Текст книги "Путник (СИ)"

Автор книги: Евгений Крас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

– Ничего не долго… она же не пуля!

Они оба невольно вздрогнули, когда услышали Танин голос:

– Мальчики, откройте, я знаю, что вы здесь.

– Вова, открой.

Вил с трудом оторвался от компьютера и пошёл вслед за Берном в холл. Татьяна сменила спецкостюм на легкомысленный сарафанчик и стала похожа на кого угодно, только не на специалиста по психологии. Вил, с трудом удержавшись от комплимента (не то время) спросил:

– Ну?

– Вот, – Таня протянула ему серый цилиндрик кассеты.

– Не густо, – вздохнул Вова, глядя на счётчик заполнения.

– По-моему, даже много. Они почти не общались, – Вил прошёл в кабинет, за ним, пропустив вперёд Татьяну, поспешил Берн.

– Я всё записала… здесь уже готовый анализ, я потому и задержалась.

– Уже и анализ?

– Разумеется, – я же работала, а не просто так…

– Ладно, посмотрим… – Вил снова уселся к компьютеру, втолкнул кассету в приёмник, пробежал пальцами по клавиатуре, – пусть думает, а мы пока поговорим, пожалуй.

– Поговорим. – Кивнул головой Берн и оба посмотрели на Таню.

– Говорить я должна?

– Да, Танюша. Машина машиной, а как он тебе… вообще? Без всяких анализов, – чисто эмоционально?

– Очень сексуален. Ты это хотел услышать?

Вил потрогал усы и промолчал, глядя куда-то вниз.

– Ладно, извини… но вы, ребята, теперь – особы, приближённые к императору. Много знаете, а от меня ждёте рецепты.

– Ты знаешь о решении Совета?

– То же, что и все, – пожала плечами Таня.

Вил рассказал ей о первом сборе группы. Только про доклад Зелёного он старался говорить подробно, остальное – в общих чертах.

– Значит, меня тоже привлекаете. – Она сразу стала серьёзнее. – Но я практически не информирована, поэтому не могу дать никакого заключения.

– Вся наличная информация в машине… кстати, – у нас появился результат. Действительно много, – почти семьдесят процентов. Но что-то я в нём сомневаюсь.

– Это милицейская программа?

– Да.

– Я немного знакома. Боюсь, в данном случае программу применять нельзя. По крайней мере, нужно дать ей дополнительные вводные. Вообще, вопрос очень сложный.

– Почему? Как-никак это профессиональный анализ… почему сомнения?

– Подвергать сомнению нужно всё, кроме мнения действующего начальства, как Ёлка говорит. Программу составляли в расчёте на современного человека. Волк уникален. Боюсь её вообще нельзя настроить на такой вариант. Лучше всего вообще не учитывать мнение машины.

– Даже так?

– Даже так! Знаете, мальчики, я перепишу данные и немного с ними поработаю. Кто ещё, кроме меня есть из спецов?

– Это к Петру.

– Хорошо, я с ним свяжусь. Завтра, к вечеру будут предварительные результаты.

– Нет, Танюша, так дело не пойдёт. Вася, кажется, психует. Начальство в лице Кудринки своё мнение держит при себе, или не имеет его вовсе. Своё мнение у нас есть, но… сама понимаешь. Твоё слово может стать решающим. Бить или не бить? Вот в чём вопрос!

– Я скажу, Вова. Не бить! Но учти, – это непрофессионально – просто эмоциональная реакция.

– Спасибо и на этом. Передам твою озабоченность Петру. И твою эмоциональную реакцию тоже… она потрясающе совпадает с моей.

Глава 16

– Нет, на похоронах её не было. – Ответила Крис на немой вопрос Сергея.

– Может ты просто не узнала её? Трудно узнать человека по одному описанию.

– Нет, точно не было. Не волнуйся, – я знаю, о ком ты говоришь. НОК-центр не такой уж и большой. Не нужно смотреть на меня такими глазами.

– Какими?

– Ты мне не доверяешь.

– Я сейчас вообще никому не могу доверять.

– А я не могу тебя успокаивать, иначе ты точно сбежишь и наделаешь глупостей. Почему ты не хочешь мне сказать, зачем тебе Татьяна?

– Просто она хорошо знает Вила с Вовой. Через неё я мог бы встретиться с ними. Их самих могут контролировать, как людей, заинтересованных в моей персоне. А вот Татьяну – вряд ли. Она формально, конечно, мой психолог, но фактически мы с ней не работали. Хотя это тоже глупо… кроме того, раз она – мой психолог то её мнение обо мне будет там не последним. В общем, я рассчитываю на этих людей просто потому, что мне не на кого больше рассчитывать. Я не хочу бегать – меня вынуждают! Понимаешь?

– Я Васю видела.

– Говорила с ним?

– Куда там! Он от меня, как чёрт от ладана рванул. А может и правда – не заметил.

– Это, конечно не моё дело, но что у вас с ним за конфликт?

– Я давно мечтаю, чтобы кто-нибудь в него влез. Конфликт глупый, – Васю терзают муки и страданья по поводу моей невинной души. Он продолжает считать меня-то ли маленькой девочкой, то ли взрослой авантюристкой или ещё кем. Всё время рвётся меня защищать. Ой, не хочу я про это…

– Похоже, со мной тоже самое.

– Спасать кого-нибудь хочешь?

– Нет, спасатель тот же – Вася. Только спасает не меня, а от меня… всё человечество.

– Вообще это в его стиле, но учти – это он от всего сердца. Характер… а что ты, в самом деле думаешь?

– Что думаю?

– Ну… вообще, – о нас, всех нас, о времени? Ну и про Васю тоже.

Сергей пожал задумчиво плечами, прошёлся по комнате и уселся на подоконник.

– Я пока не могу заключения делать. Есть пока только отдельные наблюдения… на что упал взгляд, что ли… ну вот я заметил, что средний рост людей снизился. Во мне всего сто семьдесят пять сантиметров, а я у вас если не богатырь, то человек высокий. Потом уровень развития техники… знаешь, – я большего ожидал. Ну, а Василий… ну, что Василий?.. Василию нужно решить задачу в условиях неочевидности. Из двух зол он выбрал то, в котором лучше разбирается.

– Насчёт роста – это ты верно заметил. До сих пор никто не может объяснить, хотя гипотез полно. Я слышала, что в ваше время люди по два метра ростом были.

– Ну, два, не два, а метр девяносто – это не редкость. Не все, конечно, – рассмеялся Сергей, – вам для изучения экземпляр помельче достался. Да, так вот, – я думал, что в будущем всё будет не так… знаешь, думал – будет победная поступь человечества. Если есть проблемы, то это будут или технические, или вечные проблемы взаимоотношения людей, или… короче, – проблемы роста. И вот я вижу трёхцветную Землю! Долго пытаюсь понять и не понимаю. Только количество оттенков растёт.

– А как ты оцениваешь свою проблему?

– Как? – Сергей растерянно замолчал, потом повторил другим тоном, – как… с досадой, с недоумением. Я не предполагал, что мне придётся доказывать, что я не верблюд. Начиналось-то всё довольно неплохо. То, что сейчас происходит, похоже на атаку фагоцитов.

– Им тоже есть хочется. По крайней мере, я знаю одного, который здорово проголодался!

– Тебя я в виду не имел, – Сергей сделал приглашающий жест на кухню, – всё готово.

– Почему же, не имел? – Крис, продолжая дурачиться, сделала реверанс и, торжественно покачивая бёдрами, прошествовала мимо Сергея.

– Ну, знаешь… на менаду ты не похожа.

– А на кого похожа?

– На Лелю!.. Вот – издержки холостяцкого образа жизни.

Крис остановилась посредине кухни, с восторгом глядя на заставленный стол, потом, не выдержав, как-то по-детски хлопнула в ладоши, взвизгнула и чмокнула Сергея в щёку.

– Это за ужин?

– Это за ужин, за Лелю, за то, что… – Ёлка смотрела на Сергея сумасшедшими глазами и смеялась каким-то странным смехом.

– За что? – Он невольно поддался её настроению.

– За то, что… – Её улыбка стала вдруг застенчивой. – Знаешь, мне тридцать два года и за всё это время мне ужин готовила только мама. Это было так давно!

Сергей за плечи подтолкнул её к столу.

– Богиня есть будет?

– Только с богом! Ты мой бог… ты – Аполлон… нет, не Аполлон, а то зазнаешься.

– Я русский, между прочим.

– Хорошо, тогда Купала, нет, тоже зазнаешься… ученик Купалы – Волк! Да, ты же Волк, Волк-оборотень; ант – пришелец из прошлого! Ратоборец-полянин… Васькиных четырёх лучших волкодавов заломал… ха-ха-ха… слушай, как ты сумел?

– Да так, – руками, – Сергей улыбался – повезло, мы впятером по лестнице загремели. До сих пор бока болят.

– Я видела – ты весь в синяках! Ты, наверное, даже с Шерханом мог бы сразиться!

– Нет, не мог, – я животных люблю.

Ёлка прыснула, едва не подавившись салатом.

– Он не животное, а очень даже приличный человек, просто у него имя такое.

– Странное имя. Я думал, что Киплинг их выдумывал.

– Это не настоящее имя, – он его потом взял. Настоящего я не знаю. Вообще, он личность довольно загадочная. Шерхан Гей Басса! Европеец, итальянец, кажется… по профессии он – медик, правда с уклоном. Про него много слухов. Много лет доказывает, что необходимо возродить контактные единоборства. Он, кстати, сейчас здесь, в городе…

– Что значит «возродить»? Они что, исчезли?

– Лет сорок назад запретили контактные. Вредно влияют на здоровье.

– А как же милиция, военные?

– Есть много способов дистанционного воздействия. Те же парализаторы, например.

– Стало быть, он – ретроград?

– Я бы не сказала, – в его словах есть резон. Есть люди, которые его поддерживают. Вася, например! Я тоже…

– Значит, кое-где ваши мнения совпадают? Значит, ещё есть шанс найти общий язык.

– Жизнь научила… я в буферной зоне попала в неприятную историю, – меня украли. После как-нибудь расскажу.

– А сейчас?

– Сейчас я отправляюсь в НОК-центр искать твою последнюю надежду… Татьяну, то есть.

– Как ты туда проникнешь? Там далеко не проходной двор.

– Не забивай голову, – проникну. Сейчас я тебе лучше дам что-нибудь из одежды, на всякий случай.

Крис привстала и несколькими глотками допила остывший чай.

Сергей поймал себя на мысли, что не перестаёт ей любоваться. Каждый жест, каждое движение этой женщины не имели ни своего начала, ни логического завершения. Она переливалась из одного положения в другое, иногда быстрее, иногда медленнее, но никогда рывком; и даже тогда, когда она не двигалась, создавалось ощущение, что фантастический, завораживающий танец мягких линий продолжается, и невозможно было отвести взгляд, нельзя было пропустить ни одного драгоценного мгновенья этого дива!

Он, как во сне, прошёл за ней по, непозволительно, по его понятиям, огромной квартире, слушая вполуха и продолжая таращиться на неё со счастливо-идиотской улыбкой. Не нужно быть Вольфом Мессингом, чтобы определить характер мыслей человека с таким выражением лица, а Крис не относилась к категории женщин, требующих поклонения. В конце концов, она вывела его из состояния прострации радикально простым методом. Увесистый, плотный пакет, брошенный не по-женски умелой рукой, Сергей изловил в нескольких миллиметрах от своего носа. Нельзя сказать, чтобы эйфория пропала вовсе, но это всё же помогло преодолеть ему половину пути с небес на землю.

Крис начала с того, что носить комбинезон, хотя и достаточно удобно, но свидетельством высокого вкуса не является. Такая манера одеваться, равно, как и стремление ездить на мотоциклах, стилизованных под кроссовые, есть прерогатива сопливых мальчиков. Это они в силу своей молодости не способны избавиться от комплексов, свойственных их возрасту и пытаются скрыть их под маской вызывающего поведения. Люди нормальные одевают такую одежду в качестве форменной, либо спортивной. Объявив этот приговор, она многозначительно посмотрела на Сергея, – тот сразу начал стягивать с себя комбинезон, глядя на ментора преданными глазами. Полюбовавшись на произведённый эффект и добавив металла в голос, Ёлка перешла к основной части лекции. Воодушевление прибавлялось в ней с каждой минутой и вскоре достигло апогея. Лицо пылало, глаза горели, голос возвысился до фанфарного пафоса. В ходе двадцатиминутной лекции из сумки, принесённой из дневной разведки, явились на свет божий экспонаты, часть из которых («одевай!») были сразу вручены Сергею.

Наконец процесс облачения был закончен. Крис с многозначительностью знатока осмотрела со всех сторон обтянутую тканью фигуру и, пробормотав «ну вроде бы ничего… ладно, пока…», исчезла за входной дверью. В воздухе остался запах духов – странная смесь грозовой свежести и одуряющего аромата сена.

Сергей, силившийся усвоить логику моды ставшего вдруг настоящим далёкого будущего, помотал головой и вздохнул. Единственный определённый вывод, который он сумел сделать из описания стилей и направлений, обрушенный на него Ёлкой, – одевать можно всё, что захочешь и непременно попадёшь в какой-нибудь стиль. Он снял с себя выбранную женщиной одежду, перебрал содержимое сумки… через некоторое время на него из зеркала смотрел загорелый парень в сером мягком костюме и темно-зелёной футболке. Куртка была длинная, достаточно свободная. Во втором пакете, принесённом новым союзником, обнаружился ещё один костюм. «Доспех» – красовалась на защитного цвета ткани надпись. Инструкция обещала защиту от парализаторов и холодного оружия. Появиться в таком наряде в городе, – это всё равно, что на танке среди велосипедистов. Так и не распакованный «доспех» исчез в шкафу.

Оставалась последняя наводка. Во время лекции Крис, дотронувшись рукой до одной из дверок встроенного шкафа, обронила: «…здесь ты сам разберёшься…». Сергей открыл дверцу и оторопел, – перед ним, аккуратно развешанное и расставленное, было оружие. Судя по потёртым рукояткам, – образцы далеко не выставочные, этот вывод подтверждали также многочисленные магазины, обоймы, батареи.

Глава 17

Если хочешь узнать об уровне технического развития общества, – познакомься с его оружием, – нигде люди не проявляют большей изобретательности, как в способах сокращения жизни ближнему. Для Волка это было аксиомой. Он задумчиво брал в руки пистолеты, парализаторы, боевые излучатели… некоторые из них примерял к руке, заряжал, затем снова возвращал на место. Через некоторое время туда же отправился и трофейный парализатор, почти сутки сиротливо провалявшийся на журнальном столике.

«Здесь ты сам разберёшься…» – снова всплыли в памяти слова женщины. Эта фраза продолжала назойливо звучать в мозгу, слова сливались, разрушались, теряя человеческий смысл. Свистящие и шипящие звуки слов становились громче, отчётливей; они вырывались из общего строя, стремились слиться друг с другом, давили всё остальное и вдруг взорвались грозным шипом потревоженной кобры. Сердце стучало в груди тяжёлым молотом; Сергей вдохнул, задержал дыхание и тяжело опустился в кресло. Стоп! Сначала думаем. Стоп. Ничего не произошло. «Ёлка не враг, – так не бывает». Он выдохнул медленно, осторожно… так. «Нужно успокоиться и собраться, – а то, прямо, как барышня!»

«Может, она действительно не понимала?» Волк глянул на дверцу, снабжённую хитрющим замком с личным кодом, системой опознавания и ещё чем-то. Распахнутый настежь арсенал! Нет, это похоже на что угодно, кроме обычного женского легкомыслия. Обстановка в квартире, порядок везде и во всём, говорили, прямо вопили о собранности и аккуратности хозяйки. Может это всё цирк, и он под наблюдением? Зачем она это сделала? Она точно знала, что он этим не воспользуется… тогда зачем?

Сергей встал, прошёлся по комнате. В голове был полный сумбур. Он снял куртку, сделал несколько упражнений, постепенно входя в ритм. Нет, не то… поколдовал немного с музыкальным центром, тот, пискнув, выдал незамысловатую мелодию наигрыша, – совсем другое дело! Тело постепенно разогревалось, появилась какая-то дополнительная энергия. Ему нравилось это, нравилось ощущать своё сильное тело, нравилось вдруг, по случайному сигналу, бросать его вниз или в сторону. Он многое умел в смысле драки, но всегда называл это борьбой. И всё же всё было совсем не так, – арсенал не выходил из головы.

У Ёлки был целый склад. Часть – вообще боевые образцы! Откуда у неё всё это? Может это мафия? Мысли понеслись… Крис – член банды, а капитан Зелёный – догадывается, что его сестра – преступник, но трогательно любит её и разрывается между долгом и… бред какой-то, мелодрама! Нет, объяснение должно быть простым, естественным и логичным.

Сергей прекратил разминку и залез в душ. Голова, казалось, уже распухла от домыслов и версий. Он начинал чувствовать бессилие. Трудно понять людей чужого мира, – другая жизнь, другие условия. Иная логика, возможно, даже эмоции другие.

«Да ну всё это, в конце концов, к чертям собачим, – придёт Ёлка, – сама всё расскажет».

Звонок прозвенел для него неожиданно, без подготовки. Он покидал комнатку, предназначенную для весьма прозаических процедур, и не думал, кажется, ни о чём, кроме совершенства и элегантности сантехники из вышеупомянутой комнатки, когда его вдруг накрыла мысль.

«Мотоцикл! Его наверняка найдут, – его не спрятали, – стоит себе спокойно в гараже под домом… Ёлка! Как она сказала, когда я спросил её о том, как она попадёт в НОК-центр? Что-то вроде «это мои проблемы». Значит, у неё в охране есть знакомые. Так… а если они оповестят об этом Васю? Должны доложить, – особое положение! Кристина в НОК-центре и мотоцикл в гараже! Два и два Вася сложить сумеет. Чёрт!»

Волк подхватил на бегу куртку, «просветил» стену, – на улице никого, только пара случайных прохожих. Зато в небе сразу две пары «Сапсанов». Началось? Он выскользнул из квартиры, пробежал мимо лифта к лестнице, затем сломя голову до нижней площадки. На улице уже шум, команды вполголоса. Сергей свернул в боковой проход. Дверь. Судя по надписям – вход в подвал. На лестнице – шаги, возиться с замком некогда. Волк с разгона врезался в дверь, – что-то лопнуло, отлетело, раздался треск, но полуразрушенная преграда устояла! Сзади, на площадке, – люди. Он не обернулся – так чувствовал!

– Стой!

Волк выпрямился и мгновенно упал. Вовремя! Выстрелили сразу из двух парализаторов. Вокруг посыпались какие-то мелкие осколки, пыль. Он сгруппировался, прыгнул вперёд. Дверь вместе с коробкой провалилась и упала на ступеньки, ведущие вниз. Волк проехал по ней на боку, перевернулся… ещё несколько выстрелов. Темнота наполнилась новой порцией пыли. Справа и слева два боковых прохода. Он, не разгибаясь, прыгнул в правый, перевернулся, под аккомпанемент ругани и топота на входе в подвал прижался к стене. Совсем недалеко, справа, – серый прямоугольник выхода, но сначала…

Вольфу показалось, – он возник прямо из воздуха! Худая, жилистая рука ухватила его за ворот «доспеха», прямо под шлемом… последнее, что он запомнил – серый бетон стены. Следующий за Вольфом «волкодав» с ходу налетел на кулак. Его развернуло в воздухе, и он грохнулся на пол. Впрочем, удара парень не почувствовал, потому, что был без сознания.

Всё. Теперь – назад, в подвал.

В проходе возникла свалка. Вася вклинился в середину, отшвырнул одного, другого, зарычал и без всякого устава заорал:

– Тихо, мать вашу!

Стало действительно тихо. Вася прислушался, покрутил головой… тихо!

Волк бежал ровным, размеренным бегом. Искусственное освещение не было включено, но свет всё же проникал через редкие зарешёченные отверстия. Эти жалкие кванты позволяли рассмотреть тянущиеся вдоль левой стены трубы большого и малого сечения и низкий потолок. Он постоянно боялся врезаться во что-нибудь головой и бежал пригнувшись. Комнаты, коридоры, иногда – залы. Сергей бежал, запоминая повороты, стараясь сохранить общее направление на западную окраину. С юга и с севера к городу примыкали станции регенерации, компрессорные магистрали пневмопутей. К сожалению, он не успел достаточно хорошо изучить схему, но и того, что он знал, было достаточно, чтобы понять, – поймать его в этих катакомбах трудно, но можно. Сейчас Зелёный постарается ограничить зону поиска – перекроет проходы; потом замкнут в кольцо. Всё зависит от скорости, хотя то, что придётся прорываться – это почти точно.

Справа мелькнули отблески. Волк чертыхнулся и свернул налево. Шум голосов метался по коридорам, глох, – определить направление, откуда он исходил, было невозможно. Прямо перед ним сверху ударил луч света, грохот упавшей крышки и почти сразу за этим, – обрушился человек в черном комбинезоне; в одной руке – парализатор, в другой – фонарик. Человек посветил в проход перпендикулярный тому, по которому бежал Волк. Повернуться он уже не успел, – Сергей сбил его, почти не останавливаясь. Фонарик поменял хозяина. Парализатор Сергей не взял, – милиция поголовно обрядилась в «доспехи». Он снова свернул направо. Кольцо, похоже, было прорвано. А может, и нет, а может кольцо – не одно.

Как ни берёг, ни экономил он силы – дыхание становилось тяжёлым. Сергей забрался на трубы под самым потолком высокого, в этом месте, коридора. Помяв в руках почему-то мягкий фонарик, он понял, как его включить и беспорядочно поводил им туда-сюда; выключил. Всё! Направление ребятам в траурных одеждах он дал, – оставалось только ждать.

«Народ – баран…» – подумал Сергей, глядя на пробегающих мимо него милиционеров. Он бесшумно спрыгнул вниз и, мысленно пожелав счастливого пути загонщикам, побежал в противоположном направлении. Про то, что Вася может предусмотреть подобный манёвр, думать не хотелось. Слева появился коридор, тот самый, – с люком. Сейчас на фоне света чётко выделялись две фигуры. Беглеца они пока не видели, – он был в тени, но через несколько секунд они дойдут до развилки и непременно посветят в обе стороны… Сергей рванул вперёд. Коридор был длинным, – метров сто без боковых ответвлений. Он не пробежал и нескольких метров, когда на другом конце коридора появилось нечто похожее на тумбочку с колёсами. Волк похолодел, – влип! Но тумбочка оказалась всего лишь роботом, обслуживающим системы. Он катился навстречу, одинаково безразличный и к беглецу, и к преследователям. Слесарь остановился и, выдвинув хитрого вида штуковину, принялся водить ею вдоль трубы. Высота труженика была метра полтора; перепрыгнуть можно, но как сделать это тихо? Тумбочка спрятала свой инструмент, но тут же выдвинула другой, – на этот раз она обхватила трубу муфтой, она закрутилась и катакомбы наполнились воем и шумом. Прыжок, переворот! Сергей развил максимальную скорость. Ещё немного… поворот… всё! Стену лизнул луч фонаря.

«Поздно! Сегодня мой день!» – Ещё двое преследователей отправятся к эскулапам.

Ещё некоторое время он бегал по коридорам, постоянно натыкаясь на преследователей, и чудом оставаясь незамеченным. Вырвался! Но в ту же секунду понял, что потерял направление. Его это не очень расстроило, – всё равно он не знал, куда направиться. Ёлка наверняка была «на мушке»; Таня, Вил, Вова были в НОК-центре, а туда точно не прорваться. Волк продолжал кружить по коридорам, хотя и понимал – дурь… Хорошо бы добраться до особняка Тора… Вряд ли его там ждут.

Глава 18

Человек возник перед ним, как привидение, выскользнув из бокового прохода. Волк насторожился, – что-то было в этом парне. Он, похоже, также не ожидал в этом месте прохожих. На нём не было чёрной формы, но и на слесаря он был не похож. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Незнакомец не выдержал первым:

– В твоём положении лучше сдаться, – он сделал несколько шагов в сторону Волка, – район блокирован, рассчитывать тебе не на что…

«Так вот он какой, – Шерхан Гей Басса. А Ёлка его точно описала.» – Волк усмехнулся уголками губ.

Он шагнул навстречу противнику, не спеша снял куртку, бросил её в сторону. Если бы Шерхан не произнёс этих слов, или сказал бы их как-то иначе, или хотя бы просто поздоровался сначала, – возможно всё было бы иначе… Но! Слово было брошено и вот уже покачивается на железке куртка, как перчатка – вызов на бой, и не повернуть назад. Эх, люди! Почему вы такие? Вот сильный, красивый человек стоит и проверяет скольжение, ткнув носками туфель в бетонный пол и крутит ногой, будто сигарету тушит, и смотрит исподлобья чёрными блестящими глазами на другого, тоже сильного и красивого, и выбирает место для удара. И ударит, ведь! Неужто не дрогнет в нём ничего, когда почувствует он, как мнётся, как страдает под его кулаком человеческое тело? Чужое? Да, нет же! Такое же, – своё, стало быть! Нет, не изменить, не исправить, не остановить. Две силы, две воли, два взгляда – тяжёлые, гневные. Кажется, – сойдутся, – искры посыпятся!

Шерхан двигался легко и непринуждённо. Волк лишь поворачивался за ним, экономно переваливаясь с ноги на ногу. Ноги, слегка согнутые в коленях, слегка наклонённый вперёд торс, вяло сжатые кулаки, спокойное лицо. Неподвижным он тоже не был, – плавное покачивание, лёгкие движения руками, без напряжения, без порыва. Весь на виду! Шерхан был слегка озадачен, – так нельзя бороться, что он делает? Но ведь – боец, – это видно.

Сергей ждал первого удара, готовился к нему, но всё же едва не пропустил! Противник, несмотря на промах, не «провалился», не ослаб, – удары пошли очередью, сильные, резкие. Это было похоже на жуткую, смертельную мельницу. Моментами кулаки со свистом распарывали воздух, но… и только! Волк уходил, ускользал от ударов. Пару раз его задели, но лишь вскользь, – должного впечатления не произвело. Сам он, при этом, не мог нанести ни одного удара, – быстрота движений противника была хорошей защитой, по сути, он ни разу толком не раскрылся. Бой обещал быть долгим. Бойцы кружили, делали обманные движения, меняли тактику, сторожили друг друга. Лицо Шерхана заливала кровь из рассечённой брови, Волк стал тяжелее двигаться, припадая на онемевшую правую ногу, у обоих под одеждой наливались, темнели синяки. Потери были, – не было удара! Приёмы наталкивались на контрприёмы, удары, – на блоки. Оба знали, – конец близок! Оба не знали, – какой конец?

Сторонний наблюдатель, если бы он был, не понял бы, что произошло, как не понял этого «последний из могикан», лучший боец цивилизованной зоны, просто загадочная личность с выдуманным именем Шерхан Гей Басса. Просто он наносил добивающий удар по беспомощно согнувшейся после серии ударов телу Волка, но вместо этого его ноги вдруг странно оказались впереди головы, и он с ускорением, превышающим нормальное, вдруг грохнулся плашмя спиной о бетон.

Победитель, хрипло дыша, покачнулся, сделал несколько шагов назад и тяжело опустился на пол. Его голова повисла… он поморщился, что-то шепча пересохшими губами. Наконец выпрямился, всё ещё не поднимаясь с колен, взгляд просветлел, остановившись на раскинувшейся на полу фигуре. Стиснув зубы, и едва подавив стон, Сергей встал и подошёл, покачиваясь, к поверженному сопернику. После беглого осмотра он определил, что пациент скорее жив, чем мёртв. Второй вывод, который он сделал, глядя в осоловелые глаза приходящего в себя Шерхана, что лучшее, что он может предпринять, – вызвать медиков.

Волк доковылял до чужой куртки, нажал кнопку вызова:

– Сергей Волк вызывает капитана Зелёного…

Сигнал с телефона, подхваченный ретрансляторами, кодированный, раскодированный, преобразованный, расшифрованный вычленил из миллионов абонентов одного единственного и пробудил на форменном комбинезоне Василия Зелёного сигнал вызова по общей линии…

Глава 19

– Ёлка! Сколько лет, сколько зим! – Вил улыбался во все тридцать два зуба, по его лицу было видно, что будь у него зубов в два раза больше, он и их бы высушил.

Крис отстранилась от приглашающего жеста:

– Нет, Вил, я на минутку. Мне, собственно Таня нужна.

– Таня? А почему у меня?

– Да не почему, – просто ты ближе живёшь.

Вил удивился, почему Кристина не воспользовалась связью, но, посмотрев на девушку, решил промолчать об этом.

– У нас тут неприятности…

– Слышала, – лаборант пропал, Тор погиб. Я на похоронах была.

– Да… а нам вот с Вовой не удалось…

– Знаю, – особая группа. Таня тоже?

– Таня? Да, она не входит в группу, но её привлекли. А откуда ты…

– Вил, не тяни, – мне очень нужно. Просто скажи мне, где она?

Крис посмотрела на Вила тем взглядом, который называют «в упор».

– Она в особняке Майка, но…

Крис повернулась и быстро зашагала к посадочной площадке. Там красовался её личный скор. Вил задумчиво смотрел, как стройная фигурка поравнялась с машиной, – зрелище было своеобразное. Дело в том, что скор не был обычной моделью, как у простых смертных; он не был похож даже на милицейские «Сапсаны», – это был настоящий скутер и даже со снятым вооружением и в «дамской» бело-золотой раскраске он не потерял вида грозной боевой машины. Скор был предметом тайной зависти не только двадцатилетних мальчишек, но и людей более солидного возраста и положения в обществе. Даже такой уважаемый инженер, как Вил Чернородненко не раз вздыхал втихомолку, глядя на бело-золотую молнию в небе. Вслух, разумеется, он отечески посмеивался над своими более непосредственными коллегами.

Бело-золотое чудо, между тем, мелькало в воздухе нечасто. Её хозяйка, получившая в подарок от командования буферной зоны непродаваемую машину, редко ей пользовалась. То же, что она полетела на ней на такую короткую дистанцию, было вообще «из ряда вон». Кроме того, странный способ поиска человека, короче, было над чем призадуматься Вилу Чернородненко.

Скутер, грозно рыкнув и подняв облако водяной пыли, прянул вверх едва ли не раньше, чем захлопнулся прозрачный бронепластовый блистер. Последний раз машина, свалившись на крыло, продемонстрировала полулежащую в пилотском кресле хрупкую фигурку и, разрывая мелкую сетку дождя, вклинилась в узкий просвет между лесом и низкими густыми тучами. Вил откинул назад намокшие волосы и пошёл к дому, так и не решив задачу, – и куда она на ночь глядя?.. Да ещё в ручном режиме…

Расстояние для скора было смешным, но она не гасила скорости до того момента, пока впереди, за деревьями, не мелькнула крыша особняка. Резкий реверс, с перегрузками, при такой энергетике она могла позволить себе эту роскошь; вертикальный спуск, больше похожий на падение, демпфер. Быстрыми привычными движениями она отстегнула анатомическое крепление жилетного типа и выпрыгнула из машины. Настроение было странным. Несмотря на внутренние борения, она уже поняла, что её отношение к пришельцу гораздо сильнее, чем обычное «мне этот парень нравиться», может из-за того, из буферной зоны, с которым она так и не доспорила. Кто был он ей? Сначала – враг, потом – пациент… нет, он был слишком силён и свиреп. Он был преступник! Но почему она не смогла удержаться от слёз, когда узнала о его смерти? И вот теперь перед ней вдруг оказался очень похожий даже внешне, тоже сильный и бесшабашно смелый, но и другой… рыцарь из сказки. Ему достанется то, что должен был получить тот, – ушедший. Достанется, – а возьмёт ли? Она вспомнила Таню: длинные стройные ноги, полудетская улыбка, способная растопить айсберг, пушистые ресницы. Подруга-одноклассница. Она – память о детстве и юности, – живой талисман. «Я люблю её… и, боже, как я её сейчас ненавижу!»

Слёзы смешались с дождём. Она шла, глядя на входную дверь так, словно хотела разглядеть сквозь неё Таню. Прожигать дверь взглядом не пришлось, – она отварилась сама и на пороге появилась, одетая в умопомрачительный сарафан, ослепительно красивая – Татьяна. Она смеялась и махала рукой.