Текст книги "Расплата за жизнь"

Автор книги: Эльмира Нетесова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

– Прошу вас! Сегодня ночью, когда соседи уйдут, приходите, поищем вместе эту проклятую коллекцию! Она как мина в доме!

– А если ее украли крутые? – напомнил Соколов.

– Тогда не сунули бы в дверь предупреждение. Взяв свое, они потеряли бы интерес к семье, – спокойно возразил Александр.

– Уже в десять часов у нас в доме не будет посторонних. Мы станем ждать вас, – увидел машину, ожидавшую у подъезда.

Вскоре в кабинет к чекистам вошел следователь:

– Должен вас порадовать. Двое задержанных возле дома Попова разговорились. Правда, после того, как узнали, что сейф Карпова обнаружили, а Валентина Попова готова к очной ставке. Но в своих показаниях они окончательно запутались. А времени у меня немного. Разгадывать их ребусы не имею возможности.

– Но кто они? – нетерпеливо спросил Потапов..

– Хорошие приятели Попова. Работали вместе с Петром несколько лет. Знали Карпова. Не раз слышали о коллекции и от одного, и от другого. Несколько раз пытались уговорить Петра по–хорошему. Предлагали свои услуги – сбыть коллекцию за рубежом. Единичными экземплярами. Понемногу. У них такая возможность имелась. Оба часто бывали за границей. И находились там подолгу в служебных командировках на отдыхе. Обзавелись знакомствами во всех сферах. И в криминальной. Им не составило бы труда выполнить свое обещание. Но Попов был слишком подозрительным человеком и не поверил, что расчет с ними будет честным. Ведь сумму пришлось бы делить на троих. Это его не устраивало. Хотя не решался отказать им резко и тянул время. Он их держал на поводке заинтересованности. Использовал обоих в своих интересах.

– Каким путем? – не выдержал Вадим.

– Они были его второй крышей. На случай опасности.

– Они помогали ему взять коллекцию? Или просто слышали о ней?

– В том–то и дело, что они взяли сейф. Вытащили его из стены. Уложили в старую кушетку и собирались унести в лифт. Но тут сработал закон подлости. Дно кушетки, не выдержав тяжести сейфа, отвалилось. Причем тогда, когда ее готовились вынести из двери. Пришлось вернуться. Крепить дно среди ночи было небезопасно. Соседи могли услышать. И на следующий день вернулись туда. Но сейф оказался пустым. Двое приятелей поняли, что Попов унес коллекцию. Он и не отрицал. Сказал, мол, спрятал в надежном месте. А вот сейф надо вынести из квартиры, подальше от подозрений, какие падут именно на него.

– Но ведь в квартире побывали и воры, и следователь, и милиция. Неужели не увидели кушетку? – удивился Вадим.

– Они пришли лишь на следующий день, когда эта рухлядь уже стояла в коридоре. То есть перед лифтом. И никто не обратил внимания. Не знали – чья она? К тому же старуха – соседка Карпова – уезжала в пансионат. Навсегда. И свою старую мебель вынесла из квартиры, чтобы не завелась в ней всякая гадость. В этой куче была и кушетка. На нее никто не позарился бы. Часть того хлама старуха продала, раздала таким же, как и она, старухам. А эта – стояла. И приятели искали возможность вывезти ее. Зная наверняка, что Попов укажет тот адрес, где спрятал коллекцию. Но через три дня, когда они договорились насчет машины, Попов сказал им, что кушетку кто–то увез. И приятели смекнули, что Попов вывел их из доли. Это их разозлило. Возникала мысль засветить его в органах. Но это оставляли на крайний случай. Они тогда лишились бы всякой надежды на ее получение. А терять не хотелось. Стали давить на Попова.

– Чушь какая–то! Трое мужиков не могли вынести сейф. Дно отвалилось. Не находили машину! Чепуха! Следователь появился в квартире Карпова на следующий день после смерти нумизмата. И, конечно, увидел бы кушетку. И заглянул бы в нее! – не выдержал Потапов.

– Соседи Карпова в один голос утверждали, что в квартиру покойного никто не входил, шума не слышали, Попов не появлялся вблизи дома. Здесь же они пособничали ворам. Кто из них врет? – вспомнил Вадим.

– То, о чем вы говорите, уже детали следствия. А оно еще только началось. Все предстоит выяснить и уточнить. Конечно, они постараются отмести от себя всю вину. И выйти из этого дела сухими. Но это у них вряд ли получится. Я хочу обратить ваше внимание на другое. Эти двое имели реальную возможность вывезти коллекцию за границу и продать ее там!

– Уж не хотите ли вы сказать, что свое намерение они сумели осуществить?

– Может быть! И тогда дело значительно осложняется.

– На кой черт им потребовалась записная книжка Попова? Зачем грозить Валентине? Это никак не вяжется с нашими предположениями, – парировал Потапов.

– Отвлекающий маневр…

– Ну да! Чтобы вызвать огонь на себя! В наше время Матросовых нет! Да и для чего? От кого отвлекать внимание, от самих себя? Так отсиделись бы где–нибудь на Канарах. Нет, коллекции у них нет и никогда не было. И эту сказку про бабушкин сундук–кушетку пусть расскажут в зоне новичкам. Вы бы лучше поинтересовались, за что они давали Попову деньги, на какие пели и из каких средств.

– Это тема завтрашнего дня. Сегодня я и так узнал немало. Пусть лишь часть правды сказали. Но и то лучше, чем сплошная ложь.

На следующий день следователь службы безопасности навестил старуху в пансионате, бывшую соседку Карпова.

– Да Бог с тобою, сынок! Мой сосед на мою кушетку и не присел бы никогда. Она у меня испокон веку стояла. А когда решила сюда уйти, дала объявление в газету, мол, продаю подержанную мебель для дачи за бесценок. Ко мне пришел старик вместе с Петром Поповым. Петьку я видела раньше у соседа. Он сказал, что дед хочет глянуть мою мебель. Я и сказала, что все продаю. Дед выбрал кушетку. Заплатил за нее. И вместе с Поповым понесли на площадку. Чтоб ближе к лифту. Дед попросил приглядеть, мол, сын за нею вечером приедет. Но я ответила, что у нас в подъезде не воруют. А мне уходить надо. Следить не могу, за пенсией на почту спешу. И ушла. Оба на лестничной площадке были. Когда вернулась, их не было.

– Сколько времени отсутствовали?

– Часа три. Очередь собралась большая. Потом по магазинам пошла. А вечером и впрямь за кушеткой приехали. Забрали ее, как и обещали,

– Кто забрал, видели?

– Двое мужиков. Я их не знала, потому не вышла и двери не открыла.

– В квартиру Карпова они заходили?

– Помилуй Бог, это покупатели, а не воры, – всплеснула руками старушка.

Следователь показал ей фотографии задержанных у дома Поповой мужчин. Спросил, не видела ли она их, не пытались ли они войти в квартиру Карпова?

– Нет, сынок, этих я не знаю…

…Нелегким выдался этот день у Саввы. Едва вышел из дома, стал переходить дорогу, чуть не угодил под машину. Шофер, высунувшись из окна, так обматерил, что Савва едва не забыл, куда идти надо.

Купил в магазине конфеты и шампанское. Стал выходить и споткнулся на пороге. Бутылка вдребезги, сам в грязи. Пришлось домой вернуться. Переоделся. Вышел. Встречная машина облила грязью. Лишь в третий раз дошел до Ленкиного дома. Но и тут не повезло. Прогуливала старуха овчарку во дворе. У той, как увидела Савву, глаза кровью налились. Бросилась, как на зверя. Савва от нее. Едва успел вскочить к Ленке на крыльцо. Но… На самом интимном месте собака вырвала клок из штанов. Ленка, глядя на Савву, хохотала до ночи. А ему не до смеха. Вон сколько неприятностей довелось ему пережить за один вечер. А ей смешно. И все же решил воспользоваться ее хорошим настроением да и себя вознаградить за муки. И решился сделать ей предложение:

– Хватит нам прятаться от людей! Не дело жить вот так, крадучись! Давай узаконим наши отношения, заживем семьей, как все нормальные люди! Не прячась ни от кого, не стыдясь пересудов и сплетен! – сделал паузу.

– Я? Замуж за тебя? Ну, Савва! Это не входит в мои планы. Замужество – это хомут, кабала! А я привыкла к свободе. Хочу жить вольной! Чтобы не быть привязанной ни к кому. Я не создана для семьи. Ведь это постоянные заботы о ком–то. Жизнь для детей и мужа! А я сама еще мало что видела! Не хочу состариться у плиты и стиралки. Да и разные мы с тобою! Ну какой из тебя муж? Ведь ты почти ровесник моего отца! Сколько тебе осталось? Ну, лет десять! И все? А я останусь куковать? Да еще с ребенком! Или даже одна! Кому нужна потрепанная вдова патологоанатома? Нет, Савва! Для меня моя жизнь хороша! И я в ней ничего не собираюсь менять.

– Зачем же ты со мною спишь?

– Ты сам этого добивался. Много лет,

– Выходит, в постели – гожусь, а в мужья – нет? – удивлялся Савва и никак не мог согласиться с услышанным.

– Любовники – на время. Их меняют чаще, чем нижнее белье. Почему бы и тебе им не стать? Ты покладистый, добрый, внимательный. Все, что требуется от любовника, у тебя есть. Ну а муж – это пережиток времени. Старомодная игрушка, которая быстро надоедает. Я не хочу, чтобы кто–то посмел заявлять на меня свои права!

– Вот черт! Выходит, я даже обидел тебя?

– Ну, не совсем так! Но все же для меня дико, чтобы кто–то вздумал меня закабалить. Я не давала повода к такому разговору.

– Неужели ты считаешь, что положение любовницы лучше, чем положение жены?

– Да мне все жены завидуют! Их мужья колотят, матерят, им изменяют. А передо мной – на коленях! Хоть не стираю ничьих носков! Не готовлю! И никогда не обзаведусь сопляками! Ни от кого! Я живу для себя! Свечу всем! Но никого не собираюсь согревать! Любовники лишь ночные бабочки в свете моего присутствия! Я не обжигаю ваши души и крылья. Это мне ни к чему! Я лишь веселюсь, глядя на вас! Вы привыкли к покорности. К тому, что вы хозяева положения. Но не со мной! – дерзко рассмеялась в лицо.

– Но ведь ты звала меня вернуться! Для чего?

– А разве я говорила: вернись навсегда?

– Это подразумевалось…

– Ты, Савва, скучен! Отстал от жизни! Хотя, что знаешь и видишь, кроме покойников? Теперь трудно тебе понять меня. Я не из тех, кого запрягают. Я – наездница! И своей судьбой смогу управлять! Но без тебя! Ты в моей упряжке – лишний! Состарился. Одни обещания слышу! Нет их исполнения. А слова – пустой звук. Ты ни на что не способен…

Савва смотрел на Ленку, словно впервые увидел.

– Ну что? Я надеялась, что ты отстоишь мое имя. Это тебе не по плечу. Состарился. Кончилось твое время. Да и мне пора менять лошадей, – глянула насмешливо.

Савва резко встал. Не прощаясь, вышел в дверь. Пошел по темной улице, не глядя, куда несут ноги. Он любил Ленку много лет и не обращал внимания на других женщин. Они не существовали для него. Жизнь в полной мере ощутил лишь тогда, когда стал ее любовником. Не думал, что в это время был лишь игрушкой.

Он шел по проезжей части дороги, не видя машин, обгонявших его на каждом шагу. Они сигналили, водители ругались на человека матом. Почему он пошел пешком? Савва с трудом вспомнил, что все покрышки его машины оказались изрезанными ножом. Кто бы это мог сделать? Кому помешал его «Ситроен»? Но не успел найти ответ. Не сумел отскочить от машины, мчавшейся на полной скорости. Водитель не затормозил.

Савва отлетел в кювет громадным комом. Он увидел черное небо, громадное лицо луны, улыбнувшейся Ленкиными глазами. Он не успел проститься. Тихо закрыл глаза. Видно, в последний миг понял, что упустил в жизни что–то важное, главное, что проглядел солнце… Оно всегда было рядом. Его было много. Потому и не заметил. А сам остался без тепла…

… Вадим с Сашкой пришли в дом Иосифа почти в полночь, как и условились с Тимофеем. Хозяин оказался прав. В доме не было посторонних…

– Мы уже все обшарили. Весь подвал, сарай, чердак. Всю мебель дыбом ставили. Нигде ничего не нашли, – сознался Тимофей, отряхивая пыль с одежды.

– Искать наобум не стоит! Это отнимает много сил и времени. Нужно высчитать по логике, куда мог спрятать коллекцию Иосиф, – предложил Потапов.

– Давайте подумаем, – согласился Тимофей, оглядевшись по сторонам.

– Может, он в подвале закопал? – подал голос Колька.

– Вряд ли! Он мог положить там, куда после похорон вам непременно понадобится глянуть. Чтобы быстрее нашли, – сказал Потапов.

– Надо искать на самом виду, – предложил Соколов и подошел к настенным часам, открыл дверцу. Пусто.

Сервант и шифоньер, диван и кресла. Все столы и тумбочки были тщательно осмотрены. Койки и стулья, даже половицы в комнатах, все подоконники проверены. Но ни намека на коллекцию не обнаружили.

В туалете и кладовке обшарили каждую полку, заглянули под ковер. Ни следа.

– А была ли она у него? – устало сел к столу Тимофей, разуверившийся в сказке о коллекции.

– Больше искать негде! – развел руками Александр и предположил: – Наверное, ее забрали у Иосифа! А может, ее и не было никогда?

– А пиковый туз? – напомнил Вадим.

– Возможно, это и впрямь шалость шпаны?

– Нет, Сань. Нынче озорничают всерьез, – не поверил Вадим. Колька облазил на коленях всю ванную.

– Нет ничего, – горько вздохнул парень, вымазанный ржавчиной.

– Три часа ночи. Искать негде. Все проверено. Выходит, Попов сам управлял монетами?

–Но за что ему давал деньги Иосиф? – напомнил Вадим.

– Потому и помянул в должниках…

– Нет, отец просто так не одолжил бы Петьке денег, – не соглашался Тимофей.

– Под проценты мог дать. Не предполагал, что убьют его! – отмахивался Вадим.

– Я думаю, дед не мог отдать Попову все деньги до копейки. Обязательно себе оставил бы. А мы ничего не нашли. Может, прятал их вместе с коллекцией? – подал голос Колька.

– Но где? – растерянно огляделся Потапов. Колька ощупал подушки, матрацы, одеяла:

– Ну и дед! Во запрятал! Никто не сыщет!

– Ладно! Пошли, Вадим! Завтра на работу, вернее, через пять часов. Надо отдохнуть хоть немного, – предложил Потапов. И, глянув на оперативников, сказал: – Вам нужно быть здесь…

– Какой смысл охранять, если нет коллекции? Вряд ли сюда придут…

– Есть ценности подороже монет, – одернул оперативников Александр и пошел к двери.

– Черт, впустую потратили столько времени! – посетовал Вадим, садясь в машину.

Когда черная «Волга» вышла со двора Иосифа, и водитель повез чекистов по домам, Александр заметил, как следом за их машиной идет «Ауди». Она не отставала ни на метр.

– Давай на работу, меняй маршрут! – шевельнулось подозрение у Александра. Водитель, заложивший поворот, чуть замешкался. Впереди – плохо освещенный проулок. Шофер, дав задний ход, чуть не задел «Ауди».

– Попутчики! – хмыкнул Потапов. И хотел открыть дверь, выйти, но Вадим удержал:

– Погоди! Давай вытащим их на центральную освещенную улицу. Там они присмиреют.

– Почему?

– Я оставил оружие в кабинете, понимаешь? А если они охотятся за нами, вооружены до зубов! Нам надо оторваться, чтобы не перестреляли, как куропаток.

– Сколько их в машине?

– Впереди двое. Из–за спинок не видно, есть ли кто на заднем сиденье, – ответил водитель. И, выехав на центральную улицу, включил предельную скорость.

«Ауди» осталась позади.

– Номера запомнил? – спросил Соколова Потапов и продолжил: – Надо поинтересоваться этой машиной.

– Уверен, что Быковых. Следили они за домом Иосифа. Не решились вломиться, увидев нашу машину. Номера нашей службы им известны. И решили припугнуть даже нас. Обнаглели совсем! – говорил Вадим.

– Выходит, мы от Тимофея их увели. После того как нас там видели, не нападут на семью. Поверят, что ларец опустел….

– От Тимофея они отстанут. Но не от нас! Смотри, опять нагоняют! – указал Соколов на приближающиеся огни фар.

– Сели на хвост! Вот потому я и сменил маршрут. Не хотел, чтобы увидели, где кто живет. Наши семьи остаются без прикрытия и защиты. А от этих что угодно жди. Они без тормозов, – умолк Потапов.

Машина чекистов, сделав плавный поворот, подошла к воротам, открывшимся моментально.

Вадим и Александр заметили, как, слегка притормозив, «Ауди» на большой скорости помчалась с центральной улицы в темный проулок.

Александр, войдя в кабинет, тут же позвонил Тимофею. Тот ответил, что они уже ложатся спать. Все тихо. Их никто не беспокоил…

… – Странно ведут себя задержанные. Не могу понять, как им это удается? У меня такое ощущение, будто они хорошо осведомлены, что происходит на воле, – поделился следователь с Потаповым и Соколовым, продолжив: – Еще вчера утверждали оба, что были в приятельских отношениях с Поповым, спокойно отнеслись к предстоящей очной ставке с Поповой, сегодня в корне изменили показания. И они утверждают, что были подчиненными Петра и выполняли его поручения и приказы, которые зачастую были незаконными. Скрывали от налоговой инспекции реальные доходы фирмы, а деньги отдавали Попову. Лишь незначительные суммы перепадали им. Они хотели прижать Петра, пригрозить ему. И тогда он ответил, что расправится с ними одним махом. И однажды, встретив его в горсаду, решили поговорить окончательно. Причина понятна. В случае тщательной проверки эти оба рисковали всем. Попов отделался бы легким испугом. Ведь он был лишь вторым лицом в фирме. И к кредитам, доходам фирмы официального отношения не имел. Но это лишь на бумаге. Глава фирмы только представительствовал. В финансовых вопросах разбирался слабо. Да и в производстве тоже. Все доверил Попову. А этот крутил как хотел. Выжимал всех и каждого. Но когда понял, что двое реально могут его засветить в налоговой, хотел их выложить вам, Вадим. И очень стремился поговорить с вами. Там, в горсаду. Это увидали его подчиненные. Ведь встреча с Поповым именно па карусели была заранее обговорена. У Петра не оставалось шансов, так казалось им. Но тут появились вы. И оба приятеля увидели, как он делает вам знаки. Вы, Вадим, ответили ему. Ну а дальше сами можете предположить, как обернулась ситуация. Оба приятеля поняли, что с Поповым вы знакомы. Решили выйти из игры, пока не поздно. А тут к Петру подошли Быковы. Эти, не секрет, умели из любого копейку выдавить. Попов заговорил с братьями, а приятели решили уйти, пока Быковы с одной, а вы с другой стороны за них не взялись.

– Из города ушли? – уточнил Вадим.

– Не только. Они с работы уволились, пока не завязли по горло. Но Попову очень скоро они понадобились. Вернее, их опыт и советы в щекотливых ситуациях. Но они отказались помочь. Он канючил месяц. Обещал золотые горы. Просил вернуться. Они не соглашались. И ни на какие уговоры не поддавались. Тогда он пошел на банальную уловку. И прислал в подарок одному приятелю в день рождения видеокамеру. У того душа оттаяла. Позвонил, поблагодарил. Попов попросил о встрече. Так и завертелось. Деньги они ему давали, и немалые. Так утверждают оба.

– Свои или из фирмы? – уточнил Вадим.

– Говорят, что свои.

– А на какие цели?

– На «Мерседес»!

– Ничего себе замахнулся! – изумился Потапов.

– Все логично. Попов брал деньги под залог. За свою долю от коллекции. Заранее. Так и приятелям сказал, чтобы авансировали будущее дело, что он не хочет остаться в дураках.

– А как же они ему поверили, дали деньги без расписки, без залога? Это миф, легенда. В наше время родне не доверяют, – не поверил Потапов.

– Машина покупалась на имя Максима. Одного из приятелей. Все права Попову передавались бы, когда тот отдал бы коллекцию. Кстати, и Максим, и Остап были уверены, что теперь Попов никуда не денется. Ведь «Мерседес» он бы покупал при свидетелях. И ему пришлось бы подтвердить свой долг. Но, получив деньги, Петр не пришел за машиной. Его убили. А Максим и Остап увидели рядом с «Мерседесом» Быковых. Поняли, что и здесь их обошел Попов. Они позвонили ему домой. Никто не ответил. Вскоре сами узнали, что Петр убит.

– А откуда у этих двоих такие деньги? – полюбопытствовал Потапов.

– Они занимались, кроме всего, продажей недвижимости. Сами признали, что на этом сумели неплохо заработать. Но и помимо имели кое–что. Свою типографию, несколько цехов. Жили неплохо. Пока на них не вышли рэкетиры. Тут все поехало не по той дороге. Разорили мигом. На раздумье времени не оставили. Ствол в лоб и коротко – жизнь или кошелек. Выбрали первое. Ну а когда отдали требуемое, самим осталось только на валидол. Вот тогда они и позвонили жене Попова. Другого выхода не увидали. Были уверены, что коли Петр не купил машину, деньги остались в его семье. Решили вернуть свое. Об этом Валентина вам не сказала. Мне она подтвердила вопрос Максима о черном кейсе, в каком Петр носил деньги.

– А почему не сразу после смерти спросили о деньгах? Ведь это не копейки! Миллионы! Или мертвого боялись?

– Может, и совсем не вспомнили бы, если бы не рэкет. Как утверждают оба, жить стало не на что.

– Хорошо, предположим, они сказали правду. Но для чего им понадобилась записная книжка Петра? – спросил Вадим.

– И Максим, и Остап утверждают, что в ней имеется телефон хранителя коллекции.

– Почему спустя столько времени о том заговорили?

– За эти месяцы весь кабинет Попова был перебран по бумажке. Каждая записка, все телефонные номера каждый раз проверены. Валентина передала с посыльным на работу все записи и тетради, все блокноты мужа сразу после похорон. Но в них, как ни искали, ничего не нашли. И тогда Максим вспомнил, о черной записной книжке, какую один или два раза видел в руках Попова. Позвонил. И не сдержался. Говорит, что лопнуло терпение. Сдали нервы. Дальше вы все знаете.

– Они снова говорят полуправду, – покачал головой Соколов.

– Я это понимаю. Но единственный, кто знал истину, Петр Попов, уже ни подтвердить, ни отрицать ничего не может. И – самое пренеприятное – у одного из приятелей, у Максима, начались нервные срывы. Психоз. Поначалу я думал, что. влияние одиночной камеры сказалось на человеке. Перевел к Остапу. Но улучшения нет. И Остап сам попросился от Максима в одиночку. Мол, пока сам с ним не свихнулся.

– Играет. Старый прием, – отмахнулся Потапов.

– Не похоже. Но теперь я допрашиваю Остапа. Максим, по–моему, на грани… Я попросил врача обследовать его.

– Истерики закатывать решили?

– Нет, Александр Иванович! Я был в семье Максима. Разговаривал с женой. Умная, порядочная женщина. Правда, об отношениях мужа с Поповым не знает ничего. Говорит, что Максим в последнее время стал вспыльчивым, раздражительным. Видно, из–за рэкетиров. Ведь они пришли ночью в дом Максима. И его семья приняла на себя основной удар.

А он был крутым. Всех избили. Даже шестилетнего пацана – сына Максима. Его жена о том рассказала. Сам промолчал. Их было пятеро. Все вооружены…

– Давайте пожалеем Максима, – съязвил Соколов хмуро.

– Я к тому сказал, что не склонен этот человек к истерике. Не способен на такое.

– Очную ставку будете проводить?

– В ней нет необходимости. Эти люди сказали все… Даже больше, чем я ожидал. Через неделю можно будет передавать дело в суд. Но… Помимо должностных преступлений в их действиях я не нашел ничего. Да, они грозили. Но исполнить угрозу не могли. Это доказано. Они требовали записную книжку и деньги! Свои деньги! За это их судить не будут. Они искали хранителя коллекции и не нашли. Я, может, тоже мечтал найти клад. Но его для меня никто не потерял, – грустно усмехнулся следователь, добавив короткое:

– Заблудились мужики…

… Нет, Тоська не поехала забирать из больницы свекровь. Старый отец, услышав от дочери рассказ, как она встретилась с Кешкой, возмутился не на шутку:

– Что? Тебе велели? А кто он такой, чтобы приказывать? Я ему устрою, злодею! Ишь, облагодетельствовал! Деньги дал детям! А разве он не обязан помогать, раз на свет пустил? Никуда не пойдешь! Нету у тебя свекрухи! Особливо в семье Быковых! Забудь о них навеки! Поняла? Вздумаешь пойти, ноги выдерну из задницы, чтобы нашу семью не позорила! Ту уж не отмыть. Коль отлепилась от них, нечего взад оглядываться! Нету тебе к ним путей–дорог! Заруби себе это на носу! И ты, старая, не подбивай на глупость! Не то не погляжу, что виски белые, вожжами так выхожу, что враз мозги сыщешь!

Тоська никогда не видела своего отца таким рассвирепевшим. Она притихла. Собралась в комок, испуганно икала.

– Срамник! Не только нас, своих детей испозорил! Бандитом стал! На человечьих кровях живет. Гад ползучий! Еще он станет приказывать свезти его старуху домой! А вот ему! – отмерил по локоть и, устыдившись дочери, покраснел до макушки: – Прости меня! Озлился лишку! Но и ты разумей! Чьи указы сполнить собралась? Иль мы уже подохли? Иль своей головы на плечах нет? Ишь, он еще свидеться желает! Я ему, прохвосту, так свижусь, что чертям закажет! Ирод окаянный!

Евдокия тоже мелко крестилась. Она лишь на людях не боялась тихого, покладистого Петровича. Но дома, когда не было рядом детей и чужих, хоть и не бил никогда, но уж если выскажет, случалось, мурашки по спине долго бегали. Боялась баба недовольного слова и взгляда мужа. Опасалась перечить. Вот и теперь целиком с ним согласилась. И Тоське шепнула:

– Не ты ее в больницу увезла, не ты и заберешь. А грозить нам нечего! Мы сами с порохом! Оформляй развод! Меняй фамилию свою и детей на нашу! И забудь антихриста! Недолго ему осталось на свете блукать. Скоро на его шею веревку набросят!

Тоська даже обрадовалась родительским словам и поддержке. Решила никогда больше не возвращаться с работы пешком, а только на автобусе. Куда никогда не решатся войти Быковы.

… Вадим и Александр, занятые срочным делом, совсем забыли, что именно на этот день назначены похороны Иосифа. Собственно, они не собирались примыкать к процессии. Да и помимо их было кому проследить, обезопасить Тимофея и Кольку.

Все дни их отстраняли, оберегали от беды. Оперативники ежедневно сообщали, что обстановка в семье спокойная, никто не приходит, не звонит, не караулит у дома.

– Пусть закончатся похороны, тогда и снимем охрану со спокойным сердцем, – говорил Вадим. И Потапов без споров соглашался с ним.

Потапов и Соколов увидели похоронную процессию по пути на задание. Водитель, но старому обычаю, не хотел переезжать им дорогу. А Вадим, увидев Тимофея и Кольку, вышел из машины. Поздоровался кивком головы. Те ответили так же.

А через пару часов зазвонил телефон в оперативной машине.

– Александр Иванович, с поста охраны звонили. Тимофей просит вас приехать.

– Что–нибудь случилось?

– На кладбище видели Быковых. Обоих.

– Вы видели или Тимофей?

– Все! И они, и мы!

– Была перестрелка?

– Нет, народу было много. Мы взяли в кольцо защиты Тимофея и Николая. Быковы хотели подойти к ним. Но ни у них, ни у нас не получилось. Не знаю, но мне кажется, что они не сами по себе. С ними еще – крутые. Не решились на кладбище разборку провести. Но ночью, как знать?

– Если будет время, заедем, – пообещал Александр и забыл сказать о звонке Вадиму. Вспомнил, когда в полночь возвращались с задания.

– Давай заскочим на работу! – предложил Соколову.

– Зачем? – удивился Вадим. И добавил: – Пистолет на столе оставил?

– Зачем он сейчас? Мы к Тимофею на минуту. Не думаю, что там что–то случилось. Долго не задержимся. Поехали! – назвал водителю маршрут. И, откинувшись на сиденье, закрыл глаза, чтобы успеть вздремнуть хоть несколько минут.

– Фары выключи, – попросил шофера Вадим, подъезжая к дому Иосифа. И отчетливо увидел черную «Ауди», ту самую, что преследовала машину в прошлый приезд.

– Так и не установили владельца, – выдохнул Вадим.

– Кажется, сегодня мы с ними познакомимся лично! – отозвался Потапов, выходя из «Волги». «Ауди» тихо развернулась, медленно прошла бок о бок и, не останавливаясь, скрылась за поворотом.

– К нам никто не приходил, все тихо. Вот только на кладбище… Были Быковы. Они хотели к нам подойти. Я это видел. И понял. Не оставят в покое. Пиковый туз не был шалостью. Ну как жить нам теперь? Наверное, придется уезжать из Орла… Продадим этот дом, квартиру…

– От них не слиняешь! Всюду достанут! – вставил Колька, хмурясь. И добавил: – Да и кто купит эту развалюху? Если и найдется свихнутый, получишь гроши. Что на них возьмешь? Дешевле оставить все как есть. А самим – подальше отсюда. Чтоб никто не знал. Кстати, дед завещание на меня записал. Я его так и не нашел.

– Ну, это он за иконой прятал! Там и глянь! – кивнул Тимофей на мастерскую.

Парнишка прошмыгнул в самые двери. И вскоре оттуда послышалось:

– Отец! Помоги! Придержи! Я не могу один!

Потапов, стоявший ближе всех, пошел на голос Кольки. И вскоре позвал:

– Вадим! Давай сюда!

Соколов заглянул в мастерскую.

Громадная икона с изображением Христа, какую никто не решался снимать со стены, скрывала собою тайник в стене. Вадим лишь сдвинул икону и увидел его…

– Тимофей, вы знали о нем? – спросил Соколов.

– Нет. Видите, бумаги выпали. Отец за икону ложил лишь самые важные. О том знал. Открой, Вадим! Может, и там пусто! – засомневался хозяин.

Соколов потянул на себя дверцу. Заглянул внутрь.

– И верно, пусто, – отозвался, досадуя.

– Фонариком посвети! – посоветовал Александр.

– Да тут боковые тайники имеются. Но я не проверю. Рука не входит.

– Дайте я попробую! – предложил Колька и тут же влез рукой в тайник. – Что–то есть! – выволок сверток, обмотанный в старое полотенце, перевязанное шнурком. – Вот! Возьми! – протянул отцу и смотрел во все глаза, что же он достал.

Тимофей размотал полотенце. В нем оказался полиэтиленовый пакет, набитый деньгами.

– Ну и отец! – выдохнул мужик, покраснев от радости. – Пошарь еще! – попросил сына.

Колька влез в тайник по плечо.

– Еще что–то надыбал! – пыхтел пацан, выволакивая из бокового тайника что–то очень тяжелое.

– Подцепи плоскогубцами! – советовал Тимофей сыну.

– Ухватиться не за что! Погоди, не торопи, – пыхтел Колька, постепенно подтаскивая к себе находку.

Мальчишка, передохнув, полез снова. Чекисты теряли терпение.

– Мне его оттуда выволочь надо, сбоку лежит. Когда вытащу сюда, тут уж быстро достану, – говорил пацан. И старался изо всех сил.

– Ну, вывернул! Теперь проще! – сменил руку и рванул на себя. Упал на пол, не удержавшись. В руках у него оказался кожаный мешок, зашитый суровой, провощенной ниткой.

– Давайте глянем! – разрезал Тимофей. И на стол посыпались монеты, не виданные ранее никем из присутствующих.

– Коллекция!..

– Наконец–то!..

– Колька! Шарь еще!

Почти такой же мешок, но уже гораздо легче, выволок мальчишка из тайника. И, проверив тщательно напоследок, выдохнул:

– Все! Ничего большое нет…

Золотые, серебряные, платиновые монеты были в одном мешочке, медные и бронзовые – отдельно.

– По ценности металла сортировал. Не разбирался Иосиф в монетах. Они, насколько я знаю, не по сплаву, по возрасту ценятся, за редкость свою, – сказал Потапов.

Тимофей не мог оторвать взгляд от денег. Их было много. Он знал: их у него не отберут.

Чекисты высыпали монеты на стол. Среди них промелькнула бумажка, свернутая в трубку. В ней рукой Иосифа были написаны суммы денег, какие давал Попову за коллекцию.

– Увозите ее! Забирайте! И без нее проживем! – опомнился Тимофей, унося деньги из мастерской, запихивая их на ходу в пакет.

– Сами повезем? Или вызовем? – спросил Вадим Потапова.

– Вызовем! – набрал номер и отчеканил адрес Иосифа. Когда коллекцию унесли и чекисты собрались выйти из дома, Тимофей придержал Вадима: