355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Евгений Крас » Путник (СИ) » Текст книги (страница 11)
Путник (СИ)
  • Текст добавлен: 10 октября 2017, 13:30

Текст книги "Путник (СИ)"


Автор книги: Евгений Крас



сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

– Ты таким способом пытаешься убедить меня в том, что я здесь кому-то нужен, – проговорил он, то ли утверждая, то ли вопрошая.

– Я не играю, Сергей. Я вполне серьёзен. Битый час я толкую тебе про твою уникальность не для красного словца. Это так оно и есть! «Путник» – это уникальный проект не только технически. Вторая его уникальность – это возможность встретить внеземную жизнь. Наконец третья, самая главная! Эта жизнь имеет высокие шансы оказаться разумной. Поэтому в проекте собираются не только лучшие, может даже не столько лучшие, а уникальные специалисты. Мы не знаем, какие задачи придётся решать на месте команде корабля. Ты – человек, который такую задачу сейчас решает… успешно. То есть нас интересуют люди особо устойчивые к стрессовым ситуациям. Которые не растеряются, которые не запаникуют. Поэтому собирают не просто спецов, а тех, кто уже попадал в серьёзные неприятности и с успехом из них вышел. Ты – один из таких людей.

– Допустим, я тебе поверил, – сказал Волк после паузы, – что я должен делать?

– Пока ничего. То же, что делаешь сейчас, – жить, осваиваться. Ты проводишь сейчас потрясающий эксперимент, – это же очевидно. Если ты возьмёшь на себя труд не обращать внимание на …

– На слежку.

Пётр замолчал.

– Ладно, извини, – сорвался. Ты тоже меня пойми, – я сейчас весь на нервах.

– Да нет, – ты прав. Слежка или сбор информации, – как не называй, – смысл один.

Кудринка сразу осунулся, погрустнел, и Сергей решил переменить тему, мысленно проклиная свой не в меру длинный язык:

– Когда они полетят?

– Через два года… с хвостиком.

– Вероятно, мне нужно будет с ними познакомиться?

– Сейчас, я боюсь, это будет затруднительно. Дело в том, что экипажа ещё нет. Кандидаты есть. После всевозможных отборов было отобрано порядка пятнадцати тысяч человек со всей планеты. Это первоначальная цифра. Сейчас их меньше тысячи. Причём, среди них есть люди, которые даже ещё не знают, что они кандидаты.

– Во как! Опять секретность.

– Есть люди, которые очень сильно реагируют на, подобного рода контроль.

По жесту Кудринки и его загоревшимся глазам Сергей понял, что ему сейчас прочитают лекцию о методике отбора кандидатов и поспешил принять превентивные меры:

– Когда начинаю я?

– Когда их останется человек сорок, – основной экипаж и пара резервных.

– Где корабль?

– На орбите. Строится. Взлет с Земли нежелателен по причинам экологической безопасности, – штука очень мощная.

Сергей втихомолку усмехнулся, – лекции избежать не удалось. Кудринка, похоже, сел на любимую лошадь, – просто соловьём заливался… Сергею понравилось… и лекция, и парадоксальный корабль.

Талантливого популяризатора прервал голос разблокированного секретаря, сообщившего о том, что некая особа просит аудиенции. Имя особы озадачило Кудринку, но ещё более его озадачило поведение Сергея. К нему пожаловала никто иная, как внучка Майка Тора, – божий одуванчик около ста лет от роду. Пётр был знаком с ней и всегда считал, что ей больше подошла бы роль не внучки, а, скорее бабушки Майка. Общаться с ней для Петра было не то чтобы неприятно, а скорее скучно. Этого же он ждал и от Сергея. Однако пришелец, вопреки ожиданиям, попросил секретаря соединить его с мисс Келлет и был во время разговора сама любезность. Сначала Кудринка решил, что энтузиазм Сергея связан с делами о наследстве, – внучка двух заклятых врагов наверняка пожелает продать особняк, но, когда взаимный словесный сироп Волка и «одуванчика» был закончен отбоем, выражение лица пришельца ещё долго оставалось на редкость сентиментальным.

«Да, видимо это не игра. Да и глупо было искать у такого человека, как Сергей, склонность к лицемерию».

Через некоторое время мисс Келлет, собственной персоной, нарисовалась в холле «фамильного особняка». Если в разговоре с ней по телефону Сергей был любезностью, то, чем он стал при её появлении и описать нельзя на всех, известных Петру, шести языках. Он достаточно церемонно представил Куринку, назвав его коллегой по работе. Потом на свет божий появился антикварный самовар, несколько сортов варенья, какие-то пончики и плюшки… мисс Келлет пробовала серебреной ложечкой варенье, причмокивала языком, качала головой и, улыбаясь и округляя глаза, тарахтела без перерыва. Она говорила на испанском, но отлично персонифицированный кулон-переводчик великолепно дублировал её интонации. Вскоре Кудринка и Волк были подробно осведомлены о погоде на Кубе, о том, какие соседи проживают в радиусе десяти миль вокруг дома мисс Келлет на северном побережье вышеупомянутой Кубы и ещё о массе других, не менее интересных вещах. Потом разговор пошёл об особняке, – старушка сама о нём заговорила. Сказала, что оформила документы о наследстве (немного всплакнула по Майку) и неожиданно заявила, что решила подарить особняк Сергею. Кудринка был просто ошарашен, Волк тоже выглядел смущённым; стал, было, отказываться, хотя вынужден был признаться, что особняк ему понравился, и он хотел его купить. Мисс Келлет возражения не приняла, заявив, что Майк не стал бы поселять у себя человека недостойного… её, неожиданно для себя поддержал начавший приходить в себя Кудринка, действующий скорее по интуиции. Таким образом, вопрос был решён.

Мисс Келлет пошла собрать кое-какие вещи на память. Пётр задумчиво смотрел ей вслед, – он так и не понял, насколько внучка Бонзая осведомлена о том, кто такой Сергей. Она называла его… Серёженькой! Хотя было ясно, что она не очень интересовалась миром за пределами своих родственников и соседей – даже Кудринку, кажется, не узнала, хотя они были знакомы, да и в новостях он часто мелькал.

Обход особняка мисс Келлет завершила довольно быстро, – Сергей и Пётр едва успели обменяться двумя-тремя фразами, когда она появилась, держа в руках средних размеров сумку и меч из кабинета Тора. Лицо её стало очень серьёзным, даже торжественным. Она стала, вдруг, очень похожа на своего деда. Мужчины непроизвольно встали.

– Этому мечу много лет. Он появился у моего деда, когда меня ещё на свете не было. – Она оторвала взгляд от серебреной чеканки ножен и, глядя прямо в глаза Волку, продолжила неожиданно звонким голосом. – Он много раз говорил мне, что когда-нибудь встретит человека, достойного этого оружия… он не успел, и это делаю я.

Волк молча принял меч. Пётр заметил, что он слегка вздрогнул, дотронувшись до оружия. Всё это было уже ни на что не похоже. В других обстоятельствах он, наверное, давно уже расхохотался бы, – события напоминали плохую мелодраму, но здесь…

Кудринке понадобилось немного времени, чтобы оказаться в своём блок-модуле. Он вызвал на связь Татьяну и в последний момент продублировал вызов Кристине. Рассказывая о деталях своего похода, он заметил, что они по-разному отреагировали на его рассказ: если по лицу Татьяны было нельзя ничего прочитать, то Крис явно сдерживала эмоции.

«Ей, видимо, не нравиться, что о Сергее говорят, как о бездушном объекте исследований, но тут уж ничего не поделаешь, – нужно настраиваться на деловой лад. Может я её всё же зря подключил? Впрочем, – дело сделано».

– Хорошо, если коротко, то какие ваши выводы? Татьяна, начнём с тебя, если не против.

– То, что произошло – вполне нормально. Ты же сам говорил, что Волк будет искать людей, строить свой мир. Так почему бы не появиться в этом мире близких тех, кого он уже знал.

– Кристина, ты согласна?

– Да. Могу только дополнить. Сергей рано потерял родителей. Поэтому родственные связи или что-то близкое к ним ему были необходимы в любом случае. Надеюсь, что мисс Келлет трогать никто не будет?

– Разумеется.

Итак. Выводы, которые сделали женщины, были на редкость схожими. Ещё через некоторое время разрешилась ещё одна загадка. Оказывается, хитрющий Волк, заблокировав секретаря, оставил всё-таки лазейку для родственников Бонзая. Кудринка был раздосадован, – нужно было сразу сообразить, – ведь пришелец жил в чужом доме! Мало того, выяснилось, что Сергей сам дважды выходил на связь с мисс Келлет. О чём они говорили, – неизвестно. Волк, вероятно, рассказал ей всё. Тогда становиться понятным её поведение, – у неё своих детей не было, и пришелец занял эту нишу. Он сам был одинок! Вот это уже – хорошо. Вот это уже – маленькая победа, точнее – маленькая удача.

«Что ж, придётся учесть и этот фактор»! – Подумал Кудринка, удивляясь, чему он, собственно, радуется?

Глава 29

Сергей с досадой покосился в правый угол панели, из которого доносилось занудное бормотанье инструктора. К сожалению, машина была учебная, и этого парня отключить было просто невозможно.

«Хорошо ещё, что этот отделывается увещеваниями и ещё ни разу не лишил управления».

Скор под управлением Сергея вот уже минут сорок выделывал в тренировочной зоне фигуры высшего пилотажа. Вообще-то с вестибулярным аппаратом у Волка было всё в порядке, но на этот раз он явно переборщил, доведя самого себя чуть не до полуобморочного состояния. Причиной была непомерная радость по поводу состоявшегося, наконец, довольно сложного элемента. Долго-долго он не то чтобы не получался, а получался не совсем так. И вот сегодня он почувствовал то самое, про что читал в книгах, – машина стала его продолжением. Он, вдруг почувствовал, как тугой воздух обтекает полированный корпус! Он просто купается в небе!

«Боже! Если бы ещё инструктор не гудел!»

Волк сообщил об окончании программы, получил добро на посадку, номер линии. Он обречено вздохнул, выровнял аппарат и направил его к стоянке. Машина шла плавно, мягко; Сергею показалось, – устало. На стоянке первая линия была уже забита, третья только начиналась, – там было всего три машины, а вот во второй в ряду был разрыв, – одиннадцатая площадка была пуста. К ней, к одиннадцатой, неспешно полз чей-то скор. По медленному, неуверенному движению было понятно, – водитель едва ли не первый день за штурвалом. Решение пришло само собой. Хулиганство, конечно, но искушение было слишком велико. Чтобы было всё совсем уж по-настоящему, Сергей добавил газа… такой способ посадки использовали обычно военные пилоты и называли его экстренным. Или, в просторечии, просто – «сапог».

– Сергей, прекрати! Нет… не… – инструктор, видимо понял, что ученика уговаривать бесполезно и замолчал.

Машина стала чётко на три точки! Сергею захотелось заорать, а ещё лучше, – выскочить из машины и что-нибудь сплясать, – экзотическое, но он выбрался, не спеша. Потом медленно снял шлем и вразвалочку пошёл в раздевалку. Разнос ему, конечно, обеспечен, но он будет последним, – здесь больше делать нечего!

– Слушай, камикадзе! В следующий раз я лишу тебя управления.

– Следующего раза не будет, мастер, – Сергей небрежно отмахнулся от кассеты с записью полёта.

– К тебе пришли…

Фраза была явно лишней, – Волк, как вошёл, смотрел только на Берна и Васю. Все трое улыбались.

– Где Вил? – спросил Сергей, обмениваясь рукопожатиями с гостями.

– Руководит НОК-центром.

– А ты?

– У него лучше получается. Но мысленно я с ним.

– Надеюсь, вы не по делу?

– Зря надеешься, – вступил в разговор капитан, – мне нужна твоя помощь.

– Что стряслось?

Берн с Васей посмотрели друг на друга, потом на Сергея. Их лица стали серьёзными, даже хмурыми… такими хмурыми, что Сергей сразу почувствовал подвох.

Вася положил квадратную ладонь на плечо Волку.

– Ты, наверное, знаешь, что я четвёртую неделю в отпуске, нет, даже пятую – он тяжело вздохнул и понурил голову.

– И никакой поддержки! – Берн не выдержал и рассмеялся. – Кстати, Вася стал майором! Ты имеешь к этому самое непосредственное отношение, поэтому твоё поздравление особо ценное…

– С тебя причитается! – Волк протянул руку.

– Для того и пришли. Банкет будет на берегу Каспия.

– Отлично, я лечу! Кстати, чего стоим? Обсудим это дело у меня.

– Едем.

– Волк! – Остановил их в дверях голос инструктора. – А отходная?

– Как вернусь!

– Смотри, – я запомню!

Уже в машине Сергей задал вопрос, который крутился у него на языке с самого начала.

– А вы откуда узнали, где я?

– Секретарь сказал, – просто ответил Вова.

Как ни старался Волк, ничего такого он в этом ответе не обнаружил. Все замолчали. Связный разговор возобновился только в особняке. Недоверие таяло медленно. Сергей обжёгся на последнем вопросе и теперь все трое старательно обдумывали, каким способом избежать этой темы.

– Слушайте, мужики, я начинаю чувствовать себя полудурком! – По-солдатски прямо заявил Вася.

– А я думал, что сейчас моя очередь, – улыбнулся Сергей.

Они входили в дом.

– Не спорьте, мы сейчас все трое так себя чувствуем. Я на первых порах ничего другого и не жду.

– Вова, где твой оптимизм?

– Он занят. Упорно борется с логикой.

– То есть?

– Что, «то есть»? Упорно борется… за место в черепной коробке!

– А в твоей коробке есть ответы на некоторые мои вопросы?

– Стоп, ребята, – остановился Вася, – разговор приобретает скучное направление. Я вас привёз, теперь я пойду.

– Василий!

– Нет, нет, – я лучше сестрёнку навещу! До завтра…

– Ладно, давай, майор!

Василий ушёл, а Берн с Волком направились в бассейн, прихватив контейнер с соком. По мере приближения к воде лицо Вовы приобретало всё более блаженное выражение. Сергей рассмеялся:

– Сияешь, как медный таз!

– Зато ты мрачнее тучи.

– Клевета, – я просто задумчивый.

Последние слова Берн вряд ли услышал, – как раз в эту секунду он с грохотом обрушился в воду. Последовала буря восклицаний и нечленораздельных звуков. Вскоре неумеренные восторги понемногу остыли, и Вова снизошёл до собеседника:

– А теперь можно и вопросы…

Сергей резко ушёл под воду, сгруппировался, оттолкнулся ногами от стенки. Берн восхищёнными глазами смотрел, как сильное стройное тело стремительно пролетело пятнадцать метров до противоположной стены. Не останавливаясь ни на секунду, Волк отжался на руках, и вот он уже сидит, откинувшись в шезлонге.

– Кудринка, когда рассказывал о «Путнике», говорил о том, что планета, возможно, обитаема. Как об этом узнали?

«Вот это здоровье!» – Восхищённо подумал Берн, вслушиваясь в ровное, спокойное дыхание пришельца.

– В ваше время, я не помню, о транслептонах что-нибудь знали?

– Были какие-то теории… кварки… я в этом ничего не понимаю.

– В этом и сейчас мало, кто разбирается. Дело в том, что некоторые из частиц несут значительную информационную нагрузку. Сейчас это всё только-только нащупывают. Так вот, ещё до появления «Путника» был создан корабль-лаборатория. Это был мощный интеллектуальный робот. Он совершил челночный прыжок. В точке возврата он произвёл комплексную съёмку ближней зоны космического пространства. Так в поле нашего интереса попала очень интересная звёздочка со своей планетной системой. В системе имеются две планетки, на которых возможна жизнь, причём одна из них имеет атмосферу земного типа и много воды. Кроме этого, её лептонная корона поразительно напоминает земную.

– Стоп. Лептонная корона… лептоны – это электроны, мезоны, нейтрино… ещё что-то…

– Нет, лептонная корона состоит из транслептонов. Эти транслептоны окружают некоторые небесные тела вроде, как дополнительной оболочкой. Ну, как газовой, атмосферой, то есть. Будет лучше, если я в эти дебри не полезу, чтобы не читать тебе целый курс. Там мало теорий и много гипотез. Как раз одна из этих теорий, а, строго говоря, гипотез, и указывает на то, что разум оказывает определённое воздействие на лептонную корону.

– Настолько определённое, что его можно засечь приборными методами?

– Да, хотя и по вторичным признакам. Но слишком большого значения этому придавать не следует. Гипотеза! Проверить, сам понимаешь, сложно, – у нас только одна планета с достаточной концентрацией разумных тварей. Вот лептонная корона Земли и подверглась изучению. Выявились отличия. Теперь вот нужно подтвердить появившуюся гипотезу. Это одна из важнейших задач «Путника».

Берн открыл ещё одну баночку сока.

– А ты, что, – решил всерьёз заняться наукой?

– Да нет, – Сергей немного замялся, – ко мне как-то Кудринка заходил… Предлагал работу по проекту «Путник»… давно было…

Голос Сергея был неуверенным, – его вдруг охватили сомнения, – вдруг он неправильно понял Петра?

– Я знаю про визит Кудринки.

– Ещё бы! Ты же контактёр.

– Ты тоже.

Волк поперхнулся соком и уставился на Берна.

– Ты официально включён в группу. Извини, что я сообщил тебе это без подготовки.

– Слушай, это бред.

– Никакого бреда. Ты выполняешь ту же работу, что и мы, только тебе значительно сложнее. Информационные каналы для тебя открыты. Так что… милости просим. Кстати, решение было принято давно. Просто формальности долго мешали сделать это официально. Поэтому все и молчали… Сейчас вот можно стало.

– А если я откажусь?

– Глупо. Какие у тебя возражения?.. Коллега…

– Возражения… – Сергей взъерошил мокрые волосы, – я скажу, но предупреждаю сразу, – слова – это слова, а эмоции – это эмоции. Для меня важно, чтобы ты понял чувства.

Сергей встал, потом снова сел, но уже не как раньше, а, скорее присел на самый краешек шезлонга. Его молчание длилось недолго, и продолжение монолога выглядело так, как будто мысленно он уже начал говорить, а звук включил прямо в середине:

– Мир вокруг меня мне чужой! Не враждебный, нет, – просто он не мой. Возможно многие люди моей эпохи, столкнувшись с вами, современными поразились бы тому, какие вы добрые, открытые… беззащитные что ли. Хотя, поверь мне, они были не хуже, просто жизнь была другая… Нет, я не о том. Посмотри, что мы сейчас делаем? Я говорю: «Какие вы замечательные!»; вы говорите: «Какой ты необыкновенный!». Но и вы, и я молчим о главном, – мы разные! Я здесь никогда не смогу стать своим, никогда не стану просто одним из вас. Я буду даже, может быть, вести себя внешне так же, как и все остальные. Сейчас я общаюсь со многими людьми, и они не замечают разницы, но это – игра. Я играю в вашу жизнь! Разыгрываю из себя современника, но я – нравственный урод. Я просто несовместим с этим миром. Так не может долго продолжаться, рано или поздно наступит срыв! Что тогда будет, я не знаю, вы, наверное, – тоже… мне нет… Я не вижу своего места в этом мире, и я его не понимаю. Вот так… коллега.

– Какая речь. Жаль мы не в Центре. Это нужно было зафиксировать… Ладно. Я не скажу, что ты не прав, скажу, что я тебя понял. Срыв действительно будет, но это будет не срыв, а кризис. Всё так… хм… в теории. В вашем мире ты привык к постоянной борьбе. У нас она тоже есть, но… она лежит не в плоскости выживания. Ну, это как ты разогнался, чтобы проломить дубовую дверь, а она оказалась нарисованной на бумаге… поневоле растеряешься!

– Хочешь сказать, что мне не хватает отрицательных эмоций?

– Не совсем так. В твоей эмоциональной характеристике в процессе общения с людьми происходят потрясающие вещи. Сначала подавляющий режим положительной составляющей; собеседник это чувствует и у него возникает ответная реакция, – назовём это псевдосостраданием. Это, учитывая необычность ситуации. Далее следует твоя реакция на сострадание, – отрицательная. Ты просто не терпишь, когда тебя жалеют. Реагируешь, как на оскорбление. Потом… ты всё время противопоставляешь, или ты, или мы. А с чего ты взял, что мы – такая уж безликая однородная масса? Это, в конце концов, оскорбительно даже. Ну что, например, ты можешь легко и непринуждённо поставить знак равенства между мной и Василием?

Берн посмотрел на Волка, – тот молчал.

– Так вот. Продолжим стандартную схему. В ответ на твою реакцию – растерянность твоего собеседника. Белый шум транслептонов, – разбалансировка короны. Всё – круг замкнулся, – дальше всё повторяется. Схема, конечно, упрощённая… Кстати, была попытка резонировать Л-генератором твою корону. Ты спалил генератор! Представляешь?

– Нет, – я ничего в этом не понимаю. Чёрт с ним, с генератором. Ты скажи, что делать?

– Что ты хочешь? Готовых рецептов? Не будет. Сами не знаем, что делать. Вот видишь, как много на самом деле у нас общего? Ты сам подумай. Вот откуда это предложение включить тебя в группу контактёров? Во-от… на самом деле это – от бессилия. Эксперимент. Достаточно рискованный, между прочим. Но другого выхода нет. Придётся двигаться с двух сторон. Поэтому, давай, напрягайся. Поменьше думаем о различиях и побольше о том, что у нас общего. А когда не знаешь, что делать, то лучше ничего не делать.

– Домой хочу, – пожал плечами Сергей.

– С этим сложнее. Могу предложить поехать отметить Васино повышение. Ёлка должна приехать. Как у тебя с ней?

– Так же, как и у тебя с Лаймой.

– Я ничего не понимаю… а откуда ты знаешь про Лайму?

– Это все знают. Когда едем?

– Василий будет там завтра. Мы можем поехать прямо сегодня. Ты ведь закончил свои тренировки? Так что, хватит про работу, пора отдохнуть.

– Я тоже подумал, ну её, эту адаптацию к шутам. Гуляем.

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.

Глава 30

Стройный, тонкий в профиле корпус, словно распластавшийся над упругим потоком, самоуверенно вздёрнутый носик, бесстыжее декольте блистера, два безупречно стройных киля, – «Карола»! Экстравагантное творение Фиата, томно свалившись на крыло, проплыло к стоянке.

– Ну, как думаешь, кто может управлять такой вот, с позволения сказать, машиной?

Сергей промолчал. Он смотрел, как двигалась «Карола». Здесь не было мастерства, скорее, наоборот, – движение было нерациональным, но в этой нерациональности было столько элегантности, столько грации, что было понятно, – за штурвалом молодая женщина, настолько красивая, что может позволить себе роскошь плохо водить скор.

Из кабины появилась Татьяна. Волк с Берном переглянулись и рассмеялись, к ним присоединился Вася, но даже громкий смех троих мужчин не мог быть слышен на стоянке. Зелёный был прав, – лучшего наблюдательного пункта нет.

Скоры, всех мыслимых моделей и систем, продолжали прибывать. Вслед за вызывающе красивой, мягкой, но довольно тихоходной «Каролой» сели подряд несколько Камазовских «Бурок». Коротковатые, крепкие, без излишеств, похожие на скутеры «Бурки» были манёвренными и скоростными, – новая игрушка для обывателей, желающих походить на бессмертного Джеймса Бонда и неисправимых лихачей, типа Берна. Среди них затесался, словно заблудился, Фордовский «Мустанг». Тяжеловесный и солидный, он больше походил на бегемота, чем на неприхотливое и неутомимое создание природы, давшее ему имя. С небольшим разрывом на стоянку стремительно обрушилась парочка кадетских «Полонезов». Поляки, как всегда, перещеголяли всех в оригинальности, создав сверхлёгкую однокилевую модель, реанимировав свою же старую идею, – «Парус». На машине не было многих удобств, в избытке имевшихся на летающих братьях и был предназначен для небогатых представителей развесёлого племени студентов, готовых ради экономии своих УМовских счетов стоически переносить отсутствие кондиционеров с араматизаторами, массажёров и прочего, прочего… столь же необходимого. Зато они ненамного отставали от «Бурок» по динамичности и манёвренности.

Вдруг весёлая суета на стоянке, как по команде, прекратилась, – владельцы «Бурок», «Полонезов», даже безобразно дорогого «Мустанга» замерли, уставившись в небо, – угрюмо поблескивая бело-золотыми гранями, суровый и неприступный, появился «МИГ». Короткий плоский разворот, предельно экономная, спартанская посадка… Полюбовавшись машиной, отдыхающие постепенно пробуждались от оцепенения. Волк, Берн и Вася с усмешкой наблюдали за ожившей суматохой внизу. Они знали, – будет второй шок. Открылся колпак блистера… среди мужчин на стоянке словно проскользнула искра, – вот он, – второй! Из ложемента выпорхнула Ёлка, одетая (точнее, раздетая) в купальный костюмчик… дикий контраст с тяжёлой боевой машиной!

– Всё, больше ничего интересного не будет! Пошли, ребята.

– Стой, Вова. А где же Вил?

– Завтра появится.

– Он хотя бы к столу не опоздает?

– Этого он не умеет в принципе.

Они шли быстрым шагом, однако выяснилось, что торопились зря, – необычное транспортное средство Кристины (особенно в сочетании с хозяйкой) вызвало жгучий интерес среди отдыхающих и служащих стоянки. Понадобилось минут десять и помощь Татьяны, чтобы пробиться сквозь плотный ряд поклонников техники. Когда девушки достигли гостиницы, их уже ждали.

– Привет, мальчики! – весело крикнула Татьяна и, подбежав, чмокнула Васю в щёку, – поздравляю!

Потом она, так же порхая, поцеловала Сергея и Берна. Ёлка, простодушно следуя примеру подруги, тоже поцеловала брата («привет, братишка…»), потом Вову и тут…она прочувствовала всё коварство профессионального психолога, – следующим в очереди стоял красный, как рак, Пришелец.

«Вот, чёрт, – глядя на Кристину широко открытыми глазами, подумал Сергей, – взрослые ведь люди!»

Она шагнула, этот шаг отозвался гулкими ударами сердца, ещё один шаг… ни он, ни она не заметили, что на площадке перед входом в гостиницу наступила тишина. Её рука легко обхватила его за шею… мягкие прохладные губы коснулись горячей щеки. Он почувствовал, как по его телу почти невесомо скользнула упругая вершинка её груди. Дыхание перехватило…

– Здравствуй… – почти шёпотом сказала она и отступила на шаг.

Наваждение кончилось. В горле пересохло.

– Твой багаж… я помогу, – сипло выдавил Сергей со второй попытки и, вдруг натолкнулся на удивлённый взгляд.

Волк посмотрел по сторонам, словно проснулся, его взгляд остановился на самоходном роботе-тележке позади Ёлки. Тележка нетерпеливо перебирала всеми шестью лапками и попискивала, готовая сорваться бегом вслед за клиентом. Пришелец раздосадовано развёл руками:

– Ну, никакого простора для галантного кавалера!

– Хочешь, я её сломаю? – поинтересовался Берн.

Компания, весело смеясь, ввалилась в гостиницу. Скоро все разбрелись по номерам. Зелёный пошёл в ресторан, – приготовить всё назавтра.

Сергей сосредоточенно ходил взад-вперёд по номеру. Что ему предпринять, он решительно не знал. Пойти к Ёлке? – человек с дороги. Да и что он ей скажет? Попытался представить себе, как он с ней заговорит, но так и не сумел придумать первой фразы. В конце концов, пришёл Вова и положил конец его мучениям, предложив партию в бильярд. Сергей, поколебавшись, пошёл. Они сыграли несколько партий, потом ещё несколько с подошедшим Василием, – на вылет. Чем закончились эти партии, Сергей не запомнил. Потом пошли на пляж, купались, ждали Кристину с Татьяной… намозолили глаза публике до того, что вокруг них уже крутились с дюжину девиц не очень строгих правил. Одна из них сумела-таки увести куда-то майора. Берн с Волком, непокорёнными отступили к гостинице и… встретили Татьяну с Кристиной, идущих навстречу! (Вы на пляж – да – а мы оттуда – как вода – вода мокрая – ха-ха) Какая нелепость!

День закончился так же бестолково, как и прошёл. Сергею, засыпая, так и не удалось вспомнить ничего, кроме того, что он учил Берна и Василия играть в нарды. Хотелось рвать и метать!

Следующий день был ненамного плодотворнее первого. Сергею просто патологически не везло! Сначала появился Вил и устроил, было, отчёт перед Берном о проделанной работе, понемногу превратившийся в научно-популярную лекцию для Волка. Потом пришли женщины и утащили их на пляж. Купались, ели, снова купались. Вил с Вовой продемонстрировали высокий класс катания на мотосерфере. Директора НОК-центра распетушились, но понаблюдав за ними минут двадцать, а затем, поэкспериментировав минут десять, Сергей утёр им нос, продемонстрировав с первого захода едва ли не половину их трюков, хотя и не самые сложные. Время до торжественной части пролетело незаметно. Во время застолья было много слов, но самую замечательную речь сказал сам Василий, заметив между прочим, что это уникальный случай поощрения человека, провалившего операцию.

На третий день Волк нашёл силы признаться самому себе в том, что он старательно оттягивает момент. Он попытался сосредоточиться, но потом нелёгкие мысли снова овладели им так, что он, мысленно послав всех к чертям, заперся у себя в номере и перестал отвечать на вызовы. Долго, долго искал в себе силы для мобилизации раскисшей от эмоций силы воли… по окончании этого процесса почувствовал себя очень утомлённым. Всё! Нетвёрдым шагом Сергей покинул номер и направил стопы в сторону резиденции своей пассии. Если бы он только знал, что за пять минут до того, как он вышел из номера, от него, так и не решившись войти, ушла Кристина! Порой кажется, что вся жизнь человека поделена на отрезки в несколько минут, которых для чего-то там опять не хватило…

Волк нерешительно потоптался возле двери с банальным номером 9. На вызов ответило гробовое молчание. Сам не зная почему, он пошёл в танцевальный зал.

Хрустальный шар прилепился к зданию гостиницы на пятнадцатиметровой высоте со стороны моря. Днём танцевальный зал сверкал и переливался в лучах солнца, напоминая драгоценную брошь на бальном наряде красавицы, ночью он светился всеми цветами радуги и, казалось, повисал в черном небе, споря по яркости с луной. Ночному светилу он уступал в элегантности, но по части популярности среди отдыхающих мог составить ему серьёзную конкуренцию. Впрочем, сейчас освещение ещё не было включено, и в сгущавшихся сумерках он мерцал полированными гранями загадочно и немного грустно.

Сергей шагнул через круглый вход, но секундой раньше его внимание отвлекла стройная женская фигурка, застывшая в последних розовых блёстках заката. Он споткнулся. Шум невелик, но Кристина услышала и быстро обернулась. Оба невольно застыли, глядя друг на друга.

– Вот уж не думала… – она замялась.

– Я помешал?

– Нет… я, по правде сказать, хотела зайти…

Сергей подходил к ней осторожно и медленно. На её последнюю реплику он ничего не ответил, и она продолжила, глядя на разделявшие их два метра прозрачного пола.

– Хотела узнать, как у тебя дела.

– Какие-то неполадки с информацией?

Слава проломили идиллию и построили стену. О чём они говорили в следующие несколько минут, Сергей не смог бы вспомнить даже под гипнозом. Сознание включилось на вопросе, заданном довольно будничным тоном:

– Кстати, а почему ты не подашь заявление Кудринке?

– Какое заявление?

– О включении тебя в число претендентов.

– Претендентов?

– Ну да, на проект «Путник».

– В каком смысле? Извини, я не понимаю.

– Что непонятного? Хочешь участвовать в проекте, – подай заявление. Разве раньше было не так?

Сергей молча пожал плечами, – он понятия не имел, как это делалось, но думал, что это делалось не так… хотя, чёрт его знает! Он вздохнул и, грустно усмехнувшись, пропел:

Мне уже многое поздно,

Мне уже многим не стать,

И к удивительным звёздам

Мне никогда не слетать…

– Ты стихи пишешь?

– Нет, не пишу, – это песня… вальс. В моё время была довольно популярной. Это называлось шлягер.

– Боже мой! – Воскликнула Ёлка, её глаза блеснули, – вальс! Древние бальные танцы – это так красиво! Ты умеешь танцевать вальс? А менуэт?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю