Текст книги "Война времен"

Автор книги: Элизабет Тюдор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 32 страниц)

– Сэр! Вы знаете... Мы нашли его... – офицер запнулся и уставился на стоявшего перед ним человека. – Извините, я никак не могу различить вас, сэр. Вы сэр Герман или сэр Гарольд? – спросил он, отдышавшись.

– Я? Герман, – соврал юноша.

– Ох, – вздохнул облегчённо офицер. – Я-то думал, что перепутал вас с сэром Гарольдом... Знаете ли, не хотелось бы не оправдать ваше доверие и проболтаться вашему брату.

– Ну конечно, – хитроумно подыгрывая, ответил Гарольд. – Так зачем ты так мчался сломя голову? – спросил он, стараясь выражаться манерой брата.

– Мы нашли его...ну, то есть этого господина... "утопленника".

– Да? – изумился Гарольд, продолжая играть роль хозяина замка "Голден Сиид". – И где же он был?

– Во втором зерновом амбаре, сэр, – доложил Карл.

– Прекрасная работа, Карл. Слава Богу, что вы его нашли! – восторженно проговорил лже-Герман.

– Спасибо, сэр. Я провожу вас туда, – произнёс охранник.

– Нет, нет, – остановил его тот. – Я сам пойду к амбару, а ты ступай и дежурь у моего кабинета, – приказал он, зная, как ревностно относится брат к охране своей рабочей комнаты.

Офицер недоуменно уставился на своего хозяина.

– Знаешь ли, Гарольд сейчас в моём кабинете, – делая вид, что вверяет ему секретную информацию, тихо произнёс молодой человек, – и я хочу, чтобы ты присмотрел за ним, пока я не разберусь с этим делом. Смотри, не проговорись ему про "утопленника", – напустив на себя важный вид, напомнил он.

– Да, сэр. Будет сделано, сэр, – вытянувшись в струнку, ответствовал страж, и они разошлись в разные стороны длинного коридора.

Едва Карл дошёл до дверей кабинета, как тут же на пороге показался Герман.

– Ну что, есть известия? – спросил он, увидев перед собой Карла.

– Какие известия? – потупив взгляд, спросил страж.

– Как это, какие известия? – вспылил Герман, и его голос пронёсся эхом по всему коридору. – Я же приказал вам искать его!

– Кого? – уже в полном замешательстве, ничего не смысля, тупо спросил охранник.

– Да что это такое? Ты, видно, решил поиздеваться надо мной? – Герман схватил офицера за грудки и притиснул к стене.

– Нет, сэр Гарольд. Честное слово, нет, – испуганно хлопая глазами, пролепетал тот.

– Гарольд?! – изумился хозяин замка. – Да что с тобой, Карл? Это же я, Герман Мельсимор, твой хозяин. Ах ты, балбес!

– Но я только что видел сэра Германа в коридоре... и он сказал мне...

– Что? Ты видел Германа? – прервал его хозяин, ошеломлённый услышанным. Он уже догадывался, что новоиспеченный охранник совершил непоправимую оплошность. – Ладно, мы ещё разберёмся. Так вы нашли "утопленника"? – нетерпеливо спросил он, отпустив ворот стража.

– Так вы тоже знаете? – Карл выпучил глаза и развёл руками.

– Дурак! – презрительно бросил хозяин. – Мне ли не знать! Это же я отдал приказ искать его. Я Герман! – пытался он вдолбить сию истину глупцу.

– Я уже ничего не понимаю, – в отчаянии пробормотал офицер.

– А я уже начинаю понимать... Ситуация проясняется.... Скажи мне только, где он?

– Кто? Сэр Гарольд?

– Нет. Он-то я знаю где. Я имел в виду "утопленника".

– А-а... – наконец дошло до стража. – Он в зерновом амбаре...

– В каком?

– Во втором, – уточнил Карл.

– Хорошо. Я иду туда, а ты стой здесь. Да смотри, чтобы на сей раз никто не совался в мой кабинет.

Г л а в а 11.

– Просто не знаем, что с ним делать, сэр – проговорил пожилой мужчина.

Это был капрал из гарнизона охранявших днём и ночью замок от бродячих преступников и нашествий бандитских шаек. Телосложение его говорило об развитой мускулатуре, что ни в коей мере не помогло ему повысить свой служебный ранг. Седые коротко остриженные волосы аккуратно были зачесаны назад, красное от загара лицо покрывали незначительные морщины и небольшие шрамы от былых ран. Этот человек являл образец старого вояки.

– С тех пор как мы его нашли, сэр, он всё так же сидит в одном и том же положении, – указывая в сторону Зей-Би, доложил капрал Корнуэл. – Мы ждали вашего прихода, сэр Мельсимор, и как вы велели, даже не приблизились к нему.

Гарольд, сложив руки на груди, напряжённо размышлял.

– Обезглавьте его! – наконец приказал он.

– Что вы сказали, сэр? – опешил Корнуэл.

– Вы что, глухой? – Гарольд сверкнул глазами. – Я приказал вам обезглавить его!

– Но... ведь вы сказали не трогать его и ...

– Я передумал, – хладнокровно бросил он, будто бы приказал зарезать курицу к обеду.

– Но... – хотел было Корнуэл возразить, но окрик хозяина заставил его придержать язык.

– Выполняйте приказ!

– Ну что ж, – пожав плечами, выдавил из себя капрал. – Стью, поди-ка сюда, – подозвал он к себе молодого и крепкого парня, который служил под его началом. – Возьми саблю и обезглавь этого человека, – показав кивком на Зей-Би, велел он.

– Обезглавить? – застряло это слово у рядового в горле. – Но ведь он безоружный... – хотел было он возразить, однако суровый и давящий взгляд хозяина поубавил его благородный пыл.

"Я же воин, а не палач..." – давился обидой солдат.

"Не обезглавишь его, останешься сам без головы", – говорил взгляд Гарольда.

Стью вздохнул, поняв, что не вправе перечить воле хозяина. Он занёс саблю, чтобы быстрей покончить с этим ужасным заданием.

– Стойте! – раздался чей-то крик, но рука солдата уже рассекла воздух и сталь должна была бы уже достигнуть шеи геноконцентрата, как вдруг вспыхнувшее фиолетовое свечение защитного поля вырвало саблю из крепких рук солдата, и клинок полетел в сторону Гарольда.

Тот успел кинуться на землю, тем самым избежав смерти. Острая сталь, пролетев немалое расстояние, вонзилась в мешок с зерном, распоров его. Всё содержимое мешка высыпалось, и маленькие крупинки золотого зерна рассеялись по всему полу амбара.

Гарольд медленно приподнял голову, чтобы осмотреться и лишь уверовав в свою безопасность, поднялся на ноги. Пыль окутала его одежду, и как щепетильный щёголь он тотчас стал стряхивать с себя пыль.

– Гарольд! – подбежал Герман к брату. – Как ты посмел сделать такое?

– Этот проходимец чуть было не убил меня, – показывая рукой на Зей-Би, ощетинился Гарольд, – а ты ещё смеешь упрекать меня в чём-то...

– Если бы ты не приказал убить его, ничего бы этого не произошло, отрезал Герман.

– Забавно, – язвительно усмехнулся Гарольд, – как из лиходея делают невинного агнца!

– Ты и есть лиходей. А он беззащитная жертва! – в негодовании выкрикнул Герман.

– Да никакая он не жертва. Он колдун!

– Колдун? – нервно усмехнулся Герман.

– Да, – рявкнул другой. – Иначе как же объяснить происшедшее?

– Уходи отсюда, Гарольд, – стараясь сдержать свой гнев, тихо проговорил Герман.

– Что? – возмутился брат.

– Уходи или... я за себя не ручаюсь... – предупредил он.

Гарольд, как это было присуще его характеру, не любил затягивать разговор во время ссор. Ему проще было уйти, просто хлопнув за собой дверью или же вызвать оскорбителя на дуэль, чтобы там раз и навсегда покончить с обидчиком. Однако он никогда бы не вызвал на дуэль родного брата. Герман это прекрасно знал и в крайних случаях пользовался преимуществом, данным ему.

– Хорошо, я уйду, – с минуту помолчав, молвил Гарольд. Взгляд его был таков, что казалось, он готов перегрызть глотку брату. – Я уйду, но не потому, что ты показал мне на дверь. Просто мне противно находиться здесь, – гордо задрав голову, заявил он.

"А главное, в твоём обществе", – добавил он мысленно, не посмев произнести это вслух.

Юноша резко повернулся и медленной поступью направился к воротам амбара. Охранники всё это время молча наблюдали за ссорой двух очень схожих по внешности и в то же время различных по характеру братьев-близнецов.

Герман помрачнел.

– Я бы попросил всех уйти отсюда, – обратился он подавленным голосом к капралу.

Корнуэл хотел было возразить, но, видя, что хозяин находится не в духе, не стал этого делать. Махнув рукой своим подчинённым, он вместе с небольшим отрядом из десяти солдат направился к выходу.

Герман проводил их угрюмым взглядом. Теперь никто ему не мешал. Он посмотрел на Зей-Би, и немного поколебавшись, приблизился к ней. Сэли, скрестив ноги под собой и положив руки на колени, неподвижно сидела на сыром и грязном полу. Её веки были прикрыты, а ресницы подрагивали. Человек приблизился к Зей-Би и присел на корточки возле неё. И стал внимательно рассматривать её.

Парик обмяк и не лежал так пышно, как раньше. Одежда потускнела от влаги, чулки были покрыты толстым слоем грязи, являя разительный контраст с красивыми чертами лица.

"Она сбежала ночью, – сделал он вывод. – Но зачем? Почему она убежала и пришла именно сюда? – никак не мог понять он действия незнакомки. – Есть только один единственный способ узнать истину".

– Зей-Би, – нежно и мягко позвал он её. – Зей-Би, вы слышите меня?

Но геноконцентрат молчала. Несмотря на то, что зрачки под прикрытыми веками по-прежнему хаотично двигались, Герману на миг показалось, что она не дышит.

– Зей-Би, очнитесь, – тихо произнёс он и медленно протянул руку, чтобы дотронуться до неё.

Его рука дошла до уровня защитного поля и оно, вспыхнув, окрасило человеческую плоть в фиолетовый цвет. Он от неожиданности вздрогнул и, отдернув руку, резко попятился назад. Нет, ни малейшей боли он не почувствовал, просто естественное чувство опасности заставило его остерегаться. Однако, собравшись духом, Герман вновь протянул руку. Фиолетовое свечение защитного поля снова вспыхнуло, но на сей раз любопытство взяло верх и, несмотря на волнение, охватившее его, он не убрал руку. Несколько раз провёл рукой по физически ощутимым тепловатым лучам, и вскоре его волнение вовсе исчезло, сменившись удовольствием и неописуемой радостью от неизвестного светящегося чуда. В то время как его движения приносили ему радость и восторг, разуму Зей-Би они причиняли неописуемую боль.

Геноконцентрат стала медленно выходить из гипнотического состояния и уже могла двигаться; она решила устранить причину её беспокойства. Молниеносно схватив руку человека за кисть, не вставая с места и не прилагая больших усилий, она стиснула его руку, да так, что кости хрустнули. Геноконцентрат отшвырнула Германа с такой силой, что тот отлетел и упал на мешки с зерном. Придя в себя после столь необычайного полёта, морщась от боли, он встал на ноги. К его удивлению, незнакомка всё ещё сидела на своём прежнем месте и всё также с прикрытыми веками.

Герман медленно и осторожно приблизился к сэли. Тут Зей-Би внезапно открыла глаза и посмотрела на него с холодным недобрым взглядом. Почувствовав опасность, он резко остановился. Геноконцентрат с минуту взирала на него, враждебность и холод во взгляде не исчезли.

– Зей-Би, с вами всё в порядке? – дополняя слова жестами, спросил человек.

– Герман? – наконец промолвила она.

– Вы узнали меня! – воскликнул тот, нерешительно приближаясь к ней. – Что вы тут делаете, Зей-Би? – присев возле неё на корточки спросил он.

Однако сэли не могла ответить незнакомцу, так как мысли её были заняты спором с Алексом.

– Зей-Би, ты знаешь, что твои контакты могут оставить неизгладимые следы в этом времени, и тем самым повлиять на происшествия будущего, – послал комп импульсивную мысль хозяйке.

– Я всё прекрасно знаю и всё равно требую, чтобы ты включил мой коммуникатор, настроенный на язык местного населения, – также мысленно изъявила она свою волю. – Это приказ!

Алекс молчал примерно с минуту и вскоре Зей-Би, как и рассчитывала, получила от него положительный ответ. Геноконцентрат вернулась из мира мыслей в реальный мир и только сейчас заметила, что человек, стоя перед ней, усердно жестикулировал, пытаясь узнать о причине её ухода из дома. Тут она услышала голос Алекса, который отдал отчет о готовности коммуникатора. Однако заводить разговор с человеком из другого времени сэли пока ещё не намеревалась.

Легко встав на ноги и взяв с земли туфли, Зей-Би жестом руки указала Герману на дверь. Тот, поняв её жест, ретировался. Сэли шла медленно и босиком, ощущая ноющую боль, полученную после вчерашнего прыжка из окна кабинета владельца "Голден Сиид". Серьёзной травмы не было, а потому она не стала тратить драгоценную капсулу, чтобы излечить всего лишь ушиб.

Выйдя за ворота зернового амбара, сэли прибавила шаг и обогнала Германа, и тот только сейчас заметил, что его гостья заметно прихрамывала. Он внимательно пригляделся к ней, и неожиданная догадка ошеломила его.

"Нет, этого не может быть! – повторял он про себя. – Нет... нет, она не могла этого сделать.... С такой высоты..."

Они шли рядом и были уже невдалеке от главного парадного входа в здание, когда Герман замедлил шаг, чтобы посмотреть вверх в окно третьего этажа, где располагался его кабинет.

"Нет. Это не укладывается в голове.... Это уму непостижимо!..." – спорил он с осенившей его догадкой.

В просторном холле на первом этаже здания сновала прислуга. Одни просто проходили или пробегали через холл с деловым видом в разных направлениях, другие же чистили помещение, прилагая к этому немало усилий. Все были заняты приготовлением к вечернему балу. Германа задержал у входных дверей дворецкий, что-то учтиво доложил хозяину.

– Да, да я знаю, – тем же тоном ответствовал ему Герман. – Ну, значит, сделайте больше, – велел он.

Дворецкий вновь что-то пролепетал, чем вывел хозяина из себя.

– Черт побери! Я что, должен вам всё разжевывать? Вы же дворецкий, так научитесь же в таких мелочных проблемах принимать решение сами! За что вы получаете жалованье?

Многие из присутствующих там слуг обернулись, чтобы поглазеть на инцидент, но, увидев на себе недовольный взгляд хозяина, тотчас вернулись к своим делам.

– Зей-Би, – обратился человек к сэли, которая всё это время ожидала его у лестницы. – Ступайте к себе в комнату. Я скоро приду, – показывая рукой вверх, велел он.

Геноконцентрат, ничего не ответив, медленно стала подниматься по лестнице; этому предложению человека она неимоверно обрадовалась. Закрыв за собой дверь комнаты, любезно предоставленную ей владельцем замка, Зей-Би сняла с себя всю одежду, которая была насквозь промокшей после вчерашнего ливня. Наконец, избавившись от липкой обузы, она легла на кровать поверх шёлкового покрывала.

Боль в ноге всё ещё давала о себе знать. Она закрыла глаза и постаралась при помощи самогипноза преградить импульс боли, поступающий в мозг. Несколько минут спустя, сэли переборола боль.

"Что делать дальше? – именно этот вопрос больше всего волновал Зей-Би. Капсульный запас пищи и воды на исходе, а Марк-Сона всё нет и нет", неподвижно лежа на кровати, задумалась она.

В дверь комнаты постучали, и не дождавшись разрешения, вошли. Это была пожилая низкорослая женщина лет пятидесяти с седыми, аккуратно убранными сзади в пучок волосами. Белый кружевной чепчик прикрывал её голову, а длинное платье имело унылый серый цвет. Белый передник, потускневший от стирки и старости, был чуть короче платья или серого балахона, как показалось это Зей-Би на первый взгляд. Пыхтя от натуги, служанка приблизилась к маленькому столику и положила принесённый ею довольно-таки тяжёлый поднос.

– Это вам, – сказала она и, подойдя к кровати, смутилась, увидев перед собой нагую девушку.

– Бог ты мой! – воскликнула женщина. – Вы, наверное, подружка Германа?

Сэли никак не отреагировала на её вопрос.

– А мне этот хитрец сказал, – вертя своим пухлым указательным пальцем, продолжала она, – что поселил в эту комнату какого-то сэра Эрнста. Теперь-то я понимаю, почему он запретил мне кому-либо что-нибудь рассказывать. Но вы будьте уверены, голубка, – заверила женщина, находясь уже в дверях, – я никому ничего не скажу, – и незаметно хихикнула. – Ну, слава Богу, у Германа всё наладилось, а то я уж думала... – женщина запнулась, не смея больше ничего добавить, – ну, отдыхайте, отдыхайте!

И торопливо вышла, прикрыв за собой дверь. Зей-Би, неохотно встала на ноги. Парик, некогда бывший в идеальном состоянии, всклокоченный и испорченный от проливного дождя, лохмотьями свисал на обнажённые плечи, тем самым немало раздражая её. Сэли повертела головой и, поняв, что ей никогда не привыкнуть к ношению столь необычного предмета чужой эпохи, стянула копну волос с головы и небрежно бросила их на пол. Избавившись от этой ненужной, как ей казалось, вещицы, она подошла к столику, на котором лежал поднос, принесённый старой служанкой.

На подносе было много причудливых и незнакомых сэли предметов. Одни были холодные, другие горячие, и лишь вилка с ножом показались ей более знакомыми. Геноконцентрат видела, как ими пользовались люди этого времени.

– Что это, Алекс? – в растерянности разглядывая поднос, спросила она вслух у нейрокомпа.

– Это – еда, – последовал простой монотонный ответ.

– Еда? Пища? – пыталась сэли вспомнить значение этого слова.

– Да. Люди питаются этим, чтобы восполнить свой энергетический запас.

– Возможно, это так, однако я не могу этого употреблять...

– Я знаю, – спокойно отреагировал комп.

– И как же мне быть со всем этим? – в растерянности развела она руками.

Геноконцентрат задумалась всего лишь на долю секунды, чтобы принять правильное решение.

– Я должна сейчас же избавиться от всего этого.

– Зачем? – не понимая её тревоги, в замешательстве спросил Алекс.

– А затем, глупец, что они, то есть люди станут подозревать меня в том, что я не человек...

– Но ведь это правда, – напомнил тот.

– Я это знаю, – проворчала сэли, – но это не значит, что люди этого времени смогут понять значение слова геноконцентрат. А это означает, что я должна выглядеть и поступать, как обычные люди... есть, пить, спать, а самое главное, не применять абсолютно никакой сверхчеловеческой силы и скорости, в том числе не использовать энергетические излучатели и тому подобные вещи.

– Но тогда ты будешь беззащитна! – воскликнул Алекс с ужасом.

– Не совсем, – загадочно произнесла сэли. – Разум – вот единственное и надёжное оружие, которое убережёт меня от всех неприятностей.

– Ты совершенно права. Эти хилые и обветшалые люди, должно быть, легко поддаются гипнозу, – подкрепил комп мысли своей хозяйки. – А кроме того, здесь ты сможешь читать мысли людей. Ведь мы в прошлом, а значит, закона, запрещающего чтение мыслей, не существует!

– Верно, – вздохнула с облегчением Зей-Би. – А сейчас придумай-ка, как мне избавиться от этой земной пищи.

Г л а в а 12.

В это же время на кухне творилось столпотворение поваров и слуг. Первые отдавали приказания своим помощникам и те, перебегая от одного конца кухни до другого, путались под ногами и мешали не только друг другу, но также и посудомойкам. Носильщики тащили за собой тяжелые ящики с крепкими отменными напитками. Домашняя прислуга вытирала до блеска посуду. Все и вся были заняты приготовлением к вечернему балу, который, как всегда, должен был пройти грандиозно.

Герман наблюдал за этими хлопотами, журя за нерасторопность и хваля за усердие. Ни один из прежних владельцев "Голден Сиид" никогда не заходил на кухню, возможно, даже толком не знал её местонахождения в собственном доме. Однако нынешний хозяин поместья не придерживался сего правила, установленного его предками. Он говорил, что: прислуга всё выполнит не так, если он сам лично не перепроверит всё до мелочей, а возложить на кого-нибудь другого эти обязанности Герман не мог. Именно своей щепетильности он был обязан достигнутым успехам. Ведь не зря он слыл самым лучшим организатором балов и удостоился титула "Преемник Диониса".

Германа Фридриха Мельсимора вся округа знала как толкового, строгого, а порой и сурового, но отнюдь не бесчеловечного и заботливого хозяина, который сперва думал о благе своих подданных, и только потом о своих собственных интересах. Жители "Голден Сиид" считали, что их нынешний сюзерен прекрасно справлялся со своими обязанностями. Его не только уважали, но и любили, и каждый житель поместья Мельсимор готов был при необходимости, не задумываясь, отдать собственную жизнь за своего хозяина. Многие крестьяне, жившие на территории поместья, думали, что после сердечного разочарования их хозяин изменится в худшую сторону, однако их предположения не оправдались, так как в поведении молодого господина ничто не изменилось.

Гарольда Родрика Мельсимора, брата-близнеца, жители замка знали как спесивого и взбалмошного бездельника и драчуна, который с высокомерием и неприязнью относился ко всем, кто был не из его сословия, то есть не из высшего общества. Нрав Гарольда был известен всем, и сплетни порой были неоспоримо правдивы. У этого горячего юноши, у которого кровь так и кипела в жилах, не было ни единого месяца, прошедшего мирно, без споров и дуэлей, которые всегда кончались плачевно для его соперников.

" – Ты не успокоишься пока не войдёшь через эту дверь вперёд ногами, как-то за разговором сердито заявил брату в лицо Герман.

– Если ты язвишь только из-за заботы ко мне, то могу тебя утешить, этому не быть никогда, – гордо ответствовал Гарольд. – Никто не сумеет одолеть твоего брата!

– О да! Мёртвым ты об этом уже не скажешь..."

Уж таким уродился Гарольд задирой и гордецом. Однако сколь бы он ни пытался казаться бездушным, после случившегося с его братом Гарольд очень переживал и всё время старался помочь брату хоть чем-то, что могло облегчить его душевную боль. Но никому никогда не удавалось добиться откровения от Германа. Он всегда был замкнутым, а после недавно пережитого сердечного разочарования ощущение невосполнимой утраты в душе, которую он всеми силами старался скрыть от окружающих, сделало его просто невыносимо скрытным. Прошло меньше года с тех пор, как его возлюбленная, бросив его, вышла замуж за другого, предпочтя мужа с более высоким положением в обществе и более набитыми карманами. Оставив страдать от любви не очень богатого и неродовитого джентри с жалким клочком земли, которая была его единственным источником прибыли.

Именно занятия по хозяйству и заботы о благополучии родового гнезда помогли ему забыться. Они приносили ему не только покой, но и некоторую радость.

Вернемся, однако, на кухню, где Герман, как мы уже упомянули, вёл разговор с немолодым мужчиной из прислуги, обсуждая детали праздничного стола.

– Хорошо, пусть будет так.

Слуга торопливо удалился. Герман, сложив руки за спиной, прошёлся по кухне, исподволь наблюдая за работой прислуги, те же в свою очередь, замечая пристальный взгляд хозяина, старались всё выполнить точно и быстро.

– Ну, сэр Мельсимор, почему же вы всё ещё здесь? – хитро улыбаясь, обратилась к нему толстая старая служанка.

– А где же мне быть? – не понимая её намека, вопросительно посмотрел он на неё.

– Ну, как же? – покачав головой, возмутилась она, – вас ведь ждут... многозначительно добавила Клотильда.

– Кто?

Старуха хихикнула.

– А то вы не знаете?

– Няня Клотильда, хватит говорить намёками! Кто меня ждёт?

– Та, кого вы поселили в бирюзовую комнату, – наконец раскрыла она карты.

– Зей-Би? – задумчиво и чуть слышно произнёс он это имя.

– Она самая. Ну, то есть сэр Эрнст, – лукаво добавила служанка.

– Послушай, Клотильда, – схватив старуху за руку, Герман понизил голос до шепота. – Если ты кому-нибудь проболтаешься...

– Господи! – взмолилась старуха. – Да я ничего не видела и ничего не знаю!

– Вот и хорошо, – смягчил тон Герман. – Так ты говоришь, она ждёт меня? после небольшой паузы поинтересовался он.

– О да! И, по-видимому, с нетерпением, – добавила она с прежней усмешкой на лице.

Герман, ничего больше не вымолвив, стремительно вышел из кухни.

– Иди, сынок, иди, – глядя Мельсимору вслед, напутствовала Клотильда. Может, эта молодая особа поможет тебе забыть стерву с ангельским личиком леди Мелису, – бормоча себе под нос, отправилась она по своим делам.

Зей-Би стояла у зеркала, которое ещё вчера поставил туда хозяин дома, и рассматривала в нём своё отражение.

– Да...а... – протянула она с заметным огорчением, что-то мне не нравится цвет моего лица.

– Ты истощена, – объяснил комп.

– Что верно, то верно, однако я всё равно должна терпеть голод и жажду, наставительно проговорила она это скорее себе, чем нейрокомпьютеру.

Раздался стук в дверь, который отвлёк её внимание.

– Алекс, – мысленно произнесла сэли, чтобы никто из посторонних не слышал её разговора с компом. – Почему люди этого далёкого времени всё время стучат в дверь?

– Так у них принято просить разрешения войти, – пояснил Алекс.

– Но ведь я не разрешаю, а они всё равно входят.

– Именно потому, что ты не отвечаешь, они и входят, – ответствовал комп.

– Значит, дело лишь в этом, – хмыкнула она. – Войдите, – произнесла Зей-Би вслух без малейшего акцента на английском языке.

Дверь тотчас же открылась, и в комнату вошёл Герман.

– Бог ты мой! – воскликнул он, мигом повернувшись к прикрытой двери. – Вы опять разгуливаете здесь голышом, – недовольно и в то же время смущённо пожурил он сэли.

– А что плохого в том, что я без одежды? – изумилась та.

– Плохого-то ничего... так не принято... стыдно...

– Стыдно? – повторила Зей-Би это слово с такой интонацией, точно в первый раз услышала его. – Мне не знакомо это чувство, – после непродолжительной паузы призналась она.

– Оно и видно... – Герман вдруг запнулся, осознав, что свободно разговаривает со своей гостьей на английском языке. – Зей-Би... вы говорите на английском языке?

– Да, Герман, – непринуждённо отозвалась она и бесшумно приблизилась к нему. – А почему это вас удивляет? Вы думали, что я вообще не умею говорить? спросила геноконцентрат придав своему вопросу обиженную интонацию, дабы отбить у человека стремление к дальнейшим расспросам на эту тему.

– Нет. Я не это имел в виду, – пытался выкрутиться хозяин. – Я не хотел обидеть вас...Просто сначала вы не могли выговорить даже собственного имени, а потом вот... – разъяснил он, всё так же стоя к ней спиной.

– Понимаю, – мягко ответила она, – поэтому я не сержусь на вас.

Геноконцентрат подошла к нему так близко, что он мог чувствовать тепло её обнажённого тела.

– Почему вы смотрите на стенку, когда разговариваете со мной? – спросила сэли, не понимая поведения человека.

– Возможно... Зей-Би, – неуверенно начал он, – у вас на родине...

– Родине? – не понимая значения этого слова, произнесла она.

– Ну, это место, где вы родились... выросли... жили, прежде чем попасть сюда, – пояснил Герман.

– А...а... – протянула та.

– Так вот... возможно там, откуда вы, вполне естественно разгуливать голышом, но у нас это неприлично...

– Почему? – недоумевала она. – Разве ваши тела не устроены одинаково?

– Так-то оно так, – подтвердил он неохотно, – но всё равно нехорошо находиться с нагим телом среди посторонних людей.

– Ну что ж, если таковы ваши обычаи, то я доставлю вам удовольствие и оденусь, – молвила Зей-Би и нерешительно подошла к бельевому шкафу.

– Если можно, – обратился человек к геноконцентрату, – оденьте, пожалуйста, тот тёмно-синий фрак.

Зей-Би, ничего не ответив, выполнила пожелание хозяина, любезно приютившего её в своей обители.

– Можете повернуться ко мне лицом, – произнесла сэли, как только облачилась во всё необходимое.

– Вам к лицу синий цвет, – польстил ей Герман. – Мот только... – он поднял парик, валявшийся на полу и попытался подправить. – Боюсь, этот парик уже нужно будет выбросить.

Герман выбросил копну волос на пол и пристально посмотрел на сэли.

– Зей-Би, почему вчера ночью вы ушли из комнаты?

Этот вопрос застал геноконцентрата врасплох, и она произнесла первую пришедшую ей в голову отговорку.

– Я вышла прогуляться...

– Прогуляться! – воскликнул человек. – Посреди ночи, да ещё и под проливным дождём?

– Я не знала, что на улице идёт дождь, – с деланной наивностью развела она руками.

– Перестаньте, Зей-Би. Даже младенцу ясно, что после грома и молнии следует ожидать дождя. И как можно не заметить этого потопа...

– Представьте себе... – без малейшего колебания ответила сэли.

– Ну что ж, если вы не желаете честно объяснить ваше поведение, то позвольте спросить вас о другом казусе.

– О каком ещё казусе вы говорите? – без тени смущения спросила геноконцентрат.

– О вашей ране на лбу. Как это случилось, что она зажила в такой кратчайший срок?

И на сей раз Зей-Би не растерялась. Лукаво сузив глаза, она безразлично ответила:

– Средства вашего доктора помогли...

– Неправда! – резко прервал он. – Доктор утверждает, что его средства не могли дать столь быстрый эффект.

– Значит, он недооценивает свой препарат, – настаивала Зей-Би.

Мельсимор с суровым укором посмотрел на свою гостью, стараясь вызвать в ней хоть малейшие угрызения совести. Но взгляд геноконцентрата был прежним, безмятежным и непроницаемым.

"Что-то ты явно от меня скрываешь Зей-Би", – подумал Герман, и сэли, обладая умением читать мысли, услышала его слова так ясно, как если бы он произнёс это вслух.

Геноконцентрат хотела ответить ему, но не рискнула сделать этого, так как её опрометчивая откровенность могла выдать её. Поэтому, воздержавшись от слов, она стала молча читать мысли человека.

"Ну, ничего, я разузнаю всё о тебе любой ценой", – подумал он.

Тут неожиданно раздался стук в дверь, и Зей-Би, к большому удивлению человека, произнесла традиционное слово "Войдите".

– Сэр Мельсимор, – проговорил вошедший в комнату молодой слуга, – стол уже накрыт к обеду. Сэр Мельсимор-младший ожидает вас в столовой, – объявил он с такой помпезностью, будто бы объявлял о приходе самого короля.

Мельсимором-младшим в замке "Голден Сиид" слуги прозвали Гарольда Родрика, так как, несмотря на то, что они с Германом были братьями-близнецами, Гарольд родился вторым, поэтому покойный отец считал его младшим.

– Хорошо, Готфрид, иди. Я скоро спущусь, – сказал Герман.

– Надеюсь, вы отобедаете со мной? – посмотрев на сэли, спросил он только после того, как дверь закрылась.

– Увы, я уже обедала, – указав на поднос, с которого исчезла часть угощений, отказала она.

– Ах да! – вспомнил он, как сам велел подать трапезу в комнату своей гостьи. – Ну, тогда, может быть, спуститесь на чашечку чая? – разыгрывая из себя любезного хозяина, предложил Герман.

– Герман, – обратилась геноконцентрат к нему также без всякой фамильярности, как и он к ней, – я знаю, вы скрываете от всех, что я.... – она запнулась на долю секунды, не зная, как правильнее выразиться, и Алекс, как всегда, пришёл ей на выручку, подсказав нужное слово: "женщина". – Я знаю, что вы скрываете от всех, что я женщина. И потому лучше будет, если я останусь здесь. А кроме того, у меня нет волос, и я вижу, что это обстоятельство вас не только смущает, но и неприятно вам, – добавила она и попала в самую точку.

Герман смутился, по сути дела она сказала правду.

– Что ж, пусть будет по-вашему, вы отдыхайте, а я скоро приду.

Герман ушёл так же неожиданно, как и появился, а Зей-Би облегчённо вздохнула.