Текст книги "Возможность выбора (роман)"

Автор книги: Эмэ Бээкман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 42 страниц)

Парадокс судьбы: обретенные бесчестным путем дети Регины были окружены людьми в некоторых отношениях идеальными. Многие житейские заботы были неведомы Регине. Она не была измучена бесконечными хлопотами обыкновенной работающей матери, ей не надо было возить закутанных сонных детишек в любую погоду в битком набитом транспорте в детский садик или ясли. Ей не приходилось таскать домой тяжеленные сумки с овощами, и, помимо всего прочего, она, в отличие от большинства хозяек, не знала постоянной стесненности в средствах. Дети ее ни разу серьезно не болели – и об этом многие современные женщины могут только мечтать.

Естественно, что собственные заслуги Регины во всем этом были невелики: она только произвела детей на свет. Кроме Герты, Антса и его родителей благоденствию младшего поколения способствовали и люди, которых давно уже нет в живых: тетя и ее муж. Они работали не покладая рук и построили для семьи Регины добротный дом, не говоря уж о завещанных деньгах; Регине не приходилось трястись над каждым рублем, боясь, что за душой ничего не останется.

Если Мари заявится сюда с этой оравой, чтобы разрушить семью Регины, это будет ударом для многих людей. Регина со стыда сгорит, после такого она не осмелится пойти даже на могилу тети и ее мужа. А какими глазами она посмотрит на Антса, его родителей, на Герту?

Та старая проделка Лийви бледнеет по сравнению с предстоящей катастрофой.

Регина поняла, что ей не вырваться из мрачного круга этих навязчивых мыслей.

Хоть в петлю лезь. Но тогда дети останутся сиротами. Разве что разгневанная компания застынет от ужаса.

Неужто в минуту острейшего кризиса в своей жизни Регина впадет в отчаяние? Куда же подевались ее смелость и боевой дух?

Нельзя терять самообладание, ведь еще не все пропало.

Больше всего Регину беспокоил Антс. Инфантильность мужа, то самое качество, которое так сближало его с детьми, в сложных ситуациях, так или иначе встречающихся в жизни, оборачивалось слабостью. Люди закаленные и искушенные просто разочаруются в Регине и навсегда отвернутся от нее. Они с негодованием скажут, что в мире, увы, столько уродливого – глаза бы не глядели и уши бы не слышали. Но Антс? Его способны сломить даже самые обычные служебные интриги и сплетни – страдавшие алкоголизмом люди зачастую бывают очень чувствительны, а в случае краха личной жизни – тем более. Регина представила себе, как оскорбленный до глубины души Антс зальется слезами, и при мысли об этом у Регины сжалось сердце. Его и без того ущербной самоуверенности был бы нанесен смертельный удар. Как долго он переживал проделку Лийви! Большинство мужчин вскоре и думать забыли бы про эту печальную и потешную, однако и несколько неловкую историю.

Чем дольше Регина перебирала прошлое своего мужа, тем больше она приходила к убеждению, что даже судимость Антса можно отнести к последствиям его первой и столь необычно расстроившейся женитьбы.

Если только виной тому не была самая обыкновенная распущенность!

После того как Лийви обманула Антса, он с невероятным упрямством все еще разыгрывал перед ней бесшабашного и отважного парня. Антса в чем-то можно было сравнить с ребенком, достигшим переломного возраста, главное – привлечь к себе внимание.

Возможно, Регина упрощенно представляла себе жизнь Антса, но она ощущала потребность в собственной версии – все равно ведь в чужую душу не заглянешь! Чем-то ведь надо объяснить эту дурацкую историю с электрокаром. Не может быть, чтобы все происходило только от скуки и равнодушия.

Так как за их совместную жизнь Антс не выкинул ни одной глупой шутки, то ту давнишнюю историю вполне можно связать с Лийви.

Губительная жажда славы у каждого проявляется по-своему.

В то время Антс работал на комбинате водителем электрокара. Наверное, он справлялся со своей работой, иначе комбинат, пожалуй, не послал бы в суд общественного защитника.

Неизвестно, то ли где-то промелькнула тень Лийви, то ли Антсу в какой-то миг настолько захотелось покуражиться, что ему рассудок отшибло, во всяком случае он воспользовался мгновением, когда сторож у ворот куда-то отлучился со своего поста, да и рванул на электрокаре за ворота. Сперва Антс чуть не создал пробку на шоссе, затем свернул в проулок и подкатил на своей таратайке к «Крокодилу» – выпить пива. Одной кружки оказалось достаточно, чтобы вконец подогреть его лихость. Пьянчужкам, пошатывавшимся возле стойки, долго его упрашивать не пришлось, Антс тут же согласился прокатить их с ветерком. На платформу электрокара набились горланящие собутыльники. Антс дал полный ход, и машина остановилась лишь в каком-то кювете. Потом посетители «Крокодила» кляли здешний поселок – грош ему цена, дорожное строительство никуда, кюветы зачем-то на улицах, будто в средневековье живем! Во всяком случае, когда электрокар перевернулся, один из пьянчужек получил телесное повреждение. Но ума у них все же настолько хватило, что они собственными силами вытащили электрокар из канавы, уложили стонущего приятеля на платформу, и Антс покатил прямо к больнице. Остальные участники истории вначале трусили за электрокаром, но вскоре приустали и разбрелись кто куда – следователю потом стоило немалого труда отыскать свидетелей.

Выездное заседание суда проходило на комбинате, Антсу дали два года принудительных работ. Направили Антса на строительные работы в сланцевый бассейн, где его за перевыполнение нормы то и дело премировали отпуском в конце недели, чтобы человек мог вновь встретиться со своими приятелями в «Крокодиле».

Неужели он и в самом деле надеялся своей выходкой расположить к себе сумасбродную Лийви? Столько лет Антс мечтал стать достойным Лийви. Может, ему даже снились сладкие сны: Лийви встречает его с распростертыми объятиями, и не было никакого пари, никакого обмана.

Все это Регина могла только предполагать.

Люди более объективные, чем Регина, подытожив выходки Антса, наверное, сказали бы: увы, мы имеем дело с неполноценным человеком, поскольку его поведение не соответствует общепринятым нормам.

Более эмоциональные из числа этих умников могли бы сочувственно вздохнуть, сказать, вот видите – еще одно подтверждение печального факта: процент дураков в нынешнем безумном мире растет с устрашающей быстротой.

Регине стало больно при мысли, что можно дать столь безжалостную и бесповоротную оценку человеку, которого ее дети считают своим отцом.

Она заметила, что чем дальше продвигаются стрелки часов, тем безутешнее становятся ее мысли.

Как выпутаться из создавшегося положения?

То ли ни в чем не признаваться и отвергать обвинения? Сказать решительно, без долгих рассуждений, мол, полноте, что за детей вы тут ищете, я ни с кем из вас никаких отношений не имела. Как грубо это прозвучало бы! Подобным заявлением Регина невольно замарала бы и своих детей. Должна же она была хоть в какой-то степени уважать отцов своих малышей, иначе бы она не остановила на них свой выбор, решив увеличить свою семью. Она считала, что именно от этих мужчин ее дети унаследуют отличные физические данные и здоровую психику. Кроме того, Регина была перед ними как-никак в долгу за рождение своих детей. Грубость была бы унизительна и для нее и для других. Когда втаптываешь кого-нибудь в грязь, самые сильные муки выпадают на собственную долю.

Регина считала, что раз уж Мари решила отомстить ей, то она сделает это основательно. Можно не сомневаться, что Мари просветила не только тех мужчин, с кем Регина имела дело, но и их жен. Представительницы слабого пола воспылают ревностью, и с той минуты они уж ни на шаг не отстанут от своих мужей. Истина должна быть установлена! Им необходимо все выяснить, чтобы решить, как быть дальше.

Регина совершенно не интересовалась жизнью отцов своих детей. Она понятия не имела, кто из них вновь женился, кто живет с прежней женой. И что у них за жены? Она не знала даже того, сколько у ее детей сводных братьев и сестер!

Регину прошиб холодный пот.

СКОЛЬКИМ ЛЮДЯМ ВЫДАЛА МАРИ в приступе ярости тайну Регины? Регина вообразила себе длинный ряд подруг, все с разинутыми ртами, глаза округлены как плошки. Едва ли Мари обошла их сенсационной историей. Кто бы еще, кроме таких же, как она сама, старых дев, стал бы поддакивать и выражать сочувствие? Можно было предположить, что псевдосемья одиноких женщин после периода распада снова начала функционировать. Чем бы они могли заменить свой сложившийся кружок? Кое-кто из них за минувшие годы пытался переломить свою жизнь, однако эти усилия не принесли результатов, возможно, по их же собственной вине. Поздно! Подходящее время давно улетело. Старые девы, правда, еще не окаменели, но уже закостенели и на этой стадии тоже оказывались не в состоянии приспособиться к новым условиям. Что еще оставалось тем, кто потерпел поражение, кроме как изображать на лице покорную улыбку, свойственную смирившемуся человеку, и опять подлезать под материнское крылышко Мари. Возле нее можно было зализывать раны, жаловаться на свои неудачи, поплакать и помурлыкать, чтобы постепенно восстановить относительное душевное спокойствие.

Когда Регина отправилась в город за своим третьим ребенком, она неожиданно повстречалась с прежними подругами.

В тот раз Регина приехала в город заранее, до наступления благоприятного дня, чтобы не торопясь подыскать себе партнера. Ей почему-то казалось, что возможности выбора сузились, счастливые случайности не могли повторяться бесконечно. Несмотря на встряски, порожденные процессом эмансипации, сложившиеся традиции диктовали женщинам в одной определенной узкой сфере сдержанную манеру поведения – навязчивость испугала бы мужчин, заставила их отпрянуть. У мужчин должна сохраняться иллюзия: они побеждают и подчиняют себе женщин. Поэтому Регина и не могла, позвонив какому-нибудь знакомому, деловито заявить: ты нужен мне на одну ночь, пожалуйста, освободись на это время.

Тогда, в разгар лета, перспективы казались особенно туманными – на большой выбор надеяться не приходилось, многие, как правило, в июле покидают город. Могло случиться, что пик отпусков перечеркнет Регинины планы. К тому же за это время Регина несколько постарела, мать двух детей и не могла состязаться с бабочками, которые порхают повсюду и легко доступны. Поэтому Регина и сомневалась, удастся ли ей завладеть вниманием избранного и признанного пригодным партнера. Удастся ли ей за короткую встречу зажечь какого-нибудь мужчину? Самой ей было трудно решать о наличии или отсутствии у нее привлекательности. Тем более что женщины зачастую склонны себя переоценивать. В противном случае было бы весьма скверно жить, не потому ли люди и стараются усыпить в себе самокритичность.

В памяти Регины отчетливо сохранился один очень давний и случайно подслушанный разговор, который по сей день действовал на нее как-то отрезвляюще. Когда она в то жаркое лето отправилась искать отца своему третьему ребенку, в ее сознании прочно засела та увиденная в баре сцена.

Регина уже не помнила, с кем она в тот раз заходила в бар. Видимо, случайный знакомый был немногословен, иначе зачем бы ей прислушиваться к разговору странной пары, сидевшей поблизости за стойкой. Женщина в летах барабанила толстыми пальцами по обитой красной искусственной кожей стойке бара. Сама женщина, видимо, не замечала движений своих рук, а может, просто старалась сохранить равновесие на неудобном сиденье, ее ноги-коротышки в мальчишечьих полуботинках на низком каблуке не доставали до упора и беспомощно болтались в воздухе. Случайно прислушавшись к словам женщины, Регина вскоре уже оказалась не в состоянии преодолеть любопытства: напрягала слух и то и дело поглядывала в ее сторону. Старомодное цветастое шелковое платье собралось на полной талии в складки, щеки у женщины были дряблые, большой ярко накрашенный рот не переставая тараторил; она часто встряхивала головой, будто хотела откинуть со лба тяжелую прядь, на самом же деле волос у нее считай что и не было – лишь подпаленные кудряшки торчали над ушами. Настоящее пугало. И все-таки женщина медовым голосом упрашивала своего спутника, смазливого на вид мужчину, пойти с ней. Идем ко мне, канючила она. У меня дома найдется все, что только захочешь. Расхваливала свои бутылки с пестрыми этикетками и кровать с накрахмаленными простынями. Видимо, думала, что ее слова заглушаются музыкой, и не предполагала, что поблизости сидит человек, обладающий обостренным слухом учителя-словесника. Но могло быть и так, что толстуха была выше всяких условностей и не желала обращать внимания на то, что подумает о ней случайная соседка, с которой ей, согласно теории вероятности, больше никогда не доведется сидеть рядом.

Мужчина противился натиску, ссылаясь на нехватку времени. Когда атака усилилась, он начал нервно лепетать о каких-то неотложных делах и тем не менее продолжал тянуть из бокала коктейль, казалось, он никуда не спешил.

Женщину не смутили его слова. По праву старой знакомой она напомнила ему, что прошло не так уж много лет с тех пор, когда он то и дело звонил за ее дверьми. Не преминула она упомянуть и свои прошлые заслуги – разве он в свое время был чем-то обойден? Или у него имелась причина на что-нибудь жаловаться? Разве его не встречали с распростертыми объятиями? Она никогда не докучала ему своими бедами, всегда была приветлива. Неужели он забыл? А она-то надеялась, что ее квартира навсегда останется для него вторым домом.

Дальше пошел совсем нелепый разговор. Отнекивание мужчины как бы подхлестнуло женщину, и она отбросила всякую стыдливость. Принялась расхваливать свои кулинарные способности и напомнила ему также о том, с каким аппетитом он некогда уплетал ее пироги.

Тут Регину начало подташнивать – так тебе и надо, слушай еще чужие разговоры!

Трясясь в автобусе в город за своим третьим ребенком, Регина с отвращением вспоминала тот давний случай и подумала: а вдруг и ее пора уже миновала? Может, и ей уготована унизительная роль той женщины?

Собственно говоря, Регина могла бы ограничиться и двумя детьми, но какой-то необъяснимый внутренний порыв взял над ней верх, будто ее воля подчинилась девизу, что три – это закон.

Кое-что следовало отнести также на счет тогдашней удали, явно, что всяк должен переболеть до конца период своих головокружительных выходок. Несмотря на приступы страха, Регина тогда еще не ощущала недостатка в бойкости. Повезло с двумя детьми, и с третьим должно получиться. Аргументы сами в руки сваливались. Существенный довод: чем больше детей в семье, тем меньше причин бояться, что они вырастут неженками или эгоистами. К тому же Регина порой оказывалась склонной верить в судьбу: ей казалось, что на ее долю положено по крайней мере три ребенка.

Подбадривая себя подобным образом, Регина все же волновалась: как бы не случилось нехватки партнеров.

Если бы третий ребенок остался нерожденным, у Мари не появилось бы причин доходить до белого каления и Регине не надо было бы сейчас мучиться в ожидании краха.

Вновь и вновь Регина приходила к одному и тому же: во всем она должна винить лишь себя – как в неблаговидном использовании чужих мужей, так и в том, что не смогла сдержать свой язык. И почему только она подумала, будто, перемывая косточки Халдору, она поможет Мари? Одно имя этого человека, казалось, выбивало у Мари почву из-под ног.

Придумывая способ создания своей семьи, Регина явно протянула мизинец дьяволу. Черту ее греховное начинание пришлось по душе, и он стал подыгрывать: в нужный момент создавал благоприятные условия. При повторении счастливых случайностей даже самый трезвый человек может стать суеверным!

В тот раз, ожидая возле автовокзала такси, Регина стояла в конце очереди и про себя проклинала жаркий ветер, который забивал глаза пылью. Как раз в тот момент, когда Регина доставала из сумочки темные очки, возле нее остановилась зеленая машина. Водитель открыл дверцу и спросил:

– Регина, тебя куда подбросить?

И снова нашла подтверждение русская пословица о ста рублях и ста друзьях – Регина с радостью подала Виктору руку и опустилась рядом с ним на переднее сиденье.

Виктор подвез ее к самому дому Мари.

По дороге он расспрашивал, мол, чего только Регина потеряла в этом невыносимом от бензиновой гари и засушливого зноя городе, дескать, ходят слухи, что у нее теперь прекрасная вилла на берегу чудного озера, с причалом у дверей и моторной лодкой, будто псом, на привязи.

Регина благодарно посмеялась над болтовней Виктора, ей поднимали настроение люди, которые не терялись от неожиданности и не лезли в карман за словом, всегда находили нить разговора.

Упоминания о лодке и озере в какой-то мере подходили к широкой и неисчерпаемой теме отдыха, и Регина узнала, что Виктор отослал жену и детей к морю. Самому же придется еще несколько дней попотеть в городе. Завод, как всегда, в конце месяца лихорадит от штурмовщины, и приходится заботиться о том, чтобы план был выполнен как положено – круглые нули за единичкой смотрятся плохо, а от премии никто не хочет отказываться. При этом не следует забывать и о моральной пользе – Виктор разом отпустил руль, – о том, что люди черпают силу в собственном достоинстве: и все же трудности преодолимы! Однако, несмотря на напряженную работу, он не истязает свою плоть; квартира – это пыльный мешок, и летом он живет за городом на даче. Место ничего, шум морского прибоя ласкает слух, вот только залив загрязнен и непригоден для купания.

На прощание Виктор дал Регине свой телефон. Ради бога, если появится интерес взглянуть на ничем не примечательную дачку, то пусть только сообщит – и после рабочего дня гостье к подъезду подадут карету.

Регина, разыгрывая некоторое смятение, приняла приглашение и пообещала приехать, когда освободится от дел и знакомых. Не могла же она говорить иначе, чем было принято: все только и жаловались на занятость.

Прежде всего Регине нужно было собрать сведения о Викторе.

Мари не отказала в помощи. Она просто в азарт вошла, глаза у нее загорелись, и, потирая руки, она пообещала, мол, уж возьмемся мы за него, вывернем как миленького наизнанку и переберем по косточкам. И предстанет он нашим взорам прозрачный как стеклышко. Следовало отдать должное предприимчивости Мари: она тут же позвонила знакомым медработникам и узнала, что ни в психиатрической лечебнице, ни в венерическом диспансере Виктор на учете не состоит. Кроме того, Мари отыскала в обширном кругу своих знакомств людей с того завода, на котором Виктор работал начальником цеха. Те подтвердили: Виктор не пьяница. Никаких пороков или заскоков, кроме страсти к строительству, за ним вроде не числилось. Сведения, срочно собранные Мари, полностью удовлетворили Регину.

Растроганная Регина превозносила Мари за ее готовность прийти на помощь. Мари польщенно смеялась и повторяла, что, мол, она действовала энергично, так как понимает, что Регина не может упустить момента. Нужно воспользоваться случаем, поскольку Регине и самой неведомо, что может помешать ее повторной попытке через месяц.

Приготовления были закончены. Регине оставалось лишь надеяться на безупречное функционирование своего организма и на то, чтобы у Виктора все же нашлось время и желание повезти ее на дачу.

В ТОТ РАЗ ПРОВЕСТИ ВРЕМЯ ОКАЗАЛОСЬ НЕСЛОЖНЫМ, возбужденные подружки не давали Регине скучать – всех захватило в свой водоворот знаменательное событие: одна из них собиралась отъезжать в Штаты.

Хели, законченная старая дева, успела между делом выйти замуж за американца и теперь готовилась в дальний путь к супругу. Мало ли что американец был не совсем настоящим, а пожилым вдовцом эстонского происхождения, но и невеста не могла похвастаться первой молодостью: весной Хели исполнилось сорок. То обстоятельство, что Хели совершенно неожиданно оказалась баловнем судьбы, подействовало тонизирующе на всю псевдосемью. Кружок старых дев вдруг небывало воспрял, как будто каждую из них где-то еще ждал свой принц – чуточку терпения, и тайные надежды исполнятся!

Волнующее событие века заставило обиженных судьбою женщин забыть про собственные бесцветные будни, и отношения между ними стали явно дружелюбнее, всем вдруг захотелось казаться добрыми. Перед отъездом в порт они дружно собрались у Хели, и растроганная женщина принялась раздавать на память членам бывшего круга приятельниц свои кофейные чашки и вазы. Подружки смеялись сквозь слезы, неповторимость момента привела их в умиление, и все же они не преминули слегка подшутить над отъезжающей: снова вспомнили про случай из детства Хели, когда она, по совету старшего и более смышленого брата, зарыла на грядке заработанные на прополке кроны, веря, что они там прорастут и начнут приносить доход. Давняя история все еще веселила, тем более что все это было как захватывающий рассказ с продолжением: Хели окончательно надоела обосновавшемуся в Америке брату требованиями выплатить с некогда «высаженных» крон проценты, вот он и прислал своего друга сестре в женихи – чтобы отвязаться наконец от долга!

Мужа Хели и на самом деле устроил брат – мужей тоже приобретали по блату. Вдовец спустя десятилетия приехал погостить на родину, близких у него здесь не осталось, вот он и отыскал сестру своего друга. Хели мигом сориентировалась, тут же взяла отпуск и пристроилась к заокеанскому господину гидом и собеседницей – за месяц она сумела охмурить вдовца.

Подружки, хотя им самим не так уж много доводилось путешествовать, еще и в порту давали Хели полезные советы. Щебеча наперебой, они завалили Хели наставлениями; выражение лица у отъезжавшей стало весьма грустным – успеет ли она посетить в Хельсинки и Стокгольме все достопримечательности, прежде чем полетит за океан! Уклониться от наказов было нельзя: падкая до достижений культуры псевдосемья будет ожидать письменных отчетов.

Со слезами на глазах и охапкой цветов в руках Хели взошла на теплоход.

И враз как-то сникли и загрустили подружки. Тоска вновь заползла в душу, будто разом рухнули все надежды. Из порта они гурьбой повалили к Мари, тоскливо прихлебывали чай и жевали бутерброды – будто на поминках, но вскоре вновь принялись оттачивать языки.

Они единодушно стали критиковать мужа Хели, мол, и старый, и толстый, да к тому же астматик. Решили: легкой жизни Хели не видать.

Потом взялись за Регину. Стали допытываться, чего это она до сих пор не пригласила их в гости. И почему не представила подругам своего мужа?

Покоя не давали старым девам и Регинины дети. Здоровы ли они? Как развиваются? О чем говорят? Любят ли своего отца?

Последний вопрос насторожил Регину.

Уж не сболтнула ли им что Мари?

Наконец подруги запричитали: ты, Регина, единственная среди нас сумела устроить свою жизнь. Завидовали счастливому характеру Регины: она обладает бойкой предприимчивостью, чему сопутствует и такая существенная черта, как непритязательность.

Этим заявлением подружки оправдывали самих себя: уж мы-то, не подумав, замуж не выскочим! Не каждый мужчина стоит того, чтобы становиться для него стряпухой и стирать ему носки. При этом всем опять вспомнилась Хели, которая вдруг оказалась достойной глубокого сочувствия. Какое такое счастье ожидает ее, бедняжку! Знай сиди себе возле старика мужа, слушай его вздохи и воспоминания о детстве, вокруг ни единой знакомой души, с кем бы можно было пообщаться. У брата своя жизнь и свои заботы, к тому же в Америке они, говорят, все так отдалены друг от друга и родство ни во что не ставят.

Когда подружки ушли от Мари, Регина, в свою очередь, услышала комментарии в их адрес. Что Рээт стала еще скупее; а Юта, которая думает, что все испытывают к ней ужасное вожделение, прошлой зимой посещала в университете культуры целых два факультета и клевала носом на лекциях – пустая затея, среди бабья днем с огнем не сыщешь мужского общества. Одна лишь робкая Ану совершила отчаянный шаг, чтобы избежать одиночества, – решила завести ребенка. К сожалению, уже на третьем месяце случился выкидыш.

Настроение у Регины, которая только что питала вражду к подругам, переменилось, ей стало от души жаль их. Возможность выбора? Вновь становилось ясно, что надо зубами держаться за самого жалкого мужичишку, чтобы не ускользнул из рук. Этой мыслью Регина могла оправдать свою жизнь. Нынешние времена требовали от женщины бульдожьей хватки. Боже мой, ради чего только не приходилось топтать собственное достоинство! И почему природа настроила женщину на любовь к семье? Во имя гармонического существования им нередко приходится действовать вопреки своему естеству, так что порой душу начинает трепать озноб. Возможно, семья все-таки институт, изживший себя? Что бы могло заменить круг близких людей? Кого одарить любовью? От кого ждать поддержки и понимания?

Регина решила и дальше следовать своей линией.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС ЛЕНИВО ПРОТЯНУЛ:

– Ал-лоо.

Регина изложила свою просьбу, вначале ей показалось, что она разговаривает с пустым пространством, в котором хихикают таинственные бесплотные существа. Через некоторое время недовольно ответили, что подождите, пошли звать. Непристойное хихиканье продолжалось, Регина была уже готова бросить трубку, как вдруг ее оглушил грохот – видимо, захлопнулась тяжелая дверь, Регина напряглась и почувствовала, что говорит не своим голосом. Может, именно поэтому Виктор вначале и не узнал ее, в его словах звучала холодная официальность, в конце разговора он стал чуть приветливее и обещал вечером подъехать к дому Мари.

Стоило ли вспоминать детали того кошмарного вечера и той безумной ночи?

Вначале Регина боялась и шагу ступить на дачном участке Виктора. Повсюду валялись какие-то железяки, назначение которых оставалось непонятным, будто здесь находились задворки механической мастерской. Так как железный хлам загромождал дорожку, пришлось перелезать через груды поблекших досок. За пиломатериалом притаился чурбак с топором, лезвие его было покрыто толстым слоем ржавчины. Наискосок по садовому участку пролегала неглубокая канавка, ее откосы были частично выложены булыжником. Канава кончалась наполненной мутной водой ямой. Параллельно канаве по участку тянулись красные пластмассовые шланги, один из них был прикреплен к осевшему у лужи на бок электронасосу.

Виктор любезно давал пояснения. В будущем, когда будет готов колодец, он станет оттуда качать воду в канаву, и участок украсится журчащим ручейком, который будет впадать в маленький пруд, где разрастутся кувшинки; одновременно оттуда можно будет брать воду для поливки. Когда нет нужды в поливке, можно будет установить на поплавке фонтанчик.

Регина не могла взять в толк, что же на этом клочке поливать с помощью столь грандиозной техники. Возле ограды рос редкий рядок малины, на изрытой лужайке хирела лиственница, часть хвои пожелтела, у угла дома красовался куст ревеня с толстыми одеревеневшими стеблями. К одному концу дома пристроена каменная терраса, с северной стороны ее обрамляла решетка с лозами дикого винограда. Но и на террасе, по сути дела, негде было ногой ступить: тут было напихано множество складных стульев, с самодельными вроде бы сиденьями – каждый стул обтянут разным материалом. С шаткого, втиснутого между стульями, столика пластами слезала краска.

Регина была подавлена видом напоминавшего свалку участка. Она поймала себя на мысли, что пытается определить, в какой стороне находится автобусная остановка. Кто знает, заезжают ли сюда такси? Но тут же она попыталась унять пробежавшую по спине дрожь; ладно, она подчинится Виктору и постарается быть терпеливой и покладистой.

Виктор принес из дома оставшийся с утра в термосе и успевший порядком остыть кофе. Несмотря на царивший хаос, Виктор проявил трогательную аккуратность: он еще раз сходил в дом, чтобы найти банку, куда стряхивать пепел. После того как выпили кофе, Виктор принес на террасу миску с картофелем и попросил Регину почистить – скоро время ужинать. Тогда они поджарят несколько ломтиков колбасы, в холодильнике должен быть майонез, и смогут подкрепиться.

Виктор со спокойной совестью оставил Регину чистить картошку, а сам, весело насвистывая, направился к мутной луже, чтобы повозиться с насосом. Мысли его явно были все время прикованы к насосу, он торопливо подсунул под себя пару кирпичей, разложил на коленях набор инструментов, выбрал нужные отвертки и гаечные ключи и начал разбирать насос.

Регина готова была швырнуть в него немытой картофелиной.

И как только его жена выносит такую жизнь?

Тоже мне забота, ей нет никакого дела до его домочадцев! Пусть удовлетворит свою страсть к железкам, дни у Регины не столь уж сочтены, чтобы не потратить на эту глупую ситуацию какой-нибудь часок!

Неловкость – состояние исключительно субъективное, на самом деле с ней ничего не случилось. Ни один из валявшихся на участке железных штырей в ноги не воткнулся, не впились и занозы, когда она перебиралась через груду досок, да и пластиковые шланги не обвились, подобно удавам, вокруг тела.

И зрительное впечатление тоже кое-чего стоит – не очень-то и сожалеть приходится о неудавшемся вечере.

На закате солнца со стороны лужи начали доноситься приглушенные проклятия. Виктор торопился, чтобы снова собрать насос. Регина не представляла, что он там исправил или переделал. Накинув на насос полиэтиленовую пленку, Виктор хлопнул себя по лбу – ужин совсем запоздал! На голодный желудок он не заснет. Виктор бросился в дом, развел в маленькой железной печурке огонь, нашел где-то охапку сухой щепы, чтобы жарче разгорелось; затем они сварили картошку, поджарили колбасу и с аппетитом поужинали.

После еды Виктор сладко потянулся, он проделал это без стеснения, будто они прожили с Региной лет двадцать, и неуверенно спросил:

– Уж не собираешься ли ты возвращаться сегодня в город?

Было ясно, что Виктору лень заводить машину и везти Регину к Мари.

– Не знаю, – пробормотала Регина.

В тот вечер Регина с удовольствием бы, наплевав на свою трезвость и отказавшись от возвышенной цели зачать ребенка, хватила бы коньяку, чтобы свалиться замертво; одурманенный человек не в состоянии смотреть на себя и на других со стороны.

Было противно оттого, с каким безразличием и деловитостью они забрались в одну постель. Регина натянула одеяло до подбородка и, несмотря на удушающую жару, затряслась от озноба. Она с ужасом подумала: как это все возможно? Неужто современные люди окончательно лишились стыда? Нежности и страсти нет и в помине, никто даже притворяться не хочет. Ее охватило такое омерзение, что для каких-либо желаний или страстей уже не оставалось места. Обуревали противоречивые мысли – неужели они с Виктором развращены духом времени или их следует причислить к разряду старых и ко всему равнодушных людей?