Текст книги "Путник (СИ)"

Автор книги: Евгений Крас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

– Лучевой болезни?

– Твоя забота поставить их на ноги, задавая минимум вопросов. Пойдём дальше… Вот здесь, – это оборудование из вашего комплекса, в основном. Часть подключено. Остальное… рассчитываю на твою помощь. Можешь отказаться.

– Ты уверен, что это действие парализаторов?

– Да.

– Дело в том, что принцип действия парализатора…

– Я знаю принцип. Тебе на восстановление понадобилось пять часов с хвостиком. Но, во-первых, у тебя есть нормальный защитник, во-вторых, ты никогда не принимала наркотиков. Результат отсутствия первого и наличия второго перед тобой. Сейчас ты можешь отдохнуть, конечно…

– Нет. Начнём прямо сейчас, – Крис посмотрела на четыре неподвижные фигуры. – Стерилизаторы?

– Общие, стационарные, можем почиститься прямо сейчас.

– Спецкостюмы?

– Четыре десятка комплектов третьего уровня. За размеры не ручаюсь.

– Не густо, но должно хватить. Ладно, начнём… Кстати, что там о защитниках?

– У нас есть защитники, не активированные, но никто не знает, как их индивидуализировать.

– Это не большая проблема. Это я сделаю, но у меня тоже есть условия…

– Ничего себе, клятва!

– Клятва клятвой, не надо давить мне на психику. Ты должен рассказать мне об источнике излучения. Будем считать, что это необходимо мне для работы.

– Хорошо.

Последующие несколько часов были заполнены монтажом и наладкой оборудования.

Сначала дело шло довольно быстро, но вскоре начало сказываться отсутствие хорошего медобслуживания для самой Ёлки. Психологическая перегрузка, нервное напряжение; защитник сгладил разрушающее действие этих факторов, но совсем нейтрализовать их был не в состоянии. На неё наваливалась усталость. Либич насколько мог подгонял её, но потом понял – себе дороже и сам предложил отдохнуть.

Он проводил её до комнаты. Теперь это действительно походило на жильё, – наружные запоры были сняты. Крис удовлетворённо отметила этот факт, толкнула дверь и едва не столкнулась с девицей, выходившей из комнаты. Та сделала шаг назад и остановилась, глядя на Кристину с непонятным высокомерием. Либич, шедший сзади, слегка подтолкнул невольно остановившуюся Ёлку и тяжёлым взглядом уставился на девицу. Она, с видимым усилием оторвав взгляд от Крис, сказала, налегая на последнее слово:

– Всё готово… босс.

– Хорошо. – Либич, видя, что девица продолжает стоять, как вкопанная, раздражённо продолжил. – Хорошо, я сказал! Всё! Можешь проваливать.

Девица фыркнула и ушла.

Крис, с любопытством осматривая комнату, бросила через плечо:

– Это твоя девушка?

– Если тебе что-нибудь понадобиться – скажешь мне, – он положил на столик изогнутый стерженёк переговорника, – это настроено только на меня.

Он ещё немного постоял и, так и не ответив на вопрос, вышел.

Деревянная кровать, небольшой информатор, стол, целая куча косметики и, самое главное, – блочный душ армейского образца. Она ещё попыталась, уже лёжа в постели, поразмышлять о создавшемся положении, но усталость взяла своё.

Сон был глубоким и спокойным, видимо, защитник сделал своё дело. Тем не менее, её состояние нельзя было назвать уравновешенным. Едва открыв глаза, она упёрлась взглядом в стену. Отсутствие окон раздражало. Она потянулась, было, к своему комбинезону, но вспомнив об уничтоженной энергетике, со стоном уронила руку на кровать. Можно было, конечно, взять планшетку или включить информатор, но дело было ведь совсем не в том, чтобы узнать, который час, она и так знала, что сейчас около семи часов, – привычка! Да, настроение было никакое.

«Ну, что ж, – быть заложницей и при этом иметь хорошее настроение? Я ещё не сошла с ума. Хотя заложник я своеобразный».

Тихо пискнул переговорник, Крис нажала кнопку:

– Да?

– Я не разбудил? Доброе утро! Извини, к тебе можно?

– Я так живо представила себе, – ты направляешь на меня свою пушку и таким же вот елейным голосом интересуешься, – разрешите выстрелить?

– Так я иду или нет?

– Иди… куда хочешь…

Он появился через несколько секунд.

– Ты, что, за дверью стоял?

– Почти. Я был в столовой. Пойдём, позавтракаем? Если тебе это неприятно, – тебе принесут сюда.

– Так будет лучше!

Ёлка прикусила губу, глядя вслед уходящему Либичу. С одной стороны, он – бандит, с другой, – пока они работали, она узнала много интересного. Оказывается, в банде Либич был чем-то вроде главного специалиста по производству. Банда была, как выяснилось, довольно крупным предприятием: они производили наркотики, но часть их продукции – лекарства! И не малая часть! Либич объяснил, что ничего парадоксального в этом нет, – люди хотят жить и готовы платить большие деньги за своё здоровье. При этом не все доверяют продукции цивилизованной зоны, ещё меньше доверяют государственной медицине. Кроме фармацевтики, Либич занимался вопросами сбыта, порой подменяя Парка Лисса при заключении не очень крупных сделок.

Её размышления были прерваны стуком в дверь. За порогом с огромным подносом стояла давешняя девица. Расставив на столе чашки-тарелки, она снова застыла, глядя на Крис далеко не самым благожелательным взглядом. Ёлка не выдержала:

– Как тебя зовут?

– Я – Лейла. И если я узнаю, что у тебя что-то с Либичем, – я из тебя сито сделаю!

После такого, с позволения сказать, знакомства, девица удалилась, гордо подняв голову. Хотя Кристина с трудом могла представить себе сито, она поняла, что пистолет на поясе у Лейлы – далеко не украшение. Ёлка решительно взяла в руки переговорник.

– Либич! Ты прав, – нам нужно завтракать вместе.

Он появился буквально через пять минут. На нём не было примерно половины его арсенала, но «чудовище», видимо было ему очень дорого. Когда они уселись за стол друг напротив друга, Крис решительно взяла быка за рога:

– Вчера мы немного поговорили, и у меня возникло много вопросов. Поэтому я буду их задавать, а ты будешь на них отвечать, но сначала узнай, как там наши пациенты?

Либич ничего узнавать не стал, а сразу подробно рассказал о состоянии всех больных и раненых и даже о том, как оно менялось за ночь. Крис оценила полноту информации:

– Ты что, всю ночь не спал?

– Я мало сплю. Ты хотела задавать вопросы.

– Сначала я должна сказать тебе, что гувернантка, которую ты ко мне приставил, обещала из меня сделать сито. Учти, я это говорю в надежде, что ты из неё сито делать не станешь.

– Не стану – не будет повода. У Лейлы дальше угроз дело не пойдёт. Она, на самом деле очень … в общем, можешь не волноваться. Впрочем, я поговорю с ней.

– Ночью? – вырвалось у Ёлки.

– Ты ревнуешь?

Концентрированное ледяное презрение холодных глаз заставило Либича поперхнуться апельсиновым соком и суетливо искать точку приложения своему взгляду. Сделав паузу, необходимую для того, чтобы в полной мере насладиться произведённым эффектом, Кристина продолжила:

– Теперь о вопросах… – она ещё раз многозначительно посмотрела на Либича. – Я так поняла, что основной целью вашего налёта было захватить оборудование для дезактивации и реабилитации пострадавших от лучевой болезни.

– Так.

– Значит, вы не хотите, чтобы этот факт получил огласку, и у вас имеются основания полагать, что такого рода поражения будут и впредь.

– Надеюсь, что этого больше не случиться.

– Это ты сказал, чтобы прикрыть первую часть моего вопроса.

– Допустим, но если ты это поняла, то это не значит, что я тебе отвечу.

– Ладно. Тогда о другом. На что ты меня меняешь? Деньги?

– Нет. – Буркнул он с набитым ртом. – Хотя, в общем, – да, – я хочу платить налоги.

Крис молча уставилась на Либича. Он ещё отхлебнул из стаканчика, отвалился на спинку стула.

– Да, ты поняла правильно, – я хочу легализовать своё предприятие. Процесс сложный, но вполне реальный. Были прецеденты. Я даже детали продумал.

– Ты что, поставил в известность правительство? А я, выходит, буду сидеть и ждать конца переговоров? Стой! Да ведь с тобой не будут разговаривать, если ты упомянешь о заложнике.

– Не торопись и ничего не бойся. Я не совсем заявил о заложнике… ну это детали. Переговоры будут трёхсторонние. Кроме меня и правительства будет рефери на ринге, – представитель цивилизованной зоны.

Кристина чуть не рассмеялась:

– У тебя мания величия.

– Нет у меня никакой мании. Зато у меня сейчас под руками вполне конкурентоспособное производство, несколько сотен бойцов и, наконец, я содержу на свои средства несколько «больших людей».

– То есть, каких ещё «больших»?

– Среди них есть члены правительства. Что, не похож, да? Тем не менее, это так. В сущности, у нас чисто криминальное производство даёт не более тридцати процентов доходов. Сейчас, после смерти Лисса, ситуация в корне изменилась. У меня теперь есть хорошие резервы. Что-то я могу легко сбросить, что-то перепрофилировать. Короче, тебе это не интересно.

– Ну, как квалифицировать незаконное производство… пусть это даже лекарства – отдельный вопрос. Но ведь за смерть людей должен кто-то ответить!

– Хм. Ещё как! Один уже ответил.

– Ты получил в наследство от Парка Лиса империю со связями в правительстве, а теперь собираешься всё свалить на него?

– Вроде того. Я предложу это сделать правительству. Сложное дело. Придётся продать часть «больших людей». Самых «отвязных» конечно…

– Так тебе и позволят. Для них это смерть!

– Самое страшное, что с ними может произойти, – тихо уйти в отставку. Даже скандала не будет. Знаешь, Крис, власть – это много разных людей, которые пришли туда по разным причинам и разными путями. Общее у них одно – ни у одного из них не было и нет «чистой», законной дороги. Пока они туда добирались, каждый собирал компромат на ближнего. Теперь все всё про всех знают… ну почти всё. Поэтому сильно бить друг друга никто не станет – можно запросто «получить» в ответ… и больно получить. Кроме того, у меня есть ещё один козырь…

– Козырь… козырь. Лучевая болезнь. Похоже, я знаю, где мы находимся, – это старая база? Значит, база всё же существует. Но почему её не могли столько лет найти?

– Хорошая маскировка… нестандартная, но главное, – не там искали. Лисс нашёл её случайно. Он тогда был нет никто.

Либич замолчал. Ёлка тоже молчала, переваривая завтрак с оглушительной информацией. Прошло минут десять, прежде чем она задала очередной вопрос.

– Ведь всё это произошло несколько лет назад. Как Лиссу удавалось столько времени скрывать это? Неужели не было попыток?

– Были попытки, были люди… царствие им небесное. Да, всё держалось на крови. У Лисса были свои самые близкие люди, он их сам звал псами. Я так не могу, – значит, мне нужно платить налоги. Это выгодно всем. Наша… организация контролирует почти половину страны; другую половину контролируют пять других организаций. Я сохраню рабочие места, развяжу руки правительству, помогу справиться с остальными, наконец, я отдам миру старую базу!

– Да уж, размах. А где сейчас эти… псы?

– Мне это тоже интересно. От них можно ждать чего угодно. О наших с Лиссом сложных отношениях все знали. Я наукой занимался, производством, хотя и не совсем законным. Лисс – просто бандит. Сама понимаешь – моя работа не терпит шума, а тем более крови. Лисс меня просто терпел из-за денег. Если бы у него появился шанс – он меня давно бы где-нибудь тихо закопал. Нужно было быть очень осторожным. Он меня тоже боялся. Даже про старую базу мне пришлось узнавать самому и сложными путями. Когда я здесь появился – думал, что его удар хватит, так он взбесился. Так и жили-сторожили… друг друга. Рано или поздно должно было что-то случиться. Псы испугались его смерти… меня испугались. Их ищут мои люди. Честно сказать, я их очень боюсь – терять им нечего. Каждый из них в крови по самые уши. Я не ангел, конечно, но эти … им нечего терять.

– Ладно. Я подумала… ведь ты говорил, что меня захватили случайно… как понимать эти твои «торги»?

– Да, нет же! О переговорах я думал давно; Лисс мешал. Теперь Лисса нет, зато есть ты, как формальный повод для переговоров. Катализатор, так сказать. Ты что же, думаешь, что я просто заявлю, что держу тут тебя в заперти, и не отпущу, пока мне Орден Орла на шею не повесят? Я сказал, что смогу тебя найти … защитить и доставить в целости и сохранности, так сказать. Вот такое коварство.

– Лихо. Ладно, шут с ним, с твоим коварством. А почему Лисс, имея такую организацию, сам участвовал в нападении? Почему он … с тобой вместе не пытался что-то сделать?

– Да не тот человек. Он такие номера откалывал и раньше. Я тебе говорил, что он – псих. Даже эту свою империю не он создал. Создателя я знал. Он погиб вреде бы случайно, но я думаю, что без Лисса тут не обошлось. Такой вот экземпляр был.

– Ты тоже как-то не очень похож на мирного лаборанта.

– Я и не говорю, что я мирный лаборант. Если бы я им был, то не протянул бы так долго.

Крис посмотрела на Либича долгим взглядом. Встала.

– Пора работать.

Время до обеда было заполнено раздумьями для Крис, и напряжённой работой для них обоих. В обед она снова заговорила:

– Слушай, Либич, а ты не преувеличиваешь влияние Большого Совета на ваше правительство?

– Нет, это ты его недооцениваешь. Большой Совет не только влияет на правительство, он, вольно или невольно, стремиться к сохранению статуса кво…

– Мы держим вас в вашем состоянии?

– Безусловно. Вы старательно удерживаете нас на расстоянии от самых последних технологий. Если у нас появляются талантливые люди, то они сразу оказываются у вас…

– Но если эти технологии попадут в руки таких, как…

– Таких, как я?

– Таких, как Парк Лисс, – я хотела сказать.

– Цивилизованная зона могла бы справиться с тысячей таких, как он!

– Это вмешательство во внутренние дела.

– Вот, вот. Круг замкнулся. Поэтому я решил действовать сам. Поэтому в переговорах будет участвовать цивилизованная зона.

– Ты хочешь шантажировать наших?

– Чёрт! Чёрт тебя возьми! Неужели тебе не ясно, что я не намерен никого шантажировать? Неужели тебе нужно объяснять, что тебе ничего не грозит? Да я скорее… о, господи! Неужели ты не видишь. Ты – это повод для беседы и последняя надежда для наших ребят. Ты просто плохо их знаешь. Ты пойми… ну вот как тебе это объяснить? Да. Выглядят они не так чистенько, как ваши чиновники, и реакции у них опасные, и юмор тоже… хм… грубоватый. Но, пойми – это мои люди. И за оружие они взялись не от хорошей жизни. Они не просто головорезы – это необходимость для них. Иначе не выжить. Когда мы узнали, что в лагерь притащили тебя… тут такое началось!

– Ну да, щас расплачусь. Значит, налёт придумал ты?

– Моя идея – нужно отдать ребят в медцентр, – там есть оборудование. Лисс спросил, смог бы я в нём разобраться… Мне и в голову не могло придти, что он задумал!.. Мы есть будем или международные проблемы обсуждать?

Ёлка покачала головой:

– Ты врёшь. Ты не так глуп, чтобы не понять, чем пахнут вопросы Лисса. Скажи честно, и ты, и он прекрасно понимали, что появление в медцентре людей с такими симптомами продаёт старую базу с головой. В то, что твои люди – невинные овечки и жертвы обстоятельств я никогда не поверю. Я уже видела таких овечек в медцентре. И не спорь. Что касается твоей идеи с торгом… Мне кажется, что всё это авантюра. Тебя убьют – или псы, или «большие люди» из правительства, или всё правительство.

– Если я буду хлопать ушами, так и случиться. Ты вообще хорошо соображаешь… да, я понял, что базе конец и Лисса я понял. Подумал – мы провалим операцию и всё пойдёт вразнос. Тогда у меня будет шанс. В любом случае у меня не было выбора, и сейчас нет выбора, – он вдруг резко поднял голову, – а тебя это волнует?

– Как может не волновать судьба целой страны? Я из-за этого в медцентре работала!

– Ты ведь поняла, о чём я говорю.

Крис почувствовала, что краснеет, бросила обратно в тарелку, взятый было банан и неуверенно сказала:

– Ладно, пойдём работать. Пора.

– Да, пора. Но ты останешься здесь, – тебе самой нужна помощь. Сейчас я могу справиться один.

Крис не стала спорить, – поняла, что это бесполезно. Он вызвал Лэйлу и они вдвоём быстро убрали со стола. Когда Либич уже уходил, Крис снова его окликнула.

– Либич!

– Да, – он остановился в дверях.

– Ты мне правду сказал?

– Я сказал тебе столько, сколько я не говорил всем остальным своим ребятам, вместе взятым. Что касается всей правды, – кто знает всю правду?

Он, было, повернулся, но она снова его окликнула:

– Либич.

– Да.

– Я хотела тебе сказать… я хотела спросить: твоя конечная цель?

– Моя страна должна войти в цивилизованную зону.

– Ты не сможешь этого сделать.

– Наверное. Но самая длинная дорога начинается с первого шага, а это я могу.

Ёлка коротко рассмеялась, наверное, первый раз за время своего заточения. Этот парень просто сводил её с ума:

– Либич… я тебя люблю.

– Я знаю, – серьёзно сказал он и вышел.

А вечером был бой. Крис услышала отдалённый шум. Он показался ей подозрительным, и она взяла в руки переговорник.

– Либич, там что-то происходит?

– Это псы… не отвлекай меня.

Когда она через час снова попыталась вызвать Либича. Переговорник ответил ей ровным гулом, – на том конце был сломанный аппарат. Меньше, чем через секунду Крис уже неслась, сломя голову, по коридору. Она столкнулась с Либичем возле самой больничной палаты. У него была перевязана рука.

– У нас прибавилось работы… Нет, это ерунда, – для убедительности он подвигал рукой.

– А где псы?

– Умерли, ш-шакальё чёртово! Надеюсь, что все.

Возле них появилась Лейла, за ней другие бандиты. Крис огляделась, повернулась и пошла в палату к новым пациентам…

Глава 26

Ёлка сидела бледная, с сухими, горячими глазами, глядя в пространство прямо перед собой. Она отчаянно цеплялась за эти последние часы, последние минуты, когда она видела его, когда она могла запросто с ним поговорить. Тогда он был усталый, с перевязанный рукой, ещё не остывший после боя, с лицом, на котором отпечаталась и боль, и жестокость, и решимость пройти через всё ради цели, тогда она уже знала, она поняла, что будет ещё вечер и будет ночь. Но никто из них не мог предположить, что «псы», погибнув, уже сделали своё дело. Намеренно они это сделали или не подозревали ни о чём, – кто знает? Их засёк озверевший от потери сестры капитан Зелёный. Вася, пытавшийся выйти на след банды и столкнувшийся с сопротивлением «больших людей» с одной стороны, и собственного консульства, с другой, начал действовать на свой страх и риск. Бешеная энергия сделала своё дело, – он нашёл место! Он не знал, что нашёл базу, да это его и не интересовало; ему нужна была его сестрёнка и те, кто её похитил. Воображение рисовало картины одну страшнее другой. «Кто со мной?» – спросил он своих ребят, объяснив им всё и добавив, что действовать придётся на грани незаконного. Первым шагнул Вольф, за ним все остальные. Двадцать восемь закованных в пластикатовую броню парней пошли в первый в их жизни настоящий бой.

Ёлка свернулась калачиком на диване, с трудом сдерживаясь, чтобы не взвыть. Она снова вспоминала. Либич просто спал. Во сне он снова стал другим. Он постоянно менялся, и всякий раз не переставал её восхищать. Кристина смотрела на его лицо, – разгладились морщины, приподнялись брови, он словно помолодел, стал мягче, проявились черты, скрытые от посторонних волей бойца. Это были первые и последние секунды их любви…

Сигнал тревожного вызова взвыл разъярённой кошкой. Либич оказался на ногах раньше, чем открыл глаза. Лязгнул замок оружейного пояса. Ёлка смотрела на него, оглушённая тяжелыми ударами собственного сердца. Тревога! Снова тревога! Почему это произошло сейчас? Именно сейчас! Это просто несправедливо… Уже на пороге он оглянулся, посмотрел, – это был последний взгляд; улыбнулся, – это была последняя улыбка.

– Будь здесь. Это самое безопасное место. Я люблю тебя…

Лязгнула дверь, наступила тишина. Сколько прошло времени? Может час, может два, может – вечность… Послышались шаги бегущих людей, распахнулась дверь, – на пороге стояла Лейла. Брюки на правой ноге были разорваны вместе с самой ногой, но амазонка, похоже, этого не замечала. Ёе лицо, вымазанное копотью и кровью, выражало отчаяние.

Крис бросилась к ней, схватив с тумбочки баллончик с кремом и простыню. Обработала рану, перевязала, не переставая бормотать что-то успокаивающее… скорее себе, чем ей.

Лейла опустилась прямо на пол, безразлично посмотрела на свою раненую ногу, отстранила Ёлку, – руки мелко дрожали.

– Не надо, Кристина.

– Как же не надо? Обязательно надо… что там случилось? – Она пыталась заглянуть ей в глаза, но это никак не удавалось. Она спросила, не то, что хотела.

– Напали… это…, наверное, ваши. Все в броне с головы до ног. Либич запретил стрелять, но началась паника, и стрелять начали все. Он хотел прекратить… выскочил вперёд. Он не успел… один из ваших выстрелил ему в лицо сразу из двух парализаторов. Я видела… его метра на два откинуло. – Она замолчала, застыла, глядя расширенными глазами в стену, потом повернулась к Ёлке. – Его убили, его нет больше… Кристина… его нет…

Охранникам, оставленным Лейлой у дверей, как-то удалось убедить штурмовиков Зелёного в своей лояльности и обошлось без пальбы… На пороге появился закованный в броню человек, увидев Крис, он шагнул к ней, откинул за спину шлем с непроницаемым забралом, – это был Василий. Его лицо выражало тревогу и радость, но Ёлка не видела его лица, – взгляд был прикован к двум парализаторам в руках капитана…

Защитник снизил эмоциональный всплеск до разумных пределов. Она заснула. Последнее, о чём подумала Крис, что она всё же зря уехала из особняка Тора, – нужно было выяснить отношения, а не прятать голову в песок.

Глава 27

«Сначала этот, из сумеречной зоны, – Либич; теперь вот появляется Волк, в буквальном смысле слова, сваливается с того света! Сваливается и сразу оказывается возле Ёлки, – у неё, прямо-таки талант притягивать к себе всякие экзотические фигуры!» – Василий усмехнулся и покачал головой, – «А может оно и к лучшему? В конце концов, Волк оказался неплохим парнем…»

Капитан, планировал устроить учения по результатам операции по захвату Волка. Операция показала, что в системе масса недостатков. Один человек, не имеющий представления о современной технике двое суток водил за нос всю областную милицию! Если бы это был не Сергей, а настоящий псих? Подумать страшно! Вася решил действовать и направился на доклад к начальнику управления, но тот, памятуя об обстоятельствах появления капитана в их «тихом омуте» и насмотревшись на его методы работы, когда Зелёный без особых усилий поднял на уши всё областное управление и, практически взял всё руководство на себя, счёл за благо отправить его в отпуск.

Отпуск! Василий не знал, как это – просто ничего не делать! Он думал… думал… размышления приводили его к тому, что ему необходимо встретиться с Берном и Чернородненко. Волк, хочешь, не хочешь, был их подопечным, и, хотя к нему приставили персонального психолога, было ясно, что эти ребята так просто его не бросят хотя бы потому, что сам Сергей их не бросит. И с этим психологом тоже неплохо встретиться… такой психолог… такой… с таким есть о чём поговорить. Василий поневоле улыбнулся, вспомнив Татьяну.

Он точно выбрал время, – примерно через час после ужина, когда нормальный мужчина теряет чувство расслабленности после принятия пищи, но ещё не начинает ощущать чувство голода, то есть в период наибольшей трудоспособности и ясности мысли. Именно в это время капитан решительно взял в руки переговорник.

– Капитан Зелёный вызывает Берна.

– На проводе.

– Привет, наука!

– Привет, Мегрэ!

– Есть необходимость встретиться. Хочу поговорить о Волке.

– Когда?

– Завтра, с утра.

– Жду завтра, в десять.

– Завтра, в десять. До связи…

– До связи.

«Свой парень, хоть и научник». – Подумал Вася, бросая переговорник.

«Свой парень, хотя и солдафон». – Подумал Вова, отключая общую связь на комбинезоне.

Берн сидел на самом кончике операторского кресла на краю бездны. Его лицо выражало беспредельный восторг. Бескрайнее голубое небо под ногами и зелёная равнина с серебреными лентами рек далеко внизу действительно заслуживали восторга, но взгляд Вовы был устремлён не на равнину и не на ослепительную голубизну, а на стройную женскую фигурку в белом и полупрозрачном, сделавшую шаг, да так и застывшую в нескольких метрах от пропасти. Правая рука Берна мягко ощупывала цилиндрик сенсора, левая беспечно порхала над панелью с многочисленными кнопками. В такт этим движениям женская фигура почти неуловимо менялась, ткань на ней струилась, расцветала мягкими складками, в ней появлялись оттенки голубого, жёлтого, нежно-зелёного, вместе с этим она оставалась лёгкой и белой. В какой-то момент Берн, вдруг, застыл на месте, потом осторожно поднял руки… на секунду оторвался от созерцания оттенков белого, бегло взглянул на панель и нажал ещё несколько кнопок… снова взглянул на своё творение и удобно откинулся в кресле.

Девушка двинулась к обрыву… она не шагнула, не побежала… поплыла вперёд по плоской, чёрного блестящего камня, площадке к самому её краю, спокойно пересекла этот край и продолжила скольжение своё по воздуху. Вова протяжно вздохнул, будто это он сам вдруг научился летать. Девушка начала наклоняться вперёд, ветер из пропасти подхватил края её одежд, наполнил их ветром. Она раскинула руки, подчиняясь ветру, перевернулась в восходящих потоках, словно купаясь в них. На её лице светилась мягкая улыбка, глаза были закрыты. Красавица снова повернулась спиной, на ходу превращаясь в сказочно прекрасную птицу. Оперенье, рождённое складками одежды, наливалось ярко-голубым светом, – он не спорил с небом, он был его продолжением.

– Слушай, Берн, да ты просто профессионал!

Вова резко повернулся в кресле.

– Ой, Василий! Я всё-таки тебя проворонил. Привет. Ты извини, – я вот тут решил с утра расслабиться… тебе нравиться? Тут пока звука, правда, нет.

– Это впечатляет даже без звука! Я, вообще-то, предпочитаю более динамичные работы… что-то в стиле американцев, но это! У меня просто нет слов… и девушка похожа. Она, кажется, лаборантом у вас работает?

Берн смешался, буркнул под нос нечто неразборчивое и отключил экран.

– Ладно, это просто баловство, ты ведь по делу пришёл?

– Я, собственно, насчёт Волка. Хочу предупредить, – разговор может получиться долгим. У тебя как со временем?

– Волк входит в мои профессиональные интересы. Садись…

– Да, сядем.

Они прошли в холл, точнее в ту часть огромного пространства первого этажа, которая выполняла эти функции. Вова аристократическим жестом указал капитану на кресло и сам уселся напротив, глядя на капитана с самым внимательным видом. Вася задумался, – направляясь к Берну, он не продумал своей аргументации и теперь не знал, с чего начать.

– У тебя с Сергеем какие взаимоотношения?

Вопрос, как ему показалось, получился хорошим, – он сразу подчеркнул своё отношение к пришельцу, как к равному. Теперь оставалось ждать реакции Берна. Тот неопределённо качнул головой:

– На настоящий момент, правильнее всего сказать, – никаких. То, что произошло, в корне изменило ситуацию. Мы вели себя неправильно.

– Самобичеванием занимаешься?

– А ты бы сам как чувствовал себя на моём месте? Мы…

– Пошёл бы к Волку и определился.

– Поэтому ты явился ко мне…

– У меня ситуация другая.

– Вот! – Берн поднял вверх палец. – Об этом и поговорим.

– Так что ж мне говорить? Я от тебя ждал подмоги.

– А я помочь и не отказываюсь.

– Я, значит, для тебя, как стимул?

– Мне стыдно в этом признаться, но это так. Говори!

Зелёный опять задумался, – ситуацию приходилось обдумывать заново. Экспромта не получалось. Он уже начал подумывать о том, чтобы вообще не упоминать об отношениях пришельца со своей сестрой. Можно ведь было объяснить свой интерес к Волку его талантом бойца, например. Он вовремя одумался, – Вова сразу вычислит второй слой и придётся хитрить, – этого Вася позволить себе не мог. Поэтому он решил брать быка за рога.

– Что тебе известно о моей сестре?

– Немного. В пределах общей информации, если ты имеешь в виду эту историю в сумеречной зоне. Ну а так, ты сам знаешь, что мы знакомы достаточно давно. И Вил её знает, а с Татьяной они вообще – подружки вроде. Ёлка в НОК-центре совсем не чужая.

Василий поморщился, – он не любил, когда говорили «сумеречная зона».

– Мы с Вилом не занимались старой базой, хотя при её нейтрализации НОК-центр поработал хорошо. Про вас двоих пересудов было много, но болтовня она и есть болтовня. Свобода личности, всё такое прочее, – закрытая информация.

– Ничего, я открою, иначе не поймёшь.

– А Кристина?

– Открою в пределах…

– А!.. – Берн понимающе кивнул.

Василий, по возможности, коротко обрисовал ситуацию. Берн не задал ни одного вопроса. Взгляд его был настолько же серьёзен, настолько и непроницаем.

– Ну вот, – вздохнул Зелёный, – собственно и всё. Ёлка тогда мне пыталась что-то объяснить, но она была не в том состоянии… нельзя было её информацию воспринимать всерьёз. По её словам, получалось, что этот самый Либич, – не бандит вовсе, а прямо херувим с крыльями. Я на него во время штурма налетел. Ну, не знал тогда, конечно. Представь – здоровенный детина, бежит, орёт; я думал, – растопчет!

Берн с сомнением покосился на могучую фигуру капитана.

– Не смотри, – он ещё крупнее, ну, не меньше, – это точно!

– Как Волк?

– Да, примерно, но Волк худощавый, а тот, – как шкаф! Да… ещё потом Ёлка фортель выкинула, – отказалась от интенсивной психотерапии.

– Но интенсивную предлагают если…

– Здесь учли уникальные обстоятельства. Она только обследование прошла, и то – общее. И вот теперь появляется Волк! Она его сразу поняла и сразу поверила. Я даже начал подумывать, – может и Либич? Короче, Волк сейчас для неё – всё! С другой стороны, Сергей, вроде тоже… мы просто обязаны им помочь.

– С ума сошёл? Тут можно таких дров наломать! Да и неэтично как-то…

– Я сводником быть не предлагаю. То есть, не в том смысле. Мы их должны ненавязчиво столкнуть нос к носу. Там они сами разберутся. А то бегают друг от друга. Прямо, как дети.

– Ну, допустим… Детали?

– Детали такие. Сначала организуем замену психолога, – Татьяну на Ёлку. Волк должен узнать об этом последним, она тоже. Переходный период минимальный, – Татьяна с Волком почти не работала. Организуем поездку куда-нибудь в Крым. Ты берёшь на себя Сергея, а Татьяна, – Ёлку. Там мы случайно встретимся. Как-то так.

– Конспиратор. Чем меньше секретности, тем лучше…, впрочем, нужно сначала поговорить с Татьяной и получить решение коллегии о замене специалиста. У нас нет аргументов. И потом, Вася, тут каша получается. Ты только не обижайся, – Вова внимательно посмотрел на капитана и, видимо удовлетворённый, продолжил, – ты сказал, что она была в состоянии аффекта, а отчего? Обследование прошла, – а результаты?

– Результаты в пределах нормы. Но глубокого зондирования не было, а психотравмы могут проявляться через много лет!