем, на что способна изумительная женская особа. В голове подобное не укладывается. Пальцы стиснули виски. Локти прочно в колени впились. Как же не хочется верить. Одно, единственное упоминание, коробит жуть. Один из неприятных осадков в жизни. Вот он, перед тобой, наипрекраснейший цветок. Способный одновременно на зверство и милость. Крайне хотелось подавить в себе колкие чувства. Хотелось всё забыть.

Мира окончательно расстроилась, обидчиво отсев в другую сторонку. И снова нервы. Снова безудержная по всему телу дрожь. Противная. Холодная. Отягощающая. Беседа чаще прыгает из одной крайности в другую, подмешивая в огонь вместо щепочки, целую горстку дров. Страх не кажется чем-то инородным. Зазорным. Беды пробирают насквозь. Юнец начинает метаться глазами повсюду. Бесцельный, наводящий на жертву, предательский испуг. Чуть меньше, чем через минуту, звучит растерянный голосок:

– Мне кажется… я зря упомянула о своём прошлом… Теперь… ты тоже меня возненавидишь… Впрочем, как и все…

– (Неловко) А разве… больше вариантов… не было?

– Не было! Нет, не было!!!

Агрессивный голос выпалил что есть мочи. На деле стало только хуже. Девушка тут же принялась растирать свои хрупкие плечи, стараясь как можно интенсивнее себя согреть.

– (Грустно) Я не хотел… – подсел ближе. – Я, правда, не хотел…

– (Отрешённо) Я знаю… знаю, что совершила ошибку и раскаялась уже давным-давно, но… разве слова тут помогут? Разве… слова способны вылечить? Вернуть с того света? Нет… Надеюсь, когда-нибудь, он однажды меня… простит…

– Но… ты хотя бы её… не убила? (Ненавязчиво) Ну так, случайно… Вдруг…

Лучше бы Кай молчал. Миру крайне взбесило.

– Есть… ещё кое-что, – пальчиком подозвала к себе. – Это очень серьёзно и только на ушко.

– Что? – пододвинулся ещё ближе.

– Нет!!! – громко выкрикнула на ухо. – Конечно же, нет!!!

В ту же секунду ручонки принялись колотить. Женский пыл невозможно остановить.

– (Гневно) Я что, на убийцу, по-твоему, похожа?! На маньяка?!

– Ладно, прекрати. Я был не прав… – попытался защититься. – Не пра-а-в…

Только под самый конец репаративных движений, таки удалось усмирить дьяволицу, скрутив её кое-как. Естественно особь брыкалась. Не так сильно, но достаточно, чтобы за удар остался синяк.

– Чего ждёшь? – недовольно огрызнулась. – Может, отпустишь уже?

Руки повисли в воздухе. Область чуть ниже шеи всегда перетаскивала на себя вожделеющий взгляд.

– (Испуганно) Да-да… Конечно, – живо отпустил.

– Тебе, – тотчас же стала расправлять волосы, – нравится, как сидит платье?

– (Испуганно) Отлично. Просто прекрасно. Великолепно… Идеально…

Отведённое на беседу время, истончалось с каждой секундой, от чего желание повременить, представало треугольным камнем преткновения. Сомнения безусловно гложили, норовя сорвать и похерить последних лет достижений впустую. Чем больше тормозил разговор, тем сильнее суеты он привносил. Главное оставалось, как и прежде – только бы не спугнуть. Больше нет смысла ждать чуда. Оно, увы, так и не пришло.

Инициативы с его стороны поступало значительно меньше ожидаемого. Прежде, чем начать ковать свою судьбу, следует накрепко зацепить её в клещи. Никаких больше наводящих дилемм. Только конкретный вопрос и поставленный на него прямой ответ. Ощущение безысходности семимильными шагами двигает интерес вперёд. Врач запланировано спросила:

– Даже если так… – запрокинула за спину волосы. – Даже если нам… чудом всё удастся… Ты-ы-ы… готов? Ты готов пойти со мной? – встала. – Готов отправиться? Готов… бросить всё? А если вдруг… не получится, и мы застрянем на полпути чёрт знает где… Ты готов к таким последствиям? Ты… готов?

Слова прозвучали максимально серьёзным тоном, словно от ответа зависела чья-то жизнь.

– (Тяжело) Мне неважно куда, – поднялся. – Главное – быть рядом. С тобой.

Непреодолимое чувство, будто жизнь вокруг и вправду меняется, мелким ростком пробивалась изнутри, сквозь толщу асфальта, бетона и грязи. Обоим мгновенно полегчало. Откровения стоили того.

– (Радостно) Я так счастлива… – вплотную прижалась. – Правда.

Лазурный свет полностью озарил удивительный взгляду наряд, затмевая окружающую красоту парка. Мира взяла ладони и прикоснулась к своему лицу:

– (Любя) Почувствуй радость… Раздели её вместе со мной… Почувствуй, как я горю от счастья. Сгораю в твоих… руках…

Приятный жар от румянца, как будто маленький огонёчек в руках.

– (Любя) Кай, мы почти свободны. Почти. Осталось только… разорвать все нити, ведущие к нам…

Милые, еле примечательные ямочки, впадинки на лице, как никогда ещё не выглядели такими красивыми. Особенными. Он буквально готов был на всё. Кай хотел было отпустить уже руки, но Мира придержала всё-таки одну, поцеловав её в тыльную часть. Смущённо, но всё же сумел на акт любви ответить:

– И-и-и… как нам это… лучше сделать?

Как же не хотелось отпускать. Кончики пальцев веяли приятным холодком. Достаточно комфортным, чтобы в сотый раз остудить нервы. Несколько секунд вполне достаточно для короткой передышки. Когда надобность в нём чуточку спала, счастливица собралась с духом, подняв глаза.

– (Нервно) Осталась… самая важная часть… – глубоко вздохнула. – Только не перебивай меня сейчас… Это важно… Ну, в общем… Доверие… Не важно, куда мы убежим и где скроемся. Они… Они будут везде и всегда. «Они» будут искать нас и непременно найдут. Обязательно найдут и поэтому… Поэтому, ты должен непременно всё мне рассказать. Даже нет, не так… Ты – просто обязан. Всё самое странное, что ты видел за эти дни. Неделю. Месяц… Вообще неважно за какой период времени, лишь бы хоть… что-нибудь странное вспомнить… «Они» никогда не отстанут от нас. Никогда… «Они» вечно будут гоняться за нами, но-о-о… если ты вспомнишь хоть что-то, мы сумеем их запутать… Нам нужно выиграть время. Нам пригодится… любая информация для отхода. Подойдёт… вообще всё… Что угодно странное… Может… может ты видел… не знаю там, – помахала руками, – как… как за тобой следят или… (Взволнованно) новых, незнакомых ранее людей. Возможно, активность каких-то вещей стала… пугать тебя… Тут подойдёт, вообще что угодно. Вообще. Возможно… люди стали попадаться одни и те же. Появился привкус… дежавю… Кай, это очень важно. Очень! Если сейчас допустим во время планирования ошибку, считай всё. Это – конец! Наше путешествие закончится, не успев толком начаться!.. Возможно, «они» могли видеть нас вместе и раньше… Мне, правда, страшно подумать, что эти люди могут с тобой натворить. Я им не нужна, но вот ты… «Они» могут навредить тебе, похитить или даже… убить. Пожалуйста, Кай, – поправила чёлку, – подумай, как следует. Вспомни. Не спеши. Тебя никто не гонит, я… рядом. Я… рядом…

– (Испуганно) Кто эти, чёрт возьми «они»? Зачем я им нужен? С чего я им вообще сдался?!

– (Встревоженно) Я не знаю! Я, правда, не знаю! Я не знаю ни их мотивов, никто они. Даже их существование ставиться под вопросом, но… но… Просто… поверь мне… Эти люди – не дадут нам спокойно существовать… С того самого момента, как я поселилась здесь, в этом городе – я не чувствую себя защищённой. Ни здесь, ни где-либо ещё! (Опечаленно) Просто… вспомни хоть что-нибудь… Вспомни. Постарайся, – провела ладонью по щеке, – прошу…

Мира чуть ли не слезливо умоляла юношу вспомнить, от чего тот старался изо всех сил. Кое-что он всё-таки помнил. То, что хотелось бы навсегда забыть.

– (Напряжённо) Я помню, был… недавно один учитель… Вчера…

– (Импульсивно) Да-да, ты о нём говорил. Тот самый, который новый. И что с ним? Что? Он тебе, – резво стала перебирать руками, – что-то дал? Он угрожал тебе? Он… пытался тебя… увезти?

– Не-ет… Просто прошёл мимо… И всё… Странно в след… посмотрел…

– Ну, так это… (нервно) это ничего не говорит. Мы можем разбирать так по косточкам кого угодно. Целый месяц пройдёт, а мы ничего не достигнем. Нужно что-то… более очевидное… Внятное… Весомое… Которое… ну просто невозможно не заметить. Определённо, что-то подобное должно быть. (Жалостливо) Вспомни Кай. Ну, вспомни…

– (Воодушевлённо) Я вспомнил! – довольно щёлкнул пальцами. – Прямо до нашей встречи, произошёл один такой… странный случай… (Шёпотом) Блин…

Кай моментально упал в осадок, даже толком и не подумав.

– (Взволнованно) Какой именно? Что случилось? – сжала ладонь в руках.

– Я получил странное сообщение и-и-и…

В порыве слов буквы зажевало. Не хотение быстро говорить.

– (Испуганно) Что и?! Что?!

– Знаешь… (Растеряно) Я… я… – криво улыбнулся. – Я забыл… Бывает же такое… Дурья моя башка… Вылетело из головы.

– (Умоляюще) Пожалуйста, милый, постарайся вспомнить. Это крайне важно! Жизненно важно!! Прошу!!

Чары соблазна усилились троекратно. Крайне легко такой красоте уступить.

– Знаешь… (Судорожно) Мне немного… это, не по себе… Мы можем… на завтра отложить наш разговор? Ты на меня, – расслабил горловину рубашки, – немного это… давишь…

– (Удручённо) Ты опять от меня что-то скрываешь, верно? – разочарованно произнесла. – (Обидчиво) Ты так и не научился людям доверять… Чёрт с ними с людьми, но я-то в чём виновата? Я недостаточно хороша для тебя? Почему ты мне не доверяешь?! Не отводи взгляда, – нежно повернула лицо к себе. – После всего этого… (Истерично) Да я… да я душу тебе открыла, а ты смачно харкнул в неё! (Измождённо) …Ты мне не доверяешь… – всучила руки в бока, – прекрасно… Теперь я чествую себя полной дурой. Спасибо тебе.

Кай всей душой возненавидел себя и эту дурацкую записку. Лучше бы он никогда её не получал. Сжёг, разорвал сразу, лишь бы только не смотреть. Ему хотелось всем сердцем отдаться, но тупой, расчётливый на одиночество мозг, бил сирену по каждому удобному и не очень случаю. Сейчас он как никогда истерил. Хрупкое равновесие на корню подорвано. Хуже казалось, уже не могло быть.

Глубокий вдох попытался подавить эмоциональный всплеск. Развернулась. Спрятала лицо. Тихонечко всхлипнула и обратно вернулась в прежнюю оболочку. Ни единого намёка на боль и истерику. Снова обновлённая. Снова не похожая на саму себя.

– (Соблазнительно) Хорошо… Если ты так хочешь, тогда я сделаю это… по-взрослому… Давай, я немножечко тебе в этом… помогу…

Неожиданный толчок в грудь моментально сбил с ног. Мешок с костями тут же повалился спиной на бортик фонтана. Её тело мгновенно повисло над ним.

– (Болезненно) Знаешь, – покривился, – а это было довольно-таки… больно.

– (Соблазнительно) Ну, а как ты ещё хотел? Так все взрослые поступают. Сначала заманивают в свои сети, – пальчиками прошлась по груди, – а потом… бессовестно бьют ножом в самое сердце, – надавила на точку. – Ничего Кай, ничего. Тебе нечего стыдится. Так абсолютно все поступают. Теперь и ты в их числе… Единственное – извини, что так грубо получилось. Прости, – положила руку на вырез декольте. – Я просто не рассчитала сил. Я знаю прекрасный способ как всё уладить. Не переживай, – облизнулась, – тебе понравиться. Гарантирую…

Тесный приём рассчитан на то, чтобы жертва никуда не смогла деться. Своеобразный подход. Не противится и не злится, хотя и особого восторга не издаёт. Поцелуй должен взбодрить приутихший огонёк страсти, но вместо этого, наоборот разжигает ненависть к ласке. Она всячески пытается отторжение унять, то обнимая, то насильственно поглаживая его же руками свои ягодицы. Легче никому не становится. Ничего не помогает утрату унять. Как только дело касается чуть ниже пояса – парень тут же перехватывал юркие ручонки. Быстро цепляет и отталкивал от себя, как некий подопытный тренажёр. По очереди выворачивают друг другу руки, однако явного успеха, никто так и не может превозмочь.

Предел кипения достигает наивысшей точки. Попытка отпихнуть, в надежде для передышки, обернулась весьма предсказуемым провалом. Просто не хватило в нужный момент сил. Помацал её грудь и ладно. Миру это только завело. Сидя верхом, колени сдавливали рёбра, чуточку потирая ремень брюк нижнем бельём.

– (Ласково) Тебе что, – сделала парочку движений тазом, – не понравилось?

– (Устало) Не в этом дело…

В ход пошла выпячивающая вперёд грудь. Плавная посадка на пиджак и лёгкие трения. Как минимум движение дополнит и возбудит.

– (Эротично) Расслабься, – поднесла палец к его рту, – и не дёргайся. То, что ты сейчас увидишь, – немного привстала, – тебе очень понравится… Смотри, – ухватила за подбородок, – на меня…

Пластичные движения трения тела. Одни пальчики трутся возле груди, пока другие стараются отбить сопротивление. Настойчивый упрямиц противится, как может. Не брыкается как истеричный ребёнок, однако и как паинька себя не ведёт. Недовольно пыхтит и молча злится. Всё это ровным счётом длится до того момента, пока из кармана на половину не вылезает тот самый, ненавистный листок. Кай чуть ли за секунду не побледнел. Мира тотчас же это приметила. Несколько саму бумажку, а именно реакцию на конверт. В мгновение ока рука запихнула содержимое обратно, стараясь как можно быстрее от себя отвлечь. Парочка полностью поменялась ролями. Теперь, уже её рука резко соскользнула вниз. Он же в свою очередь аккуратно отвёл её к себе на живот. Вторая повторила то же самое и оказалась моментально сцеплена с другой. Всё предельно стало ясно. Обманывает гадёныш и врёт.

– (Надменно) Ах-х-х, так вот это что у нас… Оказывается, в этом вся твоя проблема, да? Всё дело в этом чёртовом конверте? – кивнула вниз. – Поэтому, ты ведёшь себя как дебил.

– (Чёрство) Нет, не поэтому… А за дебила, вообще-то обидно…

– Ох, – грустно вздохнула, – какая же я бестактная… Извини меня, ладно? – быстро поцеловала в губы. – Это должно немножко скрасить горечь обиды, хотя, я не плохой человек. Плохой у нас как раз ты. Ты же знаешь, что нехорошо людям врать в лицо. Особенно мне… (Заигрывающее) Ты всё ещё можешь исправить, –нежным голосом произнесла, – только покажи… Ну же, давай… Покажи…