Текст книги "Путник (СИ)"

Автор книги: Евгений Крас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

– Ну да, придётся вроде как, догонять… чтобы совсем-то уж.

– Догонять – не то слово. Дело в том, что корабль принципиально новый и то, что находится на его борту – тоже во многом новое. Так что учиться, в известном смысле, придётся всем, всему экипажу.

– В известном смысле…

– А… вот чего ты ощетинился. Значит, что ребята в большинстве своём участвовали в испытаниях оборудования, спецсредств корабля и вообще…

– Значит всё же догонять?

– Твоя способность к усвоению новой информации сильно превышает … среднестатистическую.

– Нормальную, ты хотел сказать.

– Хотел, но это было бы недостаточно точно. Кто знает, где есть норма в таких вещах? Человек – не машина.

– И насколько превышает?

– По примерным оценкам, в один и семь до два и два десятых раза. Ну, это всё условные коэффициенты. В общем ты укладываешься в пределы нормального.

– И высокий суд решил, что это – аргумент.

Сергей покачал головой, не глядя на ребят.

– Слава тебе господи – я не супермен. Допустим. Мы отвлеклись… так, что я буду делать на корабле?

– Ты будешь входить в группу высадки. Её уже сейчас неофициально называют группой контакта.

– Эйфория…

– Энтузиазм. Так точнее.

– Всё равно – одно без другого не бывает. Так значит, я – вроде десантника?

– Можно и так сказать. В эту группу войдут особо подготовленные люди, но объективные данные говорят, что ты без всякой подготовки… в своём нормальном состоянии, так сказать, способен запросто дать фору большинству из них. Есть четыре кандидатуры на руководителя группы высадки. Среди них – ты. И ты на особом счету. Тебя уже сейчас называют – аварийный лидер. Кстати, твой скепсис вполне обоснован. В том смысле, что на контакт особенно никто не рассчитывает. Даже если просто найдут следы биологической жизни, это уже будет прорыв. Просто нужно быть готовым ко всему.

– Да, понятно. Даже на заре космических полётов вопросы контакта не считали не нужными. Слушай, Вил, а вот эта самая информация, которую ты мне сейчас сообщил. Разве не может как-то отрицательно сказаться на том, о чём ты говорил… вот там психоброня…У?

– В смысле?

– Не знаю… я вот возьму и всерьёз поверю, что я такой вот незаменимый, весь такой гениальный и безошибочный. Медные трубы. Так как-то.

– Нет. Во всяком случае, специалисты склоняются к такому выводу. Я не понимаю… вопросы ты задаёшь странные какие-то. Ты что, информацией для контактёров не пользуешься?

Сергей отрицательно помотал головой.

– Почему?

– Знаешь. Странное ощущение, что подслушиваешь сплетни про самого себя. Противно как-то. Мне с избытком хватает душеспасительных бесед с Татьяной. Она на мне уже, наверное, три диссертации состряпала. Ну и … а что я там пойму?

– А чем ты сейчас занимаешься?

– Чем я могу заниматься? Меня лечат, лечат, лечат… я уже чувствую себя самым вылеченным человеком в мире.

Сергей взял в руки бутылку, задумчиво покрутил её в руках:

– В просветах изучаю материалы по проекту «Путник».

Вова поднял брови:

– В какой части, если не секрет?

– Да какой секрет… пытаюсь понять, как эта штука в пространстве перемещается. Ну и как там всё работает.

– Сильно продвинулся?

– Нет. Вернее, мне кажется иногда, что, вроде бы, всё ясно, но всё так противоречит всему, что я знал раньше, что…

Сергей снова вздохнул и безнадёжно покачал головой.

Вил тоже покачал головой, словно передразнивая и как-то равнодушно заметил:

– И чего ты так избычился? Вот тоже мне – невидаль. Не понимает он. Так эти самые общие принципы, если хочешь знать, никто особенно не понимает.

Он заметил, как на него уставились две пары глаз и привычно потрогал усы:

– Ну хорошо. Здесь я немного переборщил, но лишь самую малость. Это как … У-у-у …

–Трансформатор? – ехидно осведомился Сергей.

– Какой трансформатор? … Ладно, потом про него … это как теория игр. Хотя нет. Как теория относительности. В твоём времени про неё ведь все слышали так или иначе … так?

– Ну. В школе проходили даже.

– Да. А ведь толком никто не мог себе всё это реально представить. И это было нормально, когда она существовала в том виде, в каком существовала тогда. Так и сейчас с этой теорией движения в пространстве. Ну ты уже понял, что все эти ваши гипотезы про подпространство, кротовые дыры, пространственные проколы … что там ещё было-то? Всё оказалось ерундой. То есть из одной точки пространства в другую мгновенно попасть нельзя и никакого подпространства тоже нет.

Вил сурово уставился на Сергея и тот невольно кивнул. Удовлетворившись таким результатом, Чернородненко, положив ногу на ногу, а руку с фужером на колено, продолжил с видом заправского ментора:

– Сейчас люди продвинулись несколько дальше. Теперь мы знаем, что пространство нашей Галактики пронизано сетью комплексного поля. То есть условная пустота космического пространства на самом деле серьёзно структурирована. Именно знания характера этой структуры и позволили использовать её для перемещения материальных объектов с совершенно немыслимыми скоростями без опасности изменения этих самых объектов и, что самое важное, без повреждения их биологического содержимого, так сказать. И при этом даже энергию особо тратить не нужно. Как парусник, если тебе нужен зрительный образ, в конце концов. Сейчас мы, правда, можем двигаться исключительно в пределах нашего Млечного Пути, но если дело пойдёт так дальше, то мы, возможно сумеем …

– Ну-ну … прям завтра, с утра.

– Да, разумеется, человечеству повезло в очередной раз, и наша Земля оказалась не в Крабовидной Туманности, например, а в спиралевидной галактике. То есть в относительно упорядоченной структуре. Понятно, что там может быть … да наверняка – всё совсем не так просто.

– Ладно, Вил, не напрягайся. Что корабль движется, используя эти самые структурированные поля я прочитал. Даже не один раз. И даже картинки посмотрел с графиками и формулами. Только вот, как это выглядит реально, представить себе всё равно не могу. Поэтому сижу тут, как … Адам в раю. Кушаю, понимаешь, яблоки, сплю на мягком и в тепле. Всё остальное – дела божеские и оно мне недоступно. Кошмар инженера, короче.

– Можешь не волноваться. Корабль такой, что и у действующих инженеров крышу сносит. Машина уникальная. Вся. Начиная с обшивки. Собрали всё. Но Берн про это лучше рассказать может.

– А что у нас с обшивкой, Вова?

– Да ничего заумного, в целом. Всё уже применялось по отдельности. В основе – керамопласты. Изнутри сотовый заполнитель с аварийным наполнителем и ещё один слой керамопласта. Дальше, как обычно – изоляция и зашивка, тоже из энергопласта. Между ними – коммуникации. Снаружи корпуса – энергопласты разной направленности. Частично – сканирующие, а частично – энергетические. Общая конструкция – модульная. Потом будешь всё это подробно изучать.

– Уже легче. Хоть просвещусь немного. А то кайфую тут, как будто пенсионер по нетрудоспособности.

Берн не выдержал:

– Слушай, Сергей, чё ты бесишься? Чего ты хочешь? Всё идёт прекрасно. У тебя есть всё, о чём мог мечтать человек в твоё время… да и в наше время тоже.

– … Недоволен. Делом я должен заниматься, а не сидеть в этих вот хоромах. Я – здоровый мужик. А с чего ты взял, собственно, что я не доволен?

– Да вид у тебя такой…

– Какой?

– Ну, не знаю… Ты как будто всё время пытаешься вспомнить слово, но забыл. Не вспоминается и всё тут.

Волк ответил после очередного вздоха и потирания лица руками.

– Хм… образно. Понимаешь – цели нет. Не я по жизни иду, а жизнь меня куда-то тащит. Я чего-то добиваюсь, но получается что-то совсем другое. Все считают, что это достижения, но это всё не шаги к цели, а вроде камней на дороге… о которые меня всё время стукает. Фу ты, чёрт, лирика какая… Вот даже с этим полётом. Получается, что я занял чьё-то место. Вклинился в этот мир и торчу в нём, как заноза… в интересном месте.

– Преувеличиваешь. – Меланхолично заметил Вил.

– А потом, ты просто не логичен – добавил Вова, приняв от Сергея фужер. – Неужели ты думаешь, что тебя включили в экипаж, только чтобы доказать тебе твою состоятельность?

– Нет, разумеется, – ответил за него Чернородненко. – Просто Серёга до смерти испугался ответственности и сейчас лихорадочно соображает, как, под благовидным предлогом сделать «назад пятками». Но, ты, Серёга, можешь не волноваться, – полетят не все полсотни человек, а только десяток. Точнее – одиннадцать. Так что у тебя есть время и возможность проиграть соревнование. Тут ведь, как на Олимпиаде – участие уже само по себе – достижение. Так что ты выиграл в любом случае. А способов избавиться от ответственности – куча. Можешь симулировать плохую физическую подготовку, техническую безграмотность. Можно просто стать букой – не войдёшь в состав экипажа по причине психологической несовместимости. Чё выбираешь?

– Ничо я не испугался. То же мне – психолог.

– Угу. Совсем другое дело. Завтра, в восемь, садишься в свой скор и мухой – к НОК-центру. Там тебя будет ждать Пётр. Вместе полетите в центр подготовки. Ну и… – Вил встал и поднял фужер – За неё!

– За удачу! – хором согласились Берн и Волк.

Глава 53

Может быть, с этого дня всё и началось. С этого самого утра, сырого и хмурого. Во всяком случае, Сергей вспоминал его потом много раз. Вспоминал, и когда было хорошо, и когда было плохо. Это было, как опора, как вешка в пути. Некая проходная точка отсчёта. Просто жизнь как-то странно ещё раз поделилась на «до» и «после».

Впрочем, всё это было потом, а в то утро ему оно не казалось чем-то уж совсем невероятным. Хотя предстояла встреча с Петром Кудринкой, которого Сергей немного по-детски побаивался. В мыслях он думал о нём примерно так: «сам Пётр Кудринка».

Он просто встал, просто умылся, просто оделся. Всё это он проделал деловито, как-то механически. Единственное, что было необычно, так это выражение его лица. Оно было глуповато-радостное. Во всей обыденности всего, что он делал, было нечто замечательное. Вот так вот. Всё очень просто… очень реально. Вот сейчас он откроет рот и будничным голосом перечислит секретарю кучу заданий на день. Запрограммирует компьютер. Да, ну и домик! Жалко только, что ещё не все так живут. Подавляющее большинство живёт скромнее, хотя и ненамного. Со временем выправится и это. Нет, это просто с ума сойти – космонавт! Да ещё какой! Почти как Гагарин!

Мягко закрылся колпак блистера. Сергей привычным движением поднял машину, занял свой коридор. Пункт назначения – НОК-центр. Там его ожидает сам Пётр Кудринка. С ума сойти – его ожидает член Большого Совета!

Пропел сигнал – посадка автоматическая? Ручная?

Что за вопрос – ручная, разумеется.

Сел. Мягко, без «кордибобелей». Можно сказать – солидно приземлился. Не спеша выбрался из машины.

Кудринка в лёгком осеннем костюме и рядом Вова Берн – в бледно-голубой униформе НОК-центра.

Поздоровались. Кудринка глянул на левый рукав:

– Великолепно. Без двух минут восемь. Учись, Вова.

– А я что говорил…

– Сергей, ты зря вылезал, – полетим на твоей машине.

Волк пожал плечами:

– Нам, татарам, всё равно… далёко лететь?

– А ты не знаешь? Байконур.

– Кстати… ну ладно, сейчас сядем… всё по порядку.

Сергей покосился на Берна, деловито устраивавшегося на заднем сиденье, но промолчал.

– Вова с Вилом тебе всё рассказали, но я тебя уже официально должен уведомить об утверждении твоей кандидатуры в списке претендентов на состав экипажа звездолёта «Путник». Это не значит, что ты не имеешь права отказаться. О своём решении ты можешь заявить на любом этапе подготовки экипажа. На сегодня готовится три экипажа – основной и два резервных. Экипажи сейчас условно сформированы в том смысле, что все претенденты разделены на три группы. Окончательное решение состоится позже. Практически это будет перед самым отлётом с Земли. Сегодня ты сможешь познакомиться с некоторыми ребятами из твоей группы. Собственно, с двумя ты уже знаком. Это Тор Салох – он будет твоим непосредственным шефом, и второй сидит позади тебя. Вова будет заниматься всей энергетикой корабля и его системами. Он – главный инженер. Ну… остальных ты не знаешь пока.

Сергей покосился на Вову: «и ты молчал?»

Пётр после паузы продолжил:

– Кроме курса общей интенсивной подготовки, у тебя будут дополнительные обязанности. Никому неизвестно, что встретит вас во время высадки, поэтому все члены экипажа, кроме технической, психологической, общефизической и других видов подготовки, пройдут ещё и специальную. Она включает в себя комплекс средств и методов выживания в экстремальных условиях и рукопашный бой. До недавнего времени этим занимались Шерхан и Тор Салох, но сейчас Тор настаивает, на том, что необходимо к этой работе подключить тебя. Ты уже имеешь знания и опыт и по выживанию, и по военной подготовке. Уникальный опыт. Ты ведь даже холодным оружием владеешь?

– Немного…

– Это значительно больше, чем мы знаем сейчас.

– Почему? Есть же соревнования по фехтованию разных направлений.

– Ты их видел?

– Признаться – нет.

– Это не совсем то, что нужно. Прикладного значения эти виды спорта не имеют. Что ещё? Да. Дополнительные обязанности лежат не только на тебе. Практически все претенденты будут одновременно и преподавателями. То есть группа сама себя сделает, в известном смысле.

– А почему так интересна моя военная подготовка? Мы что, воевать собрались?

– Потому интересна, что воевать вы не будете. Контакт может быть каким угодно, кроме военного. А вот для того, чтобы оценить опасность столкновения, нужно иметь подготовку. А для того, чтобы предотвратить столкновение, нужно иметь отличную подготовку. А ты эти вопросы задаёшь…

– Да, я интересовался проблемами контакта… на популярном уровне.

– Теперь займёшься профессионально. Хотя, скорее всего, все эти теории… выеденного яйца не стоят. Реально вся надежда на таких людей, как ты.

– Контакт. Это – понятно.

– А что – непонятно?

– Да, что касается космоса, вообще не очень понятно. Я вот посмотрел по странам, по фирмам. Получается, что зарабатывают все на космосе до сих пор едва ли не меньше, чем получают выгоды. То есть космос в каком-то смысле – вопрос престижа?

– Ну и это тоже. Хотя ты не учитываешь косвенный эффект. Космос – это новые разработки во всех областях. То есть важен вторичный доход, так сказать. Хотя с «Путником» ты прав – одни затраты пока. Но ведь это – нормально.

Некоторое время летели молча. Каждый думал о чём-то своём, глядя на проплывающие внизу облака…

Решили немного перекусить. Вова включил музыку, достал из бара три комплекта подогретого завтрака и стаканчики с напитками. Пётру и Сергею захотелось чая, Вова предпочёл фруктовый сок. За едой Кудринка снова вернулся к прерванному разговору. Он сбросил в утилизатор тарелку, нож с вилкой и откинулся в кресле со стаканом в руке.

– Нет, не люблю всё же есть во время полёта. Даже не понимаю толком, почему, но неуютно как-то. Земля внизу, облака… небо такое – почти космос. В этом есть что-то возвышенное, торжественное… а я сижу и вульгарно набиваю желудок… Сергей.

– А?

– А ты чего помалкиваешь? Подумал бы, что ты в себя прийти не можешь, если бы это был не ты.

– Да нет… просто… думаю.

– Я думал – ты вопросами засыплешь. Есть ведь вопросы?

– Есть. Но всё не конкретно. Не по делу.

– Говори.

– Да говорил уже. Я всё о своём, о женском… хм. Мне всё пытаются объяснить, но я всё равно не понимаю. Не укладывается в голове. Вот меня, понимаете, – меня. Вдруг взяли и направили аж в дальний космос… дорогу торить, как говорится. Ответственность это. Кто я такой, и что я такого особенного совершил, что вдруг целая планета, миллиарды людей, выбирают меня своим представителем? Понятно, что не одного меня. Не вижу я своей уникальности. В смысле, не вижу, чем я лучше других. Скорее – хуже в чём-то. Уже тем хуже, что я… хм… не местный, вроде. Отсюда вывод – не могу я себя вот так просто признать лучшим. Другим – да, но не лучшим. Кандидатура ведь должна была обсуждаться. Я с трудом могу поверить, что мнение было единогласным. Я внятно излагаю? Достаточно? То есть чем лучшие представители планеты хуже, чем … последствие неудачного эксперимента?

Кудринка улыбнулся.

– Ну, так. Твоя эмоциональность понятна. Тебе, вообще, даже нет нужды сдерживаться. Было бы нормально даже как-то проявить… эмоции. Скор не разобьёшь при посадке – уже спасибо скажу.

– Спасибо, буйства не будет.

На мгновенье их отвлёк голос автомата. Машина сообщила о прибытии и запрашивала о посадке. Сергей небрежно выбрал на клавиатуре: «автопилот». Покосился на Берна. Тот кивнул. Пётр зафиксировал про себя этот молчаливый диалог.

– Что, Вова с Вилом уже успели тебе мозги промыть по поводу общения с компом?

– Что значит, «промыли мозги»?

– Да эта их фишка – презрение к общению с машиной с голоса. Ребячество, мне кажется. С голоса проще, удобнее.

Вова смутился:

– Ну, на Вас это не распространяется… Вы человек занятой.

– Вова, Вова… это ж – подхалимаж чистой воды. Сергей, полюбуйся на него – бережёт самолюбие высокого начальства.

Все трое рассмеялись. Кудринка неожиданно прищурился на Сергея:

– Слушай, Волк. А у тебя как с почтением? Как оценишь мои действия?

– Ты пытаешься уйти от прямого ответа. А у ребят, уход от голосовой связи – защитная реакция. Это – барьер. Они так отделяют себя от машин, с которыми много работают и от которых сильно зависят результаты их работы. Очень по-человечески.

– Никакого почтения. – Констатировал Берн.

– Точно. Но, по существу, он прав. – Пётр вздохнул, глядя, как открывается колпак блистера. – Приехали. Добро пожаловать на самый легендарный космодром планеты.

Они шли по узкой дорожке между обсаженными с двух сторон тополями к одноэтажному зданию в глубине парка. Кудринка догнал Сергея и пошёл с ним рядом.

– Так вот – продолжу. Вопрос, который ты задал, сложен сам по себе, но время я не поэтому тянул. Всё дело в твоих реакциях. Всё очень необычно. Психологи в тупике, по-сути. Ты ведь совершенно не интересуешься ходом работ по твоей специфике – уже не обычно. На сегодняшний день мнений «по поводу» – пруд пруди, а рекомендаций, как себя вести – ноль.

– Как вести? Как людям.

– Понятно. Но ты являешься человеком, пережившим без перерыва целый ряд сложных, стрессовых ситуаций. Психофизические нагрузки – запредельные. По-хорошему, ты нуждаешься в длительном отдыхе и соответствующем лечении. Но что это должно быть за лечение, никто не знает. Мало того, нет никаких свидетельств того, что вообще есть то, что нужно лечить. То есть отрицательных последствий не обнаружено. Это – раз. Два – опять твои реакции.

– Неадекватные?

– Как сказать. Ты реагируешь не так, как человек из «цивилизованной зоны». Да. За «пределами» аналогов тоже не находится.

– Ну да. Сергей Волк – загадка международного масштаба.

– Зря смеёшься – так и есть.

– Возможно, вы оперируете реакциями человека обычного, вырванного обстоятельствами из привычного круга…

– Состояние превентивного возбуждения… Да, первое, что приходит в голову. Действительно, пытались так смотреть и более сложные системы тоже. Впустую. Ладно, это всё потом. Сейчас я представлю тебя ребятам. Думаю – большая часть на месте. С остальными познакомишься сам, по ходу дела.

Они подошли к зданию, которое Сергей заметил ещё с воздуха. На стоянке перед ним стояло несколько лёгких автомобилей. Людей вокруг было немного. Подавляющее большинство из них носили какую-нибудь форму или другую спецодежду.

Обилие людей во всякого рода униформе везде Волк заметил уже давно. Похоже, что это было присуще цивилизованной зоне вообще. Форму носили не только милиция, лесники, армия. Ярким примером были комбинезоны НОК-центра. Практически любая, уважающая себя фирма норовила одеть своих сотрудников в какую-нибудь униформу. Это удивляло, но ещё больше удивляло то, что её носили и не без удовольствия.

Появление Кудринки не прошло незамеченным, но и сумятицы не внесло. Многие, спешащие по своим делам люди, здоровались. Было заметно, что Пётр здесь – гость не редкий. С Вовой тоже здоровались. Сергей же внешнего любопытства не вызвал, что вызвало лёгкое любопытство у самого Сергея.

Они прошли к центральному входу, точнее, – к единственному на этой стороне здания. Вошли вовнутрь и почти сразу свернули в довольно просторный зал. Там уже находились с полдюжины молодых людей. Они сразу же столпились вокруг прибывших. Кудринка поздоровавшись со всеми сразу, обернулся к Волку:

– Вот это твоя команда. Здесь почти все. – Он снова обернулся к ребятам. – Так. Экипаж. Внимание! Хочу представить вам последнего претендента. Это Сергей Волк. С этой минуты ваша группа полностью укомплектована. Если нет возражений, представлять не буду. Сами справитесь.

Сергей успел бегло оглядеть всех. Они были улыбчивы, спортивного вида. Одеты были, к удивлению Сергея, по-разному, в том смысле, что в разную спецодежду. Единственное, что их объединяло – эмблема на груди. Ещё, что бросалось в глаза – люди были рослые, так, что Волк среди них оказался, если и выше среднего, то ненамного. Были ребята и покрепче. Первым подошёл парень не меньше, чем метр восемьдесят ростом, улыбчивый, рыжий и конопатый.

«Прямо конан-дойлевский англичанин – подумал Сергей, – этакий Джон Смит».

– Джон Смит – сказал парень, пожимая руку Волку.

– Сергей. Знаешь, как на тебя посмотрел, так сразу и подумал, что ты – Джон Смит.

– Не ты первый. Похоже, что это имя у меня на лбу написано, – под общий смех заявил парень, – все угадывают.

– Англичанин? По-русски хорошо говоришь.

– Канада.

– Русская мама?

– Соседка.

Команда продолжала паломничество к новому члену экипажа и с каждым новым человеком Сергей всё больше смущался. Дело было в том, что он всегда плохо запоминал имена и даты, а тут сразу целый список, да ещё иностранцы, в основном. Как он ни старался, но к концу «церемонии» он уверенно помнил Джона, да ещё двух девушек – Саманту (…Самми…) и Эдит.

Первая была темноволосой, широкоплечей, с немного хмурым взглядом исподлобья неожиданно ярко-голубых глаз (наверняка – коррекция). Вторая – светленькой, даже, правильнее сказать – рыженькой, с канапушками на вздёрнутом носике, хохотушкой. Её тяжеловесное, как удар копра, имя, выглядело случайной деталью.

От созерцания представительниц прекрасного пола (не без взаимности) Сергея оторвал голос Вовы:

– Ага. Вот и недостающая часть. Вовремя. Сергей… это Умер Садыков и Чак Журден.

Волк представился. Кисти рук у обоих на ощупь напоминали сухие коряги.

«Тлетворное влияние Шерхана», – отметил про себя Сергей.

– Между прочим – твои основные соперники на ринге – подмигнул Вова и, повертев головой, добавил без всякой связи, – Пётр ушёл.

– Ушёл безмолвно, по-английски… – нараспев пробасил Журден. – Может, поближе познакомимся с новичком?

– Не суетись – дай человеку опомнится.

– Да мне без нужды, в общем-то. Комнату Гагарина покажите?

– Обязательно. Но всё равно – ты один, а нас много. Поэтому сделаем так – сейчас мы, всей толпой, проведём экскурсию по всему нашему хозяйству. На каждой точке хозяева скажут пару слов о себе и своей «экологической нише». Ну? За? Против?

– Да.

– Что скажите, экипаж?

– Да хватит тебе, балабол, – Смит дружески грохнул Вову по спине. – Пошли, ребята. Мне ближе всех. С меня и начнём.

– Тобой и кончим… – не угомонился Берн.

Сергей фразу не понял, но уточнять не стал, справедливо полагая, что информации скоро будет выше крыши.

Глава 54

Джон стоял, прочно упершись в пол ногами и склонив голову к правому плечу. Взгляд задумчиво скользил по, внушительных размеров модели корабля, медленно поворачивавшейся перед ним в воздухе. Вид был такой, что он увидел его впервые.

– В-о-о-т, – задумчиво промычал он, – сколько смотрю на него, столько не перестаю удивляться.

– Да, определённая эстетика в нём есть.

– Я не этому удивляюсь.

– Да?

– Мне как раз кажется, что у этого изделия эстетика напрочь отсутствует. Это нелогично. Корабль предельно функционален. Как заметил в своё время старина Корбюзье «красота в функциональности» … Мне же всё это кажется каракатицей какой-то. Ты не согласен?

– Не согласен. В нём есть очевидная логика.

– Логика не всегда подразумевает эстетику.

– Хочешь ниспровергнуть авторитета?

– Не хочу, но обстоятельства подталкивают. Может я не дорос до общегалактической эстетики?

– Думаю – она не родилась ещё. Но даже, если перед нами «каменный топор» … мне он нравится.

– Угу. Тем приятнее тебе будет разобрать его на части, чтобы потом собрать. Приступим.

Сергей молча кивнул. Его лицо стало немного застывшим, отсутствующим.

– Тогда начнём с носа – Джон с лёгкой небрежностью трогал пальцами в различные детали модели. Заставляя их становиться ярче. – Носовой блок состоит из главного поста управления, отдельных отсеков навигации и связи. Здесь импульсные двигатели ориентации. Здесь универсальный модуль для соединения с другим кораблём, неважно каким. Хотя, конечно, непосредственная швартовка корабля такого класса – дело из ряда вон выходящее. Дальше. Эти штуки – антенны связи, локаторы и прочее. Хозяйство Чака и Саманты. Они потом подробно расскажут. Вот это – пушки. Царство Умера – он у нас – главный оружейник. Оружие предусмотрено на случай встречи с мелкими космическими неприятностями типа метеоритов, ну и на всякий исключительный случай. Кроме пушек имеются ракеты, излучатели, короче, ощетинились. Далее идёт резервный энергоблок, вот этот, маленький. Здесь же – главный боевой пост. Прямо за ним – жилой блок. Это каюты, но они же – спасательные шлюпки. Их двенадцать – на всех членов экипажа по одной и одна – резервная. Они сами являются космическими кораблями и могут долететь до ближайшей планеты, например. Они хорошо автоматизированы, обладают определённым интеллектом. Далее блок общественных помещений – кают-компания, камбуз, бытовой блок, продовольственный склад. За ними – резервный блок управления. Он практически полностью закрыт десантными катерами. Два больших и четыре малых. Они тоже вооружены. В конце – двигательный отсек, топливо… это генератор поля, это двигатели системы ориентации. Вот, собственно и всё, если коротко. Тренировки на натурном макете будут постоянными. Через пару месяцев ты сможешь запросто собрать и разобрать это чудо техники с завязанными глазами.

– А натурный макет, это…

– Это натурный макет. Тренажёр. Их два… здесь, на Земле два. Ещё один – на орбите. Это практически действующий корабль. Только маршевая установка не действующая. Но, на катерах накатаешься до одури. Один из тех, что на Земле – в бассейне. Для тренировок действий в условиях невесомости. Технология древняя, но – вполне себя оправдывает. Ещё будем учиться управлять спасательными шлюпками, тяжёлыми скафандрами. Ещё постреляем из корабельного оружия, индивидуального. Изучаем тактику обследования космических объектов. Будет психологическая подготовка, способы лечения себя и членов экипажа… много всякого. Пойдём дальше?

– Да. Ты сказал «управлять тяжёлым скафандром» – это что-то вроде самоходной платформы для движения в космосе?

– Тяжёлый скафандр – это песня – подал голос Чак.

– У Чака бзик на тяжёлом скафандре, но… я его вполне разделяю – улыбнулся Джон, – думаю, тебе тоже понравится. Эта штука ненамного проще по устройству, чем десантный катер и почти равен ему по возможностям. Хотя экипаж – один человек. На нём только что на орбиту нельзя выйти… с Земли.

Экскурсия затянулась. Время летело незаметно – Сергей был в восторге от всего увиденного и еле сдерживал эмоции. Полёт уже не казался ему какой-то фантастической авантюрой. Когда они добрались до «сухого» макета, Джон неожиданно, без перехода предложил:

– Может, перекусим? Ты голодный?

– Угу, как волк, – Вова покосился на Волка.

Сергей с удивлением понял, что тот прав. Берн невзначай заметил, что они ещё и четверти не осмотрели. Обедали вчетвером. Остальные члены команды как-то незаметно отстали.

Смит, Журден и Берн не упустили случая по ходу дела провести с Сергеем первое практическое занятие по освоению «матчасти». Управлять кухней Волк обучился «влёт» – она оказалась ненамного сложнее, чем агрегат в особняке и бортовая кухня скора.

Потом был «мокрый» макет. Нырять не стали – посмотрели немного, на тренировку параллельной группы через «иллюминаторы». На самом деле – контрольные мониторы.

Потом был медцентр, потом – спортзал, потом комплекс психологической подготовки, в просторечии – «комната страха».

Когда к вечеру Сергей оказался в своём жилом блоке – единственным предметом, который привлёк его внимание, была кровать.

Потянулись дни учёбы – так обычно говорят и пишут. В общем-то, и правильно, – в известной поговорке, что ждать и догонять – это самое трудное, учёбу явно упустили. Кроме того, для Сергея понятия «учиться» и «догонять» были объединены самым конкретным образом. Положение было чрезвычайно сложным – среди всех трёх составов Сергей был единственным человеком, который космоса «ещё не нюхал». По сравнению с Берном, Эдит и биологом Мирей О’Нил (Мирой) различия были не очень заметными – сыграла роль хорошая физическая подготовка, то по сравнению с Журденом, Салохом, Садыковым и Самантой, Волк чувствовал себя просто щенком. Трое первых в этом списке были профессиональными космодесантниками. Саманта была адаптером – тот же десантник, только второго эшелона. В задачу адаптеров входило выбор места и строительство базовых лагерей… та ещё подготовка. Проще сказать, что они не умели. Поговаривали даже опытные люди, что быть адаптером труднее, чем десантником. Именно на адаптеров, мирных строителей, по-сути, космос обрушивал все сюрпризы, которые были пропущены при первичном обследовании. Короче – трудностей с избытком и при этом – никакой тебе славы – ведь не первопроходцы же!

Джон Смит хоть и где-то отставал по реакциям и физической выносливости от этой четвёрки, но вторым точно – не был. Он был не просто опытным офицером звёздного флота. За плечами этого парня было приключение, благодаря которому он стал настоящей живой легендой космофлота. Несколько лет назад Смит, ещё «с хрустящими погонами» (первый самостоятельный рейс лейтенанта в качестве командира корабля) попал в кошмарную ситуацию. В катастрофе от его «грузовика» мало что осталось. Четыре человека, включая самого Смита, оказались на волосок от смерти. «Волосок» выражался вполне конкретной цифрой – четыре часа и семь минут – именно настолько должно было хватить запаса воздуха в корабельных скафандрах обычного «полужёсткого» типа. Себя и свою команду новоиспечённый капитан спас, лично проявив знания и находчивость в использовании груза корабля. После этого он и получил приглашение в Авангард – объединённый флот косморазведки.

Появилась в центре подготовки и Кристина. Если бы Сергей только знал, сколько копий было сломано вокруг этого события! Как отнесётся Пришелец к такому визиту? Детали взаимоотношений Пришельца и мятежного психолога стали предметом профессиональных пересудов коллег Ёлки. В пылу полемики, движимые благородным стремлением облегчить жизнь претенденту на первый межзвёздный полёт, коллеги вымогали из Кристины подробности до того назойливо, что ей пришлось недвусмысленно напомнить, что у неё тоже имеются кое-какие права…