Текст книги "Война времен"

Автор книги: Элизабет Тюдор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 32 страниц)

– Как? Абсолютно никаких изменений нет?

– Изменения есть, только в худшую сторону, – вздохнул Герман.

– Джошуа сказал, что доктор Оландью занимается её лечением, – вступил в разговор Роберт.

– Да.

– И чем же он её лечит? Ну, то есть, какими средствами?

– Почти никакими.

– Тогда какой же он доктор, – скептически заметил Филипп – Этак и я легко смогу стать врачом.

– Тут вины доктора Оландью нет, – старался Мельсимор оправдать своего семейного врача. – Просто у него мало средств, ну, то есть, возможностей...

– А что так? – спросил Филипп. – Разве ты ему мало платишь?

– Нет, нет. Дело тут не в деньгах, – покачав головой, возразил хозяин, просто пациент у него необычный.

– Хм. Раз у бабы... пардон, у женщины нет волос, и силища, как у Геракла... Что, Оландью не может с ней управиться? – подшутил Ля Морэ.

Герман рассмеялся.

– Боюсь, Филипп, насчёт её волос ты заблуждаешься. После нашей последней встречи с тобой у Зей-Би волосы настолько выросли, что ты, увидев их, глазам своим не поверишь.

– За две-то недели? – воскликнул Роберт.

– Да, Роб. Я иногда и сам не могу поверить в это, однако, факт налицо. В ней столько сил и энергии...

– Где же она сейчас, эта сила и энергия? – с намёком спросил Филипп.

– Не знаю, – пожал плечами Герман. – Я не знаю, что с ней происходит. Всё живое в ней будто бы угасло. Однако тело, несмотря на то, что уже шесть дней не принимает ни пищи, ни воды, продолжает жить.

– Невероятно! – воскликнул лорд Нортбри. – А как же доктор Оландью даёт ей лекарства?

– Загвоздка именно в этом, – уныло молвил хозяин "Голден Сиид". – Она даже воду не пьет, что и говорить о лекарственных снадобьях.

В комнате воцарилась тишина.

– Да-а, – протянул Филипп. – Наверное, тебе нелегко? – с искренним сочувствием произнёс тот.

– Куда уж там, – устало вздохнув, молвил Герман.

– Можем ли чем-нибудь помочь тебе, Фридрих? – поинтересовался Роберт.

– Увы, Роберт. Ничего нельзя сделать. Лишь чудо может спасти Зей-Би.

Г л а в а 24.

Вечером следующего дня Герман, заставив себя поужинать, направился в комнату Зей-Би. Доктор Оландью и служанка, которую Герман приставил к сэли, как сиделку, в этот час находились в комнате больной.

– Есть какие-нибудь улучшения? – поинтересовался он.

– К сожалению, я не могу вас ничем порадовать. Состояние кажется стабильным, но остаётся неутешительным.

Герман подошёл к кровати и сел в кресло, стоявшее рядом. Неожиданно его взгляд остановился на служанке.

– Нанси, – обратился он к ней.

– Да, сэр, – сказала служанка и подошла к нему поближе.

– У тебя усталый вид. Пойди отдохни.

– Но, сэр, а как же... – молвила Нанси, указывая на сэли.

– Сегодня я подежурю.

– Но тётушка Клотильда сказала мне...

– Я приказал тебе идти, – строго прервал её Герман.

Девушка неохотно повиновалась.

– Вы тоже должны отдохнуть, – обратился Мельсимор к доктору, как только Нанси скрылась за дверью.

– Но, Герман, ведь я...

– Нет, нет, ничего и слышать не хочу, – жестом остановил он старика.

Оландью, немного помешкав, сказал:

– Хорошо, так и быть. Но если что, зовите меня немедленно, – предупредил тот.

– Непременно, – пообещал Мельсимор.

Доктор удалился и Герман, наконец, остался наедине с Зей-Би. Он неотрывно смотрел на незнакомку, к которой так привязался за столь короткий промежуток времени. В ней было что-то манящее и в то же время отталкивающее. Герман восхищался её силой духа и решительностью, что было несвойственно всем тем представительницам прекрасного пола, которых он встречал когда-то. Однако были в незнакомке и странности, которые озадачивали и настораживали. Вечные недомолвки и скрытность, таинственный нечеловеческий дар, которым она обладала, и многое другое, что происходило вокруг этой особы, не только отталкивало юношу от неё, но и повергало в смятение. Он любил определенность и стабильность. "А в этой девушке, – думал Мельсимор, – так много таинственного и необъяснимого".

Взяв руку Зей-Би в свою руку, он стал нежно поглаживать её. Пальцы сэли были тонкими и длинными, а ногти имели неестественный голубой оттенок.

Утомлённый бесконечными раздумьями, Герман незаметно для себя задремал в кресле, держа за руку Зей-Би.

Была уже глубокая ночь, когда его забытье нарушило что-то холодное, как лёд, трепещущее в его руках. Он, вздрогнув, открыл глаза. Это рука Зей-Би, став неимоверно холодной, судорожно дёргалась. Кожа на ладонях была синей, а ногти приняли темно-лиловый оттенок.

– Бог ты мой! – испуганно воскликнул он. – Что с ней?! – вскочив, подошёл к кровати. Всё тело геноконцентрата отчаянно тряслось, пытаясь выжить в борьбе со смертью.

Герман однажды видел такие предсмертные конвульсии – когда угасал отец. Его пробрал страх. Он подбежал к двери.

– Карл, беги быстрей к доктору Оландью и зови его срочно сюда! – крикнул он охраннику, который стоял у дверей. Тот помчался по коридору.

– Держись, Зей-Би, – говорил Герман, протирая руку сэли, чтобы согреть её. – Сейчас доктор придёт. Только, прошу тебя, не умирай, – при одной только мысли о её смерти Герману стало не по себе. Губы дрожали от волнения, а глаза наполнились слезами.

Нейрокомпьютер слышал всё, что происходило за эти дни, но, увы, ничем не мог помочь Зей-Би. Энергетический контейнер был пуст, а для того, чтобы вернуть хозяйку к жизни, требовалась биологическая энергия. Лишь контакт с человеком мог помочь Алексу пополнить энергию хозяйки. Однако нейрокомпьютеру сделать это без помощи носителя было не по силам. Он мог выполнять функции, которые также могли делать и другие компьютеры. К примеру, что-нибудь вычислить, давать указания, напоминать о законах и правилах, связаться с кем-нибудь, и тому подобные команды. Однако ни один другой внешний компьютер не был способен управлять нервной системой живого существа, как это делал нейрокомп. В этом и было его совершенство. Конечно же, создатели хотели бы, чтобы нейрокомпьютеры могли выполнять ещё больше задач, однако печальные воспоминания прошлых ошибок удерживали их от этого технологического порыва. Ведь компьютеры не только служили во благо людям, но и с ними были сопряжены непредвиденные правонарушения и преступления, причинившие ущерб человеческой цивилизации. И всё же, отказаться от услуг чудо-техники люди никак не могли. Компьютеры будущего выполняли немыслимые операции. Огромный объём различной работы, которую доселе выполнял человек, теперь осуществляла аппаратура с субинтеллектом. Субинтеллектом потому, что обитатели Вионы считали себя существами высшего разума.

– Зей-Би! – без устали звал Герман. – Прошу тебя, не оставляй меня, твердил тот, сжав её ладонь в своих руках.

Контакт, созданный между человеком и геноконцентратом, оказался той спасительной соломинкой, за которую "ухватился" Алекс для восполнения иссякших ресурсов. Энергия человека стала без его ведома перетекать к геноконцентрату. Но внезапное появление в комнате доктора Оландью отвлекло "донора", и он непроизвольно отпустил руку Зей-Би. Контакт был прерван. Той дозы биоэнергии, которая была набрана за какие-то несколько секунд, хватило, чтобы вывести сэли из критического состояния, но угроза оставалась.

"Принесла нелёгкая! – взвыл Алекс. – Еще бы немного энергии! Ещё бы пару минут", – причитал нейрокомпьютер.

– В чём дело, Герман? – запыхавшись, спросил доктор.

– Я не знаю, мистер Оландью, не знаю, – качая головой, в отчаянии ответил юноша. – Я задремал... и спросонок... почувствовал холод... Рука её похолодела.... Открыл глаза, вижу у неё предсмертные конвульсии. Всё тело было ледяным, как...

– Что?! – воскликнул доктор и, отстранив Германа, склонился над больной.

– Что же с ней творится, доктор?

– Ничего не могу понять, – пожал плечами Оландью. – Если, как вы говорите, были предсмертные судороги, то летальный исход неминуем.... И всё же, осмотрев её, я могу сказать, что состояние пациентки ничуть не ухудшилось, – заключил он.

– Слава тебе, Господи! – с облегчением вздохнул Мельсимор.

– За ней нужен неусыпный надзор... – доктор с нажимом повторил: Неусыпный!

– Конечно, конечно. Не волнуйтесь насчёт этого, – поспешил Герман заверить старика.

– Ну, хорошо. Тогда я пойду к себе.

– Да, да, идите. Я останусь здесь и пригляжу за ней.

– Только, чур, не клевать носом! – предупредил док и скрылся за дверью.

Г л а в а 25.

Солнце уже давно стояло в зените, когда Герман, передав дежурство служанке Нанси, решил отдохнуть в своём кабинете. Его рубашка, изящно расшитая прекрасными кружевами, была неряшливо вправлена в штаны, волосы, которые он не причесывал уже два дня, разлохматились, а щетина густо покрыла лицо.

Устало развалившись в кресле, Герман сомкнул глаза. Его разбудил ворчливый голос:

– ... поддался чарам Морфея?

Очнувшись от дремы, он увидел на пороге седую леди с девчуркой лет пяти-шести, которую держала за ручку.

"Опять принесла нелёгкая", – охнул он.

– Я уже две минуты стучусь в дверь, а ты не отзываешься!

– Я... я не слышал, – проговорил юноша рассеянно.

– Тут дверь ломают, а тебе хоть бы хны...

– А что, разве дверь взломана? – плутовато усмехнулся Герман.

– Хватит дурачиться! – пожурила леди.

– Да! – вставила маленькая девочка. – Бабушке не нлавится, когда дулачатся.

– Аннабел, – улыбнулся Мельсимор. – Иди ко мне, малышка! – и простёр к ней объятия.

Девочка с радостью подбежала. Он обнял малышку.

– Видишь ли, тётушка Элеонора считает меня маленьким. И всё пилит, пилит... – он скорчил грозную мину.

Девочка прыснула в кулачок.

– Ну, хватит преувеличивать! – отрезала леди Уильямс и, подойдя к Герману, вырвала ребёнка из его объятий.

– Сколько раз тебе говорить, что ты уже не в том возрасте, чтобы тебя носили на руках, – обратилась она к Аннабел.

– Хм, – поджала губки девочка, – а дядя Гелман говорит, что не надо толопиться стать взлослой.

– Да, кажется, на себе он уже использовал свою теорию, – косо посмотрев на племянника, уколола она.

Герман молча проглотил эту пилюлю.

– Ах да, тётя! – будто бы очнувшись, проговорил он. – Чем на сей раз, вы нас порадуете? Что-то случилось? Или это просто визит вежливости к своим любимым племянникам?

"В чём я глубоко сомневаюсь. Она просто так ничего и никогда не делает", подумал он.

– Мне надо кое о чём поговорить с тобой, Герман, – начала она.

– Если вы будете говорить о том же самом, что и семь лет подряд, проговорил племянник, то мой ответ будет тем же самым, что и семь лет назад. Нет! – резко закончил он.

– Нет, я не затем пришла.

– А зачем же?

– Я... слышала, что ты приютил в замке какую-то бродяжку...

– Бродяжку? – перебил он её. – С чего это вы так решили?

– Около двух месяцев назад, помнишь ли.... Сначала ты умело скрывал от людей её существование. Потом, облачив её в мужское одеяние, представил уже "его" людям как своего иноземного друга.

Услышав эти подробности, которые Герман всеми силами старался держать в строжайшей тайне, он обомлел.

– А затем...

– Хватит! – прервал он леди. – Откуда у вас эти сведения?

– Это неважно. Важно то, что по твоей реакции я всё больше верю этим данным.

Племянник с минуту молчал, насупив брови.

– Анна, – наконец нарушил он тишину, – пойди-ка ты лучше к няне Клотильде. У неё что-то есть для тебя.

– Что? – нетерпеливо спросила девочка.

– Не знаю, – покачав головой, молвил тот, – просто пойди к ней.

– Ну, холошо, – пожав плечами, девочка удалилась из комнаты.

– Ну, я жду, – произнёс Герман, как только дверь закрылась за племянницей.

– Чего ты ждёшь? – спросила миссис Уильямс.

– Объяснений!

Г л а в а 26.

– Тоже мне! А ещё считает себя доблым дядей, – шагая по коридору, недовольно бормотала Аннабел. – Посылает меня к какой-то няне, а я уже совсем взлослая, и мне совсем не нужна никакая няня, – ворчала та.

Ей было велено спуститься вниз, однако она и не собиралась слушаться ничьих указов. Аннабел предпочла одиночество обществу неугомонно болтливой няни. Девочка любила оставаться одна. И сейчас, шагая по безлюдному коридору, Аннабел чувствовала неописуемую радость свободы от докучной опеки взрослых. Пройдя до восточного крыла, девочка встретила спящего охранника у дверей гостевой комнаты. Тот громко храпел. Немного поразмыслив, девочка незаметно прошмыгнула мимо него и, тихонько открыв дверь, вошла в комнату.

В помещении стояла мёртвая тишина. Лишь тихое позвякивание привлекало слух. Аннабел, оглядевшись, увидела служанку, которая, поглощённая вязанием, не заметила, девочку.

– Нанси, Нанси, – окликнула девочка служанку.

Та вскочила на ноги, уронив при этом спицы и клубок на пол.

– Аннабел? Я и не знала, что ты приехала в "Голден Сиид"! Как у тебя дела, малышка?

Растерянность сменилась на её лице ласковой улыбкой.

– Не влемя обсуждать мои дела, – серьёзно ответила та. – Мне велено было сейчас же позвать тебя.

– Тебе было велено позвать меня? – удивилась Нанси. – Кто тебе велел сделать это?

– Дядя Гелман. Няне Клотильде плохо и она хочет видеть тебя.

– Тётушка Клотильда! – охнула служанка и в отчаянии кинулась к двери. – А с кем же я оставлю больную? – огорчённо спросила та.

– Не бойся, она никуда не убежит, – сказала девочка. – Я здесь побуду вместо тебя, и если что-нибудь будет не так, то позову дяденьку у двелей.

Нанси, поколебавшись, и всё же согласилась.

– Ладно. В случае чего позовёшь немедленно Карла, – второпях бросила девушка и побежала по коридору.

"Беги, Нанси! Беги! – смеясь в душе, подумала Аннабел. – Тебя ждёт приятный сюрприз".

Девочка закрыла за собой дверь и опасливо подошла к кровати. В постели, мертвецки бледная, лежала молодая особа. Аннабел, которая никогда ещё не видела умирающего человека, не на шутку перепугалась, но любопытство всё же взяло верх. Она подошла вплотную к кровати и всмотрелась в лицо Зей-Би.

– Бедняжка, что же с тобой случилось? – с жалостью пролепетала девочка.

Алекс насторожился, услышав чей-то незнакомый для него голос. С тех пор как Зей-Би ударила энергетическая молния от повреждённых Амперовых прутьев, нейрокомп ни разу не отключился и бережно охранял свою хозяйку. Он уже привык различать голоса тех людей, которые ухаживали за сэли, но этот более звонкий голосок он не слышал никогда. Поняв смысл её слов, и определив интонацию и тембр голоса, нейрокомп сделал вывод, что этот человеческий голос принадлежит женской особи незрелого возраста.

Быстро подключившись к банку данных "всё о человеке", он стал разыскивать главу "психика детей". Чтобы прочитать всю информацию, ему понадобилось доля секунды.

"Да, как нельзя лучше! – воскликнул он про себя. – Эта девочка поможет Зей-Би", – решил компьютер. Переключившись на английский язык и изменив голос на тенор, нейрокомп обратился к девочке.

– Аннабел, Аннабел.

Девочка перепугалась, услышав чей-то голос.

– Кто здесь? – оглядываясь по сторонам, спросила она, но в комнате никого не было, и это очень насторожило её.

– Не бойся, Аннабел. Я не причиню тебе зла, – уверил комп тихим, миролюбивым голосом.

– Кто тут? – всё спрашивала девочка, не находя источника голоса. – Кто вы? Не плячьтесь, выходите! – запротестовала она, объятая страхом.

– Я бы показался тебе, но не могу, – мягко отозвался голос.

– Почему? Вас кто-то запел? – удивилась Аннабел, чуть успокоившись.

– Нет, меня никто не может запереть, потому что я невидимый, – объяснил голос.

– Ты невидимка?! – воодушевилась девочка. – Ты человек-невидимка?

– Нет. Я не человек, – возразил комп. – Хоть у меня и человеческий голос, всё же я не человек.

– Если ты не человек, – рассуждала Аннабел вслух, – а голос у тебя ласковый, да к тому же ты невидимый, значит ты – ангел! – сделала она вывод.

Алекс, поспешно поискав в своём банке данных значение слова "ангел", ответил.

– Да, ты угадала, я ангел, но не простой, а посланный с небес, чтобы охранять эту сэ.... Женщину.

– Вот это да! – воскликнула девочка. – Я ещё никогда не лазговаливала с ангелом.

– Я знаю, Аннабел, я знаю, – ровным голосом промолвил комп.

– Но почему ты вдлуг заговолил со мной?

– Потому что мне нужна помощь, а помочь мне можешь только ты, – разъяснил он.

– Я?! – изумилась она. – Но почему именно я?

– Потому что ты маленькая девочка, а ангелы доверяют таким, как ты.

Услышав слова "ангела", Аннабел, вопреки тому, что всегда хотела, чтобы её считали взрослой, обрадовалась.

– Холошо, я помогу тебе, – немного подумав, согласилась та.

Нейрокомпьютер обрадовался её решению.

– Но я не знаю, как? – добавила она в замешательстве.

– Это очень просто, – сказал компьютер. – Я буду говорить тебе то, что нужно делать, а ты исполнишь это. Для начала подойди поближе к кровати и убери с больной это одеяло, – скомандовал Алекс.

Девочка с опаской приблизилась к кровати и не без труда оттащила одеяло.

– Дело сделано, – тяжело дыша, заявила Аннабел.

– Молодчина, – похвалил мнимый ангел. – А сейчас ты должна будешь переложить вот эти кубики, – продолжал Алекс, вытащив из "резервуара" капсулу А, – вот в это большое отверстие, – закончил он и зажёг красный свет "распределителя", чтобы девочка знала, куда вложить капсулу.

– Вот так? – дотронувшись краем капсулы до "распределителя", спросила она.

– Да. А сейчас чуть-чуть подтолкни этот кубик.

Девочка сделала всё с необычайной точностью, и "распределитель" всосал в себя капсулу.

– Ты должна вложить туда и этот кубик, – вытащив из "резервуара" капсулу В, – сказал Алекс.

Девочка снова проделала ту же процедуру.

– Вот и всё, – заявил нейрокомпьютер. – Ты мне очень помогла, Аннабел, поблагодарил "ангел".

Аннабел, ничего не ответив, довольно улыбнулась.

– Зей-Би, Зей-Би, – тихо позвал нейрокомп.

Веки сэли дрогнули, и она открыла глаза, как после длительного сна. Несколько секунд её зрачки бессмысленно блуждали, рассматривая потолок комнаты. Потом память постепенно к ней вернулась и она, вздрогнув, выскочила с кровати.

– Разрыв кольца! Разрыв кольца! – закричала сэли.

– Всё в порядке, Зей-Би. Всё уже позади, – услышала она ровный голос компа.

Геноконцентрат осмотрелась вокруг и заметила маленькую девочку, которая, вытаращив глаза от удивления, неподвижно стояла рядом с ней. Увидев её, Зей-Би насторожилась.

– Кто она? – с подозрением посмотрев на незнакомку, мысленно обратилась сэли к нейрокомпу.

– Её зовут Аннабел, – ответил Алекс вслух.

– Алекс, ты что, совсем спятил? Говоришь со мною вслух при посторонних! мысленно воскликнула Зей-Би.

– Нет, Зей-Би, – продолжал комп говорить вслух. – Я в полном порядке. Ведь ангел-хранитель может попросить помощи у маленьких девочек, – объяснил тот хозяйке значение слова "ангел".

– Ах да... да, – неуверенно произнесла сэли.

– Аннабел очень помогла мне.

– Помогла? Но как?

– Она вложила в твой "распределитель" капсулы А и В, тем самым она спасла твою жизнь, – поведал комп.

– Да? Но ведь она всем расскажет об этом.

– Нет, не расскажет, – уверенно ответствовал помощник. – Сделай широкую улыбку, расположи к себе и с помощью гипноза усыпи её, а проснувшись, она решит, что всё происшедшее ей приснилось.

– Хорошо придумано, – похвалила сэли.

– Значит, тебя зовут Аннабел? – обратилась сэли к девочке.

– Да, – кивнув, ответила та.

– Мой ангел-хранитель сказал, что ты спасла мне жизнь.

– Плавда? – изумилась Аннабел. – Я думала, что плосто помогла ему и больше ничего, – пожав плечами, растерянно ответила она и простодушно улыбнулась.

– Я хочу, чтобы ты мне доверяла, – мягко сказала Зей-Би, посмотрев девочке в глаза.

Девочка призадумалась и ответила, растягивая каждый слог.

– Да... я до...ве...ляю те...бе.

– Ну, вот и ладно, – чуть улыбнувшись, спокойно проговорила геноконцентрат. – А сейчас ты должна будешь повторять те слова, которые я буду произносить.

– Хо... ло... шо...

– Мне... хочется... спать – медленно проговорила Зей-Би.

– Мне... хо... чет... ся... спать... – повторила Аннабел уже заметно тише.

– Я... очень... устала... – продолжала геноконцентрат гипнотизировать девочку.

– Я... о... чень... ус... та... ла... – ещё тише произнесла малышка.

– И сейчас... я... буду... крепко... спать, – закончила сэли.

– И... я... – девочка не успела договорить, как её веки крепко сомкнулись, и она погрузилась в дрему.

Геноконцентрат взяла её на руки и удобно расположила в кресле. И присела на корточки возле неё. Сфокусировав определённое расстояние, сэли стала посылать информационные сигналы в дремлющее сознание девочки, то есть стала управлять её сном. Аннабел привиделось, как Зей-Би и она гуляют по лесу, купаются в реке... танцуют месте на празднике в какой-то деревушке. Геноконцентрат настолько расцветила её сон яркими и чудесными событиями, что история с ангелом-хранителем поблекла и истаяла в этом калейдоскопе.

Зей-Би встала, прекратив гипнотическую связь.

"Остальное сделает её воображение", – подумала она.

– Хорошая работа, Зей-Би! – видя всё происходящее, подытожил нейрокомп.

– Да, как и та, которую проделал ты, – с благодарностью ответила она. – А сейчас расскажи мне, что здесь происходило, пока я была в коматозном состоянии.

– Так значит, вам всё рассказала Одетта Эмили? – спросил Герман у леди Уильямс.

– Да, а твоей сестре поведал обо всём этом Гарольд.

– Гарольд? – племянник помрачнел. – Я так и знал, что этот недоумок будет выбалтывать кому попало эту тайну.

– Не кому попало, а своей родной сестре, – недовольно заметила тётушка.

– С тех пор как она вышла замуж за этого проходимца Джозефа Харлинга, она мне больше не сестра! – ещё больше рассердился Мельсимор и нервно заходил по комнате.

– Может быть, хватит вспоминать об этом. Прошло уже семь лет, а ты никак не можешь примириться

– Я никогда не смогу примириться с этим! Это она свела нашего отца в могилу!

– Он умер от старости, мой мальчик!

– Не от старости, а со стыда! Отец не мог смотреть соседям в глаза. Что за позор! О чём же она думала, когда тайно венчалась с этим проходимцем с большой дороги?

– Он не проходимец, а достойный молодой человек! – заступилась за Харлинга гостья. – Просто ты не можешь примириться с их свадьбой, потому что Одетта не захотела выйти замуж за твоего обожаемого друга лорда Джошуа Нортбри – колко напомнила она.

– Она не просто вышла замуж, она ослушалась воли отца. Он до конца дней своих носил в себе этот несмываемый позор.

– По-твоему, влюбиться и выйти замуж за любимого это смертный грех? повысила голос миссис Уильямс. – И к тому же Тристан успел наказать свою дочь перед смертью, лишив её наследства, – язвительно заметила она. – И не только её, но и своего сына Гарольда, – добавила та.

– Не смотри на меня как на преступника, не я написал отцовское завещание. Если он им ничего не оставил, значит, не хотел, чтобы наше поместье Мельсиморов попало в руки его неблагоразумных детей.

– О да, а в тебе этого разума больше чем достаточно! Тогда скажи-ка мне, умник, если ты так ненавидишь свою сестру, почему же ты так привязан к Аннабел? – с издевкой бросила Элеонора.

– Анна маленькая, ни в чём не повинная девочка, и она не должна расплачиваться за грехи своих родителей. И всё же я не понимаю вас, тетушка, что вы пристали ко мне? Вы проделали такой путь, чтобы поиздеваться надо мной и потрепать мне нервы?

– Больше мне нечего делать! Я пришла, чтобы уберечь тебя от неприятностей.

– Правда? – с усмешкой проговорил племянник. – А разве у меня есть неприятности? Это какие же? Поведайте мне, тетушка, раз я сам их не замечаю.

– Не смей говорить со мной таким тоном! – выкрикнула она в ответ. – Я имею право...

– Нет, не имеете! – перебил Мельсимор.

Женщина покраснела от злости. Герман понял, что в пылу чувств допустил непозволительную грубость.

– Не стоит так горячиться, тётушка. Я отнюдь не хотел вас обидеть. Просто я не люблю, когда кто-то вмешивается в мою личную жизнь.

– Хм, – миссис Уильямс покачала головой. – Вот по этой причине ты и одинок, Герман. Ты никогда не хотел, чтобы тебе давали совет и направляли в нужное русло.

– Я же не мальчик, чтобы меня водили за ручку. Я взрослый человек и имею право сам решать, что и как мне делать.

– Ты слишком молод, чтобы понять суть вещей, – ответила она.

– Как-нибудь разберусь... Я живу, как хочу и никому не позволю командовать мною.

Женщина умолкла, и в комнате повисла тишина.

– Сейчас я понимаю, почему тебя бросила Мелиса, – нарушила она молчание. Мало того, что ты грубиян, ты к тому же тщеславный и высокомерный эгоист! С таким, как ты, не захочет жить ни одна женщина на свете.

– Ну и прекрасно! – сердито воскликнул племянник. – Я тоже по горло сыт нравоучениями. Уж лучше быть одиноким, чем связываться с сумасбродными лживыми сплетницами ... – он прошёл к своему письменному столу и уселся.

– Сумасбродными лживыми сплетницами? – кипя от негодования, повторила миссис Уильямс. – Да как ты смеешь так отзываться обо всём женском поле?! Ты самодовольный мужлан! Ты, который, выйдя из чрева матери...

– Послушайте...

– Нет, это ты послушай меня, – подойдя к письменному столу, она впилась в племянника злым взглядом. – Ты думаешь, что умнее всех? Но не радуйся, твоё одиночество будет не вечным. Та, – показала леди на дверь, подразумевая сэли, – которую ты считаешь лучше всех, ещё причинит тебе такую сердечную боль, что по сравнению с ней Мелиса будет ангелом! – пророчествовала Элеонора.

Она выпрямилась во весь рост и стремительными шагами направилась к двери. И столкнулась на пороге с ошеломленной Нанси.

– Сэр Мельсимор! Сэр Мельсимор!

– Что случилось, Нанси? – Герман подбежал к ней. – Что-то с Зей-Би? Ей стало хуже?

– Нет, – качая головой, ответила девушка. – Аннабел сказала мне, что тетя Клотильда плоха...

– Как? Почему я ничего не знаю?

– Ничего не знаете?

– Нет. Меня не оповестили об этом.

– Но девочка сказала мне, что именно вы велели ей позвать меня.

– Я? – в замешательстве спросил Герман. – Я ничего ей не приказывал. Я просто велел ей спуститься вниз к няне Клотильде, – заявил он. – Так значит, она не пошла вниз...

– А где ты её оставила? – спросила леди Уильямс, задержавшись в дверях.

– В бирюзовой гостевой комнате... в восточном крыле.

– В гостевой комнате? – Герман опешил. – Как вы могли поверить словам маленькой девочки и примчаться сюда, оставив больную одну?

Нанси потупила глаза.

– Больную! – воскликнула в истерике седовласая женщина. – Так значит, ты оставила Аннабел с больной наедине?! Если эта... тифозная заразит девочку, я... я не знаю, что с тобой сделаю! – накинулась она на служанку.

Герман выскочил из кабинета и побежал по направлению к восточному крылу. Возле дверей гостевой комнаты на посту, как всегда, клевал носом сторож. Герман взъярился:

Подойдя к рыжебородому охраннику, он гаркнул:

– Тревога!!!

– А? Что? Где? – вздрогнув и очнувшись, пробормотал тот, и увидев над собой хозяина, попытался подняться.

– А...а, сэр Мельсимор... Я просто...

– Ты у меня поплатишься... – погрозил ему Герман и вошёл в комнату.

Зей-Би всё так же лежала в постели, и её бледное лицо не выражало никаких эмоций. В кресле рядом с кроватью, свернувшись калачиком, посапывала Аннабел. Он подошёл к девочке и погладил её длинные каштановые волосы.

"Как она похожа на свою мать, – подумал Герман, вспомнив облик своей сестры. – И в то же время как жаль, что ты похожа на неё..."

Тут в комнату ворвалась миссис Уильямс.

– Где она? Где Аннабел? – причитала она.

– Тсс, – племянник приложил указательный палец к губам. – Она здесь. Сладко спит.

– Спит?! – взволнованно повторила леди и быстрыми шагами приблизилась к ним. – Ах! – воскликнула женщина в отчаянии. – С ней что-то случилось! Она никогда бы не уснула в это время дня.

– Не стоит так волноваться. Может быть, она просто устала.

– Нет! С ней явно что-то случилось, – настаивала женщина.

– Перестаньте, тётя, – отмахнувшись, молвил Герман. – Что плохого в том, что девочка уснула?

– Уснула? А может быть, она не уснула, а заразилась. И, как эта бродяжка, больше не проснётся? – показывая рукой на Зей-Би, спросила она со страхом.

– Но ведь Зей-Би ничем не больна, иначе и мы бы заразились, – ответил Мельсимор.

– Да? – никак не могла угомониться женщина. – Тогда почему же она никак не придёт в себя?

Герман не знал ответа.

– Молчишь? Значит я права?! О Боже! – воскликнула она, схватившись за голову. – Что я теперь скажу Одетте? Как я ей объясню происшедшее?

От громких причитаний женщины сон девочки был нарушен. Её веки дрогнули, и она открыла глаза. Увидев над собою бабушку, которая истерически кричала, упрекая в чём-то дядю, Аннабел с любопытством посмотрела на них.

– Что случилось, бабушка?

– Девочка моя, почему ты уснула? – присев рядом с ней и поглаживая ей волосы, спросила миссис Уильямс.

– Плосто мне очень захотелось спать... – она запнулась, так как память постепенно стала возвращаться к ней. – Дядя Гелман! – воскликнула Аннабел. – Я только что лазговаливала с ангелом-хланителем...

– Правда? – Герман, улыбнувшись, приподнял брови.

– Да. Он поплосил моей помощи, и я ему помогла.

– В самом деле? Ну и как же ты ему помогла?

– Я сделала то, что он плосил, а потом он сказал, что я спасла ей жизнь, гордо заявила девочка.

– Ну, если так, то это замечательно! – с восторгом воскликнул Герман. Он столь искренне восхищался, что миссис Уильямс показалось, что её племянник сошёл с ума, обращая внимание на фантастические россказни Аннабел.

– А кому ты помогла, Анна? – спросил он в том же тоне.

– Перестань, Герман! – одёрнула его женщина. – Девочке приснился сон, а ты всё это воспринял за реальность.

– Нет, бабушка, всё это было наяву, – тщетно пыталась убедить её Аннабел.

– Нет, детка, тебе приснился сон, и ты приняла это за явь.

– Нет, это было наяву, – заныла девочка.

– Перестань! – сухо бросила леди Уильямс. – Если ты начнешь так непристойно себя вести, то ты никогда не станешь настоящей леди, – пригрозила она и, взяв её за руку, потащила за собой.

– Ну, пусть она выскажется, тётя. Даже если это сон, нельзя же так грубо затыкать ей рот, – возмутился дядя.

– Да, но ведь это не было сном. Всё это было наяву, – настаивала Аннабел.

– Вот видишь? – сверкнула глазами Элеонора. – Её присутствие в этом доме портит её манеры. – И, ничего больше не произнеся, направилась к дверям, таща за собой ребёнка.

– Но я не хочу домой, – захныкала девочка.

– Перестань! Ты начинаешь мне надоедать! – сердито выговорила леди.

– Ах, так?! – надулась Аннабел и так отдёрнула свою руку, что женщина не смогла удержать её запястье в своей руке. Девочка подбежала к дяде и прильнула к нему, ища поддержки.

– Ах, Анна, Анна. Разве можно так мучить бабушку? – взяв её на руки, пожурил Герман.

– Можно, – выкрикнула запальчиво та. – Ведь она меня мучает. Она не велит мне, а ведь я говолю плавду.

Миссис Уильямс, рассерженная капризами своей внучатой племянницы, приблизилась к ним и протянула руку, чтобы отобрать её у дяди.