Текст книги "Блюз белого вампира"
Автор книги: Эндрю Фокс
Жанр:
Городское фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)
Глава седьмая
Следующим вечером Джулс стоял у дома Морин во Французском квартале, нервно переступал с ноги на ногу и мялся, как мальчишка перед первым свиданием. Первый раз за многие годы он жалел, что не может взглянуть в зеркало. Чтобы хоть как-то привести себя в порядок, он поплевал на ладони и пригладил торчащие волосы. Потом смахнул с потертого пиджака последние крупицы земли. Пожалуй, сойдет. Наконец он взялся за дверной молоток в форме ананаса и постучал в красную потрескавшуюся дверь.
Через несколько секунд из глубины дома раздались медленные тяжелые шаги. Последовала короткая, но ужасная пауза. Потом три раза лязгнул дверной засов, и дверь открылась.
Морин дернула носом, даже не пытаясь скрыть отвращения.
– Господи… боже… мой, – выразительно сказала она.
– Привет, детка. – Джулс попытался улыбнуться. – Рад тебя видеть.
Морин отступила в глубину дома и отрывисто указала в сторону ванной.
– В душ. Немедленно.
– Что, ты со мной так и не поздороваешься?
– Сначала соскреби со шкуры ядовитые отходы, а там видно будет. Ванная вон там. Сними все вещи и брось в мусоропровод. Абсолютно все, понял?
Джулс ступил в дом. Подумал было, не обнять ли Морин, да только она смотрела на него как на огромного противного таракана, и Джулс решил, что с объятиями стоит повременить. По коридору он дошел до мусоропровода и принялся стаскивать одежду. Скинул пиджак на полированный кедровый паркет, отчего вокруг лодыжек поднялось облачко серой пыли. Потом отодрал от тела рубаху, которая прилипла к коже, как кусок целлофана. Открыл крышку мусоропровода – большого настолько, что пролез бы человек, – и, прежде чем сбросить туда скомканные рубаху, брюки и носки, заглянул внутрь. Снизу, из темноты, полыхнуло жаром.
– Детка, а куда он ведет? В прачечную, что ли?
– Нет. В печь.
Морин взяла щипцы для камина и подняла ими с пола пиджак.
– Достань из кармана бумажник, – скомандовала она.
Джулс беспрекословно подчинился. Морин бросила пиджак вслед за остальными вещами.
– Эй! Это мой лучший спортивный пиджак!
– Уже нет, – ответила Морин и подтолкнула приятеля к ванной каминными щипцами.
После получаса в нестерпимо горячей воде с мылом и жесткой щеткой для тела Джулс почувствовал себя почти человеком. Каждые несколько минут Морин просовывала полную руку за пластиковую шторку и вручала ему очередной кусок терпкого мыла или шампунь. В результате она все же дотянулась до крана и выключила воду, показывая таким образом, что позволяет Джулсу вылезти из ванны.
После того как он тщательно вытерся полотенцем, Морин подала из-за двери пушистый розовый халат. Удивительно, однако халат подошел Джулсу точь-в-точь. В одном из ящичков он отыскал бритву – дамскую, но делать нечего, – и кое-как побрился. Лосьона после бритья у Морин в ванной, конечно, не нашлось, поэтому Джулс смочил ладони какими-то духами и похлопал себя по горящим, хотя и не совсем гладким подбородку и щекам.
Морин ждала его на кухне, наливая в высокий миксер содержимое нескольких пластиковых бутылок.
– Твой друг-таксист о тебе сильно беспокоился, – сказала она, деревянной ложкой накладывая в миксер что-то, похожее на сырые яйца.
– Эрато? Беспокоился обо мне?
– Вот-вот, Эрато, он самый. Приходил ко мне в клуб на следующую ночь после того, как сгорел твой дом. Думал, я знаю, куда ты подевался.
Она включила миксер секунд на двадцать, потом вылила полученную смесь в высокий стакан и подала Джулсу.
– Вот, выпей это. Ты ведь голодный.
Джулс неуверенно посмотрел на красноватую жижу.
– Что это?
– Яичные белки, тушеные помидоры, плоды бамии, фруктовый сок и немного перца. Ну и кровь, конечно.
Джулс содрогнулся и поставил стакан на стол.
– Звучит как рецепт надежного средства от запоров. Спасибо, конечно, что побеспокоилась, но можно мне просто немного крови?
Морин угрожающе уперлась кулаками в крутые бедра и пригвоздила Джулса взглядом.
– Джулс Дюшон, ты немедленно выпьешь эту смесь! И попробуй только сказать, что она тебе не понравилась!
– Мо… Я много лет, кроме кофе, никакой нормальной еды не ем.
– Значит, начнешь есть сейчас! Тебе надо похудеть и поправить здоровье! Особенно теперь. Ты что, собирался заявиться обратно в город и как ни в чем не бывало вернуться к прежним привычкам? Ну тогда просто ступай на бульвар Мартина Лютера Кинга и нарисуй на груди здоровенную мишень, а снизу надпись: «Я чересчур жирный и тупой, чтобы о себе позаботиться!» Да чего там! Иди прямо сейчас к этому твоему Мэлису Иксу – сэкономь ему время на поиски!
– Ну, Мо…
Морин оттолкнула его руки и опустилась на колено, сделав вид, что отламывает ножку одного из стульев.
– Или просто заточить для тебя кол, а? Прямо здесь, сейчас? Сам проткнешь себе сердце. Так будет и проще, и быстрей.
Она дернула ножку сильнее, и раздался треск.
– Ну как? Согласен?
Джулс опустился на пол рядом с Морин и как можно мягче отвел ее руки от стула.
– Брось, Мо. Успокойся, ладно? Выпью я твою бурду, выпью. Гляди.
Он взял стакан и осушил его четырьмя огромными глотками, кое-как сдерживая озноб и позывы на рвоту.
Морин немного смягчилась.
– Вот и отлично. – Она взяла у Джулса стакан и поставила его в мойку. – Мой дом – мои правила. Чистую кровь я храню в холодильнике, и тебе пить ее строго запрещено. Понял? Если я как-нибудь приду домой и обнаружу, что ты вылакал хоть сколько-то… Вылетишь за дверь, не успев отрыгнуть. Ясно?
– Ясно как божий день, детка.
– Вот так-то.
Она наклонилась к Джулсу и разгладила складки на его халате. Потом удивительно нежным прикосновением пальцев сняла у него со щеки какой-то волосок.
– А ты отлично выглядишь в моем халате. Хотя все-таки будет лучше, если мы снабдим тебя собственной одеждой.
Джулс попытался улыбнуться, хотя на дне его желудка уже происходили какие-то подозрительные волнения.
– Неплохо бы. Особенно после того, как ты спалила мой последний костюм.
* * *
Они ехали вверх по Канал-стрит к универмагу «Краус». Огромный старый магазин на углу Бейсин-стрит и Канал-стрит, сразу за границей Французского квартала, скоро закрывался, и сейчас там проводили распродажу. Джулс и Морин часто делали в «Краус» покупки, потому что, во-первых, работал универмаг допоздна, а во-вторых – в его отделах «Крупный и высокий» (для мужчин) и «Юные пышки» (для женщин) всегда был богатый выбор.
Джулс припарковал «линкольн» за универмагом, в двух шагах от жилого комплекса Лафит, [19]19
Жан Лафит – французский пират начала XIX века. Участвовал в битве с англичанами под Новым Орлеаном. Герой местных легенд.
[Закрыть]от которого как всегда веяло смутной опасностью. Захлопнув скрипучую дверцу, он невольно заметил, как уместно смотрится его автомобиль на фоне заколоченных окон и искривленных труб. Налетел порыв ветра, и Джулс покрепче натянул на уши неохотно занятый у Морин парик, чтобы тот не сорвало с головы. Полы широкого гавайского балахона взмыли вверх, к толстым как бревна бедрам, и на секунду Джулс стал похож на Мэрилин Монро, стоящую над вентиляционной решеткой в фильме «Зуд седьмого года». Морин заметила его страдальческий вид.
– Говорю тебе, нечего смущаться. Этот универмаг скоро закроется, так что местных продавцов ты вряд ли еще когда-нибудь встретишь.
Она ухватила Джулса за руку и потянула к заднему входу.
– И кроме того, дорогая Джулия, в таком виде тебе не привлечь внимание одного плохого мальчика, который может узнать, что кое-кто вернулся в город.
Джулс выдернул руку.
– Ну уж нет! Мы только на один раз договаривались! Не собираюсь я все время, выходя из дома, наряжаться как извращенец с Бербон-стрит!
– Я и не думала требовать ничего подобного. Чересчур велика опасность, что ты войдешь во вкус, а я в результате лишусь всего гардероба. Нет, на такие крайние меры мы пойдем только в том случае, если не удастся вбить в твою твердолобую голову, что пора наконец попросить помощи. А у кого попросить, ты сам знаешь.
Джулс собрался потребовать от Морин объяснения этих загадочных слов, но в следующий момент они вошли в универмаг и закрутились в людском водовороте. Полки и вешалки магазина выглядели так, словно по ним прошлись толпы мародеров. Или стаи саранчи. Десятки покупателей просматривали ценник за ценником в поисках заветных скидок. Немолодые кассиры с ожесточением колотили по клавишам своих столь же немолодых кассовых аппаратов – реликтов эры свинга, и Джулс, глядя на них, вспомнил, как больше ста лет назад мама привела его в «Краус» на день открытия – поглазеть по сторонам и сделать покупки. Он огляделся вокруг и с удивлением понял, насколько мало изменений произошло в «Краусе» с тех пор. Новый Орлеан хранил верность своим уютным старомодным магазинам гораздо дольше, чем другие города, подумал Джулс. Хотя и это скоро исчезнет. Исчезнет буфетная стойка в форме подковы на втором этаже, рядом с обувным отделом. Не станет странного маленького отдела на четвертом этаже, где причудливо сочетались домашние сладости, свечи и морские безделушки. Не останется продавцов, которые знали постоянных покупателей лучше, чем членов собственных семей…
Морин дернула Джулса за руку.
– Пойдем уже! Встал тут, рот разинул! Еще немного – и выбросят тебя вместе со старыми манекенами. Мне надо быть в клубе примерно через час. Не заставляй меня опаздывать. По крайней мере пока я тебя обеспечиваю.
Отдел «Крупный и высокий» ютился в дальнем углу секции мужской одежды на первом этаже универмага. Джулс с облегчением заметил, что полки здесь опустошены не так, как в остальных отделах. К ним подошел измотанный продавец со съехавшим набок галстуком.
– Добрый вечер, дамы. Чем могу помочь? Подыскиваете что-нибудь мужу или сыну? У нас отличный выбор костюмов «сафари». Большие скидки.
Джулс откашлялся.
– Вообще-то, – сказал он, – мы подыскиваем кое-что на меня.
Продавец, которому за годы службы наверняка случалось видеть самых разных покупателей, ограничился тем, что слегка приподнял бровь.
Когда через некоторое время Джулс подошел к кассе, в руках он держал три костюма «сафари» – два розовато-лиловых и один лавандовый (другие цвета давно разобрали), две пары брюк, пиджак в черную и золотистую клетку, несколько лимонных и зеленых хлопчатобумажных рубашек и красный бархатный жилет, который смотрелся на нем так стильно, что это вынуждена была признать даже Морин.
Однако самой лучшей из покупок был длинный плащ, который продавец специально для Джулса выудил откуда-то со склада. Плащ оказался почти точной копией того, что носил Хэмфри Богарт в «Касабланке». Нет, даже лучше, потому что обладал интригующе экзотической родословной, а именно – был сшит в Польской Народной Республике.
Стоя в очереди, Джулс толкнул Морин переполненными пакетами.
– Слушай, Мо, а что ты имела в виду, когда сказала, будто мне надо у кого-то помощи просить?
Морин обернулась и посмотрела на него с раздражением.
– Что сказала, то и имела в виду. Тебе нужна помощь.
Она нервно оглядела толпу, состоящую в основном из людей с темной кожей, и оттянула Джулса из очереди в уединенный угол.
– Помощь в том, чтобы не погибнуть! Ну не можешь же ты таскаться по городу, будто большой глупый клоун в поисках своего цирка. Тебе необходим тот, кто придумает, что теперь делать. Сам-то ты, мягко говоря, не физик-ядерщик.
Джулс почувствовал, что с ног до головы заливается краской. По каким-то причинам, ведомым только необъяснимому женскому уму, Морин взяла и нанесла его самолюбию самое настоящее оскорбление.
– Эй! Ты что, хочешь сказать, у меня мозгов не хватит самому собственные проблемы решить? Ну знаешь ли! Я, конечно, не был первым в классе по арифметике, да вот что касается старого доброго здравомыслия, то тут у меня все в порядке! Помнишь, как я во Вторую мировую, а? У военно-морского флота не было бы и половины его десантных судов, если бы не мы с Дудлбагом…
Глаза Морин вспыхнули триумфом.
– Вот именно!
– Э-э… В каком смысле «вот именно»?
– Ты сам только что сказал! Ты не один с диверсантами боролся. Вас было двое – ты и Дудлбаг!
– Ну да. Конечно. Но он был просто моим помощником. Придумывал-то все я сам, а его брал с собой, чтобы не скучать. Все, что он делал, это во время дежурства бегал за кофе.
– Не обманывай себя, Джулс! Я ведь все видела. Этот паренек был мозгом операции под названием «Плащ Возмездия». Если бы не он, ты запутался бы в собственном капюшоне. Сейчас Дудлбаг нужен тебе больше, чем когда-либо.
Джулс насупился.
– Вот как? Читайте по губам, мисс Всезнайка. Никакого Дудлбага. Никакого! Дудлбага! Ни за что!
Голос Морин стал вдруг мягче, и она захлопала ресницами так, что это вполне можно было принять за кокетство.
– Ну, не понимаю я, зачем так упрямиться. В конце концов, вы с Дудлбагом так здорово работали вместе во время войны. И, кроме того, уверена, теперь вы поладите еще лучше, – проворковала Морин, игриво водя пальцем вдоль шва на балахоне Джулса. – Ведь сейчас у тебя с ним гораздо больше общего.
– Ну… ну знаешь ли!..
* * *
Через несколько минут после того, как Морин расплатилась за покупки своей платиновой кредиткой, Джулс, присмирев после полученного нагоняя, выудил из кармана ключи и открыл дверцу автомобиля.
– Слышь, Мо… Прости меня, ладно? Я не хотел ругаться перед всеми этими кассиршами. Я очень, очень ценю то, что ты для меня сделала.
Он терпеливо подождал, когда Морин пристегнет ремень безопасности, и бережно захлопнул дверцу. Затем торопливо занял место водителя.
– А хочешь, Мо, поехали сейчас в «Трамвайную остановку». Выпьешь кофе перед работой. Я бы в новых шмотках покрасовался, а заодно познакомил бы тебя кое с кем из ребят.
Морин вздохнула, и от этого длинного, тяжкого вздоха на стекле ее дверцы запотел маленький кружок.
– Вот превосходный пример того, о чем я говорила. Хвастал мне про свое здравомыслие и тут же собрался ехать туда, где тебя в первую очередь могут искать. В единственное место во всем городе, где Мэлис Икс действительно может поставить на тебя засаду. Все ясно, или объяснить понятнее?
– Не-а. – Джулс почувствовал, что снова заливается краской.
Он выехал со стоянки на Бейсин-стрит. Как ни грустно это признать, но Морин говорит дело. Он не мог просто взять и вернуться к прежней жизни, будто ничего не случилось.
– Отвези меня сразу в клуб, – сказала она. – И так грим сегодня наложить толком не успею.
Джулс пересек ветхую Норт-Рампар-стрит и въехал во Французский квартал. На улице Ибервиль двое мальчишек лет десяти – двенадцати ожесточенно пинали третьего, а потом принялись стаскивать с него дорогие кроссовки. Двое туристов стояли рядом с наполовину пустыми бутылками пива и наблюдали за происходящим.
– Мой тебе совет, Джулс. Сегодня ночью сиди дома и не высовывайся. Сиди и думай. Решай, что делать дальше, пока тебя не прикончили.
Джулс молчал до самого клуба, а когда затормозил у «Иезавели», сказал:
– Один вопрос, Мо, пока ты не ушла. Где мне утром лечь спать? У тебя есть гроб для гостей или что-нибудь в этом роде?
Прежде чем ответить, Морин немного поколебалась.
– Ладно, пару дней можешь спать со мной – пока не достанешь себе новый гроб.
Джулс улыбнулся.
– Правда?
Морин на улыбку не ответила.
– Только не надо ничего воображать! У тебя есть две ночи – не больше! – чтобы раздобыть новый гроб. А кровать у меня, если ты запамятовал, очень широкая, на всю комнату, так что тесно нам не будет. Руки чтоб держал при себе!
– Со мной никаких проблем не будет, детка. По крайней мере до тех пор, пока мне есть, где спать.
– Вот и славно. Потому что выбора у тебя все равно нет.
Морин взяла сумочку и открыла дверь, которая громко заскрежетала о бордюр. В следующее мгновение она наклонилась к Джулсу и, к его огромному удивлению, неловко чмокнула в щеку.
Джулс помахал Морин из окна и направил «линкольн» в сторону Бьенвиль-стрит, к ее дому, но вместо того чтобы поставить машину в гараж, свернул на Канал-стрит и поехал на запад. Морин, конечно, во многом права. Чтобы вести в этой игре и не погореть уже через неделю, ему следовало быть в отличной форме. То есть здоровым настолько, насколько это возможно. Никакой боли в коленях. Никакой одышки.
Никакого диабета (или что там, черт возьми, у него могло начаться). Помочь в этом мог лишь один человек. Человек, который одновременно знал, кто Джулс такой, и понимал в медицине достаточно, чтобы назначить лечение от его недугов. Человек, который почти тридцать лет подписывал его ведомости на зарплату и позволял пить кровь недавно умерших людей. Доктор Амос Ландрю, бывший городской коронер.
Когда двадцать три года назад дока Ландрю не переизбрали на очередной срок, он уже подбирался к пенсионному возрасту. Джулс не знал точно, жив ли док сих пор, и все-таки твердо решил, что не успокоится, пока не устроит «ночь воссоединения». Или пока поршни у «линкольна» не повылетают на дорогу.
* * *
На почтовом ящике перед большим старым домом в стиле Ренессанса, рядом с еврейским кладбищем, по-прежнему было написано: «Амос Ландрю, доктор медицины». Автомобиль доктора, старенький, но ухоженный «мерседес», стоял припаркованный на подъездной дорожке. В одном из окон верхнего этажа горел свет.
Джулс не виделся с бывшим начальником лет пятнадцать. После того как повторная избирательная кампания дока Ландрю закончилась, не успев как следует начаться, поддерживать отношения они не стали. Сейчас Джулс об этом жалел. События последних нескольких недель научили его, что друзей много не бывает.
От внезапного порыва ветра зашумели тонкие длинные ветви кладбищенских деревьев. Перед тем как позвонить в дверь, Джулс собрался с духом. Даже после тридцати лет совместной работы он не знал наверняка, что док думал о нем на самом деле. Их разговоры всегда были краткими и по делу. Кроме Амоса Ландрю, ни одна живая душа в Новом Орлеане не знала, кто Джулс такой. Док был в курсе, что он пьет кровь свежих покойников. Собственно говоря, доктор держал Джулса своим помощником в течение стольких лет именно для того, чтобы сдерживать его аппетиты. Как он поведет себя, увидев Джулса сейчас? Вдруг вызовет полицию? Или стакан святой воды в лицо выплеснет?
Джулс позвонил в дверь. Через полминуты раздались шаги – кто-то спускался с лестницы. В прихожей загорелся свет, и еще одна тусклая лампочка вспыхнула над головой Джулса. Он почувствовал, что из дверного глазка посреди дубовой двери его пристально разглядывают.
Через мгновение дверь медленно отворилась. На пороге, сутулясь сильнее, чем прежде, стоял док. Морщины и круги под его глазами стали немного заметнее, а волосы – реже и белее.
– Салют, док, – сказал Джулс. – Помните меня?
– Джулс Дюшон. Разве я мог тебя забыть?
Голос у доктора казался слабым, безропотным и походил на стук гравия о ржавое дно старой жестяной банки. Глаза его были маленькими и совершенно круглыми, как у перепуганного воробья. Толстая голубая вена, которая пересекала левую бровь, заметно пульсировала. Он поднял сухонькую руку и перекрестился.
Джулс вздрогнул, но быстро взял себя в руки.
– Док, я могу войти?
– И игра будет закончена, не так ли? – слабо улыбнулся доктор Ландрю. – Согласно древней легенде, ты не можешь войти в дом без приглашения хозяина, верно? Хотя, если память мне не изменяет, ты редко играешь по старым правилам. Так что, приглашу я тебя в дом или нет, значения не имеет. Знаешь, Джулс, я всегда чувствовал – когда мои дни на этом свете будут сочтены, ангел смерти придет именно в твоем обличье. Пусть так. Входи. Только… Может, у нас хватит времени выпить по чашечке кофе, прежде чем ты?..
Джулс нервно потер нос.
– Ой, док, вы меня совсем неправильно поняли. Я пришел не для того, чтобы кусать вас или чего-нибудь в этом роде. Кроме добра, я от вас ничего не видел. Да вы последний человек на Земле, которого я стал бы кусать! Ну или один из последних.
Дыхание старого врача немного выровнялось.
– В таком случае что привело тебя в мой дом? Не сказать, чтобы последние двадцать лет Джулсу Дюшону случалось регулярно наносить мне дружеские визиты.
– Если в двух словах, док, то мне нужна помощь. Столько лет провести в Новом Орлеане, – Джулс выразительно похлопал себя по круглому животу, – это даром не проходит. У меня ломит все тело! При каждом усилии в суставах такая боль, будто у меня там фейерверк разрывается. Улицу не могу перейти без того, чтобы не запыхаться. И ко всему прочему, похоже, диабет начинается.
Глаза доктора зажглись внезапным интересом.
– Диабет? С чего ты взял? Есть какие-то симптомы?
– Ну, я теперь гораздо чаще хочу пить. Иногда жажда не проходит всю ночь напролет. Иногда, после того как… э-э… попью, сердце начинает колотиться, и в глазах все расплывается. Я читал статьи про диабет в журналах, поэтому знаю, о чем говорю.
– Понятно. Что ж, это очень интересно. Крайне интересно. – Доктор Ландрю распахнул дверь пошире и жестом пригласил гостя войти. – Прошу в дом. Надо будет сделать кое-какие анализы. Возможно, я смогу помочь тебе.
Лицо Джулса как солнцем осветило радостью.
– Правда? Это так здорово, док! Просто отлично! Спасибо!
Он вошел в дом и последовал за хозяином в гостиную, со вкусом обставленную антикварной мебелью викторианской и эдвардианской эпох.
– Слушайте, а насчет кофе – предложение осталось в силе?
– Конечно. Только понадобится пара минут, чтобы его приготовить. Впрочем, пока я не взял у тебя анализы, кофе пить не стоит. Мы же не хотим, чтобы сахар и кофеин исказили результаты.
– Само собой, док. С чего начнем?
– Идем со мной. Я продолжаю немного практиковать после… гм… отставки с государственной службы. Приборы и инструменты у меня внизу, в лаборатории.
Джулс крепко ухватился за перила и начал спускаться следом за доктором, морщась всякий раз, когда то одно, то другое колено принимало на себя всю тяжесть его тела.
– Док, слушайте, не то чтобы я в вас сомневался, но скажите: эти ваши приборы, они ведь для… нормальных людей, так? Разве они будут правильно работать со мной?
– Это хороший вопрос, Джулс, – ответил доктор Ландрю, настраивая медицинские весы. – Только можешь не беспокоиться. Все время, что мы проработали вместе, ты оставался для меня чем-то вроде хобби. Я был, наверное, единственным врачом в стране, который имел возможность изучать вампира. Помнишь, я много лет подряд брал у тебя кровь на анализ?
– Конечно. Кололи меня где-то раз в полгода.
– А зачем я брал у тебя кровь, помнишь?
– Э-э… да. Вроде бы хотели выяснить, как на меня будет влиять кровь покойников.
– Совершенно верно. Именно так я тебе и говорил. – Доктор указал Джулсу на весы. – Становись. Сравним твой нынешний вес с тем, что указан в старых записях.
Джулс неуверенно переступил с ноги на ногу.
– Док, не хочу быть занудой, да весы-то у вас больно хорошие и стоят, поди, кучу денег…
Доктор улыбнулся.
– Можешь не волноваться. Как-никак мы живем в Новом Орлеане, и многие мои пациенты весят примерно столько же, сколько ты. Поэтому весы у меня, что называется, промышленные. Давай запрыгивай.
Джулс неуверенно подчинился. Осторожно, стараясь ничего не сломать, поставил на платформу весов одну ногу, затем другую. Доктор Ландрю дождался, когда пациент встанет твердо, и начал мало-помалу сдвигать стальные гирьки вправо. Сто килограммов. Сто пятьдесят. Сто девяносто. Носик весов по-прежнему смотрел вверх…
– Ну вот. Двести десять килограммов, – сказал доктор. – Неплохо ты набрал за эти годы.
«Чертовы весы! – думал Джулс. – Наверняка врут. Я ведь в Батон-Руже должен был похудеть. Съел-то там всего четыре или пять упаковок собачьего корма».
– С одной стороны, – продолжал доктор, – я действительно брал у тебя кровь для того, чтобы выяснить влияние такой необычной диеты… Однако были и другие причины.
Он протянул Джулсу пластиковый стаканчик.
– Сплюнь, пожалуйста.
– А?
– Плюнь в стаканчик.
– А! Ладно.
Джулс набрал побольше слюны и сплюнул так деликатно, как только мог. Доктор продолжил:
– Я никогда не говорил тебе об этом, потому что не знал, как ты отреагируешь, но главной целью моих исследований было найти лекарство от жажды крови.
– Смеетесь, док, да?
– Нет, я говорю чистую правду. К сожалению, скоро выяснилось, что такая задача мне не по силам. Ни достаточных знаний, ни нужного оборудования у меня не было. Конечно, неудача сильно разочаровала, но потом я решил продолжить свои изыскания в другом направлении. Ты набирал вес, а вот никаких внешних признаков старения у тебя не наблюдалось. Я попытался выяснить: подвержен ли вампир тем заболеваниям, которые, по мнению ученых, приходят к людям с возрастом или от неправильного образа жизни. Таким заболеваниям, например, как диабет.
– Честно говоря, док, мне не совсем понятно…
Джулс протянул доктору стаканчик со слюной.
– Благодарю. Остался последний анализ. Придется взять у тебя немного крови.
Вслед за доктором Джулс подошел к столику с набором стерильных шприцев, ватных тампонов и разнообразных медицинских инструментов.
– Закатай, пожалуйста, левый рукав… Передо мной стояло много удивительных вопросов. Когда мы уже не работали вместе, я все равно продолжал исследования. Как в организме вампира работает инсулин? Выполняет ли он хоть какую-то функцию? Влияют ли заболевания поджелудочной железы на организм вампира так же, как на организм обычного человека?
Джулс прикусил нижнюю губу, и доктор ввел иглу сквозь белую кожу на его локтевом сгибе. Потом медленно потянул поршень на себя и забрал около тридцати миллилитров крови. «У вампира берут кровь, – подумал Джулс. – До чего странно!»
– Док, вы бы объяснили покороче. Можно мне помочь или нет?
Доктор Ландрю бережно выпустил кровь из шприца в пробирку.
– Объясняю покороче. Если анализы покажут, что ты действительно страдаешь одной из форм диабета, то у меня есть экспериментальный состав, который поможет тебе точно так же, как инсулин – обычным диабетикам.
– Значит, у вас есть для меня лекарство? Да вы волшебник, док! Я ведь знал – это чертово невезение не может длиться вечно!
– Теперь подожди пару минут. Я говорил не о лекарстве. Я имел в виду поддерживающую терапию. Препарат, который тебе придется принимать до конца своей… гм… жизни. В случае если он окажется эффективен, конечно. Так же, как другие диабетики ежедневно делают инъекции инсулина, чтобы поддерживать уровень сахара в крови.
– И то хорошо! А когда будут готовы результаты анализов?
– Много времени это не займет. Иди посиди в гостиной. Я поднимусь через несколько минут, и мы выпьем наконец по чашечке кофе.
В гостиной Джулс терпеливо дожидался доктора, разглядывая его книжные полки. На них, кроме многочисленных изданий по медицине и анатомии, стояло солидное собрание персидской эротической литературы девятнадцатого века. Джулс вспомнил свою утраченную коллекцию, и сердце у него болезненно екнуло. Через несколько минут в дверях появился доктор Ландрю.
– Все, как теперь говорят, путем. Результаты скоро будут готовы, а мы пока отправимся на кухню.
Джулс прогнал из головы мысли о недавних потерях.
– Конечно, док.
– Не думаю, что говорил тебе об этом раньше, – сказал доктор, наполняя водой кофеварку, – но, когда я дважды проиграл выборы на место городского коронера, это стало самым горьким разочарованием в моей профессиональной жизни. Не потому что я потерял работу – частная практика приносит гораздо больше денег, особенно с моими связями. Нет, я страдал всеми муками ада оттого, что вне офиса коронера утратил возможность спасать людей от тебя и твоего аппетита. Сколько жизней я спас за те тридцать лет, что ты работал у меня? Тысячу? Или полторы? Я служил обществу честно и добросовестно, не считая разве что пары взяток, так ведь это сущие пустяки. Я всегда считал, что главная моя заслуга перед жителями этого города в том, что по ночам ты сидел дома. Вот, держи свой кофе. Обезжиренные сливки добавить?
– Кхм… спасибо, сливок не надо.
Джулс сделал первый глоток, и кофе показался ему особенно горьким.
– Ой, док, я ведь не знал, что вы так сильно переживаете. Если бы знал, то, может, когда вы уже не работали, мы бы как-нибудь договорились или что-нибудь в этом роде…
– У меня есть предложение для тебя. – Доктор сел напротив Джулса и пристально поглядел ему в глаза. – Оно может показаться необычным или даже нелепым, и все же поверь, я говорю совершенно серьезно. Я очень давно думаю об этом. Ты не представляешь, сколько ночей подряд я включал вечерние новости, чтобы увидеть, как полиция вытаскивает из болота или находит на пустыре чей-то труп. Всякий раз я думал, не твоих ли это рук дело, и – глупо, наверное, – мучился чувством собственной вины.
Доктор вздохнул и опустил глаза к кружке, наблюдая, как от горячего кофе поднимается пар.
– Хотя это уже не имеет значения, – очнулся он от задумчивости. – Я предлагаю тебе, Джулс, поехать вместе со мной в Аргентину. Теперь, когда не стало Юдис, в Новом Орлеане меня ничто не удерживает. Давай снова работать вместе. Будешь мне ассистировать, учиться, и тебе никогда больше не придется убивать людей.
– О чем вы, док? Какая Аргентина? Вы что, получили там место коронера?
Доктор Ландрю улыбнулся.
– Нет, Джулс, не коронера. Эта работа гораздо выгоднее, причем для нас обоих. Видишь ли, в Аргентине сейчас самое настоящее помешательство на пластической хирургии. В него вовлечены все слои населения – как богатые, так и бедные. Среди аргентинских женщин особенно популярна коррекция фигуры. Слышал о такой процедуре, как липосакция? Так вот пластических хирургов в Аргентине катастрофически не хватает. По законам этой страны получить лицензию на право делать пластические операции может чуть ли не всякий, у кого есть диплом врача и немного опыта в какой угодно области медицины.
Джулс глотнул еще кофе, пытаясь собрать кусочки головоломной мозаики воедино.
– Ага… Какая вам от этого выгода, я понимаю. Но вот я-то тут при чем?
– Судя по всему, о липосакции ты знаешь не много.
– Ну… не очень.
– Если в двух словах, то пациенту в место избыточного скопления жира вводится канюля – что-то среднее между скальпелем и пылесосом. Хирург водит канюлей под кожей пациента, отщипывает кусочки жировой ткани, а затем отсасывает ее.
– Фу-у-у! Диабет, конечно, штука неприятная, и все же это…
– Не торопись с выводами, друг мой. Липосакция в том виде, в каком она существует сейчас, процедура довольно грубая. На каждую унцию извлеченной жировой ткани приходится две, а то и больше, унции других подкожных жидкостей. В том числе, – здесь доктор сделал эффектную паузу, – крови. Полученная суспензия представляет собой очень питательную органическую смесь, которая на две трети состоит из компонентов плазмы. Обычно ее просто-напросто выбрасывают, как любые отходы, но я, – доктор многозначительно приподнял бровь, – мог бы найти этой смеси лучшее применение.
Джулс еще не успел уяснить все сказанное целиком и полностью, а рот его уже начал наполняться слюной.