Текст книги "Подлежит Удалению (СИ)"

Автор книги: Евгений Леган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 68 страниц)

– (Неуверенно) Не похер, но да. Опыта маловато. Откуда тогда его взять, если кругом ничего не происходит? Откуда?

– Вот и радуйся, – встряхнул за плечо, – что живёшь в мирное время. Не просыпаешься в нервном поту от очередной бомбёжки или града пуль… Вот же пошёл молодняк… Счастья своего не понимает.

– (Настойчиво) Я всё понимаю, но разве – облокотился на руль, – записаться в личные няньки, это престиж? Конкретно – это предел мечтаний? Даже мы такой ерундой не занимаемся. В бытовухе копошатся, только самые никчёмные дебилы. Либо новички, либо жуткие тормоза. Как тебя в эту ерунду угораздило влипнуть? Ты же не похож ни на кого из них. В чём… реальная причина? Как так получилось? Неужели бабки? До хера, что ли, платят? Серьёзно?

– А ты я смотрю, всё о деньгах. Всё о бумажечках мыслишь. Вот скажи мне, когда(й) то перевозка государственных лиц, считалось второсортным делом? Будь добр, – уставился в окно, – занимайся своей работой, а я своей. Быстрее время пролетит. Я на твой дурацкий вопрос ответил. Дай мне немного тишины…

– Да ладно тебе. Не один я слышал про все эти… ваши истории. Я не глухой. Я свой, – тыкнул себя в грудь. – В теме. Ты не смотри, что я сегодня водитель. Это так, по совместительству. Временно. В основном да, приходится сидеть в офисе и страдать там всякой фигнёй, но были дела и покрупнее. Рейды… Облавы там…

– Ты хоть раз в настоящей передряге был? – сомнительным тоном произнёс. – Не на полигоне. Там мы уже всё выяснили.

– Вот и я о том же. Здесь… – осмотрелся по сторонам, – тупо ловить нечего. Мне бы рвануть, – вздохнул, – в горячие места. Поострее, так сказать, а то совсем уж грустно стало. Вот и приходится довольствоваться либо чьими-то выдумками, либо повседневной рутиной. Расскажи-ка лучше… про себя. Давай, колись… Зачем всё это нужно? Чего тебе стоит? Мы же в одной команде, верно?

– Я об этом уже говорил… Хочешь воевать на фронте? Пиздуй в армию! Для таких, как ты – никогда не поздно. Там с радостью подберут тебе отряд идентичных долбаёбов. Как болотная крыса сбеги в окоп на поле брани. Там и сдыхай. Или не сдыхай. Отсиди лучше в штабе жопу. Как по мне, отличное призвание для таких как ты. Сблёв генной цепи. Седалищная предрасположенность. Выслужись за пару лет, отдрочи всем полковникам и генералам, а там, глядишь, и домой пора. Байки молодняку сочинять да медалями напоказ хвастаться. Всё, считай жизнь удалась. Чего, – повернул голову, – конкретно тебе не хватает? Совета? Так я давно его дал. Мотивации? Мне что нужно, пнуть твоё величество под жопу?.. Ну уж нет. Ноги марать я не стану. Хрен знает, что совали туда. А вдруг ты заднеприводный? Хотя нет… Даже гомики любить тебя не станут. Только глупые школьницы и одиночки за 30 лет. Вот каков твой сорт. Осталось либо сгнить, либо, наконец, созреть. Всё зависит… Ай, – отвернулся, – да заебало. Как же мне надоело всех вас придурков поучать. Всё равно делаете по-своему. На кой толк в тысячный раз спрашивать? На кой хрен, печень лишний раз надрывать?

– А мне вот интересно. Действительно… любопытно узнать, как работают и живут другие. Расширяю, так сказать, горизонты.

– Глаза почаще расширяй, – недовольно цокнул, – знаток… Всё давно было сказано. Раз ты с нами, значит, никто от тебя информацию не скрывал. Мог бы и на досуге хотя бы почитать краткое изложение вещей. Видимо, опять… Не судьба.

– (Лениво) Может оно и да, но-о… Просто это как-то… скучно звучит…

– Тогда не суйся не в своё дело. Лучше радуйся тому, что есть… иначе, и это отберут, хотя… Ты тот ещё скользкий… глист. Всюду пролезешь. Из любой жопы выберешься. Нюх у меня на таких подонков, как ты. Вся земля вами усеяна. Всех сорняков не перекосить.

– Ой, да ладно тебе, остынь. Оставь свои картонные фразочки для детишек. Поучать людей старой выпиской из цитатника, довольно глупо. Кстати, девчонка, – скорчил одобрительную рожу, – таки молодца. Неплохо продержалась. Плюсик ей в карму. С таким жлобом вступать в спор – светит ничего хорошего… Сколько смелости нужно… Ё-маё… Однозначно мой фаворит.

Мужчина никак не отреагировал. Он продолжил и дальше пялиться в окно.

– Всё ясно с тобой, – тоже отвернулся. – Мне бы твоё хладнокровие, – сонно позевал. – Последнее, крупное дело, почти с полгода было назад. Всякая мелочь меня попросту не привлекает. Уныло как-то. До боли грустно.

– Может… ты и не догадывался, но работы хватает везде. Даже тут… Сиди себе без бед. Делай вид. Задницу на прогулку сводил, освежил – заебись. И денег за это ещё получил. Чем тебе не жизнь? Что не устраивает? Заняться нечем?.. Не понимаю. Как дурко себя ведёшь. Ей богу хочется вмазать со злости по роже.

– Ну да, ну да. Конечно… Действительно, как ебанько со всем этим (злобно) компьютерным дерьмом. Жизнь лучше от прогресса не стала. Она превратилась в сплошное сидячее положение. Почти всё рабочее время мы просиживаем штаны за мониторами, пока в основной разведывательной группе, намечается… какой-то… минимальный движ. Там люди да… В отличии от нас… пару раз в месяц на учения ездят. Нам же фиг. Бланки да таблицы заполняй. Скупая жесть. Сплошная, унылая волокита. Зато отребья в конторе – дофига. Ну просто завались… А знаешь, почему мы переехали офис? Да у нас штат, который год переполнен разными калибрами дерьма. Все папочкины объебосы теперь кучкуются в одном месте. Без понятия почему так. Отделение всё меньше смахивает на полицию… Сплошной балаган… Я преступников вижу дай бог раз в год. Не в хер, невпопад. Нянькой по вызову всё чаще служит моя жопа. Пинают из угла в угол все подряд. Ахуительная мечта решать чужие дела… Сходи, принеси. С дочерью больной посиди… Да бля-я-я, – помассировал лоб. – Кароч… Перебор таких, как я. Признаю. Слишком дохера… Иногда… выбираемся на вызов раз в полгода и то… считай звучит как праздник. А куда ещё падать ниже? На дне барахтается патрулирование. Не, не пойдёт. Всерьёз разминать булки желания нет, как и нет охоты копошиться с людьми. На этом всё. Другие варианты отсутствуют. Вот и приходится возить таких грозных дядек как вы. Хоть… какое-то разнообразие. Унылый… праздник… души…

– Как говорится, – развёл руки, – «Шо поделать». Ничем не могу помочь.

– Спасибо, блин. Воодушевил…

Шофёр глубоко вздохнул. Прищурив один глаз, бегло осмотрел охранника с головы до ног. Ему было, о чём действительно поговорить.

– Судя по вам, – откинулся на спинку сидения, – вы через многое прошли и, если в этих историях есть хоть доля правды – я тоже так хочу. Не рядовое мясцо на убой, а на дело. Да, именно так. С командой. Вот, вы же… (воодушевлённо) всегда рискуете. Выстраиваете планы. Многоуровневые ходы. Ночные вылазки… Охота. Скрытые операции. Под прикрытием работа. В общем, один сплошной адреналин. Я, как сразу услышал, что есть свободное место – мигом рванул к вам. А вдруг повезёт, хотя бы дольку ощутить от всего этого многообразия. Чуточку. Щепотку. Тогда и жизнь считай прожита не зря.

– (Отстранённо) Повезло тебе.

– Моя бы воля. Ух-х-х-х! – запрокинул за голову руки. – Почувствовать себя по-настоящему. Живым… Да-а-а, вот оно, – вздохнул, – опасность…

– Ты что, больной? – повернулся к собеседнику. – На всю голову отбитый? Что, фильмов своих дурацких насмотрелся? Да при первой же опасности, – злобно огрызнулся, – ты обоссышь штаны и полезешь в ближайшие кусты с обсёру. Пуля тебе не подсрачник и не пинок. Пуля нахуй тебя убьёт. Если мигом не прикончит, так дауном оставит. Или калекой. И всем будет на тебя насрать. Очередной дурачок нашёлся… Ебать. Во радости-то будет. Коль в жопе сильно припекает – хули ты, в полиции забыл, сынок? Раз попал чисто по блату – сиди смирно и не выёбывайся. В жопу засунь свою прерогативу, байками травить. Пострелять блять не терпеться. (С отвращением) Да ты и вправду на голову больной.

Парень сделал вид, будто ничего плохого не услышал. Чужое, приподнятое настроение, начинало понемногу бесить. Бургунд недовольно продолжил:

– Если ты ещё не заметил, опасность – она кругом. Повсюду, даже переходя дорогу, правда… – пальцем отмахнулся, – тебе и этого не понять. Вот посидел бы с денёк в окопе. Ни жравши, ни спавши. Даже места и времени на поссать тупо нет. Гадить приходится под себя. Я бы на тебя посмотрел тогда… Ух сука посмотрел… Это ещё молчу о том, что позицию нужно держать под градом пуль и артиллерии. Ничто не сравниться с этим опытом, если ты, конечно, его не пережил. Кровь, грязь, дизентерия. Смерть… (Кривляясь) Если вдруг пальчик бо-бо, скорая помощь за тобой не приедет. (Серьёзно) Нет. Нихуя. Когда ногу взрывом нахуй оторвало, тебя кинут тупо подыхать. Свой боезапас ты исчерпал. Никто не ринется такое говно спасать. Своя жизнь гораздо ценнее… Эт даже не ужасы. Нет. Это правила ведения войны. (Улыбчиво) Я хуею с вашего поколения. Заняться нечем. Еба-ать проблема.

– Опять, – вздохнул, – опять окопы… твои. Такое чувство, не сидел в окопе, значит не мужик… Ладно, как скажешь. Тебе виднее. Приму твоё нравоучение. Я нормальный, незлопамятный. Если нечем больше поделиться, то…

– Так и есть, – перебил. – Наставления окончились. Учись на собственных ошибках или не учись. Мне вообще без разницы. До пизды. Дай спокойно в тишине посидеть, – поудобнее уселся.

– Дам, но сперва, выслушай одну мою догадку. Мне-е чисто интересно, прав я или нет. По рукам? – протянул ладонь.

– И потом ты, – покосился, – заткнёшься?

– Да, – кивнул, – заткнуть.

– (Воодушевлённо) Я не против, – нормально сел. – Давай только быстро.

– Хорошо… – убрал руку. – Это касается…

Внезапно открылась дверь.

– Можно на минутку? – спросил человек в костюме.

– Можно. Залезай.

В машину сел посторонний субъект. Идентичность одёжки ничем особо не отличалась от формы Бургунда. Единственная разница, не было очков.

– Ну, – снова обратился к шофёру, – на чём мы собственно… остановились?

– Да так, – отвернулся. – Ни на чём…

– (Довольно) Вот и поговорили. Ну что там? – кивнул. – Что случилось?

– Да ничего не случилось. Пг'осто так, – достал сигареты, – от безделья зашёл.

– (Недовольно) Та-ак, – немного напрягся, – а внутри тогда кто?

– Всё те же. Каштанка и две девки. Остальные – на своих местах.

– Не, так не пойдёт. Быстро скуривай свою цигу и марш обратно на место.

– А хули мне с ним делать? – вскрыл упаковку. – Там же сплошное бабьё. Для Каштанки, в самый г'аз. За своего, – сунул папирус в зубы, – сойдёт. Будешь?

– Не, – отмахнулся, – не буду. Хватит с меня на сегодня, а то опять дымить начну. Хрен потом от привычки избавишься.

– Дело твоё, – закурил.

Это был второй из незнакомцев, которого удавалось рассмотреть так долго. Первым как раз сидел Бургунд. Остальная десятка, хаотично в памяти всплывала. Две девушки, +/– запомнились сочетанием чёрной одежды и белых волос. Ещё один бугай высокого роста и смуглый паренёк. Блондин ещё вроде. На этом всё. Оного кандидата хотелось подробнее рассмотреть.

Одной из исключительных черт человека была – картавость. Едва ли он сел внутрь, как со второй строчки диалога, прозвучали заметные для шипения слова. Не такие звонкие, корёжащие слух, однако частичка неприятия всё же была. Это в детстве данную оказию нужно лечить. Сейчас она лишь закрепилась. Будь персона чуть менее уверенной в себе, всё обстояло гораздо хуже, но нет. Мужчина держался на своей волне. Наглый. Ехидный. Твёрдый. Бойкий, по крайней мере, на язык. Данный дефект звучит, скорее как фишка. Либо не замечает, либо привык. Пока что, прокартавил ровно 2 раза. Любое, незначительное отличие от общих масс, добавляет крупицу уникальности. На произношении дело не закончилось. Дальше пошли лицевые фишки.

Как только зубы приоткрыла верхняя губа, ещё одна особенность вырвалась наружу. Вместо левого резца зияло удобное отверстие. Дыра. С необычайной лёгкостью, в дёсна вонзилась сигаретка. Из правого кармана брюк показалась импортная, приплюснутая пачка спичек в 10 штук. Половины не было. За раз зажёг пламя, чиркнув на себя. Автоматом сделал от ветра замок. Затянулся. Спичка в ту же секунду вылетела в окно. Мастер мог курить в улыбке без рук.

Последующие ужимки отчасти искажали строение лица. Если бы не активная мимика, не так бы сильно играло родимое пятно. Чем больше покусывал нижнюю губу, тем активнее оно у подбородка выражалось. Человек вообще не мог спокойно сидеть. Скалится. Часто моргает. Руки некуда деть. Всему виной смрад от сигарет. Пепел падает на сидение, ровно между ног. Осанка с каждой затяжкой становится всё изогнутой. Последним атрибутом является кольцо.

Если смотреть через зеркало дальнего вида, даже так заметны мелкие черты. В правом ухе виляет серьга. Подкова с двумя шариками. Циркуляр. Аксессуар едва ли задействован, зато мелкая чёлка поправлялась без конца. В отношении короткой стрижки, слишком много движений в её сторону. Не под машинку как у Бурга, но всё равно. Либо бзик, либо дым давит на лицо.

– Слушай, чувак, – внезапно перебил мысли, – харэ на меня пасти. Те, чёта не нравится? – наклонился. – Хочешь что-то сказать, так говори. Не ссы. Все свои.

– Да я, – вполоборота повернулся, – я ничего. Ничего против вас не имею.

– (Нагло) А мне кажется, – схватился одной рукой за подголовник, – что да. Серьга моя не нравится? – щёлкнул по мочке. – Бабская хочешь сказать?

– (Напряжённо) Не-ет. Никак нет.

– Хватит его пугать. Не дай бог, ещё в салоне обоссытся.

– (Улыбчиво) Да ничо с ним не будет, – уронил пепел. – Мне просто… хочется поговорить. Иждивенца левого прислали. А вдруг он мыслит что-нибудь нам… учудить? Вот же падла, – затянулся. – Насквозь вижу.

– (Нервно) Нет, и близко ничего дурного не собираюсь.

– Тогда хули, ты пасёшь, – выдохнул дым в затылок, – в мою сторону? Ты что, из этих? Потомственный пидр?

– (Нервно) Да нет, я нормальный. Я-я-я свой.

– Тогда хули ты блять, – оттянул на себя кресло, – пялишься на меня падла? Хочешь через свою гей-маску, – наклонил спинку, – ртом мне отдрочить?

– (Испуганно) Да нет же, нет. О боже… Я-я-я… Я просто… Я случайно. Я не хотел. Клянусь!

– Лежать сука, – встряхнул. – Лежа-ать. Не смей мразота поеботная… при мне вставать. Будешь пиздеть, – вытянул из зуба сигарету, – бычком глаза нахуй прижгу. Ты кто такой? – смахнул пепел на лоб. – Колись с-с-сука. Лучше колись.

– (Испуганно) Да я никто! Никто! Обычный водитель! Больше ничего!!

– Пиздит, – покосился на Бурга. – Точно пиздит.

– (Испуганно) Пожалуйста, отпустите. Я ничего вам не сделал. Ничего!

– Ты уже мне сделал. Ты своим взглядом, хотел вторгнуться в моё очко.

Мужчина медленно стал опускать на лоб сигарету, словно раскалённый бур.

– Хватит с него. Он поди кляузу начальству своему потом напишет. Лишние заморочки никому не нужны. Лучше успокойся.

– И что с того? – остановился. – Во беда пустить полудурка под нож.

– А с того, что этот… полудурок, может оказаться отпрыском влиятельного чиновника. Счищать с тебя очередную порцию говна, честно достало… Отвянь.

– (Довольно) Ни-че-го. Этот пиздюк ничего не скажет. Ручаюсь за него.

Резво, прямо в переносицу, вонзился наполовину скуренный бычок. Боль от красного пепла не заставила себя долго ждать. Машинально попытался улизнуть.

– Терпи сука, – подхватил подбородок, – терпи. Руки убрал! Лучше нахуй их свинти, а то бломаю!! Вот та-ак, – стал размалывать окурок. – Вот та-ак…

Сперва боль и правда была сильная, однако, чем активнее крошился свежий табак, тем интенсивнее новые позывы друг за другом затухали. Не до конца, но всё же лучше, чем изначальный посыл.

– Это за ложь твою гнилую награда… Будешь знать, – отпустил бедолагу, – как обманывать порядочных людей.

Спинка кресла сработала как рогатка. Водителя швырнуло пузом на руль. Прозвучал коротки гудок.

– Хватит с тебя, – комфортнее уселся. – Надеюсь, ты усвоил урок.

– (Недовольно) Стэп, – посмотрел в зеркало, – а хули ты, тут забыл? Твоя, сраная минута давно закончилась. Вали.

– Бург, да бля, дай спокойно посидеть. Я заебался который час уже стоять. Там даже не с кем толком поговорить. Пиздец, как скучно.

– (Недовольно) Не с кем? Ты там часам не охуел? Я тебя в следующий раз, с Аттоном блять поставлю. Посмотрим, как потом ты заговоришь. (Грубо) Съеби…

– Ладно, – приоткрыл дверь. – Слышь, малой, – кивнул. – Запомни, – потряс правой мочкой. – Я, как тот моряк, весь мир поведал, но только исколесил.

Дверь через секунду захлопнулась. Шофёр натужно ринулся искать аптечку.

– Больно?

– (Сдержанно) Ещё как… Где эта сраная хуйня… Посмотри там у себя…

– Ща, – открыл бардачок. – Эта? – достал красную коробочку.

– Эта, – выхватил из рук.

– Тише, парень, тише. Не надо бугуртить на меня. Сам виноват… Прости.

Шофёр злобно посмотрел, но ничего не ответил. Он начал искать влажные салфетки или бинты.

– Кстати, а как тебя зовут?

– (Злобно) Меня для вас, никак не зовут, – выгреб горсть медикаментов.

– Ну-у-у, никак так никак. Буду, значит, обращаться к тебе – малой…

– (Злобно) Без разницы, – откусил нужный край целлофана.

– Не-не-не, – выхватил упаковку из рук, – ты ща со злости, пол ебала себе, раскроишь. Да не рыпайся, – рукой усмирил. – Уж я-то точно не желаю тебе зла… Сиди смирно. Сейчас мигом всё, – присмотрелся, – подправим…

Шофёру крайне не хотелось разжигать новый конфликт, поэтому в который раз просто смирился. Салфетка хорошо справлялась с углём, обходя педантично свежие раны. Центральное пятнышко и мелкий, с бусину волдырь. Следы гари со лба и лица, тоже ушли без проблем. Оставалось только эффект пользы закрепить.

– Вот, – смял кусок, – почти готово. – Посмотри там что-нибудь от ожогов.

– (Медленно) Балл-он-чик, – выстащил со дна коробки, – подойдёт?

– (Довольно) Пенка-а-а, – взял. – Отлично. Ты только это, пальцы не суй, а то разотрёшь… В глаза попадёшь… Сиди, – встряхнул бутылочку, – смирно…

Одним, точечным нажатием, крохотная горка перекрыла бугорок.

– Всё, не трогай, – убрал. – Пускай впитается… Ну и как тебе, – положил аптечку обратно, – тесное знакомство?

– Вот же сука, – поправил зеркало. – Брови гандоша подпалил. Кто мать его это был?! Что за урод! – повернулся к Бургу.

– Ну да… В центре немного… Будешь как эти… с третьим глазом ходить.

– (Гневно) У вас что, все поголовно дебилами становятся после войны?!

– Не все, но определённо, черствеет люд… Я бы его уродом с твоей стороны не называл. Он так-то ещё… и вернутся может.

– (Испугано) Что?!

– Да не ссы ты. Всё окей, просто не нужно так… целенаправленно пялится на людей. У каждого своя, комфортная зона. Ты как раз её преодолел. В отличие от большинства наших, я – сраный ангел, так что тебе ещё реально повезло. Ехал бы вместо меня Аттон, тогда всё, жди беды.

– Ла-а-адно… Этого… больного я запомнил. Стэп, кажется, зовут… А-а-а… Аттон… Он вообще, – покрутил пальцем у виска, – того? Хлеще прежнего?

– Того, сла́бо сказано. Кто-то, а вот он – серьёзно на голову больной. Не на полную, но точно на ¾ башки. Возможно, ты мельком видел его. Высокий такой.

– (Испуганно) Блять, это тот верзила… – сполз по креслу вниз. – Как знал…

– То-то и оно. Видишь, лучше даже и не начинать. Не надо даже мельком залупаться… Мы группа не самая большая, зато сил у нас, о-го-го. Эт ты не видел ещё Курда. По пояс забит в мастях. Не такой шкаф, как Аттоша, конечно, однако жилист и упрям. Лупит так своими лаптями по голове… Мам не горюй… Котелок после пару тычек перестаёт варить. Пропустишь разок и вперёд в могилку. Что, хочешь ещё что-нибудь услышать… про нас?

– Пожалуй, не-е-ет… – стал нервно почёсывать левую руку. – Хватит.

– (Довольно) Отлично. Наглядный тебе пример. Не суй нос не в свои дела.

– Ага, – ещё сильнее стал сдирать кожу.

– Та-а-ак, – схватил за кисть, – а это что у нас?.. Как знал, что занимаешься членовредительством. Ты чегой-то, руку до крови расчесал? – присмотрелся. – Дурак что ли?.. Неужели, – сузил глаза, – бзик какой-то? В детстве подцепил, да?

– (Грубо) Не бзик это… и не ваше дело…

– Так-так-так-так, – взглянул на кисть со всех сторон. – Узнаю. Сигаретные рубцы. Теперь понятно, откуда такие повадки… Что, не нравится? Неужто батя об тебя… бычки тушил?.. (Удивлённо) Неужели, правда?

– Ага, – огрызнулся, – хрен угадали. Не надо лезть, – силой вырвал, – не в свои дела. Сам как-нибудь… разберусь.

– П-ф-ф, да пофиг. Можешь подыхать. Я к твоей смерти рук не прилагал…

Ранее не замеченный бинт, быстро замотал левую кисть. Плотно затянул раны. Грубо зубами порвалась ткань. На ладони воявился корявый узелок.

– Ну-у-у та-а-ак… может, расскажешь, откуда взялись у тебя… рубцы?

– Что, – злобно улыбнулся, – интересно стало?

– Да не, – отмахнулся, – время хочу просто скоротать.

– Дык… давайте скоротаем, – полез во внутренний карман пальто. – Вы мне на один вопрос… ответить должны… Бля, – осмотрелся, – да где же блокнот…

– Погоди-погоди, – выставил вперёд ладонь. – Свой вопрос, ты уже задавал. Это твои были окончательные слова: «Ни на чём». Не моя проблема.

– Не, так не считается. Зашёл, вообще-то, посторонний человек.

– И что? Для меня он, вообще-то, не чужой. Какая уже к чёрту разница, если твоя машина прослушивается моими людьми. От кого, что скрывать? Смысл?

– Ах-х-х-х-х… Вот оно ка-а-а-ак… Теперь всё понятно. До боли понятно.

– Во, – улыбнулся, – наконец дошло… Больше не будешь зазря рисковать.

– Да не, – на секунду выдавил оскал, – по сути, ничего это не меняет. Ну… получил я леща от вашего подонка. И не такое бывало. Пустяки. Давайте… я вам расскажу историю про свои ожоги и синяки, а вы – 100% при любом раскладе выслушаете меня, а потом ответите. Согласны? Только давайте по чесноку, а то вам… крайне хочется меня обмануть… Ну так что, по рукам?

– Малой… – вздохнул. – Как же ты задрал…

– Но вы даже не знаете, что я хочу вам рассказать. А вдруг это важно? Я, конечно, и другим людям могу свои доводы показать, но боюсь… они не так меня поймут… У них нет такого опыта как… у вас.

– Темнишь ты малой. Ой как гадёнышь темнишь… – покачал недовольно головой. – Не люблю делать ставки на непроверенного гонца.

Бургунд ещё раз детально осмотрел пацана. Ничего примечательного в нём не было. Обычная, миловидная погрешность. Возможность задарма промежность лизать. Ветер, гуляющий в башке. Он мог отмочить что угодно.

– (Скептически) Хорошо, но история, – выставил палец, – должна зацепить.

– Не-е-е… Ну не-е-е… Это не история киношных масштабов. Мой сценарий не наберёт и пары страниц. Коротеньки рассказ, да и только.

– Ну не знаю тогда, – ещё раз осмотрел. – Рассказчик из тебя поди хуёвый.

– В таком случае не узнаете, что приключилось со мной…

– Арх-х, – недовольно цокнул, – вот же чертяга… Заинтриговал… А давай, – хлопнул себя по колену. – Начинай. Слушаю.

– Кароч, – поудобнее уселся на боку, – во всём виноваты… бабы… Не-не-не, – отмахнулся, – это ещё не конец. Это затравка такая… Начало… В общем-м, – сложил руки вместе. – Есть у меня правило – встречаться… только раз. Узнали друг друга. Побухали. Поспали и разбежались. Всегда безотказно работает. Вот всегда. Просак начинается тогда, когда ей… захочется перезвонить. Вот тогда да. Реально наступает беда. Встречи эти глупые… Переписки. Каждый, долбаный раз обжигаюсь. Даю себе заверение, что больше нет, и нарушаю его. Ну не дебил же? – стукнул себя по лбу. – Что ещё скажешь… Лежим, общаемся. Готовлюсь зайти на новый круг, а она вдруг выпаливает: «А куда мы с тобой, завтра пойдём?»… «Мы» сука! – наклонился. – «Мы-ы-ы»!!! – брызнул слюной.

– Да не мычи ты мне на ухо, – откинул его обратно. – (Улыбчиво) Больной.

– А потом – всё, пизда. Всё… Говоришь как есть, а эта сука, тушит об тебя в помаде бычок. И не одна так делает. И не другая… Суки, все сговорились вместе. Ебанутые. Сраный фетиш какой-то. Честно бросаешь их, а они бычком по рукам.

– (Удивлённо) Ты вообще, в своём уме? Да кто так девушек прямо в постели бросает? У тебя, совсем, что ли, мозгов нет? Нужно деликатно поступать. С умом. Всегда надо… давать надежду, а не сразу её отбирать.

– Не-е, я так не делаю. Я такой фигнёй не страдаю. Я бросаю – именно так. У нас изначально, с каждой лярвой был договор на одноразовые встречи. Дальше – сугубо желание её, если я, опять же лично захочу. И вот, где-то уже на третий трах думает она, что мы встречаемся. Ага, ну да. Что могу сказать – тупые. Любят по всякой фигне страдать. Вот правда, чё за них переживать? Шкуры-то красивые. Рано или поздно, каждая себе по папику найдёт. Там-то думать особо не надо. Нахрен табуретке нужны мозги. Большинство, с кем я встречался, либо модели, либо скрытые куртизанки. Одно другому, не мешает. Что первые, что вторые – обычные люди. Жрать, спать и трахаться хотят…

– (Вдумчиво) Тебя в детстве случаем, не роняли?

– Не знаю, – почесал затылок. – Может, и роняли. Как у вас с нелюбимыми детьми поступают? Сжигают на костре?

– Не, скорее сбрасывают со скалы.

– Повезло мне, значит… Повезло…

– Ладно малой… – отвернулся к окну. – Отмаза пойдёт… Валяй уже свой вопрос. (Устало) Хочу немного, – зевнул, – вздремнуть.

– Хорошо, – взбодрился. – Давайте кое-что проясним. Ваш подопечный…

– (Саркастично) А я смотрю, – перебил, – это сейчас самая важная тема для разговора. Больше людей ничего не интересует. Хорошо, – скрестил руки – выкладывай, чего вы там такого нарыли, что аж прям тянет на сенсацию века. Ну, поведай мне офисная мышка. Что за документы вы нарыли на него?

– Да какая там сенсация, – лениво отмахнулся. – Вы что. Просто очередная догадка… Может, и не догадка… Может, и-и-и… неоспоримые доказательства. Я толком не знаю. Вся беда в том, что данный мальчик кое-кого… напоминает… как и вы… А мы, случайно, раньше не могли встретиться?

– Где? – повернулся. – В этом городе? Я меньше суток здесь нахожусь. Для тебя что, всё негры на одно лицо? Ты расист?

– Не-ет, – сел нормально. – Ни в коем разе. Сексист может и да, но точно не расист. Вы для нас, только сейчас без обид, как тот, экзотический фрукт, который совсем недавно завезли. Люди интересуются, смотрят. Подмечают детали… Вот мне и показалось, что я, наверное, мог раньше видеть вас. Возможно. Не факт.

– Вот со своими фактами, пожалуйста, и катись отседова. Хватит на пустом месте беллетристику создавать. Иди вон, – кивнул в окно, – бланки свои заполняй. Опросы проводи среди населения.

– А если у меня есть… доказательства? Что тогда?

– (Улыбчиво) На меня? Серьёзно?

– Не на вас. На-а-а… одного недоделанного убийцу, которого очень хорошо покрывают. Вам так не кажется?

– Мне? Не-е-ет, – отрицательно покачал головой. – Такие неадекватные, как ты, каждый день мне на службе попадаются. Я уже устал с ними разговаривать. Они нормально языка не понимают. Я тебе прямо скажу – (высокомерно) ты кто, вообще такой, а? Куда нос свой суёшь, малыш? Не боишься, что обломают?

– Это угроза?

– Нет, – улыбнулся, – простой, дружеский совет. Что-то ты больно наглый. За секунду, что ли похрабрел? Не напомнишь-ка своё имя?

– Не-е-е, – ухмыляясь. – Не хочу интригу для вас губить. Вот вам на досуге маленькое задание: узнать, как правильно меня зовут. Скажу сразу, звонить в наш отдел бесполезно. Ни черта внятного там не скажут. Они сами толком не знают, кому именно работу свою дают. Лучше… – вздохнул, – оставим как есть. Вашего имени, я тоже не знаю. Меня сейчас устраивает всё, разве что… такими кличками клеймят… шелудивых псов.

– А ты… храбре-ец. Я тоже сделаю вид, что пропустил нужную фразу мимо ушей. В следующий раз настоятельно прошу. Будь о-очень внимательным. Я тоже могу обидеться. Давай уже, – махнул, – не томи. Трави свою сраную байку.

– Хорошо… – стал копошиться по карманам. – Ах да, точно, в бардачке…

Мужчина недовольно уставился на водителя. Знакомое воспоминание. Мать заставляет показать то ли дневник, то ли эротический журнал.

– Что такое? Забыли, как выглядит или открывается?

– Вот эта рухлядь? – стукнул кулаком по приборной панели. – Да брось. Ты защёлку, – пошатал дверцу, – который год починить явно не можешь. Руки точно из жопы растут… Вот, слышишь, – поёрзал, – скрипит… Ай, ну тебя, – надавил на кнопку. – Тебе в этом корыте ездить. Об тебя будут ноги месить.

Задвижка со скрипом распахнулась. Бургунд ещё сильнее её раскренил.

– Еба-ать… Ну и говна же насобирал… (Сосредоточенно) Где тут искать?

– Вон там, – выдвинул вперёд шею. – Она должна лежать в самом конце.

– (Медленно) Нахера… ты вообще собираешь этот хлам? Лучше уж… книги не знаю… умные читать. На кой хер тебе облезлые буклеты и газетные вырезки?

– (Спокойно) Да не переживайте вы так… Когда внезапно случится коллапс, а линии передач намертво перегорят, вы первые обо мне вспомните. Все. Бумага однажды, обратно возьмёт своё, а пока… дайте мне вон ту-у книженцию, – снова ткнул пальцем в самый конец. – Вон, – наклонился, – краешек торчит.

– Ага, скажи это бульварной беллетристике. Если подобная хрень случится, – нехотя запустил руку, – нам разве что и останется… жопу пальцем… подтирать.

Поёрзав среди кучи листовок, проводков и ленточных кассет, Бургунд таки выцепил книженцию двумя пальцами. Он категорически не хотел притрагиваться к старью.

– Спасибо.

Прежде, чем к хозяину вернулся блокнот, мужчины обменялись взглядами. На лице Бурга заиграли морщины и пот.

– Шуфлядку всё же стоит, – захлопнул, – починить. Неужели так сложно 5 минут уделить?.. Пиздец, как душно, – полностью открыл окно.

– Несложно, просто… заебало пьяных полковников по бабам развозить. Без конца ляпают. Надоело подкручивать. Проще намертво… закрутить.

– И какой толк? – расстегнул горловину рубашки. – В книжке-то, – кивнул.

– Стиль. В бумаге определённо есть… своеобразный стиль… и душа, а так, – покрутил ладошкой, – в принципе, больше ничего. Обычное, печатное гавно.

Водитель задумался, оборвав мысль на половине пути.

– (Внимательно) В общем, – бегло пролистал, – есть здесь у меня парочку… интересных заметок… Погодите… Сейчас всё… найду…

Подобная медлительность лишь раздражала. Приходилось терпеть.

Парень небрежно метал по сторонам бумагу, хлёстко выбивая ритмичность страницы. То постепенно наращивая темп, то надрывисто и быстро. В какой-то момент скорость падала на нет, возвращаясь с десяток листков назад. Оставалось разве что смириться. Бургунда сильно бесил такой ход. С куда бо́льшим размахом углубился в кресло. Швы лакированной, бордовой кожи стали наглядно трещать. Противоборство. Чей окажется громче подход. Наконец, удобное положение нашлось. Остановился. Замер на нужной ноте и шофёр. Корешок треснул по бокам и отправился в чужие руки. Реакции долго ждать не пришлось.

– Что это? – безэмоционально спросил.

– Как что, фотография. Целых две. Удивительно, правда? Свежие, печатные.

Парень колко посмотрел, но собеседник ничего не ответил.

– И что здесь такого… особенного, я должен увидеть?