Текст книги "Расплата за жизнь"

Автор книги: Эльмира Нетесова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)

«Не стоит ей рассказывать, как я их упустил, оказавшись под столом, не сумел задержать. Ведь надо было выжить для будущего. Нашего, общего. И она это поймет и оценит. Порадуется, что сумел вернуться к ней», – собирался патологоанатом на встречу с женщиной…

Глава 9. ОХОТА ЗА ПРИЗРАКАМИ

Вадим и Александр внимательно следили за ходом следствия по делу двоих людей, задержанных в голубой «БМВ» у дома Валентины Поповой.

Девицу бравшую записную книжку из почтового ящика, следователь службы безопасности отпустил на третий день. Выяснил, что она оказалась в одной связке совершенно случайно. И ничего не знала о Поповой и о людях, попросивших ее забрать записную книжку из почтового ящика. Ей заплатили. Она не спрашивала, почему сами не хотят подняться. Деньги не лишние. Вот и согласилась без раздумий и вопросов. Ничего плохого не ждала и не заподозрила.

Двое взятых в машине вели себя иначе. И, как говорил следователь, на контакт шли тяжело.

– Первые дня два прямо заявляли, что не знают, за что их взяли. Что уверены – попали в руки банды. А службы безопасности им остерегаться нечего. Они ничего не натворили, – рассказывал следователь.

– Знакомство с Поповой и телефонный разговор, конечно, отрицали? – поинтересовался Потапов.

– Нет, они признали, что знакомы с женой Петра Попова. Но никогда не угрожали ей. Да и оснований не имели. Записную книжку у нее действительно попросили. Но без нажима. К чему? Им потребовались номера телефонов смежных фирм. Они имелись только у Попова. Когда его не стало, возникли сложности. Не могли найти двух телефонов руководителей и попросили Валентину поискать книжку. Она согласилась. Они приехали за нею.

– Почему сами не поднялись, не взяли лично? Через девицу посреди ночи хотели взять?

– Объясняли тем, что работают допоздна. А Валентина рано ложится спать. Не хотелось тревожить, будить среди ночи. Потому заранее условились о почтовом ящике. И девушку попросили не случайно. Чтобы любопытные соседи, увидев мужчину у почтового ящика, не судачили и не позорили имя женщины.

– Складно получается! И что? Оба одинаково говорят? – удивился Потапов.

– Представьте себе! – смеялся следователь.

– Странно, – задумался Александр и предположил: – Неужели заранее договорились?

– Само собою! Понимали, что женщина может отреагировать на угрозу обращения в органы. А потому может случиться всякое, – ответил следователь.

– Но почему не отказались и все же приехали?

– Значит, уж очень нужна записная. Не могли больше ждать. И поспешили.

– Каких смежников называют? Чьи телефоны их интересовали? – спросил Потапов.

– Они называли имена и фамилии, которые действительно есть в книжке. Я узнавал. Оказалось, что те, о ком говорили задержанные, и впрямь партнерские фирмачи. Они поставляли им оборудование, и действительно смерть Попова на время прервала взаимодействие. Ко не из–за потери телефонных номеров. Из–за отсутствия денег. А нынче без оплаты никто не станет работать. Что касается телефонных номеров, они и поныне на столе у каждого и в бывшей фирме Попова. Эти двое банально оттянули время. Но зачем им понадобилась оттяжка? Что они ждут? Вот это я и хочу узнать помимо всего, – говорил следователь.

– Очная ставка расставит точки! – сказал Александр.

– С этим торопиться не стоит. Это у нас последний аргумент. Но я его придержу. Пусть сочиняют. Потом сами запутаются в собственной паутине. И ничего им не останется, как говорить то, что произошло на самом деле.

– С Поповой говорили? Она знает, что эти двое уже не опасны для нее? – спросил Вадим у следователя.

– Я говорил с нею. Сказал, что счел нужным. Но мне кажется, она тоже недоговаривает. Что–то знает. Но сказать боится.

– О чем? – насторожился Потапов.

– Пока не понял. Но ее страх очевиден. Когда я сказал, что по делу, возможно, будет проведена очная ставка, Попова вся задрожала, сникла. И хотя ничего не ответила, было видно, что она постарается избежать ее.

– Это объяснимо. Ей угрожали расправой. Взяли мы двоих. А кто и сколько осталось на воле? Она тоже понимает, – вступился Вадим за женщину.

– Возможно, все так. Но кто из нас прав, покажет следствие. Времени у всех немного. Посмотрим, что скажут задержанные завтра. Они уже вот–вот начнут блудить в собственных показаниях. Мне это только на руку, – улыбался следователь.

…Валентина Попова и впрямь не спала несколько ночей после той встречи со следователем и упоминании об очной ставке.

Все дело в том, что, сдружившись с Митрошиным, она наслушалась от Михаила о пережитом в зоне, об издевательствах, какие ему пришлось перенести в заключении. Он говорил обо всем так ярко и подробно, что женщина, слушая его, казалось, сама прошла через весь ад испытаний и мук. Она жалела Михаила, запоздало сочувствовала. А он рассказывал:

– Если б знал я, что доведется выстрадать впереди, уж постарался бы не дотянуть до очной ставки. Она и поставила точку на моей судьбе. Очная ставка, Валюха, самое непредсказуемое.

С нее и потерпевшие выходят обвиняемыми, и свидетели – пособниками. Не приведись еще раз загреметь на нее, лучше сразу на погост…

Валентина помнила, что и Петр не раз говорил о беспределе и анархии, жаловался на беззаконие и беззащитность фирмачей.

– Правду всю жизнь ищут люди. Но нет ее нигде. Куда ни ткнись – жулье и ворье! Повсюду брехуны и кровопийцы. Держись от них подальше, живи спокойнее. Никуда не лезь, – советовал ей Митрошин. И Валентина старалась следовать его совету. Но судьба словно посмеялась над нею. Она не выдерживала, вскакивала среди ночи. Ей казалось, что кто–то остановился у ее двери на лестничной площадке и теперь пытается неслышно вставить ключ в скважину.

Валентина подходила к двери, прислушивалась. Но нет… Сердце стучит учащенно в груди, бьется пойманной в клетку птицей. Она ждала прихода утра и боялась его.

А между тем в городе текла своя жизнь.

Чекисты не имели права вторгаться в ход следствия и знали о его результатах лишь из скупой информации. Следователь не любил советчиков и помощников. И о ходе дела подробно докладывал лишь генералу. При встречах с Соколовым и Потаповым старался отшутиться:

– Задержанные? Да ничего! Вчера их в баньку сводили. Очень сетовали, что не в женскую. И все вспоминали про сауну, жаловались, что сервис хромает. Ну а что делать? Попросили их потерпеть временные неудобства…

Александр и Вадим ждали, что он скажет нового по делу. Но следователь молчал. Хотя с работы уходил все позднее.

Чекисты занимались проверкой станкостроительного завода, когда весь город облетел слух об убийстве старика с улицы Маяковского. Может, и не обратил бы внимания Вадим, но адрес показался уж очень знакомым. Вслушавшись, понял, что речь и впрямь идет о сапожнике Иосифе.

– Хочу узнать сам, как это случилось? Кто его мог убить? – поделился с Александром.

– Я с тобой поеду. Возьмешь?

– Конечно!

Испуганный бледный Колька открыл двери и сказал, дрогнув:

– А дед в тот день вас все вспоминал. Хотел увидеть, о чем–то поговорить. Но не успел.

– Когда это случилось? Где Иосиф? – спросил Вадим.

– Его в морг увезли. Утром. А случилось как, я и сам не знаю. Собирался на дискотеку. Ребята меня на улице ждали, чтобы вместе пойти, дед не любил, когда они в дом заходили. Я уже оделся. Тут по телефону позвонили. Мне не хотелось возвращаться, позвал деда, чтобы взял трубку. Сам вышел. Мы с друзьями закурили, тут дед выходит и говорит:

– Остался бы ты, Колька, дома!

– Я и говорю: с чего бы это? Посоветовал ему закрыться на замок. Сказал, что ненадолго, часа через два вернусь. Ну дед на часы глянул. И пошел в дом. Я – в дискотеку. Вернулся в половине двенадцатого. Дверь не на замке. Просто прикрыта. Я позвал, дед не откликнулся. Я вошел на кухню, – дрогнули губы Кольки, искривились, из глаз потекли слезы.

Вадим не торопил. Ждал, когда парень успокоится.

– Дед лежал на полу, вниз лицом. Когда повернул его, – дрожал, захлебываясь слезами парень, подбирал нужные слова: – лица не было у него. Все, как вырвано, все в крови. Он уже мертвый. Я позвонил отцу. И ждал его во дворе. Мне было страшно. Потом приехал отец, позвонил в милицию. Деда забрали в морг. Отец не велел мне уходить никуда. Еще и по морде дал, что ушел в дискотеку. А следователь милиции сказал, что если бы остался, то и меня убили бы…

– Что–нибудь пропало из дома? – спросил Вадим.

– Не знаю, не смотрел. По–моему, все на месте. Сейчас гляну по комнатам. Вы не уходите! – попросил Колька. И, быстро проскочив по дому, сказал: – Все в порядке.

– А кто мог звонить деду, когда ты собирался в дискотеку?

– Не знаю! Он всегда был один. Может, кто–нибудь из клиентов? Хотя он недавно жаловался, что даже вы – последний клиент – забыли его вовсе.

– Значит, это был не клиент! Ну а друзья, знакомые имелись у него? – интересовался Вадим.

– Я не знаю. Я только вас видел.

– О Петре Попове что–нибудь слышали от деда? – внезапно спросил Кольку Потапов.

– Слыхал. Его тоже убили. Наверное, те же крутые. А может, рэкет? Дед жалел его. И говорил, что Попов был хорошим мужиком. Вот только с говном связался.

– А кого называл говном?

– Он говорил о братьях Быковых. Вроде этот

Попов с ними корефанил и они его угробили.

– Быковы приходили к вам?

– Нет, дед зарубил Попову! И не велел ему давать свой телефон.

– А почему?

Их весь город знает как отпетых бандитов. Уж много лет о них такое слышу.

– А Петр Попов зачем к вам приходил? – спросил Потапов.

– Я не знаю, ни разу его не видел, – вытер Колька мокрый нос.

– А дед что говорил об этом?

– Ничего. Он только один раз из–за него с отцом поругался. Я слышал. Отец обиделся, что дед Попову денег дал, а ему отказал. Отец и выпалил: «Чужому под хвост сунул. А своим помочь отказался». Дед тогда сказал: «С Петра я взял свое сторицей. Не живи только днем сегодняшним. Гляди в завтра. Не все счастье в сытом пузе». Отец тогда заругался и долго не приходил к деду Но тот не выдержал, позвонил и они снова помирились.

– А что Иосиф взял у Попова?

– Не знаю. Он иногда хорошим знакомым давал взаймы. Может, о том говорил. Было, под залог одалживал. Но я не видел. Отец догадывался. Дома говорил о том. Иначе откуда у деда появлялись деньги? Вот мы и думаем, что он под проценты давал.

– Сам Иосиф тебе не говорил о том, кто кому должен и сколько?

– Нет. Когда Попова убили, он сказал: «Прости ему. Господи, и грехи, и долги». А больше ничего не говорил. Я и понял, что ушел он на тот свет в должниках.

– Когда отец обещал вернуться? – спросил Вадим вставая.

– Не знаю. Он тоже в морг уехал. Вы подождите. Побудьте еще, – просил Колька. С ужасом озираясь по сторонам, боясь снова остаться в доме один на один с несчастьем, торчавшим со всех сторон кровавым следом…

Вскоре из морга вернулся сын Иосифа, здоровенный лысый Тимофей. Увидев в доме чужих, нахмурился. Спросил сына жестко:

– Я тебе не разрешал впускать посторонних. Почему привел этих?

– Он не посторонний! Он к деду приходил. И дед уважал Вадима. Он чекист…

– Откуда ты знаешь? Может, из тех?

– Не стоит, Тимофей, срываться на парнишке. Давайте поговорим. Может, выясним, кто убил Иосифа? – предложил Вадим.

– Только ли отца? Он уже пятый, с кем за эту неделю разделались крутые. И к тем милиция приезжала. А толку от того? Отца уже не вернуть. Л станете искать – напоретесь на кого, оставшиеся нас достанут. Я–то ладно, отмахнусь, а вот Кольку жалко.

– Что они могли искать у Иосифа? – спросил Потапов.

– Понятное дело, бабки! Что им еще надо? – скривился Тимофей.

– Они их взяли? – поинтересовался Потапов.

– Черт их знает!

– Как? Вы не в курсе, были ли деньги у отца? – изумился Александр.

– У нас с ним не очень клеилось. Не понимал он меня! Поэтому не доверял, – признался Тимофей, краснея.

– Ну, крутые не появляются впустую. Вам это известно. Либо по наводке, либо сами знали, либо кто–то из семьи проинформировал.

– У отца друзей не было. Последний лет десять назад умер. А я ничего не знаю. Он был скрытным человеком. И я считал, что живет на пенсию, на мелкие приработки от клиентов. Но с год назад он мне купил вдруг телевизор. Для Кольки. В подарок. Импортный, дорогой. Когда я спросил, где взял деньги, ответил, что скопил их, откладывая с пенсии. Я не поверил. Чтобы купить «Санио», нужно было не жравши год сидеть. А я не видел, чтобы он голодал. И где–то. через пару месяцев решил проверить свое подозрение, попросил денег.

– Какое подозрение? – полюбопытствовал Александр.

– Я думал, отец дает деньги под проценты. Но он мне отказал. Да еще назвал мотом. Бесшабашным. Даже не стал слушать, для чего просил. А мне и обидно стало. И я перестал его навещать. Дело не в деньгах. Мне обидно стало, как он отчитал! Будто мальчишку!

– Как потом помирились? – торопил Тимофея Потапов.

– Долго я к нему не приходил и не звонил, где–то месяца три. Он тоже молчал. Но не выдержал и позвонил через три месяца на мой день рождения. Поздравил. И позвал приехать. Я навестил его через неделю. Специально время выдержал, дал понять, что помню обиду. Когда пришел, отец чуть не плакал. Упрекал, что у меня нет сердца. Мне стало не по себе. Неловко было. Мы помирились. Я привез его к себе в гости. Он огляделся, как мы живем, и предложил обновить мебель. Дал денег и вместе со мной ездил по магазинам, выбирал. Я тогда не спрашивал, откуда у него деньги. Не хотел нарываться на нравоучения. Сказал ему, что по возможности буду отдавать долг. Он сделал вид, что не услышал сказанного. А месяца через три купил Кольке импортный костюм. Сын давно просил его у меня. Но не было возможности. Тут я как–то навестил отца, не предупреждая, что приду. И застал у него Петра Попова. Тот деньги закрывал в чемоданчик. Пачками. Отца благодарил. Я как увидел это, онемел. Обидно стало. Сам на трех работах кручусь. Жена света не видит. Колька на кладбище подрабатывает. Вместе со своими друзьями в могильщиках. А дед десятками миллионов крутит. И ему плевать на наши заботы. Отец заметил, что я увидел все. Когда Попов ушел, я попросил его прояснить ситуацию. Он ответил, что деньги Петру дал под залог. Но того вскоре не стало. Слышал, будто его убили. Я к отцу, мол, как теперь? Накрылись твои деньги, Петьку угробили. А он руки потирает, мол, это не беда. Что он свое с него взял и ничего не потерял. А взятое еще и внуку пригодится. Но о чем он говорил, я так и не выяснил. Видно, теперь уже никогда не узнаю. Только Попов мог бы объяснить загадку. Но и его нет, – опустил голову Тимофей.

– Выходит, не один Попов знал. А и те, кто побывали у Иосифа. Они действуют наверняка! – обронил Потапов.

– Я думал так. Но не склеивается. Если бы Петька сказал, то крутые давно бы пришли. Ведь сколько времени прошло с той поры, как его убили? Кто смог бы столько ждать? Если бы отец что–то поимел от Попова, он давно бы мне сказал. А тут постыдился признаться, что обмишурился, и ляпнул, что первое пришло на ум.

– Вряд ли это так, – не поверил Потапов. И спросил: – А как вы познакомились с Петром? Давно его знали?

– Да Поповых в городе кто не знал? Его мать еще молодой к нам приходила. На заказ у отца шила туфли, сапоги. Была первой модницей. Часто с нею Петька приезжал. Я его с детства знал.

– Вы знали, где он живет? – спросил Вадим.

– Доводилось туфли привозить его матери. Уже готовые. Отец просил доставить заказ. Я тогда мальчишкой был. Ну и относил.

– А у Петра в доме, в его квартире были?

– Нет, я уже вырос к тому времени.

– Скажите, Тимофей, вы поддерживали с Петром какие–нибудь отношения?

– Нет, никаких. Я недолюбливал его.

– За что?

– Сам не знаю. Вроде ничего плохого мне не сделал, если не считать того, что умер, не вернув отцу деньги. Но какой–то стопор в душе стоял против него. Не могу объяснить причину.

– Скажите, а вам приходилось когда–нибудь использовать «неотложку» по просьбе Попова? – спросил Вадим.

– Нет, никогда.

– А по просьбе отца? – поинтересовался Потапов.

– Ну, это случалось, – покраснел человек и продолжил, словно оправдываясь: – Мебель для меня из магазина перевозили. Диван, кресла. Ну что тут такого? На вызовах не отразилось.

– А для отца привозили что–нибудь?

– Конечно, картошку по осени. У него, сами видите, участка нет. Купили за городом, а весь урожай бомжам достался. Вот и пришлось покупать на зиму.

– Помимо картошки приходилось что–нибудь привозить?

– Ну, вот этот палас, что в зале лежит на полу. Он ни в одну тачку не влезал. Еще ковер, он на стене в его спальне висит. Тумбочку под телевизор, койку новую.

– А если вспомнить, сейф вам не доводилось привозить?

– Сейф? Нет! А кому он нужен? Зачем? – удивился Тимофей, с недоумением оглядывая чекистов.

– Скажите, Тимофей, вы привозили все покупки днем или случалось и ночью приезжали? – спросил Потапов.

– Картошку привез потемну. Занят был, не мог раньше. Да и не помню теперь. А какое это имеет отношение к смерти отца? – насторожился человек.

– Мы вместе с вами ищем причину. Через нее, когда установим, можем выйти на убийц, – ответил Потапов и попросил: – Пусть вас не обижают и не удивляют ваши вопросы. Чем правильнее, точнее будут ответы, тем скорее обнаружим преступников и обезвредим их, обезопасим вас, – уточнил Вадим.

– Я на все вопросы отвечу. Скажу все, что знаю! – с готовностью откликнулся Тимофей.

– Тогда скажите, просил ли вас Иосиф подвезти что–нибудь по просьбе Попова из дома, – назвал адрес Карпова Вадим.

– Теперь не припомню. Из того подъезда я привез кушетку. Отец ее для себя купил у старухи–пенсионерки. По объявлению. Понравилась она ему.

– Покажите ее! – встал Александр. Тимофей удивленно глянул на Потапова, повел в спальню Иосифа.

– Вот она. – Отбросил одеяло с кушетки. – Я, конечно, не понял отца. Старая, ни вида, ни приличной обивки. К тому же старуха выставила ее на лестничную площадку, чтобы мы в квартиру не входили. Отец с нею заранее рассчитался. Мы ее на грузовой лифт, в машину и к нему привезли. Предлагал обить, поставить на кухне. Но отец на ней спал. Ему виднее, – снова накрыл лежак одеялом.

Вадим нагнулся над кушеткой, сдвинул защелку и крышку.

Тимофей глянул внутрь и удивленно ахнул:

– Вот это да! А я удивлялся, чего она такая тяжелая? Отец говорил, из дерева сделанная. Из мореного дуба. Хорош дубок!

Небольшой, плоский сейф уже успел покрыться ржавчиной. На нем еще сохранились следы побелки, мелкие куски штукатурки.

– Вы о нем слышали от отца? – спросил Тимофея Соколов.

– Намеки… Но о самом главном – ни слова.

– Это сейф Карпова. Мы разыскиваем его довольно долго. Он был украден из квартиры покойного. И унес он уже немало жизней. Мы предполагали, что его похитил Попов. Только он о нем знал и имел ключи. За хищение этого сейфа ему грозил приличный срок. Он понимал, потому не хранил у себя. Продал Иосифу. Что называется, не глядя, оптом.

– Вы слышали об этом сейфе? – уточнил Потапов еще раз.

– Нет, наверное, отец не решился мне сказать, – обхватил Тимофей голову руками и вышел на кухню.

– Что с вами?

Тимофей оглянулся на Вадима и, сморщившись, как от зубной боли, спросил:

– Если бы вы были на моем месте, как бы вы себя чувствовали сейчас?

– Хотите честно?

– Желательно, – усмехнулся криво.

– Я бы радовался тому, что я на свободе и живой. Ведь воровство этого сейфа и его хранение, а равнозначно незаконная сделка – покупка похищенной коллекции – подлежит уголовной ответственности. Вы о том, конечно, знаете?

– Вадим, ключи нужны! Стоит глянуть, что в нем сохранилось? – предложил Потапов.

– Пусть следователь им займется, – набрал Вадим телефон генерала. Сказав ему, что найден сейф Карпова, назвал адрес. Генерал пообещал тут же прислать машину.

Сейф увезли за полчаса до того, как в дом привезли из морга Иосифа. Уже готового к похоронам. В гробу с закрытой крышкой. Тимофей не хотел, чтобы чужие, увидев лицо отца, судачили о покойном, строили грязные предположения.

Человеку было нелегко. Он в один день лишился отца и целого состояния, на какое мог жить безбедно много лет. Да и не только сам, а и сын, и внуки. А теперь что осталось?

Вздыхает мужик. Оглядывает немногочисленных соседей, пришедших проститься с Иосифом. Им и самим уж недолго осталось мучиться на этом свете. Вот и пришли поглазеть на того, кто их опередил. Тимофей попросил водителя «неотложки» привезти жену, чтобы помогла прибраться, подготовиться к поминкам. И невольно вспомнил сказанное Вадимом перед уходом:

– Я еще приду, навещу вас. Старайтесь не оставаться дома в одиночку. Это опасно. Но мы пришлем к вам людей. Пусть побудут.

– Теперь уж чего бояться? Крутым сюда больше незачем приходить. Пусто… Да и навряд ли придут, когда в доме покойник.

– Похороны для них самое удобное время. Внимание сосредоточено на покойном. На других никто не обращает внимания. Кстати, для них это последняя возможность попасть в дом Иосифа.

– А какой смысл им появляться здесь?

– Они искали именно сейф…

– Откуда о нем пронюхали?

– Иначе не пришли бы к Иосифу. Но он им не сказал. Остается самим найти. И этот шанс они испробуют.

Тимофей вздрагивал от каждого стука двери. Все оглядывался. Кто вошел? Дрожал всем теА в это время Тоська, вернувшись с работы, позвала мать, оторвав от соседок–старух со скамейки. И, заведя в дом, рассказала:

– Кешку сегодня видела. Поймал он меня, когда по парку проходила. Уже с работы шла. Народу – никого. Совсем пусто. Он на аллею вышел из–за дерева. Я не враз его увидела. Уже совсем близко был. Я, как приметила, убежать хотела. Он поймал за руку и говорит: «Куда смываешься, дура?» Я руку вырываю, он меня за плечи толкнул в кусты. Там бросил на траву и велел заткнуться.

– Силовал, что ли? – округлились глаза Евдокии.

– Нет, он не для того меня в кусты толкнул. Чтобы никто не увидел. И говорит: «Ты, сука, давно заслужила, чтобы я тебя своими руками задавил. Одно тебя спасает – дети. Их надо растить. Смотри, если им притащишь отчима – прибью. И еще, сейчас я наберу номер телефона больницы, где моя мать лежит. Ты спросишь, как она себя чувствует и когда ее выпишут. Скажешь, что ты ее невестка и сама заберешь из больницы. Поняла?» Я боялась отказать. Он достал телефон из кармана и я сделала все, как он просил.

– Ну и дура! Дала бы ему по морде иль коленом промеж ног. Заорала бы на все горло! – возмутилась Евдокия,

– Испугалась я его, мамка! Сама не знаю, почему! А он, когда позвонила, достал вот эти деньги и сказал: «Возьми детям. Купи все, что надо». Сунул мне их в сумку. И напомнил, чтобы мать из больницы завтра забрала. А сам тут же встал. Глянул вокруг и тихо так пошел к выходу. Потом оглянулся и крикнул мне: «Мы еще увидимся. Я тебя найду…» Я ноги в руки и бегом. Только перед домом отдышалась. Сердце зашлось. На вот деньги. И никому про них ни слова. Детям жить на что–то надо.

Евдокия, пересчитав, отвесила челюсть от удивления. Спрятала деньги за икону. А дочери сказала тихо, что даже кошка не услышала:

– Говно твой Кешка. Как муж и зять, как человек. А как отец ему равных нет…

В этот же вечер толпа подростков избила до полусмерти Верку Быкову. Прямо в подъезде. Ни с чего. Били, матерясь и угрожая бабе, что если не прогонит из дома чужого кобеля, то ей вовсе головы не сносить.

Верка рассказала о них отцу. Подростков поймали на следующий день. Не всех. Но трое признались, что сделали все за деньги. Их попросили и заплатили хорошо. Получив в милиции – на сдачу, – пообещали, что на пушечный выстрел не подойдут к бабе и другим закажут.

Поймали и Савву около морга. Трое мужиков. Видно, всю ночь его караулили.

– Ну что, потрошитель? Хорошо ночь провел с молодой блядешкой? – встал один из ожидавших.

Савва принял их за родственников какого–то покойника. Их много лежало в морге. Но мужики и не подумали войти в морг. А сразу взяли Савву на кулаки.

– Старый кобель!

– Лысый козел!

– Ты у нас взвоешь тонким голосом! – свалили на землю, били ногами всюду, где только могли достать. Савва поначалу пытался отмахиваться. Но против троих не устоял.

– Все еще таскаешься, сволочь, по чужим сучонкам? Получай, трупная муха! – врезался носок ботинка в низ живота.

Савва скрутился в большую фигу. Взвыл от боли. Но тут же получил удар в лицо… Захлебнулся кровью, хлынувшей из носа.

Если бы не «неотложка», приехавшая за Иосифом, из Саввы эти трое сделали бы отбивную котлету.

Савву подняли из пыли. И, потеснив покойника, уложили рядом, отряхнули, почистили и привели его в чувство. И, посетовав на хулиганье, помогли встать на ноги. Глянув в зеркало, Савва не узнал самого себя. Все лицо разбито в лепешку. В таком виде не только к Ленке, к покойникам повернуться совестно. Голова гудит, ноги, руки дрожат. Тошнота одолела. Но, не глядя на это, Савва понял, за что его били и кто заказал эту расправу.

– Ну, братишки! Посмотрим, кто кого! – разозлился человек. И проходил весь день с примочками на лице. К вечеру опухоль спала. А синяки так и не успели появиться. Савва решил навестить Ленку…

Вадим и Александр вернулись в кабинет ожидая поздравлений. Ведь сейф нашли. Их сразу же пригласили в кабинет к генералу Тот загадочно улыбался. Слушал, как нашли сейф Соколов и Потапов.

– Говорите, он не знал о нем ничего и не подозревал? Наивность милая! И вы поверили? А сейф–то пустой!

– Как? – выдохнули в один голос, не веря в услышанное.

– Как консервная банка! Ничего в нем не было, – горько усмехнулся генерал.

– Вот это да! Выходит, Иосиф монеты спрятал отдельно? – вырвалось у Вадима.

– Ну, если они еще целы и их не продали за рубеж какому–нибудь знакомому отчаянному нумизмату. Конечно, надо посмотреть у них в доме, – сказал генерал.

– Хитер старик! – удивлялся Потапов, торопясь вместе с Вадимом не похороны Иосифа.

Уже в доме старика Колька сказал Соколову, что старика отец решил хоронить в четыре часа следующего дня.

– Где сам Тимофей? – спросили чекисты парня.

– Поехал на кладбище глянуть, где отвели место для могилы. Там мои корефаны. Они все сделают как надо. Зря отец беспокоится, – говорил Колька.

– Как ночь прошла? – поинтересовался Вадим.

– Все нормально. Вот только маленькие неприятности были, но это чепуха, – отмахнулся Колька.

– Какие?

– Пришли двое людей. От вас. А отец не врубился, кто они, откуда и зачем. Заподозрил, что крутые прислали. Вызвал их из дома. Хотел выпереть, не спросив их, кто они есть. Надавил на горло. Но я–то знал, кто вы. Отцу говорил. Но смерть деда все из головы вышибла. Он своей тени бояться стал. Хорошо я вовремя вышел. Ну, ваши объяснили, кто они, почему здесь оказались, кто их прислал. Но отец зациклился. Никому не верит. Тут я встрял. Популярно объяснил ему, что ради нашей безопасности эти люди здесь. Кое–как дошло до него. Но мне неловко.

– Ничего. Они все правильно поймут, – успокоил Кольку Потапов.

– Было еще кое–что. Но это вовсе мелочь…

– Что? – насторожился Вадим.

– Часов в шесть утра отец встал. Смотрит, в дверь вложен пиковый туз. Карта! В щель была всунута. Отец испугался. Ночью ничьих шагов не слышал. А карта появилась. Кто–то вложил ее. Отец сказал, что так бандиты предупреждают о смерти. И велел мне не выходить из дома. Ваших людей попросил, чтобы с меня глаз не спускали. Но это ерунда. С этой картой мог кто–нибудь похулиганить. Я сам в детстве так проделывал. Теперь и нас решили «на понял» взять, – отмахнулся Колька.

В доме было много людей. Несмотря на утренний час, в зале, на кухне и в комнате Иосифа толпились соседи. Были здесь люди разных возрастов, даже дети. Они тихо переговаривались. Обсуждали случившееся. Внимательно вглядывались в каждого, вошедшего в дом.

– Придется отложить поиски коллекции. Дождемся похорон…

– Разумеется. Соседей не выставишь. Не станешь при них искать монеты, – согласился Потапов. И, переговорив с оперативниками, охранявшими семью и дом от всяких случайностей, предложил Вадиму вернуться на работу. Едва вошли в коридор, лицом к лицу столкнулись с Тимофеем.

– А я вас ищу! – подошел к Вадиму. И уже в кабинете сказал: – Думал, когда увезли сейф, бояться нам уже нечего. А сегодня в двери вот это нашел! – достал карту, о какой рассказал Колька.

– Может, и не поверил бы я в угрозу. Но у соседей тоже такие находили перед бедой. И нас грозят убить, – дрожали руки человека. – Вы взяли сейф с коллекцией. А почему бандюги нам угрожают? Почему приходят? К самой двери? И ваши ничего не слышали, не поймали их. Да вы за эти монеты должны нас до конца жизни охранять! – потерял человек контроль над собой и сорвался на крик.

– Коллекция Карпова приобретена вашим отцом не просто незаконным, а и преступным путем! Тут мы никому ничем не обязаны. Имеем право изъять ее. И по закону ваш отец должен был ответить за свои действия. Охранять вас мы не должны. Но хотим предотвратить преступление. И помогаем вам по мере возможности. Вы мужчина! Ведите себя достойно! – одернул Тимофея Потапов.

– Кстати, коллекции в сейфе не оказалось, он был пустой, – добавил Вадим.

– Что? – исказила гримаса лицо Тимофея. В ней смешались все чувства разом. Радость от того, что он все еще обладатель монет, хозяин сокровища – целого состояния. Богач! Равных какому нет в Орле, даже во всей России! Он может жить по–королевски, если сыщет и спрячет отцовский клад… Но… В то же время он будет жить в жутком страхе, обливаясь каждую ночь холодным потом. Вздрагивать от каждого шороха, шагов, стука двери, звонка по телефону, тени, прошмыгнувшей под окном. На его жизнь будет покушаться кодла крутых и рэкетиров, воров и шпаны. Они умеют сунуть в двери не только карту, но и взрывчатку. Такое уже было в Орле. Они уже предупредили его. Что будет с ним и семьей, если шпана узнает о коллекции в его доме? Ее не сдержат замки на дверях и ставни на окнах. Его и семью настигнет участь Иосифа. Разве этого мало? С ними расправятся очень скоро. И тогда не понадобится коллекция. Его руки не столь сильны, чтобы защищаться от всех… А если уйдут оперативники? Что тогда? – сел мужик напротив Вадима.

– Помогите нам! Я всякое видывал, работая санитаром на «неотложке»! Хоть сына и жену оградите! Найдите монеты, если их не взяли крутые в тот день, когда они убили отца. Я о том не знал. Никогда не имел больших денег. Может, поэтому жив сам и моя семья. Заберите ее, если она в доме. Помогите нам выжить. Не надо нам той коллекции. Жили мы на свою зарплату и проживем дальше…

– Мы и так помогаем вам, – понял Александр человека, у которого страх победил алчность. Ему, как и всем, хотелось жить…

– Возвращайтесь домой. После похорон Иосифа мы навестим вас, – пообещал Вадим.

– Как это возвращайтесь? Меня убьют по дороге. А потом Кольку! Что я один против банды? А Колька совсем пацан! – дрожал Тимофей.

– Хорошо, вас отвезут, – понял Потапов.