Текст книги "Война времен"

Автор книги: Элизабет Тюдор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)

– Да, сэр, – ответила та.

– Тогда почему же вы пошли с ним?

– Он сказал, что мы пойдём в цыганский табор, который сегодня, то есть в тот день расположился вблизи города, – прояснила она.

– И вы поверили ему? – приподняв брови, спросил адвокат.

– Да, сэр.

– Когда же вы поняли, что этот человек лжёт?

– Когда тот, схватив меня, оковал мне руки и ноги.

– Простите, мисс Пэри, где конкретно это произошло?

– В доме номер 23 на Уолл-Стрит, – выучив превосходно текст, без малейшего намёка на волнение ответила свидетельница.

– Вы знали этот дом раньше, мисс Пэри?

– Да, сэр. Я была там несколько раз, когда он ещё не был в таком состоянии, – выговорила она, и зал стал перешептываться.

"Ну, рыбка, вот ты и попалась на приманку", – подумал адвокат Ларри.

– Если, мисс Пэри, вы там были раньше, значит, когда этот человек свернул на улицу Уолл-Стрит, вы должны были бы знать, что эта улица не ведёт к городским воротам? – адвокат поймал свидетельницу на слове.

Она прикусила губу, поняв, что проболтала лишнее.

– Было слишком темно, – с минуту помолчав, заговорила она вновь, – и я... не разглядела дороги.

Адвокат, сделав вид, что удовлетворился ответом, продолжил свой допрос.

– Мисс Пэри, в своём рассказе вы упомянули о незнакомой вам цыганке, которую умерший тоже заковал в кандалы. Вы знали её?

– Нет, сэр.

– Не могли бы вы сказать, как этот мужчина обращался с ней? – подойдя поближе к свидетельнице, поинтересовался Ларри.

– Так же, как и со мной... – в некотором замешательстве сказала блондинка.

– То есть, как с жертвой? – попытался тот уточнить.

– Да, сэр, – решив, что эти вопросы не навредят её "безупречной" репутации, ответила она.

– Мисс Пэри, если, как вы говорите, хорошо знали этот дом то, возможно, припомните, сколько было дверных проёмов в комнате, где вас оковал этот мужчина?

– Два, сэр, – ответила женщина.

– Куда ведёт вторая дверь?

– В смежную комнату, сэр.

– Имеется ли вход в эту комнату через коридор?

– Да, сэр.

– Когда незнакомый мужчина привёл вас в дом номер двадцать три, – адвокат подчеркнул номер здания, которое раньше служило публичным домом, – где прежде, с ваших же показаний, вы частенько бывали, заметили ли вы там присутствующую здесь подсудимую? – спросил он и сразу же добавил: – Вы клялись на Библии, мисс...

– Нет, сэр, – растерянно призналась та.

– Когда же вы увидели её? Не забывайте, что за дачу ложных показаний вам грозит тюрьма...

– Протестую, ваша честь! – воскликнул прокурор. – Сторона защиты шантажирует свидетельницу.

– Протест принимаю, – сурово произнёс судья. – Мистер Фридом, вы здесь не за тем, чтобы выносить вердикты. Задавайте свои вопросы без угроз!

– Простите, ваша честь, – склонил голову адвокат, – и вы, мисс Пэри. И всё же, когда вы увидели её?

Блондинка молчала.

– Отвечайте, свидетельница, – обратился к ней главный судья.

– Когда... та высвободила меня из оков, – опустив глаза, дрожащим голосом пролепетала Вивьен.

– Высвободила из оков? – переспросил Фридом. – Но в вашем прежнем показании вы сказали, что она была соучастницей преступников. Как же вы объясните то, что она дала вам свободу?

В зале воцарилась тишина.

– Отвечайте, мисс, – прервал молчание нетерпеливый голос адвоката.

– Я... я ... точно не знаю, что там произошло.... Когда я молила насильника отпустить меня на свободу... он, взъярившись, сильно ударил меня по лицу, от чего я потеряла сознание, – заявила она, и зал негодующе зашумел.

– И очнулись вы тогда... – докончил Фридом слова показания свидетельницы после того, как зал приутих, – когда присутствующая здесь подсудимая освобождала вас из оков?

Блондинка нервно кивнула головой.

– Говорите словами, мисс Пэри, чтобы все это слышали! – потребовал адвокат.

– Да, сэр, так оно и было... – выдавила она из себя и слёзы потекли у неё из глаз.

– У меня больше нет вопросов, ваша честь, – промолвил адвокат и направился на своё место.

– Браво, мистер Фридом! – радостно воскликнул Герман. – Вы были великолепны!

– Мы выиграли только первую битву. Вся война ещё впереди.

Из зала суда вывели рыдающую мисс Пэри. Теперь ей надлежало предстать перед судом за ложные показания и понести наказание. Однако её дядя, влиятельный человек, лорд и приближённый короля, впоследствии использовал все свои связи и возможности, включая и кошелёк, дабы дело его племянницы ушло в забвенье. И, в конце концов, решил упечь Вивьен в монастырь, подальше от людских глаз.

Но не будем опережать события и вернемся в зал суда, где впервые на свете вершился людской суд над геноконцентратом, полноправным жителем Земли из далёкого будущего.

Свидетели сменяли друг друга, но ничего существенного их показания не добавляли к уже известному. Хотя во время показаний свидетеля доктора Хопкера, судебного медэксперта, дело чуть продвинулось в благоприятную сторону. То есть, в пользу Зей-Би. По его показаниям, первый удар ножом был сделан подсудимым Стивом Бреком, да и голову жертвы, возможно, отрезал именно он.

– Такое зверское преступление не могла совершить женщина, – заключил доктор.

Следующим свидетелем был священник местного прихода. Его суждения вызвали переполох в зале.

– Это преступление совершено не человеком, а самим сатаной! Или же его исчадиями! Эти лиходеи не люди, они дьяволы и заслуживают смерти! Дорога им одна отсюда – в ад! Анафема антихристам! – распалился он, обуреваемый эмоциями, после чего его всё также кричащим, но уже что-то на латыни, препроводили к выходу.

– Да-а... – протянул вспотевший от волнения адвокат. – Как бы этот фанатичный пастор нам всё не испортил. Он явно не в себе. Зачем же сторона обвинения пригласила его сюда, раз он не имел к этому делу никакого отношения?

– Вам записка, господин прокурор, – протягивая клочок бумаги, заявил мужчина в форме судебного стража.

"Жрец Фемиды18" взял записку и, раскрыв её, пробежал глазами:

"Сэр, человек, которого вы просили отыскать, уже здесь, в здании суда.

P.S. Если хотите успешно провести это дело, допросите как свидетеля Германа Фридриха Мельсимора. Спросите его, где и с кем провёл он весь день двадцать восьмого сентября сего года. Помогут вам в этом деле инструкции, описанные во второй записке. Она также у охранника. Не забывайте о нашем договоре...

Искренне ваш друг Б.Б ".

– Ваша честь, – поднявшись, обратился прокурор к главному судье. – Только что я получил сообщение о том, что свидетель, о котором я вам ранее говорил, прибыл в город и готов дать показания в суде.

– Ну, что ж, тогда пригласите его, – велел судья, и прокурор кивнул охраннику, стоявшему рядом с ним.

Взоры всех обратились к новому свидетелю. Его обличие эпатировало публику.

Маленький ростом, горбатый, с безобразными чертами лица, на котором было множество шрамов, он походил скорее не на человека, а на слугу дьявола. С трудом поднявшись на подиум, он тяжело плюхнулся на стул.

– Ваша честь, – начал прокурор, – этот человек был знаком с присутствующей здесь подсудимой по имени Риана. Они не раз тайно встречались по неизвестным причинам в Олденском лесу.

– О чём шла речь? – поинтересовался судья.

– Суть дела именно в этом, ваша честь. Этот человек – глухонемой от рождения, поэтому у меня вопрос к подсудимой. Как вы общались с ним?

– Протестую, ваша честь! – встав на ноги, воскликнул адвокат.

– Обоснуйте ваш протест, – потребовал судья.

– Во-первых, это не касается существа этого дела. И, во-вторых, откуда вы знаете, господин прокурор, что они общались? Ведь он глухонемой.

– Протест отклонён, – заявил судья и зал реагировал шумным ропотом.

– Прошу соблюдать тишину! – судья постучал колотушкой. – В противном случае, слушанье продолжится при закрытых дверях, – добавил он и через несколько минут люди всё же угомонились.

– Продолжайте, – обратился судья к прокурору.

– Итак, подсудимая... гм... Риана, как вы с ним общались? – спросил тот.

– А вы спросите у него, он сам вам и ответит, – предложила сэли.

– Вы издеваетесь?

– Нет, ни в коей мере, – серьёзно ответила подсудимая.

Прокурор с опаской подошёл к свидетелю.

– Свидетель Рубенс, – чуть ли не крича, обратился он к карлику, – вы знакомы с этой женщиной? – указал он рукой на Зей-Би.

Но ответа не последовало. Прокурор ещё громче повторил свой вопрос, но ответом была лишь тишина.

– Вы видите, ваша честь, он молчит, не желая отвечать....

– Или же просто не слышит вас, – поправила прокурора сэли.

– Вы слышали, ваша честь? Все слышали? Она призналась, что этот человек глухонемой! Эта цыганка призналась, что она колдунья! Возможно, это она заколдовала его, а также обезглавила ни в чём не повинного человека.

– Протестую, ваша честь! – воскликнул защитник. – Моя подзащитная не произносила этих слов. Это явная клевета!

– Протест отклонён, – небрежно бросил судья.

– Но ваша честь...

– Протест отклонён! – повторил тот.

"Чёрт бы вас всех побрал!", – сев на своё место, процедил адвокат сквозь зубы.

Прокурор стал нести всякую околесицу о колдовстве "злокозненных" цыган, о заговоре их против всего человечества, при этом изобразив Зей-Би настоящей предводительницей колдуний и разбойников.

Дело направлялось по кривому и предвзятому руслу, из которого адвокат Фридом, протестуя и приводя все объективные доводы, пытался вывести его. Но всё было напрасно. Казалось, судьи сами написали сценарий этого разбирательства. Присяжные с подобострастным согласием воспринимали надуманные инвективы прокурора и с ужасом смотрели на подсудимую. Наконец, патетические филиппики обвинителя прервала Зей-Би.

– Хватит! – вскочив на ноги, громко выкрикнула она.

– Что она делает? – всполошился защитник. – Она сломает всю нашу тактику защиты!

– Думаю, она уже давно сломана, мистер Фридом, – заметил Герман. – Пусть говорит. Может, она сможет переубедить этого фарисея в прокурорской мантии.

– Вы переходите всякие границы, господин прокурор, – продолжала Зей-Би. Этот человек, – звеня цепями на руках, показала она на Рубенса, – намного человечнее вас. Если вы способны слышать ушами, то он умеет слышать разумом.

– Нет, Зей-Би, не надо, – услышала она мысленный импульс от Рубенса. – Не выставляй себя на посмешище. Они всё равно тебе не поверят.

– Не хотите ли вы этим сказать, что сейчас он всё слышит? – усмехнулся прокурор. – А может, он умеет и говорить? Так расколдуйте же его, и мы все с интересом послушаем рассказы вашего... компрачикоса...

– У него тело уродливо, а у вас душа! – не выдержала сэли.

– Позвольте заметить, адвокат Фридом, что ваша подзащитная переходит все рамки приличия и этики... – обратился прокурор к защите.

– Ваша честь, могу ли я переговорить со своей подзащитной? – спросил адвокат у главного судьи. – Наедине, – добавил он.

– Хорошо, – недовольно буркнул тот. – Может, вы всё же сумеете угомонить её?

Охранник препроводил Зей-Би в комнату для свидетелей. Вслед за ней вошёл Ларри Фридом.

– Вы, наверное, сошли с ума? – накинулся он на сэли.

– Это вы безумны, раз защищаете того, кто не хочет, чтобы его защищали!

– Как это так? – в недоумении спросил Ларри.

– Я не просила сэра Мельсимора нанимать вас. Всё и так предельно ясно. Я виновна и должна поплатиться за содеянное преступление.

Ларри, всмотревшись ей в глаза, устало вздохнул.

– Это ваше последнее слово? – спросил он.

– Да, – сухо бросила сэли.

– Ну что ж, я не могу спасти того, кто не желает жить.

– У вас прекрасная тактика, сэр, – похвалил прокурора его помощник.

– Учись, Смит, это тебе ещё поможет в будущем, – наставительно ответствовал тот.

– Но, сэр, откуда вы знали, что эта женщина колдунья?

– Я этого не знал и даже сейчас не знаю...

– А как же понять ваше утверждение?

– Я взял их на пушку... – разоткровенничался тот. – Этот карлик-урод подал мне отличную идею. Да и сама подсудимая, по-видимому, тронутая. Вот мне и не составило труда убедить в этом всех присутствующих здесь. Признайся, Смит, ведь даже ты поверил?

– О да, сэр. У меня на этот счёт не возникло ни малейших сомнений. Но что будет с подсудимой? Каков будет вердикт?

– Эх, молодо-зелено! -хмыкнул прокурор. – Конечно же, её казнят. И не просто так, а публично, как колдунью. Ведь по всему видно, что к делу, к которому приписывают её имя, она не причастна. Лорду Пэри нужна чья-нибудь голова, так какая разница, за что её казнят? – втолковал своему недогадливому помощнику.

– Но ведь и другой подсудимый может поплатиться за неё, – кивнув в сторону Стива, заметил Смит.

– Как же ты наивен, Смит! – добродушно произнёс прокурор, чего нельзя было в нём заметить во время разбирательства. – Лорду Пэри не нужны свидетели этого дела. Так что этот карлик-урод поможет мне выиграть дело любой ценой. Благодаря ему мы докажем, что она – подсудимая – ведьма!

"Чёрта с два! – прочитав по губам весь их разговор, возмутился Рубенс. – Я не позволю казнить Зей-Би из-за меня. Этому не быть!"

Дверь из комнаты для свидетелей распахнулась, и в зал заседания первым вышел адвокат Фридом. Геноконцентрат шла вслед за ним.

– Прости меня, Зей-Би, – услышала она мысленный импульс от Рубенса.

Сэли не могла понять, о чём идёт речь, и посмотрела на своего друга. У карлика в руках был его охотничий нож. Он приставил лезвие себе к горлу и сделал резкое движение рукой. Зей-Би, оттолкнув адвоката, ринулась к нему. Но было уже поздно.... Рубенс в предсмертных судорогах трепыхался на полу.

– Рубенс! – в отчаянье завопила сэли.

Публика содрогнулась от представшей ей жуткой сцены. Зей-Би присела возле него и приподняла ему голову. Её глаза выражали смятение и укор. Рубенс слабо сжал её руку. Силы покидали его. Зей-Би, пребывая в шоке, ничего не замечала вокруг себя, весь тот гам, который стоял в зале суда. Кровь из раны струйкой стекала на пол. Сэли положила руку на порез и попыталась остановить кровотечение. Но всё было тщетно. Нож слишком глубоко прорезал ему гортань. И вот рука умирающего дрогнула в руке Зей-Би, и он затих. Внезапно геноконцентрат вспомнила предсказание гадалки Харлины. "Ты унесёшь с собою немало жизней, в том числе и жизнь своего поклонника. После себя ты оставишь лишь горе..."

– Н-е-т!!! – схватившись за голову, закричала Зей-Би. – Н-е-т!!! голосила она в исступлении.

Охранники, схватив сэли за руки, насильно оттащили от трупа.

– Не трогайте её! – Герман рванулся к блюстителям порядка.

– Стой, Герман! – силой удержал его доктор Оландью. – Они ей ничего не сделают, а ты заработаешь себе неприятности.

– Но они...

– Доктор Оландью прав, сэр Мельсимор, – поддержал его подошедший адвокат. – Лучше увести его отсюда, доктор Оландью, – сделал тот замечание старику. – У нас здесь и своих проблем хватает.

– Вы с ума сошли! – вскричал уязвлённый Герман.

– Скоро я в это действительно поверю, – утомленно ответил тот и отдалился от них.

– Ваша честь, – подойдя к главному судье, обратился мистер Фридом, сторона защиты просит вас продолжить разбирательство.

– Да вы что, спятили?! – сердито воскликнул тот.

– О да! Это точно! – пробормотал Ларри.

– Что? – судья выкатил глаза.

– Ничего ваша честь, ничего. Я просил вас продолжить слушанье.

– А как же труп? Да и ваша подзащитная, похоже, не в состоянии сидеть в зале суда, – указал судья на сэли.

– Ваша честь, труп можно убрать, а мою подзащитную я прошу увести обратно в камеру. Мы можем продолжить слушанье и без её присутствия.

"Всё равно для неё нет разницы, оправдают её или нет", – подумал Ларри про себя.

– Вы уверены? – удивлённый просьбой защиты, переспросил служитель закона.

– Да, ваша честь.

Тело Рубенса вскоре убрали, Зей-Би заперли обратно в камеру, зал приутих, и слушанье возобновилось. Прокурор, конечно же, постарался на славу. Он произнёс столько изощрённых доводов и доказательств, что даже глупцу стало ясно, какая страшная и коварная она – подсудимая Риана.

– Но это всё ложь! – не выдержав долее наглого обмана прокурора, вскочил с места Герман. – Обвинитель лжёт!

– Уймись, Герман, – тянул его за руку доктор Оландью. – Ещё накличешь на себя беду.

"Вот рыбка и попалась", – подумал прокурор.

– Ваша честь, возможно, сэр Мельсимор что-то знает о нашей подсудимой, поэтому столь ревностно защищает её. Я прошу, ваша честь, вызвать его на слушанье как свидетеля обвинения, – подчеркнул он последние слова.

– Протестую, ваша честь! – встав на ноги, возразил адвокат. – Сэр Мельсимор не может выступать свидетелем обвинения.

– Почему, позвольте спросить? – удивился судья.

– По правилам, свидетель должен быть оповещён о даче показаний за несколько дней до слушанья в суде, – напомнил Ларри.

– Ну что ж, тогда можете послать ему оповещение, а мы тем временем вынесем приговор, – отмахнувшись, сказал судья.

– Нет, я выступлю в роли свидетеля, – заявил Герман.

– Нет, сэр Мельсимор! Опомнитесь! – пытался остановить его Фридом. – Что бы вы не сказали, они всё равно вынесут обвинительный приговор...

Однако тот не прислушался к словам опытного юриста. Он был готов ценой собственной репутации, а если понадобится, даже ценой собственной жизни спасти свою возлюбленную.

Герман поклялся на Библии говорить только правду и сел на стул. Обвинитель стал осыпать свидетеля вопросами. Сперва выяснилось настоящее имя подсудимой, потом Герман рассказал о том, как Зей-Би нашли в лесу, как он спас её из трясины и о некоторых незначительных событиях. Однако он умолчал при этом о загадочном фиолетовом свечении, а главное, о зелёных светящихся в темноте глазах.

– Почему она ушла из замка? – неожиданно поинтересовался прокурор.

– Она не могла дольше оставаться там, – уклончиво ответил свидетель.

– Почему?

– Она так сказала. Я не знаю причину...

– Не знаете или не хотите сказать? – допытывался обвинитель.

Герман, колеблясь, опустил глаза. Ему не хотелось говорить всей правды, но и солгать он не смел.

– Мы слушаем вас, сэр Мельсимор.

– Мой брат... Гарольд хотел убить её, – покраснев до ушей, в конце концов раскрыл он тайну.

Зал ахнул, услышав заявление свидетеля.

– Сэр Мельсимор-младший?! – удивился прокурор Крешли.

– Да, сэр.

– Вы знали причину его намерения?

– Нет, сэр. Истинной причины я не знал, – признался свидетель. – Просто Гарольд невзлюбил Зей-Би с того самого дня, как только она появилась у нас в замке.

– Но ведь её, как вы сказали, привёл именно он.

– Да, сэр, – подтвердил свидетель.

– Тогда в чём же причина его ненависти?

– В гордыне, сэр...

– Простите? – не понял его тот.

– В прошлом году, на балу в "Голден Сиид" в честь Дионисия между Гарольдом и Зей-Би вспыхнула ссора... потом состоялась дуэль... по вызову Гарольда.... Они дрались на шпагах, и Зей-Би одержала победу над ним...

Люди, собравшиеся в зале, стали перешёптываться.

– Женщина, цыганка победила Гарольда Родрика Мельсимора? – не веря своим ушам, переспросил прокурор.

– Да, сэр. Его самолюбие и гордость были уязвлены в тот день. Но тогда он ещё не знал, что Зей-Би – это женщина.

– Как же так, сэр? Как можно этого не заметить? – в недоумении спросил тот.

– Дело в том, что поначалу, когда Зей-Би попала к нам в замок, все приняли её за мужчину, потому что у неё на голове не было волос.

– Они были коротко пострижены?

– Нет, сэр, их не было вообще в помине. Она была острижена наголо. Вот это-то и ввело нас в заблуждение.

– И долго вы скрывали это от окружающих?

– Довольно долго, – признался Герман. – Я попросил её облачиться в мужскую одежду, надеть парик и сменить своё имя на мужское имя.

– Зачем? – поинтересовался Крешли.

– Сначала мы решили скрыть её истинный пол, дабы разузнать, откуда она и что делала в Олденском лесу.

– Ну и как? Удалось ли вам сделать это?

– Нет, сэр. На все мои вопросы она отвечала уклончиво и невразумительно, оставляя своё прошлое в тайне.

– Когда вы сказали "мы решили", кого вы ещё имели в виду?

– Доктора Оландью и себя, – ответил Герман.

– Значит, ваш брат Гарольд Родрик, вызывая подсудимую на дуэль, полагал, что его соперник – мужчина?

– Да, сэр, – подтвердил свидетель. – Но когда Гарольд узнал истину, он был взбешён и поэтому хотел убить её. Думаю, это и была истинная причина её ухода, – заключил Мельсимор.

– Вы больше не виделись с ней? – прокурор испытующе уставился.

– Нет, сэр, – солгал Герман.

– Но это ложь! – выкрикнул Крешли. – Ваша честь, господа присяжные заседатели, у меня есть доказательство того, что свидетель виделся с подсудимой.

Германа прошиб пот.

– Позвольте же спросить сэр, какие? – взяв себя в руки, спросил он.

– Внесите улику, – велел прокурор охраннику.

Несколько минут спустя в зал суда явился коренастый мужчина в форме охранника, в руке он нёс шпагу.

– Вот! – воскликнул прокурор. – Это и есть моё доказательство!

У Германа пересохло во рту. Только сейчас он вспомнил о своей шпаге, оставленной у охранника тюрьмы при посещении Зей-Би.

– Вы узнаёте свою шпагу? – спросил прокурор.

– Нет, сэр, – уверенно ответил свидетель.

– Ваша честь, не могли бы вы сказать, что здесь выгравировано? – протянул Крешли клинок к главному судье.

– Г.Ф.М, – прочитал тот вслух.

– То есть Герман Фридрих Мельсимор! – во всеуслышание расшифровал прокурор инициалы.

В зале поднялся шум. Многие не могли поверить, что столь почитаемый человек с безупречной репутацией после клятвы на Библии заведомо лгал.

"Ну вот, началось", – вздохнул адвокат Фридом.

– Ах да! Действительно, это моя шпага! – изобразив на лице изумление, воскликнул Мельсимор. – Я-то думал, что потерял её, – сказал он первое, что пришло ему на ум, но потом осекся, поняв, что это был не лучший довод.

– Потеряли? – усмехнулся Крешли. – Никак не думал, что дворянин с такой лёгкостью может потерять своё оружие, символ достоинства и чести...

– Протестую, ваша честь! – воскликнул защитник. – Обвинительная сторона оскорбляет личность свидетеля. Пусть мистер Крешли изволит говорить по существу дела, и не ходит вокруг да около. Свидетель – не подсудимый...

– Протест принят, адвокат Фридом. Задавайте свои вопросы конкретно по этому делу и без оскорбления личности, – сделал судья замечание прокурору.

– Простите, ваша честь, господа присяжные, и вы, сэр Мельсимор, если я задел ваше достоинство, – повинился Крешли. – И всё же не могли бы вы вспомнить, сэр Мельсимор, где и когда потеряли свою шпагу?

– Я не помню, сэр.

– Если вы забыли, сэр Мельсимор, то позвольте мне напомнить вам. Двадцать восьмого сентября, то есть два дня тому назад вы приехали в город Дадли и посетили городскую тюрьму. Там вы изъявили желание посетить заключённую по имени Риана. Охранник запретил вам встречу, тогда вы заплатили ему десять гиней19, дабы тот изменил своё решение. Этот продажный страж впустил вас, взяв у вас не только деньги, но и шпагу, так как гражданским лицам с оружием в тюрьму входить запрещено, – в точности пересказал прокурор подробности того дня.

Зал в напряженном молчании ждал продолжения развязки этого запутанного дела.

– Заплатив охраннику, – продолжал прокурор, – чтобы тот перевёл заключённую из обычной камеры в камеру для особо важных персон, вы вошли туда около пяти часов дня и вышли оттуда ровно в полночь... – заявил он, вызвав бурную реакцию публики.

– Тише! – крикнул судья, постучав колотушкой. – Я призываю вас к порядку! Продолжайте, прокурор Крешли.

– Вы вышли в полночь, причём охранник говорит, что вы были крайне возбуждены и взвинчены, а главное, полуобнажены! Какие у вас отношения с подсудимой Зей-Би? – спросил прокурор, сверля глазами свидетеля. – Могу предположить – уж никак не платонические! ...

– Я протестую, ваша честь! – снова вмешался адвокат Фридом, пытаясь перекричать возмущённые реплики благочестивых моралистов и грубую брань простолюдинов.

Г л а в а 37.

Люди зачастую суеверны, и нередко суеверие влечёт за собой роковые последствия. Наши современники выставляют на смех суеверие своих предков, не замечая своих ещё более смехотворных предрассудков. Но в те далёкие времена суеверие не было чем-то зазорным и постыдным. Издавались даже книги о том, что и как делать, дабы не навлечь на себя беду. Люди сторонились уродов, считая их исчадьями дьявола, гениальные прозрения ума объявлялись богохульством, открытия, посягающие на догмы религии – сатанинским умыслом. Охота на ведьм эхо наивных и жестоких времён.

Но вернёмся в суеверную Англию 17 века на суд присяжных, где, как вы помните из предыдущей главы, решалась участь геноконцентрата из будущего Зей-Би.

Наконец, в зале судебного заседания воцарилась тишина. Послышался шорох со стороны присяжных, и со своего стула встал присяжный, избранный старостой среди девяти из них. Также по требованию стряпчего с места встали оба подсудимых. Присяжный староста отдал секретарю судебного заседания запечатанный пакет с вердиктом. Тот, распечатав пакет, передал его главному судье. Зачитав вердикт, судья, в конце концов, дошёл до главного.

– ... К смертной казни!

Публика с облегчением вздохнула.

– Наконец, этой ведьме придёт конец, – обратилась молодящаяся дама к сидящей рядом благообразной старушке.

– Осуждённые, – продолжал судья, – будут публично казнены завтра на рассвете на городской площади. Присутствующий здесь Стив Брек – через повешенье, а бесфамильная осуждённая по имени Зей-Би, как ведьму, в тот же день и час предадут огню!

"Огню?! – застыло у сэли это слово на устах. – Но... но тогда ведь они все погибнут!" – подумала Зей-Би.

– Алекс, какова вероятность? – спросила она мысленно у компьютера-помощника.

– Учитывая количество выделяемых отравляющих веществ, вероятность стопроцентная, – ответил нейрокомп. – Твоё сожжение повлечёт гибель тысячи людей. Я предупреждал тебя...

Сэли больше не стала слушать его.

– Расстрел! – крикнула она судье.

– Что?

Все устремили взоры к осуждённой.

– Я прошу у судьи и у присяжных расстрела, – потребовала она.

Судья недоуменно посмотрел на адвоката Фридома. Тот, не зная, что сказать, пожал плечами.

– Решение суда неизменно и приговор будет приведён в исполнение именно так, как было решено, – объявил судья Грегори Стоунли и ударил колотушкой, подтверждая, что заседание суда окончено.

– Расстрел, дайте мне расстрел! – кричала Зей-Би, когда конвою пришлось силой уводить её из зала суда.

...Первый жаворонок запел свою звонкую песнь. За ним последовали и другие его пернатые собратья. Сумрачное небо постепенно светлело и обретало прозрачную голубизну, окаймлённую розовой полоской зари, завораживающей переливающимися красками. И вскоре край золотистого светила показался за горизонтом. Рассеяв последние остатки тьмы, он принёс новый день, для кого-то обычный, а для кого-то последний день земного бытия.

Жители города Дадли, даже заядлые лежебоки и не выспавшиеся гуляки, встали в это утро рано. Предстоящая публичная казнь на городской площади взбудоражила весь город, вселяя в души страх, смешанный с любопытством, который был чужд даже самым сердобольным. Толпы людей устремились на городскую площадь. Туда, где вершилось правосудие, где закон являл свою неоспоримую карающую силу.

К восьми часам утра всё было готово для казни – и виселица для мистера Стива Брека, и сухой хворост для геноконцентрата Зей-Би.

Конвой из десяти человек выстроился в коридоре городской тюрьмы, чтобы препроводить приговорённых к месту казни. Первым вывели из здания Стива Брека, следом – должна была шествовать Зей-Би.

– Отворяй! – приказал начальник охраны капитан Сейшел надзирателю тюрьмы.

Тот отпер дверь камеры Зей-Би.

– Заключенная, выходите! – потребовал охранник, но в ответ последовала лишь тишина. – Заключённая Зей-Би, выходите! – повторил тот, и снова безмолвие.

Тогда охранник вошёл в камеру, чтобы силой вытащить приговорённую из камеры. Однако, к его изумлению, камера оказалась пустой. Последовавший за ним начальник конвоя, обнаружив исчезновение смертницы, взъярился.

– Это побег!!! Заключённая сбежала! Куда же ты смотрел, олух? – с кулаками пошёл он на охранника.

– Клянусь всеми святыми угодниками, вчера она была здесь! – в испуге поклялся тот. – Я прекрасно помню, как вчера запер её тут...

Начальник охраны, выругавшись, быстрыми шагами направился к выходу из здания тюрьмы. Ему предстоял нелёгкий разговор с судьёй Стоунли. Взяв себя в руки, капитан Питер Сейшел постучался в дверь кабинета судьи. Отрапортовав об утреннем происшествии в городской тюрьме, он умолк в ожидании грозы. Но судья Стоунли продолжал стоять у окна, наблюдая за тем, как толпа возбуждённо гомонит и глазеет на Стива Брека, имевшего жалкий вид.

– Сэр, я приказал запереть городские ворота, – добавил Сейшел в надежде на то, что судья, наконец, отойдёт от окна и отдаст нужные распоряжения.

– Не нужно было этого делать, – неожиданно для капитана произнёс судья. Если рыбка уплыла из ваших рук, то покажите её любимую наживку, и она обязательно сама вернётся, – многозначительно заметил Стоунли, однако капитан всё равно ничего не понял.

– Публика жаждет зрелища, – пробормотал судья. – Ну что ж, они хотят увидеть казнь... на костре.... Пусть увидят...

– Казните вместо Зей-Би заключённого из камеры 48, – повернувшись лицом к капитану, заявил он.

– Но, сэр, ведь над ним ещё не было суда, – растерянно напомнил другой.

– Народу всё равно, кто сегодня поджарится, а этот человек воистину достоин геенны огненной, – зловеще изрёк служитель закона. – Выполняйте приказ! – повысил тон Стоунли, и капитан козырнув, вышел из кабинета.

Передав распоряжение судьи охраннику, он вместе с заключённым из камеры 48 направился на городскую площадь. Люди расступились перед конвоем с приговорённым. Одни смотрели на этого человека с презрением и неприязнью, как на прокажённого. Другие – с испугом и любопытством. Трудно было найти в толпе сочувствующих...

Молодая особа в чёрной накидке с капюшоном на голове энергично пыталась пройти поближе, чтобы разглядеть несчастного приговорённого. Едва она пробралась к освобождённой для конвоя дорожке, как солдаты свернули направо и конвоированный вновь исчез с поля зрения. Толпа мигом захлестнула проход.

– Пожалуйста, пропустите, – работая локтями и языком, просила женщина в плаще.

Однако никто не хотел уступать своего места. Наконец, добравшись до пятачка, откуда просматривался эшафот, незнакомка посмотрела на столб, предназначенный ей самой. Солдаты приковали к столбу цепями осуждённого и отошли, чтобы разжечь хворост. Приговорённый к смерти устремил взор к небу, вероятно, для того чтобы произнести последнюю молитву в этой жизни. Затем он окинул взглядом толпу, чтобы проклясть всех вершащих несправедливые законы, и только сейчас особа в чёрном плаще узнала его.

– Герман!... – простонала она еле слышно.

У неё онемели руки и ноги, и она содрогнулась, вспомнив свой сон, в котором Герман находился возле такого же столба и горел, объятый пламенем.